Голос прошедших лет (рассказ)

1.

     Шёл ты­сяча де­вять­сот шесть­де­сят седь­мой год. Этот год за­пом­нился праз­дно­вани­ем 50-ле­тия Ок­тябрь­ской ре­волю­ции, от­кры­ти­ем в Вол­гогра­де мо­нумен­та «Ро­дина-мать». В этом же го­ду в Ле­нин­гра­де из­го­тови­ли пер­вую пар­тию цвет­ных те­леви­зоров «Ра­дуга», выш­ло Пос­та­нов­ле­ние Пра­витель­ства о пе­рехо­де с шес­тиднев­ной на пя­тид­невную ра­бочую не­делю, впер­вые в на­шей стра­не был опуб­ли­кован ро­ман Бул­га­кова Мас­тер и Мар­га­рита».

     Об этих и дру­гих зна­чимых со­быти­ях стар­шеклас­сник Бо­рис Во­рон­цов хо­рошо знал, так как был скло­нен к поз­на­нию ми­ра. И этот мир за­давал ему всё боль­ше и боль­ше воп­ро­сов, на ко­торые нуж­но бы­ло на­ходить от­ве­ты. Имен­но в это вре­мя Бо­рис стол­кнул­ся и с тем, что на­зыва­ет­ся лю­бовью. 

     Во­рон­цов влю­бил­ся в свою од­ноклас­сни­цу Га­лю Кузь­ми­ну. Сей­час они уже за­кан­чи­вали де­вятый класс, быс­тро взрос­ле­ли, а Кузь­ми­на не ис­пы­тыва­ла к Бо­рису сер­дечных чувств. Хо­тя по об­ще­му приз­на­нию, он был сим­па­тич­ный па­рень, вы­соко­го рос­та, учил­ся поч­ти на «от­лично», и вто­рой год под­ряд его из­би­рали ком­соргом клас­са.

     Тя­га к зна­ни­ям уси­лилась у Бо­риса два го­да на­зад. На лет­них ка­нику­лах он пе­речи­тал все учеб­ни­ки пя­того-седь­мо­го клас­сов по бо­тани­ке, ге­ог­ра­фии, би­оло­гии и ис­то­рии, так как убе­дил­ся, что поч­ти ни­чего не пом­нит из их со­дер­жа­ния. Кро­ме то­го, он за­вёл тет­радь, в ко­торую за­писы­вал нез­на­комые сло­ва, зна­чения ко­торых не знал. И пос­ле это­го рыл­ся в сло­варях. А чте­ние ху­дожес­твен­ной ли­тера­туры ста­ло од­ним из его лю­бимых за­нятий.

     Во­рон­цов пе­ри­оди­чес­ки про­яв­лял зна­ки вни­мания к Га­лине, но от­ветной ре­ак­ции не пос­ле­дова­ло. Нель­зя ска­зать, что это за­дева­ло са­молю­бие Во­рон­цо­ва – та­кого чувс­тва он не ис­пы­тывал. Прос­то его сер­дце жаж­да­ло вза­им­ности, а Кузь­ми­на от­талки­вала его. Де­вуш­ки – уни­каль­ные соз­да­ния: они спо­соб­ны при­тяги­вать пар­ней, от­талки­вая.   

     Как и мно­гие школь­ни­ки, по­пав­шие в плен пер­во­го лю­бов­но­го, ещё толь­ко пла­тони­чес­ко­го, чувс­тва, он на­чал пи­сать сти­хи. И ког­да их на­копи­лось нес­коль­ко де­сят­ков, про­читал их стар­ше­му бра­ту Алек­сею – сту­ден­ту фи­лоло­гичес­ко­го фа­куль­те­та уни­вер­си­тета. И очень огор­чился, ког­да тот ска­зал:

     - Очень сла­бые вир­ши. Всё в кор­зи­ну, а вот это ос­тавь. - И, взяв в ру­ки тет­радь, сам про­читал вслух од­но сти­хот­во­рение:

Че­тыре строч­ки за день сти­хов.
Че­тыре но­чи бес­сонных снов.
Че­тыре кап­ли, вы­пав­ших из глаз.
Че­тыре саб­ли про­коло­ли враз.
Че­тыре чувс­тва зах­ва­тили власть.
Че­тыре буй­ства не хо­тят про­пасть.
Че­тыре, че­тыре, че­тыре, че­тыре –
Шес­тнад­цать брос­ков к ок­ну тво­ему.
И, как удар по го­лове ги­рей,
Че­тыре по­щёчи­ны. Мне. Од­но­му.

     За­тем Алек­сей ещё раз про­читал это сти­хот­во­рение уже про се­бя и спро­сил:

     - Ты влю­бил­ся, дру­жок?

     - Да, - приз­нался Ни­колай. – Но она…

     - Не от­ве­ча­ет вза­им­ностью. Это, брат, в жиз­ни час­то бы­ва­ет. Лю­бовь – это сво­его ро­да на­лог, ко­торый мы вы­нуж­де­ны пла­тить за то, что у нас есть сер­дце…

     Эти сло­ва бра­та Во­рон­цов за­пом­нил на всю жизнь.    

     Все мы за­кова­ны в кан­да­лы об­сто­ятель­ств. Вско­ре Бо­рису пред­сто­яло рас­ста­вание со сво­ей школь­ной лю­бовью. И это его му­чило боль­ше все­го.

     Семья Во­рон­цо­ва пе­ре­ез­жа­ла из по­сёл­ка го­род­ско­го ти­па Куй­бы­шев­ской об­ласти в го­род Со­чи. Дом на ку­рор­те был куп­лен не­дав­но, мать и отец Бо­риса на­ходи­лись уже в Со­чи.

     В на­чале и­юня Во­рон­цов по­лучил в шко­ле та­бель об окон­ча­нии де­вято­го клас­са и на сле­ду­ющий день сел в элек­трич­ку. Ему пред­сто­яло до­ехать до Куй­бы­шева и от­ту­да са­молё­том вы­лететь в Со­чи.

     Зай­дя в ва­гон, Бо­рис по­ложил на вер­хнюю пол­ку че­модан и стал вни­матель­но смот­реть в ок­но. Он мыс­ленно про­щал­ся с мес­та­ми, став­ши­ми для не­го род­ны­ми. Здесь прош­ло его детс­тво, на­чалась юность.  Он смот­рел на зна­комые ули­цы, ис­пы­тывая про­тиво­речи­вые чувс­тва. Жал­ко по­кидать дру­зей детс­тва, школь­ных то­вари­щей и осо­бен­но до­рогую его сер­дцу Га­лину Кузь­ми­ну. Не­уже­ли он ни­ког­да её боль­ше не уви­дит? От этой мыс­ли ему сде­лалось не по се­бе, и он стал ещё вни­матель­нее всмат­ри­вать­ся в ок­но.

     На краю по­сёл­ка сто­ял не­боль­шой час­тный до­мик, в ко­тором жи­ла Кузь­ми­на. И Бо­рис хо­тел ещё раз пос­мотреть на этот до­мик. Элек­трич­ка на­бира­ла ско­рость, до­ма мель­ка­ли… И что это?! Во­рон­цов не­ожи­дан­но уви­дел Га­лину пе­ред со­сед­ским до­мом, где был ко­лодец. Из ко­лод­ца она на­бира­ла во­ду. В ду­ше Бо­риса что-то мгно­вен­но обор­ва­лось. Ког­да чувс­тва взры­ва­ют сер­дце, взрыв­ная вол­на до­ходит до ра­зума. Бо­рис вско­чил, по­чувс­тво­вав, как буд­то кто-то тол­ка­ет его к вы­ходу из элек­трич­ки. У не­го по­яви­лось толь­ко од­но же­лание: вып­рыгнуть из ва­гона, что­бы нав­сегда ос­тать­ся там, ря­дом с ней… 

     Элек­трич­ка выр­ва­лась из объ­ятий по­сёл­ка и уже нес­лась как уго­релая по сте­пи. Во­рон­цов при­шёл в се­бя – и сел на мес­то. Так пар­ши­во он се­бя дав­но не чувс­тво­вал…

     И толь­ко в са­молё­те Во­рон­цов окон­ча­тель­но ус­по­ко­ил­ся. «Не всё так пло­хо, - по­думал он. – В Со­чи я уви­жу мно­го для се­бя но­вого, на­вер­ня­ка встре­чу не­мало ин­те­рес­ных лю­дей…»

2.
   
     В го­роде-ку­рор­те всё бы­ло по-дру­гому: лю­ди, ар­хи­тек­ту­ра, рын­ки, пля­жи... Боль­ше все­го Бо­риса по­рази­ла при­рода. Мо­ре и го­ры, ки­пари­сы и паль­мы, гор­ные реч­ки, цве­ты маг­но­лии – на это мож­но бы­ло смот­реть ча­сами. 

     Од­на­ко бо­лее су­щес­твен­ным бы­ло дру­гое. В этом ми­ре Во­рон­цо­ва мно­гое не ус­тра­ива­ло. Он где-то про­читал: что­бы из­ме­нить этот мир к луч­ше­му, нуж­но из­ме­нить лю­дей. А что­бы из­ме­нить лю­дей, ду­мал он, нуж­но изу­чать их: и муж­чин, и жен­щин. И в Со­чи он стре­мил­ся к об­ще­нию с но­выми людь­ми. Ему нра­вилось по­сещать рын­ки, вок­за­лы и дру­гие мес­та скоп­ле­ния мес­тных и при­ез­жих; наб­лю­дать за ни­ми: о чём они го­ворят, что де­ла­ют в той или иной си­ту­ации.

     Каж­дый день Бо­рис не толь­ко чи­тал но­вые кни­ги, но и по­сещал пляж. У не­го по­яви­лись но­вые при­яте­ли. Он за­метил, что пси­холо­гичес­ки ему бы­ло труд­но за­вязать зна­комс­тва с жен­щи­нами, ко­торые стар­ше не­го. Этот не­дос­та­ток он ре­шил ис­пра­вить и на­чал зна­комить­ся с этой ка­тего­ри­ей прек­расно­го по­ла, вы­бирая тех из них, кто ему пон­ра­вил­ся. Но ча­ще все­го это ему не уда­валось, и он пред­при­нимал всё но­вые и но­вые по­пыт­ки.

     В кон­це и­юня в жар­кий пол­день, по­кинув пляж, он воз­вра­щал­ся до­мой.

    Об­го­няя на кру­той бе­тон­ной лес­тни­це двух мо­лодых жен­щин, Во­рон­цов ус­лы­шал:

    - Как тя­жело под­ни­мать­ся, - по­жало­валась брю­нет­ка.

    - Ни­чего, по­тихонь­ку дой­дём, - ус­по­ка­ива­ла её блон­динка.

    - Кто бы по­дал ру­ку? – ска­зала брю­нет­ка, уви­дев Бо­риса, об­го­ня­юще­го их.

    По­веде­ние жен­щи­ны под­ска­зыва­ет луч­ший спо­соб зна­комс­тва с ней, и Во­рон­цов вос­клик­нул:

     - Я! - и по­дал ру­ку нез­на­ком­ке.

     Брю­нет­ка про­тяну­ла свою ми­ни­атюр­ную руч­ку и, улы­ба­ясь, из­рекла:

     - Спа­сибо. Ме­ня зо­вут Свет­ла­на. А вас?

     - А ме­ня Бо­рис, - от­ве­тил Во­рон­цов и ощу­тил в сво­их паль­цах неж­ную ко­жу нез­на­ком­ки.

      На сле­ду­ющий день они, как и до­гово­рились, встре­тились вдво­ём на ди­ком ма­лолюд­ном пля­же. Мор­ская во­да здесь бы­ла чи­ще, чем на пля­же го­род­ском.

     В хо­де раз­го­вора Свет­ла­на со­об­щи­ла, что при­еха­ла от­ды­хать из Крас­но­яр­ска и ра­бота­ет пе­ревод­чи­ком в Ин­ту­рис­те.   

     По­том они бул­ты­хались в во­де, как де­ти, сме­ялись, об­да­вали друг дру­га тёп­лой мор­ско­го во­дой и, стоя на мес­те, опус­ка­лись в во­ду с го­ловой и за­тем пру­жиной вып­ры­гива­ли из неё.

      Ког­да Бо­рис в оче­ред­ной раз вы­ныр­нул из во­ды, то уви­дел: бюс­тгаль­тер у Свет­ла­ны сполз вниз. Пер­вый раз в жиз­ни он смот­рел на об­на­жён­ную жен­скую грудь. Ис­пы­тав об­жи­га­ющее чувс­тво лю­бопытс­тва и ис­пу­га од­новре­мен­но, он ныр­нул и уже, проп­лы­вая под во­дой, по­думал: «На­вер­но, она, пры­гая в во­де, не по­чувс­тво­вала, что лиф­чик сполз вниз». Ещё проп­лыв нес­коль­ко се­кунд, что­бы жен­щи­на ус­пе­ла при­вес­ти се­бя в по­рядок, он вы­ныр­нул и уви­дел, что чеп­чик для близ­не­цов был на мес­те. Они про­дол­жи­ли сме­ять­ся, ла­доня­ми об­рызги­вать друг дру­га и пог­ру­жать­ся в во­ду. И вско­ре Бо­рис, вы­сунув в оче­ред­ной раз го­лову из во­ды, вто­рой раз уви­дел об­на­жён­ную грудь. Он сра­зу же ныр­нул. «Это уже не слу­чай­ность», - ре­шил он и от­плыл по­даль­ше.

     Лю­бовь рож­да­ет­ся там, где рож­да­ет­ся вос­хи­щение. Од­на­ко вос­хи­щения эта жен­щи­на у Во­рон­цо­ва не вы­зыва­ла.

      Это бы­ло их единс­твен­ное сви­дание, ко­торое за­кон­чи­лось вза­им­ной не­удов­летво­рён­ностью.  

     За лет­ние ка­нику­лы ещё две зре­лые жен­щи­ны пы­тались соб­лазнить его, но он ук­ло­нил­ся. И пра­виль­но сде­лал: в бес­стыдс­тве гиб­нет ду­ша и ра­но ста­ре­ет те­ло.

     Пер­во­го сен­тября Во­рон­цов по­явил­ся в но­вой для се­бя шко­ле. Ког­да он за­шёл в ка­бинет де­сято­го клас­са, к не­му приб­ли­зилась уве­рен­ная в се­бе кра­сивая де­вуш­ка и ска­зала: 

     - Я Жан­на Ле­пешин­ская, ста­рос­та клас­са. Си­деть бу­дешь здесь, - и по­каза­ла паль­цем на пар­ту.

     - Хо­рошо, - ма­шиналь­но про­мол­вил Бо­рис.

     Он смот­рел в го­лубые гла­за Жан­ны и боль­ше ни­чего не ви­дел. Ни­чего! В этот миг она дей­стви­тель­но бы­ла не­веро­ят­ной кра­соты, из­лу­чав­шей со­вер­шенс­тво жен­ских форм.

     Это бы­ла лю­бовь с пер­во­го взгля­да. Та­кого в жиз­ни Во­рон­цо­ва ни­ког­да не бы­ло, да­же с Га­лей Кузь­ми­ной.

     Ле­пешин­ская, по мне­нию боль­шинс­тва учи­телей и уче­ников, счи­талась пер­вой школь­ной кра­сави­цей. К то­му же она всег­да бы­ла кра­сиво и мод­но оде­та, в ушах зо­лотые се­рёж­ки, на паль­це – до­рогой пер­стень. 

     Шко­ла, в ко­торую при­шёл Во­рон­цов, во мно­гом от­ли­чалась от той, в ко­торой он учил­ся рань­ше. Мно­гие стар­шеклас­сни­цы име­ли до­рогую одеж­ду, но­сили им­пор­тную обувь, на их паль­цах и ушах поб­лёски­вали зо­лотые ук­ра­шения. Поч­ти у всех уче­ников бы­ли зон­ты от дож­дя, че­го не бы­ло в пре­дыду­щей шко­ле.

     Суб­ботни­ми ве­чера­ми мно­гие од­ноклас­сни­ки Бо­риса со­бира­лись и, вы­пив ви­на, шли на тан­цы. В пре­дыду­щей шко­ле ни­чего по­доб­но­го Во­рон­цов не наб­лю­дал. А ког­да он при­шёл на пер­вый школь­ный ве­чер, уви­дел, что толь­ко у не­го од­но­го хлоп­ча­тобу­маж­ная бе­лая ру­баш­ка. У всех ос­таль­ных ре­бят бе­лые ру­баш­ки бы­ли ней­ло­новые. Ней­лон тог­да толь­ко на­чинал вхо­дить в мо­ду.

     С пер­вых же дней Во­рон­цов на­чал по­лучать сплош­ные «пя­тёр­ки» по всем пред­ме­там. Ещё год на­зад, кро­ме тет­ра­ди для нез­на­комых слов, Бо­рис вы­делил и тет­радку, в ко­торую за­носил на­ибо­лее пон­ра­вив­ши­еся ему кры­латые сло­ва.  Бы­ла там и та­кая за­пись: «Кап­ли зна­ния то­чат глы­бу не­вежес­тва». Хо­зя­ин тет­ра­ди не за­бывал эту мысль.  

     В кол­лекти­ве всег­да есть мес­то для ли­дера. И это мес­то, как сра­зу по­нял Бо­рис, за­нима­ла Жан­на.

     Пер­вое впе­чат­ле­ние – это все­го лишь обо­лоч­ка вос­при­ятия. Чувс­тво – ма­терия хруп­кая, оно мо­жет зат­вердеть толь­ко с по­мощью ра­зума.

     В пос­ле­ду­ющие дни Бо­рис стал за­мечать в по­веде­нии Ле­пешин­ской то, что ему очень силь­но не пон­ра­вилось. Она бес­це­ремон­но от­да­вала рас­по­ряже­ния всем без ис­клю­чения од­ноклас­сни­кам – и те спе­шили вы­пол­нить её ко­ман­ды по под­го­тов­ке к уро­ку, убор­ке клас­са или про­веде­нию ка­ких-ли­бо ме­роп­ри­ятий. Вре­мена­ми ве­тер вы­соко­мерия сду­вал у Жан­ны ос­татки ума. 

     Она так час­то вы­ходи­ла из се­бя, что про­топ­та­ла тро­пу. Её го­лос был слы­шен каж­дый день, и в нём не­ред­ко зву­чали ос­корби­тель­ные вы­пады в ад­рес школь­ни­ков. Од­ноклас­сни­ки ви­дели нес­пра­вед­ли­вость Ле­пешин­ской, но ак­тивно не про­тес­то­вали. Чувс­тво спра­вед­ли­вос­ти есть у всех, но мно­гие с ним ус­пешно бо­рют­ся.   

     И у Во­рон­цо­ва на­чалось ме­нять­ся от­но­шение к Жан­не. А ещё че­рез не­делю он уди­вил­ся: как он мог во­об­ще влю­бит­ся в эту кук­лу? У Бо­риса уже по­яви­лись пер­вые рос­тки неп­ри­яз­ни к ней.

     Прош­ла ещё од­на не­деля. В вос­крес­ный сен­тябрь­ский день на ди­ком пля­же соб­ра­лась при­мер­но по­лови­на клас­са от­ме­тить день рож­де­ния Жан­ны Ле­пешин­ской.

     При­сутс­тво­вала там и Ва­ля Смир­но­ва. Она бы­ла из бед­ной семьи и нес­коль­ко лет меч­та­ла при­об­рести на­дув­ной мат­рас. Про­шед­шим ле­том она под­ра­баты­вала в сто­ловой и ку­пила на­конец-то эту вещь. Бо­рис ртом на­дул этот но­вый мат­рас и пе­редал хо­зяй­ке. Но Ва­ле не уда­лось им вос­поль­зо­вать­ся.

     Вре­мена­ми вол­на са­молю­бия нак­ры­вала Ле­пешин­скую с го­ловой. Так слу­чилось и се­год­ня: весь день она си­дела или ле­жала на этом мат­ра­се.  А Ва­ле приш­лось си­рот­ли­во ютить­ся на кам­нях.

     В кон­це ме­роп­ри­ятия Во­рон­цов не вы­дер­жал и взор­вался. Он по­дошёл к Ле­пешин­ской и в при­сутс­твии од­ноклас­сни­ков ре­шитель­но за­явил:

     - Так с то­вари­щами не пос­ту­па­ют. При­нес­ла бы свой мат­рас и ва­лялась на нём…

     - Не лезь не в свои де­ла, - ог­рызну­лась Жан­на. – Толь­ко при­шёл в наш класс – и уже пы­та­ешь­ся ко­ман­до­вать. – И с нес­кры­ва­емой злостью до­бави­ла. – Ни­ког­да не за­бывай: для нас ты всег­да бу­дешь чу­жаком.

     - А ты ос­та­нешь­ся в па­мяти од­ноклас­сни­ков как глу­пое и наг­лое су­щес­тво, дос­той­ное през­ре­ния и заб­ве­ния, - от­ру­бил Во­рон­цов и ото­шёл в сто­рону.

     Та­ких слов ник­то из уче­ников ни­ког­да Ле­пешин­ской не го­ворил. И что­бы как-то отом­стить, на сле­ду­ющий день Жан­на во все­ус­лы­шание за­яви­ла:

     - Во­рон­цов влю­бил­ся в Смир­но­ву – вот и зас­ту­па­ет­ся за неё…

     Это ещё боль­ше ра­зоз­ли­ло Бо­риса: Ва­ля Смир­но­ва бы­ла нев­зрач­ной де­воч­кой ма­лень­ко­го рос­та.

     Кон­фликт меж­ду Во­рон­цо­вым и Ле­пешин­ской шёл по на­рас­та­ющей – и сте­на неп­ри­яз­ни рос­ла меж­ду ни­ми каж­дый день.

     Так и не по­мирив­шись, они и до­жили до вы­пус­кно­го ве­чера.      

3.

     Прош­ло пять­де­сят три го­да. За это вре­мя Бо­рис Пет­ро­вич Во­рон­цов ус­пел окон­чить во­ен­ное учи­лище, ака­демию, прос­лу­жить в ар­мии поч­ти со­рок лет и за­тем по­рабо­тать на граж­данке. Во вре­мя от­пусков со сво­ей семь­ёй пе­ри­оди­чес­ки при­ез­жал к ро­дите­лям в Со­чи.  Три ра­за слу­чай­но встре­чал Жан­ну Ле­пешин­скую. Пер­вый раз она от­верну­лась от не­го и сде­лала вид, что не за­мети­ла од­ноклас­сни­ка. Ещё два ра­за они без эн­ту­зи­аз­ма поз­до­рова­лись – и на этом не­пол­но­цен­ное об­ще­ние за­вер­ша­лось. Су­дя по вы­раже­нию ли­ца Жан­ны, эти встре­чи не вы­зыва­ли у неё по­ложи­тель­ных эмо­ций. Юность не ухо­дит, она ос­та­ёт­ся в ду­ше и пе­ри­оди­чес­ки на­поми­на­ет о се­бе.

     Во­рон­цов слу­жил под дик­товку вре­мени, хо­тя текст да­леко не всег­да был ему по ду­ше. В от­став­ку вы­шел в зва­нии пол­ковни­ка. На пос­то­ян­ное жи­тель­ство в Со­чи вер­нулся пять лет на­зад, ког­да отец и мать по­кину­ли этот мир. Квар­ти­ру в Вол­гогра­де ос­та­вил уже взрос­ло­му сы­ну. Сей­час про­жива­ет с суп­ру­гой в ро­дитель­ском до­ме. 

     Суп­ру­га для Бо­риса Пет­ро­вича бы­ла не прос­то же­ной, а глав­ным счасть­ем в его жиз­ни. Труд­но при­об­рести счастье, ещё труд­нее сох­ра­нить его. Но Во­рон­цо­ву пос­час­тли­вилось дос­тичь и пер­во­го, и вто­рого. Суп­ру­жес­тво – это двое в од­ной уп­ряжке, но хо­мут не­ред­ко у од­но­го. К счастью, в его семье та­кого не наб­лю­далось. Об­ще­ние с дру­гими людь­ми тре­бу­ет ода­рён­ности, для об­ще­ния суп­ру­гов ну­жен та­лант, ибо бы­товые и иные проб­ле­мы не по­кида­ют се­мей­ные па­ры и ду­шат сво­им пос­то­янс­твом. Бо­лее кра­сивой (каж­дый мо­лит­ся на свою ико­ну кра­соты) и по­рядоч­ной жен­щи­ны он в сво­ей жиз­ни не встре­чал.

     Же­на Во­рон­цо­ва по­нима­ла, что се­мей­ный очаг – это не по­меще­ние, а теп­ло, ко­торое ца­рит в нём. По­это­му Бо­рис Пет­ро­вич и про­дол­жал лю­бить её.

     Труд­но за­быть то, что лег­ко вспом­нить. Вспо­миная жен­щин, с ко­торы­ми у не­го бы­ли близ­кие или не очень от­но­шения, Во­рон­цов при­шёл к вы­воду, что в люб­ви всег­да есть что-то не­обык­но­вен­ное, но ис­тинное чу­до – это суп­ру­жес­кая лю­бовь.

     Не зря го­ворят, что, ког­да вис­ки пок­ры­ва­ют­ся се­реб­ром, в го­лову при­ходят зо­лотые мыс­ли.

     И вот как-то не­ожи­дан­но к Во­рон­цо­ву в ян­ва­ре это­го го­да под­кра­лось се­миде­сяти­летие, ко­торое он соб­рался скром­но от­ме­тить у се­бя до­ма в кру­гу сво­ей суп­ру­ги и двух при­яте­лей с их жё­нами. Ещё обе­щали при­лететь из Вол­гогра­да сын и дочь, а так­же ста­рый ар­мей­ский то­варищ. 

     По­лучив от суп­ру­ги спи­сок про­дук­тов, Во­рон­цов сел в свою Ла­ду-гран­ту и по­ехал в «Маг­нит» за по­куп­ка­ми. Там он за­пол­нил ко­ляс­ку мно­гочис­ленны­ми бу­тыл­ка­ми, мяс­ны­ми, мо­лоч­ны­ми и про­чими за­паса­ми. Под­ка­тив ко­ляс­ку к кас­се, он на­чал вык­ла­дывать на при­лавок куп­ленное. Пе­ред ним рас­пла­чива­лась по­жилая жен­щи­на, оде­тая в из­рядно по­ношен­ную кур­тку; на го­лове у неё был ка­кой-то уж сов­сем неп­ри­лич­но ста­рый пла­ток. Бо­рис мель­ком уви­дел толь­ко про­филь этой жен­щи­ны.

     - С вас трис­та сем­надцать руб­лей, - ска­зала кас­сирша по­купа­тель­ни­це.

     - Ой, а у ме­ня толь­ко трис­та руб­лей, - ис­пу­ган­но от­ве­тила, как по­каза­лось Во­рон­цо­ву, ста­руш­ка.

     - Сем­надцать руб­лей возь­мё­те с ме­ня, - ма­шиналь­но пред­ло­жил Во­рон­цов кас­сирше, про­дол­жая вык­ла­дывать на при­лавок наб­ранные про­дук­ты.

     - Спа­сибо, Бо­реч­ка, - ус­лы­шал Во­рон­цов и, взгля­нув на ли­цо по­купа­тель­ни­цы, опе­шил. Это бы­ла Жан­на Ле­пешин­ская.

     Бо­рис Пет­ро­вич так рас­те­рял­ся от не­ожи­дан­но­го обо­рота со­бытий, что не смог вы­мол­вить ни сло­ва.

     Ког­да сел в ма­шину, по­думал, что зря он не ска­зал Жан­не хо­роших слов на скло­не лет. Ведь го­рячие уг­ли на­поми­на­ют нам, что и в кон­це жиз­ни мож­но да­рить лю­дям теп­ло.

Май 2024 г.