Этапы длинного пути. Часть 5. «Лето тревоги нашей»

За­бегая впе­рёд, ска­жу: «На­вер­ня­ка, я ро­дил­ся под счас­тли­вой звез­дой. Не  имея твер­дой точ­ки зре­ния на вы­бор про­фес­сии  и спе­ци­аль­нос­ти, и в те­чение все­го это­го став­ше­го  для ме­ня судь­бо­нос­ным «ле­та тре­воги на­шей», су­ет­ли­во из­ме­няя свой вы­бор под вли­яни­ем слу­чай­ных при­чин, я, в си­лу сло­жив­шихся по­мимо мо­его же­лания об­сто­ятель­ств, со­вер­шенно слу­чай­но по­пал на сте­зю, ко­торая пре­дос­та­вила мне  воз­можность за­нять дос­той­ное как про­фес­си­она­ла  мес­то в жиз­ни.»

  По­вес­тво­вание, как и по­лага­ет­ся в та­ком жан­ре, ве­дёт­ся от пер­во­го ли­ца, от ли­ца че­лове­ка, на­ходя­щего­ся в бес­созна­тель­ном по­ложе­нии, в сос­то­янии ко­мы, ког­да, по сви­детель­ству вы­жив­ших пе­ред гла­зами про­ходят кар­ти­ны про­шед­шей жиз­ни, из­вле­ка­емые из под­корки  соз­на­ния, в фор­ме рас­ска­за об уви­ден­ном и тран­сли­ру­емом ви­димым толь­ко ему слу­шате­лям.

    …Итак, за­кон­чив ин­сти­тут,  моя сес­тра от­бы­ла к мес­ту про­хож­де­ния во­ен­ной служ­бы сво­его му­жа, на Кам­чатку. Сво­бод­ный дип­лом, этот пред­мет воз­ды­ханий мно­гих вы­пус­кни­ков, да­ющий пра­во на сво­бод­ное тру­до­ус­трой­ство, в ус­ло­ви­ях во­ен­но­го го­род­ка, где из всех фи­нан­со­вых и эко­номи­чес­ких уч­режде­ний в на­личии бы­ла толь­ко пол­ностью уком­плек­то­ван­ная, без,  да­же в пер­спек­ти­ве, сво­бод­ных ва­кан­сий  фин­часть во­ин­ской час­ти, лиш­ний раз до­казал ущер­бность на­личия сво­боды вы­бора без воз­можнос­ти ею вос­поль­зо­вать­ся.

    За­бегая впе­ред, ска­жу, что пос­ле двух­летней без­ра­боти­цы, сес­тра, всерь­ёз опа­са­ясь по­терип­ро­фес­сии, в пер­вый же от­пуск му­жа, при­была с ним в Ки­ев с твер­дым на­мере­ни­ем ус­тро­ить­ся на ра­боту. Муж её, по окон­ча­нии от­пуска, вер­нулся к мес­ту служ­бы, а сес­тра на­чала свои  по­ис­ки ра­боты, ко­торые прак­ти­чес­ки прев­ра­тились в «хож­де­ния по му­кам».

А ус­тро­ить­ся на ра­боту бы­ло очень неп­росто, да­же не по при­чине от­сутс­твия про­из­водс­твен­но­го ста­жа.

Вот как обыч­но про­тека­ла про­цеду­ра та­кой по­пыт­ки. Со­ис­ка­тель на пра­во ус­трой­ства на ра­боту при­ходит в от­дел кад­ров уч­режде­ния, объ­яс­ня­ет си­ту­ацию: два го­да пос­ле окон­ча­ния ву­за; по се­мей­ным об­сто­ятель­ствам от­сутс­тву­ет стаж ра­боты и, сле­дова­тель­но, нет да­же тру­довой книж­ки; вот дип­лом, где, кста­ти, рек­ви­зиты, т.е. фа­милия, имя, от­чес­тво  не да­ют ос­но­ваний  по­доз­ре­вать в при­над­лежнос­ти к «пя­той гра­фе». Ре­ак­ция кад­ро­вика по­ложи­тель­ная: «Нам нуж­ны спе­ци­алис­ты, опыт при­об­ре­тёте на ра­бочем мес­те, за­пол­няй­те ан­ке­ту».

 Но при зна­комс­тве с пас­пор­тны­ми дан­ны­ми  вмес­то  кон­крет­но­го приг­ла­шения к вы­ходу на ра­боту сле­ду­ет не­оп­ре­делён­ное: «Поз­во­ните нам че­рез па­ру дней, т.к. не­об­хо­димо кое-что уточ­нить.»

От­вет на зво­нок: «К со­жале­нию, об­сто­ятель­ства из­ме­нились: в нас­то­ящее вре­мя сво­бод­ные ва­кан­сии от­сутс­тву­ют.» Та­ков ти­пич­ный фи­нал по­пыт­ки тру­до­ус­тро­ить­ся.

   И толь­ко че­рез нес­коль­ко ме­сяцев без­ре­зуль­тат­ных по­ис­ков, они за­вер­ши­лись ус­пе­хом: по­луче­ние мес­та кон­тро­лёра сбер­кассы. Нес­мотря на гром­кий ти­тул «кон­тро­лер»,  де-фак­то – это оз­на­чало - обыч­ный кас­сир сбер­кассы – са­мая низ­кая дол­жность в фи­нан­со­вой и­ерар­хии,  а «кон­троль» сво­дил­ся к тща­тель­но­му пе­рес­чи­тыва­нию де­нег, вы­дава­емых кли­ен­там.

   Цен­траль­ное  же со­бытие 1952 го­да – от­кры­тие в ок­тябре 19 съ­ез­да ВКП(б), сме­нив­шей  на этом  съ­ез­де своё наз­ва­ние на КПСС. Съ­езд сос­то­ял­ся  спус­тя бо­лее чем 13 лет пос­ле пре­дыду­щего, 18-го съ­ез­да.

Обой­дусь без ком­мента­ри­ев, выс­ка­жу толь­ко лич­ное от­но­шение.

    Воп­ре­ки все­об­щим ожи­дани­ям, с «От­четным док­ла­дом съ­ез­ду» выс­ту­пил не  И.В.Ста­лин, а Г.М.Ма­лен­ков, что да­ло всем ос­но­вание счи­тать, что эпо­ха Ста­лина за­вер­ша­ет­ся, и что наз­ван его пре­ем­ник. В дей­стви­тель­нос­ти  это ока­залось оче­ред­ным ма­нев­ром вож­дя: он и не со­бирал­ся ухо­дить из боль­шой по­лити­ки.

Ка­са­ясь кон­крет­но  От­четно­го док­ла­да, сле­ду­ет вы­делить тот те­зис, ко­торый был ад­ре­сован твор­ческой  ин­телли­ген­ции, ко­торую иден­ти­фици­рова­ли как под­ручных пар­тии, с при­зывом спо­собс­тво­вать кри­тике не­дос­татков: «Нам нуж­ны со­вет­ские Го­голи и Щед­ри­ны!»

      А мне по­чему-то вспом­ни­лось в свя­зи с этим вы­читан­ное на­кану­не в од­ном из то­мов со­чине­ний Ста­лина, как он ещё в 20-е го­ды ру­гал Демь­яна Бед­но­го за то, что тот уж слиш­ком жёс­тко вскры­вал не­дос­татки в стра­не, тем са­мым по­зоря стра­ну в гла­зах меж­ду­народ­но­го со­об­щес­тва, но по су­ти де­ла уп­ре­кая пи­сате­ля в том, что он вы­носит сор из из­бы, т.е. в от­сутс­твии пат­ри­отиз­ма.

И по­дума­лось мне, что  чрез­мерно уж по­добос­трастные,  не в ме­ру  ре­тивые и стре­мящи­еся выс­лу­жить­ся под­ручные пар­тии мно­гим рис­ку­ют, ре­шив заг­ло­тить на­жив­ку в фор­ма­те при­зыва сле­довать прак­ти­ке наз­ванных клас­си­ков. Но прак­ти­ка по­каза­ла, что та­ких на­ив­ных об­ли­чите­лей не бы­ло: всё под кон­тро­лем!

За­мет­ки на по­лях.

 А вот ки­тай­ские братья по пе­ру ока­зались на­ив­нее и прос­то­душ­нее со­вет­ской ин­телли­ген­ции. Нес­коль­ко лет спус­тя ки­тай­ские влас­ти опуб­ли­кова­ли по­доб­ное об­ра­щение к сво­им де­яте­лям куль­ту­ры под ло­зун­гом: «Пусть рас­цве­та­ют все цве­ты!»

    Ког­да же, по­верив это­му при­зыву, жур­на­лис­ты и пи­сате­ли при­нялись за кри­тику су­щес­тву­ющей ре­аль­нос­ти, на них об­ру­шил­ся град реп­рессий: в оп­равда­ние  ко­торых ус­та­ми ки­тай­ско­го вож­дя Мао бы­ло про­дек­ла­риро­вано, что име­лись в ви­ду имен­но нор­маль­ные цве­ты, а не  ядо­витые, и, уж ко­неч­но, не сор­ня­ки.

Это бы­ло на­чалом прес­ло­вутой «куль­тур­ной ре­волю­ции»

    Но… вер­нёмся к на­шим ре­али­ям.

Здесь очень мно­го не проз­рачно­го и не яс­но­го, на пер­вый взгляд. По­пыта­ем­ся ра­зоб­рать­ся, нас­коль­ко хва­тит нам  уме­ния и зна­ний.

Клю­чевое сло­во при упо­мина­нии зна­мени­тых клас­си­ков  в От­четном док­ла­де , как ока­залось – это «со­вет­ские».

      Об­ра­тим­ся к ис­то­рии. 7 ап­ре­ля 1952 го­да в «Прав­де» бы­ла на­печа­тана ре­дак­ци­он­ная статья «Пре­одо­леть от­ста­вание дра­матур­гии»,  в ко­торой бы­ли под­вер­гну­ты кри­тике та­кие яв­ле­ния в ис­кусс­тве, как «те­ория бес­кон­фликтнос­ти» и «ла­киров­ка дей­стви­тель­нос­ти».  И в этой свя­зи по­явил­ся при­зыв: «Нам Го­голи и Щед­ри­ны нуж­ны!»

Ведь что та­кое те­ория бес­кон­фликтнос­ти?  Это воз­можность кон­флик­та толь­ко хо­роше­го с луч­шим, что сфор­му­лиро­вал впер­вые Жда­нов  дос­та­точ­но чет­ко:

«Ос­новные за­дачи со­ци­ализ­ма в Рос­сии ре­шены. Ос­новные проб­ле­мы стро­итель­ства со­ци­ализ­ма мож­но счи­тать ис­черпан­ны­ми. Се­год­ня мы дол­жны опи­сывать об­щес­тво по­бедив­шей спра­вед­ли­вос­ти».

 А это оз­на­ча­ет, что в со­вет­ском  об­щес­тве клас­со­вых вра­гов  прак­ти­чес­ки не  су­щес­тву­ет. Зна­мени­тый те­зис о том, что по ме­ре пос­тро­ения со­ци­ализ­ма клас­со­вая борь­ба уси­лива­ет­ся, был от­бро­шен. Одер­жа­на глав­ная по­беда, но есть от­дель­ные, по су­ти сво­ей, вто­рос­те­пен­ные   не­дос­татки, для кри­тики ко­торых и нуж­ны имен­но «со­вет­ские Го­голи и Щед­ри­ны»..

И от­сю­да же вы­тека­ла но­вая трак­товка по­нятия «ти­пич­ность»: Ти­пич­но не то, че­го мно­го, а то, что на­ибо­лее пол­но вы­ража­ет чер­ты эпо­хи»

По­это­му мно­гочис­ленные ог­ре­хи сов­ре­мен­ной ре­аль­нос­ти по­луча­ли ин­дуль­ген­цию, как не ти­пич­ное для на­шей дей­стви­тель­нос­ти яв­ле­ние. Хит­ро зак­ру­чено?!

И  мо­дифи­кация этих  «со­вет­ских Го­голей и Щед­ри­нов»  дей­ство­вала че­рес­чур уж эле­ган­тно, по­тому что уже спус­тя все­го ме­сяц пос­ле смер­ти вож­дя в жур­на­ле «Кро­кодил»(№12, ап­рель 1953г) по­явил­ся от­клик са­тири­ка Юрия Бла­гого под ин­три­гу­ющим за­голов­ком «Ос­то­рож­ный кри­тик», выс­ме­ива­ющий та­ких «акул пе­ра»:

«Мы за смех! Но нам нуж­ны
По­доб­рее  Щед­ри­ны и та­кие Го­голи,
Что­бы нас не тро­гали»

    А что ме­ня уди­вило на лич­ном уров­не?

 Речь Ста­лина на  зак­лю­читель­ном за­седа­нии Съ­ез­да ( его единс­твен­ное выс­тупле­ние на съ­ез­де),  пос­вя­щен­ная дег­ра­дации ло­зун­гов сво­боды, ра­венс­тва и братс­тва в бур­жу­аз­ном об­щес­тве, ста­рани­ями ки­ев­ско­го пар­тий­но­го ру­ководс­тва ока­залась пол­ностью, бук­валь­но дос­ловно, пе­репи­сана на ог­ромном рек­ламном щи­те и выс­тавле­на, прав­да, да­леко не в мно­голюд­ном мес­те,  а в ма­ло по­сеща­емом: ес­ли ид­ти вдоль ста­ди­она «Ди­намо» и од­но­имен­но­го рес­то­рана по нап­равле­нию к Чёр­то­ву мос­ту, то сра­зу за по­воро­том на Пар­ко­вую до­рогу нап­ра­во к рес­то­рану и танц­пло­щад­ке «Ку­куш­ка».

Ес­ли учесть, что этот ги­гант­ский стенд по­явил­ся в но­яб­ре, ког­да и рес­то­ран и танц­пло­щад­ка уже не ра­бота­ли, а люд­ным это мес­то и в дру­гое вре­мя не на­зовёшь, то вы­бор мес­та для эк­спо­зиции осо­бо удач­ным не на­зовешь.

    В це­лом же 1953 год ока­зал­ся очень бо­гатым на со­бытия как в мо­ей лич­ной жиз­ни, так и жиз­ни на­шего об­щес­тва.

На­чало го­да оз­на­мено­валось «Де­лом вра­чей» Не ста­ну оз­ву­чивать об­ще­из­вес­тные фак­ты, а кос­нусь толь­ко пос­ледс­твий его для на­шей семьи. Ев­реи в сис­те­ме здра­во­ох­ра­нения ста­ли нас­толь­ко не же­латель­ны, что да­же па­па, про­рабо­тав­ший все пос­ле­во­ен­ные го­ды в этой сис­те­ме на не име­ющих ни­како­го от­но­шения к чис­то вра­чеб­ной де­ятель­нос­ти ад­ми­нис­тра­тив­но-хо­зяй­ствен­ных дол­жнос­тях, вы­нуж­ден был  по­кинуть эту сис­те­му.

Воп­рос был пос­тавлен поч­ти дра­мати­чес­ки: ку­да ид­ти, ку­да по­дать­ся? Приш­лось вер­нуть­ся в ря­ды ра­боче­го клас­са, нес­мотря на пло­хое сос­то­яние здо­ровья. Мои по­пыт­ки пе­рей­ти в ве­чер­нюю шко­лу и на­чать ра­ботать бы­ли от­вер­гну­ты с по­рога: «Ты дол­жен по­лучить выс­шее об­ра­зова­ние..»

    По­мыкав­шись не­кото­рое вре­мя в по­ис­ках ра­боты, па­па при­нял приг­ла­шение сво­его сос­лу­жив­ца  с  ещё до­во­ен­но­го вре­мени пой­ти ра­ботать в ру­ково­димую им бри­гаду ма­ляров ху­дожес­твен­но – рес­тавра­ци­он­ных мас­тер­ских. Пос­ле нес­коль­ких ме­сяцев ра­боты па­пу вви­ду про­яв­ленных им спо­соб­ностей  в ор­га­низа­ции тру­да из­бра­ли бри­гади­ром   по пред­ло­жению са­мого бри­гади­ра .Я то­же иног­да при­нимал учас­тие в ра­боте бри­гады в ка­чес­тве под­собно­го ра­боче­го, что­бы иметь день­ги на кар­манные рас­хо­ды, а не вып­ра­шивать их у ро­дите­лей. За­бегая впе­ред, от­ме­чу, что на этой ра­боте па­па про­рабо­тал до са­мого вы­хода на пен­сию. А я, за­пол­няя раз­лично­го ро­да ан­ке­ты в гра­фе  «Со­ци­аль­ное про­ис­хожде­ние» имел все ос­но­вания пи­сать: «из семьи ра­боче­го»

Про­дол­жим хро­нику со­бытий 1953 го­да.

«Де­ло вра­чей» усу­губи­ло си­ту­ацию с ан­ти­семи­тиз­мом, да­же в на­шей по­лик­ли­нике ста­ла ос­тро ощу­щать­ся нех­ватка мед­персо­нала: мно­го вра­чей-ев­ре­ев вы­нуж­де­ны бы­ли уволь­нять­ся. А средс­тва мас­со­вой ин­форма­ции не­ис­тво­вали. До сих пор а мо­ей па­мяти чёт­ко за­фик­си­рова­ны ос­новные те­зисы опуб­ли­кован­ной в «Из­вести­ях» статьи Оль­ги Че­чёт­ки­ной «Ор­ден Ли­дии Ти­машук».

 Да, мно­го карь­ерис­тов, афе­рис­тов и прос­то про­ходим­цев пог­ре­ли ру­ки на этом гряз­ном де­ле.

А тут еще мой дру­жок по дво­ру и од­ноклас­сник, сын на­шей лвор­ни­чихи, ис­прав­но пос­тавлял мне ин­форма­цию, ссы­ла­ясь на све­дения от на­шего учас­тко­вого, о яко­бы го­товя­щей­ся то­таль­ной вы­сыл­ке ев­ре­ев в вос­точные рай­оны стра­ны. Нуж­но ска­зать, что эти слу­хи ка­зались мне нас­толь­ко неп­равдо­подоб­ны­ми и фан­тасти­чес­ки­ми, что я прос­то в них не ве­рил. Воз­можно, это бы­ла прос­то за­щит­ная ре­ак­ция ор­га­низ­ма: он их прос­то от­вергал, ру­ководс­тву­ясь прин­ци­пом, из­ло­жен­ным в че­хов­ском «Пись­ме к учё­ному со­седу»: «Это­го не мо­жет быть, по­тому что не мо­жет быть ни­ког­да.» Дру­гих ар­гу­мен­тов прос­то не бы­ло.

Кто зна­ет, оп­равдан ли был мой оп­ти­мизм то­го вре­мени: до сих пор нет дос­то­вер­ной ин­форма­ции, т.к. не все ар­хи­вы от­кры­ты до сих пор. Меж­ду про­чим, толь­ко спус­тя 7лет, в 1960 го­ду, я вто­рой раз в жиз­ни ус­лы­шал о под­го­тов­ке в Ки­еве к та­ким ме­роп­ри­яти­ям.

    Но вре­мя шло, нас­ту­пил март 1953 го­да. Хо­чу пе­редать  ощу­щение под­рос­тка  16 лет тех вре­мен.

С пер­вых про­яв­ле­ний соз­на­тель­ной жиз­ни, бук­валь­но с пе­ленок, де­ти на­шей стра­ны бы­ли уже уве­дом­ле­ны о том, что су­щес­тву­ет бо­жес­тво, жи­вущее в Крем­ле, по­доб­но бо­гам на Олим­пе, ко­торо­му под­властно аб­со­лют­но всё, ко­торый за­ботит­ся о всех и вся. И в дет­ском са­ду и в шко­ле ве­ра в веч­ность это­го су­щес­тва вся­чес­ки под­пи­тыва­лась и ук­репля­лась: вот уже поч­ти 30 лет этот че­ловек за­ботит­ся о нас, жи­вёт и тру­дит­ся для нас и мы обя­заны ему всем, что у нас есть.

Да мы прос­то не пред­став­ля­ли се­бе, что без это­го че­лове­ка во­об­ще воз­можна жизнь, ес­ли не на всей Зем­ле, то на 1/6 зем­ной су­ши обя­затель­но.

     Не­боль­шое от­ступ­ле­ние. Я вни­матель­но прос­матри­вал со­болез­но­вания по слу­чаю смер­ти  И.В.Ста­лина в ад­рес со­вет­ско­го ру­ководс­тва, пос­ту­пив­шие бук­валь­но из всех стран ми­ра, од­новре­мен­но про­веряя свои поз­на­ния в ге­ог­ра­фии, и об­ра­тил вни­мание, что толь­ко в пос­ла­нии США бы­ли сло­ва о «фор­маль­ном» со­болез­но­вании. Ос­таль­ные со­болез­но­вания бы­ли го­раз­до бо­лее крас­но­речи­вы, что сви­детель­ство­вало, в пер­вую оче­редь, толь­ко о дип­ло­мати­чес­ком эти­кете, не бо­лее то­го; на этом фо­не аме­рикан­ское  со­болез­но­вание  вы­деля­лось сво­ей  ис­крен­ностью.

    Уже го­раз­до поз­же, в го­ды пе­рес­трой­ки, ког­да бы­ли рас­секре­чены  мно­гие «тай­ны мад­рид­ско­го дво­ра», я про­читал вы­рез­ку из га­зеты «Прав­да» от 23 де­каб­ря 1939 го­да, в ко­торой бы­ла на­печа­тана сле­ду­ющая  те­лег­рамма: «Гос­по­дину И­оси­фу Ста­лину. Ко дню ва­шего шес­ти­деся­тиле­тия про­шу Вас при­нять мои са­мые ис­крен­ние поз­драв­ле­ния…Кан­цлер Гер­ма­нии Адольф Гит­лер».

    По мне, ис­крен­няя сдер­жанность выг­ля­дит го­раз­до пред­почти­тель­ней    пом­пезно­го,    но хан­жеско­го ба­наль­но­го ли­цеме­рия.

    И вдруг об­на­ружи­ва­ет­ся, что да­же  Он под­вержен смер­ти. Для дет­ско­го соз­на­ния, для соз­на­ния под­рос­тка это бы­ло рав­но­силь­но кон­цу све­та. Вот приб­ли­зитель­но в та­ком сос­то­янии мы пе­режи­вали это со­бытие. Но в то же вре­мя под­созна­тель­но мозг  бу­рави­ла мысль: «Ес­ли  Он та­кой за­бот­ли­вый и все­могу­щий, по­чему в на­шей жиз­ни про­ис­хо­дит так мно­го не­хоро­ших ве­щей? Зна­чит он не та­кой уж все­могу­щий, или не та­кой уж за­бот­ли­вый…»  Вот та­кие про­тиво­речи­вые мыс­ли бу­дора­жили на­ше соз­на­ние.

Прав­да, ве­ра в доб­рую во­лю вож­дя бы­ла нас­толь­ко силь­на, что мно­гие всерь­ёз счи­тали, что «не­хоро­шие ве­щи» про­ис­хо­дили от­то­го, что Ста­лин об этом «не знал».

   Внеш­няя сто­рона про­цеду­ры про­щания с вож­дём, тем не ме­нее, по­ража­ла сво­ей пом­пезностью.

Опи­сываю лишь то, сви­дете­лем че­го был сам.

   В Ки­еве в наз­на­чен­ный день и час сот­ни ты­сяч лю­дей  с тра­ур­ны­ми по­вяз­ка­ми на ру­каве выш­ли на ули­цы. Все бы­ли сос­ре­дото­чены и уг­рю­мы. Ког­да раз­да­лись ты­сячи и ты­сячи за­вод­ских и па­ровоз­ных гуд­ков, воз­ве­ща­ющих ми­нуту про­щания, все од­но­момен­тно об­на­жили го­ловы. За­тем из улич­ных гром­ко­гово­рите­лей проз­ву­чали выс­тупле­ния на­кану­не по­лучив­ших но­вые пол­но­мочия чле­нов Пре­зиди­ума ЦК КПСС, и проз­ву­чал  ре­пор­таж с Крас­ной пло­щади о про­цеду­ре  за­хоро­нения  умер­ше­го в ле­нин­ском Мав­зо­лее. Все это бы­ло выс­лу­шано без ком­мента­ри­ев.

    Не­боль­шое от­ступ­ле­ние. И сла­ва бо­гу, что Ки­ев ми­нова­ла мос­ков­ская «Хо­дын­ка», про­изо­шед­шая в дни про­щания со Ста­линым.

Сколь­ко же че­ловек всё-та­ки по­гиб­ло при про­щании со Ста­линым?

Ес­ли чис­ло жертв пер­вой Хо­дын­ки из­вес­тно точ­но: 1389 по­гиб­ших и 1301 пос­тра­дав­ший, то со­вет­ские влас­ти свою "Хо­дын­ку" прос­то скры­ли. Ни­како­го рас­сле­дова­ния не про­води­лось, ко­личес­тво по­гиб­ших и трав­ми­рован­ных не­из­вес­тно да­же приб­ли­зитель­но. Раз­ные ис­точни­ки на­зыва­ют циф­ры от 100 че­ловек до двух ты­сяч.

     Со­пос­тавляя эту без­мол­вную  тра­ур­ную тол­пу с дру­гой тол­пой, спус­тя, при­мер­но, ме­сяц, ко­торая соб­ра­лась сти­хий­но на пло­щади Ка­лини­на, без вся­ких при­зывов влас­тей, толь­ко из-за слу­хов о при­ез­де но­вого Пред­се­дате­ля Сов­ми­на Ма­лен­ко­ва в Ки­ев; тол­пой, ко­торая ве­село ба­лагу­рила, шу­тила по по­воду ожи­да­емо­го при­ез­да: один шут­ник  вдруг зак­ри­чал, ука­зывая на ка­рету «Ско­рой по­мощи»: «Вот они, едут!» , я по­думал, что слу­чись неч­то по­доб­ное в той, тра­ур­ной тол­пе, не­сом­ненно, имел бы мес­то суд Лин­ча, са­мосуд. И по­дума­лось тог­да мне: «Вре­мена ме­ня­ют­ся, и, ка­жет­ся, ра­дикаль­но».

Мы всту­пали в эпо­ху, где уже ни­ког­да не бу­дет то­го по­чита­ния на­родом сво­их ру­ково­дите­лей, ибо весь за­пас по­чес­тей  был из­расхо­дован на мно­го по­коле­ний впе­рёд. Из все­го ар­се­нала чувств по от­но­шению к влас­тям ос­тался толь­ко ци­низм… и, обоз­на­чен­ный в на­писан­ном в те же го­ды Ва­сили­ем Грос­сма­ном  ро­мане «Жизнь и судь­ба»  со­ци­аль­ном яв­ле­нии под наз­ва­ни­ем Госс­трах: это сок­ра­щение пи­сатель рас­шифро­выва­ет не при­выч­ным  го­сударс­твен­ное стра­хова­ние, а зло­вещим го­сударс­твен­ный страх.

     И пер­вые лас­точки в из­ме­нении это­го от­но­шения не за­мед­ли­ли по­явить­ся очень ско­ро. Стар­шая сес­тра рас­ска­зыва­ла, что у них в сбер­кассе во вре­мя обе­ден­но­го пе­реры­ва, ког­да все сот­рудни­ки обыч­но со­бира­ют­ся за од­ним сто­лом, од­на жен­щи­на, рас­смат­ри­вая в га­зете пор­трет Г.М.Ма­лен­ко­ва, выс­ка­залась вслух: «Что-то  мне этот тип не очень нра­вит­ся..»

А так как свет не без «доб­рых лю­дей», а со­вет­ское об­щес­тво всег­да сла­вилось оби­ли­ем доб­ро­воль­ных  «сту­качей», эту граж­данку бук­валь­но че­рез два дня «приг­ла­сили» на бе­седу в Се­рый Дом на ул. Вла­димир­ской, ре­зиден­цию МГБ. (Ког­да я был в Ки­еве пос­ледний раз в ав­густе 2019 го­да и про­ходил ми­мо это­го до­ма, то об­на­ружил, что внут­реннее со­дер­жа­ние его ос­та­лось преж­ним: вы­вес­ка гла­сила, что тут раз­ме­ща­ет­ся Ми­нис­терс­тво дер­жавнои без­пе­ки, а вот на­руж­ный  вид пол­ностью из­ме­нил­ся: зда­ние при­об­ре­ло бе­лос­нежную ок­раску. И  вспом­нил я на­род­ную пос­ло­вицу, час­то ци­тиру­емую лю­бите­лем фоль­кло­ра Ни­китой Хру­щёвым: «Чёр­но­го ко­беля не от­мо­ешь до­бела»)

   Жен­щи­на оп­равды­валась тем, что она име­ла вви­ду «тип муж­чи­ны», что имен­но так она и ска­зала, и что до­нос­чик ис­ка­зил её сло­ва, на что ей бы­ло за­яв­ле­но, что у неё нет ни мо­раль­но­го, ни тем бо­лее юри­дичес­ко­го пра­ва оце­нивать го­сударс­твен­ных де­яте­лей с точ­ки зре­ния со­вокуп­ности би­оло­гичес­ких дан­ных, ха­рак­те­ризу­ющих их эс­те­тичес­кую прив­ле­катель­ность. В ко­неч­ном счё­те, её от­пусти­ли с ми­ром, но в на­зида­ние до­бави­ли, что ей по­вез­ло: ес­ли бы эта бе­седа сос­то­ялась   дву­мя ме­сяца­ми рань­ше, пос­ледс­твия бы­ли бы ины­ми.

    Нас­ту­пило ле­то это­го же 1953 го­да. Это бы­ло пос­леднее без­за­бот­ное школь­ное ле­то, ибо сле­ду­ющее ле­то дол­жно бы­ло быть це­ликом пос­вя­щено про­цеду­ре пос­тупле­ния в ин­сти­тут. За­кон­чил я учеб­ный год ус­пешно, мож­но ска­зать, по инер­ции, по­лучив свою пос­леднюю « Пох­валь­ную гра­моту». Пос­леднюю, т.к. в 10-м клас­се счёт уже шел на ме­дали, це­на ко­торых бы­ла очень вы­сока: и зо­лотая ме­даль, вы­дава­емая при на­личии в «Ат­теста­те зре­лос­ти» оце­нок  «от­лично» по всем пред­ме­там», и се­реб­ря­ная, ко­торая до­пус­ка­ла по­луче­ние ли­бо од­ной «чет­верки» по рус­ско­му язы­ку, ли­бо трёх  «чет­ве­рок» по дру­гим пред­ме­там. Как мы ви­дим, при­мат рус­ско­го язы­ка це­нил­ся очень вы­соко.
 
   Учеб­ный год ожи­дал­ся не прос­тым, нап­ря­жен­ным, по­это­му ле­том нуж­но бы­ло хо­рошо   от­дохнуть, глав­ным об­ра­зом, раз­гру­зить­ся пси­холо­гичес­ки, снять нер­вное нап­ря­жение. А луч­шим средс­твом для это­го бы­ло, ко­неч­но же, не без­думное ка­чание в га­маке, а фи­зичес­кая наг­рузка, но обя­затель­но на ло­не при­роды.

Нуж­но ска­зать, что пос­ле хи­рур­ги­чес­кой опе­рации в 1950 го­ду у ме­ня сло­жились очень не прос­тые от­но­шения с за­няти­ями физ­куль­ту­рой и спор­том, Пра­во же, не знаю, ка­кой ум­ник при вы­пис­ке из боль­ни­цы ска­зал ма­ме, что при фи­зичес­ких наг­рузках нуж­но соб­лю­дать ос­то­рож­ность, что­бы из­бе­жать опас­ности  ес­ли не рас­хожде­ния швов, то воз­никно­вения спа­ек. И вот под этим фла­гом ма­ма с нас­той­чи­востью, дос­той­ной луч­ше­го при­мене­ния,  из­го­няла ме­ня из спор­тивных сек­ций, ку­да я за­писы­вал­ся.

    В то вре­мя в Ки­еве был очень по­пуля­рен чем­пи­он го­рода по борь­бе сам­бо мас­тер спор­та  Ял­тырь­ян, бла­года­ря че­му мно­гие под­рос­тки ста­ли за­нимать­ся  этой борь­бой в спор­тивных сек­ци­ях. Не из­бе­жал это­го и я, а для ком­па­нии уго­ворил сво­его дво­юрод­но­го бра­та, семья ко­торо­го к то­му вре­мени пе­ре­еха­ла в Ки­ев на ПМЖ из Вин­ницкой об­ласти, то­же за­нимать­ся сам­бо. Я тща­тель­но скры­вал от ма­мы свой тай­ный «грех», а свое от­сутс­твие в оп­ре­делён­ные ча­сы до­ма объ­яс­нял за­няти­ями в су­домо­дель­ном круж­ке во Двор­це пи­оне­ров, Но од­нажды брат про­гово­рил­ся, и сам­бо для ме­ня на этом за­кон­чи­лось.

   Но это бы­ло ещё в вось­мом клас­се, а  сей­час бы­ло пос­леднее школь­ное ле­то, и я был нас­тро­ен ре­шитель­но. И вы­бор для ме­ня ви­да спор­та был под­ска­зан лет­ним от­ды­хом в Пу­ще-Во­дице на про­тяже­нии пос­ледних  лет, ког­да я час­то брал нап­ро­кат лод­ку.

По­это­му я нап­ра­вил­ся на вод­ную стан­цию «Ди­намо», рас­по­ложен­ную на Тру­хано­вом  ос­тро­ве, ко­торый с за­пад­ной сто­роны омы­ва­ет­ся Днеп­ром, а с вос­точной – Мат­ве­ев­ским за­ливом. С юга  при­мыка­ла вод­ная стан­ция спор­тобщес­тва «Тру­довые ре­зер­вы».

 Ши­рина ос­тро­ва не очень боль­шая, по­это­му у вод­ной стан­ции эл­линги для ло­док и вё­сел, а так­же ос­новные при­чалы бы­ли на Днеп­ре, а до­пол­ни­тель­ный при­чал рас­по­лагал­ся на бе­регу Мат­ве­ев­ско­го за­лива.

    В ди­намов­ской сек­ции куль­ти­виро­вались греб­ля на ка­ноэ, бай­дар­ках и так  на­зыва­емая на­род­ная греб­ля – на двух и че­тырех­ве­сель­ных шлюп­ках. Греб­цы ка­но­ис­ты и бай­да­роч­ни­ки счи­тались арис­токра­тами, ведь это бы­ли олим­пий­ские ви­ды спор­та, об «ака­деми­ках» - греб­цах на ака­деми­чес­ких лод­ках - оди­ноч­ках, двой­ках, чет­верках и вось­мер­ках – я во­об­ще мол­чу: это бы­ли не прос­то арис­токра­ты, а пат­ри­ции ко­ролев­ских кро­вей. А на са­мом ни­зу этой и­ерар­хи­чес­кой лес­тни­цы бы­ли «на­род­ни­ки» - греб­цы на шлюп­ках. Со­рев­но­вания по на­род­ной греб­ле бы­ли ис­клю­чены из олим­пий­ских ви­дов спор­та, и этот вид греб­ли был в опа­ле, от не­го ста­рались из­бавлять­ся в спор­тобщес­твах, со­рев­но­вания по это­му ви­ду ран­гом вы­ше пер­венс­тва го­рода, по-мо­ему, уже не про­води­лись.

Вот на этот вид греб­ли я и на­целил­ся. Но ме­ня жда­ло ра­зоча­рова­ние. Ди­рек­тор спор­тба­зы со­об­щил мне, что тре­неры сек­ции с ве­дущи­ми греб­ца­ми ( ра­зуме­ет­ся, речь шла о ка­но­ис­тах и бай­да­роч­ни­ках ) разъ­еха­лись по со­рев­но­вани­ям, при­ёма но­вич­ков до осе­ни не бу­дет, а что ка­са­ет­ся «на­род­ни­ков», то па­ра - трой­ка па­цанов тут бол­та­ет­ся, но с ни­ми ник­то не за­нима­ет­ся, они пре­дос­тавле­ны са­ми се­бе, и де­ла­ют, что хо­тят: с ут­ра уп­лы­ва­ют, и толь­ко ве­чером по­яв­ля­ют­ся. И раз­го­вор на этом за­вер­шился.

    Ин­форма­ция о ра­боте сек­ции на­род­ной греб­ли ме­ня очень впе­чат­ли­ла. Это бы­ло имен­но то, что мне бы­ло нуж­но: мак­си­мум сво­боды при ми­ниму­ме кон­тро­ля. И я нап­ра­вил­ся на ста­ди­он «Ди­намо», в ад­ми­нис­тра­цию от­де­ления «Юно­го ди­намов­ца», но не с пус­ты­ми ру­ками, а с вы­рез­кой пе­редо­вицы из га­зеты «Прав­да» под за­голов­ком «Пи­онер­ское ле­то», в ко­торой под­чер­кнул крас­ным ка­ран­да­шом строч­ки о не­об­хо­димос­ти соз­дать та­кие ус­ло­вия, что­бы каж­дый уча­щий­ся мог най­ти се­бе спор­тивное за­нятие по же­ланию.

В при­ём­ной сек­ре­тарь ска­зала, что­бы я по­дож­дал, по­ка ди­рек­тор ос­во­бодит­ся, и я вы­шел в ко­ридор. Моё вни­мание прив­лекла стен­га­зета, в ко­торой был от­чёт о по­ез­дке ак­ти­ва спор­тобщес­тва в под­шефный дет­ский дом,  ко­торым ру­ково­дит вос­пи­тан­ник  А.И.Ма­карен­ко, про­тотип об­ра­за Ка­раба­нова в «Пе­даго­гичес­кой по­эме»

    С твор­чес­твом зна­мени­того Ма­карен­ко я был хо­рошо зна­ком: «Пе­даго­гичес­кую по­эму» и «Фла­ги на баш­нях» бы­ли чи­таны – пе­речи­таны. И су­дя по за­мет­ке, ди­рек­тор был боль­шим пок­лонни­ком из­вес­тно­го вос­пи­тате­ля мо­лоде­жи  и  ис­по­веды­вал  его ме­тоды тру­дово­го вос­пи­тания.

Так оно и выш­ло. Выс­лу­шав о мо­ей  не­удач­ной по­пыт­ке  по­пасть в сек­цию греб­ли, и нес­коль­ко ска­зан­ных мною слов о но­ваторс­тве Ма­карен­ко в вос­пи­татель­ном про­цес­се, а так­же пох­ва­лив за то, что я ру­ководс­тву­юсь ука­зани­ями пар­тий­ной прес­сы, ди­рек­тор на де­ле по­казал свою при­вер­женность ме­тодам Ма­карен­ко.

Он дал мне за­пис­ку к ру­ково­дите­лю  спор­тба­зы  с ука­зани­ем за­чис­лить в сек­цию, но… с пред­ва­ритель­ным трех­днев­ным ис­поль­зо­вани­ем ме­ня на убор­ке тер­ри­тории  спор­тба­зы.

Пос­ле от­бы­тия трех­днев­ной тру­довой по­вин­ности я, на­конец-то по­лучил дол­гождан­ные вёс­ла, и, выб­рав при­лич­ную на вид шлюп­ку, от­пра­вил­ся по­корять днеп­ров­ские во­ды.
До это­го в кан­це­лярии я по­лучил член­ский би­лет об­щес­тва «Ди­намо» и про­пуск на ди­намов­ский ка­тер, ко­торый пе­рево­зил спорт­сме­нов на вод­ную стан­цию от не­боль­шо­го при­чала на пра­вом бе­регу, приб­ли­зитель­но на тра­вер­зе скле­па Ас­коль­до­вой мо­гилы, рас­по­ложен­ной вы­соко на днеп­ров­ских кру­чах, на Пар­ко­вой до­роге, ве­дущей от ком­плек­са рес­то­рана и танц­пло­щад­ки «Ку­куш­ка».

    В то  ле­то 1953 го­да я оз­на­комил­ся  со  мно­жес­твом  днеп­ров­ских ок­рес­тнос­тей в рай­оне Ки­ева. Од­но их пе­речис­ле­ние зай­мет мно­го мес­та: Дес­нянка ( Чер­то­рой ), Ру­санов­ка, Ни­коль­ская и Пред­мос­тная Сло­бод­ки. Это сей­час там тор­жес­тву­ет ур­ба­низа­ция, а рань­ше это бы­ли со­вер­шенно не тро­нутые ци­вили­заци­ей мес­та. Да­же спус­тя поч­ти 10 лет, в 1962го­ду, ког­да мы с же­ной вмес­те при­еха­ли в от­пуск в Ки­ев, и, взяв на про­кат лод­ку, я по­вез же­ну по ста­рому мар­шру­ту по Дес­нянке, мес­та эти ка­зались та­кими же не тро­нуты­ми ци­вили­заци­ей.
Но мно­го вре­мени я пос­вя­тил и пла­ванию по Днеп­ру. Тог­да еще не бы­ло Пе­шеход­но­го мос­та на Цен­траль­ный  пляж Тру­хано­ва ос­тро­ва, и на­род по­падал ту­да на не­ук­лю­жих су­деныш­ках, по­лучив­ших проз­ви­ще «утю­ги». Бо­лее эле­ган­тные, имев­шие об­те­ка­емую фор­му «реч­ные трам­ваи» хо­дили по даль­ним мар­шру­там на Сло­бод­ки и Ру­санов­ку, так что  дви­жение по Днеп­ру бы­ло до­воль­но нап­ря­жен­ным, по­это­му греб­цам на шлюп­ках нуж­но бы­ло быть все вре­мя на­чекув  пре­делах го­род­ской чер­ты.

     В то вре­мя пе­сен­ным шля­гером в Со­юзе бы­ла ку­бин­ская пес­ня «Го­луб­ка» в ис­полне­нии Клав­дии Шуль­жен­ко. И вот пред­ставь­те се­бе: неп­ре­рыв­ной че­редой идут по сво­им мар­шру­там про­гулоч­ные теп­ло­ходы, соб­лю­дая, ра­зуме­ет­ся, не­об­хо­димые ин­терва­лы, сог­ласно «Пра­вилам пла­вания по внут­ренним вод­ным пу­тям», и в ра­ди­оруб­ках бук­валь­но всех су­дов кру­тят эту «Го­луб­ку». От это­го мож­но бы­ло сой­ти с ума! Лю­бой ше­девр воз­не­нави­дишь!

   Но удив­лять­ся при­ходи­лось ве­щам пох­ле­ще это­му. На вод­ной стан­ции с днеп­ров­ской сто­роны был от­кры­тый пла­ватель­ный бас­сейн и по пе­римет­ру его , бы­ли рас­по­ложе­ны очень боль­шо­го – при­мер­но–  1,5х2,0м – раз­ме­ра изоб­ра­жения чле­нов Пре­зиди­ума ЦК КПСС.
При­дя на обыч­ную тре­ниров­ку ра­но ут­ром 26 и­юня, я бук­валь­но ос­толбе­нел от не­ожи­дан­ности: кар­кас од­но­го из пор­тре­тов зи­ял пус­то­той: холст был ак­ку­рат­но вы­резан. Но над­пись вни­зу сох­ра­нилась: Лав­рентий Пав­ло­вич Бе­рия с пе­речис­ле­ни­ем всех его рек­ви­зитов. Ни у ко­го не­воз­можно бы­ло хоть что-ни­будь уз­нать, и в пол­ном не­веде­нии мы от­пра­вились в свои обыч­ные ежед­невные мно­гоча­совые по­ходы по днеп­ров­ским  ок­рес­тнос­тям.

Лишь в кон­це дня, уже вер­нувшись до­мой, я уз­нал под­робнос­ти.

Что же это бы­ли за «под­робнос­ти»?

В пра­витель­ствен­ном со­об­ще­нии ука­зыва­лось , что на­чало прес­тупной из­менни­чес­кой де­ятель­нос­ти Бе­рия Л. П. и ус­та­нов­ле­ние им тай­ных свя­зей с инос­тран­ны­ми раз­ведка­ми от­но­сит­ся еще ко вре­мени граж­дан­ской вой­ны, ког­да в 1919 го­ду он, на­ходясь в Ба­ку, со­вер­шил пре­датель­ство, пос­ту­пив на сек­ретно-аген­турную дол­жность в раз­ведку конт­рре­волю­ци­он­но­го му­сава­тист­ско­го пра­витель­ства в Азер­бай­джа­не, дей­ство­вав­шую под кон­тро­лем ан­глий­ских раз­ве­дыва­тель­ных ор­га­нов. В 1920 го­ду Бе­рия Л. П.,уже в Гру­зии, вновь со­вер­шил пре­датель­ство, ус­та­новив тай­ную связь с ох­ранкой гру­зин­ско­го мень­ше­вист­ско­го пра­витель­ства, так­же яв­лявшей­ся фи­ли­алом ан­глий­ской раз­ведки. В пос­ле­ду­ющие го­ды, вплоть до сво­его арес­та, Бе­рия

под­держи­вал и рас­ши­рял тай­ные свя­зи с инос­тран­ны­ми раз­ведка­ми. На про­тяже­нии мно­гих лет Бе­рия Л. П. и его по­дель­ни­ки тща­тель­но скры­вали и мас­ки­рова­ли свою вра­жес­кую де­ятель­ность.

Па­па сра­зу ска­зал, что всё на­писан­ное – прос­то чушь, и это прос­то борь­ба за власть, а  в сво­ём стрем­ле­нии на­весить на Бе­рия мак­си­мум гре­хов об­ви­ня­ющая сто­рона яв­но пе­рег­ну­ла пал­ку.

Во­об­ще пе­реги­бать пал­ку в по­ис­ках до­пол­ни­тель­ных ар­гу­мен­тов при за­щите сво­ей точ­ки зре­ния – это опас­ное за­нятие, т.к. обыч­но дос­ти­га­ет­ся об­ратный ре­зуль­тат.

    Рас­ска­жу один слу­чай, о ко­тором я про­читал приб­ли­зитель­но в то же вре­мя в жур­на­ле “Ого­нёк» под за­голов­ком «Бу­тыл­ка конь­яка»

Од­нажды за дру­жес­ким ужи­ном из­вес­тный ад­во­кат Фе­дор Пле­вако, ко­торый прос­ла­вил­ся спо­соб­ностью вы­иг­ры­вать да­же са­мые слож­ные и за­путан­ные де­ла, рас­ска­зал сво­им со­седям за сто­лом  фаб­ри­кан­ту Сав­ве Мо­розо­ву и Мак­си­му Горь­ко­му о су­деб­ном про­цес­се, в ко­тором он бу­дет за­щищать про­воро­вав­ше­гося слу­жите­ля куль­та: Си­нод от­ка­зал­ся рас­смат­ри­вать су­деб­ное де­ло сво­его по­допеч­но­го и от­дал его под юрис­дикцию граж­дан­ско­го су­да. На воп­рос, ка­ковы шан­сы на ус­пех, ад­во­кат от­ве­тил, что в ус­пе­хе он не сом­не­ва­ет­ся, хо­тя ули­ки дос­та­точ­но не оп­ро­вер­жи­мы, и при всём при этом, для оп­равда­ния по­доз­ре­ва­емо­го ему бу­дет дос­та­точ­но нес­коль­ких слов. Со­бесед­ни­ки вы­рази­ли сом­не­ние в та­ком прог­но­зе, и тог­да Пле­вако пред­ло­жил зак­лю­чить па­ри на бу­тыл­ку конь­яка. Ска­зано – сде­лано:  уда­рили по ру­кам.

На су­деб­ном про­цес­се ад­во­кат вёл се­бя не сов­сем обыч­но: всег­да ак­тивный, за­да­ющий ка­верз- ные  воп­ро­сы сви­дете­лям, уме­ло ис­поль­зу­ющий ма­лей­шие не­увяз­ки и не­точ­ности в ре­чи об­ви­ните­ля, на этот раз Пле­вако от­кро­вен­но де­монс­три­ровал свою не­за­ин­те­ресо­ван­ность в по­каза­ни­ях сви­дете­лей, не за­давал им  ни­каких воп­ро­сов. Чувс­твуя го­товя­щий­ся сюр­приз от за­щиты, про­курор в сво­ей об­ви­нитель­ной ре­чи зна­читель­но уси­лил ли­нию об­ви­нения, он страс­тно об­ли­чал прес­тупле­ния слу­жите­ля куль­та, при­писы­вая ему уже не толь­ко со­вер­шенные прос­тупки, но и, ис­поль­зуя да­же сос­ла­гатель­ное  нак­ло­нение гла­гола: нап­ри­мер, ес­ли бы у по­доз­ре­ва­емо­го бы­ла воз­можность, он ук­рал бы да­же ал­тарь Иса­аки­ев­ско­го со­бора.

И всем при­сутс­тву­ющим в су­деб­ном за­седа­нии, в том чис­ле, и при­сяж­ным, ста­ло яс­но, что об­ви­нитель пе­рег­нул пал­ку – я ис­поль­зую это оп­ре­деле­ние уже в тре­тий раз и по­тому счи­таю не­об­хо­димым дать по­яс­не­ние: это оз­на­ча­ет впасть в из­лишнюю край­ность при осу­щест­вле­нии че­го-ли­бо, – сло­вом, Пле­вако до­бил­ся ожи­да­емо­го эф­фекта, и по­это­му его речь при за­щите све­лась к нес­коль­ким сло­вам, об­ра­щен­ным к при­сяж­ным: «Лю­ди! Этот че­ловек всю жизнь от­пускал вам гре­хи. Прос­ти­те же вы его хоть один раз!»

Вер­дикт при­сяж­ных пос­ле­довал не­замед­ли­тель­но: «Не ви­новен!»

На сле­ду­ющий день ад­во­кат по­лучил вы­иг­ранную в па­ри бу­тыл­ку конь­яка.

По­это­му и ин­форма­ция о прес­тупле­ни­ях Бе­рия выг­ля­дела не дос­то­вер­ной: все по­нима­ли, что он не шпи­он, не агент инос­тран­ных раз­ве­док, а прос­то ме­нее удач­ли­вый со­пер­ник в борь­бе за власть.

 И, на­конец, за­вер­ша­ющий учеб­ный год   (1953-1954) в шко­ле. За ле­то я хо­рошо от­дохнул, и прис­ту­пил к школь­ным за­няти­ям в охот­ку. Осо­бен­но вспо­минать не­чего, приш­лось, ко­неч­но, пот­ру­дить­ся из­рядно. В ито­ге се­реб­ря­ная ме­даль: по ге­омет­рии и три­гоно­мет­рии по­лучил по «чет­вёрке», т.к. не уп­ростил ко­неч­ный ре­зуль­тат. Как го­ворит­ся, без обид: по Сень­ке и шап­ка.

    А вот про­цесс пос­тупле­ния в ин­сти­тут не­об­хо­димо ос­ве­тить под­робнее. Де­ло в том, что в 1954 го­ду вы­пус­кни­кам сред­них школ ат­теста­ты зре­лос­ти вы­дали, уж не ве­даю, по ка­кой при­чине, с за­дер­жкой, при­мер­но на не­делю. Не мо­гу ут­вер­ждать, бы­ло ли это яв­ле­ние в мас­шта­бе все­го го­рода, или толь­ко от­дель­но взя­того рай­она.

   Ко­неч­но, это боль­но уда­рило по ин­те­ресам, преж­де все­го, ме­далис­тов, т.к. при­ём до­кумен­тов от них при­нима­ли толь­ко в ко­личес­тве  не бо­лее су­щес­тву­ющей кво­ты, да­ющей пра­во на за­чис­ле­ние без всту­питель­ных эк­за­менов. Вер­нее ска­зать, при­нима­ли – то  до­кумен­ты от них без ог­ра­ниче­ния, но пра­во на за­чис­ле­ние без эк­за­менов бы­ло ог­ра­ниче­но раз­ме­рами кво­ты: ме­далис­ты вне кво­ты дол­жны бы­ли сда­вать эк­за­мены на об­щих ос­но­вани­ях. По­это­му глав­ное – ус­петь сдать до­кумен­ты до зак­ры­тия кво­ты. И при та­ком прес­синге го­роно или рай­оно за­дер­жи­ва­ет вы­дачу ат­теста­тов?!

   На­конец – то дол­гождан­ные до­кумен­ты по­луче­ны. Их мож­но от­но­сить в вуз. Воп­рос: в ка­кой имен­но?

 В те вре­мена да­же не  су­щес­тво­вало та­кого по­нятия, как про­фори­ен­та­ция. Ко­неч­но, у ме­ня бы­ли лю­бимые школь­ные пред­ме­ты: ис­то­рия и рус­ская ли­тера­тура. Но в то же вре­мя бы­ли и крас­ные ли­нии, ко­торые я ка­тего­ричес­ки не же­лал пе­ресе­кать: это не­жела­ние по­лучить про­фес­сии учи­теля и вра­ча. При­чем, от­бра­сывая с по­рога ве­ро­ят­ность уче­бы в пе­дин­сти­туте, да­же пос­тупле­ние в уни­вер­си­тет на из­бран­ный фа­куль­тет не да­вало ни­какой га­ран­тии, что пос­ле его окон­ча­ния не по­лучишь рас­пре­деле­ние в шко­лу, и да­же в сель­скую.

Зна­чит, ос­та­валась од­на до­рога: ин­же­нер­ное де­ло. Ко­неч­но, и здесь не бы­ло яс­но­го ви­дения бу­дущей про­фес­сии. Уж не пом­ню, из ка­ких со­об­ра­жений, но рас­смат­ри­вая пе­речень фа­куль­те­тов са­мого со­лид­но­го в го­роде ин­же­нер­но­го ву­за, Ки­ев­ско­го по­литех­ни­чес­ко­го ин­сти­тута (КПИ), я ос­та­новил свой вы­бор на теп­ло­тех­ни­чес­ком фа­куль­те­те, спе­ци­аль­ность па­роси­ловые ус­та­нов­ки и тур­би­ны.

    Итак, по­лучив ат­тестат зре­лос­ти, его сле­дова­ло не­замед­ли­тель­но сдать в при­ём­ную ко­мис­сию и прой­ти со­бесе­дова­ние. А за­ранее схо­див в раз­ведку - в ожи­дании ат­теста­та вре­мени бы­ло пре­дос­та­точ­но, - я уви­дел ог­ромные оче­реди в при­ем­ные ко­мис­сии раз­ных фа­куль­те­тов, при­чём вы­зыва­ли ту­да по спис­кам, ко­торые сос­тавля­ли са­ми  аби­тури­ен­ты.

Идея  ро­дилась сра­зу: взять эту про­цеду­ру в свои ру­ки.

Ска­зано – сде­лано!

Моя те­тя, та са­мая, ко­торая нес­коль­ко лет на­зад, пе­ре­еха­ла жить в Ки­ев из Вин­ницкой об­ласти, про­жива­ла на ул. 4-я Дач­ная, ми­нутах в двад­ца­ти ходь­бы от КПИ. У неё я пе­рено­чевал. и уже в по­лови­не шес­то­го ут­ра, во­ору­жив­шись тет­радью и ка­ран­да­шом, сто­ял у ещё зак­ры­того вхо­да в глав­ный кор­пус.

 Вско­ре по­тяну­лись аби­тури­ен­ты, по­яви­лись ини­ци­ато­ры сос­тавле­ния спис­ков за­писи и на  дру­гие фа­куль­те­ты. Цель мо­ей ини­ци­ати­вы бы­ла дос­тигну­та: я был в спис­ке пер­вым.
 
      В 9 ча­сов ут­ра две­ри от­во­рились, и все раз­бе­жались по сво­им фа­куль­те­там. В при­ём­ной ко­мис­сии со­об­щи­ли, что до­кумен­ты ме­далис­тов в со­сед­ней ком­на­те  при­нима­ет де­кан фа­куль­те­та, и он же про­водит со­бесе­дова­ние.

Я во­шел в ком­на­ту и приб­ли­зил­ся к сто­лу. Пом­ня о со­бесе­дова­нии, уди­вил­ся от­сутс­твию вто­рого сту­ла. Но стул и не по­надо­бил­ся, т. к. «со­бесе­дова­ние» све­лось к единс­твен­но­му воп­ро­су. Де­кан – фа­милию его не пом­ню: всё-та­ки ми­нуло 70 лет, пом­ню толь­ко, что пе­ред фа­мили­ей на таб­личке на две­рях бы­ло ука­зано его зва­ние «Зас­лу­жен­ный де­ятель на­уки и тех­ни­ки УССР» - прос­мотрел до­кумен­ты, и взгля­нув на ме­ня, за­дал единс­твен­ный воп­рос: «Ев­рей?» Я, ожи­дав­ший лю­бой, но не этот воп­рос - ведь пе­ред ним ле­жала моя ан­ке­та - бук­валь­но ото­ропел, и вы­давил из се­бя: «Ев­рей…» Он ещё раз пос­мотрел на ме­ня и ска­зал: «Че­рез два дня бу­дут вы­веше­ны спис­ки за­чис­ленных».

.    Дол­го вы­ходил я из шо­ково­го сос­то­яния. Че­рез два дня, не най­дя сво­ей фа­милии в спис­ках, я заб­рал в кан­це­лярии до­кумен­ты, и, не вы­яс­няя ни­чего: нель­зя бы­ло те­рять до­рогое вре­мя, бро­сил­ся об­хо­дить дру­гие ин­сти­туты в по­ис­ках бо­лее удач­но­го ис­хо­да.

Я не знаю ис­тинных при­чин та­кого жес­тко­го прес­синга в быс­трым за­пол­не­нии квот на за­чис­ле­ние ме­далис­тов без всту­питель­ных эк­за­менов в 1954 го­ду: то ли слиш­ком «уро­жай­ным» на ме­дали ока­зал­ся этот год, то ли с прош­лых лет ос­тался боль­шой за­дел  не­удов­летво­рен­ных со­ис­ка­телей с ме­даля­ми, но по­ложе­ние скла­дыва­лось  по­ис­ти­не ка­зус­ное, т.е. слиш­ком слож­ное, за­путан­ное: при­ходи­лось бе­гать по го­роду в по­ис­ках хоть че­го-ли­бо под­хо­дяще­го.

      Без­ре­зуль­тат­но по­сетив ин­сти­тут ки­но­ин­же­неров - там бы­ла толь­ко од­на очень уз­кая спе­ци­аль­ность: зву­коза­пись, –  гид­ро­мели­ора­тив­ный и ещё па­ру ву­зов, я убе­дил­ся, что в Ки­еве мне пос­ту­пить  в ин­сти­тут без сда­чи всту­питель­ных эк­за­менов не удас­тся. А сда­вать эк­за­мены я не хо­тел прин­ци­пи­аль­но: бы­ло очень обид­но, по­лучив во­семь  «Пох­валь­ных гра­мот» и ме­даль, не иметь воз­можность вос­поль­зо­вать­ся за­кон­ны­ми ль­го­тами. Оби­да пря­мо-та­ки при­дава­ла мне си­лы ид­ти до кон­ца.

И по­тому на се­мей­ном со­вете бы­ло ре­шено при­нес­ти в жер­тву воз­можность учить­ся в Ки­еве и по­пытать счастье в дру­гих го­родах. Но ку­да имен­но по­дать­ся, в ка­ких го­родах и ву­зах ещё не до кон­ца за­пол­не­ны эти чёр­то­вы кво­ты?

В то вре­мя по­лучить та­кую ин­форма­цию ря­дово­му обы­вате­лю бы­ло поч­ти не­воз­можно… Поч­ти… Зна­чит, нуж­но ис­кать пу­ти и де­лать это в ус­ко­рен­ном ре­жиме.

    Па­пин зна­комый ра­ботал в Уп­равле­нии Юго-За­пад­ной же­лез­ной до­роги, в от­де­ле ВО-СО (Во­ен­ные со­об­ще­ния). И у не­го по ВЧ бы­ла пря­мая связь с кол­ле­гами из дру­гих Уп­равле­ний ж.д., ко­торые рас­по­ложе­ны да­леко не в каж­дом об­лас­тном цен­тре, при­чём по­лучить у них ин­форма­цию мож­но бы­ло толь­ко о по­ложе­нии в же­лез­но­дорож­ных ву­зах.

Вви­ду от­сутс­твия воз­можнос­ти дос­ту­па к  бОль­ше­му объ­ёму ин­форма­ции, приш­лось ог­ра­ничить­ся эти­ми жес­тки­ми  рам­ка­ми.

По­лучив све­дения, что та­кие ва­кан­сии до сих пор от­кры­ты в Днеп­ро­пет­ров­ске и Го­меле, я на­чал с Днеп­ро­пет­ров­ско­го ин­сти­тута ин­же­неров тран­спор­та. Но, при­быв в ин­сти­тут, я был оша­рашен со­об­ще­ни­ем, что ещё вче­ра кво­та бы­ла пол­ностью зак­ры­та: пос­ледним был па­рень, ко­торо­му ещё не ис­полни­лось 17 лет, и нас­чет его был пос­лан зап­рос в ГУ­УЗ МПС.  Мне пред­ло­жили ждать от­ту­да от­вет. Я от­ка­зал­ся, т.к. от­вет мог не толь­ко от­ри­цатель­ным, но и по­ложи­тель­ным, а вре­мя-то идёт, кро­ме то­го, стро­ить свой ус­пех на не­уда­че дру­гого мне пред­став­ля­лось уни­зитель­ным.  

От­ка­зал­ся я и от за­писи на при­ем к на­чаль­ни­ку ин­сти­тута по при­чине, ко­неч­но, смеш­ной: на таб­личке на две­рях его ка­бине­та я уви­дел уже зна­комые мне сло­ва: «Зас­лу­жен­ный де­ятель на­уки и тех­ни­ки УССР» Это уже был яв­ный пе­ребор! Нас­ту­пить ещё раз на те же граб­ли?

Ко­неч­но, ис­тинная при­чина бы­ло опа­сение по­терять столь дра­гоцен­ное вре­мя при аб­со­лют­но не­гаран­ти­рован­ной ве­ро­ят­ности по­луче­ния по­ложи­тель­но­го от­ве­та, и по­тому я рва­нул­ся к вок­за­лу.

Толь­ко при­ехав в Го­мель, я смог сво­бод­но вздох­нуть. Го­род не­боль­шой, око­ло двух­сот ты­сяч на­селе­ния, нет той спеш­ки, ко­торая при­суща жи­телям  го­родов-мил­ли­он­ни­ков. Вуз – БИ­ИЖТ – Бе­лорус­ский ин­сти­тут ин­же­неров же­лез­но­дорож­но­го тран­спор­та об­ра­зован толь­ко год на­зад на ба­зе Мос­ков­ско­го тран­спортно­го ву­за, и раз­ме­ща­ет­ся  он в зда­нии быв­ше­го Уп­равле­ния Го­мель­ской же­лез­ной до­роги, ко­торая год на­зад в фор­ма­те ук­рупне­ния же­лез­ных до­рог бы­ла объ­еди­нена с  Бе­лорус­ской же­лез­ной до­рогой в Мин­ске. В ву­зе три фа­куль­те­та: ме­хани­чес­кий (спе­ци­аль­нос­ти: па­рово­зы, ва­гоны), стро­итель­ный (спе­ци­аль­ность – стро­итель­ство же­лез­ных до­рог ) и экс­плу­ата­ци­он­ный (спе­ци­аль­ность –  ор­га­низа­ция дви­жения по­ез­дов). Обо всём этом я уз­нал из прос­пектов на сто­ле в лоб­би ин­сти­тута, ку­да я при­шёл пря­мо с вок­за­ла ран­ним ут­ром, ещё до на­чала ра­боче­го дня.

     В за­яв­ле­нии я ука­зал о сво­ем же­лании пос­ту­пить на ме­хани­чес­кий фа­куль­тет. По­чему? По­нятия не имею: я уже го­ворил о пол­ном от­сутс­твии про­фори­ен­та­ции.

 До­кумен­ты у ме­ня сво­бод­но при­няли, без вся­ких воп­ро­сов и от­пра­вили в же­лез­но­дорож­ную по­лик­ли­нику про­ходить вра­чеб­ную ко­мис­сию ( ока­зыва­ет­ся, тран­спортные ву­зы бы­ли в то вре­мя по­луво­ени­зиро­ван­ны­ми ор­га­низа­ци­ями, и пос­тупле­ние в вуз про­ходи­ло по оп­ре­делён­но­му рег­ла­мен­ту).

   Ко­мис­сию я про­шёл вро­де без осо­бых за­меча­ний, но с зак­лю­чени­ем ко­мис­сии  аби­тури­ен­тов не зна­коми­ли, и ска­зали, что все до­кумен­ты пе­реда­ют­ся в при­ем­ную ко­мис­сию, ку­да мне и над­ле­жит явить­ся. Пос­ле не­кото­рого ожи­дания мне пред­ло­жили явить­ся к на­чаль­ни­ку ин­сти­тута.

И тут ме­ня ждал ещё один сюр­приз: вой­дя в при­ём­ную, я уви­дел на две­рях ка­бине­та на­чаль­ни­ка став­шую уже зна­комой таб­личку с над­писью: «Зас­лу­жен­ный де­ятель на­уки и тех­ни­ки( но ужн не УССР, а УзССР)» Сер­дце ёк­ну­ло, и уже не ожи­дая ни­чего хо­роше­го, я шаг­нул в ка­бинет, пов­то­ряя про се­бя под­хо­дящее для дан­ной си­ту­ации ла­тин­ское из­ре­чение в ус­тах гла­ди­ато­ра:

«Qui adit ad mortem te salutat, Caesar», что по - рус­ски зву­чит как «Иду­щий на смерть при­ветс­тву­ет те­бя, ке­сарь!»

      Ко­неч­но, я из­лишне дра­мати­зиро­вал си­ту­ацию, ко­торая до смер­тель­ной яв­но не до­тяги­вала. Ока­зыва­ет­ся, сту­ден­ты – ме­хани­ки пос­ле треть­его кур­са про­ходят обя­затель­ную прак­ти­ку в ка­чес­тве по­мощ­ни­ка па­ровоз­но­го  ма­шинис­та, и по ка­ким-то кри­тери­ям я не со­от­ветс­твую:  то ли по зре­нию, то ли по го­лосу, и по­это­му мне бы­ло пред­ло­жено пе­репи­сать за­яв­ле­ние с прось­бой за­чис­лить ме­ня на стро­итель­ный фа­куль­тет. И хо­тя ни в од­ном ва­ри­ан­те ра­нее сос­тавлен­но­го пе­реч­ня ус­тра­ива­емых ме­ня спе­ци­аль­нос­тей про­фес­сия ин­же­нера – стро­ите­ля не зна­чилась, я нас­толь­ко вы­дох­ся в этой мно­год­невной гон­ке за все вре­мя ус­коль­за­ющей от ме­ня же­лан­ной  Жар – Пти­цей, что пред­ло­жи мне сей­час учить­ся да­же на аку­шера, я бы сог­ла­сил­ся.     (ко­неч­но, это шут­ка!)Пе­репи­сав за­яв­ле­ние, я по­лучил справ­ку о за­чис­ле­нии в сту­ден­ты и ве­чером то­го же дня от­был в Ки­ев со сме­шан­ным чувс­твом: с од­ной сто­роны, удов­летво­рение от то­го, что цель всё-та­ки дос­тигну­та; с дру­гой же сто­роны, не бы­ло пол­ной уве­рен­ности в том, что мой вы­бор спе­ци­аль­нос­ти, да и про­фес­сии в це­лом, а ведь это вы­бор на всю жизнь, сде­лан пра­виль­но.

    За­мет­ки на по­лях. За­бегая впе­рёд, ска­жу:

«На­вер­ня­ка, я ро­дил­ся под счас­тли­вой звез­дой. Не имея твер­дой точ­ки зре­ния на вы­бор про­фес­сии и спе­ци­аль­нос­ти, и в те­чение все­го это­го став­ше­го для ме­ня судь­бо­нос­ным «ле­та тре­воги на­шей» су­ет­ли­во из­ме­няя свой вы­бор под вли­яни­ем слу­чай­ных при­чин, я, в си­лу сло­жив­шихся по­мимо мо­его же­лания об­сто­ятель­ств, со­вер­шенно слу­чай­но по­пал на сте­зю, ко­торая пре­дос­та­вила мне  воз­можность за­нять дос­той­ное как про­фес­си­она­ла  мес­то в жиз­ни.»

По­яс­ню эту за­ум­ную фор­му­лиров­ку. Есть мас­са хо­роших про­фес­сий, об этом еще в 1928 го­ду  Вла­димир Ма­яков­ский на­писал сти­хот­во­рение «Кем быть?», ко­торое за­кан­чи­ва­ет­ся сло­вами:

«…на­мотай се­бе на ус — все ра­боты хо­роши, вы­бирай на вкус!».
 
 Так-то оно так, но есть спе­ци­аль­нос­ти уз­ко­го про­филя, при­вязы­ва­ющие че­лове­ка к оп­ре­делен­но­му мес­ту и ви­ду ра­боты, нап­ри­мер, та же спе­ци­аль­ность: ло­комо­тивы и ва­гоны, а есть и про­фес­сия  тран­спортно­го стро­ите­ля по спе­ци­аль­нос­ти ин­же­нер-пу­те­ец. Это ин­же­нер­ная спе­ци­аль­ность ве­дёт свою ро­дос­ловную уже свы­ше 215лет: в 1809 го­ду был от­крыт в Пе­тер­бурге Кор­пус ин­же­неров пу­тей со­об­ще­ния, ко­торый при со­вет­ской влас­ти но­сил на­име­нова­ние ЛИ­ИЖТ.

Я за­кон­чил та­кой же пу­тей­ский фа­куль­тет в БИ­ИЖ­Те, и в эк­за­мена­ци­он­ной ве­домос­ти – при­ложе­нии к дип­ло­му – зна­чит­ся око­ло двух де­сят­ков ин­же­нер­ных дис­циплин, по ко­торым мы сда­вали эк­за­мены.

В ин­же­нер­ской сре­де уже дав­но ве­лась дис­куссия, как луч­ше все­го  го­товить спе­ци­алис­тов: что­бы они зна­ли обо всех нап­равле­ни­ях по­нем­ножку, или толь­ко од­но, но   глу­боко. И бы­ло приз­на­но  на­ибо­лее це­лесо­об­разным го­товить спе­ци­алис­тов ши­роко­го про­филя, а это пред­по­лага­ет при­ем­ле­мое зна­ние нес­коль­ких дис­циплин в со­чета­нии с глу­боким поз­на­ни­ем про­фили­ру­юще­го пред­ме­та, ко­торым в ар­се­нале пу­тей­ско­го ин­же­нера яв­ля­ет­ся «путь и пу­тевое хо­зяй­ство».

Бла­года­ря зна­нию ши­роко­го спек­тра ин­же­нер­ных дис­циплин ин­же­неры - пу­тей­цы во все вре­мена спра­вед­ли­во счи­тались в Рос­сии на­ибо­лее под­го­тов­ленны­ми спе­ци­алис­та­ми, по­тому что, имея проч­ный фун­да­мент об­ра­зова­ния им про­ще бы­ло уг­лу­бить до нуж­но­го  уров­ня зна­ние тре­бу­емой дис­ципли­ны. Это я ис­пы­тал на се­бе, ибо мно­го лет,  за­нима­ясь ав­тор­ским над­зо­ром за стро­итель­ством по про­ек­там на­шего ин­сти­тута, мне при­ходи­лось опе­ратив­но ре­шать  вы­яв­ленные в хо­де стро­итель­ства не­увяз­ки в раз­личных час­тях про­ек­та.

    Пос­ле та­кого дли­тель­но­го от­ступ­ле­ния от ос­новной те­мы по­вес­тво­вания, всё – та­ки на­до соб­лю­дать хро­ноло­гию со­бытий.

Итак, я вер­нулся до­мой, на­конец–то, «со щи­том», а не «на щи­те». Па­па одоб­рил мой вы­бор бо­лее по­зитив­но, чем дру­гие чле­ны семьи. Учи­тывая, что жить на сти­пен­дию – 220 руб в це­нах до ре­фор­мы 1961г – за­дача не сов­сем ре­аль­ная, тем бо­лее, что воп­рос о пре­дос­тавле­нии об­ще­жития ос­та­вал­ся от­кры­тым: это за­висе­ло от сро­ков окон­ча­ния его стро­итель­ства; по­это­му не ис­клю­чалась ве­ро­ят­ность сня­тия, как го­вари­вали в те вре­мена, не жилья, да-да, не ком­на­ты, а «уг­ла», что оз­на­чало до­пол­ни­тель­ные рас­хо­ды – в си­лу всех пе­речис­ленных при­чин я ре­шил в ос­тавше­еся до за­нятий вре­мя пой­ти по­рабо­тать в бри­гаду от­ца.

     Здесь про­изо­шел один ин­те­рес­ный слу­чай. Пом­нится, объ­ек­том ре­мон­та был учеб­ный кор­пус Ки­ев­ско­го су­дос­тро­итель­но­го тех­ни­кума. Это учеб­ное за­веде­ние го­тови­ло, в ос­новном, кад­ры для Ки­ев­ско­го су­дос­тро­итель­но­го за­вода «Ле­нин­ская куз­ни­ца».

Зве­но, в ко­тором я за­нимал­ся под­собны­ми ра­бота­ми, ра­бота­ло в од­ном из учеб­ных клас­сов. Не плот­но зак­ры­тая двер­ца од­но­го из шка­фов от­кры­лась, и нес­коль­ко па­пок с чер­те­жами вы­вали­лись на пол, а из од­ной пап­ки и каль­ки с чер­те­жами рас­сы­пались по по­лу. Я на­чал скла­дывать их, и взгляд мой за­дер­жался на чер­те­же кор­пу­са су­хог­ру­за ти­па «ре­ка-мо­ре»

     А нуж­но ска­зать, что не­кото­рое вре­мя, уж не пом­ню, в ка­ком клас­се, я за­нимал­ся круж­ке мор­ско­го мо­дели­рова­ния  при  Ки­ев­ском Двор­це пи­оне­ров и был  нем­но­го зна­ком с конс­трук­ци­ей по­доб­ных су­дов, а по­тому рас­смат­ри­вал чер­теж с ин­те­ресом. В это вре­мя в класс заг­ля­нул ка­кой - то муж­чи­на и, уви­дев, что я рас­смат­ри­ваю чер­теж, а часть их ле­жит на по­лу, нап­ра­вил­ся ко мне, как вид­но, с на­мере­ни­ем ус­тро­ить скан­дал. Приб­ли­зив­шись, он из­ме­нил свое на­мере­ние  и спро­сил ме­ня, что же я по­нял из чер­те­жа.

Я объ­яс­нил, что  ви­жу на чер­те­же, при­меняя про­фес­си­ональ­ную тер­ми­ноло­гию.

- А где ты учишь­ся?

- Я в этом го­ду окон­чил шко­лу.

- А что в ат­теста­те?

- У ме­ня ме­даль.

- Так да­вай к нам в тех­ни­кум. Счи­тай, что со­бесе­дова­ние ты уже про­шёл. Я - зав учеб­ной частью.

- Спа­сибо. Но я уже оп­ре­делил­ся с вы­бором.

На этом раз­го­вор за­вер­шился.

     В пос­ледних чис­лах ав­густа я вы­ехал в Го­мель Ма­ма по­еха­ла со мной, так как пред­сто­яли по­ис­ки ком­на­ты для про­жива­ния, а я был нас­толь­ко не­опы­тен в воп­ро­сах ус­трой­ства бы­та, что, за­бегая нем­но­го впе­ред, ска­жу, что ког­да я, уже про­живая са­мос­то­ятель­но, впер­вые при­шел на Ро­гачёв­ский ры­нок что - то по­купать, то не при­думал ни­чего бо­лее ум­но­го, как спро­сить про­дав­ца: «Про­да­ете?» И это на ба­заре!

Мне  сня­ли ком­на­туш­ку не­дале­ко от ин­сти­тута в ев­рей­ской семье на ул. им. Пер­вой Ко­нар­мии, а имя-от­чес­тво гла­вы семьи бы­ло Се­мён Ми­хай­ло­вич, прав­да, фа­милия его бы­ла да­лека от Бу­дён­но­го. Оп­ла­та сос­та­вила 110 руб­лей, т.е. по­лови­на сти­пен­дии. К то­му же, хо­зяй­ка ска­зала, что под­се­лит ещё ко­го-ни­будь. Ос­та­валось на­де­ять­ся, что с бу­дущим квар­ти­ран­том у ме­ня не бу­дет проб­лем.

Воп­рос этот ре­шил­ся  со­вер­шенно не­ожи­дан­но. На­кану­не на­чала за­нятий бы­ло ор­га­низа­ци­он­ное соб­ра­ние на­шей груп­пы С-14. И тут ко мне об­ра­ща­ет­ся один из но­вых од­но­каш­ни­ков, ко­торый уз­нал ме­ня: он, ока­зыва­ет­ся, за­писы­вал­ся у ме­ня в оче­редь на сда­чу до­кумен­тов в КПИ. По всем стать­ям – мой то­варищ по нес­частью: се­реб­ря­ный ме­далист, по­лучил от­каз в КПИ, ев­рей. Прав­да, сра­зу нап­ра­вил­ся в Го­мель, а не ме­тал­ся по го­родам. Снял угол для про­жива­ния за ту же пла­ту, но да­леко­вато от ин­сти­тута, так что он с ра­достью сог­ла­сил­ся на моё пред­ло­жение и в тот же день пе­ре­ехал ко мне.

   Итак, на­чинал­ся со­вер­шенно но­вый этап мо­ей жиз­ни, са­мос­то­ятель­ной жиз­ни, и. как пе­лось в пес­не в те 50-е го­ды: «Шёл пар­нишке в ту по­ру во­сем­надца­тый год».