Сирень и розы Александровского сада: Сталинская катастрофа

Про­дол­же­ние, На­чало

В тот же са­мый день Гит­лер выс­ту­пил пе­ред мо­лоды­ми офи­цера­ми в Спор­тивном двор­це в Бер­ли­не, где из­ло­жил свой план ата­ковать Со­вет­скую Рос­сию. Текст его ре­чи не был опуб­ли­кован и это­го не пред­по­лага­лось. Но в нес­коль­ко ис­ка­жен­ном ви­де он по­явил­ся в га­зете New York Times на сле­ду­ющий день. Мо­лод­цы New York Times! Ста­лин не­мед­ленно при­казал че­рез аген­та НКВД, ра­ботав­ше­го в со­вет­ском по­соль­стве в Бер­ли­не, раз­до­быть эту речь. Это был двой­ной агент, так­же ра­ботав­ший и на нем­цев. Он до­ложил, что Ста­лин очень за­ин­те­ресо­ван дос­тать текст ре­чи Гит­ле­ра. А че­рез две не­дели на Виль­хелмштрас­сэ бы­ло опуб­ли­кова­но со­об­ще­ние, что со­вет­ник со­вет­ско­го по­соль­ства Ко­булов, ру­ково­див­ший аген­том НКВД, фа­натич­но нас­та­ива­ет, что­бы речь фю­рера бы­ла бы им по­луче­на. То есть в кон­це кон­цов "План Бар­ба­рос­са" стал из­вестен Ста­лину из­на­чаль­но че­рез 11 дней пос­ле то­го, как ди­рек­ти­ва Гит­ле­ра бы­ла про­воз­гла­шена.

И что же? Ни­чего. Ста­лин был спо­собен толь­ко на убий­ства и ин­три­ги.

Пос­мотри­те, что он де­лал 13 ян­ва­ря 1941 го­да. Он со­вещал­ся - что луч­ше: ло­шади­ная тя­га в Крас­ной Ар­мии или ме­хани­чес­кая? Ка­ков, а? За столь­ко лет не оси­лил Ко­ба та­кого прос­то­го зна­ния. Нуж­но со­вещать­ся. Это, пов­то­ряю, про­ис­хо­дило 13 ян­ва­ря 1941 го­да. Его фа­ворит мар­шал Ку­лик сде­лал док­лад, где до­казы­вал, что ло­шади­ная тя­га луч­ше, чем ме­хани­чес­кая! "Бу­дущее при­над­ле­жит ло­шади­ной тя­ге ар­тилле­рии!".

    Иди­отизм ког­да-ни­будь обя­затель­но вы­ходит на­ружу. Это был как раз тот са­мый мо­мент. За пять с по­лови­ной ме­сяцев до на­чала вой­ны! А что, не бы­ло рань­ше вре­мени у ге­ния всех вре­мен и на­родов ра­зоб­рать­ся в этом? Он, сла­ва Бо­гу, по­нял тог­да, что трак­тор луч­ше плу­га. Гос­подь Бог прос­ве­тил не­до­ум­ка.

    По­нят­но, от­ку­да шел Ку­лик. Сто­рон­ник тан­ков и ме­хани­чес­кой тя­ги Ту­хачев­ский толь­ко что был каз­нен Ста­линым. Ес­ли очень на­жимать на тан­ки, еще прибь­ет то­варищ Ста­лин Ку­лика, об­на­ружив сек­ретную связь с Ту­хачев­ским. Уж луч­ше по­ходить по­ка в ду­раках. Луч­ше не лезть в боль­шую по­лити­ку. Прав­да, еще рань­ше Жу­ков не ис­пу­гал­ся свя­зи с Ту­хачев­ским.

    Де­ло в том, что 23 де­каб­ря 1940 го­да Ста­лин сроч­но соб­рал ми­тинг выс­ше­го ко­ман­до­вания, что са­мо по се­бе мог­ло бы быть хо­рошей иде­ей, ес­ли бы оно не бы­ло бы па­рали­зова­ны стра­хом.

 18 де­каб­ря ми­тинг соб­рал Гит­лер, 23 де­каб­ря ми­тинг соб­рал Ста­лин.

    При­сутс­тво­вали мар­шал Ти­мошен­ко, ге­нерал Жу­ков, ко­ман­до­вав­ший тог­да Ки­ев­ским Во­ен­ным Ок­ру­гом. Жу­ков пред­ло­жил вер­нуть­ся к зап­ре­щён­ной стра­тегии глу­боких опе­раций Ту­хачев­ско­го. Не по­бо­ял­ся Ге­ор­гий Кон­стан­ти­нович Ста­лина. Жу­ков имен­но тог­да кри­тико­вал оче­вид­ные про­махи со­вет­ской стра­тегии. Сто­рон­ни­ками та­ких глу­боких опе­раций еще до Ту­хачев­ско­го бы­ли Три­ан­да­фил­лов, Ка­линов­ский и еще рань­ше - Све­чин.

    Стра­тегия глу­боких опе­раций зак­лю­чалась в том, что про­тив­ник про­рывал­ся на всю глу­бину фрон­та, и в про­рыв бро­сались тан­ки и ме­хани­зиро­ван­ные фор­ми­рова­ния. На этом ког­да-то стро­ились и про­рывы кон­ни­цы, ког­да не бы­ло ма­шин и тан­ков.

    Све­чин пред­ска­зал, как бу­дет скла­дывать­ся бу­дущая вой­на с Гер­ма­ни­ей. Он счи­тал, что ос­новная цель вой­ны - до­бить­ся по­лити­чес­ко­го пре­вос­ходс­тва. В бу­дущей вой­не про­тив­ник (Гер­ма­ния) пос­та­ра­ет­ся зах­ва­тить Мос­кву. Это бу­дет нап­равле­ние глав­но­го уда­ра. Про­тив­ник пой­дет че­рез Бе­лорус­сию, а не че­рез Ук­ра­ину. Так и раз­ви­валась сна­чала Вто­рая ми­ровая вой­на. Здесь про­тив­ни­ку и на­до про­тиво­пос­та­вить глав­ные со­вет­ские си­лы, на глав­ном нап­равле­нии уда­ра. Собс­твен­но, так все и про­изош­ло.

    Жу­ков про­тиво­пос­та­вил нас­ту­па­ющей Гер­ма­нии глав­ные ре­зер­вы на мос­ков­ском нап­равле­нии - 400 ты­сяч си­биря­ков, ко­торые все и бы­ли уло­жены-унич­то­жены на под­сту­пах к Мос­кве, но в Мос­кву нем­цы не прош­ли. По­хоже, что Жу­ков хо­рошо знал те­ории Све­чина. Он так­же пред­ло­жил Ста­лину, что­бы спас­ти со­вет­ские вой­ска, от­вести их на дру­гой бе­рег Днеп­ра. Так ду­мал Све­чин.

    Ста­лин мыс­лил ка­тего­ри­ями толь­ко ло­бово­го нас­тупле­ния и обо­роны, на боль­шее он не был спо­собен, он зап­ре­тил Жу­кову спа­сать ар­мию. У не­го бы­ли свои идеи ло­бово­го соп­ро­тив­ле­ния про­тив­ни­ку всег­да и при лю­бых ус­ло­ви­ях, что при­вело к меш­ку-ок­ру­жению со­вет­ских вой­ск.

    Фе­дор фон Бок стре­мил­ся зах­ва­тить Мос­кву. Од­на­ко Гит­лер, к счастью, ос­та­новил его. Он как раз и со­вер­шил ошиб­ку, от ко­торой Све­чин пре­дос­те­регал. Гит­лер от­влек си­лы Фе­дора фон Бо­ка на Ки­ев, что­бы ок­ру­жить и раз­бить груп­пи­ров­ку со­вет­ских вой­ск в 650 ты­сяч.

    На пер­вый взгляд эта стра­тегия Гит­ле­ра бы­ла пра­виль­ная. Пов­то­рюсь: Гит­лер счи­тал, что На­поле­он про­иг­рал вой­ну 1812 го­да от­то­го, что не раз­гро­мил рус­ские вой­ска. А по­том, ког­да он от­сту­пал и бе­жал об­ратно во Фран­цию, рус­ские до­бива­ли об­мо­рожен­ных на­поле­онов­ских сол­дат, ко­торые шей­ны­ми шар­фа­ми об­вя­зыва­ли свои го­ловы и уши.

    Но даль­ней­ший ход вой­ны по­казал, что Све­чин пред­ви­дел все точ­но. И, пред­ви­дя все точ­но, знал, как на­до бы­ло ос­та­новить вра­га. Гит­лер, хо­тя и по­шел сна­чала крат­чай­шим рас­сто­яни­ем че­рез Бе­лорус­сию на Мос­кву, Минск по до­роге на Мос­кву был взят Фе­дором фон Бо­ком мгно­вен­но, на седь­мой день вой­ны, 28 и­юня, по­том свер­нул на Ук­ра­ину (Ки­ев), с ним вмес­те свер­нул тан­ко­вый Гу­дери­ан, по­терял темп, ско­рость, хо­тя Фе­дор фон Бок и обо­шел сна­чала Брест­скую кре­пость, ос­та­вив до­бивать ее авс­трий­ским со­еди­нени­ям.

    Рус­ское ле­то по­ка что ис­те­кало, под­хо­дила осень, план мол­ни­енос­ной вой­ны пос­те­пен­но ис­па­рял­ся, и те­перь нас­ту­пал на Рос­сию его ве­личес­тво, рус­ский мо­роз.

    Не­мец­кие тан­ки глох­ли, не за­води­лись, нуж­но бы­ло под тан­ком раз­во­дить кос­тер, ра­зог­ре­вать мас­ло. А как под той ма­шиной раз­ве­дешь кос­тер? Сна­чала на­до бы раз­жечь, а по­том на не­го на­ехать тан­ком и ос­та­новить­ся, что­бы ра­зог­реть мо­тор. А на­ехать нель­зя, по­тому что мо­тор не за­водит­ся. Теп­лой одеж­ды не бы­ло. Не бы­ло по­лушуб­ков.

    Нас­ту­пало вре­мя, ког­да вов­сю про­яв­ля­лась рус­ская удаль, а нем­цы все бо­лее ста­ли по­ходить на от­сту­па­ющих об­мо­рожен­ных фран­цу­зов в 1812 го­ду.

    Све­чина ге­ний всех вре­мен и на­родов Ста­лин расс­тре­лял. Алек­сандр Ан­дре­евич Све­чин был на­тураль­ным ге­ни­ем. Он ро­дил­ся в 1878 го­ду в Одес­се, а расс­тре­лян был в 1938 го­ду в Мос­кве. Он ав­тор уни­каль­ных во­ен­ных тру­дов "Стра­тегия" (1926), "Эво­люция во­ен­но­го ис­кусс­тва" (1927), "Стра­тегия ХХ ве­ка на пер­вом эта­пе" (1937). Его расс­тре­ляли в рас­цве­те твор­ческих сил. Ему бы­ло 60 лет.

    Су­дя по вос­по­мина­ни­ям Тю­лене­ва, вот что про­ис­хо­дило 21 и­юня. Это Ста­лин про­водил "очи­щение". Тю­ленев встре­тил­ся с Ти­мошен­ко, ми­нис­тром обо­роны. За­метим, на встре­че не бы­ло ни­кого со сто­роны По­лит­бю­ро. 

    Куз­не­цов очень силь­но удив­лялся, что ни­кого из пра­витель­ства при встре­че не ока­залось. Тю­ленев по­мал­ки­ва­ет об этом, он пи­шет, что тре­вож­ные сим­пто­мы на­паде­ния Гер­ма­нии под­твер­ди­лись. Это при встре­че с Ти­мошен­ко. Очень вя­лые све­дения.

    Ти­мошен­ко и Жу­ков не зна­ют, что де­лать. По­хоже, Ста­лин не по­яв­лялся, что­бы ска­зать или сде­лать что-ли­бо оп­ре­делен­ное. Тю­лене­ву ник­то ни­чего не го­ворит, так как это бы­ло ска­зано Куз­не­цову.

     Куз­не­цов тре­бовал - и по­лучил от­вет: ата­ку­юще­го про­тив­ни­ка встре­тить ог­нем. Тю­ленев ни­чего та­кого не тре­бовал от мар­ша­ла Ти­мошен­ко, и ни­каких по­доб­ных разъ­яс­не­ний не по­лучил. Тю­ленев не пи­шет, ког­да это бы­ло. Но мы зна­ем из вос­по­мина­ний Куз­не­цова, что он встре­чал­ся с Ти­мошен­ко и Жу­ковым в 11 ве­чера, и пос­ле это­го при­нял са­мые ре­шитель­ные ме­ры, не до­жида­ясь, ког­да те­лег­рамма-при­каз по­падут на мес­та. Здесь речь шла уже о го­тов­ности но­мер один.

    По Тю­лене­ву, ко­ман­ди­ров пре­дуп­ре­дили о воз­можной ата­ке Гер­ма­нии. Это бы­ло под­твержде­но так­же раз­ведкой, но ког­да ми­нистр обо­роны ра­пор­то­вал Ста­лину, тот от­ве­тил, что "мы без при­чины соз­да­ем па­нику".

    "Ко­ман­ди­рам во­ен­ных ок­ру­гов на за­пад­ной гра­нице не бы­ли да­ны ко­рот­кие, яс­ные опе­ратив­ные пла­ны". Кто дол­жен был это сде­лать? Ти­мошен­ко и Жу­ков. Но они та­кого яс­но­го при­каза 21 и­юня не да­ли.

    22 и­юня в три ча­са но­чи Тю­ленев был раз­бу­жен те­лефон­ным звон­ком. Ему бы­ло пред­ло­жено не­мелен­но при­ехать в Кремль. Тю­ленев по­нял: на­чалась вой­на! Пе­ред при­ез­дом в Кремль, Тю­ленев за­ехал в Ге­нераль­ный штаб. Жу­ков го­ворил по вы­соко­час­тотно­му те­лефо­ну со шта­бами пог­ра­нич­ных во­ен­ных ок­ру­гов. Ког­да он за­кон­чил, крат­ко про­ин­форми­ровал Тю­лене­ва:

  - Не­мец­кая ави­ация бом­бит Ков­но, Ров­но, Се­вас­то­поль и Одес­су. Мы со­об­щи­ли Ста­лину, но он про­дол­жа­ет рас­смат­ри­вать это как про­вока­цию не­мец­ких ге­нера­лов. С дру­гой сто­роны Куз­не­цову уже раз­ре­шили от­ве­чать на огонь от­ветным ог­нем.

    Ес­ли Тю­ленев был раз­бу­жен в до­ма в три ча­са но­чи, и при­ехать к Жу­кову за­няло 15-30 ми­нут, то зво­нок Жу­кова к Ста­лину в 4:30, с ко­торо­го на­чато это по­вес­тво­вание, выг­ля­дит весь­ма прав­до­подоб­ным. Но при этом Жу­ков ска­зал Тю­лене­ву, что Ста­лину уже зво­нили.

    Ку­да зво­нили? Уве­рен, что зво­нили в Со­чи. По­тому что Ста­лина ниг­де нет. Уди­витель­ный дол­бо­меб то­варищ Ста­лин. Не­понят­но так­же, ка­ким об­ра­зом Тю­ленев уз­нал о на­чале вой­ны в 3:00 (в Гер­ма­нии это бы­ло 2:00, а вой­на на­чалась в 3:15 по не­мец­ко­му вре­мени). Но, воз­можно, у не­го бы­ли свои ис­точни­ки ин­форма­ции, что впол­не до­пус­ти­мо? Да­лее сло­ва Тю­лене­ва ста­новят­ся уди­витель­но важ­ны.

    Тю­ленев сроч­но спе­шит в Кремль, ку­да его сроч­но выз­ва­ли? Нет, он едет к Во­роши­лову. А где то­варищ Ста­лин? Ник­то ни­чего не го­ворит, ку­да он, то­варищ Ста­лин, зап­ро­пас­тился.

    Идет пол­но­раз­мерная вой­на, а Ста­лина ниг­де нет. И о чем же спра­шива­ет Во­роши­лов? Из воп­ро­са яс­но, что Во­роши­лов на­ходит­ся в пол­ной прос­тра­ции, как го­ворят в Рос­сии - ни в уз­ду, ни в Крас­ную Ар­мию. Он спра­шива­ет: "Где ус­та­нов­лен ко­ман­дный пост Вер­ховно­го Глав­но­коман­ду­юще­го?" Спро­сил бы что-ни­будь по­ум­нее.  А где сам Вер­ховный Глав­но­коман­ду­ющий, то­варищ Во­роши­лов?

    А Тю­ленев от­ве­ча­ет: "Прос­ти­те, а кто мне го­ворил ког­да-ли­бо при­гото­вить ко­ман­дный пост для Вер­ховно­го Ко­ман­до­вания? Штаб Мос­ков­ско­го во­ен­но­го ок­ру­га и Мос­ков­ской про­тиво­воз­душной обо­роны име­ют ко­ман­дные пос­ты. Ес­ли вы хо­тите, эти пос­ты мож­но пе­редать вер­ховно­му ко­ман­до­ванию".

По­том Тю­лене­ву ска­зали, что он наз­на­ча­ет­ся ко­ман­ди­ром ар­мии Юж­ной груп­пы, ку­да он не­мед­ленно от­был. Ско­рее все­го, от­вет Тю­лене­ва не пон­ра­вил­ся Во­роши­лову.

    Из этих вос­по­мина­ний сле­ду­ет, что 22 и­юня ночью, ког­да на­чалась вой­на, Ста­лина в Мос­кве не бы­ло.

НА ЗАПАДНОМ ФРОНТЕ БЕЗ ПЕРЕМЕН

    В суб­бо­ту 21 и­юня ге­нерал ар­мии Бол­дин вер­нулся до­мой очень поз­дно. Нес­мотря на тя­желый труд­ный день, он не мог зас­нуть. В стра­не про­ис­хо­дили стран­ные и страш­ные ве­щи. Ру­ководс­тво стра­ны и, в час­тнос­ти, Ста­лин де­лали все, что­бы фак­ти­чес­ки унич­то­жить Рос­сию. Те, кто воз­ра­жал ему, не­мед­ленно унич­то­жались, по­это­му уже мно­го лет ник­то ему не воз­ра­жал. В 1937 и 1938 го­дах он расс­тре­лял ты­сячи и ты­сячи офи­церов и ге­нера­лов Крас­ной Ар­мии, что рез­ко ска­зыва­лось те­перь, за нес­коль­ко ча­сов до вой­ны.

Бол­дин по­нимал, что Ста­линым был соз­дан ка­ратель­ный и иде­оло­гичес­кий ап­па­рат ра­бов, ко­торый вы­пол­нял ма­лей­шее его же­лание. Этот ап­па­рат сам мгно­вен­но мог бы быть унич­то­жен и за­менен дру­гими со­вет­ски­ми ра­бами. По­это­му лю­бое же­лание вож­дя убить вы­пол­ня­лось ими с боль­шим рве­ни­ем. Этот ап­па­рат на­учил­ся уга­дывать, что он хо­тел, по то­му, как ше­вели­лись его усы, или по то­му, как он дер­жал свою ку­ритель­ную труб­ку, или по то­му, как он смот­рел ли­бо в бок, ли­бо слег­ка сни­зу и сбо­ку на со­бесед­ни­ка. Про Ста­лина го­вори­ли раз­ные опас­ные ве­щи, и сей­час луч­ше все­го бы­ло бы мол­чать по это­му по­воду.

    Ког­да он ка­сал­ся усть­ем труб­ки сво­их усов - это бы­ло хо­рошо, он был в хо­рошем нас­тро­ении, а ког­да сту­чал, нап­ри­мер, труб­кой по сто­лу - это оз­на­чало, что пос­ле со­веща­ния кто-то бу­дет из­гнан, а по­том расс­тре­лян или из­гнан и расс­тре­лян не­мед­ленно.

Сам он то­же до­шел до это­го не сра­зу: его взрос­ле­ние про­ис­хо­дило дол­го и за­кон­чи­лось, по­жалуй, толь­ко сей­час, пе­ред са­мой вой­ной, воз­можно да­же се­год­ня, 21 и­юня 1941 го­да. И он ведь по­доз­ре­вал, что вой­на вот-вот нач­нется. Ду­мал он об этом сов­сем тай­но, ни с кем не де­лил­ся, ос­матри­вал­ся кру­гом, что­бы кто-ли­бо не ус­лы­шал его мыс­ли. С дру­гой сто­роны его мыс­ли са­ми по се­бе мол­ча­ли и ни­как не мог­ли до­нес­ти на не­го в НКВД Бе­рии.

    Толь­ко день на­зад не­мец­кие са­моле­ты пе­ресек­ли гра­ницу и про­ник­ли на со­вет­скую тер­ри­торию. По тре­воге бы­ли под­ня­ты с а­эрод­ро­ма на­ши ис­тре­бите­ли, но сде­лать они ни­чего не мог­ли, по­тому что был ка­тего­ричес­кий ста­лин­ский при­каз: огонь по про­тив­ни­ку не от­кры­вать. По­это­му ис­тре­бите­ли про­води­ли их толь­ко до гра­ницы, по­ка те не уб­ра­лись вос­во­яси.

    Ве­чером Ге­нерал-лей­те­нант В.И. Куз­не­цов, ко­ман­дир 3-й ар­мии, ра­пор­то­вал, что к ве­черу 21 и­юня барь­еры из ко­лючей про­воло­ки око­ло до­роги Avgustov-Seini сня­ты нем­ца­ми. Яс­но, что это бы­ло сде­лано, что­бы бес­пре­пятс­твен­но вор­вать­ся на тер­ри­торию Со­вет­ско­го Со­юза. С той же сто­роны был слы­шен из ле­са мно­жес­твен­ный гул мо­торов. Этот звук ни­чем нель­зя бы­ло заг­лу­шить. Ско­рее все­го, нем­цы счи­тали рус­ских пол­ны­ми ду­рака­ми, они бес­пре­пятс­твен­но де­лали все, что­бы на­чать как мож­но ско­рее нас­тупле­ние, от­кры­то сни­мали заг­ражде­ния, фо­тог­ра­фиро­вали скла­ды с бен­зи­ном и го­рючи­ми ма­тери­ала­ми, за­води­ли свои мо­торы, что­бы все бы­ло го­тово к мо­мен­ту при­каза о нас­тупле­нии. Не­мец­кая ар­тилле­рия рас­по­лага­лась на ис­ходные по­зиции, от­ку­да бы­ло бы удоб­но обс­тре­ливать рус­скую тер­ри­торию во вре­мя нас­тупле­ния, а рус­ские толь­ко веж­ли­во встре­чали их и про­вожа­ли, и улы­бались на про­щанье че­рез стек­ла ка­бин сво­их ис­тре­бите­лей.

    Не­мец­кие по­ез­да и пон­то­ны с сек­ци­он­ны­ми мос­та­ми пос­то­ян­но при­быва­ли к ли­нии бу­дуще­го фрон­та в рай­он Бе­ла - Под­лиски.

    Бол­дин поз­во­нил в штаб офи­церу свя­зи уз­нать, есть ли ка­кие-ли­бо но­вос­ти.

    Офи­цер от­ве­тил: на за­пад­ном фрон­те без пе­ремен.

    Как раз не­дав­но Бол­дин по­сетил са­мую пе­редо­вую ли­нию фрон­та, где раз­ме­щались сол­да­ты За­пад­но­го фрон­та. Он хо­тел сам ра­зоб­рать­ся, что же там про­ис­хо­дит. Пос­ле это­го он сос­та­вил под­робный от­чет: что нуж­но сде­лать, что­бы про­тивос­то­ять нем­цам в слу­чае вой­ны.

Ко­ман­ду­ющим За­пад­ным во­ен­ным ок­ру­гом яв­лялся ге­нерал ар­мии Д.Г.Пав­лов. Пав­лов - тан­кист. В Ис­па­нии у не­го был танк Т-34. Его все лю­били в Ис­па­нии.

    Там во­ен­ный ро­ман­тизм со­еди­нял­ся с бла­гими на­мере­ни­ями, с ком­му­низ­мом, с тер­ро­риз­мом, шпи­она­жем и с ис­пан­ски­ми кра­сави­цами. Под всем этим тек­ла кровь. Пав­лов по­лучил этот танк од­ним из пер­вых, пос­ле то­го, как ге­нерал НКВД Ор­лов (Лейб Фель­дбин) ор­га­низо­вал при­бытие тан­ков ночью на ко­раб­ле в Ис­па­нию. Алек­сандр Ор­лов ру­ково­дил всей со­вет­ской вой­ной в Ис­па­нии, был со­вет­ни­ком рес­публи­кан­ско­го пра­витель­ства. Ког­да выг­ру­зили тан­ки Т-34, на этот же ко­рабль Ор­лов пог­ру­зил во­рован­ное ис­пан­ское зо­лото. Все­го 634 тон­ны. Ста­лин дал ему за это ор­ден Ле­нина. Пав­лов прос­ла­вил­ся в Ис­па­нии. Он сде­лал пос­ле ис­пан­ской вой­ны мол­ни­енос­ную карь­еру.

За со­вет­ское по­раже­ние в пер­вые дни вой­ны его расс­тре­ляли. А расс­тре­лять сле­дова­ло Ста­лина - это бы­ла пол­ностью его ви­на.

***

Вос­хо­дит сол­нце, и за­ходит сол­нце, и спе­шит к мес­ту сво­ему, где оно вос­хо­дит. Идет ве­тер к югу, и пе­рехо­дит к се­веру, кру­жит­ся, кру­жит­ся на хо­ду сво­ем, и воз­вра­ща­ет­ся ве­тер на кру­ги своя. Все ре­ки те­кут в мо­ре, но мо­ре не пе­репол­ня­ет­ся; к то­му мес­ту, от­ку­да ре­ки те­кут, они воз­вра­ща­ют­ся, что­бы опять течь.

/"Эк­кле­зи­аст"/

                                                ***

    Ор­лов упо­мина­ет­ся в зна­мени­том ро­мане Хэ­мин­гу­эя "По ком зво­нит ко­локол". Ро­ман вы­шел с не­кото­рым опоз­да­ни­ем. Ста­лин­ская власть пред­ло­жила Хэ­мин­гу­эю за­дер­жать вы­ход ро­мана, по­тому что рес­публи­кан­цы, ко­торы­ми ру­ково­дили со­вет­ские, и сра­жались про­тив Фран­ко, иног­да бы­ли по­каза­ны в ро­мане не сов­сем хо­рошо с точ­ки зре­ния ком­му­нис­тов. Об этом на­писал из­вес­тный аме­рикан­ский пи­сатель-ис­то­рик Paul Johnson в сво­ей кни­ге "Intellectuals". Хэ­мин­гу­эй по­дыг­рал со­вет­ским - вы­пус­тил ро­ман поз­же.

                                             ***

    Пав­лов ска­зал Бол­ди­ну: "Иван Ва­силь­евич, по­верь мне, в Мос­кве они зна­ют во­ен­ную и по­лити­чес­кую си­ту­ацию луч­ше, чем ты и я ее зна­ем". Не­кото­рое вре­мя до это­го на­чаль­ник Ге­нераль­но­го шта­ба За­пад­но­го фрон­та ге­нерал-май­ор В.Е. Кли­мов­ских док­ла­дывал Пав­ло­ву план воз­можных ме­роп­ри­ятий по уве­личе­нию бо­его­тов­ности со­еди­нений в слу­чае на­паде­ния Гер­ма­нии. Пав­лов вско­чил, вых­ва­тил кар­ту из рук Кли­мов­ских и рез­ко ска­зал: "вой­на воз­можна, но не в бли­жай­шее бу­дущее. Сей­час мы дол­жны при­гото­вить­ся к осен­ним уче­ни­ям, и не от­ве­чать на не­мец­кие про­вока­ции ог­нем". Это бы­ла фор­му­ла Ста­лина.  Пав­лов го­ворил с Мос­квой по пря­мому про­воду каж­дый день, и был хо­рошо на­качан фор­му­лами Ста­лина че­рез Жу­кова и Ти­мошен­ко.

    Его во­ен­ная дис­ципли­на бы­ла ори­ен­ти­рова­на на Мос­кву. От­ту­да шли по­выше­ния, по­ниже­ния и расс­тре­лы.

22 и­юня, на рас­све­те, Бол­дин ус­лы­шал рез­кий зво­нок те­лефо­на. Офи­цер свя­зи пред­ло­жил ему не­мед­ленно явить­ся в штаб ок­ру­га. Бол­дин был там че­рез 15 ми­нут. По­ка он мчал­ся в штаб, по­чему-то без­думно от­ме­тил, что дав­но не бы­ло та­кого хо­роше­го лет­не­го рас­све­та.

    У ко­ман­ди­ра За­пад­но­го фрон­та Пав­ло­ва он зас­тал ко­мис­са­ра кор­пу­са Фо­миных и ге­нерал-май­ора Кли­мов­ских. Бол­дин спро­сил Пав­ло­ва:

- Что слу­чилось?

От­ве­тил ему Пав­лов:

- Я сам не мо­гу по­нять, что про­ис­хо­дит. Нес­коль­ко ми­нут на­зад мне со­об­щи­ли, что нем­цы пе­ресек­ли гра­ницу от Со­поц­ки­на до Ав­густо­ва и бом­бят Грод­но. Про­вод­ная связь с во­ен­ны­ми час­тя­ми не ра­бота­ет. Две ра­ди­ос­танции раз­би­ты. Нем­цы бом­бят…

    Не зря нем­цы все вре­мя все выс­матри­вали и фо­тог­ра­фиро­вали. То, что бы­ло сфо­тог­ра­фиро­вано, те­перь раз­бом­бле­но.

Че­рез мгно­венье Пав­ло­ву поз­во­нил ми­нистр обо­роны С.К. Ти­мошен­ко уз­нать, что про­ис­хо­дит. Пав­лов со­об­щил о на­паде­нии нем­цев. Вско­ре поз­во­нил ге­нерал-лей­те­нант В.И. Куз­не­цов, ко­ман­дир 3-й ар­мии:

- Нем­цы про­дол­жа­ют бом­бить. Пе­хота, тан­ки и две мо­тори­зован­ные ди­визии ата­кова­ли по­зиции За­пад­но­го Фрон­та. Все боль­шее чис­ло ком­му­ника­ций не ра­бота­ло боль­ше. Связь с вой­ска­ми прер­ва­лась. 

Прер­ва­лась связь и с ге­нера­лом ар­мии Го­лубе­вым. Пав­лов уле­тел, ста­ра­ясь вос­ста­новить с ним связь.

    Из кни­ги Фе­дора Вих­ре­ва "Ге­нерал-май­ор Го­лубев, ко­ман­ду­ющий 10-й ар­ми­ей. Май­ор ГРУ Пе­рева­лов. Ок­рес­тнос­ти Бе­лос­то­ка".

     "Глав­ной проб­ле­мой бы­ла про­пав­шая бук­валь­но за час до на­чала бо­евых дей­ствий связь со шта­бом За­пад­но­го фрон­та в Мин­ске.

    Ге­нерал вспом­нил пер­вые ча­сы. В по­лови­не треть­его но­чи его раз­бу­дил по­сыль­ный со­об­ще­ни­ем, что из Мин­ска приш­ла шиф­рограм­ма с ди­рек­ти­вой при­вес­ти вой­ска в бо­евую го­тов­ность, а в три ча­са связь со шта­бом прер­ва­лась, при­чем лю­бая - и про­вод­ная, и по ра­дио. За­тем рез­ко ис­порти­лась по­года, и в рай­оны сос­ре­дото­чения вой­ска вы­ходи­ли уже под про­лив­ным дож­дем, пе­реме­жа­ющим­ся по­рыва­ми ура­ган­но­го вет­ра.

Уже в че­тыре он стал по­лучать те­лефон­ные до­несе­ния о том, что нем­цы на­чали ар­тилле­рий­ский обс­трел и круп­ны­ми си­лами пе­рехо­дят гра­ницу. Ави­ацию уда­лось под­нять толь­ко к се­реди­не дня, но, увы - нем­цы ус­пе­ли чуть рань­ше. Собс­твен­но го­воря, пер­вым уда­ром унич­то­жить все са­моле­ты на зем­ле они не смог­ли, но люф­тваф­фе бы­ли по-не­мец­ки пос­ле­дова­тель­ны. На­леты бом­барди­ров­щи­ков, двух­мо­тор­ных и од­но­мотор­ных ис­тре­бите­лей че­редо­вались бук­валь­но че­рез каж­дые пол­ча­са.

На­ши лет­чи­ки под­ни­мались в воз­дух, ве­ли бои, те­ряли ма­шины, са­ми ко­го-то сби­вали, но в ито­ге нем­цам все же обя­затель­но уда­валось под­ло­вить мо­мент, ког­да все са­моле­ты то­го или ино­го пол­ка ока­зыва­лись на зем­ле с пус­ты­ми ба­ками и расс­тре­лян­ным бо­еком­плек­том, и этот удар ока­зывал­ся смер­тель­ным. 126-й ис­тре­битель­ный ави­аполк в До­лубо­ве во­об­ще не ус­пел под­нять ни од­ной ма­шины: не­мец­кие са­моход­ки ока­зались на его ок­ра­ине еще до то­го, как вет­ра стих­ли, об­лачность рас­се­ялась, и ме­те­оро­логи да­ли доб­ро на на­чало по­летов. Нес­коль­ко лет­чи­ков это­го пол­ка все же выш­ли к на­шим час­тям, но судь­ба боль­шинс­тва, как и ко­ман­ди­ра, учас­тни­ка бо­ев в Ис­па­нии и Мон­го­лии май­ора Най­ден­ко, ос­та­валась не­из­вес­тной. Что-то под­ска­зыва­ло Го­лубе­ву, что жи­выми их уже ник­то ни­ког­да не уви­дит…

    В ре­зуль­та­те уже на сле­ду­ющий день нем­цы ле­тали над час­тя­ми 10-й ар­мии как хо­тели, где хо­тели и бом­би­ли, что хо­тели. По­недель­ник ока­зал­ся еще бо­лее кро­вавым, чем пре­дыду­щий день с его ярос­тны­ми бо­ями за Брянск, ко­торый триж­ды пе­рехо­дил из рук в ру­ки, и все-та­ки ос­тался у нем­цев. Под бом­ба­ми гиб­ли тан­ки, ма­шины с го­рючим и бо­еп­ри­паса­ми, ар­тилле­рий­ские пар­ки…

Но де­сятая ар­мия всё еще не бы­ла слом­ле­на, она ог­ры­залась ог­нем и не со­бира­лась сда­вать­ся. Го­лубев су­мел удер­жать­ся и не раз­дергать на от­дель­ные пол­ки и ди­визии пол­нокров­ный 6-й мех­корпус Хац­ки­леви­ча..."

    Не­мец­кие са­моле­ты бом­би­ли а­эрод­ро­мы и го­рода Бе­лос­ток, Грод­но, Ли­да, Це­хано­вец, Вол­ко­выск, Коб­рин, Брест, Сло­ним и дру­гие. Че­рез ка­кое-то вре­мя вновь поз­во­нил Ти­мошен­ко. Пав­ло­ва не бы­ло. Бол­дин ра­пор­то­вал Ти­мошен­ко: не­мец­кие са­моле­ты про­дол­жа­ют с бре­юще­го по­лета расс­тре­ливать на­ши вой­ска и граж­дан­ское на­селе­ние. Нем­цы про­дол­жа­ют нас­ту­пать во мно­гих мес­тах и пе­ресе­кать на­шу гра­ницу.

За что бо­ролись - на то и на­поро­лись: Пав­лов бу­дет каз­нен Ста­линым за раз­гром нем­ца­ми За­пад­но­го фрон­та. Дей­стви­тель­ная же ви­на ле­жит на Ста­лине. Ти­мошен­ко и Жу­ков спа­сали свою жизнь и не го­вори­ли той прав­ды, ко­торую ви­дели: ник­то не го­товил­ся встре­тить про­тив­ни­ка ог­нем. На них то­же ле­жит часть ви­ны.

     Да­лее сос­то­ял­ся зна­мени­тый раз­го­вор Бол­ди­на с мар­ша­лом Ти­мошен­ко.

     Ти­мошен­ко от­ве­тил ему:

- Имей­те вви­ду, то­варищ Бол­дин, ни­какие дей­ствия про­тив нем­цев не пред­при­нимать без на­шего при­каза.

    Бол­дин зак­ри­чал в те­лефон:

- Что? На­ши вой­ска от­сту­па­ют, го­рода го­рят, лю­ди уми­ра­ют!..

- И­осиф Вис­са­ри­оно­вич счи­та­ет, что это мо­гут быть про­вока­ции со сто­роны не­кото­рых не­мец­ких ге­нера­лов.

    Ду­маю, что да­же в прос­транс­тве это­го тек­ста ста­лин­ские и его пос­лушных ра­бов ис­те­рики ста­новят­ся бо­лее, чем об­ре­мени­тель­ны­ми.  Бол­дин был очень взвол­но­ван этим иди­отиз­мом Ста­лина и Ти­мошен­ко. Мар­шал Ти­мошен­ко про­дол­жа­ет:

- Я из­даю сей­час при­каз, что воз­душные раз­ве­дыва­тель­ные по­леты дол­жны про­водить­ся на глу­бину не бо­лее 60 ки­ломет­ров.

Это для то­го, что­бы не раз­дра­жать нем­цев. Кро­ме то­го, че­рез па­ру дней эти 60 ки­ломет­ров ста­нут уже быв­шей рус­ской тер­ри­тори­ей при та­кой ско­рос­ти не­мец­ко­го нас­тупле­ния. Ка­ково, гос­по­да чи­тате­ли!? 

Бол­дин уже в от­ча­янии про­дол­жал:

- То­варищ мар­шал, мы дол­жны дей­ство­вать. Каж­дая ми­нута до­рога. Гер­ма­ния на­чала вой­ну!

     Все внут­ри Бол­ди­на кри­чало: это вой­на, это вой­на! Это вой­на! Это не про­вока­ции! Это факт! Это факт! Это факт! Что за чушь! Бол­дин про­дол­жал убеж­дать Ти­мошен­ко, что не­мед­ленно на­до ис­поль­зо­вать ме­хани­зиро­ван­ные и пе­хот­ные со­еди­нения, осо­бен­но про­тиво­воз­душную ар­тилле­рию. По­том бу­дет уже поз­дно, нем­цы добь­ют­ся боль­шо­го пре­иму­щес­тва! Ина­че все кон­чится очень пло­хо. Но пос­ле то­го, что он все выс­лу­шал, ми­нистр обо­роны пов­то­рил свой пре­дыду­щий при­каз.

Единс­твен­ное, че­го он до­бил­ся, это раз­ре­шения ле­теть в Бе­лос­ток, в штаб 10-й ар­мии, с ко­торой все еще не бы­ло ни­каких ком­му­ника­ций, что­бы на мес­те вы­яс­нить си­ту­ацию и ока­зать воз­можную по­мощь. Меж­ду тем, со­вер­шенно яс­но, что ни­какой по­мощи ни Бол­дин, ни Пав­лов не мог­ли уже ока­зать Го­лубе­ву.

Про­дол­же­ние сле­ду­ет.