В сердцах...

Труб­ный глас на пар­ке­те офи­ци­аль­но­го ме­роп­ри­ятия или ку­хон­ный шё­пот - в чем боль­ше прав­ды и ис­крен­ности? Ког­да чёт­че про­яв­ля­ют­ся лю­бовь и не­нависть к сре­де, к стра­не?

В Рос­сии при­няты за­коны, ка­ра­ющие за не­ува­жение к об­щес­тву, го­сударс­тву, сим­во­лам РФ и ор­га­нам влас­ти. Гра­ницы доз­во­лен­но­го в кри­тике оп­ре­деле­ны в чрез­вы­чай­но не­од­нознач­ных по­няти­ях. Яс­но од­но: но­вые за­коны поз­во­ля­ют на­весить на шею не­жела­тель­но­му че­лове­ку весь­ма тя­жёлое яр­мо. Компь­ютер­ные се­ти прев­ра­ща­ют­ся в се­ти воз­можных прес­ле­дова­ний и об­ви­нений. Не слиш­ком ли быс­тро приб­ли­жа­ет­ся на­сущ­ная пот­ребность в язы­ке древ­не­го Эзо­па? Ес­ли за по­лити­чес­кое неп­ри­ятие се­год­няшней пра­витель­ствен­ной по­зиции по­ложе­но на­каза­ние, то дол­го ли при­дет­ся ждать пря­ника за уб­ла­жение и об­ли­зыва­ние?.. Впро­чем, сов­ре­мен­ное рос­сий­ское го­сударс­твен­ное те­леви­дение та­кие пря­ники и раз­да­ёт.

А мо­жет быть это за­коны, прес­ле­ду­ющие це­ли ог­ра­ничить "нес­во­ев­ре­мен­ные мыс­ли", ко­торые не да­вали по­коя ещё Мак­си­му Горь­ко­му. Его нес­во­ев­ре­мен­ные мыс­ли ста­вили тя­желый ди­аг­ноз нах­лы­нув­шим на Рос­сию по­ряд­кам: "вож­ди на­рода" не скры­ва­ют сво­его на­мере­ния за­жечь из сы­рых рус­ских по­лень­ев кос­тер, огонь ко­торо­го ос­ве­тил бы за­пад­ный мир, тот мир, где ог­ни со­ци­аль­но­го твор­чес­тва го­рят бо­лее яр­ко и ра­зум­но, чем у нас, на Ру­си. Кос­тер заж­гли, он го­рит пло­хо, во­ня­ет Русью, гряз­нень­кой, пь­яной и жес­то­кой".

С жёс­тким от­торже­ни­ем в пе­ри­од ссыл­ки в Ми­хай­лов­ском А. Пуш­кин пи­сал Вя­зем­ско­му: "Ты, ко­торый не на при­вязи, как мо­жешь ты ос­та­вать­ся в Рос­сии? Ес­ли царь даст мне сво­боду, то я ме­сяца не ос­та­нусь. Мы жи­вем в пе­чаль­ном ве­ке"...

Иног­да слож­но диф­фе­рен­ци­ровать выс­ка­зыва­ния в про­из­ве­дени­ях и лич­ное от­но­шение (не ли­тера­тур­но­го ге­роя, а че­лове­ка-ав­то­ра). И. Тур­ге­нев в ро­мане "Дым" пи­шет: "Ес­ли б про­вали­лась Рос­сия, то не бы­ло бы ни­како­го ни убыт­ка, ни вол­не­ния в че­лове­чес­тве".  Го­лос ли­тера­тур­но­го ге­роя или пи­сатель­ское эго? Ко­го та­щить в ка­талаж­ку? Ф. Дос­то­ев­ский пи­сал, что лич­но Тур­ге­нев объ­яс­нил ему, что это его ос­новное убеж­де­ние о Рос­сии.

Дру­гой клас­сик по­лити­чес­ких дел на­ших дней го­ворил с точ­ностью до на­обо­рот, что "За­чем нам та­кой мир, ес­ли там не бу­дет Рос­сии?"

Глин­ка пи­шет опе­ру "Жизнь за ца­ря", про­ник­ну­тую ду­хом пат­ри­отиз­ма. Чай­ков­ский так отоз­вался о "Ка­марин­ской" Ф. Глин­ки: "Вся рус­ская сим­фо­ничес­кая шко­ла, по­доб­но то­му как весь дуб в же­луде, зак­лю­чена в сим­фо­ничес­кой фан­та­зии "Ка­марин­ская". И при этом ком­по­зитор с удив­ля­ющей от­кро­вен­ностью не при­ем­лет Рос­сию сво­их дней. Сес­тра ком­по­зито­ра Л.И. Шес­та­кова в "Рус­ской ста­рине" рас­ска­зыва­ет о ду­шераз­ди­ра­ющем эпи­зоде: "27 ап­ре­ля 1856 го­да Ми­ха­ил Ива­нович у­ез­жая из Рос­сии в  Гер­ма­нию, раз­делся на гра­нице... до­гола, до са­мого го­ла, бро­сил на зем­лю платье, чтоб и ду­ху рус­ско­го с со­бой слу­чай­но не прих­ва­тить, плю­нул на рус­скую зем­лю и крик­нул: "Дай Бог мне ни­ког­да боль­ше не ви­деть этой мер­зкой стра­ны и ее лю­дей" - и шаг­нул под шлаг­ба­ум".

Слыш­на пе­рек­личка с сов­ре­мен­ны­ми стро­ками А. Ро­зен­ба­ума:

Вез­де ворьё, ку­да ни плюнь,
И всяк из них ле­тит на царс­тво…
Я Ро­дину свою люб­лю,
Но не­нави­жу го­сударс­тво!

Тра­диция мо­раль­ной от­ветс­твен­ности ин­телли­ген­та за свою стра­ну про­ходит сквозь ве­ка. Бу­лат Окуд­жа­ва в час­тном пись­ме 1989 г. пи­шет: "Я и рань­ше знал, что об­щес­тво на­ше дег­ра­диро­вало, но что до та­кой сте­пени - не пред­по­лагал. Есть от­дель­ные дос­той­ные сох­ра­нив­ши­еся лю­ди, но что они на гро­мад­ную тол­пу?.. "

Не ме­нее вы­рази­тель­но вос­при­нима­ет­ся неп­ри­ятие бы­та и по­ряд­ков,  как бы в дет­ском вос­при­ятии. С ви­ду - в пря­мом одоб­ре­нии и на­деж­де, а, ес­ли приг­ля­деть­ся, в не­гатив­ном неп­ри­ятии... Вот эзо­пова "пох­ва­ла" в стро­ках "Кон­ду­ита и Швам­бра­нии" Ль­ва Кас­си­ля:

"Меч­та­ем, чтоб кра­сиво бы­ло. У нас, в Швам­бра­нии, здо­рово! Мос­то­вые всю­ду. По­том ещё са­хару - сколь­ко хо­чешь. По­хоро­ны ред­ко, а ки­но - каж­дый день. По­года - сол­нце всег­да и хо­лодок. Все бед­ные - бо­гатые. Все до­воль­ны. И вшей нет".

Это меч­ты - с ухо­дом от зна­комой ге­рою дей­стви­тель­нос­ти: без са­хара, с час­ты­ми убий­ства­ми-по­хоро­нами, бед­ностью и вша­ми. О со­пос­тавле­нии ка­ких это кра­ёв пи­шет пи­сатель?.. Не гро­зят ли пи­сате­лю и его ге­ро­ям эк­сгу­мация и стро­гая не­лицеп­ри­ят­ная оцен­ка по за­конам се­год­няшней Рос­сии?

К осо­бой ка­тего­рии мо­жет быть от­не­сено имя пи­сате­ля Вик­то­ра Ас­тафь­ева, в ко­тором оди­нако­во ис­крен­не со­чета­лась судь­ба сол­да­та  и "де­ревен­щи­ка", рус­ско­го пат­ри­ота и на­ци­она­лис­та. В 1942 г. он ушел на фронт доб­ро­воль­цем, прой­дя су­ровы­ми во­ен­ны­ми до­рога­ми, в 1945 г. де­моби­лизо­вал­ся в зва­нии "ря­довой". " Прок­ля­ты и уби­ты"  во­зопят об ок­ру­жа­ющей ре­аль­нос­ти: "До­бить, до­тер­зать, до­пич­кать, до­давить за­щиты ли­шён­но­го бра­та сво­его - это ли не удо­воль­ствие, это ли не нас­лажде­ние - до­бей, до­топ­чи - и кай­ся, за­мали­вай грех - та­кой ус­лажда­ющий корм для ду­ши" .

Кор­респон­дент жур­на­ла "Сто­лица"  в тя­желый пе­ри­од ре­фор­ми­рова­ния стра­ны в 1992 г. за­дал Бу­лату Окуд­жа­ве воп­рос о том, что ка­жет­ся ему са­мой страш­ной бе­дой стра­ны? От­вет бар­да был о лю­дях: "То, что мы стро­или про­тиво­ес­тес­твен­ное, про­тиво­реча­щее всем за­конам при­роды и ис­то­рии об­щес­тво и са­ми то­го не по­нима­ли. Бо­лее то­го, до сих пор по-нас­то­яще­му сте­пень этой бе­ды мы не осоз­на­ли… Мы по-преж­не­му не уме­ем ува­жать че­лове­чес­кую лич­ность, не уме­ем ви­деть в ней выс­шую цен­ность жиз­ни, и по­ка всё это не бу­дет у нас в кро­ви, ни­чего не из­ме­нит­ся, пси­холо­гия боль­ше­виз­ма бу­дет и даль­ше гу­бить нас и на­ших де­тей. К со­жале­нию, она слиш­ком силь­на и раз­ру­шитель­на, и не­обык­но­вен­но жи­вуча".

Даль­ней­шие го­ды ма­ло до­бави­ли оп­ти­миз­ма... На­род за­дёр­ган, на­род се­пари­рован по­током Кры­мов-Дон­бассов-Си­рий-Ве­несу­эл, да и раз­ных Мос­ко­вий с их ги­пер­зву­ковы­ми ра­кета­ми и ядо­виты­ми по­мой­ка­ми. Вспом­ни­лась от­рыжка бы­лого из ви­дав­ше­го ви­ды пор­тфе­ля Ми­ха­ила Жва­нец­ко­го: "Нич­то так не спла­чива­ет на­род, как по­хоро­ны ру­ководс­тва".

Выс­ка­зыва­ния ве­ликих или как ми­нимум зна­чимых и па­мят­ных нам лю­дей, в раз­ные ве­ка вып­леснув­ших свою боль за судь­бы Рос­сии, та­ят в се­бе плот­ную связ­ку ду­шев­ной бо­ли со сла­бым проб­леском не­выс­ка­зан­ных на­дежд. И пло­щад­ной крик, и шё­пот дру­жес­ко­го зас­толья - об этом... С по­зиций се­год­няшне­го рос­сий­ско­го за­кона сле­ду­ет счи­тать их на­руши­теля­ми об­щес­твен­но­го по­ряд­ка, объ­ек­та­ми ад­ми­нис­тра­тив­но­го или уго­лов­но­го прес­ле­дова­ния? В осо­бен­ности, ес­ли при­нять к све­дению за­меча­ние А. На­валь­но­го, что "лю­бая прав­да про эту власть зву­чит как ос­кор­бле­ние".

По­вез­ло боль­шинс­тву из воз­вы­сив­ших го­лос: срок дав­ности ис­тёк, да и рос­сий­ско­му пра­восу­дию, по-ви­димо­му, не до­тянуть­ся до врат рая...