САМЫЕ ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ О ВЛАДЕ ДРАКУЛЕ

Ва­лаш­ский князь-гос­по­дарь и во­ево­да Влад III Ба­сараб, боль­ше из­вес­тный  ши­рокой пуб­ли­ке как Влад Дра­кула, яв­ля­ет­ся од­ной из са­мых силь­ных и яр­ких фи­гур ев­ро­пей­ско­го сред­не­вековья, че­лове­ком ве­ликой и тра­гичес­кой ис­то­ричес­кой судь­бы, очень мощ­ной, про­тиво­речи­вой и не­од­нознач­ной во всех смыс­лах и от­но­шени­ях лич­ностью. И, ес­ли вду­мать­ся, это дей­стви­тель­но так, ведь Влад Дра­кула был очень спор­ной и ам­би­вален­тной лич­ностью, вы­зыва­ющей двой­ствен­ные и про­тиво­речи­вые чувс­тва. С од­ной сто­роны, он был од­ним из ве­ликих во­ена­чаль­ни­ков сво­его жес­то­кого вре­мени,  бе­зум­но от­важным и блес­тя­ще ода­рён­ным во­ином-пол­ко­вод­цем, за­щит­ни­ком хрис­ти­ан­ской ци­вили­зации от нас­тупле­ния тог­дашне­го аг­рессив­но-во­инс­твен­но­го ис­ла­ма. Бо­лее то­го, он был са­мым ярым и неп­ри­мири­мым вра­гом ве­личай­ше­го ос­ман­ско­го па­диша­ха Мех­ме­да II Фа­тиха, ко­торо­го ди­ко не­нави­дел ещё с са­мого детс­тва, при­том по очень лич­ным для не­го при­чинам и мо­тивам, о ко­торых мы ещё по­гово­рим в сле­ду­ющих час­тях этой ос­но­ватель­ной статьи. 

А вот с дру­гой сто­роны, мир за­пом­нил его, как  од­но­го из са­мых жес­то­ких и кро­вожад­ных, да­же по сред­не­веко­вым мер­кам, ти­ранов, впол­не зас­лу­жен­но по­лучив­ше­го от сво­их же вра­гов столь мрач­ное и ле­деня­щее кровь проз­ви­ще - "Ко­лоса­жатель". И, что осо­бен­но важ­но в этом слу­чае, его, бе­зус­ловно,  чу­довищ­ные де­яния зат­ме­ва­ют все его ве­ликие, доб­рые и ве­лико­душ­ные для то­го вре­мени де­ла и свер­ше­ния, о ко­торых ма­ло кто сей­час вспо­мина­ет и о ко­торых мы так­же по­гово­рим в про­дол­же­нии этой статьи. Ведь боль­шинс­тво сов­ре­мен­ных лю­дей ви­дят в нём не от­ча­ян­но храб­ро­го и  вы­да­юще­гося ва­лаш­ско­го во­ево­ду, а чу­довищ­но без­жа­лос­тно­го вос­точно­го дес­по­та, не го­воря уже о том, что очень мно­гие ви­дят в нём все­го лишь кро­вожад­но­го и зло­веще­го вам­пи­ра Нос­фе­рату, про­дав­ше­го свою бес­смертную ду­шу пред­во­дите­лю де­монов Бель­зе­буту и зак­лю­чив­ше­го пакт с са­мим Са­таной.

 Дру­гими сло­вами, мил­ли­оны лю­дей ви­дят в нём не вы­да­юще­гося ге­роя ан­ти­ос­ман­ской борь­бы, а воп­ло­щение са­мой ди­кой и без­рассуд­ной жес­то­кос­ти, сов­сем не со­чувс­тву­юще­го му­кам и стра­дани­ям сво­их  жертв   дь­яволь­ско­го мань­яка,  не­доче­лове­ка, ко­торый прос­то нас­лаждал­ся кри­ками и сто­нами тех, ко­го он без еди­ной кап­ли жа­лос­ти пы­тал и уби­вал. Вов­се не слу­чай­но, имен­но он стал ис­то­ричес­ким про­тоти­пом тран­силь­ван­ско­го гра­фа Дра­кулы  или же зло­веще­го вам­пи­ра Нос­фе­рату - вну­ша­юще­го мис­ти­чес­кий страх ли­тера­тур­но­го пер­со­нажа, впер­вые по­явив­ше­гося на стра­ницах из­вес­тно­го го­тичес­ко­го ро­мана ир­ланд­ско­го пи­сате­ля Брэ­ма Сто­кера  в 1897 го­ду.

Так, кем же он был на са­мом де­ле, нес­пра­вед­ли­во обол­ганным и ок­ле­ветан­ным ге­ро­ем все­го хрис­ти­анс­тва или же од­ним из са­мых зло­вещих дес­по­тов мрач­но­го и жес­то­кого сред­не­вековья? И мож­но ли най­ти хоть ка­кое-то ло­гичес­кое объ­яс­не­ние его став­шей прит­чей во язы­цех жес­то­кос­ти, а так­же и это­му стран­но­му и уди­витель­но­му па­радок­су  вос­при­ятия всех его  де­яний, от са­мых что ни на есть доб­рых, ве­лико­душ­ных и да­же очень пе­редо­вых 
и прог­рессив­ных, до са­мых ужас­ных, кро­вавых и жес­то­ких да­же для тех бес­по­щад­ных вре­мён? Да­вай­те же раз­би­рать­ся с от­ве­тами на эти воп­ро­сы, но не обя­затель­но по по­ряд­ку.

Вне вся­кого сом­не­ния, Влад III Ба­сараб был да­леко не ан­ге­лом во всех от­но­шени­ях, ведь он был че­лове­ком бес­по­щад­но жес­то­кого сред­не­вековья, ког­да да­же са­мые страш­ные зло­де­яния бы­ли в по­ряд­ке ве­щей, а боль­шинс­тво фе­одаль­ных пра­вите­лей дей­ство­вали  толь­ко по пра­ву си­лы, по­дав­ляя сла­бых и без­за­щит­ных все­ми дос­тупны­ми им жес­то­кими  на­силь­ствен­ны­ми средс­тва­ми. И, ес­ли уж быть до кон­ца  объ­ек­тивны­ми и неп­ред­взя­тыми  в на­ших оцен­ках, сле­ду­ет приз­нать, что  Влад Дра­кула пре­ус­пел на этом поп­ри­ще жес­то­кос­ти и на­силия не мень­ше сво­их ку­да бо­лее мо­гущес­твен­ных вра­гов и со­пер­ни­ков, с той лишь су­щес­твен­ной раз­ни­цей, что он все­го-лишь обо­ронял свою стра­ну и ни­ког­да не зах­ва­тывал чу­жих зе­мель. Как го­ворил  из­вес­тный ру­мын­ский ис­то­рик XIX ве­ка  А. Д. Ксе­нопол,  Влад Дра­кула  пос­та­вил свою жес­то­кую на­туру на служ­бу сво­ей уни­жен­ной и раз­ди­ра­емой внут­ренни­ми и внеш­ни­ми вра­гами Ро­дине, и пре­ус­пел в этом нас­толь­ко, что да­же из­вес­тный сво­ей жес­то­костью Мех­мед II Фа­тих об­за­видо­вал­ся по пол­ной при ви­де поч­ти двад­ца­ти трёх ты­сяч по­сажен­ных  на колья лю­дей вок­руг стен тог­дашней ва­лаш­ской сто­лицы. 

Как хо­рошо из­вес­тно из мно­гочис­ленных пись­мен­ных ис­точни­ков, ту­рец­кий сул­тан Мех­мед II Фа­тих  был очень боль­шим лю­бите­лем ко­лоса­жания, ведь он не поб­резго­вал ис­поль­зо­вать это эф­фектив­ное средс­тво пси­холо­гичес­кой вой­ны под сте­нами осаж­дённо­го им Кон­стан­ти­нопо­ля, при­казав по­садить на колья пе­ред го­род­ски­ми сте­нами всех зах­ва­чен­ных в со­сед­них сё­лах  хрис­ти­ан­ских во­ен­ноплен­ных. Прав­да, их бы­ло тог­да сов­сем нем­но­го, сог­ласно од­ним ис­точни­кам - все­го око­ло 40 или 60 че­ловек, а сог­ласно дру­гим - чуть боль­ше сот­ни, од­на­ко на про­тяже­нии сле­ду­ющих не­дель бес­по­щад­ной и срав­ни­тель­но неп­ро­дол­жи­тель­ной оса­ды Кон­стан­ти­нопо­ля эта же страш­ная участь пос­тигла и ос­таль­ных хрис­ти­ан­ских во­ен­ноплен­ных, зах­ва­чен­ных во вре­мя их от­ча­ян­ных днев­ных и ноч­ных вы­лазок, а так­же и в мор­ских бо­ях с сов­сем нем­но­гочис­ленным ви­зан­тий­ским фло­том, нас­чи­тыва­ющим тог­да все­го 10  не­боль­ших хе­лан­дий и дро­монов.

 И, что не ме­нее важ­но, Мех­мед II Фа­тих ис­поль­зо­вал это дей­ствен­ное средс­тво пси­холо­гичес­ко­го тер­ро­ра не толь­ко под сте­нами Кон­стан­ти­нопо­ля, но и во всех вой­нах и оса­дах, в ко­торых ему до­велось при­нимать учас­тие. При этом За­во­ева­тель Кон­стан­ти­нопо­ля не изоб­рёл ни­чего но­вого, ведь он все­го лишь соб­лю­дал ис­пы­тан­ные его ос­ман­ски­ми пред­ка­ми  ме­тоды ве­дения вой­ны и на­силь­ствен­но­го при­нуж­де­ния не­вер­ных к по­кор­ности. Бо­лее то­го, это же средс­тво ус­тра­ша­юще­го  пси­холо­гичес­ко­го воз­дей­ствия на про­тив­ни­ка ста­ло из­люблен­ным раз­вле­чени­ем по со­бачь­ему  пре­дан­ных ему  акын­джи - са­мых что ни на есть от­ча­ян­ных и не­ис­то­вых, сви­репых и бес­по­щад­ных   лег­ко­во­ору­жён­ных во­инов-на­лёт­чи­ков  из  ир­ре­гуляр­ной ос­ман­ской кон­ни­цы, ко­торых вов­се  не слу­чай­но на­зыва­ли "ог­ненным би­чом сул­та­на". 

 На­падая вне­зап­но и без объ­яв­ле­ния вой­ны, они лю­това­ли и зверс­тво­вали вов­сю, прев­ра­щая на­селён­ные об­ласти в без­людную и выж­женную ог­нём пус­ты­ню, так что лю­бое втор­же­ние этих жес­то­ких фа­нати­ков ста­нови­лось са­мым что ни на есть страш­ным и опус­то­шитель­ным бедс­тви­ем для всех  ра­зорён­ных ими ев­ро­пей­ских стран. Ведь пос­ле каж­до­го та­кого на­шес­твия, на мес­те проц­ве­та­ющих мир­ных го­родов и сёл ос­та­вались од­ни ру­ины и уты­кан­ные на­сажен­ны­ми на колья  людь­ми пе­пели­ща. Ча­ще все­го, эти  че­лове­копо­доб­ные зве­ри са­жали на колья ма­лоцен­ный или не­нуж­ный им по­лон: слиш­ком ма­лень­ких де­тей и по­жилых лю­дей, а так­же свя­щен­ни­ков и тя­жело ра­нен­ных при их на­паде­ни­ях муж­чин. И все эти мас­со­вые бес­смыс­ленные убий­ства и унич­то­жение все­го, что не­воз­можно бы­ло ута­щить с со­бой  за Ду­най, де­лалось имен­но для пси­холо­гичес­ко­го воз­дей­ствия на про­тив­ни­ка, то есть для ус­тра­шения все­го  хрис­ти­ан­ско­го на­селе­ния и по­дав­ле­ния его во­ли к во­ору­жён­но­му соп­ро­тив­ле­нию. Ведь это имен­но  они, ту­рец­кие акын­джи, прев­ра­тили колья и да­же  сов­сем не­боль­шие ос­трые ко­лыш­ки в ло­коть дли­ной в нас­то­ящие ору­дия ос­ман­ско­го тер­ро­ра про­тив хрис­ти­ан, о чём мы ещё обя­затель­но по­гово­рим в сле­ду­ющих час­тях этой статьи. 

Итак, у За­во­ева­теля Кон­стан­ти­нопо­ля бы­ло дос­та­точ­но мо­тивов для са­мой чёр­ной за­вис­ти к сво­ему со­пер­ни­ку по час­ти са­мой бес­по­щад­ной жес­то­кос­ти к во­ен­ноплен­ным, ведь, в от­ли­чие от сво­их акын­джи, он са­жал их на колья де­сят­ка­ми, сот­ня­ми и толь­ко очень-очень ред­ко по нес­коль­ко ты­сяч за один раз. А вот "зак­ля­тый друг его детс­тва", ко­торо­го сам сул­тан Му­рад II от­пра­вил в са­мую жес­то­кую шко­лу  ос­ман­ско­го "спец­на­за-акын­джи",  встре­тил его сей­час ле­деня­щим кровь мно­гоки­ломет­ро­вым "ле­сом" из ты­сяч по­сажен­ных на кол плен­ных ту­рок. Сог­ласно ис­то­ричес­ким до­кумен­там, по­сажен­ных на колья плен­ных ту­рок бы­ло не мень­ше двад­ца­ти ты­сяч, а их частью раз­ла­га­ющи­еся, частью ещё не тро­нутые тле­ном те­ла бы­ли це­ликом об­на­жён­ны­ми   и из­ма­зан­ны­ми с го­ловы до пят сви­ным на­возом и ещё  чем-то жир­ным. Бо­лее то­го, вы­сокие ос­трые колья на ко­торых они бы­ли по­саже­ны бы­ли так­же вы­маза­ны ис­порчен­ным сви­ным жи­ром и та­ким же сви­ным на­возом, а са­мая боль­шая часть  об­на­жён­ных и зло­вон­ных тру­пов бы­ли ис­клё­ваны ор­ла­ми, яс­тре­бами,  со­рока­ми,  во­рона­ми и дру­гими пло­то­яд­ны­ми пти­цами. 

  Сред­не­веко­вые ту­рец­кие ав­то­ры ут­вер­жда­ют, что ве­лико­му па­диша­ху и мно­гим из его сви­ты ста­ло пло­хо от нес­терпи­мого зло­вония  раз­ла­га­ющих­ся тел, а так­же и от не­видан­но­го ко­личес­тва по­сажен­ных на колья лю­дей, тем бо­лее, что аб­со­лют­ное боль­шинс­тво из них бы­ли не гя­ура­ми-хрис­ти­ана­ми, а са­мыми пра­вовер­ны­ми му­суль­ма­нами, то есть офи­цера­ми са­мых раз­ных чи­нов и зва­ний, прос­ты­ми во­ина­ми и да­же са­мыми раз­ны­ми  чи­нов­ни­ками ос­ман­ской граж­дан­ской ад­ми­нис­тра­ции в со­сед­ней Бол­га­рии. И, как по­том до­ложи­ли ту­рец­ко­му сул­та­ну, до­воль­но боль­шая  часть этих по­сажен­ных на колья му­суль­ман бы­ли зах­ва­чены в плен ещё в 1458 го­ду, то есть пос­ле во­зоб­новле­ния  ве­ликим ви­зирем Ве­ли Мах­му­дом-па­шой Ан­ге­лови­чем и  сан­джак-бе­ями  Ми­халог­лу Скен­де­ром-Па­шой и Ми­халог­лу  Али-бе­ем  ка­ратель­ных и опус­то­шитель­ных на­бегов  на  Ва­лахию.  Тем не ме­нее та же  очень ди­ферен­ци­рован­ная сте­пень раз­ло­жения по­сажен­ных на колья ту­рок ука­зыва­ло на то,  что  боль­шинс­тво из них бы­ли зах­ва­чены уже в хо­де этой пос­ледней лет­ней кам­па­нии 1462 го­да, вплоть до то­го, что не­кото­рые из так на­зыва­емых "ша­хидов" или му­суль­ман­ских му­чени­ков за ве­ру бы­ли ещё жи­выми, что пря­мо ука­зыва­ло на то, что они бы­ли взя­ты в плен в пос­ледних стол­кно­вени­ях ос­ман­ско­го вой­ска со стре­митель­ны­ми  ле­тучи­ми  кон­ны­ми от­ря­дами Вла­да Дра­кулы. 

До­ложив­ший об­ста­нов­ку ве­ликий ви­зирь Ве­ли Мах­муд-па­ша Ан­ге­лович не ошиб­ся в сво­их вы­водах, ведь сос­то­яние раз­ла­га­ющих­ся от нес­терпи­мой лет­ней жа­ры че­лове­чес­ких тел и ты­сячи ос­татков уже по­лураз­ва­лив­шихся ске­летов, боль­шинс­тво  из ко­торых уже спол­зли  вниз аж до са­мой зем­ли, сви­детель­ство­вали о том, что Влад Дра­кула на­чал са­жать зах­ватчи­ков на колья дос­та­точ­но дав­но - ско­рее все­го ещё с 1458 го­да, то есть уже пос­ле пер­вых двух не­удач­ных втор­же­ний бес­лы-ев и си­пахов Ми­халог­лу Скен­де­ра-Па­ши и акын­джи-ев Ми­халог­лу Али-бея в Ва­лахию. К то­му же, об этом же сви­детель­ство­вало и прос­то ог­ромней­шее ко­личес­тво рас­таскан­ных  со­бака­ми, вол­ка­ми и ли­сица­ми  че­лове­чес­ких ос­танков и кос­тей, ко­торые, по опи­сани­ям ту­рец­ких ав­то­ров, ва­лялись на зем­ле пов­сю­ду, при­том на мно­гие де­сят­ки миль вок­руг это­го ужас­но­го "ле­са" по­сажен­ных на колья лю­дей.

 А ещё, ве­ликий ви­зирь до­ложил  сул­та­ну о том, что Влад Дра­кула, со столь свой­ствен­ной ему жес­то­костью и да­же с не­кото­рым чувс­твом чёр­но­го  юмо­ра, от­ка­зал вы­соко­пос­тавлен­ным ту­рец­ким плен­ным в их арис­токра­тичес­ком пра­ве на ос­во­бож­де­ние да­же за боль­шой вы­куп, рас­по­рядив­шись, что­бы их каз­ни­ли на са­мых вы­соких "по­золо­чен­ных" и "по­сереб­ренных" коль­ях, каж­до­го сог­ласно его ран­гу, зва­нию и  дол­жнос­ти в ту­рец­кой ар­мии или ад­ми­нис­тра­ции. Об этом сви­детель­ство­вали са­мые вы­сокие "по­золо­чен­ные", "по­сереб­ренные" имен­ные колья, с из­вес­тны­ми сул­та­ну име­нами па­шей, бе­ев, сю-ба­шей, й­ина­лов, й­аг­лы­зов, й­уг­ру­шей, тар­ха­нов, му­тасар­ри­фов, а­янов  и аг, а так­же и и ок­ра­шен­ные раз­ны­ми цве­тами  имен­ные колья с не­из­вес­тны­ми сул­та­ну име­нами бё­люк-ба­шей, беш-юз-ба­шей, бин-ба­шей  и дру­гих ме­нее знат­ных си­пахов-ти­мар­лы . 
 
Как из­вес­тно из ис­то­ричес­ких ис­точни­ков, ту­рец­кий сул­тан Мех­мед II Фа­тих при­казал  ве­лико­му ви­зирю Ве­ли Мах­му­ду-па­ше во­зоб­но­вить ка­ратель­ные на­беги на Ва­лахию че­рез пол­то­ра го­да пос­ле то­го, как Влад Дра­кула взо­шёл на прес­тол и стал за­дер­жи­вать оп­ла­ту еже­год­ной да­ни-ха­рад­жа в 10 000 зо­лотых ду­катов, пы­та­ясь при этом оп­равдать­ся тем, что его ма­лень­кая стра­на очень силь­но ра­зоре­на пре­дыду­щими гра­битель­ски­ми прав­ле­ни­ями и вой­на­ми пре­тен­дентов за власть, сле­дова­тель­но не в сос­то­янии пла­тить та­кую боль­шую для то­го вре­мени сум­му в зо­лоте. К то­му же, он поз­во­лил се­бе от­нестись с пре­неб­ре­жени­ем к зап­ра­шива­емо­му сул­та­ном "на­логу кро­ви" - фи­зичес­ки креп­ки­ми и вы­нос­ли­выми маль­чи­ками для учи­лища яны­чар­ско­го кор­пу­са, а так­же  и са­мыми кра­сивы­ми де­вуш­ка­ми, для га­ремов ос­ман­ской зна­ти. Бо­лее то­го, он не да­же не удо­сужил­ся  от­пра­вить за Ду­най столь не­об­хо­димое бал­кан­ским вой­скам сул­та­на "за­хере" - съ­ес­тные при­пасы, сос­то­ящие  из зер­на, све­жих ово­щей и боль­ших стад овец для про­пита­ния  гар­ни­зонов при­дунай­ских кре­пос­тей и во­ен­ных ла­герей кор­пу­са ру­мелий­ских акын­джи-ев. И, ко­неч­но же, он не удо­сужил­ся от­пра­вить в ос­ман­скую сто­лицу Кон­стан­ти­нополь так на­зыва­емый "за­кат" - дар­мо­вое уго­щение ба­рани­ной, го­вяди­ной и ово­щами для бед­но­ты по слу­чаю са­мых важ­ных для му­суль­ман праз­дни­ков Ура­за Бай­ра­ма и Кур­бан Бай­ра­ма. Сог­ласно  му­суль­ман­ской тра­диции, это дар­мо­вое уго­щение для бед­но­ты  пре­дос­тавля­лось са­мим сул­та­ном, од­на­ко он это де­лал, как пра­вило, не за свой счёт, а за счёт сво­их хрис­ти­ан­ских вас­са­лов, в дан­ном слу­чае гос­по­дарей  ма­лень­ких ру­мын­ских кня­жеств Ва­лахия и Мол­до­ва. Дваж­ды в год эти вас­саль­ные ру­мын­ские пра­вите­ли от­прав­ля­ли в но­вую сто­лицу Ос­ман­ской Им­пе­рии по 20 0000 овец и по 5 000 быч­ков, и это в до­пол­не­ние к то­му, что они же обес­пе­чива­ли про­пита­ни­ем все гар­ни­зоны ту­рец­ких при­дунай­ских кре­пос­тей и кор­пус ру­мелий­ских акын­джи­ев.

Нес­мотря на то, что сбе­жав­шие ва­лаш­ские бо­яре-из­менни­ки про­ин­форми­рова­ли его о всех во­ен­ных при­готов­ле­ни­ях Вла­да Дра­кулы, а так­же и о его тай­ных пе­рего­ворах с ко­ролём Вен­грии Мать­яшом I Кор­ви­ном, ко­торый и пред­ло­жил ему при­нять учас­тие в на­меча­емом че­рез три-че­тыре го­да боль­шом крес­то­вом по­ходе с целью вы­тес­не­ния ос­ман из Бал­кан­ско­го по­лу­ос­тро­ва и ос­во­бож­де­ния Кон­стан­ти­нопо­ля, ос­ман­ский па­дишах по­лагал, что для свер­же­ния не­ло­яль­но­го гос­по­даря и его пле­нения бу­дет дос­та­точ­но двой­но­го ох­ва­тыва­юще­го рей­да от­борно­го шес­ти­тысяч­но­го от­ря­да так на­зыва­емых бес­лы-ев и си­пахов под ко­ман­до­вани­ем Ми­халог­лу Скен­де­ра-Па­ши, ко­торый был рас­квар­ти­рован в юго-за­пад­ной час­ти Бол­га­рии и не ме­нее от­борно­го  пят­надца­титы­сяч­но­го кор­пу­са ру­мелий­ских акын­джие-в под  ко­ман­до­вани­ем его бра­та Ми­халог­лу Али-бея,  ко­торый был рас­квар­ти­рован в её вос­точной час­ти. Са­модо­воль­ный и са­мо­уве­рен­ный  Мех­мед II Фа­тих, счи­та­ющий се­бя не­побе­димым и не­пог­ре­шимым  вов­се не ожи­дал, что  пра­вящий пол­то­ра го­да ва­лаш­ский гос­по­дарь Влад Дра­кула ока­жет­ся та­ким твёр­дым ореш­ком для его уме­лых и ис­пы­тан­ных пол­ко­вод­цев. И тем бо­лее не ожи­дал, что его втор­гши­еся в Ва­лахию от­борные вой­ска  по­лучат два сок­ру­шитель­ных уда­ра, при­чём бо­лее чем прек­расно зап­ла­ниро­ван­ных  и ско­ор­ди­ниро­ван­ных, в ре­зуль­та­те че­го его доб­лес­тные си­пахи и акын­джи бу­дут вы­нуж­де­ны на­кивать  пят­ка­ми  с очень боль­ши­ми и тя­жёлы­ми для них по­теря­ми.

А ведь это­го пер­во­го круп­но­го по­раже­ния ту­рок от Вла­да Дра­кулы мож­но бы­ло бы из­бе­жать, ес­ли бы  Мех­мед II Фа­тих и его, бе­зус­ловно, ис­пы­тан­ные и уме­лые пол­ко­вод­цы не бы­ли столь са­мо­уве­рен­ны­ми и са­мона­де­ян­ны­ми, пол­ностью по­лага­ясь на своё бо­лее чем пя­тик­ратное пре­вос­ходс­тво в си­лах и средс­твах  ве­дения вой­ны. Ведь, сог­ласно их дан­ным,  Влад Дра­кула рас­по­лагал все­го тре­мя ты­сяча­ми всад­ни­ков, так как боль­шинс­тво круп­ных  бо­яр со сво­ими дру­жина­ми его по­кину­ли, а пре­дан­ных ему мел­ких дво­рян ни­как не мог­ло быть боль­ше пол­то­ры ты­сячи. И, что не ме­нее важ­но, они да­же не мог­ли се­бе  пред­ста­вить, что  са­мый су­ровый и бес­по­щад­ный из во­евод и гос­по­дарей Ва­лахии, ко­торо­го все  круп­ные бо­яре смер­тель­но не­нави­дели,  су­мел стать на­род­ным лю­бим­цем ещё мно­го лет то­му на­зад, то есть ещё с пер­вых не­дель сво­его пер­во­го очень ко­рот­ко­го двух­ме­сяч­но­го прав­ле­ния, ко­торое на­чалось и кон­чи­лось осенью 1448 го­да. 

Всту­пив  тог­да на прес­тол в воз­расте все­го сем­надца­ти лет,  Влад Дра­кула сра­зу же  за­те­ял сов­сем неп­ри­ем­ле­мую для пра­вяще­го бо­яр­ско­го клас­са су­деб­ную и зе­мель­ную ре­фор­му, при этом он на­чал  с то­го, что сра­зу же пос­та­новил очень зна­читель­но сок­ра­тить все фе­одаль­ные по­вин­ности за­виси­мых бо­яр­ских кресть­ян, дав са­мым мо­лодым, силь­ным и храб­рым из них воз­можность по­лучать  бо­лее круп­ные на­делы за его счёт, то есть за счёт при­над­ле­жащих ему сво­бод­ных  зе­мель го­сударс­тва. При этом он рас­по­рядил­ся за­купить где толь­ко мож­но всё не­об­хо­димое ору­жие и  на­чать с эти­ми выб­ранны­ми им кресть­яна­ми во­ен­ную под­го­тов­ку на слу­чай при­зыва на вре­мен­ную служ­бу в так на­зыва­емое Боль­шое Вой­ско Стра­ны - пе­шее на­род­ное опол­че­ние, мо­били­зу­емое, как пра­вило, толь­ко в слу­чае боль­шой во­ен­ной опас­ности или обо­рони­тель­ной вой­ны.

Ос­тавшим­ся фе­одаль­но за­виси­мыми бед­ным кресть­янам Влад III Ба­сараб раз­ре­шил по­давать жа­лобы про­тив са­мых тяж­ких про­яв­ле­ний фе­одаль­но­го гнё­та, про­из­во­ла и сво­ево­лия, и да­же су­дить­ся со сво­ими бо­яра­ми в его при­сутс­твии, зап­ре­тив при этом при­менять к ним те или иные фор­мы дав­ле­ния или за­пуги­вания вся­кими там пос­ледс­тви­ями и все­воз­можны­ми те­лес­ны­ми  на­каза­ни­ями, тем бо­лее са­мо­уп­равно каз­нить лю­бого про­винив­ше­гося в чём-то прос­то­люди­на без за­кон­но­го при­гово­ра его кня­жес­ко­го су­да. Дру­гими сло­вами, он на­чал своё прав­ле­ние с то­го, что очень зна­читель­но ог­ра­ничил все фор­мы про­из­во­ла и са­мо­уп­равс­тво ва­лаш­ских бо­яр на тер­ри­тори­ях сво­их вот­чин, стро­го-нас­тро­го зап­ре­тив им не­закон­но по­вышать ус­та­нов­ленные его кня­жес­кой властью фе­одаль­ные по­вин­ности, а так­же и из­мы­вать­ся над сво­ими кресть­яна­ми и  рас­прав­лять­ся с ни­ми по сво­ему ус­мотре­нию. 

Сог­ласно это­му пос­та­нов­ле­нию Вла­да III Ба­сара­ба, вер­ше­ние пра­восу­дия и вы­несе­ние смер­тных при­гово­ров ста­нови­лись пре­рога­тивой кня­жес­кой влас­ти, сле­дова­тель­но тво­рить суд и рас­пра­ву на тер­ри­тории Ва­лахии не мог ник­то дру­гой, кро­ме не­го са­мого или наз­на­чен­ных им кня­жес­ких су­дей. Бо­лее то­го, он по­шёл даль­ше и пол­ностью вос­ста­новил спра­вед­ли­вые и гу­ман­ные для то­го вре­мени нор­мы ва­лаш­ско­го пра­ва (Ius Valahicum), ко­торые, не­укос­ни­тель­но соб­лю­дались с са­мых древ­них вре­мён и вплоть до кон­ца са­мого дол­го­го прав­ле­ния Мир­чи Ста­рого - прос­лавлен­но­го сво­ими по­беда­ми во­ите­ля и  за­щит­ни­ка прос­то­го на­рода, ко­торый, кста­ти, был не толь­ко его лю­бимым де­дом по от­цов­ской ли­нии, но и са­мым нас­то­ящим ку­миром, на ко­торо­го он пос­то­ян­но рав­нялся в сво­их выс­тупле­ни­ях пе­ред "бо­яр­ской ду­мой", а так­же и влас­ти­телем его дум, с ко­торым он яко­бы "имел обык­но­вение со­вето­вать­ся" в сво­их ноч­ных бде­ни­ях о судь­бах стра­ны и да­же в сво­их так на­зыва­емых "ве­щих снах".

Кро­ме все­го это­го, Мех­мед II Фа­тих и его, бе­зус­ловно, ис­пы­тан­ные и уме­лые пол­ко­вод­цы не уч­ли од­ну очень важ­ную де­таль его бо­лее чем знат­ной и слав­ной ро­дос­ловной. Дру­гими сло­вами, они за­были, что Влад Дра­кула  был вну­ком Мир­чи  I Ста­рого или Стар­ше­го, ве­лико­го во­ите­ля, ко­торый пер­вым и да­же  единс­твен­ным  из ев­ро­пей­ских пра­вите­лей и пол­ко­вод­цев су­мел на­нес­ти круп­ное и очень тя­жёлое по­раже­ние са­мому Ба­язи­ду  I Й­ыл­ды­рыму, од­но­му из ве­личай­ших сул­та­нов-пол­ко­вод­цев в ис­то­рии  Ос­ман­ской Им­пе­рии, бо­лее из­вес­тно­му ев­ро­пей­ски чи­тате­лям, как Мол­ни­енос­ный Ба­язид. Бо­лее то­го, он ещё су­мел пол­ностью раз­гро­мить весь кор­пус ру­мелий­ских акын­джи-ев, при­том вмес­те  с их са­мыми круп­ны­ми ук­реплён­ны­ми ла­геря­ми и се­лени­ями. Пос­ле все­го это­го тур­ки "наг­ра­дили"  Мир­чу  I Ста­рого бо­лее чем лес­тным проз­ви­щем Эмир­джи-Шай­тан(то есть Мир­ча Дь­явол), пос­ле че­го и его не­зако­норож­денно­го сы­на Вла­да Дра­гула, (от­ца Вла­да Дра­кулы) ста­ли  на­зывать не ина­че как Шай­тан-Ог­лу (то есть Влад Дь­явол). 

Тут сле­ду­ет неп­ре­мен­но уточ­нить, что че­ловек, ко­торый дос­та­вил ос­ма­нам столь­ко неп­ри­ят­ностей на по­лях сра­жений и не толь­ко, яв­ля­ет­ся ед­ва ли не единс­твен­ным из ев­ро­пей­ских пра­вите­лей сред­не­вековья, ко­торый не по­бо­ял­ся учи­нить аж две рез­ни тог­дашних смер­тель­ных вра­гов сво­ей стра­ны и все­го хрис­ти­анс­тва в свя­щен­ные для хрис­ти­ан дни рож­дес­твенских праз­дни­ков, при­том каж­дая из этих сов­сем не­ожи­дан­ных для ту­рок атак на­чалась имен­но в рож­дес­твенскую ночь, а их без­жа­лос­тное из­би­ение про­дол­жа­лось в те­чение двух-трёх праз­днич­ных дней и но­чей. Пе­реп­ра­вив­шись не­замет­но че­рез пок­ры­тый тол­стым сло­ем ль­да Ду­най, по­лови­на ка­вале­рии Мир­чи Ста­рого, пре­иму­щес­твен­но тя­жёлая, во­ору­жён­ная и эки­пиро­ван­ная на ма­нер за­пад­но­ев­ро­пей­ских ры­царей, зас­та­ла врас­плох пер­вый при­дунай­ский кор­пус ту­рец­ких акын­джи-ев и поч­ти   пол­ностью его ис­тре­била, унич­то­жив при этом и пос­то­ян­ный зим­ний ла­герь ту­рок, и близ­ле­жащие ту­рец­кие се­ления, рас­по­ложен­ные тог­да в серб­ской Край­не. 

За нес­коль­ко дней до это­го, дру­гая по­лови­на ва­лаш­ской кон­ни­цы, пре­иму­щес­твен­но лёг­кой, со­вер­ши­ла очень глу­бокий рейд че­рез зас­не­жен­ные и об­ле­дене­лые пе­рева­лы Бал­кан, на­неся та­кой же не­ожи­дан­ный и сок­ру­шитель­ный удар по ук­реплён­но­му ла­герю вто­рого кор­пу­са ру­мелий­ских акын­джи­ев, рас­по­ложен­но­го где-то в рай­оне ны­неш­не­го Кар­но­бата.  Та­ким об­ра­зом, Мир­ча I Ста­рый су­мел на­нес­ти два круп­ных по­раже­ния са­мым мо­биль­ным на тот мо­мент вой­скам сул­та­на, ис­поль­зу­емых имен­но для так-на­зыва­емой  "ус­тра­ша­ющей и из­ну­ря­ющей не­вер­ных пог­ра­нич­ной вой­ны", то есть для пос­то­ян­ных на­бегов на Ва­лахию и Вен­грию, с целью их окон­ча­тель­но­го по­рабо­щения.

 При этом, к ог­ромно­му удив­ле­нию сул­та­на, на каж­дый из этих двух кор­пу­сов, ва­лахи на­пали имен­но в рож­дес­твенн­скую ночь, про­дол­жая без­жа­лос­тную рез­ню в те­чении сле­ду­ющих рож­дес­твенских дней.  Не уди­витель­но, что пос­ле этих двух вне­зап­ных и мас­тер­ски на­несён­ных уда­ров, ру­мелий­ские или бал­кан­ские кор­пу­са акын­джи­ев  прак­ти­чес­ки  пе­рес­та­ли су­щес­тво­вать, по­ка их не за­мени­ли ана­толий­ски­ми, а тор­жес­тву­ющие по­беду ва­лахи вер­ну­лись с де­вятью ты­сяча­ми зах­ва­чен­ных у ту­рок бо­евых ко­ней и с очень боль­шим ко­личес­твом тро­фей­но­го ору­жия и сна­ряже­ния. Учё­ные пред­по­лага­ют, что та­кой ус­пех стал воз­можным толь­ко бла­года­ря то­му, что боль­шинс­тво ту­рец­ких ко­ней на­ходи­лись тог­да в ко­нюш­нях и тур­ки да­же не су­мели(или же им прос­то не да­ли)  ими вос­поль­зо­вать­ся мо­мент на­паде­ния ва­лахов. 

Нес­коль­ки­ми ме­сяца­ми поз­же, Ба­язид втор­гся в Ва­лахию во гла­ве бо­лее чем пя­тиде­сяти­тысяч­но­го от­борно­го вой­ска, ко­торое ста­ло, од­на­ко, быс­тро та­ять под неп­рекра­ща­ющи­мися уда­рами ва­лаш­ских ле­тучих от­ря­дов. 17 мая 1395 го­да, в ре­ша­ющем сра­жении с вой­ском Мир­чи Ста­рого при Ро­вине, на ру­инах древ­не­рим­ско­го ук­реплён­но­го рим­ско­го ле­ги­он­но­го ла­геря-кас­тру­ма, рас­спо­ложен­но­го в очень труд­но про­ходи­мой и бо­лотис­той мес­тнос­ти,  "не­побе­димый" до то­го Мол­ни­енос­ный Ба­язид по­тер­пел сок­ру­шитель­ное по­раже­ние, и это нес­мотря на своё че­тырёх­крат­ное чис­ленное пре­вос­ходс­тво в лю­дях и в средс­твах ве­дения вой­ны (40 000 ту­рок и 8000 сер­бов-со­юз­ни­ков про­тив 10-12 ты­сяч ва­лахов). В этой кро­вавой и про­дол­жи­тель­ной  бит­ве, ту­рец­кий сул­тан по­терял око­ло по­лови­ны сво­ей ар­мии и был вы­нуж­ден от­сту­пить, не дос­тигши пос­тавлен­ных це­лей. Имен­но за эти три блес­тя­ще и бе­зуп­речно вы­пол­ненные во­ен­ные опе­рации  единс­твен­ный на тот мо­мент хрис­ти­ан­ский  по­беди­тель ту­рок был "наг­ражден" Ба­язи­дом   та­ким мет­ким и, в то­же вре­мя, по­чёт­ным проз­ви­щем "Емир­джи-Шай­тан" («Мир­ча-Дь­явол»).