Мифы, легенды и курьёзы Российской империи XVIII–XIX веков. Часть пятая

Император Николай I: «Мне кажется, что во всей России только ты да я не воруем!»

Кор­рупция или, как го­вори­ли в до­рево­люци­он­ной Рос­сии – «каз­нокрадс­тво», как из­вес­тно, из­вечный бич рос­сий­ско­го об­щес­тва. Бич, ко­торый дав­но уже стал «доб­рой» тра­дици­ей в на­шей мно­гос­тра­даль­ной от­чизне.

Увы, во­рова­ли в Рос­сии всег­да, вез­де и на всём, от­че­го-то упор­но, ве­ками по­лагая, что «ка­зён­ное – ничьё, а зна­чит, не грех его и ук­расть». И во­руя без­божно (в пря­мом и пе­ренос­ном смыс­лах), тем не ме­нее счи­тали се­бя ис­тинны­ми пра­вос­лавны­ми хрис­ти­ана­ми, ни­чуть не сму­ща­ясь то­го, что впол­не осоз­нанно и да­же с удо­воль­стви­ем на­руша­ют один из биб­лей­ских смер­тных гре­хов…

Ис­то­рия же, о ко­торой пой­дёт речь ни­же, так­же нап­ря­мую свя­зана с пов­се­мес­тным, бо­лее то­го, то­таль­ным каз­нокрадс­твом в Рос­сии в се­реди­не XIX ве­ка…

Один из ис­то­ричес­ких пе­ри­одов в Рос­сий­ской им­пе­рии, а имен­но: Крым­ская вой­на 1853–1856 гг. во вре­мя прав­ле­ния Ни­колая I, осо­бен­но силь­но об­на­жил проб­ле­му чрез­вы­чай­ной кор­рупции в «чи­нов­ничь­ем кор­пу­се».

Крым­ская кам­па­ния, ко­торая, как из­вес­тно, за­думы­валась сво­его ро­да «лёг­кой про­гул­кой» или «быс­тро­теч­ной во­ен­ной аван­тю­рой» с при­об­ре­тени­ем Рос­сий­ской им­пе­ри­ей как но­вых тер­ри­торий, так и серь­ёз­но­го во­ен­но­го и по­лити­чес­ко­го вли­яния в ми­ре, по су­ти, обер­ну­лась, как для го­сударс­тва, так и для стра­ны в це­лом чу­довищ­ной ка­тас­тро­фой.

По­жалуй, на­ибо­лее точ­ным обоз­на­чени­ем той кам­па­нии бы­ло бы наз­ва­ние, од­но вре­мя при­нятое во фран­цуз­ской ис­то­ри­ог­ра­фии, а имен­но: Вос­точная вой­на (или как это зву­чало в ори­гина­ле «la Guerre d’Orient»), пос­коль­ку бо­евые дей­ствия с раз­ной сте­пенью на­кала раз­во­рачи­вались на ог­ромной тер­ри­тории: в ду­най­ских кня­жес­твах, на Кав­ка­зе, на Бал­тий­ском мо­ре, а так­же на Чёр­ном, Азов­ском, Бе­лом и Ба­рен­це­вом мо­рях. Бо­лее то­го, та вой­на зат­ро­нула и тер­ри­тории ны­неш­не­го Даль­не­го Вос­то­ка Рос­сии: бо­евые дей­ствия ве­лись в ни­зовь­ях Аму­ра, на Ку­рилах и да­же на Кам­чатке. Но пос­коль­ку пик бо­евых дей­ствий при­шёл­ся имен­но на тер­ри­торию Крым­ско­го по­лу­ос­тро­ва, вклю­чая осо­бен­но жес­то­кие бои во вре­мя обо­роны Се­вас­то­поля, эта вой­на в ми­ровой ис­то­ри­ог­ра­фии ос­та­лась под наз­ва­ни­ем имен­но «Крым­ской».

Лю­бой же­ла­ющий мо­жет са­мос­то­ятель­но изу­чить ход той во­ен­ной кам­па­нии и на её при­мере по­нять, нас­коль­ко не­об­ду­ман­ные и спон­танные по­лити­чес­кие ре­шения, как и «шап­ко­заки­датель­ские» нас­тро­ения, обиль­но сдоб­ренные «ура-пат­ри­оти­чес­ки­ми» ло­зун­га­ми, при­водят к ка­тас­тро­фичес­ким пос­ледс­тви­ям для лю­бой стра­ны. Как, увы, ве­дут и к серь­ёз­ным че­лове­чес­ким и эко­номи­чес­ким по­терям, на де­сяти­летия пог­ру­жая стра­ну в эко­номи­чес­кий зас­той и меж­ду­народ­ную изо­ляцию. И всё это на фо­не то­го, как от­ме­чали ещё сов­ре­мен­ни­ки тех со­бытий, что уси­лия и средс­тва, зат­ра­чен­ные на раз­ви­тие на­ук, по­выше­ние уров­ня все­об­ще­го об­ра­зова­ния, эко­номи­чес­кие ре­фор­мы мог­ли бы дать для стра­ны эф­фект го­раз­до боль­ший, чем «не­об­ду­ман­ное при­со­еди­нение бли­жай­ших тер­ри­торий».

Впро­чем, ис­то­рия, как из­вес­тно, не тер­пит сос­ла­гатель­но­го нак­ло­нения. По­тому Крым­ская вой­на ос­та­лась в на­шей па­мяти с од­ной сто­роны при­мером му­жес­тва на по­лях сра­жений, а с дру­гой – фак­ти­чес­ким по­раже­ни­ем Рос­сий­ской им­пе­рии, как на во­ен­но-по­лити­чес­ком, так и на эко­номи­чес­ком «фрон­тах».

Оши­боч­но счи­та­ет­ся, что «по­беди­телей не су­дят». Тем бо­лее за «ус­пешно» про­ведён­ные во­ен­ные кам­па­нии. Но лю­бая вой­на на­ибо­лее яр­ко рас­кры­ва­ет, как по­роки об­щес­тва, так и сла­бые мес­та эко­номи­ки. При по­бедах на не­дос­татках пред­по­чита­ют не ак­центи­ровать вни­мание об­щес­тва. При по­раже­ни­ях обыч­но вскры­ва­ет­ся та­кое, что в мир­ной жиз­ни ещё го­дами «ле­жало бы под сук­ном» ма­ло кем за­мечен­ное и со вре­менем «за дав­ностью лет» все­ми бла­гопо­луч­но за­бытое…

Крым­ская же вой­на вскры­ла нас­толь­ко об­ширные хи­щения из Рос­сий­ской каз­ны и сла­бос­ти эко­номи­ки го­сударс­тва, что в пол­ней­шей рас­те­рян­ности на­ходил­ся и сам рос­сий­ский им­пе­ратор, ко­торый не мог да­же пред­по­ложить та­кого об­ширно­го и пов­се­мес­тно­го каз­нокрадс­тва.

Как гла­сят ле­ген­ды то­го вре­мени, ви­дя ре­аль­ное сос­то­яние дел, к ко­торо­му при­вели хи­щения в ар­мии и всём эко­номи­чес­ком бло­ке, ра­бота­ющем на ар­мей­ские нуж­ды, им­пе­ратор Ни­колай I в от­ча­янии об­ра­тил­ся к сы­ну – фак­ти­чес­ки сво­ему единс­твен­но­му со­юз­ни­ку и бу­дуще­му нас­ледни­ку рос­сий­ско­го прес­то­ла – со сле­ду­ющи­ми сло­вами:

– Мне ка­жет­ся, что во всей Рос­сии толь­ко ты да я не во­ру­ем!

Екатерина Вторая: «Поторопитесь, государыня! Лес уже начали вырубать!»

Ис­то­рия рос­сий­ская (как и ис­то­рия лю­бого дру­гого го­сударс­тва) пол­на за­бав­ных и час­то не­лепых курь­ёзов, ко­торые и сох­ра­нились в «на­род­ной па­мяти» толь­ко бла­года­ря сво­ей не­лепос­ти и анек­до­тич­ности.

Мас­са по­доб­ных ис­то­рий приш­ла к нам из вре­мён царс­тво­вания Ека­тери­ны Ве­ликой. Ве­ро­ят­но, из-за дли­тель­но­го пе­ри­ода её прав­ле­ния, а так­же из-за то­го ко­личес­тва двор­цо­вых тайн, ин­триг и спле­тен, ко­торы­ми всег­да бы­ла пол­на рос­сий­ская ис­то­рия. И где да­же в то вре­мя мно­гие слу­хи при­нима­лись сов­ре­мен­ни­ками на ве­ру и вы­дава­лись за бес­спор­ные фак­ты.

Впро­чем, в ис­то­рии, о ко­торой пой­дёт речь, не бы­ло ни­чего та­инс­твен­но­го и тем бо­лее пе­релом­но­го для судь­бы им­пе­рии. В оте­чес­твен­ном же «фоль­кло­ре» она ос­та­лась все­го лишь в ви­де за­бав­но­го «прид­ворно­го» анек­до­та. А вся её уни­каль­ность зак­лю­чалась в том, что её не­пос­редс­твен­ным учас­тни­ком ста­ла рос­сий­ская им­пе­рат­ри­ца.

Из­вес­тно, что Ека­тери­на Ве­ликая всег­да пок­ро­витель­ство­вала на­укам и са­ма лич­но не­ред­ко ин­те­ресо­валась раз­личны­ми «но­вин­ка­ми» или «ди­кови­нами», ко­торые изоб­ре­тал «мя­тущий­ся че­лове­чес­кий ум».

Го­ворят, од­нажды ан­глий­ский пос­ланник при рус­ском им­пе­ратор­ском дво­ре по­дарил Ека­тери­не Вто­рой те­лес­коп для наб­лю­дений за лу­ной и звез­да­ми. И яко­бы по­дарок очень пон­ра­вил­ся им­пе­рат­ри­це.

Впол­не ес­тес­твен­но, что в ноч­ное вре­мя для «тес­ти­рова­ния» но­вин­ки во двор­це соб­ра­лось мно­го прид­ворных, каж­дый из ко­торых хо­тел пос­мотреть в те­лес­коп, лич­но вы­разить вос­хи­щение «чу­ду на­уч­но-тех­ни­чес­ко­го прог­ресса» и хоть чем-то поль­стить го­суда­рыне.

Не­кото­рые в от­кро­вен­ной и неп­рикры­той лес­ти, пы­та­ясь «пе­реще­голять кон­ку­рен­тов», пош­ли нам­но­го даль­ше дру­гих, а имен­но: на­чали ут­вер­ждать, что ви­дят на лу­не да­же го­ры.

Граф Ль­вов, ко­торый сла­вил­ся сво­им ос­тро­уми­ем и не тер­пел неп­рикры­той и при­митив­ной лес­ти, ре­шил «пе­реп­лю­нуть» да­же са­мых отъ­яв­ленных ль­сте­цов и выс­ме­ять всех их «ско­пом»:

– Ва­ше Ве­личес­тво, я ви­жу на лу­не не толь­ко го­ры, но да­же лес! – «удив­лённо» про­из­нёс он, от­ры­ва­ясь от те­лес­ко­па.

Им­пе­рат­ри­ца, ко­торая до то­го мо­мен­та си­дела в крес­ле и ми­лос­ти­во выс­лу­шива­ла вос­торжен­ные от­чё­ты прид­ворной сви­ты, пос­ле слов гра­фа Ль­во­ва, на­чала при­под­ни­мать­ся, что­бы лич­но убе­дить­ся в «уди­витель­ном от­кры­тии».

– Граф, вы воз­бужда­ете мое лю­бопытс­тво! – изум­лённо про­из­несла она.

– По­торо­питесь, го­суда­рыня! – с улыб­кой про­из­нёс прид­ворный ос­трос­лов, – Лес уже на­чали вы­рубать! Вы мо­жете опоз­дать и не уви­деть его!

А. С. Пушкин: «Да, ничего-с. Изволил ударить меня в рожу и вышел»

Как из­вес­тно (а для ко­го-то, ве­ро­ят­но, это ста­нет от­кры­ти­ем) «На­ше всё», а имен­но: сво­бодо­люби­вый и час­то от­кро­вен­но про­тиво­пос­тавляв­ший се­бя «без­душно­му го­сударс­твен­но­му ап­па­рату» А. С. Пуш­кин, сра­зу пос­ле учё­бы в Цар­ско­сель­ском ли­цее, в воз­расте 18-ти лет вы­сочай­шим ука­зом был оп­ре­делён в Кол­ле­гию инос­тран­ных дел (ко­торая впос­ледс­твии бы­ла пре­об­ра­зова­на в Ми­нис­терс­тво инос­тран­ных дел Рос­сий­ской им­пе­рии). Бо­лее то­го, при пос­тупле­нии на служ­бу в чи­не кол­леж­ско­го сек­ре­таря Пуш­кин при­нёс да­же обя­затель­ную пись­мен­ную при­сягу ве­рой и прав­дой слу­жить са­модер­жавно­му ре­жиму и Рос­сий­ско­му им­пе­рато­ру в час­тнос­ти.

Впро­чем, глу­по об­ви­нять мо­лодо­го че­лове­ка 18-ти лет от ро­ду в кон­формиз­ме. Тем бо­лее в том, что бы­ло обя­затель­но-фор­маль­ным пра­вилом в Рос­сии при пос­тупле­нии на го­сударс­твен­ную служ­бу. Как и су­дить бу­дуще­го ве­лико­го по­эта все­го лишь че­рез приз­му од­но­го пос­тупка, ко­торый, к то­му же, пря­мо про­тиво­речил боль­шинс­тву его пос­ле­ду­ющих жиз­ненных убеж­де­ний…

Ис­то­рия же, о ко­торой пой­дёт речь, лишь час­тично ка­са­ет­ся служ­бы не­заб­венно­го «Але­сан Сер­ге­ича» в Кол­ле­гии инос­тран­ных дел. И упо­мина­ние здесь пуш­кин­ско­го слу­жения оте­чес­тву в чи­не кол­леж­ско­го сек­ре­таря яв­ля­ет­ся лишь обя­затель­ной «пре­люди­ей» к са­мому за­бав­но­му курь­ёзу, ус­лы­шан­но­му Пуш­ки­ным от од­но­го из стар­ших кол­лег.

Сам же курь­ёз, увы, не не­сёт в се­бе поч­ти ни­чего нра­во­учи­тель­но­го, да и за­бав­ным наз­ван толь­ко по­тому, что труд­но по­доб­рать ка­кое-то иное сло­во к то­му, что уз­нал Пуш­кин из вос­по­мина­ний сво­его по­жило­го сос­лу­жив­ца. И все­го лишь до­бав­ля­ет не­боль­шой штрих к нра­вам эпо­хи, ко­торые и фор­ми­рова­ли чи­нов­ничье сос­ло­вие с его лестью, чи­нопо­чита­ни­ем и от­сутс­тви­ем ува­жения к че­лове­чес­ко­му дос­то­инс­тву сво­их же со­оте­чес­твен­ни­ков. Как и сле­пой ве­рой в пра­воту «ца­ря-ба­тюш­ки», ка­кой бы ти­тул или зва­ние тот не но­сил в от­дель­но взя­тый пе­ри­од оте­чес­твен­ной ис­то­рии и ка­кие бы «не­лицеп­ри­ят­ные» пос­тупки ни со­вер­шал…

Од­нажды мо­лодо­му Пуш­ки­ну приш­лось де­журить с прес­та­релым чи­нов­ни­ком, ко­торый на­ходил­ся на служ­бе в Кол­ле­гии инос­тран­ных дел уже не пер­вый де­сяток лет и мно­го по­видал на сво­ём ве­ку. Лю­боз­на­тель­ный Пуш­кин, же­лая из­влечь для се­бя то ли не­кие сю­жеты для бу­дущих про­из­ве­дений, то ли прос­то жиз­ненный опыт, на­чал расс­пра­шивать чи­нов­ни­ка про его мно­голет­нюю служ­бу и в чис­ле про­чего ус­лы­шал и эту за­нима­тель­ную ис­то­рию…

По­жилой кол­ле­га рас­ска­зал Пуш­ки­ну, что ещё во вре­мя не­дол­го­го царс­тво­вания им­пе­рато­ра Пав­ла I про­изо­шёл с ним на служ­бе один ка­зус.

Сам чи­нов­ник де­журил тог­да на том же са­мом мес­те, где и рас­ска­зывал Пуш­ки­ну эту ис­то­рию. Де­ло бы­ло за пол­ночь. Не­ожи­дан­но дверь ка­бине­та рас­пахну­лась и в неё вбе­жал за­пыхав­ший­ся сто­рож и объ­явил, что за ним сле­ду­ет го­сударь-им­пе­ратор…

Спус­тя нес­коль­ко мгно­вений в ка­бинет во­шёл Па­вел I и в вол­не­нии на­чал хо­дить по ком­на­те из уг­ла в угол. Пос­ле че­го при­казал чи­нов­ни­ку взять пе­ро и бу­магу и за­писы­вать но­вый им­пе­ратор­ский Указ. Дик­то­вал им­пе­ратор с боль­шим жа­ром, ви­димо, силь­но ув­ле­чён­ный при­шед­шей ему на ум иде­ей (как из­вес­тно из оте­чес­твен­ной ис­то­рии, идеи при­ходи­ли на ум Пав­лу I дос­та­точ­но час­то и боль­шинс­тво из них не­мед­ленно офор­мля­лись в ви­де цар­ских ука­зов, хо­тя мно­гие из тех ука­зов бы­ли бо­лее чем спор­ны­ми как для го­сударс­тва в це­лом, так и для поль­зы на­селе­нию Рос­сий­ской им­пе­рии в час­тнос­ти).

Чи­нов­ник на­чал с за­голов­ка: «Указ Его Им­пе­ратор­ско­го Ве­личес­тва», но от вол­не­ния кап­нул чер­ни­лами на бу­магу. Под­давшись вол­не­нию са­мого им­пе­рато­ра и ис­пу­гу, что нат­во­рил что-то ужас­ное, чи­нов­ник схва­тил но­вый лист бу­маги и сно­ва на­чал пи­сать за­голо­вок, а го­сударь всё про­дол­жал хо­дить из уг­ла в угол и дик­то­вать даль­ше. Чи­нов­ник рас­те­рял­ся со­вер­шенно и по­терял са­му нить мыс­ли им­пе­рато­ра. Пос­ле че­го при­шел в та­кое ос­толбе­нение, что си­дел ни жив, ни мёртв и со стра­хом наб­лю­дал за дви­жени­ем го­суда­ря пе­ред гла­зами.

На­конец Па­вел I ос­та­новил­ся и пот­ре­бовал до­кумент для под­пи­си. Уже дро­жащий от стра­ха чи­нов­ник по­дал го­суда­рю бу­магу, на ко­торой был на­писан толь­ко за­голо­вок: «Указ Его Им­пе­ратор­ско­го Ве­личес­тва» и боль­ше ни­чего…

За­ин­три­гован­ный ис­то­ри­ей Пуш­кин спро­сил за­думав­ше­гося и по­теряв­ше­гося в вос­по­мина­ни­ях чи­нов­ни­ка, воз­вра­щая то­го в ре­аль­ность:

– Так что ж го­сударь?

– Да, ни­чего-с, – от­ве­тил уже спо­кой­но чи­нов­ник. – Из­во­лил толь­ко уда­рить ме­ня в ро­жу и вы­шел…

Ми­фы, ле­ген­ды и курь­ёзы Рос­сий­ской им­пе­рии XVIII–XIX ве­ков. Часть шес­тая