Станет ли интернет вновь свободным?

Но тогда возникает новый вопрос - а как долго продлиться вновь обретенная свобода слова? Ведь есть большая вероятность того, что и следующая система со временем тоже будет подчинена алчным и жаждущим власти людьми. Потому что это тенденция, сформировавшаяся еще в «докомпьютерные» времена…

Формальная свобода слова

Перед тем как купить Twitter, Илон Маск честно заявил о своих намерениях вернуть его пользователям свободу слова. И всё же мало кто ожидал, что Маск не только сократит «армию цензоров» Twitter, но и опубликует самые скандальные факты её деятельности. Например, документы, подтверждающие удаление из Twitter материалов и сообщений, неугодных руководству Демократической партии – в частности, на тему «похождений» Хантера Байдена. Однако на этом скандал не закончился, потому что ведущие американские телеканалы, симпатизирующие демократам (ABC, CBS, NBC и др.) почему-то в упор «не заметили» это разоблачение.

К слову, это те самые телеканалы, которые в ноябре 2020-го дружно оборвали трансляцию речи Дональда Трампа, когда тот обвинил Демпартию в краже голосов на выборах. Тогда их редакции отреагировали буквально молниеносно, а тут «проспали» сенсацию. Но, возможно, они не пропустят сенсационное возвращение Трампа в  Twitter, где он был заблокирован в январе 2021-го, после хулиганского захвата Капитолия своими чудаковатыми сторонниками. Чем владельцы ведущих СМИ и крупнейших интернет-платформ красноречиво продемонстрировали, что если они могут закрыть рот даже президенту США и миллиардеру, то рядовым американцам не стоит даже пытаться идти против их информационной политики.

Впрочем, простые обыватели не только Соединенных Штатов, но и Украины, России и других стран мира уже давно знакомы с цензурой в интернете. Перефразируя классику, пусть тот, кто никогда не был «забанен», первым поставит нам «антилайк»!

Причем, вот что интересно: мы привыкли к тому, что цензура является прерогативой государства. Когда в Китае запретили YouTube, а в Украине стала недоступна уже добрая половина «рунета», мы знаем, что это типичная цензура – пусть даже официально она называется «блокированием антигосударственной пропаганды». Но те «зачистки», что происходят на частных ресурсах, мы всё еще называем модерацией – и это звучит как их оправдание и даже поддержка. Хотя, кажется, всем должно быть понятно, что есть модерация – когда удаляют грязные оскорбления и отправляют «в бан» тех, кто угрожал «найти и закопать», а есть модерация – когда блокируют контент и его авторов, неугодных администраторам и владельцам. Впрочем, четких границ между ними нет: бывает, что человек высказал что-то дельное, но с излишними эмоциями, а бывает, что в очень вежливой и аргументированной форме выкладывают экстремистские призывы. Опять же, понятием экстремизма в наше время вертят, как хотят: почему, например, жечь автомобили в ходе марша BLM - это бороться с расизмом, а потрясать плакатами на митинге «трампистов» - это создавать угрозу фашизма?

Как на это смотрят профессиональные защитники свободы? Год назад Freedom House, проведя очередное исследование на тему «Свобода в сети», отметила «драматическое падение свободы в интернете» в России, Беларуси, Турции и Индии – где было принято законодательство, требующее удаление определенного содержания и «запрещающее технологическим компаниям  применять собственную политику в отношении контроля интернет-контента». Что ж, это цензура, с этим не поспоришь! Однако в отношении технологических компаний США, пользующихся правом собственной политики контроля и блокирующих по своему усмотрению неугодный контент и пользователей, Freedom House высказалась лишь о «риске слишком агрессивной регуляции».

Еще раз задумаемся: в России, Беларуси (не забудем Украину) и Турции сайт или аккаунт могут заблокировать по распоряжению государства (политиков, чиновников), а в США и ЕС по приказу владельцев или менеджеров технологических компаний. При этом в первых странах, по мнению профессиональных правозащитников, царят тоталитализм и тирания, а во вторых цветет свобода и демократия. Не похоже ли это на двойные стандарты и лицемерие?

Когда-то был такой анекдот: Картер сказал Брежневу, что в США есть свобода слова, потому что каждый американец может критиковать американское правительство – на что Леонид Ильич ответил, что и в СВ­СВ­СР есть свобода слова, потому что каждый советский гражданин тоже может критиковать американское правительство. Кажется, этот анекдот становиться теперь актуальным в американском интернете, где каждый пользователь свободен сколь угодно критиковать «трампистов», но вот демократов и их союзников (зеленых, веганов, феминисток, ЛГБТ, BLM и т.д.) им лучше не трогать! Такая вот формальная, по существу сильно ограниченная свобода. Подчеркнем: ограниченная не законодательством государства, а исключительно внутренней политикой компаний! Влиять на которую может только её владелец.

Покупка Twitter Илоном Маском показывает, что смена собственника может изменить эту политику. Однако это пример практически единичный. При этом Маску приходиться отбивать демарши отдельных «обидевшихся» знаменитостей (недавно из Twitter принципиально ушел Элтон Джон) и выдерживать колоссальное давление других технологических компаний - в частности, Apple. Вряд ли сторонники свободного интернета смогут скупить их все! Так что даже в самом лучшем случае изменится политика одного лишь Twitter, но не всего интернет-пространства. И единственным выходом из этого тупика видится переход на качественно иной уровень.

Задолго до интернета

Что есть свобода слова? Это возможность свободно выразить своё мнение и быть услышанным. А что для этого требуется? Чтобы людям никто не мешал, не накладывал запретов, не создавал преград – так скажут большинство из нас. Да, это очень важно, и всё же недостаточно! Мы часто забываем о главном: цензура (или модерация) ограничивает или обрывает информационную коммуникацию между людьми, этим она и плоха, однако если коммуникации вообще нет как таковой, если у человека нет технической возможности обратиться  к другим людям. И тогда свобода слова невозможна в принципе! Он сможет лишь разговаривать сам с собою или писать тексты «в стол».

Поэтому в основе свободы слова всегда лежит способ коммуникации. А вот уже цензура - это вторичное явление, она появляется позже, чтобы подчинить, ограничить или уничтожить эти коммуникации. Что дальше? Да, можно бороться с самой цензурой – это, как говорится, благое дело (в разумных рамках, конечно), однако не всегда удачное, а нередко даже опасное. Но, как показывает исторический опыт, если цензуру нельзя побороть, то её можно обойти – выбрав новый способ коммуникации, до которого государственная цензура или рука монополий еще не успели добраться.

Не будем претендовать на научную истину, просто выразим своими словами: есть две основные коммуникационные модели, это условно трибуна и условно площадка. Первая предназначена для монолога, донесения вашей информации до других людей, вторая для диалога, обсуждения, спора, просто общения. И если подумать, то практически все известные нам средства и способы обмена информацией являются либо трибуной, либо площадкой, либо их «гибридом».

Так уж вышло, что на протяжении веков развивалась «трибуна». От простого камня, с которого толкали свои речи философы и проповедники древности, до первых книг – хоть и рукописных, но уже способных хранить информацию и донести её через время и пространство до множества людей. Книги собирались в библиотеки, ценность которых с точки зрения свободы слова заключается в том, что они дают возможность выбора информации. Появление технологии печати позволило резко увеличить число читателей, а затем еще больше увеличить количество авторов. Когда же появились газеты, то в процесс живой коммуникации были вовлечены широкие массы. И они реально меняли человечество! Книги вытащили его из мрака Средневековья, газеты подняли на социальные и политические революции Нового времени. Неудивительно, что цензура как таковая появилась именно в качестве инструмента контроля над печатью.

А что же площадка? А она долгое время оставалась просто площадкой – двориком, площадью, базаром, общей кухней, клубом. Единственной доступной технологией для такой коммуникации, вплоть до 20 века, оставалось письмо и почта – тоже подвергаемые цензуре. А затем произошла настоящая технологическая революция, и  в жизнь людей ворвались сначала телефон,  а затем радио. Сейчас уже, конечно, не помнят, что «телефонные сплетни» от кумушки к подружке стали первой технологической коммуникационной площадкой, предтечей нынешних чатов и социальных сетей. А еще это дало временную передышку от цензуры - ведь государству потребовалось время, чтобы создать систему прослушки.

Технология радиосвязи расширила границы свободы слова вплоть до возможности слушать «вражеские голоса» - так что в Европе и СВ­СВ­СР во время войны людей заставляли сдавать свои радиоприемники, оставляя их наедине с проводными громкоговорителями, через которые правительства вещали свою пропаганду. Это был очень наглядный пример, как одна технология позволяла какой-никакой выбор информации, а другая ограничивала жесткими рамками дозволенного. Ну и конечно, на время войны замолчали тысячи общающихся между собою радиолюбителей, которые на протяжении всего 20 века являлись первой в истории глобальной коммуникационной площадкой. Жаль что в наше время они уже почти «вымерли»! Ведь, можно сказать, именно они задали одно из важнейших направлений интернета.

Интернет вырос из систем учета и управления (первое важное направление), к которым присоединились системы обмена информацией (второе важное направление). Но, думается, что на этом всё могло бы остановиться – по крайней мере, в СВ­СВ­СР (если бы он сохранился), где общедоступный интернет был бы односторонним. То есть пользователи могли бы лишь заходить в электронные библиотеки и кинозалы, пользоваться обширными базами данных  - содержание которых бы строго контролировалось. Наверняка появились бы и интернет-услуги (интернет-сберкасса), интернет-магазины и турагентства, сайты знакомств, онлайн-игры. Единственное, советскому обывателю вряд ли бы позволили выкладывать в интернет собственную информацию, даже писать комментарии – ну разве что только при условии стопроцентной идентификации пользователя!  Хотя, опять же, мы не знаем, какая степень свободы могла бы быть в «обновленном» СВ­СВ­СР. Национализм бы запрещали точно, а вот какими бы рамками была ограничена «гласность»?

Однако нынешний массовый интернет с 5 миллиардами пользователей по всему миру сформировался не из любителей кино, книг или онлайн-игр, даже не из читателей и зрителей интернет-СМИ. Согласно статистике, сегодня в мире насчитывается около 4,7 миллиарда пользователей различных социальных сетей (около 3 миллиардов зарегистрированы в Facebook), подавляющее большинство которых пришли в интернет ради общения. То есть для них он важен, в первую очередь, как коммуникационная площадка, а уже потом всё остальное. Из чего явно напрашивается сделать вывод, что следующая система коммуникации тоже должна быть площадкой, потому что только она дает максимальное количество пользователей.

Как изменится интернет?

Однако такой вывод может быть ошибочным. Нужно ли делать ставку на количество, привлекая массы любителей поболтать в соцсетях и поёрничать в комментариях? Может быть, лучше привлечь внимательных слушателей и зрителей, людей, которым есть что сказать по существу?

Это, конечно, зависит от  выбранных целей. Ведь современные интернет-гиганты, привлекшие сотни миллионов и миллиарды пользователей, делают ставку на количество потому, что им нужна как можно большая аудитория для рекламы – это их бизнес. Ну а там где успешно идет реклама, там появляется и пропаганда: когда завуалированная, а когда и прямая, в виде твитов известных политиков или раскрученных общественников. Собственно, потому и неудивительно, что слишком независимых и много думающих людей, тех, кто идет против течения, в соцсетях не любят!

Есть и еще один нюанс. Facebook, к примеру, успешно выполняет роль «личной трибуны», пускай сильно ограниченной в техническом плане и еще больше цензурой – но это самый простой и совершенно бесплатный способ создать свой личный почти что сайт (вообще-то только страницу). Вот там и регистрируются люди, которым есть что сказать другим, но у которых нет времени или денег на разработку и содержание собственного полноценного.

К тому же монополия технологических гигантов распространяется  не только на созданные ими социальные сети, но и на важнейшие составляющие интернета: хостинг ресурсов, поисковые сервисы. Вы можете создать свой сайт, да – но если он не понравится технологическим гигантам, то он пропадет из поисковиков.

Есть и еще две причины: недовольных цензурой в интернете не так много, чтобы ради них создавалась новая технология, а технологические гиганты не позволят лишить их монополии, станут препятствовать таким разработкам.

И всё же у интернета есть шансы обрести свободу! Ведь технологии не стоят на месте, а в политически раскалывающемся мире набирает обороты конкурентная война в сфере высоких технологий – монополию на которые Запад уже утратил, хотя и остается лидером.

Здесь стоит обратить внимание на конфликт между китайской корпорацией Huawei и правительством США, итогом которого стало лишение смартфонов и планшетов Huawei  доступа к сервисам Google. Дело в том, что в ближайшие годы самым массовым гаджетом для входа в интернет будет смартфон. А так уж получилось, что почти все смартфоны, за редким исключением,  работают либо на Android либо на iOS (продукция Apple), и все имеют в своем программном наборе сервисы Google. Лишив Huawei права на установку Android и Google, его пытались просто выбросить с мирового рынка – но в итоге китайцы уже устанавливают на него собственную операционную систему Huawei Harmony. Впрочем, дело не в операционке, интригу вызывает другое: сможет ли Huawei   представить альтернативу Google, которая заинтересует  пользователей других стран? Если да, то это повлечет за собой цепную реакцию, ведь с сервисом Google связано очень многое. Конечно, это не замена нынешней системы, это лишь появление её двойника, контролируемого правительством КНР, но всё же.

С другой стороны, идет развитие технологий, предусматривающих децентрализацию интернета. Не будем вдаваться  в подробности, а скажем в общих чертах: как минимум, это позволит обойти монополию интернет-гигантов, запустив альтернативные услуги. Это можно описать и так: изначально интернет создавался как конгломерат независимых систем и сетей, взаимодействующих друг с другом на равных условиях, однако затем на Всемирной Паутине появились и раздулись пузыри-монополии. Поэтому немало светлых умов ищут способы избавиться от этих наростов – максимально безболезненно для всех пользователей. Способов предлагают немало, среди них называют блокчейн, протоколы распределённого консенсуса и Web3 – и у всех есть свои преимущества и недостатки.

 Ну а кроме технической децентрализации интернета есть идеи и децентрализации пользовательской. Речь идет о том, чтобы люди перешли из «универсальных площадок», в которые превратились крупнейшие социальные сети, в более удобные ресурсы, соответствующие их интересам – с лучшим сервисом, лучшим дизайном и без излишне «агрессивной модерации».