БЭЛЛА И ЕВГЕНИЙ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Не Ан­на, но Ка­рени­на.
Звать Су­ламифь Ев­се­ев­на.
Жи­ла в Одес­се бен­дерша.
Прек­расно шли де­ла.
Пят­надцать глад­ких де­вочек,
В чу­лоч­ках с ров­ной стре­лоч­кой,
Сре­ди ко­торых Бэл­лочка
Пе­редо­вой бы­ла.
До­род­ная кра­сави­ца
Та, что муж­чи­нам нра­вит­ся.
Грудь на­лита, а зад­ни­ца
Пре­дел зем­ной меч­ты!
Сто­яла к Бэл­ле оче­редь.
Она уме­ла уб­ла­жать
Муж­чин – кли­ен­ты ведь.
Сме­няя «Вы» на «Ты».
Не то, что­бы вуль­гар­ная.
Улыб­чи­вая, слав­ная,
В пос­те­ли ге­ни­аль­ная...
Но в ме­сяц толь­ко раз,
Во вре­мя менс­тру­ации,
За­быв осан­ку, гра­цию,
Но­гами гром­ко то­пала -
Шёл ма­тер­ный эк­стаз.
Мат­ро­сы и бин­дюжни­ки
По пь­ян­ке пос­ле ужи­на
Их ма­тер­ные кру­жева,
Как ле­пет дет­ских уст.
В срав­ненье с на­шей Бэл­лочкой,
Что боль сни­мала гре­лоч­кой,
Пус­кая ма­та стре­лоч­ки
На уров­не ис­кусств.
У Бэл­лы Мо­исе­ев­ны
Всег­да по вос­кре­сени­ям,
По Бо­га на­уще­нию,
Был не­рабо­чий день.
И пе­ред Си­наго­гою,
Пред­став­ши не­дот­ро­гою
По Пуш­кин­ской, чуть стро­гая,
Шла под де­ревь­ев сень.
Об­ли­зыва­ясь, маль­чи­ки
Ма­нили де­ву паль­чи­ком,
А, Бэл­ла тем «сиг­наль­щи­кам»
Да­рила том­ный взгляд
И шла до Дю­ка мед­ленно,
Ви­ляя так ко­кет­ли­во,
Что все муж­чи­ны ве­домо
Гла­зели на па­рад.
Са­дилась на ска­ме­еч­ку
Пре­лес­тная ев­ре­еч­ка,
Чи­тала книж­ку Бэл­лочка:
Есе­нина сти­хи.
И улы­балась губ­ка­ми,
Гла­зами не­забуд­ка­ми.
Ну, а под пыш­ной юб­кою...
Скры­вали­ся гре­хи.
От па­мят­ни­ка Пуш­ки­ну
Шла в рес­то­ран Ки­рюш­ки­на.
В вит­ри­не миш­ка плю­шевый,
Шам­пан­ско­го фон­тан.
К сто­лу са­дилась бе­реж­но
И руч­кой сво­ей неж­ною
Мо­роже­ное снеж­ное
Де­лила по­полам.
Съ­еда­ла па­ру ло­жечек,
Пусть и со­сёт под ло­жеч­кой,
Ка­чала ми­лой но­жеч­кой
В се­реб­ря­ной туф­ле.
И, вы­пив чая ча­шеч­ку
Из са­мова­ра ба­шен­кой,
Ку­сочек ела ма­лень­кий
Воз­душно­го суф­ле.
А, рас­пла­тив­шись дви­галась
И с зон­ти­ком, и с кни­гою.
В две­рях: «Из­возчик!» - кли­кала,
Са­дилась в эки­паж.
У «Крас­но­го Фо­нари­ка»
Рас­кла­нива­ясь с Га­риком,
Швей­ца­ром уже ста­рень­ким,
Шла на вто­рой этаж.
Вхо­дила в свою ком­на­ту,
Где есть кро­вать ог­ромная,
Трю­мо и пуф. Фри­воль­ные
Кар­ти­ноч­ки, как да­му ус­лаждать.
Уже в ноч­ной ру­башеч­ке,
Плес­нув «Смир­но­го» в ча­шеч­ку,
За­ев сви­ною ля­шеч­кой,
Ло­жилась по­чивать.
За­ряд­ку ут­ром де­лая,
Съ­еда­ла дынь­ку спе­лую,
Спус­ка­ла те­ло бе­лое
В кра­сивое фойе.
В рас­пахну­том ха­лати­ке,
Чтоб ви­дели лу­нати­ки
И про­чие меч­та­тели
Все пре­лес­ти в белье.
В кор­се­те с див­ным кру­жевом
Она мог­ла об­слу­живать
С обе­да и до ужи­на
Ак­тё­ров и пев­цов.
Пе­ре­одев­шись ве­чером
В ха­лат пур­пурный клет­ча­тый
Уме­ла обес­пе­чивать
Бан­ки­ров и дель­цов.
Ра­бота­ла с улыб­кою,
«Смыч­ки» ру­кою гиб­кою
Ве­ла, ну, как со скрип­кою,
Муж­чин вво­дя в эк­стаз.
Не ус­та­вала де­воч­ка
И день­ги на та­релоч­ке
За Бэл­ли­ны про­делоч­ки
Рос­ли...Был ну­жен таз.
До двух ча­сов и бо­лее
Свер­ша­лось то «зас­то­лие»:
Пос­тель­ное фри­волие,
А пос­ле двух - от­бой.
В два трид­цать ван­на тёп­лая,
Пусть все от злос­ти лоп­ну­ли б,
«Кол­ле­ги» в де­ле – пот­ные,
А, Бэл­ла - на по­кой.
Кли­ен­тов строй не­видан­ный,
Ка­кого свет не ви­дывал...
Но гря­нул не­ожи­дан­но
Че­тыр­надца­тый год.
Зал за­нят офи­цера­ми,
Что пь­ют ви­но с ге­тера­ми.
В пос­те­ли не­уме­лые,
Но по­хоть так и прёт.
Вой­на! Рос­сия ту­жит­ся
И, под­держав Сод­ру­жес­тво,
Кла­дёт сол­дат до ужа­са.
Стра­на пош­ла в раз­нос.
А, Су­ламифь Ев­се­ев­на
Те­перь по вос­кре­сени­ям
Со скид­кой раз­вле­чения
Да­ёт. Пат­ри­отич­ный взнос!
И на­ша Бэл­ла тру­дит­ся,
Под­ряд со все­ми лю­бит­ся:
Со спин­ки на жи­вот.
Ус­та­ли гру­ди бе­лые,
Но, что же тут по­дела­ешь.
По­рою спишь, но «де­ла­ешь»
Свою ра­боту… Вот.

Од­нажды в вос­кре­сение
В мо­мент «кро­воте­чения»
До Бэл­лы Мо­исе­ев­ны
За­шёл один мат­рос.
Вы­сокий, стат­ный, в ки­теле.
Спро­сил: «Вы не хо­тите ли,
Чтоб Вас сей­час по­хити­ли?»
По­цело­вав в за­сос.
У Бэл­лы от вол­не­ния
Прос­ну­лося вле­чение.
Ну, прос­то на­важ­де­ние!
Вскру­жилась го­лова...

Бро­дили ночь по ули­цам,
Вен­чая по­целу­ями.
Фон­тан ис­крил­ся стру­ями,
Как в юнос­ти. Дав­но.
По­ели в рес­то­ран­чи­ке
Фаль­ши­вень­ко­го Зай­чи­ка,
Де­лика­тес – об­ли­жешь паль­чи­ки.
По­том заш­ли в ки­но.
А, на эк­ра­не дра­ма:
Де­вица лю­бит ка­пита­на...
Он гиб­нет в вол­нах оке­ана...
Она кон­ча­ет с жизнью счёт.
Они си­дели и смот­ре­ли...
Она - ра­бот­ни­ца пос­те­ли,
И он, мо­ряк бы­вав­ший в де­ле.
Рос­сии гор­дость и оп­лот.

С вос­хо­дом сол­нца рас­про­щались.
Он на ко­рабль. Она ос­та­лась.
Пол дня по го­роду ски­талась...
По­том к Ка­рени­ной заш­ла.
По­гово­рили с по­нимань­ем,
Ска­зав друг друж­ке «До сви­данья».
По­цело­вались на про­щанье
И Бэл­ла нав­сегда уш­ла.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Жить за­хоте­ла у При­воза.
Хо­зяй­ка до­ма тё­тя Ро­за
Сда­ла у­ют­ную ман­сарду.
На сте­нах го­белен и кар­ты.
В квар­ти­ре жил мо­ряк, ког­да-то.
Он пор­ты от­ме­чал и да­ты,
В ко­торых по­бывал на суд­не.
На нём и встре­тил день свой суд­ный.
Хо­зяй­ка зна­ла всё о Бэл­ле,
Чем та жи­ла, в чём пре­ус­пе­ла.
Не зна­ла толь­ко тё­тя Ро­за,
Что при­вело её к При­возу.
Но Бэл­ла объ­яс­ни­ла сра­зу:
С пос­тель­ным биз­не­сом ка­юк
И бро­сила та­кую фра­зу:
«Влю­билась я – зам­кнул­ся круг!»
Гла­за у Ро­зы по­теп­ле­ли,
Не бу­дет в до­ме бар­да­ка,
И пол­ная её ру­ка
Кос­ну­лась Бэл­лы еле-еле.
Порт на­вещая ежед­невно,
Смот­ре­ла в об­лачную даль...
И всё жда­ла ко­рабль во­ен­ный
Де­вица Бэл­ла Ро­зен­таль.
Но­чами, дол­ги­ми но­чами,
По­душ­ку ок­ро­пив сле­зой,
О стат­ном мо­ряке меч­та­ла.
Приш­ла лю­бовь – ушёл по­кой.

Че­тыре ме­сяца пром­ча­лись.
В Одес­се влас­тву­ет зи­ма
И жёл­то-хлад­ная лу­на
Свет ль­ёт, в сне­гу ку­па­ясь.
Лин­ко­ра «Пра­вед­ный» эк­скорт
Эс­ми­нец «Гор­дый» у при­чала.
За­мет­ный крен на пра­вый борт.
У Бэл­лы грудь тос­ка ско­вала.
Но­силок очень длин­ный ряд.
Пок­ры­ты фла­гом с го­ловою
То мо­ряки – стра­ны ге­рои.
Вой­ны ва­люта – смерть сол­дат.
А, в оди­ночес­тве, в сто­рон­ке
Но­сил­ки с офи­цера те­лом.
Он там. Ле­жит. Оце­пене­ла.
Вдруг крик прон­зи­тель­ный и звон­кий:
«Он жив! Не ве­рю! Не хо­чу!»
И слёз по­ток, как пла­чут де­ти.
Нет ни­чего страш­ней на све­те.
Был све­та луч... ко­нец лу­чу.
Морг гос­пи­таль­ный пе­репол­нен.
Здесь ти­хо. Фор­ма­лина смрад.
Фи­нал. Путь жиз­ни прой­ден.
А, ду­ши в Не­беса ле­тят...
От­сю­да путь один – в мо­гилу.
Мед­братья ти­хо во­рожат...
Вдруг го­лос: «По­моги-ка, ми­лый» -
Ти­хонь­ко поп­ро­сил сол­дат.
Нет, не сол­дат под прос­ты­нёю,
Мо­ряк - эс­минца ка­питан.
Бог жиз­ни дар вер­нул ге­рою.
Сле­за ска­тила­ся к ус­там.
Со­лёная сле­за мат­ро­са,
По вку­су, как во­да мор­ская,
Она вкус­ней с ва­рень­ем чая.
Он вы­жил! Жив! Он смерть от­бро­сил!

Вес­на. Одес­са в бе­лом платье.
Цве­тут ака­ции в са­дах.
Ка­кое это всё же счастье
Вновь ока­зать­ся на но­гах.
Ид­ти, бе­жать, скак­нуть над лу­жей.
Ды­шать, гро­зы ус­лы­шав гром.
Знать – ты здо­ров и лю­дям ну­жен.
Тво­рить ру­ками и умом.
Ев­ге­ний Кар­ло­вич Ис­то­мин.
Те­перь он ка­питан в от­став­ке.
В оте­ле снял при­лич­ный но­мер
И, за­курив при­сел на лав­ке.
За­думал­ся... от­бро­сил па­пиро­су.
К Ма­дам Ка­рени­ной нес­пешно за­шагал.
С од­ним единс­твен­ным воп­ро­сом –
«Что с Бэл­лой?» Пе­ред дверью встал,
Как вко­пан­ный. По­думал, но не дол­го
И дверь от­крыв, шаг­нул в зна­комый холл.
Он очень дол­го к этой две­ри шёл...
Зна­комый за­пах... шо­рох шёл­ка...
На крес­ле вос­се­да­ет Су­ламифь...
Всё те же жен­щи­ны... мель­ка­ют ли­ца...
Муж­чи­ны в смо­кин­гах да в нег­ли­же де­вицы...
Но Бэл­лы не уви­дел сре­ди них.
Ма­дам уз­на­ла мо­ряка и поб­ледне­ла:
«Вы жи­вы... не уби­ты... Бо­же мой!»
Она на миг, как есть, ос­толбе­нела...
Приш­ла в се­бя, шеп­нув: «Пош­ли со мной».
И в ка­бине­те быс­тро рас­ска­зала
О Бэл­ле, о При­возе, о де­лах.
О дне том.
О эс­минце «Гор­дый» у при­чала,
О прос­ты­не, но­сил­ках... Вся в сле­зах.
Шам­пан­ским чок­нувшись «За жизнь!»
Точ­ней «Лэ Ха­им!» - по-ев­рей­ски.
Уз­на­ла, он снял но­мер в «Ев­ро­пей­ской».
Ска­зала, что для Бэл­лы Вы один.
С мо­мен­та ва­шей пер­вой встре­чи
Рас­чёт взя­ла де­вица Бэл­ла.
Ма­дам Ка­рени­на роп­тать не сме­ла.
О воз­вра­щении не мо­жет быть и ре­чи.
Ев­ге­ний выс­лу­шал рас­сказ.
Взял ад­рес Бэл­лы у При­воза.
Пой­мал про­лёт­ку тот же час,
Нап­ра­вив­шись к вла­день­ям тё­ти Ро­зы.

Не опи­сать той встре­чи пыл.
Объ­ятья, смех, бла­гие слё­зы...
До дней пос­ледних в па­мяти зас­тыл
Тот миг в две­рях. Свя­тые грё­зы!
То бы­ло счастье и сли­янье душ –
Вес­на прив­но­сит кор­ректи­вы.
Как на бе­гах сор­вавши куш,
Жизнь ка­жет­ся та­кой кра­сивой.
А, им дво­им так слад­ко и теп­ло
В вет­ра­ми про­дува­емой ман­сарде.
Прох­ла­да прёт в раз­би­тое стек­ло.
Им чу­дит­ся – взры­ва­ют­ся пе­тар­ды
В их честь, при­ветс­твуя лю­бовь.
Два раз­ных, очень раз­ных че­лове­ка
Наш­ли друг дру­га вновь и вновь,
Как схо­дят­ся по­рой у мо­ря ре­ки.
И в впе­ремеш­ку во­ды двух по­токов
Не­сут­ся к мо­рю не жа­лея сил.
Что не воз­можно бы­ло у ис­то­ков,
Бог дель­ту в устье сот­во­рил.
Де­сят­ки ма­лых и боль­ших по­токов
Двух раз­ных, та­ких раз­ных рек,
Что не бо­ят­ся ни­каких по­рогов,
Вте­ка­ют в мо­ре.
Счас­тлив че­ловек,
Ког­да ду­ша и сер­дце ра­ды
Дру­гому су­щес­тву не из тво­их ми­ров.
Где неж­ность, лас­ка и ус­ла­да
Сли­ва­ют­ся, как ре­ки. И лю­бовь
Вдруг рас­цве­та­ет, как де­ревья –
Средь листь­ев зе­лени рож­да­ют­ся цве­ты.
И птиц за­ливис­тое пенье -
Эпи­тола­ма в честь свер­шившей­ся меч­ты.
Ме­довый ме­сяц бу­дет длить­ся го­ды.
Сам Бог им счастье по­дарил
За смерть.
За жер­твы.
За нев­зго­ды.
Ака­ций за­пах над ман­сардой плыл...

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Сем­надца­тый.
За­кон­чи­лась вой­на.
И ре­волю­ция сту­чит­ся в две­ри.
Пош­ли с ней в но­гу Бэл­ла и Ев­ге­ний.
Раз­ру­ха. Го­лод. Нер­вы, как стру­на
На­тяну­ты у всех. Тер­пенье на пре­деле.
Но вы­дер­жит на­род. Изы­дет Са­тана.
И не­объ­ят­ная ве­ликая стра­на
С ко­лен под­ни­мет­ся. Су­ме­ет...
Ис­то­мин на вой­не опять.
Мо­ряк. Ин­телли­гент. Ге­рой. Муж­чи­на.
В боль­ни­це Бэл­ла учит­ся спа­сать
Боль­ных де­тей от ти­фа, скар­ла­тины.
Идёт, гре­мит Граж­дан­ская вой­на.
Ев­ге­ний во­дит мо­ряков в ата­ки.
Бесс­траш­ный ко­ман­дир.
Име­ет ор­де­на.
Был при­нят в Пар­тию под крас­ным стя­гом.
А, Бэл­ла пос­ту­пила на Раб­фак,
Что­бы на док­то­ра учить­ся.
Ле­чить де­тей не прос­то. Так
По­реши­ла, год ра­ботая в боль­ни­це.

Ис­то­мин, в зва­нии Ком­бриг
По­кинул фронт, ког­да раз­би­ли бе­лых.
Он опы­тен, он мно­гого дос­тиг
И в шта­бе ар­мии за­веду­ет от­де­лом.
А, пе­ди­атр Бэл­ла Мо­исев­на
Зам глав­но­го вра­ча в боль­ни­це для де­тей,
И ле­чит ма­лень­ких лю­дей
Там еже­час­но, ежед­невно.
Она те­перь Ис­то­мина. Же­на
Слег­ка се­дого ге­нера­ла.
Лю­бовь на­веки их свя­зала.
Жизнь счастья, неж­ности пол­на.
Од­но в их жиз­ни не сло­жилось.
Бы­ла лю­бовь, но не бы­ло де­тей.
А, что в семье мог­ло бы быть глав­ней,
Чем де­ти. И они ре­шились.
Суть – по­сети­ли Дет­ский Дом,
Усы­новив дво­их де­тишек.
Их име­на Еле­на и Ар­тём.
Они двой­няш­ки и здо­ровь­ем пы­шут.
Им во­сем­надцать ме­сяцев от ро­ду.
Род­ные сги­нули в Ан­танты пас­ти.
По­хожи на Ис­то­мина. По­рода!
А, на ли­це у Бэл­лы счастье.
Вот так Ис­то­миных семья
Уд­во­илась в од­но мгно­венье.
Хло­пот наб­ра­лось до нель­зя,
Но те за­боты – это нас­лажденье.
И Бэл­ла под­ни­мала ма­лышей.
Ей бы­ло тя­жело, но не роп­та­ла.
Гос­тепри­им­ный дом – прис­та­нище дру­зей.
Лишь вре­мени ужас­но не хва­тало.
Ев­ге­ний весь в ра­боте день и ночь.
Во­ен­ный че­ловек – та­кая до­ля.
Не­дели на учень­ях в мо­ре,
А, на­до бы же­не по­мочь.
Он зна­ет – Бэл­ла спра­вит­ся са­ма.
Он ре­же до­ма, чем на служ­бе.
Но от­дых ей ко­неч­но ну­жен.
Ведь служ­ба – это не тюрь­ма.
И да­ли от­пуск ге­нера­лу
На две не­дели – ма­лый срок.
В При­мор­ском от­дохну­ли и на сла­ву.
Опять «му­жик», что в не­бесах по­мог.
Рас­тут де­тиш­ки: яс­ли... са­дик... шко­ла...
За­кон­чи­ла и Бэл­ла ин­сти­тут.
Пе­ре­ез­жать семья го­това:
В Мос­кву Ис­то­мина зо­вут.

Шли го­ды... по­седе­ла Бэл­ла.
Ис­то­мин пя­тиз­вёз­дный ге­нерал:
То в шта­бе, то в Крем­ле, то на учень­ях.
Там, где то­варищ Ста­лин при­казал.
Они жи­вут в Мос­кве, в боль­шой квар­ти­ре.
Три спаль­ни, гос­те­вая, ка­бинет.
Но тя­гос­тные го­ды не за­были.
Ни хан­жес­тва не пох­валь­бы в них нет.
В де­сятом клас­се де­ти, тя­нут­ся к ме­далям.
Ар­тём гим­наст, Еле­на му­зыкант.
Ха­рак­тер у ро­дите­лей «спи­сали».
Сын строй­ный, как отец, а дочь – та­лант.
Он хо­чет в лёт­ное, а для неё ро­яль и но­ты.
Он бре­дит Чка­ловым, ей Ру­бин­штейн при­гож.
У каж­до­го свои жи­тей­ские за­боты,
Но дру­жат так – во­дой не ра­золь­ёшь.
В кон­серва­тории Еле­на.
Ар­тём ле­та­ет день и ночь.
Взрос­ле­ют де­ти пос­те­пен­но.
Вы­ходят в лю­ди сын и дочь.

Ев­ге­ний Кар­ло­вич спо­ко­ен,
Но то лишь с ви­ду, мозг в бре­ду.
Тер­за­ют мыс­ли. Ста­рый во­ин
Всем сер­дцем чувс­тву­ет бе­ду.
И. В. съ­еда­ет па­ранойя.
Шпи­оны снят­ся здесь и там.
Ежо­ва бред­ни бес­по­ко­ят.
В Ген­шта­бе фор­менный бед­лам.
До­носы днём, арес­ты ночью.
А, То­кама­то – суть Ежов
Пус­ка­ет го­сударс­тву кровь,
В НКВД за­сев­ши проч­но.
Тря­сёт­ся в ужа­се стра­на.
Шпи­онов боль­ше, чем на­рода.
А, гор­ца Ста­лина по­рода
Точь-в-точь от Гё­те - Са­тана.
Цвет Пар­тии, стра­тегов рой
Сто­ит у стен­ки под при­целом.
Вождь за­нят очень важ­ным де­лом,
Кром­сая жизнь су­хой ру­кой.
За­битый до нель­зя ГУ­ЛАГ
Под крас­ным (иль кро­вавым) стя­гом
Унич­то­жа­ет ты­щи с га­ком,
Под­няв сер­пасто-мо­лотас­тый флаг.

За ча­ем ве­чером вдво­ём
Ве­дут бе­седу Бэл­ла с му­жем...
Быть мо­жет их пос­ледний ужин...
Всё знать дол­жны Еле­на и Ар­тём.
Ис­то­мин выз­вал сы­на – при­ез­жай!
Не­мед­ля. Ты мне сроч­но ну­жен.
Хо­чу вас ви­деть в вы­ход­ной на ужин.
До­чур­ка здесь. Сы­нуля, не сер­чай.
Я знаю, сын, ты очень за­нят там,
В сво­ём пол­ку. Те­бе не до обе­дов.
Коль воз­ра­зишь, то я при­каз от­дам:
«Явить­ся! Сроч­но! На бе­седу».
То был тя­жёлый раз­го­вор.
Что не род­ные, сын и дочь уз­на­ли,
И вы­нес­ли сей быс­трый при­говор:
«Вы нас рас­ти­ли, к счастью, вос­пи­тали.
Вы – ма­ма с па­пой! В сто­рону де­тали».
И вновь, в ко­торый уже раз,
Вме­шал­ся в жизнь Не­бес­ный Кор­мчий.
И имен­но тог­да, ког­да был ну­жен очень:
Мо­за­ика сло­жилась враз.
Вот тут Ис­то­мин объ­яс­нил,
Что вре­мена нас­та­ли, ху­же не­ту.
И от де­тей пот­ре­бовал от­ве­та
На свой воп­рос, что сер­дце бе­редил.
Он ждёт арес­та каж­дый день.
До­нос, что он шпи­он дав­но на­писан.
На вас па­дёт до­носа тень.
Я в шта­бе со сче­тов дав­но уж спи­сан.
Так вот, как толь­ко за­берут ме­ня,
Вас на доп­рос возь­мут по оди­ноч­ке
И вы приз­на­ете, что я вам не род­ня.
Приз­на­ете! На том пос­та­вим точ­ку.
Мне Бо­гом пред­на­чер­тан путь.
Вам с ма­мой при­казанье: «Вы­жить!»
По­верь­те, не крив­лю ду­шой ни чуть.
Дру­гой до­роги нет. На­де­юсь, Бог нас слы­шит.
Я жил и ни­ког­да не ве­рил в Бо­га.
Сей­час, ког­да на­тяну­та стру­на
А, я стою у веч­ности по­рога
Сия на­деж­да Бо­гом нам да­на.
Он по­вер­нулся. Вы­шел в ка­бинет.
В сто­ловой ти­шина по­вис­ла.
Ар­тём и Ле­на не ска­зали: «Нет»,
Ведь спо­рить с па­пой не име­ло смыс­ла.
Он знал проб­ле­му эту, как ник­то.
Его со­рат­ни­ков ря­ды пус­те­ют:
Ар­мя­не, рус­ские, гру­зины и ев­реи...
Всё кро­ви ма­ло мер­зко­му кин­то!

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Ис­то­мина заб­ра­ли в ка­бине­те
Два дю­жих мо­лод­ца НКВД.
В граж­дан­ском и при пис­то­летах,
Ска­зав: «Всё объ­яс­нят в су­де».
Он сдал ору­жие и пар­тби­лет
Да ру­ки за спи­ной сло­жил в мол­чанье.
Ко­нец нас­тал сле­пому ожи­данью,
Ко­нец до­гад­кам – на ли­цо от­вет.
Он знал. Он по­нимал. Он чу­ял,
Его че­рёд уже не за го­рой.
Ев­ге­ний не по­мянул имя Бо­га всуе.
Он под­нял крест, зо­вущий­ся Судь­бой!
По ко­ридо­ру, лес­тни­це к ма­шине...
На зад­нее си­денье. Со дво­ра.
Шо­фёр в ка­бине и ещё де­тина.
Дождь ль­ёт, как буд­то из вед­ра.
Лу­бян­ки­ны глу­бокие под­ва­лы.
Лишь лязг две­рей да то­пот са­погов.
Кон­вой­ные раз­во­дят ге­нера­лов
И бь­ют, чтоб на ли­це сле­дов
Ни-ни, сов­сем не ос­та­валось:
То де­ло офи­церов – «сле­даков».
«Боль­шие пол­но­мочия» да­вались
Тем па­лачам с по­кон ве­ков.
За­дача – вы­бить по­казанья
А, вмес­те с тем и зу­бы – так боль­ней.
И на­зыва­лись эти ис­тя­занья:
За­щитою от вра­жес­ких идей.
О, Бо­же! Сколь­ко жел­чной злос­ти
Ежо­ва слу­ги прив­несли сю­да!
Ни жа­лос­ти, ни чес­ти, не сты­да
У них, ло­мав­ших зак­лю­чён­ным кос­ти.
Всё прос­то – под­пи­ши бу­магу,
Что ты шпи­он и хо­чешь Ста­лина убить.
И бу­дет «Трой­ка» тот же час су­дить
Да при­говор нас­тигнет бе­дола­гу.
Кто к стен­ке ну, а, кто в ГУ­ЛАГ.
Да, в ла­герь те, кто мо­жет стать­ся ну­жен.
Ну, а по­ка пусть по­сидит.
За­сужен
Он на двад­цать лет.
О – это не пус­тяк!
Бо­лота. Гнус. Си­бир­ские мо­розы.
Кор­чу­ют во­лю, уг­не­та­ют дух.
Здесь не в по­чёте жа­лобы и слё­зы.
Кри­чат в уме! Но мол­ча­ливы вслух.
С Ис­то­миным «ра­бота­ли» не­делю,
Но ге­нерал под­пи­сывать не стал
Ту ложь, что от не­го хо­тели.
Он шёл на смерть. Но жизнь семьи спа­сал.
И в жизнь его вор­вался сно­ва
Глас Бо­жий – он ос­тался жить,
Но дол­жен срок от­быть.
Вдруг счастья свет – И­осиф Ста­лин снял Ежо­ва.
Не толь­ко снял, но быс­тро расс­тре­лял
Гла­ву НКВД. Но нет не за де­янья.
За то, что гни­да мно­го знал,
Имея не­уём­ное вли­янье
На офи­церов вой­ск НКВД.
За то и поп­ла­тил­ся го­ловою.
Не за­хотел ник­то по­мочь ему в бе­де.
И. В. Наз­на­чил Бе­рию гла­вою.
Лав­рентий Пав­ло­вич был че­ловек с умом.
Он раз­би­рал­ся в тон­костях ду­шев­ных
И не пог­ряз в ру­тине пов­седнев­ной:
По­вёл вой­ну не с лич­ностью, со злом.
До­воль­ный Ста­лин под­пи­сал указ -
Ос­во­бодить граж­дан­ских, Ге­нера­лов.
Тех, кто нуж­ны Рос­сии, и сей­час.
Фа­милия Ис­то­мин в спи­сок тот по­пала.
В со­роко­вом Ев­ге­ний сно­ва до­ма.
Вер­ну­ли званье, дол­жность, ор­де­на.
Те­перь он вновь кос­тяк, ос­но­ва
Ген­шта­ба ар­мии. А, за уг­лом вой­на.

Зи­ма. Гро­хочет ка­нона­да!
На под­сту­пах к Мос­кве фа­шис­тов сво­ра.
Идёт оса­да Ле­нин­гра­да.
Ев­ге­ний Кар­ло­вич на фрон­те сно­ва.
А, Бэл­ла пра­вит мед­санба­том.
Ла­та­ет ра­ны у сол­дат -
Се­дых муж­чин, сов­сем ре­бят.
Под взры­вы бомб, ле­тящих гра­дом.
Ар­тём во­юет в не­бесах,
Прик­рыв ог­нём До­рогу Жиз­ни.
Его од­но­пол­ча­не гиб­нут
За Ста­лина, с улыб­кой на ус­тах.
Еле­на в осаж­дённом Ле­нин­гра­де
Да­ёт кон­церт на Ки­ров­ском за­воде.
В про­мёр­зшем це­хе. Нет, не сла­вы ра­ди,
За то, что му­ча­ясь жи­вёте,
И тан­ко­вых ко­лон ря­ды сталь­ные
Ухо­дят в бой гро­мить фа­шист­ский сброд.
Да, ве­рят лю­ди, что ник­то не в си­ле
Сло­мить ве­ликий сей на­род.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

...И по­вер­ну­ла руль ис­то­рии стра­на,
Пог­нав фа­шист­ских га­дов вос­во­яси.
Из­ма­зав ро­жу Гит­ле­ра и сво­ры грязью.
Да За­пад, сла­ва Бо­гу, по­нял – цель од­на.
Сте­реть с ли­ца зем­ли фа­шизм и точ­ка!
И по­тек­ла ре­кой на­цис­тов кровь.
Со­юз­ни­ки кру­шили нем­цев вновь и вновь.
Ну, а вес­ной, ког­да на­бух­ли поч­ки
И пал Бер­лин, по­беды день нас­тал.
За­тих­ла ка­нона­да... Вре­мя ми­ра...
Ге­рой-сол­дат взо­шёл на пь­едес­тал
И ти­шина весь мир нак­ры­ла...

...И вновь семья соб­ра­лась за сто­лом
В Мос­кве, в квар­ти­ре с ок­на­ми на ре­ку.
Ев­ге­ний, Бэл­ла, Ле­на и Ар­тём –
Че­тыре очень раз­ных че­лове­ка.
В го­дах Ис­то­мины. Се­де­ющий Ар­тём,
Он мо­лод, но вой­на сме­шала крас­ки.
Еле­на за ро­ялем. Бой ку­ран­тов Баш­ни Спас­ской.
Са­лют. Глу­бокий ве­чер, но свет­ло, как днём.
Ску­пые слё­зы у Ев­ге­ния в гла­зах.
То па­мять мил­ли­онам пав­ших.
Они те­перь на Не­бесах...
Ос­тавши­еся жить по­коя жаж­дут...
...По­кой при­шёл, но не на­дол­го.
Ору­жи­ем бря­ца­ет мир.
И вновь ра­кет опас­ные игол­ки
Гро­зят на­родам. Это вам не тир!
По обе оке­ана сто­роны
По­том­ки Лин­коль­на и Ле­нина,
Со­юз­ни­ки не­дав­не­го сра­жения,
Под­верже­ны док­три­не Са­таны.
И сно­ва мир на гра­ни ка­тас­тро­фы.
И сно­ва Ста­лин уби­ва­ет люд.
И сно­ва мно­жат­ся крес­ты Гол­го­фы.
И сно­ва Ко­ба зол и лют.
Ну, а на­род со­сёт хмель­ную.
Де­шёвой вод­кой за­лива­ет страх.
Лав­рентий Бе­рия в Крем­ле ли­ку­ет:
Всё ок­ру­женье Ста­лина те­перь не при де­лах.
Боль­шие го­рода то­варом за­сыпа­ют.
Де­рев­ня гиб­нет – прос­то нет еды!
Пя­тиде­сятый. Вся стра­на стра­да­ет...
Кто ви­новат? Ко­неч­но же жи­ды.
Ан­ти­семи­тов сво­ра, осу­див ев­ре­ев,
Бе­рёт­ся за та­тар и за цы­ган.
Как вдруг по­дох Ве­ликий. Сам!
Борь­бу за власть в Крем­ле по­се­яв...
Был бой. Ко­рот­кий ти­хий бой.
Лав­рентий пер­вый жизнью поп­ла­тил­ся.
За год Ни­кита кро­вуш­ки на­пил­ся.
Раз­венчан Ста­лин! А, Хру­щёв ге­рой.

Не прос­то так да­лась по­беда.
Ис­то­мин чес­ти ве­рен, как всег­да.
Наг­ру­зок тя­жесть – вот бе­да.
Слёг мар­шал к Пер­во­май­ско­му обе­ду.
Как ни ста­рались ме­дики Крем­лёвки,
Оп­ра­вить­ся, увы, не смог,
Ска­зав: «Сди­рай­те-ка с ко­ня под­ковки.
Ме­ня зо­вёт не, кто-ни­будь – сам Бог».
Не вы­дер­жа­ло сер­дце мо­ряка.
Ушёл Ев­ге­ний в ло­но Бо­га.
А, Бэл­ла, пос­та­рев­шая слег­ка,
Мла­ден­цев нян­чит, их те­перь так мно­го.
Три у Ар­тё­ма, двое у Елен­ки.
Че­тыре маль­чи­ка, а де­воч­ка од­на.
Маль­цы в Ис­то­мина, а вну­чень­ка - ев­рей­ка.
За­гад­ка! Ба­ба с де­дом не род­ня.
При­ём­ные Ар­тём и Ле­на.
У них сов­сем дру­гая кровь.
Но Бэл­ла зна­ет, что все­неп­ре­мен­но
Их сде­лала по­хожи­ми лю­бовь.

У вре­мени свои за­коны.
Нет Бэл­лы Мо­исе­ев­ны. Пош­ла
Взять труб­ку – был зво­нок по те­лефо­ну,
Но не ус­пе­ла - Бо­гу ду­шу от­да­ла.
Не му­ча­ясь, нис­коль­ко не стра­дая,
Бы­ла в квар­ти­ре, а те­перь на Не­бесах.
Пор­тре­ты на сте­не на­поми­на­ют
Об их люб­ви, све­тящей­ся в гла­зах.
Бог знал, что де­ла­ет.
Заб­рал к се­бе и бас­та!
Пер­стом ука­зывая влас­тно,
Под­нять­ся в не­бо в Рай­скую Алею.

Нас­та­ли де­вянос­тые ли­хие.
Рас­пался мер­зо­пакос­тный Со­юз.
И буд­то бы в от­кры­тый шлюз
По­лил­ся биз­нес на Рос­сию.
Стра­на вош­ла в кру­гово­рот,
Ей не по­нят­ных до кон­ца, де­яний.
Она без опы­та, без зна­ний
На За­пада пи­рог от­кры­ла рот.
Но нет Пет­ра, ко­торый на­учил
Ту ла­пот­ную с бо­родой Рос­сию.
Да­мок­лов меч над го­ловой зас­тыл
У ли­деров стра­ны. Они не в си­ле
Пре­одо­леть инер­тнос­ти барь­ер.
И вновь, пу­гая мир бо­его­лов­кой,
Стра­ща­ет всех про­ныра лов­кий,
Но он не До­бер­ман – лишь ма­лень­кий терь­ер.
Но гря­нет гром! Рос­сия раз­ле­тит­ся вновь
Ос­колков сот­ней взор­ванной гра­наты.
Вновь бу­дут слё­зы, го­ре, кровь.
Вновь бу­дут по­гибать сол­да­ты...
На­де­юсь мир пой­мёт и ска­жет: «Стоп!»
Нег­ра­мот­ным нич­то­жес­твам рос­сий­ским.
Я ве­рю – это вре­мя близ­ко
И люд убийц по­ложит в гроб.

Ев­ге­ний, Бэл­ла - вам хва­ла
За жизнь, за честь и за лю­бовь!
Вас нет ну, а семья жи­ва.
Семья – ос­но­ва всех ос­нов.
По­том­ки ва­ши бро­сили Рос­сию,
От зла и лжи се­мей­ство ог­раждая.
Все по Аме­рике, Гер­ма­нии рас­сы­паны...
Пе­чаль­ная. Прав­ди­вая ис­то­рия та­кая.
Ар­тём и Ле­на за де­тей спо­кой­ны.
Жизнь вну­ков от опас­ности вда­ли.
Сво­бода мно­го ра­дос­тей су­лит.
Бог им по­рой ти­хонь­ко го­ворит:
«Вы име­ни Ис­то­миных дос­той­ны».