ЛАНДЫШИ НА ПЕПЕЛИЩЕ

Про­дол­же­ние. На­чало 1 и 2.

ГЛАВА 15

Смерть от­ца, по ло­гике ве­щей, дол­жна бы­ла бы сбли­зить Лю­сю с ма­терью. Но это­го не слу­чилось. Лю­ся пе­режи­вала свое го­ре од­на, без ма­мы. А та стра­дала от­дель­но, хо­дила в тра­уре, ни с кем не раз­го­вари­вала и да­же не под­хо­дила к до­чери. Стресс так силь­но пов­ли­ял на пси­хику вдо­вы, что она поч­ти пе­рес­та­ла за­мечать ок­ру­жа­ющих. На ра­боту она хо­дила, но до­ма ле­жала на ди­ване и да­же не вклю­чала те­леви­зор.

Лю­ся учи­лась, го­тови­ла не­хит­рую еду се­бе и ма­ме, но го­ре не ста­нови­лось вче­раш­ним.

От­ча­ян­но не хва­тало от­ца. В квар­ти­ре ви­села мрач­ная ти­шина: мать ед­ва ли про­из­но­сила па­ру слов за день, а под­ру­ги от Лю­синой бе­ды как раз­бе­жались сра­зу пос­ле слу­чив­ше­гося, так их след и прос­тыл.

Прош­ло три го­да, и Лю­сина ма­ма по­нем­но­гу ста­ла при­ходить в се­бя и да­же на­чала встре­чалась с му­жиком, ко­торый не упус­кал воз­можнос­ти при­жать Лю­сю к стен­ке и по­тис­кать, как толь­ко его да­ма за­зева­ет­ся. Жа­ловать­ся ма­тери бы­ло бес­по­лез­но: та бы не по­вери­ла, да еще Лю­ся ока­залась бы ви­нова­той.

Ее ма­ма не за­меча­ла по­роков сво­его зна­комо­го. Она ра­дова­лась, ког­да он при­ходил, и они ужи­нали за сто­лом в гос­ти­ной под све­том ста­рого аба­жура, ко­торый ког­да-то ку­пил Лю­син па­па.

Жизнь по­нем­но­гу воз­вра­щалась к ма­тери. Она за­ново на­учи­лась улы­бать­ся и да­же на­чала по­купать се­бе мод­ную одеж­ду, и Лю­се очень не хо­телось уби­вать все ее ил­лю­зии о воз­можнос­ти счастья.

"Ког­да-ни­будь он бро­сит ее, как ста­рую сло­ман­ную кук­лу. На­вер­ное, он ме­тит на квар­ти­ру, и как толь­ко по­лучит ее, ро­ман за­кон­чится", - ду­мала ра­но пов­зрос­левшая  доч­ка. Но она не сме­ла выс­ка­зывать вслух свои по­доз­ре­ния.

| "А, пусть са­ма раз­би­ра­ет­ся! Взрос­лая уже де­вуш­ка!" - про­носи­лось у нее в го­лове. Лю­ся ис­пы­тыва­ла к ма­ме то раз­дра­жение, то жа­лость. Но все ча­ще и ча­ще оби­да за свое внут­реннее оди­ночес­тво за­пол­ня­ла ее ду­шу. Ни­ког­да ее ма­ма не об­ни­мала ее, не хва­лила, не гор­ди­лась ею! Лю­ся не зна­ла, что та­кое ма­терин­ская лю­бовь. И иног­да она ло­вила се­бя на жут­ких мыс­лях о том, что бы­ло бы луч­ше, ес­ли бы это нес­частье слу­чилось с ее ма­мой, а не с от­цом.

И вдруг в ее жиз­ни по­селил­ся праз­дник. Ей по­вез­ло.

 Бы­ло тог­да Лю­се без ма­лого шес­тнад­цать. Стал за ней уха­живать па­ренек на нес­коль­ко лет ее пос­тарше. Поз­на­коми­лись они в мес­тном ДК. Она ту­да приш­ла в драм­кру­жок, чтоб на ар­тис­тку по­том пос­ту­пать в Мос­кве или в Ле­нин­гра­де. Ма­ме ни­чего не го­вори­ла, чтоб не зас­ме­яла. А боль­ше и го­ворить не­кому бы­ло. За­нятия эти бы­ли для нее единс­твен­ной от­ду­шиной в жиз­ни.

"Вот вы­рас­ту, ста­ну ве­ликой ак­три­сой, и тог­да ма­ма пой­мет, что я та­лан­тли­ва, и сра­зу ме­ня за­ува­жа­ет. А то смот­рит на ме­ня, как на нич­то­жес­тво. И под­ру­ги ста­нут за­видо­вать и жа­леть, что друж­бу со мной не во­дили", - меч­та­ла она, - "И во­об­ще, я в Мос­кве ос­та­нусь жить или в Пи­тере! На­зад не вер­нусь!"

  Лю­се ка­залось, что все бе­ды жиз­ни мож­но упа­ковать в че­модан и ос­та­вить до­ма под кро­ватью. А там, ку­да она при­едет, все ее проб­ле­мы, на­конец-то, за­кон­чатся. Она ни­ког­да ниг­де не бы­вала, кро­ме Рос­то­ва на До­ну, но по кни­гам и филь­мам зна­ла, что на пла­нете дол­жно быть счастье... Оно ждет ее где-то там, да­леко, в чу­жих го­родах...  Про­фес­сия ак­три­сы су­лила ком­пенса­цию всех жиз­ненных нев­згод и за­дав­ленных ам­би­ций. Лю­ся не про­пус­ка­ла ни од­но­го за­нятия драм­круж­ка.

  Ее но­вый зна­комый ра­ботал элек­три­ком в том же ДК. За­метив кра­сивую де­воч­ку, он поч­ти сра­зу стал за ней уха­живать. Ну, а даль­ше все, как у всех: тан­цы, ки­но, цве­ты, по­целуи, приз­на­ния...

Лю­ся-то ди­кой тог­да бы­ла: все­го бо­ялась и от­но­силась с не­дове­ри­ем к каж­до­му но­вому зна­комо­му.

 С дру­гими у элек­три­ка проб­лем не слу­чалось. А этой - лю­бовь по­давай, да все всерь­ез! Ина­че - ни­как.

Ну, и приш­лось по­обе­щать ей, как во­дит­ся, что же­нит­ся он на ней и что на­мере­ния у не­го име­ют­ся, - и все та­кое. А ему же­нит­ся-то на кой! Он сам еще ре­бенок: толь­ко что тех­ни­кум за­кон­чил, жиз­ни не ви­дел! Ка­кой из не­го же­них? Да и не на­гулял­ся он еще. Что же это по­луча­ет­ся: ес­ли па­рень же­нить­ся не го­тов, ему не це­ловать­ся и не спать с де­вуш­ка­ми? Или как? А ес­ли он лет в трид­цать-со­рок же­нит­ся, тог­да до свадь­бы ему что де­лать? В мо­нахи за­писать­ся?

А он  гу­лять хо­чет, ну, и чувс­тва ис­пы­тывать то­же, ко­неч­но, не про­тив, но по­чему обя­затель­но сра­зу же­нить­ся?! Кто это при­думал, ну, все эти пра­вила иди­от­ские?

Ви­дит Бог, он пло­хого не хо­тел, пе­режи­вал, что ма­лолет­ка по­палась, опа­сал­ся проб­лем, но от­ка­зать­ся не смог! Он бе­рег ее, чтоб не "за­лете­ла" от не­го, мно­гое де­лал се­бе в ущерб, да­же пре­зер­ва­тивы по­купал. Но она все рав­но "за­лете­ла". И пот­ре­бова­ла, чтоб все, как по­ложе­но, со свадь­бой и все­ми де­лами...

Па­рень по­думал па­ру не­дель, а по­том ска­зал, что же­нить­ся не бу­дет. Хоть убей.

- Де­лай, - го­ворит, - аборт. Не го­тов я па­пой стать! Ду­мал, - го­тов, а те­перь по­нял, что нет.

Лю­се не­кому бы­ло да­же рас­ска­зать о слу­чив­шемся, ду­шу об­легчить. Ма­терью-оди­ноч­кой стать не за­хоте­ла, по­зору не обе­решь­ся! Да, и ма­маша ее, на­вер­ное, уби­ла бы прос­то.

Зак­ры­лась Лю­ся в ван­ной, ког­да до­ма ни­кого не бы­ло, да снот­ворно­го наг­ло­талась, что мать пи­ла от бес­сонни­цы. По­том лег­ла в ван­ну с теп­лой во­дой и ста­ла ждать смер­ти. В ки­но де­вуш­ки смерть всег­да в ван­не встре­чали. Прав­да, они ве­ны ре­зали, но ей про­ще бы­ло таб­летки  прог­ло­тить. 

А ког­да она оч­ну­лась, то уви­дела вра­чей и ма­му. Мать пла­кала от счастья, ког­да доч­ка от­кры­ла гла­за. И Лю­ся по­чувс­тво­вала, что она все-та­ки лю­бима. Вра­чи, ко­неч­но, про бе­ремен­ность уз­на­ли. Ну, а от них все ста­ло из­вес­тно и ма­тери. Хо­тела она с зя­тем не­сос­то­яв­шимся ра­зоб­рать­ся. Ох, хо­тела! Но Лю­ся ска­зала, что он ей боль­ше не ну­жен, что про­сит она не уни­жать ее и с этим по­дон­ком не раз­го­вари­вать. Ма­ма бо­ялась расс­тро­ить чу­дом спас­шу­юся Лю­сю и по­обе­щала, что лезть в ее жизнь не ста­нет. Но спро­сила, как же с ре­беноч­ком-то. Мо­жет, ос­та­вить? Лю­ся да­же не ожи­дала от ма­тери та­кого. Она уже хо­тела бы­ло ре­шить­ся на ро­ды. Но док­тор ка­тего­ричес­ки за­явил свой про­тест:

- Что вы! Ро­жать в та­кой си­ту­ации нель­зя! Раз Вы таб­летка­ми тра­вились, то что там у Вас ро­дит­ся, од­но­му Бо­гу из­вес­тно! Мо­жет, ко­неч­но, и "про­несет", а, мо­жет, и урод с дву­мя го­лова­ми на свет по­явит­ся. Сво­ей до­чери я бы не поз­во­лил так рис­ко­вать.

В ито­ге, Лю­се сде­лали аборт. Из боль­ни­цы она выш­ла дру­гим че­лове­ком.

 Яр­кая вспыш­ка не­навис­ти опа­лила ее из­нутри, раз­ру­шив роб­кие рос­тки неж­ности к ми­ру и на­деж­ды на счастье и бла­гопо­лучие. Она не­нави­дела всех! От­ца не­родив­ше­гося ре­бен­ка, в пер­вую оче­редь. Хо­тя на­ряду с не­навистью в ней про­дол­жа­ла жить  и при­вязан­ность к не­му еще дол­гое вре­мя. Воз­не­нави­деть его мгно­вен­но и окон­ча­тель­но она не су­мела: он был ее пер­вой лю­бовью.

За­то весь ос­таль­ной мир вы­зывал в ней от­четли­вое раз­дра­жение и про­тест. Вмес­то за­мужес­тва, ей пред­сто­яло опять тер­петь уни­жения  от ма­мино­го ха­халя - пол­но­го уб­людка, не да­вав­ше­го ей про­ходу. Смот­реть на муж­чин бы­ло до тош­но­ты омер­зи­тель­но. А как пе­режить со­об­ще­ние вра­ча о том, что аборт был слож­ным, на боль­шом сро­ке, и, ско­рее все­го, де­тей у нее боль­ше не бу­дет?!

Ма­ма ее, ус­по­ко­ив­шись, что Лю­ся вы­жила, ка­кое-то вре­мя бы­ла с ней лас­ко­ва, а по­том опять ста­ла преж­ней, су­ровой хо­лод­ной ма­мой, та­кой, от ко­торой хо­телось сбе­жать.

И Лю­ся сбе­жала! Она у­еха­ла в Пи­тер пос­ту­пать в те­ат­раль­ный ин­сти­тут. Эк­за­мены сда­вать не приш­лось, так как ее не до­пус­ти­ли да­же ко вто­рому прос­лу­шива­нию. Она пла­кала, но ре­шила поп­ро­бовать пос­ту­пить на сле­ду­ющий год. Но до сле­ду­юще­го го­да нуж­но бы­ло как-то до­жить, и Лю­ся ус­тро­илась на кур­сы ма­ляров, что обес­пе­чило ей кой­ку в об­ща­ге. И пош­ло-по­еха­ло.

В те­ат­раль­ный она так и не пос­ту­пила. За­то по­няла, что вы­жить смо­жет. Сна­чала она ста­ла ма­ляром, а по­том пос­ту­пила в стро­итель­ный тех­ни­кум. Учить­ся бы­ло труд­но, но Лю­ся ре­шила, что на­де­ять­ся ей не на ко­го, кро­ме се­бя са­мой, и мыс­ленно объ­яви­ла со­рев­но­вание ус­пешным ма­миным и па­пиным де­воч­кам и маль­чи­кам, ко­торые жи­ли на всем го­товом, при пол­ном обо­жании и под­дер­жке ро­дите­лей.

"Пос­мотрим, кто ока­жет­ся в фи­нале пер­вым, я или вы!" - мыс­ленно го­вори­ла она с во­об­ра­жа­емы­ми со­бесед­ни­ками, ко­торые за­дева­ли ее чес­то­любие.

А та­ких бы­ло не­мало: и в са­мом тех­ни­куме, и прос­то на ули­це, в мет­ро, где Лю­ся за­меча­ла ухо­жен­ных, бес­печных, ши­кар­но оде­тых юно­шей и де­виц, ко­торые не юти­лись в об­ще­житии, как она са­ма, а жи­ли у се­бя до­ма, в от­дель­ных квар­ти­рах, и кап­ризно жа­лова­лись ро­дите­лям на лю­бой нез­на­читель­ный жиз­ненный дис­комфорт. Ей же при­ходи­лось сов­ме­щать уче­бу с ра­ботой, и иног­да она прос­то па­дала от ус­та­лос­ти. И все же учи­лась на днев­ном, а по ве­черам под­ра­баты­вала. Уро­ки де­лала по но­чам, яв­но не до­сыпая.

Ког­да ос­та­лось учить­ся один год, она пе­реве­лась на ве­чер­ний: ос­тро нуж­ны бы­ли день­ги. Мать серь­ез­но за­боле­ла, и Лю­ся, при всех сво­их оби­дах, не мог­ла бро­сить ма­му на про­из­вол судь­бы. А на­деж­ды на ха­халя ма­тери не бы­ло ни­какой: он то по­яв­лялся, то про­падал, но мать его всег­да про­щала. Ви­димо, от бе­зыс­ходнос­ти. Ее бы­лая гор­дость по­рос­ла мхом. Мать не уме­ла дос­той­но нес­ти оди­ночес­тво.

  Лю­ся зна­ла, что дол­жна обес­пе­чить ма­му ле­карс­тва­ми, вра­чами и прос­то про­дук­та­ми пи­тания. И она ста­ла ис­кать вы­ход из по­ложе­ния. Вско­ре наш­лась ра­бота.

ГЛА­ВА 16

Но­вая ра­бота су­щес­твен­но из­ме­нила ее жизнь. По­явил­ся при­лич­ный кол­лектив и пер­спек­ти­вы.

А по вы­ход­ным Лю­ся иног­да еще и под­ра­баты­вала: то по­толок ко­му-то из зна­комых пок­ра­сить, то обои пок­ле­ить с  под­ружка­ми из об­ща­ги. В об­щем, от лиш­не­го руб­ля она не от­ка­зыва­лась. 

    В кон­це кон­цов, она при­няла ре­шение по­кинуть свое об­ще­житие, где ста­ло не­выно­симо от шу­ма и му­зыки.

 Лю­ся сня­ла ком­на­ту в ком­му­наль­ной квар­ти­ре у од­ной за­бав­ной ба­були. Та в од­ной ком­на­те жи­ла са­ма, а вто­рую, доч­ки­ну, ре­шила сдать. Хо­тя в квар­ти­ре бы­ло мно­жес­тво ком­нат и, со­от­ветс­твен­но, не­мало жиль­цов. 

Хо­зяй­ка ока­залась вдо­вой со ста­жем, и, су­дя по все­му, ус­пе­ла хлеб­нуть не­мало  го­ря в  жиз­ни. Ба­ба Ве­ра, как на­зыва­ла ее Лю­ся, то­же ког­да-то при­еха­ла из про­вин­ции, так что  Лю­сины чувс­тва и це­ли бы­ли ей бо­лее чем по­нят­ны. Мно­го де­нег за ком­на­ту она не бра­ла, рай­он Лю­сю впол­не ус­тра­ивал, как и бли­зость к мет­ро, и она ре­шила вык­ро­ить сум­му на улуч­ше­ние ус­ло­вий сво­его про­жива­ния.

Собс­твен­ная дочь ба­бы Ве­ры не очень-то поз­во­ляла ма­тери со­бой ру­ково­дить, как  Лю­ся уло­вила "меж­ду строк" в об­рывках те­лефон­ных бе­сед ее хо­зяй­ки с до­черью, да и из рас­ска­зов са­мой хо­зяй­ки. И, в лю­бом слу­чае, дочь дав­но выс­ко­чила за­муж и у­еха­ла с му­жем на Се­вер, где тот ра­ботал. Так что, не­из­расхо­дован­ные ма­терин­ские чувс­тва хо­зяй­ка квар­ти­ры с ра­достью об­ру­шила на Лю­сю.

  В об­мен, от Лю­си ни­чего осо­бен­но­го не тре­бова­лось, кро­ме иг­ры в под­давки, как са­ма она мыс­ленно на­зыва­ла свои от­но­шения с хо­зяй­кой:

 "Она ме­ня жиз­ни учит, а я де­лаю вид, что без ее по­уче­ний тут же про­паду".

Но, нес­мотря на Лю­сину иро­нию, она и за­метить не ус­пе­ла, как при­вык­ла к за­бот­ли­вым баб­ки­ным пре­дос­те­реже­ни­ям на все жиз­ненные те­мы, как не­об­хо­димы ей ста­ли их ве­чер­ние по­сидел­ки на кух­не, и да­же нез­ло­бивое баб­ки­но вор­ча­ние по раз­ным по­водам ста­ло вос­при­нимать­ся Лю­сей как не­об­хо­димый ат­ри­бут до­маш­не­го оча­га и у­юта.

Ба­ба-Ве­ра бы­ла на­турой неп­ростой. В ней как-то уди­витель­но ужи­вались неж­ность и за­бот­ли­вость к "сво­им " с неп­ри­мири­мой жес­то­костью к "чу­жим".

"Сво­их" от "чу­жих" от­де­ляли по­рой слу­чай­ные об­сто­ятель­ства, ко­торые ба­буш­ка вос­при­нима­ла как не­зыб­ле­мую дан­ность судь­бы, и без­жа­лос­тно, поч­ти как на вой­не, от­но­силась с чу­жакам. Лю­се по­вез­ло: в ней сра­зу приз­на­ли "свою".

  Мир вра­гов и дру­зей в ду­ше ба­були был чер­но-бе­лого цве­та. Да­же Лю­се иног­да ста­нови­лось не по се­бе, ког­да ее доб­рая за­бот­ли­вая хо­зяй­ка вдруг рез­ко ме­нялась, ес­ли пе­ред ней по­яв­лялся кто-то не­понят­ный, или, по мне­нию хо­зяй­ки, опас­ный. Сю­да же, к чу­жим, от­но­сились и очень пре­ус­пе­ва­ющие.

Ба­ба Ве­ра ис­пы­тыва­ла неж­ность и лю­бовь к тем, ко­му ху­же, чем ей са­мой. Что-то в ду­ше не да­вало ей воз­можнос­ти прос­тить бо­лее удач­ли­вых и об­ласкан­ных жизнью. И вот, ког­да та­кой че­ловек ока­зывал­ся поб­ли­зос­ти, ба­ба Ве­ра уме­ла сроч­но най­ти объ­яс­не­ния его ус­пе­хам его же жут­ки­ми по­рока­ми. Лю­бое дос­то­инс­тво не пон­ра­вив­шей­ся ей лич­ности (а та­ких бы­ло боль­шинс­тво!) тут же по­доз­ри­тель­но рас­смат­ри­валось при по­мощи осо­бого мик­роско­па. Он пред­став­лял со­бой опыт­ный при­щурен­ный глаз умуд­ренной жизнью хо­зяй­ки ком­на­ты. И ук­рыть­ся от та­кого взгля­да не смог бы ник­то: ба­ба Ве­ра точ­но зна­ла, что быть прос­то хо­рошим че­лове­ком не­воз­можно.  Ка­зать­ся хо­рошим, ког­да очень нуж­но, - это уже ку­да ре­аль­ней. "Сво­их" она не ра­зоб­ла­чала.

Од­на­ко так слу­чилось, что эта ни­зень­кая пол­ная да­ма, кра­шеная ша­тен­ка не­понят­но­го воз­раста, с поч­ти гор­ба­той спи­ной, в бай­ко­вом зе­леном зас­ти­ран­ном ха­лате, в веч­ных би­гудях и стоп­танных тап­ках, ста­ла для Лю­си единс­твен­ной родс­твен­ни­цей и со­вет­чи­цей в опас­ной иг­ре за жиз­ненный ус­пех.

Как-то за ве­чер­ним ча­ем Лю­ся рас­ска­зала ба­бе Ве­ре всю свою жизнь, а за­од­но вы­ложи­ла и грус­тные пер­спек­ти­вы воз­вра­щения до­мой, ес­ли в Пи­тере ей ни­чего не от­ко­лет­ся.

Ба­ба Ве­ра тут же ре­шила по­мочь Лю­сень­ке про­бить­ся к уда­че.

 - Уда­ча всег­да ря­дом с на­ми, де­вонь­ка, толь­ко не каж­дый мо­жет ее раз­гля­деть! - из­рекла хо­зяй­ка и от­кры­ла сво­ей квар­ти­ран­тке тай­ны би­ог­ра­фий сво­их мно­гих де­ревен­ских под­ру­жек, ко­торые ког­да-то по­выс­ка­кива­ли за­муж за пи­тер­ских же­нихов и с тех пор жи­вут при­пева­ючи.

- В чем, собс­твен­но, тра­гедия? - не по­нима­ла ба­ба Ве­ра, - С тво­ей-то внеш­ностью удач­но вый­ти за­муж - раз плю­нуть! А ро­ман с ле­нин­град­цем, име­ющим свое жилье - это поч­ти пол­ное ре­шение проб­лем.

Лю­ся с неж­ностью и грустью смот­ре­ла на до­маш­не­го иде­оло­га и ду­мала о том, что люб­ви в ее, Лю­синой, жиз­ни, на­вер­ное, уже не бу­дет. А ба­ба Ве­ра нас­та­ива­ла на де­ловом под­хо­де к бра­ку и твер­ди­ла, что "все эти вздо­хи и ахи" ни­куда от Лю­си не убе­гут.

  - Ок­ру­ти ка­кого-ни­будь ро­ман­ти­ка в оч­ках, что те­бе сто­ит! По­лучит­ся са­мой влю­бить­ся, сла­ва Бо­гу! А не по­лучит­ся - так, мо­жет, еще и луч­ше: хоть квар­ти­ра ос­та­нет­ся. Раз­ме­ня­ешь! А по­том най­дешь се­бе и лю­бовь, и мор­ковь!

Сна­чала эта идея ка­залась Лю­се че­рес­чур ци­нич­ной и ма­ло ре­аль­ной, но ког­да она уви­дела влюб­ленные гла­за Сер­гея и пред­ста­вила се­бе близ­кую пер­спек­ти­ву вер­нуть­ся пос­ле окон­ча­ния тех­ни­кума до­мой, ту­да, где она бы­ла так нес­час­тна, она сра­зу вспом­ни­ла все нас­тавле­ния сво­ей хо­зя­юш­ки и по­няла, что это, по­хоже, и в са­мом де­ле,  - ее единс­твен­ный шанс.

Ма­ме сво­ей она и так по­может по­сыл­ка­ми, ле­карс­тва­ми и день­га­ми. Си­делок най­мет, в кон­це кон­цов, ес­ли уж до это­го дой­дет. Но са­мой воз­вра­щать­ся до­мой не прос­то не хо­телось. Од­на эта мысль вы­зыва­ла ужас в Лю­синой ду­ше. Об­ще­житие ей боль­ше не по­лага­лось, а к ба­бе Ве­ре дол­жны бы­ли вер­нуть­ся дочь и зять, у них там ка­кой-то кон­тракт за­кан­чи­вал­ся. Лю­ся по­нима­ла, что вто­рой та­кой ба­бы Ве­ры най­ти не по­лучит­ся, а снять от­дель­ную квар­ти­ру ей бу­дет не по кар­ма­ну. Ну, а что та­кое жизнь в ком­му­нал­ке, Лю­ся уже поз­на­ла на се­бе: да ес­ли б не ба­ба Ве­ра, ее бы дав­но зак­ле­вали со­седи, ал­ка­ши и ста­рая де­ва про­тив­ная! Нуж­но бы­ло сроч­но что-то при­думать. Но ни­чего не при­ходи­ло в го­лову.

 Ког­да Сер­гей впер­вые по­явил­ся в ее жиз­ни и оше­ломил сво­ей за­ботой и лю­бовью, Лю­ся чес­тно поп­ро­бова­ла отыс­кать в сво­ей ду­ше на­меки на вза­им­ное чувс­тво. По­пыт­ки про­вали­лись. Сер­гей нра­вил­ся ей как-то те­оре­тичес­ки: сим­па­тич­ный, по­ложи­тель­ный, вы­год­ный же­них, нег­лу­пый, не­жад­ный, не­наг­лый и та­кой влюб­ленный! Но ду­ша ее по­чему-то мол­ча­ла. А чуть поз­же по­яви­лось и раз­дра­жение: он ис­кал в ней те чувс­тва, ко­торых она не мог­ла ему дать, он ис­кал в ней ка­чес­тва, ко­торых в ней ни­ког­да не бы­ло, он при­нимал ее за че­лове­ка, ко­торым она ни­ког­да не яв­ля­лась.

Фак­ти­чес­ки он лю­бил не ее, а ко­го-то дру­гого, но в ее внеш­нем об­ли­ке.

Прак­ти­чес­кий ум и ин­ту­иция на­рисо­вали Лю­се тот внут­ренний жен­ский об­лик, ко­торый при­думал Сер­гей. Ей ос­та­валось толь­ко его отыг­рать. Или гор­до уй­ти в сто­рону. Был еще тре­тий ва­ри­ант - про­явить се­бя, ес­тес­твен­ную Лю­сю. Но она под­созна­тель­но чувс­тво­вала, что та, при­думан­ная Сер­ге­ем Лю­ся, и она, нас­то­ящая, - слиш­ком раз­ные жен­щи­ны. Вряд ли от­кры­тие ре­аль­ной Лю­си сох­ра­нило бы их от­но­шения. Тем бо­лее, что Лю­ся влюб­ле­на не бы­ла. И чем боль­ше тре­бова­ла она от се­бя чувств в ад­рес Сер­гея, тем мень­ше их на­ходи­ла. На­конец приш­лось приз­нать­ся се­бе в том, что Сер­гея она не лю­бит.

Ба­ба Ве­ра "вы­ходи­ла из бе­регов", вну­шая сво­ей по­допеч­ной, к ко­торой она то­же  при­кипе­ла, что та­кими шан­са­ми бро­са­ют­ся толь­ко ред­кие ду­ры. И вто­рой уда­чи судь­ба мо­жет ей ни­ког­да не пос­лать.

 - Ну, вый­дешь за­муж за не­го, что, убу­дет от те­бя? Он-то те­бя лю­бит и бо­гот­во­рит! Мо­жет, еще и стер­пится? И ес­ли нет, так ра­зой­де­тесь. Но уй­дешь ты не пус­тая, а с жиль­ем. Об этом по­забо­тить­ся с умом на­до и за­ранее все офор­мить, что­бы по­том - ни суч­ка, ни за­дорин­ки ...

ГЛА­ВА 17

Ког­да Сер­гей выс­ко­чил из квар­ти­ры на ночь гля­дя, Лю­ся ис­пы­тала об­легче­ние, и ей за­хоте­лось боль­ше ни­ког­да его не ви­деть. Ей уже поч­ти уда­лось убе­дить се­бя в том, что не Сер­гей, и имен­но она - жер­тва жиз­ненных об­сто­ятель­ств, а он зас­лу­жил все то, что по­лучил. Он по­любил не ее, а при­думан­ную им (прав­да, не без ее по­мощи) жен­щи­ну! Он не пот­ру­дил­ся уз­нать ее, Лю­сю. А уз­нав, еще не­из­вес­тно, как от­несся бы к ее ес­тес­тву. А, мо­жет, она, нас­то­ящая Лю­ся, нам­но­го луч­ше, чем та, ко­торую он при­думал? Но ему "не по­тянуть" нас­то­ящую Лю­сю, с ее болью, тя­желым прош­лым, ам­би­ци­ями, ра­неной ду­шой! Ему же все сте­риль­ное и хрус­таль­ное по­давай... Со сти­хами и на­ив­ностью.... А на­ив­ной она бы­ла очень дав­но. По­лома­ла жизнь ее на­ив­ность! Так что, из­ви­ните все, ко­го это не ус­тра­ива­ет.

Лю­ся ски­нула при­думан­ный об­раз, как про­потев­шую одеж­ду, и ей ста­ло лег­че: мож­но бы­ло не крив­лять­ся в чу­жом кос­тю­ме, ко­торый стал ее ско­вывать. Но ос­тавшись "го­лой", она рас­те­рялась: но­вую роль она се­бе еще не при­дума­ла, а преж­няя Люсь­ка, оди­нокая, ни­кем не лю­бимая оз­лоблен­ная хищ­ни­ца, уже не со­от­ветс­тво­вала собс­твен­ным пред­став­ле­ни­ям о се­бе са­мой - ле­нин­градской за­муж­ней да­ме, обо­жа­емой и же­лан­ной.

Лю­ся ис­пы­тыва­ла злость на Сер­гея за то, что он был жи­вым уко­ром и сви­дете­лем ее под­лости: как она ни уго­вари­вала се­бя, что во всем пра­ва, но в глу­бине ду­ши по­нима­ла, что со­вер­ши­ла под­лость. И сей­час, на­еди­не с со­бой, она ра­бота­ла над унич­то­жени­ем чувс­тва ви­ны и гад­ли­вос­ти к сво­ему пос­тупку. А для это­го нуж­но бы­ло сроч­но при­думать Сер­гею ка­кую-то дру­гую ви­ну. Это бы­ло для нее в дан­ный мо­мент важ­нее все­го - воз­не­нави­деть свою жер­тву. Се­режи­но при­сутс­твие ме­шало это сде­лать.

"Проб­ле­ма те­перь бу­дет еще и в том, что с ним при­дет­ся каж­дый день встре­чать­ся на ра­боте. А пусть сам ухо­дит! Ему лег­че бу­дет но­вую ра­боту най­ти, чем мне. У не­го - выс­шее об­ра­зова­ние, да и во­об­ще, он все-та­ки - му­жик. И ты­лы име­ют­ся: ро­дите­ли. А ког­да-ни­будь ему еще и ком­на­та от баб­ки дос­та­нет­ся! Не веч­но же ей жить... По­ди на­жилась уже и счастье поз­на­ла. А я-то - мо­лодая, а уже вон сколь­ко все­го пе­режи­ла! А уда­чи что-то по­ка не вид­но на го­ризон­те. По­мочь мне не­кому. Од­на я на све­те. Вот и вы­нуж­де­на са­ма про­бивать­ся. Кто мне судья?" - выс­тра­ива­ла она внут­реннюю за­щиту.

Ког­да же пос­ле слу­чив­ше­гося она уви­дела Сер­гея до­ма, где все на­поми­нало о не­дав­ней еще идил­лии, ей ста­ло не по се­бе. Она вы­гоня­ла его из его собс­твен­ной квар­ти­ры! Сде­лать его не­годя­ем ни­как не по­луча­лось. Он прос­то раз­дра­жал ее, и при­ходи­лось с ним рас­стать­ся. И, ко­неч­но, сроч­но нуж­на его квар­ти­ра, жить-то где-то на­до. Она шла к этой це­ли и поч­ти приш­ла. Но ее близ­кая по­беда бы­ла силь­но ом­ра­чена эти­ми ду­рац­ки­ми уг­ры­зени­ями со­вес­ти.

"Это все по­тому, что я - хо­роший че­ловек", - ду­мала она, - "Бы­ла бы я сво­лочью, со­весть бы ме­ня не му­чила. Да кто ме­ня оце­нит! Все со­бой за­няты. Каж­дый се­бя ге­ро­ем счи­та­ет или жер­твой. А что тол­ку в дос­то­инс­твах Сер­гея, ес­ли мне с ним скуч­но? Так скуч­но, что выть хо­чет­ся от его пра­виль­нос­ти!"

Сер­гей выг­ля­дел бе­зум­ным, со­бирая ее ве­щи, он был не в се­бе, гла­за его блес­те­ли, ру­ки дро­жали. На се­кун­ду ей ста­ло жаль его. Но по­ка но­вая вол­на жа­лос­ти не под­сту­пила к гор­лу спаз­мом, нуж­но как мож­но быс­трее прой­ти по зап­ла­ниро­ван­но­му пу­ти: раз­вод, квар­ти­ра, сво­бода, и но­вый ро­ман, где ей бу­дет не так скуч­но, по край­ней ме­ре!

С дру­гой сто­роны, по­ка слу­чит­ся но­вый ро­ман, прой­дет вре­мя. И тут Лю­ся вдруг по­няла, что од­ной ей не­выно­симо пло­хо: хоть Сер­гея она ни­ког­да не лю­била, но ус­пе­ла по­любить да­ры его люб­ви. Как быс­тро че­ловек при­выка­ет к ощу­щению сво­ей нуж­ности!

Те­перь она при­об­ре­тала жилье и не­зави­симость, но в ду­ше ее по­селя­лась не­кая пус­то­та, и это чувс­тво бы­ло неп­ри­ят­ным от­кры­ти­ем. То, что до встре­чи с Сер­ге­ем, она жи­ла ни­кем не за­меча­емой и не лю­бимой, дав­но за­былось и рас­то­пилось теп­лом его за­бот­ли­вых лю­бящих глаз и пос­тупков.

И вдруг преж­няя неп­ри­ка­ян­ность и "ни­кому-не­нуж­ность", как на­вяз­чи­вая пти­ца из  прош­ло­го, рез­ко вор­ва­лась к ней в ду­шу и гром­ко за­кар­ка­ла. Это вов­се не при­бав­ля­ло люб­ви к Сер­гею, но на­руша­ло ее собс­твен­ное внут­реннее рав­но­весие.

Пусть не Сер­гей, но кто-то дру­гой пок­ло­ня­ет­ся ей и бо­гот­во­рит ее, вмес­то Сер­гея! Она вдруг ощу­тила не­тер­пе­ние! Уже се­год­ня, пря­мо сей­час ей хо­телось муж­ско­го вни­мания и теп­ла, за­бот­ли­вых глаз и объ­ятий. Она так при­вык­ла ко все­му это­му, что да­же не по­дума­ла, что бу­дет так слож­но про­жить один день в сво­ей преж­ней ро­ли без­ли­кого и ни­кем не лю­бимо­го су­щес­тва.

Паш­ка, ко­неч­но, был бы прек­расным кан­ди­датом на роль воз­люблен­но­го. Но он ис­чез. Да, он рва­нул в тот день вслед за Сер­ге­ем на ули­цу, пы­та­ясь ос­та­новить его и что-то ему объ­яс­нить. На Лю­сю он да­же не взгля­нул. Прос­то выс­ко­чил, как ош­па­рен­ный.

Она не ста­ла ждать. Не зна­ла, на что нар­вется, и не же­лала рис­ко­вать. Прос­то на­дела плащ, выш­ла из квар­ти­ры, зах­лопнув дверь, се­ла в лифт, и, еще не ус­пев на­жать на кноп­ку, ус­лы­шала, как Па­ша вер­нулся и стал зво­нить в дверь: он, ви­димо, за­был ключ.

Лю­ся ожи­дала, что Па­ша тут же ей поз­во­нит: как-ни­как, та­кая жен­щи­на са­ма про­яви­ла к не­му от­кро­вен­ный ин­те­рес! Но Па­ша не поз­во­нил. По край­ней ме­ре, по­ка. А ей очень хо­телось бы ус­лы­шать его го­лос.

Ин­те­рес­но, как Па­ша от­не­сет­ся к ее пос­тупку? Она ведь раз­ру­шила жизнь его  дру­га! Он мо­жет по­думать, что она прос­то - стер­ва. Жаль, ес­ли она по­теря­ет его!

К то­му же, ни­какая она не стер­ва.

Судь­ба Лю­си иг­ра­ла без пра­вил. По­чему же ма­лень­кая без­за­щит­ная Лю­ся дол­жна соб­лю­дать пра­вила? Она то­же име­ет пра­во на свое жен­ское счастье. Она - од­на на це­лом све­те. На­еди­не с все­лен­ной, с нес­пра­вед­ли­востью жиз­ни, и на­конец, с ба­гажом не­лег­ких ис­пы­таний. Не каж­дый в ее воз­расте столь­ко пе­режил. Так не­уже­ли она не име­ет пра­во пос­то­ять за се­бя, пусть да­же, нем­но­го по­тол­кать­ся, бо­рясь за свою уда­чу? Ведь все зна­ют, что уда­ча кап­ризна, и она идет в нап­равле­нии све­та. Вот Лю­ся и ста­ра­ет­ся ос­ве­тить фо­нари­ком до­рогу, по ко­торой, ско­рее все­го, уда­ча нап­ра­вит­ся к ней. Толь­ко и все­го.

И по­том, есть муж­чи­ны, ко­торые да­рят сво­им лю­бимым то, что им боль­ше все­го не­об­хо­димо, при­чем, да­рят прос­то так, без вся­ких обя­затель­ств веч­ной люб­ви и веч­ных от­но­шений. А ей, Лю­се, боль­ше все­го нуж­на квар­ти­ра! Сер­гей по­лучит ком­на­ту, а по­том еще и ба­буш­ки­ну пло­щадь, и он сно­ва по­меня­ет все это на от­дель­ную квар­ти­ру. А Лю­сина квар­тирка в по­сел­ке да­же пос­ле смер­ти ее ма­тери ни­кого не спа­сет: эта глу­хомань уж слиш­ком не со­пос­та­вима для об­ме­на да­же на со­бачью ко­нуру в Пи­тере.

В кон­це кон­цов, ник­то не зна­ет, что она ни­ког­да не лю­била Сер­гея. Мо­жет, она ошиб­лась? Ду­мала, что лю­бит, но поз­же по­няла, что нет. Что ж ей те­перь, всю жизнь ли­цеме­рить?

  Че­рез не­делю Лю­ся по­дала на раз­вод, но, не зная тон­костей за­кона, на вся­кий слу­чай, ре­шила сде­лать Сер­гея ви­нов­ной сто­роной и ука­зала сле­ду­ющую при­чину: он был ей не ве­рен (она яко­бы зас­та­ла его в объ­яти­ях нез­на­ком­ки у них в квар­ти­ре).

Суд раз­вел их без осо­бых проб­лем, так как деть­ми они не об­за­велись, и оба ак­тивно хо­тели рас­тор­гнуть брак.

А вот квар­ти­ру Сер­гей от­да­вать не то­ропил­ся. Он хо­дил к ад­во­катам, тра­тил су­мас­шедшие день­ги, но ре­зуль­тат был всег­да один и тот же:

 ад­во­каты друж­но объ­яс­ня­ли ему, что, нес­мотря на ко­варс­тво его же­ны, за­кон на ее сто­роне, и квар­ти­ру при­дет­ся раз­ме­нять. Ему да­же со­вето­вали са­мому ис­кать ва­ри­ан­ты раз­ме­на, что­бы не по­пасть в жут­кую ком­му­нал­ку с ог­ромным ко­личес­твом жиль­цов, ко­торую под­бе­рет ему суп­ру­га.

Сер­гей снял ком­на­ту и был вы­нуж­ден по­менять ра­боту, что­бы не встре­чать­ся с быв­шей же­ной. Его отец, уз­нав о слу­чив­шемся, все-та­ки по­лучил ин­фаркт, че­го боль­ше все­го на све­те опа­сал­ся Се­режа. От ма­мы Сер­гей все это дер­жал в тай­не и про­сил от­ца ни­чего ей не рас­ска­зывать.

А Лю­ся вре­мени не те­ряла: она ак­тивно ис­ка­ла раз­мен. Сер­гей по­нимал, что ему она най­дет жут­кую ком­на­ту, а се­бе од­но­ком­натную квар­ти­ру. От­ка­зать­ся он мог два или  три ра­за, а по­том - его при­нуди­тель­ное сог­ла­сие на раз­мен бы­ло ей обес­пе­чено. За­нимать­ся по­ис­ком ва­ри­ан­тов раз­ме­на он прос­то не мог фи­зичес­ки: с ним что-то слу­чилось. Он ед­ва ра­ботал, по­том при­ходит в свою съ­ём­ную ком­на­ту и ло­жил­ся, как древ­ний обес­си­лен­ный ста­рик. Он по­нимал, что фак­ти­чес­ки уже по­терял квар­ти­ру и ему вско­ре при­дет­ся жить в ка­кой-то "ды­ре" со мно­жес­твом со­седей и од­ним ту­але­том на всех, как жи­вут мил­ли­оны со­вет­ских му­чени­ков. Но эта по­теря бы­ла ни­чем по срав­не­нию с той внут­ренней болью, ко­торую он ни­чем не мог снять: он про­дол­жать лю­бить свою быв­шую же­ну нес­мотря ни на что. Он уже го­тов был ос­та­вить ей квар­ти­ру без вся­кого боя, ес­ли это сде­ла­ет ее счас­тли­вой, но в ее гла­зах от­четли­во чи­талось нас­мешли­вое през­ре­ние к не­му. Те са­мые озор­ные огонь­ки, ко­торые вспы­хива­ли в ней, как ему ка­залось, от влюб­леннос­ти, и в ко­торые он ког­да-то так влю­бил­ся, те­перь за­гора­лись сов­сем ина­че - это бы­ли ог­ни зло­го азар­та: от­нять, зах­ва­тить и пос­ме­ять­ся.

  Как его отец ра­довал­ся ког­да-то по­луче­нию этой "двуш­ки"! Как мно­го вос­по­мина­ний свя­зано с ней! И вот те­перь его сын при­вел в дом афе­рис­тку, ко­торая выб­ро­сит вон из этой са­мой квар­ти­ры сы­на и всю прош­лую жизнь, ко­торая ког­да-то там про­тека­ла.

 

ГЛА­ВА 18

И тут на по­мощь прим­чался Паш­ка. Он дав­но уже "кру­тил­ся под но­гами" и клял­ся, что не ви­новен ни в чем. В кон­це кон­цов, Сер­гей ему по­верил. Он знал Паш­ку мно­го лет и был к не­му силь­но при­вязан. К то­му же, Па­ша в де­талях рас­ска­зал про тот зло­получ­ный ве­чер и яв­но го­тов был на все, что­бы зак­лей­мить Лю­сю и спас­ти друж­бу с Сер­ге­ем.

По­хоже, Лю­ся, дей­стви­тель­но, по­вела се­бя в тот ве­чер  у Па­ши до­ма са­мым бес­сты­жим об­ра­зом: как нас­то­ящая афе­рис­тка и де­шев­ка, ко­торой за­хоте­лось од­но­разо­вой но­виз­ны. Сер­гей по­нял, что на мес­те Паш­ки мог ока­зать­ся лю­бой дру­гой из его зна­комых.

  Он сты­дил­ся сво­ей сле­поты. Влюб­ленность - это и есть ут­ра­та ре­аль­но­го ми­ро­ощу­щения, за­мена яв­но­го на во­об­ра­жа­емое. Сво­еб­разная фор­ма по­меша­тель­ства, воз­ве­ден­ная по­эта­ми на пь­едес­тал ду­шев­ной не­дося­га­емос­ти. Так что, не­чего ком­плек­со­вать. Влю­бил­ся - ос­леп, раз­лю­бил - проз­рел. Но жить ста­ло не ин­те­рес­но.

Паш­ка ста­рал­ся по­мочь Сер­гею сох­ра­нить квар­ти­ру и ду­шев­ное рав­но­весие. Ни то, и дру­гое сде­лать не уда­валось.

 Поч­ти ежед­невно у Па­ши в ком­на­те ве­лись бе­седы, стро­ились пла­ны. Но Сер­гей все глуб­же ухо­дил в деп­рессию, а его квар­ти­ра - в чу­жие ко­вар­ные ру­ки. В ка­ких толь­ко юри­дичес­ких ка­бине­тах они не по­быва­ли! Все нап­расно: раз­мен пре­дот­вра­тить не по­луча­лось.

 На­конец Па­ша на­писал в ка­кую-то га­зету статью про квар­тирный сю­жет Сер­гея и Лю­си. Статья вы­ража­ла оза­бочен­ность на те­му на­шего за­кона, ко­торый бла­гоп­ри­ятс­тву­ет  афе­рис­ткам - лю­сям и ос­тавля­ют чес­тных граж­дан в бес­по­мощ­ном по­ложе­нии. Ре­дак­ция га­зеты нап­ра­вила жур­на­лис­та ра­зоб­рать­ся, а тот свя­зал­ся с су­дом и с раз­ны­ми ад­во­ката­ми. Жур­на­лист по­пал­ся мо­лодой, ам­би­ци­оз­ный, азар­тный. Он сту­чал­ся во все две­ри. В ито­ге, на­шел­ся один опыт­ный пре­пода­ватель пра­ва, прак­ти­ку­ющий час­тным об­ра­зом, ко­торый уви­дел в об­сужда­емом за­коне все­го од­ну "ца­рапин­ку". Она по­чему-то не прив­лекла ничье вни­мание до это­го:

 "...Про­пис­ка в ре­зуль­та­те бра­ка с целью соз­да­ния семьи".

Сер­гей си­дел пе­ред вол­шебным ад­во­катом с бла­гого­вени­ем, а тот объ­яс­нял:

- Слу­шай­те ме­ня вни­матель­но! У вас есть толь­ко один шанс сох­ра­нить квар­ти­ру. Один-единс­твен­ный. И, пе­рей­дя на "ты", про­дол­жил:

- Ес­ли ты, па­рень, смог бы до­казать, что у тво­ей суп­ру­ги из­на­чаль­но не бы­ло це­ли соз­дать семью, то тог­да квар­ти­ра - твоя! Ос­таль­ное я и мои кол­ле­ги сде­ла­ем без проб­лем!

- Но как же я мо­гу это до­казать?

- Ищи до­каза­тель­ства, где хо­чешь, но най­ди их!

Сер­гей по­нял, что за­дача эта не­ре­аль­ная: Лю­ся ра­зыг­ра­ет та­кую страсть, что суд за­рыда­ет. Но опять же Паш­ка пред­ло­жил вы­ход.

Вы­ход был с душ­ком, но дру­гого не пред­ви­делось. Паш­ка ре­шил ра­зыг­рать ро­ман с Лю­сей и выз­вать ее до­верие. От­сю­да от­кры­валась пер­спек­ти­ва по­лучить ее доб­рачный план от нее са­мой.

  А по­ка ро­ман бу­дет раз­ви­вать­ся, нуж­но бы­ло най­ти еще од­ну вет­ку до­каза­тель­ств Лю­сино­го доб­рачно­го умыс­ла отоб­рать чу­жую квар­ти­ру.

Паш­ка на­пом­нил Сер­гею, что Лю­ся дол­гое вре­мя сни­мала ком­на­ту в ком­му­наль­ной квар­ти­ре, по­ка не выш­ла за не­го за­муж.

 - Ну и что из это­го? - не по­нял Сер­гей.

- А то, что там мо­гут быть лю­ди, с ко­торы­ми она от­кро­вен­ни­чала. И кто зна­ет, вдруг она уже тог­да вы­ража­ла там ко­му-то свои пла­ны от­нять у те­бя квар­ти­ру!

Паш­ка за­метил, как су­доро­га све­ла шею Сер­гея и он об­нял свою шею ру­кой, что­бы умень­шить боль.

 - Се­рега! Я по­нимаю, что те­бе тя­жело все это пе­режить, но раз та­кое слу­чилось, на­до спа­сать хо­тя бы квар­ти­ру! Ты что, в ком­му­нал­ку за­хотел?! Да, и во­об­ще, да­же ес­ли ты вла­дел бы де­сят­ком та­ких квар­тир, все рав­но на­до бы­ло бы бо­роть­ся! Раз­ве мож­но до­пус­тить, что­бы на тво­их чувс­твах ци­нич­но ка­тались на зад­ни­це, как на ле­дяной гор­ке?

Сер­гей ме­хани­чес­ки кив­нул и тус­кло про­из­нес:

- Я го­тов бо­роть­ся за квар­ти­ру. Что на­до де­лать?

- Я пом­ню, ты го­ворил, что там де­воч­ка ка­кая-то бы­ла , что те­бе глаз­ки стро­ила на кух­не? Пом­нишь?

- Ну, бы­ла! И что?

- А то, что на­до с ней по­гово­рить. Выз­вать на ули­цу, приг­ла­сить в ка­фе, угос­тить и вы­удить, что ей из­вес­тно про доб­рачные Люсь­ки­ны на­мере­ния. Чувс­твую я, мно­гое нам от­кро­ет­ся от­ту­да!

- Нет, Паш­ка, я не смо­гу...

- Черт бы те­бя поб­рал, Се­рега! Как с то­бой тя­жело! Ну, да­вай хо­тя бы но­мер те­лефо­на и имя той де­вицы, чтоб я мог с ней свя­зать­ся.

Сер­гей по­мял­ся и хо­тел уже что-то воз­ра­зить, но Па­ша пос­мотрел на не­го так, что ста­ло яс­но: воз­ра­зить, зна­чит по­терять Паш­ки­но со­юз­ни­чес­тво. И Сер­гей дал те­лефон и имя де­вуш­ки, ко­торая всег­да за­вис­тли­во смот­ре­ла на Лю­сю, ког­да Сер­гей бы­вал у них в гос­тях. А од­нажды Лю­ся да­же ска­зала ему со сме­хом:

 - Пом­нишь мою со­сед­ку, страш­нень­кую та­кую, пол­ную, ры­жую? Так она, по­хоже, втю­рилась в те­бя! Ба­ба Ве­ра ска­зала, что пла­кала она по­том, ког­да мы уш­ли, по­чему ты в ме­ня влю­бил­ся, а не в нее. Го­вори­ла, что ра­ди те­бя она свою жизнь бы от­да­ла. Нуж­на те­бе ее жизнь, Се­режень­ка? - Лю­ся ве­сели­лась от ду­ши и праз­дно­вала свой жен­ский три­умф.

Че­рез час Паш­ка зво­нил из ав­то­мата по ука­зан­но­му те­лефо­ну На­таше, тай­но влюб­ленной в Сер­гея.

 - Доб­рый день! Я - Па­ша, при­ятель Сер­гея - му­жа ва­шей быв­шей со­сед­ки Лю­си. Пом­ни­те та­кую?

- А, что, собс­твен­но, слу­чилось? В чем де­ло-то? - го­лос зву­чал бо­яз­ли­во, но за­ин­те­ресо­ван­но.

- На­ташень­ка, я не хо­тел бы по те­лефо­ну это об­суждать, но при лич­ной встре­че я рас­ска­жу вам мно­го ин­те­рес­но­го. Вы лю­бите кот­ле­ты по-ки­ев­ски? Тог­да я приг­ла­шаю вас в рес­то­ран "Не­ва", где мы все об­су­дим. Ну, так как?

На­таша сог­ла­силась при­ехать че­рез два ча­са. Па­ша встре­тил ее у мет­ро "Пло­щадь Вос­ста­ния" с бу­кетом гвоз­дик, пред­ло­жил про­гулять­ся до рес­то­рана, взял под ру­ку и по­чувс­тво­вал, нас­коль­ко бед­ная де­вуш­ка поль­ще­на и за­ин­три­гова­на. В этом рес­то­ране у Паш­ки был зна­комый швей­цар и офи­ци­ант. По­это­му все свои встре­чи он наз­на­чал имен­но здесь.

Офи­ци­ант пос­та­вил цве­ты в ва­зоч­ку, пред­ло­жил ме­ню. На­таша нер­вни­чала и стес­ня­лась за­казы­вать. Тог­да Паш­ка про­явил га­лан­тность:

- Вы не про­тив, ес­ли я за­кажу вам все то же са­мое, что и се­бе? До­вери­тесь мо­ему вку­су?

  Де­вуш­ка ут­верди­тель­но кив­ну­ла. Вско­ре офи­ци­ант уже нес на под­но­се хо­лод­ные за­кус­ки : са­латы, гри­боч­ки, кол­баску и крас­ное ви­но.

Па­ша счи­тал, что для ус­пе­ха де­ла, нуж­но пот­ра­тить­ся и мо­раль­но, и ма­тери­аль­но. Сер­гей со­вал ему день­ги, но Паш­ка не взял. Он не­воль­но чувс­тво­вал се­бя ви­нова­тым, так как имен­но в его ком­на­те и на его ко­ленях Сер­гей уви­дел Лю­сю, пос­ле че­го все и зак­ру­тилось.

По­дож­дав, ког­да На­таша нем­но­го за­кусит и рас­сла­бит­ся пос­ле бо­кала ви­на, Паш­ка выб­рал мо­мент меж­ду хо­лод­ны­ми за­кус­ка­ми и ожи­дани­ем кот­лет по-ки­ев­ски и рас­ска­зал ей все, как есть. За­вер­шил он рас­сказ прось­бой вспом­нить, нет ли у нее ка­ких-ли­бо фак­тов или че­го-то та­кого, что мог­ло бы по­мочь Сер­гею в этом де­ле.

Сна­чала На­таша спро­сила, по­чему сам Сер­гей к ней не об­ра­тил­ся. Но ког­да Па­ша от­ве­тил, что Се­режа тя­жело за­болел от пе­режи­ваний и стрес­сов, что он ед­ва ли хо­дит на ра­боту, со­бира­ет­ся взять боль­нич­ный, На­таша рас­пла­калась, ста­ла смор­кать­ся и поп­ро­сила си­гаре­ту. Бы­ло вид­но, что Сер­гея она не за­была.

Вы­курив си­гаре­ту, она за­говор­чески про­шеп­та­ла:

- Я не раз слы­шала, как ба­ба Ве­ра уго­вари­вала Люсь­ку вый­ти за­муж за Сер­гея, а Лю­ся го­вори­ла, что она его сов­сем не лю­бит. Ба­ба Ве­ра кри­чала на нее! Тут На­таша об­на­ружи­ла ред­кий ак­тер­ский та­лант, да и от­личную па­мять, вы­дав мо­нолог ба­бы Ве­ры с уни­каль­но дос­то­вер­ны­ми ин­то­наци­ями и при­ведя, как уве­ряла ис­полни­тель­ни­ца, прак­ти­чес­ки дос­ловный текст:

" Ну, ищи свою лю­бовь, да­вай-да­вай! Толь­ко ско­ро доч­ка моя с зя­тем с Се­вера воз­вра­ща­ют­ся, я те­бя из ком­на­ты-то вы­гоню, бу­дешь ис­кать се­бе дру­гое жилье. У ме­ня-то те­бе хо­рошо! Как с род­ной во­жусь! Где ты та­кое еще най­дешь? И суп­чи­ком уго­щу, и со­вет дам, и уте­шу... По­падешь к сво­лочам, ка­ких боль­шинс­тво, вспом­нишь тог­да про ба­бу Ве­ру! Ишь ты! Лю­бовь ей по­давай!

  Слу­шай, доч­ка, я жизнь знаю: с лю­бовью и без нее, все од­но нап­ла­чешь­ся. За­мужес­тво - не праз­дник. Ну, ес­ли без не­го ни­как нель­зя, так хоть чтоб толк от это­го был ка­кой-то: квар­ти­ра, про­пис­ка, ба­за ма­тери­аль­ная. Это - ос­но­ва! А лю­бови ва­ши при­ходят и ухо­дят. А что ос­та­ет­ся? Хрен со­бачий! Го­речь на ду­ше, бе­зот­цовщи­на и ку­ча за­бот на оди­ноких жен­ских пле­чах. Так вот, нуж­но всег­да быть го­товой к то­му, что муж твой мо­жет или на сто­рону пе­ремет­нуть­ся, или по­мереть, но это еще - не са­мое пло­хое! Хо­тя как пос­мотреть... От жи­вого хоть али­мен­ты мож­но ур­вать. А с мер­тво­го уже вряд ли. За­то не так ду­ше обид­но, еже­ли му­жик прос­то по­мер. Вот ху­же для го­нора жен­ско­го, ког­да он к под­ру­ге ушел. Ду­ша-то ки­пит, аж пе­реки­па­ет! Так и за­болеть не дол­го...А муж­чи­на всег­да, в лю­бой мо­мент, мо­жет в дру­гую влю­бить­ся, при­чем, хо­рошо, ес­ли не в са­мую близ­кую под­ру­гу, что, ох, как час­то бы­ва­ет!

  Так, ко­ли жизнь та­кова, нуж­но уша­ми-то не хло­пать, а му­жа вы­бирать с умом. Чтоб ког­да он от­ва­лит, у те­бя на ру­ках, по­мимо де­тей и проб­лем, еще что-то ос­та­валось. Глав­ное, за­пом­ни, де­вонь­ка: про­пис­ка, жилье и день­ги!  А лю­бовь и по­том ис­кать мож­но, ког­да бу­дешь в шел­ко­вом ха­лате на ди­ване в собс­твен­ной квар­ти­ре ва­лять­ся и те­леви­зор смот­реть! По­няла, глу­пая? Упус­тишь этот шанс, дру­гого та­кого мо­жет и не быть. От­му­чай­ся с пол­го­дика, а по­том пос­со­ришь­ся, и ... на раз­вод, а квар­ти­ру-то и по­делят! Толь­ко с про­пис­кой не тя­ни! Все чтоб по уму, по­няла?"

Паш­ка не мог вы­дер­жать этой ис­по­веди и пе­ребил На­ташу воз­му­щен­ным воз­гла­сом:

 - Что же ты та­кую под­лость-то пок­ры­ла? Как мог­ла про­мол­чать и не ска­зать Се­реже?! Ты же к не­му хо­рошо, вро­де, от­но­силась! - Паш­ка за­дох­нулся от не­годо­вания.

Тут уж На­таша не про­мол­ча­ла:

- А кто бы мне по­верил? Да, ме­ня бы на смех под­ня­ли! Тот же Сер­гей. Я ведь - не кра­сави­ца, как Люсь­ка ва­ша! А вдруг я прос­то все это со­чини­ла бы? Да, тут и сом­не­вать­ся не при­ходит­ся: ник­то бы не по­верил! И еще ме­ня бы об­ви­нили в кле­вете на чес­тных лю­дей из под­лой за­вис­ти. Так что, не на­до ме­ня по­зорить! Ваш Сер­гей да­же не смот­рел в мою сто­рону, сквозь зу­бы здо­ровал­ся, ему Люсь­ка до­рога бы­ла. Раз­ве я мог­ла ему, по уши влюб­ленно­му, та­кое про нее ска­зать?

Паш­ка нем­но­го ос­тыл, и поп­ро­сил На­ташу все это на­писать на бу­маге к зав­траш­не­му дню, а их раз­го­вор сох­ра­нить в ве­ликой тай­не, ина­че Сер­гей по­гиб­нет. Спро­сил так­же, при­дет ли она в суд, ес­ли по­надо­бить­ся под­твер­дить все рас­ска­зан­ное там при сви­дете­лях. На­таша сог­ла­силась. Паш­ка ска­зал, что зав­тра встре­тит ее пос­ле ра­боты на Нев­ском прос­пекте там же, где се­год­ня. Поп­ро­бу­ют зай­ти к ад­во­кату и за­верить ее пись­мо, ес­ли мож­но это сде­лать. Паш­ка ведь - не ад­во­кат вов­се. Но он чувс­тво­вал, что чем боль­ше бу­маг и под­пи­сей, чем луч­ше для де­ла.

Они мол­ча до­пили ко­фе, и вдруг На­таша вскрик­ну­ла:

 - Вспом­ни­ла! Как же я мог­ла за­быть та­кое! У ба­бы Ве­ры в ком­на­те хра­нит­ся на­бор ло­жек, ви­лок и но­жей из чис­то­го се­реб­ра. До­рогая вещь! Ста­рин­ная! Этот на­бор - сва­деб­ный по­дарок ро­дите­лям Сер­гея на их свадь­бу. Они его бе­рег­ли, не поль­зо­вались, что­бы он до­жил до свадь­бы Сер­гея. Так вот, Люсь­ке с Сер­ге­ем этот на­бор на свадь­бу его отец по­дарил. Ска­зал, что мы с ма­терью не ста­ли его тро­гать, уж боль­но ши­кар­ный! Ре­шили по­беречь до тво­ей свадь­бы, сы­нок. Пусть он пос­лу­жит вам и ва­шим бу­дущим дет­кам! - Люсь­ка все это ба­бе Ве­ре на кух­не рас­ска­зыва­ла, а я ус­лы­шала. Так вот, Люсь­ка ре­шила, что пос­ле раз­во­да ей на­бор этот мо­жет и не дос­тать­ся, ма­ло ли, как там сло­жит­ся! По­это­му пе­ред сва­деб­ным пу­тешес­тви­ем она при­нес­ла его ба­бе Ве­ре и ска­зала:

- Хра­ни, ба­ба Ве­ра, я по­том за­беру, ког­да раз­ве­дусь с ним, а то не­из­вес­тно, ко­му дос­та­нет­ся, ему или мне. А на­бор та­кой я са­ма се­бе ни­ког­да не куп­лю: ни од­ной зар­пла­ты не хва­тит.

И ба­ба Ве­ра ее пох­ва­лила , ска­зала, что на­конец-то она по­ум­не­ла. По­том, прав­да,  Сер­гей за­метил про­пажу и дол­го пы­тал­ся най­ти эту ко­роб­ку, но Лю­ся вы­рази­ла та­кое расс­трой­ство по по­воду слу­чив­ше­гося, что Се­режа ее дол­го уте­шал.

А она вско­ре "вспом­ни­ла" , что к ним при­ходи­ли ра­бочие ван­ную ком­на­ту ре­мон­ти­ровать, а она все по их прось­бам бе­гала. То тряп­ку им при­неси, то по­пить дай, тот еще че­го, и, ви­димо, кто-то из них се­реб­ро и увел. Лю­ся да­же поп­ро­сила Се­режу про­верить, не про­пало ли еще что.

Паш­ка спро­сил де­вуш­ку, смо­жет ли она заб­рать на­бор из ком­на­ты ба­бы Ве­ры для су­да. Та обе­щала поп­ро­бовать, хо­тя это очень слож­но и опас­но: ба­ба Ве­ра дверь свою зак­ры­ва­ет, да­же ког­да в душ идет мыть­ся. Тог­да Паш­ка ве­лел ей на­бор не тро­гать, по­ка он не даст осо­бую ко­ман­ду, ина­че мож­но вспуг­нуть всех по­дон­ков.

Ког­да про­щались, Па­ша ска­зал ей, что при не­об­хо­димос­ти она мо­жет поз­во­нить Сер­гею до­мой, ес­ли что-то сроч­ное нуж­но со­об­щить, и вру­чил Се­режин те­лефон.

- Он бу­дет пре­дуп­режден, что у те­бя есть его те­лефон.

 На­таша не смог­ла скрыть удо­воль­ствия и пок­расне­ла. Па­ша еще раз пре­дуп­ре­дил ее о не­об­хо­димос­ти все это дер­жать в стро­жай­шей тай­не. На­таша оби­жен­но бур­кну­ла:

- Я не бол­тли­ва! А с ва­ми сог­ла­силась встре­тить­ся толь­ко ра­ди Сер­гея, а не ра­ди ва­ших кот­лет по-ки­ев­ски. Хо­тя спа­сибо за уго­щения, все бы­ло очень вкус­но.

Паш­ка зас­ме­ял­ся, пой­мал по­пут­ку и про­водил На­ташу до до­ма.

Гла­ва 19.

Ка­тя бы­ла стар­ше Сер­гея на це­лых три го­да. Ког­да Ле­на впер­вые по­яви­лась в ее жиз­ни, Ка­те бы­ло уже во­сем­надцать лет. Она учи­лась в ме­дицин­ском учи­лище, слы­ла кра­сот­кой, и, су­дя по мно­гим от­кро­вен­ным фак­там, не нуж­да­лась в по­сеще­нии лек­то­рия о фи­зичес­кой бли­зос­ти муж­чи­ны и жен­щи­ны. Па­рень, с ко­торым она встре­чалась в тот мо­мент, был у нее не пер­вым и не вто­рым. Это Ле­не рас­ска­зал Вик­тор.

Ка­тя иног­да при­ходи­ла но­чевать до­мой, но в ос­новном, она жи­ла у Ле­ши, как зва­ли ее но­вого уха­жера.  Отец Алек­сея был во­ен­ным, семье при­ходи­лось час­то пе­ре­ез­жать с мес­та на мес­то. Но пов­зрос­левший Ле­ша от­во­евал, на­конец, се­бе пра­во до­учить­ся в тех­ни­куме, и ро­дите­ли поз­во­лили ему на вре­мя ос­тать­ся в род­ном го­роде без над­зо­ра взрос­лых. 

Вик­тор бо­лез­ненно от­но­сил­ся к под­робнос­тям лич­ной жиз­ни до­чери. Он ста­рал­ся вну­шать се­бе са­мые не­веро­ят­ные ве­щи, хо­тя ду­раком ни­ког­да не был. Он, нап­ри­мер, хо­тел ве­рить в то, что Ка­тя еще девс­твен­ни­ца, нес­мотря на двух прош­лых ка­вале­ров и од­но­го нас­то­яще­го, у ко­торо­го она про­жива­ла. Он счи­тал, что они спят в раз­ных ком­на­тах, хо­тя ему это­го ник­то не го­ворил. И все, что мог­ло бы унич­то­жить эту не­лепую, в дан­ной си­ту­ации, ве­ру, Вик­тор от­ме­тал. Он не за­давал до­чери воп­ро­сов, бо­ясь по­лучить чес­тные от­ве­ты, ко­торые  ему бы­ло бы не по си­лам при­нять. А дочь, по­няв чувс­тва от­ца, по­дыг­ры­вала ему, обе­регая его от прав­ды. Ей, ко­неч­но, хо­телось по­рой по­делить­ся с кем-то сво­ими лич­ны­ми пе­режи­вани­ями. Но мать ее дав­но спи­лась, и Ка­тя с ней сто лет не ви­делась. Отец для от­кро­вений был не го­ден: он са­мо­ус­тра­нил­ся, спря­тав­шись в ка­кую-то скор­лу­пу ил­лю­зий. По­это­му Ка­тя иног­да со­вето­валась с под­ру­гами по учи­лищу и быв­шей од­ноклас­сни­цей, как пос­ти­гать муж­чин и все, что с ни­ми свя­зано.

Тет­ка, сес­тра от­ца, бы­ла доб­рой и Ка­тю поч­ти не раз­дра­жала. Но рас­ска­зывать ей о сво­их тай­нах бы­ло бы глу­по: тут же до­несет от­цу, а по­том ска­жет, что это был ее долг. Од­на­ко Ка­тя с ра­достью при­няла приг­ла­шение тет­ки по­ехать на па­ру ме­сяцев с ней и ее деть­ми в Со­чи, тем бо­лее, что с Ле­хой Ка­тя на­кану­не раз­ру­галась, и к то­му же, к от­цу дол­жна бы­ла при­ехать  его но­вая же­на. Ка­тя не то­ропи­лась зна­комить­ся с ма­чехой.

  Нет, она, ко­неч­но, бы­ла ра­да, что отец не бу­дет боль­ше та­ким нес­час­тным. Осо­бен­но, как это бы­вало рань­ше, ког­да она убе­гала в гос­ти к друзь­ям, а он один ос­та­вал­ся по ве­черам до­ма. Но, с дру­гой сто­роны, мо­мент для по­яв­ле­ния в их квар­ти­ре ка­кой-то чу­жой тет­ки, име­ющей пра­ва на чувс­тва ее род­но­го от­ца, был выб­ран яв­но не­удач­но. Вот ес­ли бы она, Ка­тя, все еще жи­ла с Ле­шей у не­го до­ма, тог­да ее бы ма­ло вол­но­вало, ко­го при­вел се­бе отец. А так, ко­неч­но, все зна­читель­но ос­ложня­ет­ся...

Тем вре­менем са­ма ма­чеха жут­ко вол­но­валась и с тре­петом го­тови­лась к встре­че с Ка­тей.

 - Зря ты так  нер­вни­ча­ешь, же­нуш­ка! Не съ­ест те­бя моя Ка­тюха, вот уви­дишь, - ус­по­ка­ивал Вик­тор Ле­ну, - Ка­тя дав­но хо­тела най­ти мне доб­рую же­ну, что­бы я не был та­ким оди­ноким. Ей боль­но от­ца ос­тавлять од­но­го на все вы­ход­ные в пус­той квар­ти­ре с те­леви­зором и си­гаре­тами. Она у ме­ня - со­вес­тли­вая и чут­кая.  Я чувс­твую: вы пон­ра­витесь друг дру­гу.

- Ви­тя, а ка­кие блю­да - Ка­тины лю­бимые?

- Хо­чешь вой­ти к ней в ду­шу со сто­роны же­луд­ка? Так это же к нам, к муж­чи­нам, от­но­сит­ся! Пом­нишь? Путь к сер­дцу муж­чи­ны ле­жит...

- Ска­жу по сек­ре­ту од­но­му те­бе: это ко всем от­но­сит­ся в рав­ной сте­пени. Так что  все-та­ки Ка­тя лю­бит из еды?

- Гриб­ной суп и до­маш­ние пель­ме­ни: моя ма­ма при­учи­ла. Она час­то ее к се­бе за­бира­ла, ког­да Кать­ка ма­лень­кой бы­ла, да и сей­час под­кар­мли­ва­ет. Ба­буш­ка есть ба­буш­ка!

- А я умею та­кие вкус­ные пель­ме­ни де­лать! Да и суп гриб­ной то­же...

- Зна­чит, Кать­ка те­бе не страш­на! - Вик­тор чмок­нул же­ну в ще­ку и ушел во двор по­курить, а Ле­на пред­ста­вила се­бе об­щее зас­толье, ды­мящи­еся пель­ме­ни, са­латы на сто­ле, и по­дума­ла о том, что же ест ее Се­режа, чем он-то пи­та­ет­ся? Ведь  Бо­рис все вре­мя на ра­боте... Вот бы и Се­реж­ку на­кор­мить гриб­ным суп­чи­ком, да его лю­бимым фар­ши­рован­ным пер­цем!..

А с Ка­тей она най­дет об­щий язык, прос­то не мо­жет не най­ти. Ведь это же - Ви­тина кро­виноч­ка.

 

(Про­дол­же­ние сле­ду­ет)

Об ав­то­ре: Га­лина Пи­чура ро­дилась и вы­рос­ла в Ле­нин­гра­де. С 1991 го­да жи­вет в США (Нью-Джер­си и Фло­рида). По об­ра­зова­нию - биб­ли­ог­раф и прог­раммист. Пуб­ли­кации её сти­хов и про­зы мож­но най­ти в пе­ри­оди­ке США и Ев­ро­пы. В 2006 го­ду вы­шел в свет ее по­эти­чес­кий сбор­ник "Прос­транс­тво бо­ли" (из­да­тель­ство "Су­дары­ня", Санкт-Пе­тер­бург). По­беди­тель меж­ду­народ­но­го ли­тера­тур­но­го кон­курса, сос­то­яв­ше­гося в Са­маре (2012), в ко­тором при­няли учас­тие  ав­то­ры из 17 стран ми­ра. Член Объ­еди­нения Рус­ских Ли­тера­торов Аме­рики (ОР­ЛИ­ТА). Сайт ав­то­ра: www.pichura.com