Мифы, легенды и курьёзы Российской империи XVIII–XIX веков. Часть двенадцатая

«Нет, уж, милостивая государыня, этого в Евангелии точно нет!!!»

Жизненный путь известного «государственного мужа» первой половины XIX века Магницкого Михаила Леонтьевича не только был очень извилистым, но и достаточно характерным для всего чиновничьего сословия Российской империи.

Магницкий в бытность своей службы на «благо отечества», в числе прочего, последовательно занимал такие высокие посты, как Воронежский вице-губернатор и Симбирский губернатор. Но в памяти потомков он остался, увы, прежде всего, как чиновник, разработавший «целую программу уничтожения науки» в высших учебных заведениях Российской империи…

И всё же (несмотря на откровенный вред для отечественной образовательной системы от его горе-реформ) был он, скорее, не человеком с «гуттаперчевой совестью», как это понималось ранее и понимается в наши дни, а просто очень податливым сильным личностям и новым веяниям, будоражащим людские умы… 

В самом начале XIX века молодой ещё Михаил Магницкий познакомился с Михаилом Михайловичем Сперанским. Тем самым либеральным реформатором и основоположником юридической науки, которого, по легенде (которая, в свою очередь, больше напоминает слухи), из-за глубины мышления и его новаторских идей Наполеон Бонапарт готов был «выменять» у императора Александра I на любое (!!!) из покорённых им королевств…

Также стоит добавить, что даже печально известный «реформатор» российской армии, военный министр Российской империи и главный начальник Императорской канцелярии, а также главный антагонист М. М. Сперанского, граф А.А. Аракчеев говорил о Сперанском с удивительным пиететом буквально следующее: «Будь у меня хоть треть ума Сперанского, я был бы великим человеком!»

Впрочем, всё вышеописанное является не более чем исторической справкой, чтобы оценить личность того, на кого в свои молодые годы ориентировался герой данного очерка…

Вполне естественно, М. Л. Магницкий попал под полное влияние либеральных идей и общественных реформ Сперанского, как и под сам масштаб харизматичной личности последнего и стал не просто поклонником его идей, но, более того, яростным апологетом всего, что пытался воплотить в жизнь М. М. Сперанский…

Но, как только Сперанский попал в императорскую немилость, Магницкого, как одного из самых ярых «проповедников» и последователей реформаторских идей, сослали ненадолго в Вологду (очевидно, чтобы дать ему время «остыть, осмыслить своё поведение и сделать правильные выводы»)…

В отсутствие же Сперанского «в зоне влияния на него», Магницкий (о чём свидетельствует российская историография), «сделал правильные выводы» и попал уже под другие (как сказали бы в наше «вечное непростое и вечно нелёгкое время») ультраконсервативные взгляды, также «естественно и органично» став поборником «традиционных ценностей и скреп» (что бы ни значило данное размытое понятие, доносящееся в последние годы буквально из каждого «утюга»). Достаточно вспомнить лишь одну из идей Магницкого в его «пост-сперанский период» (идею, которую, к счастью, зарубил на корню сам император) о закрытии Казанского университета и даже разрушении до основания самого здания учебного заведения за либеральность, свободомыслие и «безбожное направление преподавания», чтобы понять масштаб перерождения провозвестника и апологета некогда либеральных идей…

К большому сожалению для страны, личности подобные М. Л. Магницкому (которые скрепя сердце, скрипя зубами и глуша совесть «доводами разума», неоднократно «переобувались в воздухе» в зависимости от того, куда в то или иное время, образно говоря, дул ветер) были в истории Российской империи не редкостью и по факту – своими действиями и не особенно состоятельными идеями – вносили в жизнь общества немало того, что фактически задерживало развитие Российской империи и погружало её в периоды откровенного застоя и даже изоляции ото всего остального мира.

Хотя всё упомянутое – лишь небольшая преамбула к комичной истории, которая без какой-либо нравоучительности является просто забавным историческим курьёзом и фактом личной биографии самого М. Л. Магницкого. Как и наглядно отражает его «неоднозначный» характер и отношение к миру вокруг…

С 1819 года уже освободившийся от «бремени» идей и реформ Сперанского и вернувшийся из вологодской ссылки (которая, судя по историческим свидетельствам, больше напоминала обычное проживание без какого-либо заметного ущемления прав сосланного, но разве что без возможности посещать столицу империи до окончания срока ссылки) М. Л. Магницкий присоединился к Библейскому обществу и с завидным постоянством начал посещать его собрания (вероятно, всё по той же типично российской черте характера – демонстрировать явную и публичную «религиозность» в отсутствие собственной духовной и моральной состоятельности).

Библейское общество ставило своей основной целью идею продвижения и распространения христианской веры повсеместно на всей территории Российской империи (где, увы, как и во многих иных российских «делах», за которые принимаются чересчур «замотивированные энтузиасты», не обошлось «без явных перегибов» и попыток ухода Библейского общества едва ли не в мистические учения… впрочем, исследование последнего, как и слишком явные оценки в работе этого общества, лучше оставить «специалистам» по теориям заговоров в отечественной истории).

Тем не менее участие в деятельности общества предполагало основательное знание как самой Библии, так и всевозможных апокрифов, если и не с позиции личной духовной потребности в изучении Священного Писания, то как минимум с позиции углублённо-формального ознакомления с данными текстами.

…Как гласят то ли легенды, то ли просто слухи, однажды Магницкий зашёл к своему хорошему знакомцу Александру Ивановичу Тургеневу, который в тот момент возглавлял один из двух департаментов в недавно созданном Министерстве духовных дел и народного просвещения. А именно: был он главой департамента духовных дел.

У Тургенева в приёмной сидела просительница, которая объясняла ему своё «неотложное дело». Магницкий, чтобы не мешать служебной деятельности Тургенева, отошёл в угол приёмной и сел на стул, дожидаясь конца аудиенции. Но просительница слишком долго излагала своё дело, с положительным решением которого, по её мнению, Тургенев был согласен далеко не во всём.

В один из моментов на критическое замечание директора департамента просительница не сдержалась и в сердцах эмоционально произнесла:

– Да помилуйте, Ваше Превосходительство! Даже в Евангелии сказано: «на Бога надейся, а сам не плошай!».

Очевидно, настолько свободной трактовки библейского текста стерпеть не мог уже «оскорблённый до глубины души» Магницкий. Как и во многих своих начинаниях, он сразу же загорелся благородным негодованием, вскочил со стула, буквально подбежал к просительнице и воскликнул, отчаянно жестикулируя перед её лицом:

– Нет, уж, милостивая государыня, это вы помилуйте!!! Этого в Евангелии точно нет!!!

После чего, очевидно, успокоенный тем, что на свой лад защитил Священное Писание, «с чувством выполненного долга» он возвратился на место и уже спокойно продолжил дожидаться конца аудиенции и «освобождения» Тургенева из «цепких лап» назойливой просительницы…

Граф Разумовский: «Боюсь, государыня, в России мор будет»

Удивительное возвышение графского рода Разумовских, как часто случалось в истории Российской империи, было обязано такому повсеместно развитому явлению в отечественной истории, как фаворитизм.

По слухам (которые имели под собой более чем серьёзные основания), граф Алексей Григорьевич Разумовский являлся тайным мужем императрицы Елизаветы Петровны, младшей дочери Петра Великого и Екатерины I.

Вполне естественно, что и младший брат Алексея Разумовского Кирилл Григорьевич, также занял весьма значительное положение в обществе и заметно повлиял на ход всей российской истории.

Последний гетман войска Запорожского, генерал-фельдмаршал, президент Российской академии наук в течение 52 (!!!) лет, основатель графского и княжеского рода Разумовских… И это лишь малая толика в списке должностей, званий и достижений К. Г. Разумовского «на ниве» службы Российскому государству. Кроме того, граф Разумовский был известен личной честностью и немалыми денежными суммами, которые жертвовались им на благотворительность (однако, как сочетались «личная честность» и астрономическое богатство, полученное «на ниве служения отечеству», предоставим домыслить читателям самостоятельно).

Считается, что все те почести, которые оказывались Г. К. Разумовскому в течение жизни, как и буквально несметные богатства ничуть не испортили его характер. По историческим свидетельствам, до самой смерти граф Разумовский был открыт для просителей, а также лишен той спеси и надменности, которую на многих накладывает обладание властью и громадными материальными ресурсами.

Одно время в обществе бытовала даже шутка (то ли нравоучительная, то ли просто забавная), связанная с тем, что граф Разумовский, всю жизнь хранивший одежду, в которой, ещё будучи бедным малоросским казаком, пас коров и волов, не раз показывал её своим сыновьям и не уставал напоминать им о том, кем были их предки. Сыновья, которые росли достаточно кичливыми (как часто случается с подрастающей «золотой молодёжью», которая нередко забывается и отчего-то упорно воспринимает достижения родителей, как свои собственные), очевидно, устали выслушивать постоянные напоминания отца о том, что не стоит слишком задирать нос и всегда нужно помнить о своих корнях. Во время одного из таких разговоров сын графа не удержался и вполне резонно заметил буквально следующее: «Отец, между нами огромная разница: вы – сын простого казака, а я – сын русского фельдмаршала!»

Случай же, о котором повествует данный очерк, произошёл на званом обеде у императрицы Екатерины Второй, куда был приглашён и граф Разумовский. Разговор за столом, в числе прочего, зашёл о ябедниках и доносчиках, которым всегда «славилось» российское общество.

В результате императрица предложила поднять тост за здоровье честных людей. Естественно, все присутствовавшие подняли бокалы. За исключением графа Разумовского. Императрица, увидев, что тот не поднял свой бокал, удивлённо спросила:

– Граф, я вижу, вы не благожелательствуете честным людям? Отчего вы не поднимаете свой бокал?

На что К. Г. Разумовский, который, помимо всего прочего, славился своей прямотой, тактично заметил:

– Боюсь, государыня, в России мор будет.

«Пуд сала на лечение его высочества...»

История, описанная ниже, больше напоминает забавный анекдот, куда для убедительности было добавлено имя известной личности. Но, увы, зная, как в Российской империи, с одной стороны, нарушались все законы логики, а, с другой, казнокрадство являлось едва ли не краеугольным камнем и одной из базовых «традиционных скреп», без которых Россия уже и не казалась в полном смысле Россией, вполне можно допустить, что случай тот имел под собой вполне реальную историческую основу.

…в бытность свою наследником престола великий князь Павел Петрович (а именно: сын императрицы Екатерины Великой и императора Петра III и, как следствие, будущий император Всероссийский Павел I) однажды сильно простудился. Нельзя сказать, что он совсем слёг или почувствовал страшное недомогание, но всё же в обязательном порядке престолонаследник был осмотрел лейб-медиком.

Придворный лекарь, вероятно, не найдя явной опасности для здоровья великого князя, тем не менее прописал тому в виде лечения болезни и дальнейшей профилактики «мазать свиным салом в носу на ночь». Предполагалось, что народная медицина достаточно быстро восстановит «пошатнувшееся» здоровье наследника престола. Либо же без «выписки» хоть какого-то рецепта и сама высокооплачиваемая работа лейб-медика могла показаться не соответствующей занимаемой должности.

Случилось ли всё дальнейшее в действительности, или уже отечественный фольклор облёк безобидную и пустую, по сути, ситуацию в «ранг» исторического курьёза, оставим на суд проницательного и всегда критически мыслящего читателя.

Но с момента «выписки рецепта» лейб-медиком прислуга престолонаследника в течение целого года ежедневно (!!!) за казённый счёт приобретала ровно пуд (или – иными словами – почти 16,5 килограммов) свиного сала на «собственное употребление и лечение его высочества Великого князя Павла Петровича»…

Такая удивительная и в то же время очень характерная для Российской империи история…

Мифы, легенды и курьёзы Российской империи XVIII–XIX веков. Часть одиннадцатая