Ландыши на пепелище

Окон­ча­ние. На­чало 1, 2, 3, 4.

Во дво­ре до­ма де­ти иг­ра­ли в клас­си­ки. Лю­ся по­доз­ва­ла од­ну из де­вочек и поп­ро­сила ее пе­редать пись­мо в нуж­ную квар­ти­ру, дя­де Пав­лу лич­но в ру­ки.

- Жду от­ве­та пря­мо здесь. А те­бе за это бу­дет шо­колад­ка.

Че­рез па­ру ми­нут де­воч­ка выш­ла со сло­вами:

- Дя­дя Па­ша ска­зал, что он вам поз­во­нит, а пи­сать он сей­час не мо­жет: опять тем­пе­рату­ра под­ня­лась вы­сокая.

Пись­мо это Паш­ка по­нес ад­во­кату сам, Се­реге не по­казал, чтоб не трав­ми­ровать. Но Сер­гей тре­бовал с ди­кой нас­той­чи­востью дать ему ко­пию пись­ма. И хоть де­лать это­го не  сле­дова­ло, но вы­хода не ос­та­валось: ад­во­кат вы­пол­нил прось­бу кли­ен­та. Пос­ле проч­те­ния пись­ма Сер­гей не­делю из до­ма не вы­ходил. Он взял боль­нич­ный и поч­ти не вста­вал с пос­те­ли.

Ад­во­кат не об­ма­нул: пись­мо при­об­щи­ли к де­лу, до­каза­ли его под­линность, и Лю­ся бы­ла вы­писа­на из квар­ти­ры Сер­гея, так как пись­мо де­монс­три­рова­ло от­сутс­твие на­мере­ния соз­дать семью и до­казы­вало фик­тивность бра­ка.

Но Лю­ся не сми­рилась с ре­шени­ем су­да. Она ос­па­рива­ла сло­жив­шу­юся си­ту­ацию. Ее ад­во­кат за­явил на но­вом су­деб­ном раз­би­ратель­стве, что пись­мо, нес­мотря на его под­линность, вов­се не от­ра­жа­ет си­ту­ацию, так как, на са­мом де­ле, Лю­ся этим пись­мом прос­то ус­по­ка­ива­ла Па­шу, рев­но­вав­ше­го ее к прош­ло­му. Она по­щади­ла его чувс­тва и по­это­му на­писа­ла так, как на­писа­ла. Ей ста­ло страш­но его по­терять. Вот и на­гово­рила на се­бя.

Лю­ся же кри­чала на су­де при всех, что Па­ша - ред­кий под­лец, а Па­ша улы­бал­ся и пох­ло­пывал Сер­гея по пле­чу, как бы обе­щая, что все бу­дет так, как нуж­но.

Не­из­вес­тно, ка­ким бы­ло бы окон­ча­тель­ное ре­шение су­да, ес­ли бы не выс­тупле­ние сви­дете­ля, со­сед­ки по ком­му­наль­ной квар­ти­ре.

 На­талья рас­ска­зала, что не раз слы­шала бе­седы со­седей о том, как об­ма­нуть Сер­гея, и ей бы­ло из­вес­тно о хо­лод­ном рас­че­те Лю­си и ба­бы Ве­ры, об от­сутс­твии у Лю­си на­мере­ния соз­дать семью.

Од­на­ко о глав­ном ко­зыре сво­его выс­тупле­ния На­талье бы­ло ве­лено мол­чать, по­ка не даст ко­ман­ду ад­во­кат Сер­гея.

 Речь На­тальи выз­ва­ла не­годо­вание всех, кто был в за­ле. Ее пись­мен­ные и ус­тные по­каза­ния во­зыме­ли свое дей­ствие на су­дей.

По­чувс­тво­вав близ­кое по­раже­ние, Лю­ся не вы­дер­жа­ла и вык­рикну­ла, как на ба­заре:

- Не верь­те ей! Она врет, по­тому что дав­но влюб­ле­на в мо­его быв­ше­го му­жа! Она всег­да мне за­видо­вала!

Тог­да ад­во­кат Сер­гея спро­сил Лю­сю, знал ли кто-то из ее быв­ших со­седей по ком­му­нал­ке ад­рес квар­ти­ры, где она про­жива­ла с Сер­ге­ем, и бы­вали ли они там хоть раз. Сби­тая с тол­ку Лю­ся от­ве­тила от­ри­цатель­но, не ви­дя смыс­ла во вранье.

 Да­лее, ад­во­кат спро­сил, слу­чалось ли род­ным и зна­комым Сер­гея бы­вать в гос­тях у Лю­си в ее быв­шей ком­му­нал­ке?

- Ник­то и ни­ког­да, кро­ме Сер­гея. А в чем, собс­твен­но, де­ло? - Лю­ся на­чала нер­вни­чать.

На­конец проз­ву­чал воп­рос в ад­рес жиль­цов ком­му­нал­ки (а они приш­ли в суд в пол­ном сос­та­ве по прось­бе ад­во­ката Сер­гея). Им пред­сто­яло от­ве­тить, ког­да имен­но в пос­ледний раз Сер­гей за­ходил к ним хо­тя бы на ми­нуту.

Ба­ба Ве­ра и все со­седи, при­сутс­тво­вав­шие в за­ле, друж­но за­яви­ли, что в пос­ледний раз Сер­гея ви­дели при­мер­но за па­ру не­дель до его с Лю­сей свадь­бы.

- Нуж­ны мы ему боль­но! Люсь­ку увез, и след его прос­тыл. Хоть бы из при­личия за­шел! А Вы че­го ин­те­ресу­етесь? - ба­ба Ве­ра  за­подоз­ри­ла под­вох.

 По­лучив все эти от­ве­ты, ад­во­кат поп­ро­сил при­об­щить к де­лу на­бор сто­лово­го се­реб­ра.

 Лю­ся поб­ледне­ла.

Отец Сер­гея рас­ска­зал су­ду, что этот на­бор по­дари­ли ему его ро­дите­ли, ког­да он же­нил­ся. Бы­ли пред­став­ле­ны по­каза­ния тех, кто при­сутс­тво­вал на его свадь­бе и ви­дел, при ка­ких об­сто­ятель­ствах отец Сер­гея по­лучил этот по­дарок. На ко­роб­ке, к то­му же, име­лась гра­виров­ка: "До­рогим Бо­рису и Ле­ноч­ке на дол­гую счас­тли­вую жизнь".

Сер­гей разъ­яс­нил об­сто­ятель­ства про­пажи на­бора и Лю­сины ком­мента­рии по это­му по­воду. Отец Сер­гея и его зна­комые то­же под­твер­ди­ли, что в их при­сутс­твии Лю­ся сок­ру­шалась по по­воду этой про­пажи.

На­конец, сло­во опять пре­дос­та­вили На­таше. Она по­веда­ла су­ду, что на­бор этот имен­но она вы­нес­ла из ком­на­ты ба­бы Ве­ры два дня на­зад.

Это слу­чилось в тот мо­мент, ког­да Паш­ка поз­во­нил по те­лефо­ну и за­явил  этой са­мой  Ве­ре, что ее  ждут вни­зу зна­комые ее до­чери, что­бы пе­редать от нее пись­мо. Но так как они рис­ку­ют опоз­дать в а­эро­порт к вы­лету са­моле­та, то про­сят ма­машу сроч­но спус­тить­ся за пись­мом.

Ба­ба Ве­ра пос­пе­шила вниз, а хо­дила она мед­ленно из-за сво­ей пол­но­ты и боль­ных ног, и, впер­вые за дол­гие го­ды, не зак­ры­ла дверь сво­ей ком­на­ты.

На­таша тут же про­из­ве­ла обыск и наш­ла ко­роб­ку. Это бы­ло нес­ложно, пос­коль­ку ба­ба Ве­ра хра­нила все цен­ности в од­ном и том же мес­те мно­гие го­ды - под ди­ваном, о чем зна­ли все со­седи.

Ког­да На­таша наш­ла на­бор, она по­ложи­ла его на стол ба­бы Ве­ры и быс­тро  сфо­тог­ра­фиро­вала на фо­не ее ме­бели, что­бы бы­ло по­нят­но, где имен­но он на­ходил­ся, ес­ли вдруг воз­никнут воп­ро­сы на эту те­мы. Так ве­лел сде­лать Паш­ка и при­гото­вил за­ряжен­ный но­вой плен­кой фо­то­ап­па­рат. На­таша про­яви­ла ини­ци­ати­ву: уви­дев плот­ный слой пы­ли под ди­ваном, она ак­ку­рат­но отод­ви­нула лег­кий ди­ван в сто­рону и сфо­тог­ра­фиро­вала то мес­то, где ле­жала ко­роб­ка. Под ко­роб­кой, ра­зуме­ет­ся, пы­ли не бы­ло, и каж­до­му ста­нет по­нят­но, что на­бор про­лежал имен­но там дол­гое вре­мя. По­ка ба­ба Ве­ра жда­ла вни­зу не­сущес­тву­ющее пись­мо от до­чери, по­ка она об­хо­дила дом нес­коль­ко раз, а по­том мед­ленно под­ни­малась на чет­вертый этаж при веч­но не­рабо­та­ющем лиф­те, На­таша ус­пе­ла вы­пол­нить и пе­ревы­пол­нить Паш­ки­но за­дание.

  Та­ким об­ра­зом, ни­каких ва­ри­ан­тов и вер­сий по­пада­ния на­бора к ба­бе Ве­ре, кро­ме как Лю­сино во­ровс­тво, не ос­та­валось.

Ба­ба Ве­ра ис­те­ричес­ки кри­чала на су­де, что На­ташу нуж­но по­садить.  Но На­ташу прос­ти­ли. Хо­тя, ко­неч­но, она на­руши­ла за­кон. За нее зас­ту­пил­ся ад­во­кат Сер­гея, и факт не­закон­но­го по­луче­ния ули­ки "спус­ти­ли на тор­мо­зах".

Но­вый суд под­твер­дил ре­шение пре­дыду­щего су­да в си­ле:  квар­ти­ра ос­та­лась за Сер­ге­ем.

Лю­ся уво­лилась с ра­боты поч­ти сра­зу пос­ле су­да, и о ней боль­ше ник­то ни­чего не слы­шал.

Мо­жет, она сня­ла дру­гое жилье в Пи­тере или у­еха­ла к ма­тери, а, мо­жет, и  наш­ла но­вую жер­тву...

Лю­син ис­пе­пеля­ющий взгляд на су­де Па­ша и Сер­гей вряд ли смо­гут ког­да-ни­будь за­быть.

Гла­ва 23.

Прош­ло че­тыре го­да. Паш­ка же­нил­ся. У не­го ро­дилась двой­ня: сын и доч­ка. Они с же­ной ко­пят на от­дель­ную квар­ти­ру, но по­ка жи­вут в Паш­ки­ной ком­на­те вчет­ве­ром.

 А се­год­ня они от­ме­ча­ют сра­зу два праз­дни­ка 8 мар­та и Па­шин день рож­де­ния.  На­до же му­жику ро­дить­ся 8 мар­та! Еще в шко­ле его на­чали драз­нить по это­му по­воду: "Поз­драв­ля­ем на­ших до­рогих де­вочек и Па­шу ... "

Школь­ные го­ды дав­но по­зади, но и те­перь Па­шу нет-нет, да и об­зо­вут по­дар­ком для жен­щин к праз­дни­ку.

В час дня Сер­гей поз­во­нил дру­гу:

- При­вет, Паш­ка! Я зас­ко­чу те­бя поз­дра­вить, толь­ко ве­чером, ни­чего? Вов­ре­мя не ус­пею. Тут та­кое де­ло...

У ме­ня вче­ра зуб раз­бо­лел­ся, а все вок­руг зак­ры­то. Вы­ход­ной ведь! Всю ночь на таб­летках про­мучил­ся, а сей­час отец час­тни­ка на­шел. Вот, иду от не­го... А зуб все рав­но но­ет по­ка. Хо­тел бы с то­бой по­гово­рить, да те­бе не до ме­ня се­год­ня. Гос­тей пол­но бу­дет, на­вер­ное...   Дав­но мы с то­бой не ви­делись!

- Сам ви­новат. Что за ду­рац­кая мни­тель­ность! Ни­кому ты не ме­ша­ешь, ни мне, ни же­не. Ес­ли че­ловек же­нил­ся, так что уже те­перь, ему с друзь­ями нель­зя об­щать­ся? Ес­ли на­до­ешь, я те­бе сам ска­жу об этом. Слу­шай, ме­ня же­на в ма­газин про­сит схо­дить, ну, ово­щей ку­пить и кар­тошки по­боль­ше, ви­дите ли, вся кар­тошка на мяс­ной са­лат уш­ла. Так что, да­вай-ка к на­шему ма­гази­ну подъ­ез­жай! Че­рез ча­сик жду у вхо­да. Там, не­дале­ко от ма­гази­на, зай­дем ку­да-ни­будь ко­фе вы­пить и по­гово­рим. Же­не ска­жу, что оче­редь длин­ная в кас­су бы­ла. Идет?

Вско­ре они уже си­дели за у­ют­ным сто­ликом и бе­седо­вали.

- Зна­ешь, Се­рега, я дав­но хо­тел ска­зать те­бе это, но все ду­мал, что вре­мя са­мо от­шли­фу­ет твои проб­ле­мы. Уже прош­ло че­тыре го­да с тех пор, как ты раз­велся, а ты все тус­клый ка­кой-то, буд­то не жи­вой. И с жен­щи­нами ник­то те­бя не ви­дит. В мо­нахи ре­шил по­дать­ся? Лич­но я те­бя во­об­ще не по­нимаю. Ты что, все свою Люсь­ку не мо­жешь за­быть? Или не в ней де­ло?

- И в ней и не в ней, - Сер­гей опус­тил гла­за и нер­вно за­бара­банил паль­ца­ми по сто­лу.-Зна­ешь, я прос­то не ве­рю ни­кому. Толь­ко не го­вори мне, что есть на све­те хо­рошие лю­ди, что нуж­но ожи­дать от лю­дей доб­ра, а не зла, а ина­че не­зачем жить! Всю эту про­паган­ду я ре­гуляр­но слы­шу от от­ца. И глав­ное, по­нимаю, что вы оба пра­вы. Но не мо­гу ни­чего с со­бой сде­лать. Ну, не ве­рю я ни­кому! Не по­луча­ет­ся по­верить, по­нима­ешь!

 По­тому я и не ищу зна­комств с жен­щи­нами. Прав­да, иног­да все-та­ки ус­ту­паю уго­ворам дру­зей...и за­чем-то иду зна­комить­ся с их сес­тра­ми, под­ру­гами, сот­рудни­цами, со­сед­ка­ми. Но лов­лю се­бя на том, что за­ранее на­де­юсь на не­уда­чу. Иду зна­комить­ся, ты толь­ко вду­май­ся, с на­деж­дой, что ни­чего не по­лучит­ся и я ус­пею к те­леви­зору на ве­чер­ний фут­бол или ки­нофильм. Ну, нет у ме­ня сил на но­вые от­но­шения. Выж­же­но все внут­ри.

Сер­гей от­хлеб­нул ко­фе, пос­мотрел на пом­рачнев­шее ли­цо дру­га и про­дол­жил:

- Зна­ешь, Па­ша, мне иног­да ка­жет­ся, что нуж­но бы­ло ос­та­вить тог­да Лю­се квар­ти­ру, раз она так сра­жалась за нее. Я знал бы, что она жи­вет не­пода­леку... Мог бы уви­деть свет за ее што­рами, ког­да за­хоте­лось бы вспом­нить ... нет, не о Лю­се, а о сво­ем к ней от­но­шении... Это же - моя пер­вая и единс­твен­ная лю­бовь бы­ла, по­нима­ешь? Моя лю­бовь име­ла бы мо­гилу, ко­торую мож­но бы­ло бы иног­да на­вещать. По­дарив квар­ти­ру, я ис­полнил бы меч­ту той жен­щи­ны, ко­торую лю­бил, ка­кой бы эта жен­щи­на ни ока­залась в ито­ге. Хо­тя, с дру­гой сто­роны... Да, и дру­гих сто­рон хва­та­ет. Но в ис­то­рии с Лю­сей я ощу­щаю се­бя ... про­иг­равшим по­беди­телем.

  Паш­ка вско­чил с мес­та, по­том пос­мотрел по сто­ронам на си­дящих в ка­фе лю­дей, сел на стул и, с тру­дом сдер­жи­вая эмо­ции, выс­ка­зал Сер­гею дав­но зрев­ший про­тест:

- Ну, Се­рега, ну, нель­зя так! Пой­ми же на­конец, что ник­то не ста­нет си­лой взры­вать бар­ри­каду чу­жой, тща­тель­ной ох­ра­ня­емой ра­неной ду­ши, жду­щей под­во­ха там, где вот-вот мог бы ро­дить­ся ис­крен­ний но­вый ро­ман! От­крой­ся, сни­ми коль­чу­гу! Ты же - не муж­чи­на, а неп­риступ­ная кре­пость! Твоя ду­ша - на ржа­вом зам­ке. Да­же ес­ли ты нра­вишь­ся жен­щи­нам, что при тво­ей внеш­ности - не проб­ле­ма, они бу­дут ухо­дить об­ратно в свои оди­нокие жиз­ни, в свои мрач­ные буд­ни и ра­зоча­рова­ния. Ты им се­бя не по­казы­ва­ешь. Ты не про­яв­ля­ешь­ся. Иг­ра­ешь ка­кую-то роль, да не са­мую сим­па­тич­ную, су­дя по все­му. Мне тут про те­бя рас­ска­зыва­ли, как ты од­ной да­моч­ке на пер­вой встре­че ин­фаркт чуть не сде­лал сво­ей иро­ни­ей и вы­соко­мери­ем. Ты же - не та­кой! Я-то те­бя знаю! На­род ста­ра­ет­ся ка­зать­ся луч­ше, чем он есть, а ты - на­обо­рот. За что ты се­бе мстишь?

- Се­бе?

 - Имен­но се­бе! А ты ду­ма­ешь, ты мстишь жен­щи­нам? Ну, ис­портишь ты им один ве­чер, ну, пе­режи­вут они это! А сам-то ты с чем ос­та­нешь­ся?

А что ка­са­ет­ся квар­ти­ры, так я те­бе вот что ска­жу... Я бы пос­мотрел на те­бя, при­вык­ше­го к от­дель­ной квар­ти­ре, как бы те­бе в ком­му­нал­ке мно­гок­вартир­ной по­каза­лось! Вот ес­ли бы ты, как я, у ту­але­та от­пля­сывал, по­ка со­сед де­ла свои там сде­ла­ет не спе­ша, тог­да и деп­рессия твоя прош­ла бы, а? Ска­жешь, не так? В кас­трю­лю твою с бор­щом кто-то по­писал бы от зло­бы, что ты ве­чером за­был свет в кух­не вык­лю­чить, а то и прос­то от за­вис­ти, что ты - мо­лодой и кра­сивый! Вот при­ходишь с ра­боты, хо­чет­ся по­лежать, от­дохнуть, а у со­седа - пь­ян­ка и му­зыка на всю все­лен­ную. Или на­обо­рот: у ме­ня гос­ти и тор­жес­тво, а у со­седей - го­ре или прос­то дав­ле­ние вы­сокое, и они мне в стен­ку ко­лотят, что­бы я им ти­шину пре­дос­та­вил...Ты по ком­му­нал­ке тос­ку­ешь? Со мной не хо­чешь по­менять­ся?

А что свет в Люсь­ки­ной квар­ти­ре за што­рами те­бя ма­нит, так это по­тому, что ты ро­манов на­читал­ся сен­ти­мен­таль­ных. Там, за ее што­рами, да на тво­ем род­ном ди­ване, она еще и сек­сом за­нима­лась бы, а ты, ро­ман­тик хре­нов, смот­рел бы на них в тру­бу под­зорную. А гор­дость у те­бя име­ет­ся? Или как? Фу, Се­рега, ра­зоз­лил ты ме­ня!

- Ты прав, дру­жище, я стал про­тив­ным и са­мому се­бе. И ты зна­ешь, что я за­метил? Чем боль­ше мне нра­вит­ся жен­щи­на, тем ак­тивней я "ку­са­юсь", ста­нов­люсь яз­ви­тель­ным и, прав­да, ка­ким-то вы­соко­мер­ным. Мне ка­жет­ся, что са­мое луч­шее во мне, ес­ли и жи­во еще, то где-то глу­боко внут­ри и на под­поль­ном по­ложе­нии. Од­нажды я вы­читал где-то, что тор­мо­за прош­ло­го не от­пуска­ют на­ши ду­ши, не да­ют им отор­вать­ся от зем­ли, что­бы по­летать. Ви­димо, я по­ка не го­тов для но­вых от­но­шений и по­летов.

 - По­ка?! Уже че­тыре го­да прош­ло! А ты не бо­ишь­ся, что это "по­ка" ско­ро прев­ра­тить­ся в "уже"? Го­ды ти­ка­ют, как счёт­чик в так­си, но ни­чего су­щес­твен­но­го в тво­ей жиз­ни не про­ис­хо­дит. Дом - ра­бота - дом. И ник­то, кро­ме те­бя са­мого, ни­чего не из­ме­нит, по­верь! Не­уже­ли ты не хо­чешь иметь семью, де­тей? Я те­бя прос­то не мо­гу по­нять.

 Вот вче­ра у те­бя, вро­де, встре­ча дол­жна бы­ла сос­то­ять­ся с ка­кой-то де­вуш­кой. Ни­ной ее зо­вут, ка­жет­ся? Ну, че­го ты та­ращишь­ся? Да, аген­ту­ра до­нес­ла. Ну, Вер­ка го­вори­ла, что наш­ла те­бе ко­го-то. Она же язык за зу­бами дер­жать не мо­жет. А ты мрач­но мол­чишь, и как я по­нимаю, опять - об­лом?

 - По­хоже на то.

- А по­чему ты мне - ни зву­ка? Рань­ше всег­да де­лил­ся... А ну-ка, Се­рега, пос­мотри мне в гла­за...

- Ты что, сле­дова­тель?

- Ну, все яс­но.

- Да что те­бе яс­но?

- Ты ко­му моз­ги пуд­ришь?Я те­бя не пер­вый день знаю. Ты ког­да тем­нить на­чина­ешь, зна­чит - за­цепи­ло те­бя. Приз­на­вай­ся да­вай! Ко­лись! За­цепи­ло?

- Глу­пос­ти. Не­чего рас­ска­зывать. У ме­ня зуб  раз­бо­лел­ся на­кану­не, при­нял аналь­гин, но не по­мог­ло. Вот и про­мучил­ся все сви­дание. А ба­рыш­ня по­палась воз­вы­шен­ная, все жда­ла от ме­ня вы­соких чувств. А у ме­ня и зуб но­ет, и на ду­ше хре­ново: вот, ду­маю, ей бар­дов по­давай, как Люсь­ке мо­ей ког­да-то, а о чем она на са­мом де­ле ду­ма­ет, хрен пой­мешь. В об­щем, не очень-то я лю­без­ным был с ней, ес­ли чес­тно. По­хоже, ра­зоз­ли­лась она силь­но. Ну, и черт с ней. Лад­но, Паш­ка, бе­ги к же­не, а то скан­дал ус­тро­ит, что ты так дол­го кар­тошку по­купа­ешь.

Па­ша, а ты не оби­дишь­ся, ес­ли не се­год­ня, а в сле­ду­ющий вы­ход­ной наг­ря­ну к те­бе, ког­да у те­бя на­рода не бу­дет. Да и по­дар­ка у ме­ня се­год­ня для те­бя нет. Не ус­пел я, прос­ти.

- Да, Бог с ни­ми, с по­дар­ка­ми! При­ходи, ког­да те­бе удоб­но. Толь­ко при­ходи! Ты уж и лю­дей бо­ять­ся стал. Сов­сем до­шел... По­ка, Се­рега! По­думай над мо­ими сло­вами!

Гла­ва 24.

Ка­те ка­залось, что ей сто­ит по­торо­пить­ся с за­мужес­твом. С этим де­лом во­об­ще тя­нуть нель­зя.  "Мо­лодость -  бо­лезнь, ко­торая быс­тро про­ходит",  -  ска­зал  ког­да-то Ге­те. А Ка­тя про­чита­ла это в блок­но­те у под­ру­ги, ко­торая за­писы­вала ту­да пон­ра­вив­ши­еся ей афо­риз­мы и ци­таты из книг. По­чему-то имен­но эта фра­за за­дела Ка­тю боль­ше ос­таль­ных.

Вот отец... Не­дав­но еще был мо­лодым че­лове­ком, а уже пол­но се­дины и мор­щин. Да и ха­рак­тер его пос­тра­дал силь­но.

А жен­щи­нам ка­ково! Им-то нуж­но всег­да ос­та­вать­ся хо­рошень­ки­ми. Тре­бова­ния к жен­щи­нам во все вре­мена -  поч­ти та­кие же, как к хвой­ным де­ревь­ям. Де­ревья дол­жны быть веч­но зе­лены­ми: "Зи­мой и ле­том - од­ним цве­том", ну, а жен­щи­ны - веч­но мо­лоды­ми  и то­же в цве­те: яр­ки­ми, на­ряд­ны­ми, се­дину зак­ра­шивать, гу­бы под­ма­зывать, ног­ти, ще­ки, бро­ви и рес­ни­цы... Раз­ве что де­ревья - зе­леные, а жен­щи­ны обыч­но дру­гие крас­ки пред­по­чита­ют. И так, в ос­таль­ном, -  по­хоже... Ну, а еще, жен­щи­ны дол­жны быть не толь­ко в цве­те, но и в цве­ту (в смыс­ле, не вя­нуть).

А ведь это толь­ко в сти­хах и ро­манах - жен­щин за ду­шу лю­бят. А в жиз­ни мно­го  ли встре­тишь страш­нень­ких, мор­щи­нис­тых и се­дых, чтоб на­рас­хват бы­ли? Вот имен­но! Ес­ли но­ги кри­вые или ли­цо нек­ра­сивое, ко­му твоя ду­ша ин­те­рес­на, Гос­по­ди!

Так что, - ду­мала Ка­тя, - по­ка юность не прош­ла, по­ка я -  при фи­гур­ке и с ли­чиком хо­рошень­ким, нуж­но но­ги строй­ные мои уно­сить в свою судь­бу. Ма­чеха -  это, как все зна­ют еще по сказ­кам дет­ским,  -  не по­дарок судь­бы, ка­кая бы она ни бы­ла. Не­уют­но ста­ло до­ма. Отец из­ме­нил­ся. Тос­ка зе­леная... По­ра свою семью за­водить. Да и люб­ви охо­та! Ста­рики ми­лу­ют­ся при зак­ры­тых две­рях, а я про­зябаю без­дарно. 

Она по­дели­лась пе­режи­вани­ями с под­ру­гой, и та поз­на­коми­ла ее с Пет­ром -  при­яте­лем сво­его пар­ня. Петр был прив­ле­катель­ным и нег­лу­пым, выг­ля­дел му­жес­твен­ным и  кра­сиво уха­живал. Ро­ман вспых­нул мгно­вен­но, как фа­кел от спич­ки, под­не­сен­ной к бен­зи­ну.  А че­рез пол­го­да от­праздно­вали свадь­бу. Ка­тя пе­ре­еха­ла к му­жу в од­но­ком­натную квар­ти­ру, ко­торая дос­та­лась ему от ба­буш­ки. И все обе­щало бла­гопо­лучие и счастье мо­лодой семье.

 Ле­на и Вик­тор, ос­тавшись на­еди­не, вновь по­чувс­тво­вали се­бя мо­лодо­жена­ми.

  Но бук­валь­но че­рез три ме­сяца Ка­тя при­бежа­ла до­мой в сле­зах, и Вик­тор дол­го не  мог до­бить­ся от нее объ­яс­не­ний. Ког­да ис­те­рика за­кон­чи­лась, доч­ка по­веда­ла мрач­ную ис­то­рию: ока­залось, что ее муж в свои 27 лет уже нес­коль­ко раз ле­чил­ся от ал­ко­голиз­ма, унас­ле­дован­но­го от от­ца, по­гиб­ше­го в дра­ке мно­го лет на­зад. От Ка­ти Петр скрыл всю эту ин­форма­цию до свадь­бы, а так­же и тот факт, что сам он был "за­шит" и по­тому не пил. Ему уда­лось про­из­вести хо­рошее впе­чат­ле­ние на Ка­тю и ее под­руг. Но ра­дость суп­ру­жес­тва рас­сла­била его во­лю, и он сор­вался. По­пал в боль­ни­цу, от­ка­чали... По­том опять... Приш­лось все рас­ска­зать Ка­те. А тут и ру­ки стал рас­пускать...

Ус­лы­шав все это, Вик­тор нер­вно за­курил и спро­сил:

-   Ког­да на раз­вод по­дашь, доч­ка, зав­тра или в по­недель­ник? Раз од­нажды уда­рил, зна­чит, бу­дет и вто­рой раз, и де­сятый. Ал­ко­голи­ка те­бе толь­ко не хва­тало!

Ка­тя бро­силась от­цу на шею, он дол­го ее ус­по­ка­ивал,  а на ут­ро, по­ка она спа­ла в гос­ти­ной на ди­ване, он шеп­нул Ле­не:

-  Я по­могу ей заб­рать ве­щи и офор­мить бу­маги. Бед­ная де­воч­ка моя! Так влип­нуть! Вот не­годяй! Скрыл ведь все!

Ка­тя пос­те­пен­но ус­по­ко­илась и опять обос­но­валась в сво­ей де­вичь­ей ком­на­те в  квар­ти­ре от­ца. От­но­шения с Ле­ной ста­ли ров­ны­ми, но да­леки­ми от за­душев­ности. Они на­поми­нали от­но­шения квар­ти­ран­тов или со­седей по ком­му­нал­ке: рас­ка­ты гро­ма бы­вали час­ты­ми, хоть и нег­ромки­ми. Но ожи­дание яр­кой и не­из­бежной мол­нии нап­ря­жен­но ви­село над го­лова­ми всех тро­их.

Мол­ния вспых­ну­ла че­рез нес­коль­ко ме­сяцев пос­ле Ка­тино­го воз­вра­щения до­мой.

Ве­чером она пос­ту­чала в спаль­ню к от­цу и Ле­ны и жа­лоб­но поп­ро­сила:

-  Сей­час ки­но на­чина­ет­ся. Мож­но я с ва­ми его пос­мотрю, а то мне оди­ноко там си­деть, в гос­ти­ной?

Ле­на и Вик­тор друж­но приг­ла­сили  Ка­тю при­со­еди­нить­ся к ним, а они в этот мо­мент ле­жали на кро­вати, каж­дый под сво­им пле­дом, и смот­ре­ли  ве­чер­ние "Но­вос­ти".

Об­ра­довав­шись приг­ла­шению, Ка­тя прош­мыгну­ла в кро­вать меж­ду Ле­ной и от­цом, слов­но ей бы­ло лет пять-шесть, об­ня­ла от­ца за шею, по­ложи­ла го­лову ему на пле­чо, и по­лучи­лось, что она ока­залась к Ле­не спи­ной.

Вик­тор был нас­толь­ко рас­тро­ган неж­ностью до­чери и поль­щен ее до­вери­ем и лас­кой, что не за­метил ни­како­го под­во­ха или ко­варс­тва в ее по­веде­нии.

На­чал­ся фильм. Ле­на ле­жала од­на и ед­ва сдер­жи­вала сле­зы. Там, в Ле­нин­гра­де, ее род­ной сын, ко­торо­го она ос­та­вила ра­ди Вик­то­ра, сей­час, ве­ро­ят­нее все­го, смот­рел тот же фильм ря­дом с от­цом. Они си­дят на ди­ване, Се­реж­ка и Бо­рис, род­ные и близ­кие друг дру­гу, а она... Она ока­залось не­нуж­ной ни им, ни Вик­то­ру. А ина­че раз­ве мог бы он не по­чувс­тво­вать ее сос­то­яние и иди­от­ское по­ложе­ние в эту ми­нуту? Раз­ве ему не яс­но, что имен­но пы­та­ет­ся про­демонс­три­ровать им Ка­тя: они с от­цом - род­ные лю­ди, а она, Ле­на,- чу­жая тет­ка. А Вик­тор... Не­уже­ли он ни­чего не по­нима­ет! Как мож­но быть нас­толь­ко ос­леплен­ным жа­лостью и лю­бовью к до­чери!

Од­на­ко Ка­те по­каза­лось не­дос­та­точ­ным ак­ция от­ры­ва от­ца от ма­чехи собс­твен­ным те­лом. Ей не­об­хо­димо бы­ло нас­ла­дить­ся ре­ак­ци­ей Ле­ны. А спи­ной нем­но­гое мож­но уви­деть.  

"Ин­те­рес­но же пос­мотреть, ка­кое вы­раже­ние ли­ца у этой оби­жен­ной! Что она чувс­тву­ет? Пла­чет без­звуч­но? Де­ла­ет вид, что ей все рав­но... Как бы не так!  Пусть ум­рет от оби­ды! Пусть пой­мет, кто тут глав­ный!  А отец раз­мяк... Ему нор­маль­но: он не вру­бил­ся... Ки­но смот­рит".

Опи­ра­ясь на ле­вую ру­ку, сог­ну­тую в лок­те, Ка­тя обер­ну­лась, что­бы раз­гля­деть пло­ды сво­их ста­раний. Она прис­таль­но пос­мотре­ла на Ле­ну. В ее взгля­де бы­ла на­писа­на  та­кая не­нависть и зло­радс­тво по­беди­тель­ни­цы, что Ле­на за­дох­ну­лась.

  Она мол­ча и поч­ти бес­шумно спрыг­ну­ла с кро­вати. На воп­рос Вик­то­ра "Ку­да ты?", Ле­на от­ве­тила: "Сей­час при­ду".

Пульс ее сту­чал, как пу­лемет­ная оче­редь. Она поб­ро­сала в спор­тивную сум­ку свои са­мые не­об­хо­димые ве­щи и до­кумен­ты, на что уш­ло ми­нут пять,  вы­бежа­ла из квар­ти­ры, пой­ма­ла так­си и у­еха­ла в гос­ти­ницу. Ког­да пульс нор­ма­лизо­вал­ся, она поз­во­нила Вик­то­ру и со­об­щи­ла, что боль­ше жить с ним не бу­дет. Он пот­ре­бовал объ­яс­не­ний, но Ле­на уже не хо­тела ни­чего объ­яс­нять. Обе­щала, что зав­тра ее зна­комая с ра­боты пе­редаст ему пись­мо.

 На сле­ду­ющий день Вик­то­ру поз­во­нили по ра­боче­му те­лефо­ну и поп­ро­сили заб­рать пись­мо в про­ход­ной.  Он от­про­сил­ся до­мой, так как ра­ботать был не в сос­то­янии. Ему уда­лось зас­та­вить се­бя не вскры­вать пись­мо до при­хода в квар­ти­ру. Ка­ти еще не бы­ло, и Вик­тор, за­курив си­гаре­ту, на­чал чи­тать:

 "Ви­тя! Мы с то­бой - за­лож­ни­ки чувс­тва ви­ны: я -  пе­ред сы­ном, а ты - пе­ред до­черью.

Ка­тя счи­тыва­ет эти на­ши чувс­тва и поль­зу­ет­ся ими до­воль­но ци­нич­но. Она не приз­на­ет ни тво­его, ни мо­его пра­ва на счастье. Но са­мое страш­ное, что и ты не приз­на­ешь на­шего пра­ва на счастье. Ина­че бы пре­сек дав­но и ка­тего­рич­но доч­кин мо­раль­ный тер­рор. Ес­ли ты ни­чего не по­нял, то я не ста­ну объ­яс­нять. Про­щай!

P.S.  Нуж­но до­гово­рить­ся, ког­да я мо­гу прий­ти за ос­таль­ны­ми ве­щами. Я хо­чу соб­рать их, ког­да до­ма не бу­дет тво­ей до­чери. Мо­жешь при­сутс­тво­вать сам, но ни­чего вы­яс­нять я боль­ше не бу­ду ни с кем. Ле­на".

Вик­тор, ко­неч­но, пы­тал­ся удер­жать же­ну. Он упор­но прев­ра­щал в шут­ку оби­ду и рев­ность  Ле­ны к об­нявше­му па­пу ре­бен­ку, как он про­дол­жал на­зывать свою взрос­лую дочь. Он при­зывал Ле­ну к муд­рости и ми­лосер­дию по от­но­шению к си­роте, ли­шен­ной ма­тери. Но чем боль­ше Ле­на слу­шала его, тем от­четли­вей по­нима­ла, что семьи у них уже ни­ког­да не по­лучит­ся. Что-то сло­малось в ней в тот са­мый ве­чер, ког­да уси­ли­ями Ка­ти она ощу­тила се­бя аб­со­лют­но чу­жой в до­ме, где ее чувс­тва не слиш­ком по­нят­ны му­жу и аб­со­лют­но без­различ­ны пад­че­рице, где лю­бимый муж­чи­на об­ни­ма­ет и обо­жа­ет су­щес­тво, лю­то не­нави­дящее ее са­му толь­ко за то, что она - не ее мать.

 

Ле­на вер­ну­лась в Ле­нин­град опус­то­шен­ной. Она по­сели­лась у сво­ей ма­мы, Се­режи­ной ба­буш­ки.

Иног­да ро­дите­ли Сер­гея пе­рез­ва­нива­лись и из­редка встре­чались как друзья. Се­реже да­же ка­залось, что они мо­гут вос­со­еди­нить­ся. Но это­го не слу­чилось. Па­па не смог. Хо­тя Сер­гей был уве­рен, что он все рав­но лю­бит его ма­му. Мо­жет, по­тому и не смог прос­тить?

А сам Сер­гей свою ма­му так ни­ког­да в ду­ше и не прос­тил до кон­ца. Хо­тя лю­бил ее очень силь­но. Но фор­маль­но от­но­шения у них все-та­ки вос­ста­нови­лись: они иног­да ви­делись по праз­дни­кам в до­ме у ба­буш­ки, ма­миной ма­мы, по те­лефо­ну раз­го­вари­вали, как-буд­то ни­чего  ни­ког­да не слу­чалось меж­ду ни­ми. Но оба прек­расно чувс­тво­вали нап­ря­жение и вы­мучен­ную веж­ли­вость. Мно­голет­нее от­чужде­ние и не­дого­ворен­ность сто­яли меж­ду ни­ми, как проч­ные же­лез­ные во­рота.

Гла­ва 25.

  Сер­гей про­дол­жал ра­ботать. По вы­ход­ным он на­вещал от­ца и из­редка встре­чал­ся с Паш­кой.

Все ре­же зво­нил его те­лефон, все уже ста­новил­ся круг об­ще­ния. Лю­ди чувс­тво­вали в нем ра­ну и не рва­лись в це­лите­ли, тем бо­лее, что в об­ли­ке Сер­гея по­яви­лось что-то неп­ри­вет­ли­вое. Он как бы оце­нивал каж­до­го, и взгляд его спра­шивал: "Ког­да же вы  сде­ла­ете мне под­лость? Ну, не прит­во­ряй­тесь бла­город­ны­ми! За­чем?"

  Иног­да он хо­дил в ки­но. Сам, без по­пут­чи­ков. Но не­из­менно ос­та­вал­ся один у се­бя в квар­ти­ре, где ког­да-то хо­зяй­ни­чала его ма­ма, а по­том Лю­ся.

Иног­да за­бот­ли­вые друзья и родс­твен­ни­ки зна­коми­ли его с жен­щи­нами. Но с ни­ми у не­го боль­ше од­ной-двух встреч не слу­чалось. Они жа­лова­лись об­щим зна­комым на его по­веде­ние, на­зывая то ци­ником и же­ноне­навис­тни­ком, то са­мов­люблен­ным эго­ис­том, то хо­лод­ным и рас­чётли­вым че­лове­ком.

 Сер­гей под­созна­тель­но жаж­дал, что­бы кто-то встрях­нул его за пле­чи и воз­му­тил­ся этим его веж­ли­во-хам­ским сти­лем об­ще­ния и этой но­вой псев­до­сутью. Хо­телось, что­бы этот кто-то убе­дил его в том, что ник­то ему не врет и не за­мыш­ля­ет ни­каких пре­датель­ств. И вот тог­да бы он по­верил лю­дям и ожил, по­тому что очень хо­тел сно­ва на­учить­ся улы­бать­ся. Он бы сно­ва стал неж­ным и доб­рым Се­режей... Ему бы справ­ку от са­мого Гос­по­да с пе­чатью и га­ран­ти­ях о не­нане­сении но­вых ран его пос­тра­дав­шей ду­ше! Но, по­хоже, ник­то не пы­тал­ся ему ни­чего га­ран­ти­ровать и до­казы­вать. 

 ... А вче­ра он, и прав­да, встре­тил ту са­мую жен­щи­ну, ко­торую смог бы по­любить. Он по­нял это с пер­во­го мгно­вения, как толь­ко она по­дала ему ру­ку и пос­мотре­ла в гла­за. Но он... стру­сил. А даль­ше был кош­мар: он на­чал мстить ей за свою ду­шу, оп­ле­ван­ную дру­гой жен­щи­ной, хо­тя ло­гики в этом не бы­ло ни­какой.

Как он на­казы­вал ее за до­вер­чи­вые го­лые гла­за, за по­пыт­ку пон­ра­вить­ся ему, при­нять его сра­зу и бе­зого­вороч­но, за мол­ча­ливый крик оди­ночес­тва, ко­торый сли­вал­ся в уни­сон с его собс­твен­ным кри­ком, и имен­но этим выз­вал вы­соко­мер­ное же­лание от­де­лить­ся и не приз­на­вать­ся, что и он ра­нен, и он ни­кому не ну­жен, и он ... слаб и не уве­рен ни в чем в этот миг, хо­тя от не­го ожи­да­ют си­лы и ис­це­ления! Он ви­дел ее внут­реннюю борь­бу и то мгно­вение, ког­да ее го­тов­ность по­любить его пе­рерос­ла в не­нависть! Они оба до­иг­ра­ли до кон­ца.

И вот он опять один в пус­той квар­ти­ре. На ду­ше - про­тив­но. Паш­ка се­год­ня до­бавил пер­чи­ка в его и без то­го ра­зыг­равше­еся чувс­тво ви­ны пе­ред со­бой и все­ми вок­руг...

Прош­лой ночью ему сни­лось, что он доз­во­нил­ся до вче­раш­ней зна­комой и уго­ворил ее на вто­рую встре­чу с ним, так как вче­ра на сви­дании был... не он. Его  под­ме­нили злые си­лы, как бы­ва­ет в дет­ских сказ­ках, а се­год­ня он вер­нулся в свое те­ло. Но как, на са­мом де­ле, поп­ро­сить ее о вто­ром сви­дании? Вто­рой шанс... Он его не зас­лу­жил. И все-та­ки...

Это был не прос­то стыд за вче­раш­не­го Сер­гея! Он по­нял, что не хо­чет по­терять эту жен­щи­ну. Это бы­ло так яв­но и так силь­но, что он вдруг прос­нулся пос­ре­ди но­чи и не мог  ус­нуть до ут­ра.  А ут­ром его от­влек­ла от пе­режи­ваний и мыс­лей по­ез­дка к зуб­но­му вра­чу, а по­том - встре­ча с Паш­кой.

И вот сей­час он си­дел пе­ред те­лефо­ном, на­бирал уже в ко­торый раз ее но­мер, но ник­то не брал труб­ку.

  "Ин­те­рес­но, она  не хо­чет сни­мать труб­ку, до­гады­ва­ясь, что это - я, или ее поп­росту нет до­ма? На­до что-то при­думать! Нуж­но вспом­нить се­бя преж­не­го, и все. Это - глав­ное. И ес­ли по­лучит­ся сно­ва стать со­бой, то шанс пон­ра­вить­ся вче­раш­ней зна­комой все-та­ки су­щес­тву­ет. И тог­да...".

Сер­гей зак­рыл гла­за и вспом­нил, как бес­по­мощ­но смот­ре­ла на не­го вче­раш­няя Ни­на, оди­нокая, хруп­кая, прек­расная жен­щи­на, го­товая к люб­ви. А он в тот миг ста­ратель­но га­сил в се­бе, как уп­ря­мо го­рящий оку­рок, воз­никшую к ней неж­ность.

Он за­пом­нил ее ад­рес, ведь они рас­ста­лись у две­рей ее квар­ти­ры. И он пом­чался от­прав­лять ей те­лег­рамму. Ведь се­год­ня - 8 мар­та! Он на­шел ра­ботав­ший в этот ве­чер те­лег­раф и на­писал на блан­ке:

"Ни­на по­жалуй­ста сни­мите труб­ку Сер­гей".

Че­рез час он пе­рез­во­нил. Его пульс сту­чал, как пу­лемет:

- Ни­на, вче­ра на сви­дании был не я, а мой внеш­ний двой­ник. Он - злой, про­тив­ный и вы­соко­мер­ный. По­верь­те, я - сов­сем дру­гой. Я про­шу Вас: прос­ти­те мне вче­раш­ний ве­чер и дай­те шанс. Се­год­ня все бу­дет ина­че.

Сер­гей был го­тов к ее мсти­тель­но­му от­ка­зу, да­же к ее вы­соко­мерию. Но Ни­на ти­хо спро­сила:

- И мно­го у Вас двой­ни­ков?

- Толь­ко один, и он на­казан. Се­год­ня при­ду я лич­но, обе­щаю. Что­бы нич­то не на­поми­нало прош­лую встре­чу, пред­ла­гаю из­ме­нить да­же мес­то дей­ствия.

- Се­год­ня я, по­жалуй, не смо­гу. Зав­тра по­дой­дет?

"Не­уже­ли она так де­шево на­бива­ет се­бе це­ну? Или се­год­ня, 8-ого мар­та, у нее - дру­гая встре­ча?" - ра­зоча­рован­но по­думал Сер­гей, но по­нимая, что зас­лу­жил все это спол­на, был рад, что его поп­росту не пос­ла­ли ку­да по­даль­ше.

А Ни­на все еще на­ходи­лась под дей­стви­ем вче­раш­не­го тран­кви­лиза­тора и все­го пе­режи­того за пос­ледние сут­ки. Она уже поп­ро­щалась с на­деж­да­ми на счастье, и зво­нок Сер­гея, воз­можно, был из раз­ря­да тех слу­чай­ных звон­ков, ко­торые ме­ша­ют от­ча­яв­шимся лю­дям со­вер­шить не­поп­ра­вимое. Од­на­ко мысль по­явить­ся в та­ком ду­шев­ном и  фи­зичес­ком сос­то­янии на вто­ром сви­дании выз­ва­ла ее не­весе­лую ух­мылку:

 "Се­год­ня это бы­ла бы то­же не я, а мой двой­ник. Сер­гей бы ме­ня не уз­нал, хо­тя и ви­дел вче­ра. Но зав­тра я смо­гу соб­рать­ся. А пусть ду­ма­ет, что я праз­дную 8-е мар­та в ин­те­рес­ной ком­па­нии! По­дума­ешь, бла­годе­тель!"

 Она не ис­пы­тыва­ла к не­му боль­ше ни­каких чувств, кро­ме бла­годар­ности за вре­мен­ное воз­вра­щение к жиз­ни.

Ни­на по­лучи­ла в по­дарок от судь­бы при­чину до­жить до зав­тра, ведь зав­тра кто-то бу­дет ее ждать, а се­год­ня, сей­час, кто-то о ней ду­ма­ет.

Тран­кви­лиза­тор соп­ро­тив­лялся ма­лей­шей ра­дос­ти, сту­чав­шей­ся в жизнь, и тя­нул в пос­тель. Ни­на не ста­ла с ним спо­рить и лег­ла. Сей­час ей ста­ло нам­но­го луч­ше. Она ус­ну­ла  и прос­па­ла до са­мого ут­ра. А ут­ром тран­кви­лиза­тор нем­но­го по­кап­ризни­чал го­лов­ной болью, но от­сту­пил пос­ле ду­ша и ко­фе, а Ни­на по­чувс­тво­вала не­ожи­дан­ную теп­ло­ту в ад­рес Сер­гея, воп­ре­ки все­му:

"Зна­чит, я ему все-та­ки силь­но пон­ра­вилась, раз он пы­та­ет­ся все пе­ре­иг­рать. Но его по­веде­ние во вре­мя на­шей пер­вой встре­чи... Это бы­ло так про­тив­но! А вдруг опять? Но за­чем бы он стал до­бивать­ся вто­рого сви­дания? Нет, ко­неч­но, с ним что-то про­ис­хо­дило. На­до дать ему шанс. И се­бе за­од­но. Кто зна­ет, ка­кие оби­ды приш­лось ему пе­режить! Она, Ни­на, его отог­ре­ет, а он по­может ей вновь на­учить­ся ра­довать­ся жиз­ни: ведь не прос­то же так судь­ба нас­той­чи­во тол­ка­ет их друг к дру­гу пов­торно!

Гла­ва 26.

Сер­гей вол­но­вал­ся, че­го дав­но уже с ним не бы­вало. Эта де­вуш­ка за­дела в нем что-то преж­нее, раз­ру­шен­ное об­сто­ятель­ства­ми, но вне­зап­но вер­нувше­еся. Это бы­ло воз­душное и ра­дос­тное пред­чувс­твие люб­ви. Та­кое же чувс­тво ро­дилась в нем в пер­вые дни зна­комс­тва с Лю­сей. Имен­но по­это­му он и ис­пу­гал­ся. Но к Лю­се он, к счастью, уже ни­чего не ис­пы­тывал. Сла­ва Бо­гу! Пе­рего­рело, на­конец! Раз его так за­цепи­ла дру­гая жен­щи­на, зна­чит, он вы­лечил­ся от всех ран и го­тов для но­вых от­но­шений.

Ни­на бы­ла не по­хожа на Лю­сю внеш­не. А вот ка­кая она внут­ренне, он не знал. То, что бро­салось в гла­за, бы­ло слиш­ком прек­расным, что­бы он смог в это по­верить пос­ле сю­жета с быв­шей же­ной и ее от­кро­вен­ным ци­низ­мом. Ни­на не име­ла ко­жи, она ис­то­чала ра­ну, пок­ры­тую неж­ной ко­роч­кой. Ее хо­телось за­щитить и при­лас­кать. Но он не мог по­верить, что это - нас­то­ящая Ни­на, а не оче­ред­ная ак­три­са. И он на­чал веж­ли­во ха­мить. Он ис­портил все, что толь­ко мож­но бы­ло ис­портить. И сей­час ему при­дет­ся не­лег­ко. Он вспом­нил ее гла­за, пол­ные неж­ности и оби­ды, и ста­ло жар­ко.

Пос­ле ра­боты он ус­пел за­бежать до­мой, пе­ре­одел­ся и пом­чался за цве­тами.

Он приг­ла­сит ее в хо­роший рес­то­ран. Они бу­дут си­деть нап­ро­тив друг дру­га в по­лум­ра­ке кра­сиво­го за­ла. Они бу­дут тан­це­вать мед­ленный та­нец, он об­ни­мет ее... Гос­по­ди! Как хо­чет­ся ее об­нять! Ка­кое счастье, что она сог­ла­силась на эту встре­чу!

Он вы­шел из трам­вая и нап­ра­вил­ся к мет­ро. Там, на сту­пень­ках, на вы­ходе, его че­рез нес­коль­ко ми­нут бу­дет ждать Ни­на.

Сер­гей был в прек­расном нас­тро­ении, по­жалуй, впер­вые за эти че­тыре го­да.

Вдруг кто-то обог­нал его сза­ди, слу­чай­но уда­рив сум­кой по пле­чу. Он под­нял гла­за  и уви­дел... Лю­сю. Она спе­шила в том же нап­равле­нии и, ви­димо, да­же не уз­на­ла его со спи­ны. А вот он не смог бы пе­репу­тать ее ни с кем. Сколь­ко бы лет ни прош­ло.

  Как он меч­тал каж­дый день все эти го­ды слу­чай­но ее встре­тить в тол­пе, в чем не приз­на­вал­ся да­же са­мому се­бе. Но ее ниг­де не бы­ло. Как в Зем­лю про­вали­лась. Сер­гей да­же про­гули­вал­ся па­ру раз не­пода­леку от ее быв­шей об­ща­ги и вок­руг съ­ём­но­го жилья у ба­бы Ве­ры, вну­шая се­бе, что там ему прос­то при­ят­но ды­шать воз­ду­хом. Лю­ся ни ра­зу не встре­тилась ему пос­ле су­деб­но­го за­седа­ния. А как он ску­чал по ней! Не­нави­дел и ску­чал.

И вдруг сей­час, в та­кой не­под­хо­дящий мо­мент, -  ког­да ему сов­сем не нуж­на эта встре­ча... Ка­кая не­лепость! Так нек­ста­ти! Ему нап­ле­вать на Лю­сю... Он к ней рав­но­душен...

Кровь при­лила к его ще­кам, пульс стал бе­шеным, го­лова зак­ру­жилась.  Он ощу­тил силь­ную тош­но­ту и по­терю чувс­тва ре­аль­нос­ти...

Сер­гей не по­нимал, что он де­ла­ет и по­чему. Он за­чем-то дог­нал Лю­сю, рез­ко по­вер­нул к се­бе и схва­тил за пле­чи. Она ис­пу­ган­но вскрик­ну­ла, уди­вилась, за­тем, уз­нав Сер­гея, взя­ла се­бя в ру­ки и, през­ри­тель­но фыр­кнув, спро­сила:

- Что вы поз­во­ля­ете се­бе, муж­чи­на? Не­уже­ли так про­голо­дались, что хва­та­ете за пле­чи про­хожих жен­щин? Мож­но прив­лечь вас, кста­ти, за ху­лиганс­тво... Но мне сей­час не­ког­да этим за­нимать­ся: ме­ня муж ждет тут не­пода­леку. Не быв­ший, а нас­то­ящий муж. Нас­то­ящий, во всех от­но­шени­ях.

Лю­ся прек­расно выг­ля­дела и от нее ис­хо­дил все тот же за­пах ду­хов, ко­торый всег­да сво­дил с ума Сер­гея. Она из­де­ватель­ски пос­мотре­ла на не­го и его бу­кет и  рас­хо­хота­лась:

- А ты ни­как опять в же­нихах? И кто же эта нес­час­тная?

Сер­гей по­терял са­мо­об­ла­дание. Его ду­шила не­нависть. Он креп­ко схва­тил Лю­сю за пле­чи и про­шипел ей в ли­цо:

 - Дрянь! Мел­кая афе­рис­тка и шлюш­ка. И ты еще сме­ешь мне дер­зить?

 - А ты из­ме­нил­ся! - про­из­несла быв­шая суп­ру­га с не­воль­ным ува­жени­ем, ни­чуть не оби­дев­шись на ос­кор­бле­ния, - Но я - не мел­кая афе­рис­тка, а круп­ная, раз смог­ла те­бя об­ма­нуть. Ведь ты - не мел­кий, а круп­ный ... иди­от. Не так ли?

Она по­пыта­лась про­дол­жить свой путь. Но Сер­гей дог­нал ее и, опять схва­тив за пле­чи дву­мя ру­ками, про­из­нес:

- Да, я - круп­ный иди­от, раз смог по­любить та­кую дрянь, как ты, да еще так силь­но. Но это слу­чилось. Ты же врешь, что ты за­мужем, ты же од­на, я это чувс­твую. Я ску­чаю по те­бе, хоть ты - и уни­каль­ная дрянь, слы­шишь? Я очень по те­бе ску­чаю!

Не­ожи­дан­но для са­мого се­бя, он об­нял ее и на­чал жад­но це­ловать. Лю­ся пы­талась выр­вать­ся, но ей это не уда­валось. На­конец она от­тол­кну­ла его и, с не­веро­ят­ной брез­гли­востью вы­тира­ясь ру­кавом, про­из­несла:

- Ты мне про­тивен! Не­уже­ли не по­нят­но? Всег­да был про­тивен и всег­да бу­дешь!

Что бы­ло даль­ше, Сер­гей не пом­нил. Ког­да он при­шел в се­бя, он был в на­руч­ни­ках в ми­лиции, где ему со­об­щи­ли, что он толь­ко что за­душил мо­лодую жен­щи­ну.

 Ни­ноч­ка так и не дож­да­лась при­хода Сер­гея. Она вер­ну­лась до­мой со­вер­шенно спо­кой­ной, при­няла все таб­летки эле­ни­ума, ос­тавши­еся в упа­ков­ке, и лег­ла в пос­тель. Сер­гей был тут, в сущ­ности, ни при чем, прос­то жить даль­ше у нее не бы­ло сил: раз она сов­сем од­на на Зем­ле, не луч­ше ли уй­ти ту­да, где ее встре­тят ро­дите­ли... Ма­моч­ка уже хло­почет... Ни­на улы­балась, про­вали­ва­ясь в веч­ный сон...

Гла­ва 27.

На одес­ском пля­же в Ар­ка­дии бы­ло люд­но. Она ре­шила оку­нуть­ся и сра­зу вер­нуть­ся в гос­ти­ницу. Жа­рить­ся на сол­нце не хо­телось, тем бо­лее, что вче­ра пос­ле пля­жа ей по­щипы­вала спи­на. Се­год­ня  -  пос­ледний день от­пуска, хо­тя вряд ли эти две не­дели мож­но наз­вать пол­но­цен­ным от­пуском. И все же она хо­рошо от­дохну­ла.

Доч­ка ехать в Одес­су ни за что не за­хоте­ла. Еще бы! Она выб­ра­ла по­ез­дку с ба­буш­кой и де­дом в Бол­га­рию и Ру­мынию. Они бы­ли еще не ста­рыми, све­кор и свек­ровь, и их по­ложе­ние поз­во­ляло им вес­ти тот об­раз жиз­ни, ко­торый ког­да-то обес­пе­чил им сын - та­лан­тли­вый уче­ный-мик­ро­би­олог.

Этот мик­ро­би­олог стал ее му­жем на том эта­пе жиз­ни, ког­да она уже пе­рес­та­ла меч­тать о соз­да­нии семьи. Они поз­на­коми­лись со­вер­шенно слу­чай­но: при­нима­ли учас­тие в од­ном ме­роп­ри­ятии...

...В по­сел­ко­вом ураль­ском до­ме куль­ту­ры, ку­да их обо­их за­нес­ла судь­ба, она  выс­ту­пала как ак­компа­ни­атор, а он - как лек­тор. Под ее ак­корды пе­ла мес­тная опер­ная ди­ва. А его рас­сказ о ми­ровых дос­ти­жени­ях мик­ро­би­оло­гии был нас­толь­ко ув­ле­катель­ным, что ова­ции не смол­ка­ли очень дол­го.

Пос­ле кон­церта ус­тро­ите­ли приг­ла­сили всех к сто­лу. Так они и поз­на­коми­лись. Он был в ко­ман­ди­ров­ке в Свер­дловске и за­ехал в по­селок по прось­бе дру­га выс­ту­пить с  лек­ци­ей в этом ДК. На сле­ду­ющий день он уле­тел к се­бе до­мой, в Мос­кву. Но вско­ре при­летел, что­бы заб­рать ее в же­ны и увес­ти с со­бой.

Она же ока­залась в по­сел­ке еще бо­лее не­обыч­ным об­ра­зом: в оче­ред­ную ми­нуту от­ча­яния ткну­ла паль­цем в кар­ту и по­пала в эту точ­ку. А ей бы­ло уже все рав­но, ку­да ехать, лишь бы не ос­та­вать­ся до­ма. Так вот и при­еха­ла из Пи­тера ра­ботать учи­телем пе­ния в мес­тную шко­лу.

Его зва­ли Алек­се­ем. Он был нам­но­го стар­ше ее, но ей ка­залось, что они ро­вес­ни­ки, нас­толь­ко она чувс­тво­вала се­бя внут­ренне пос­та­рев­шей и из­му­чен­ной.

Ро­ман раз­ви­вал­ся стре­митель­но.  Но это был его ро­ман с ее по­кор­ным учас­ти­ем. Что-то важ­ное все-та­ки умер­ло в ней тог­да, дав­но, ког­да ей так и не уда­лось уй­ти

из жиз­ни. В ту ми­нуту, ког­да она уже те­ряла пос­ледние свя­зи с ре­аль­ностью, ни­ког­да не при­ходив­шая к ней в квар­ти­ру со­сед­ка по лес­тнич­ной клет­ке, ста­ла сту­чать и зво­нить в дверь. Она силь­но обож­гла ру­ку, вы­тас­ки­вая пи­рог из ду­хов­ки, и ей нуж­на бы­ла сроч­ная по­мощь. Со­сед­ка ора­ла от бо­ли.

- Вы­зови мне Ско­рую! - кри­чала она страш­ным го­лосом. Но Ни­на не мог­ла встать с пос­те­ли. Она спол­зла с кро­вати, на­щупа­ла те­лефон на жур­наль­ном сто­лике, уро­нила его, но смог­ла наб­рать но­мер Ско­рой по­мощи и, соб­рав пос­ледние си­лы, наз­ва­ла свой ад­рес, пос­ле че­го по­теря­ла соз­на­ние. Труб­ка вы­пала из ее рук. Там что-то спра­шива­ли, кри­чали, но Ни­на уже ни­чего не мог­ла от­ве­тить.

Оч­ну­лась она в боль­ни­це. Ско­рая прим­ча­лась к ней до­воль­но быс­тро. Вы­лома­ли дверь и наш­ли ее на по­лу. По­мог­ли и со­сед­ке.

 ... Став же­ной Алек­сея, она по­чувс­тво­вала, на­конец, что та­кое быть нуж­ной и лю­бимой. Они жи­ли то в Мос­кве, то в Ле­нин­гра­де, в за­виси­мос­ти от об­сто­ятель­ств. Алек­сей  бук­валь­но но­сил ее на ру­ках, и она бы­ла бла­годар­на ему за его лю­бовь и за­боту. Но ей хо­телось лю­бить са­мой! В ней всег­да жи­ла эта пот­ребность и спо­соб­ность. И вот слу­чилось так, что она пе­рес­та­ла чувс­тво­вать... 

Вско­ре ро­дилась Нас­тень­ка, и в удуш­ли­вом се­мей­ном прос­транс­тве не­дого­ворён­ности и ком­про­мис­са по­яви­лись вол­шебные зву­ки и за­пахи.

Алек­сей за­нимал­ся он­ко­логи­ей. Он дос­тиг мно­гого в этой об­ласти, и его тру­ды при­нес­ли ему по­чет, день­ги и ми­ровую сла­ву. Од­на­ко нич­то не смог­ло спас­ти его са­мого  от страш­но­го не­дуга. Он умер че­рез пять лет пос­ле их свадь­бы.

Его ро­дите­ли, с тру­дом при­дя в се­бя от го­ря, ле­чились Нас­тей, внуч­кой, и Ни­на  под­держи­вала их, как мог­ла.

Нас­тя бы­ла и ее ан­ти­деп­рессан­том, тем бо­лее, чем деп­рессии му­чили ее уже дав­но.

И вот она, на­конец, по­быва­ла на мо­ре од­на, без вся­ких за­бот и хло­пот. Та­кого дав­но не слу­чалось.

    ... Ни­на мед­ленно шла вдоль бе­рега... Шля­па с ши­роки­ми по­лями пре­пятс­тво­вала фа­миль­яр­но­му сол­нцу и юж­ным на­вяз­чи­вым уха­жерам, бес­це­ремон­но заг­ля­дывав­шим в ли­цо всем прив­ле­катель­ным жен­щи­нам.

Он шел точ­но так же, как и она, сту­пая бо­сиком по мор­ско­му пес­ку, но в дру­гом нап­равле­нии. Они по­рав­ня­лись и хо­тели пой­ти в раз­ные сто­роны. Но он уз­нал ее и ок­ликнул: она ма­ло из­ме­нилась, хоть и счи­тала ина­че.  

Ни­на вни­матель­но пос­мотре­ла на муж­чи­ну, наз­вавше­го его по име­ни, но он был ей не зна­ком. Она ви­нова­то и рас­те­рян­но пос­мотре­ла на не­го с грус­тной и доб­рой улыб­кой, пы­та­ясь по­нять, от­ку­да он зна­ет ее имя. И тут что-то не­уло­вимое в его об­ли­ке вос­кре­сило прош­лое и ис­ка­зило ее ли­цо ужа­сом:

- Вы?! - зад­ро­жав всем те­лом, про­из­несла она и тут же спро­сила, за­быв про такт, -

Что с ва­ми слу­чилось? Вы так из­ме­нились!

Он яв­но об­ра­довал­ся встре­че и шаг­нул к ней, но она от­пря­нула от не­го, слов­но он был дь­яво­лом, и бро­силась бе­жать.

Он не стал ее до­гонять. Но крик­нул вслед:

- Ни­на, я был тог­да у мет­ро, я при­нес Вам цве­ты. Я не знал, что про­изой­дет в сле­ду­ющий миг.

Он сел на пляж­ный пе­сок и опус­тил го­лову на ко­лени. Это был его пер­вый от­пуск пос­ле то­го, как он вер­нулся из тюрь­мы. 

Она обер­ну­лась, уви­дела его по­зу, воз­вра­тилась и ... се­ла ря­дом.

Она ни о чем не спра­шива­ла, а он не мог и не хо­тел го­ворить. Так, мол­ча, они про­сиде­ли нес­коль­ко ми­нут.

И вдруг, не­ожи­дан­но для се­бя са­мой, Ни­на слег­ка об­ня­ла его за пле­чи, слов­но он был  ре­бен­ком, ко­торый ос­тро нуж­да­ет­ся в уте­шении. Его го­лова упа­ла на ее ко­лени, и она ста­ла гла­дить эту го­лову. Она ти­хонь­ко при­гова­рива­ла ка­кие-то доб­рые сло­ва  и дро­жала всем те­лом, вне­зап­но ощу­тив его боль и ра­ну, хо­тя по­нятия не име­ла о слу­чив­шемся с ним.

Ни­на точ­но зна­ла, что в эту ми­нуту они не­об­хо­димы друг дру­гу. Это бы­ло не­объ­яс­ни­мо с точ­ки зре­ния бы­лых обид и прош­лых со­бытий. Но нак­рывшая их ла­вина вза­им­но­го при­тяже­ния  и родс­тва бы­ла так силь­на и неп­ре­одо­лима, что все ос­таль­ное ста­ло поп­росту не­лепым.

 Ког­да он, на­конец, отс­тра­нил­ся, пы­та­ясь спря­тать от нее свое влаж­ное от слез ли­цо, она ис­пы­тала  неп­ре­одо­лимый стыд за свой по­рыв неж­ности и вко­чила на но­ги, что­бы спас­тись бегс­твом. Но он ока­зал­ся лов­чее, под­нялся и при­жал ее к се­бе. 

  Они не зна­ли, как дол­го прос­то­яли, не от­ры­ва­ясь друг от дру­га. И ник­то из них не за­метил, как мор­ская вол­на унес­ла в бес­ко­неч­ное пла­ванье ее шля­пу и его оч­ки...

 Ос­та­нови­лось вре­мя. Умер­ли оби­ды. Ре­аль­ность зах­лебну­лась не­веро­ят­ным.

  Лю­бопыт­ные взгля­ды про­хожих так и ос­та­лись не­заме­чен­ны­ми. А за­кат сол­нца выг­ля­дел все­го лишь ба­наль­ной де­кора­ци­ей их толь­ко что ро­див­ше­гося счастья.

___________________
Об ав­то­ре: Га­лина Пи­чура ро­дилась и вы­рос­ла в Ле­нин­гра­де. С 1991 го­да жи­вет в США (Нью-Джер­си и Фло­рида). По об­ра­зова­нию - биб­ли­ог­раф и прог­раммист. Пуб­ли­кации её сти­хов и про­зы мож­но най­ти в пе­ри­оди­ке США и Ев­ро­пы. В 2006 го­ду вы­шел в свет ее по­эти­чес­кий сбор­ник "Прос­транс­тво бо­ли" (из­да­тель­ство "Су­дары­ня", Санкт-Пе­тер­бург). По­беди­тель меж­ду­народ­но­го ли­тера­тур­но­го кон­курса, сос­то­яв­ше­гося в Са­маре (2012), в ко­тором при­няли учас­тие  ав­то­ры из 17 стран ми­ра. Член Объ­еди­нения Рус­ских Ли­тера­торов Аме­рики (ОР­ЛИ­ТА). Сайт ав­то­ра: www.pichura.com