Колбасная эмиграция

/Окон­ча­ние. На­чало /

"Вам раз­ре­шили, дя­дя На­тан?"

С при­ходом Ми­ха­ила Гор­ба­чева к влас­ти у всех за­теп­ли­лась на­деж­да на из­ме­нения. И не толь­ко у ев­ре­ев. Вся стра­на жда­ла окон­ча­ния аф­ган­ской аван­тю­ры, из­ме­нений в снаб­же­нии на­селе­ния то­вара­ми, об­легче­ния за­конов час­тно­го пред­при­нима­тель­ства. Ев­реи жда­ли раз­ре­шений на вы­езд. 40-й Пре­зидент Аме­рики, сме­лый и не­зави­симый Ро­нальд Рей­ган, встре­тив­шись с Ми­ха­илом Гор­ба­чевым на пе­рего­ворах по ядер­но­му ра­зору­жению, приз­вал его не пре­пятс­тво­вать вы­ез­ду ев­ре­ев из Со­вет­ско­го Со­юза.

В мар­те 1986 го­да на оче­ред­ном съ­ез­де ком­партии СССР Гор­ба­чев объ­явил о на­чале ра­дикаль­ных пре­об­ра­зова­ний в стра­не. В мо­ду вош­ли сло­ва "Пе­рес­трой­ка" и "Глас­ность".

В но­яб­ре 1986-го­цен­траль­ная га­зета "Из­вестия" на­печа­тала боль­шую статью о не­об­хо­димос­ти раз­ре­шить ев­ре­ям вы­ехать из СССР для вос­со­еди­нения се­мей. Лю­ди зво­нили друг дру­гу, пе­реда­вали этот га­зет­ный но­мер из рук в ру­ки. На­конец-то дож­да­лись, две­ри от­кры­ва­ют­ся.

На сле­ду­ющий день с этой га­зетой я при­бежал в ОВИР. Тот же ка­питан пос­мотрел га­зету. "Мы по га­зетам не ра­бота­ем. Га­зеты пи­шут­ся для вас, а у нас ни­каких из­ме­нений нет", - ох­ла­дил он ме­ня. Я ушел: "Не­уже­ли опять ложь?"

Так про­шел еще ме­сяц. От­праздно­вали еще один Но­вый Год. Тос­ты за но­вогод­ним сто­лом все те же: "За вы­езд!"

2-го ян­ва­ря я опять в ОВИ­Ре.  "Ни­кого нет, -  ска­зала де­вуш­ка -сек­ре­тар­ша, -  Все в Ки­еве на инс­трук­та­же".

 А еще че­рез три дня в поч­то­вом ящи­ке ле­жала по­вес­тка: "Зай­ди­те".

В при­ем­ной ОВИ­Ра ти­хо, не раз­го­вари­вая друг с дру­гом, си­дело че­ловек двад­цать. Вы­зыва­ли по од­но­му. Вы­зыва­ют ме­ня. За сто­лом трое: дво­их я знал - зна­комые мне офи­церы, но меж­ду ни­ми си­дел че­ловек в граж­дан­ской одеж­де. Он был глав­ным.

- Вы твер­до уве­рены в том, что хо­тите у­ехать из стра­ны?

- Да, - от­ве­чаю.

- Мы от­лично зна­ем, что вы еде­те не в Из­ра­иль, а в Аме­рику. Там жи­вет ва­ша сес­тра.

-Я еду в Из­ра­иль, - от­ве­чаю я, не зная, как пра­виль­нее от­ве­тить...

Не­дол­го по­сове­щав­шись, они го­ворят:

- Вы по­луча­ете раз­ре­шение на вы­езд.

 - Спа­сибо вам,- я ду­мал сер­дце мое выс­ко­чит из гру­ди.

- С ва­ми едут ва­ши ро­дите­ли. При­веди­те их к нам на со­бесе­дова­ние. Мы хо­тим убе­дить­ся, что вы не уво­зите их про­тив  их во­ли.

7-го ян­ва­ря1987 го­да мы по­лучи­ли раз­ре­шение на вы­езд! Все 20 че­ловек, си­дев­ших в при­ем­ной, по­лучи­ли раз­ре­шение на вы­езд!

Ува­жа­емый Ми­ха­ил Сер­ге­евич Гор­ба­чев! От име­ни всей мо­ей семьи, а нас не мень­ше 25 че­ловек, я бла­года­рю вас за этот акт гу­ман­ности.

Че­рез мно­го лет, при­сутс­твуя на пуб­личном выс­тупле­нии Гор­ба­чева в Аме­рике, я ап­ло­диро­вал ему стоя, вспо­миная день 7-го ян­ва­ря 1987 го­да.

Вы­шел в ко­ридор при­ем­ной ОВИ­Ра. Встре­тил от­ца мо­его зна­комо­го дя­дю На­тана. По­нимаю, что он то­же по­лучил раз­ре­шение на вы­езд.

-Вам раз­ре­шили, дя­дя На­тан?

- А вы ду­ма­ете, я знаю? - по-ев­рей­ски, воп­ро­сом на воп­рос,  бо­ясь сгла­зить, от­ве­тил ста­рик.

По­лучив раз­ре­шение, мы не­мед­ленно уво­лились с ра­боты. На­до бы­ло спе­шить, кто его зна­ет, что мо­жет про­изой­ти с дверью этой стра­ны. Кто его зна­ет, что мо­жет про­изой­ти с Гор­ба­чевым? Кто его зна­ет, что мо­жет про­изой­ти в ми­ре, где ев­ре­ев ме­ня­ют на ра­кеты, на олим­пи­ады, на прес­тиж стра­ны.

Тог­да в ян­ва­ре 1987 го­да мы бы­ли пер­вы­ми пос­ле пе­реры­ва ев­рей­ской вол­ны эмиг­ра­ции, ко­торую нам вдо­гон­ку рус­ские га­зеты  и да­же не­кото­рые ев­реи, у­ехав­шие на 10 лет рань­ше,  на­зовут кол­басной эмиг­ра­ци­ей. Пра­вы они бы­ли толь­ко в од­ном: к ан­ти­семит­ской при­чине вы­ез­да ев­ре­ев из СССР в кон­це 80-х до­бави­лась и эко­номи­чес­кая. Мы, к мо­мен­ту отъ­ез­да, бы­ли бед­ны­ми. Го­ды от­ка­за,  от­сутс­твие нор­маль­ной ра­боты, и все­об­щее па­дение эко­номи­ки стра­ны сде­лали нас ма­ло­иму­щими из­го­ями об­щес­тва.

И еще один,  не­мало­важ­ный с точ­ки зре­ния обыч­ной семьи факт: ев­реи, у­ез­жавшие с 1972 по 1982 го­ды,до зак­ры­тия две­ри, име­ли пра­во взять с со­бой ба­гаж. И бра­ли. Ба­гаж - это боль­шие де­ревян­ные ящи­ки, в ко­торых по­меща­лось не­мало доб­ра. Ока­залось, всё, что  при­вез­ли, не име­ло в Аме­рике ни­какой цен­ности. Ба­гаж шел мед­ленно, мор­ским пу­тем. Не­кото­рые, пос­ле двух-трех ме­сяцев жиз­ни в Аме­рике  да­же не за­бира­ли ба­гаж из мор­ско­го пор­та.

Нам же раз­ре­шалось брать толь­ко руч­ную кладь - 35 ки­лог­раммов на че­лове­ка. Труд­но, очень труд­но умес­тить в два че­мода­на всю свою жизнь. Мы бы­ли не ту­рис­та­ми, а у­ез­жа­ли нав­сегда.

По­том, по при­ез­ду в Аме­рику, ста­ло яс­но, что из СССР вы­вез­ти бы­ло не­чего.

-Яков Мо­исе­евич, - об­ра­тил­ся к мо­ему тес­тю офи­цер ОВИ­Ра, ку­да я при­вел тес­тя на со­бесе­дова­ние, - Вы до­веря­ете сво­ему зя­тю? Он вас бро­сит по до­роге в Аме­рику. Вы ему не нуж­ны в ка­пита­лис­ти­чес­ком ми­ре.

Тесть, по­жилой че­ловек, при­вык­ший до­верять лю­дям в фор­ме, пок­раснел, у не­го под­ня­лось дав­ле­ние.

-Па­па, -при­чита­ла моя суп­ру­га, его дочь- они врут, бол­та­ют все, что по­пало для то­го, что­бы разъ­еди­нить нас. Поз­во­нил сын Яко­ва Мо­исе­еви­ча Ми­ша из Аме­рики: "Па­па, я жду те­бя"...

По­лучив ан­ке­ту на вы­езд из СССР, мы с же­ной опять ме­тались по все­му го­роду. Под­пи­си биб­ли­отек,га­зовой и элек­три­чес­кой ком­па­ний - это бы­ло лег­ко. От­клю­чили доб­ро­воль­но свой те­лефон. Наш те­лефон­ный но­мер не­мед­ленно был пе­редан дру­гим. Те­лефон в те го­ды был рос­кошью.

Ни­чего не­дол­жен на ра­боте, ни­чего не дол­жен в биб­ли­оте­ке, ни­чего не дол­жен до­мо­уп­равле­нию. Стоп! До­мо­уп­равле­нию дол­жен! Мы дол­жны бы­ли сдать собс­твен­ную квар­ти­ру.

Сна­чала ока­залось, что я дол­жен го­сударс­тву за то, что ро­дил­ся в этой стра­не. От нас тре­бова­ли  зап­ла­тить по 500 руб­лей за вы­ход из со­вет­ско­го граж­данс­тва - ог­ромные день­ги при тех­зар­пла­тах. Мы под­пи­сали  до­кумент о доб­ро­воль­ном от­ка­зе от граж­данс­тва СССР. Для ста­риков это так­же оз­на­чало от­каз от по­луче­ния пен­сий. Сдав крас­ные пас­порта,  я спро­сил чи­нов­ни­ка, кто же мы те­перь та­кие?

- Вы ли­ца без граж­данс­тва, пе­ресе­лен­цы, - от­ве­тил он.

Са­мое труд­ное - это бы­ло сдать квар­ти­ру. Я ста­рал­ся не ду­мать об этом. По­том, по­том бу­дем ре­шать, а по­ка мы ле­тали по го­роду, со­бирая не­об­хо­димые под­пи­си. Шел фев­раль. Ку­да мож­но бы­ло пой­ти жить с дву­мя ма­лень­ки­ми деть­ми и тре­мя ста­рика­ми? Сколь­ко при­дет­ся ждать виз на вы­езд, мы не зна­ли. С мо­мен­та вы­дачи раз­ре­шения и до дня отъ­ез­да из СССР мы про­жили­ещё три ме­сяца.

   Ве­село про­дава­ли ме­бель. Скле­ив ста­рую ме­бель ка­ким-то кле­ем и зап­ре­тив де­тям си­деть на ней, ис­ка­ли по­купа­телей. Ку­пили! При­еха­ли нес­коль­ко кресть­ян и увез­ли на­шу ме­бель. В по­дарок от­да­ли им еще и стек­лянную ва­зу. Про­дали швей­ную ма­шин­ку, те­леви­зор, хо­лодиль­ник, кни­ги. В стра­не, где не бы­ло ни­чего, про­дава­лось всё.  То­же де­лали и мои ро­дите­ли.

За­шел в об­лас­тной банк. До это­го я ни­ког­да не был в бан­ке - мне не­чего бы­ло там де­лать. Об­ме­няли со­вет­ские руб­ли на дол­ла­ры: за 100 руб­лей - 90 дол­ла­ров. Это был про­паган­дист­ский курс. Ре­аль­ный курс дол­ла­ра по от­но­шению к руб­лю был нес­равнен­но ни­же. Рубль тог­да не был кон­верти­ру­емой ва­лютой.

На юве­лир­ные ук­ра­шения для вы­ез­жа­ющих то­же был ли­мит. Был ли­мит на кар­ти­ны, му­зыкаль­ные инс­тру­мен­ты, ред­кие кни­ги, ико­ны, ан­тиквар­ные ве­щи, спир­тные на­пит­ки и дру­гое. У нас ни­чего это­го не­было. Нам бы вмес­тить в 35 ки­лог­рамм пос­тель, дет­ские ве­щи и нем­но­го еды.

Чес­тно го­воря, был и чер­ный ры­нок. Мож­но бы­ло от­дать руб­ли тем, кто ос­та­вал­ся в Со­юзе, а вза­мен ва­ши родс­твен­ни­ки в Аме­рике по­луча­ли дол­ла­ры. Курс был один к трем: за три руб­ля да­вали один дол­лар. Пос­ле нас все боль­ше и боль­ше ев­ре­ев по­луча­ло раз­ре­шение на вы­езд. Еще быс­трее рос  об­менный курс де­нег на чер­ном рын­ке. К на­шему вы­ез­ду он дос­тиг один к пят­надца­ти. Нам с же­ной ме­нять бы­ло не­чего. Пос­ле об­ме­на в Аме­рике нас жда­ло 300 дол­ла­ров.

Из юве­лир­ных ук­ра­шений на ру­ке взрос­ло­го че­лове­ка мож­но бы­ло про­вез­ти од­но коль­цо без кам­ней. Плюс об­ру­чаль­ное коль­цо. Плюс жен­щи­не один ку­лон на тон­кой це­поч­ке на шее. Об­щий вес все­го это­го стро­го ог­ра­ничи­вал­ся. Приш­лось пе­реде­лывать коль­ца: вы­нимать кам­ни, про­верять вес. Все это не­об­хо­димо бы­ло брать с со­бой: с на­ми де­ти, де­нег нет. Вспом­нил, как ев­реи, еду­щие в то­вар­ных ва­гонах в ла­геря смер­ти во вре­мя вой­ны, ме­няли зо­лотые коль­ца на вед­ро во­ды или бу­хан­ку хле­ба для де­тей.

Фо­тог­ра­фии я сжег. Собс­твен­но­руч­но сжег че­тыре аль­бо­ма фо­тог­ра­фий де­тей, же­ны, ро­дите­лей, школь­ные фо­тог­ра­фии дев­чо­нок и пар­ней, с ко­торы­ми рос.Так бы­ло на­до. Фо­тог­ра­фии про­возить че­рез гра­ницу бы­ло зап­ре­щено. Вер­нее, мож­но, но в ог­ра­ничен­ном ко­личес­тве. Но, са­мое глав­ное, нель­зя бы­ло вес­ти фо­тог­ра­фии сек­ретных объ­ек­тов стра­ны. В те вре­мена к сек­ретным объ­ек­там от­но­сились мос­ты,  ли­нии элек­тро­пере­дач, кар­ты го­родов, вы­сот­ные зда­ния, за­воды, фаб­ри­ки. Враг не дрем­лет! И ес­ли вы сфо­тог­ра­фиро­вались на фо­не мос­та на ку­рор­те или в го­роде, где вы жи­вете, эта фо­тог­ра­фия, по мне­нию влас­тей,  мо­жет быть ис­поль­зо­вана вра­жес­кой ави­аци­ей во вре­мя вой­ны для бом­бежки. Фо­тог­ра­фии сжи­гались мной вы­бороч­но. Мы с же­ной,  при­менив са­мо-цен­зу­ру, рас­смат­ри­вали каж­дое фо­то и при­киды­вали, мож­но ли счи­тать зда­ние ста­рой шко­лы стра­теги­чес­ким объ­ек­том. Мож­но бы­ло от­пра­вить  нем­но­го фо­тог­ра­фий поч­той в Из­ра­иль. "Ни­чего страш­но­го, - сме­ялись мы с же­ной, - Вы­тер­пим:мы еще на­фотог­ра­фиру­ем­ся в жиз­ни".

Че­рез мно­го лет мои школь­ные друзья - ук­ра­ин­цы пе­реш­лют нам по ин­терне­ту не­кото­рые фо­тог­ра­фии.

Всё! Нас­ту­пило важ­ное вре­мя сда­чи квар­ти­ры до­мо­уп­равле­нию. Сна­чала сда­ли квар­ти­ру ро­дите­лей. Они пе­ре­еха­ли жить к нам.

-Ку­да мне ид­ти? - го­ворю чи­нов­ни­ку го­рис­полко­ма. - Трое ста­риков, двое де­тей. Я квар­ти­ру в Из­ра­иль не уве­зу. Дай­те до­жить нес­коль­ко не­дель.

- Ни­чего не знаю, инс­трук­ция.

Мы вы­еха­ли из квар­ти­ры. Я от­дал клю­чи. Квар­ти­ру опе­чата­ли, по­весив на за­мок плом­бу. Квар­ти­ра на­ша не­мед­ленно пе­реш­ла по бла­ту ка­кому-то­город­ско­му на­чаль­ни­ку. Квар­ти­ры бы­ли са­мым боль­шим бо­гатс­твом в СССР.

Зна­комая Маш­ка Ра­бино­вич ночью свою квар­ти­ру вскры­ла и въ­еха­ла об­ратно. У неё был груд­ной ре­бенок. "Пош­ли они все в ... ! Мне ид­ти не­куда" - ска­зала она.

Сна­чала мы пе­ре­еха­ли к мо­ему дру­гу Ма­рику. Их в од­но­ком­натной квар­ти­ре жи­ло пя­теро. По­мучив­шись так два дня, мы пе­ре­еха­ли к Бо­ре и Ире, то­же на­шим друзь­ям. У них бы­ла со­вер­шенно пус­тая ком­на­та для нас. Ме­бели не бы­ло, мы спа­ли на по­лу. Ро­дите­ли то­же наш­ли мес­то у сво­их по­жилых дру­зей.

За­то ве­чером бы­ло ве­село. Ира с Бо­рей жи­вут сей­час в Нью-Й­ор­ке. Ма­рик с Шу­рой в Лос-Ан­дже­лесе. Мы дру­жим. Те да­лекие вре­мена вспо­мина­ем со сме­хом. Ты пом­нишь, Шур­ка, ту по­ловую жизнь? "Ме­лиха" (так на­зыва­лась та власть, го­сударс­тво, сис­те­ма  на ев­рей­ском жар­го­не) по­дари­ла нам не­мало по­водов для сме­ха. Смех вы­ручал. Мы сме­ялись над ту­постью "ме­лихи", над бю­рок­ра­ти­ей. Мы у­ез­жа­ли без со­жале­ния.

"Ме­лиха" пусть ос­та­ет­ся. Она се­бя са­ма съ­ест.

"- Ска­жите, Хай­мо­вич, ваш брат жи­вёт за гра­ницей?

- Ну, что вы. Это я жи­ву за гра­ницей. Мой брат жи­вёт на ро­дине".

   Все вре­мя опа­сались про­вока­ций. В рес­то­раны хо­дить нель­зя. Ус­тро­ят дра­ку - не пус­тят. Ни­каких ве­селых про­водов. Еще нем­но­го. Мы вы­тер­пим.

Нам по­мога­ли. По­мога­ли те, ко­му мы ког­да-то по­мога­ли. По­дар­ки мы не при­нима­ли. Вес был стро­го ог­ра­ничен. Пе­редать что-то ко­му-то, взяв с со­бой в че­модан, бы­ло не­воз­можно. Зна­комый ин­же­нер И­осиф Двор­кин от­вернул­ся от ме­ня при встре­че.  Бы­ли  та­кие,ко­торые нас чу­рались, пе­рехо­дили на дру­гую сто­рону ули­цы, что­бы не встре­чать­ся и не раз­го­вари­вать. Мы не оби­жались. Мы всё по­нима­ли. Сей­час И­осиф с семь­ей жи­вет в Из­ра­иле.

Сда­ли тру­довые книж­ки. Сей­час до­кумент, ко­торый соп­ро­вож­дал те­бя всю жизнь,ка­жет­ся смеш­ным. С тру­довой книж­кой при­нима­ли на ра­боту и уволь­ня­ли с ра­боты. Там бы­ли все за­писи, сде­лан­ные на­чаль­ни­ками от­де­лов кад­ров- "чер­ных пол­ковни­ков": опоз­да­ния на ра­боту, вы­гово­ры за про­гул, уволь­не­ние по статье та­кой-то, (нап­ри­мер за ту­не­ядс­тво, пь­янс­тво) и т.д. Все это де­лалось без су­да, без пра­ва на ос­па­рива­ние. Тру­довые книж­ки обыч­но хра­нились по мес­ту ра­боты.

Кто зна­ет, мо­жет быть в Аме­рике то­же пот­ре­бу­ют тру­довую книж­ку? Моя суп­ру­га ре­шила сде­лать ру­копис­ную ко­пию сво­ей тру­довой книж­ки. "Чер­ный пол­ковник", за­метив, заб­рал книж­ку с кри­ком: "Хо­тите про­вез­ти на­ши сек­ре­ты вра­гам!" Про­явил бди­тель­ность!.. Но во "вра­жес­кой" Аме­рикет­ру­довые книж­ки не тре­бова­ли.

На­ши ро­дите­ли по­лучи­ли пос­ледние пен­сии. СССР пен­сии за ру­беж не вып­ла­чивал.

Еще раз съ­ез­ди­ли в Мос­кву в Гол­ланд­ское по­соль­ство за ви­зами.Из­ра­иль тог­да в СССР пред­став­ля­ла Гол­ландия.

В по­соль­стве с на­ми раз­го­вари­вали веж­ли­во.Там мы не бы­ли из­менни­ками. Там всё по­нима­ли. Пе­ред вхо­дом в по­соль­ство нас обыс­ка­ла мос­ков­ская ми­лиция.

Пос­ле про­дажи все­го, что у нас бы­ло в до­ме,соб­ра­лись ка­кие-то день­ги. С со­бой не уве­зешь, по­это­мумы се­бе мог­ли поз­во­лить ез­дить по же­лез­ной до­роге в спаль­ном ва­гоне, а по го­роду - на так­си.

Сре­ди ев­ре­ев, го­товя­щих­ся к отъ­ез­ду,  рас­простра­нялись ру­копис­ные спис­ки ве­щей, раз­ре­шен­ных к про­возу че­рез со­вет­скую гра­ницу. Мы со­бира­лись  про­дать это доб­ро в Ита­лии и вы­ручить хоть  что-то. Ку­пили до­рогой фо­то­ап­па­рат, ба­лет­ные та­поч­ки-пу­ан­ты, пи­лоч­ки для ног­тей, прос­тые ка­ран­да­ши, чер­ную ик­ру, де­ревян­ные лож­ки, на­бор чер­тежных цир­ку­лей. Сей­час вспо­минать это без сме­ха не­воз­можно. Тог­да это бы­ло ар­хи­важ­но.

Все! Ви­зы на ру­ках, че­мода­ны соб­ра­ны, ро­дите­ли и де­ти под­го­тов­ле­ны. От жиз­ни на по­лу тош­нит. На­до ехать! Мы у­ез­жа­ем! Без ог­лядки, без со­жале­ния, без воз­можнос­ти вер­нуть­ся. Мы у­ез­жа­ем нав­сегда!

Схо­дили на клад­би­ще, поп­ро­щались с на­шими по­кой­ны­ми родс­твен­ни­ками. У ев­ре­ев нель­зя по-дру­гому. Поп­ро­сили у них про­щения за то, что по­кида­ем их. Они бы не осу­дили, мы зна­ем. Мы не у­ез­жа­ли доб­ро­воль­но. Жить так боль­ше бы­ло не­воз­можно. Что­бы мы хо­роше­го не де­лали для той стра­ны, мы ос­та­вались из­го­ями, во всем ви­нова­тыми ев­ре­ями.

Не­задол­го до отъ­ез­да отец пос­та­вил сво­ему стар­ше­му бра­ту, Лю­сино­му от­цу,па­мят­ник в мес­течке, где они ро­дились. По­еха­ли ту­да.

- Смот­ри, -ска­зал па­па, про­шеп­тав ко­рот­кую мо­лит­ву Ка­диш, - за­пом­ни, - это наш па­мят­ник.

Я за­пом­нил: клад­би­ще бы­ло поч­ти  раз­ру­шено, па­мят­ни­ки раз­би­ты или по­вале­ны на зем­лю. Не­боль­шая до­рож­ка, ве­дущая к клад­би­щу бы­ла сде­лана из ев­рей­ских па­мят­ни­ков.На клад­би­ще пас­лись ко­зы мес­тных кресть­ян. Наш па­мят­ник из чер­но­го кам­ня, на ко­тором на Ив­ри­те вы­сече­но­имя мо­его дя­ди и сло­ва на­шей мо­лит­вы, сто­ял один. Поп­ро­сили Бо­га, что­бы па­мят­ник не сло­мали.

Мы у­ез­жа­ем

   Ра­но ут­ром за на­ми приш­ло так­си. До­еха­ли до же­лез­но­дорож­но­го вок­за­ла. Ско­рый по­езд "Мос­ква -  Бу­харест" дол­жен был до­вез­ти нас до Чо­па. Там пе­ресад­ка на по­езд  "Мос­ква- Бра­тис­ла­ва". Про­водить нас приш­ло че­ловек де­сять.  Да­же про­вожать у­ез­жа­ющих в Из­ра­иль бы­ло не­безо­пас­но. Про­щались на­дол­го.Ник­то не знал, ког­да мы еще уви­дим­ся и при­едем ли мы в Чер­новцы опять. Хо­лод­ный воз­дух пер­ро­на  за­бирал­ся под  кур­тку. Про­щались поч­ти без слов.  Зда­ние Чер­но­виц­ко­го вок­за­ла смот­ре­ло на нас боль­ши­ми по­лук­руглы­ми ок­на­ми.

Че­рез нес­коль­ко ча­сов мы при­еха­ли в Чоп. В Чо­пе - я тре­тий раз. Вспом­нил до­кумент, под­пи­сан­ный мною три го­да на­зад: "Вы пре­дуп­режде­ны, что в  слу­чае за­дер­жа­ния в зак­ры­той зо­не в тре­тий раз, вам гро­зит тю­рем­ное зак­лю­чение до 3-х лет".  Но в этот тре­тий и пос­ледний раз я был в Чо­пе за­кон­но. У нас бы­ли ви­зы на вы­езд в Из­ра­иль.

Раз­гру­жа­ем­ся на вок­за­ле. Во­ору­жен­ные сол­да­ты-пог­ра­нич­ни­киде­журят у две­рей каж­до­го ва­гона. Про­вер­ка до­кумен­тов. По­ка все в по­ряд­ке.

До взве­шива­ния ба­гажа и по­сад­ки на сле­ду­ющий по­езд еще да­леко. Мы бро­дим во вок­за­лу. В этот раз у­ез­жа­ло шесть ев­рей­ских се­мей.

- Что вы ве­зете? Вы ве­зете ве­ники сор­го? - спро­сил ме­ня муж­чи­на, нап­равля­ющий­ся к сы­ну в Из­ра­иль.

- Нет, не ве­зем. А что это та­кое? 

Ока­залось, что ве­ники сор­го - это обыч­ные бы­товые жел­тые ве­ники. У муж­чи­ны эти­ми ве­ника­ми был за­бит че­модан. У ме­ня был че­модан с де­ревян­ны­ми лож­ка­ми. Бо­же, как это бы­ло нес­мешно тог­да!

От­цу приш­ло вре­мя сде­лать укол ин­су­лина. Он стра­дал от ди­абе­та. Ро­дите­ли иде­ти ус­та­ли. Под­ни­ма­юсь на вто­рой этаж вок­за­ла, уз­нав о том, что здесь есть во­семь гос­ти­нич­ных но­меров.

- Мож­но снять но­мер на три ча­са? Мы зап­ла­тим за це­лые сут­ки, - го­ворю.

- Мож­но. Ва­ши пас­порта, по­жалуй­ста.

- У нас нет пас­портов, толь­ко ви­зы.

- Тог­да нель­зя! Мы ли­цам без граж­данс­тва гос­ти­ницу не сда­ём...

По­ис­кал гла­зами зна­комо­го бри­гади­ра груз­чи­ков. И на­шел. И он уз­нал ме­ня. Все пов­то­рилось опять. Тот же ту­алет, та же по­за у пис­су­аров. Я пе­редал ему день­ги.

- Что ты хо­чешь про­вес­ти че­рез гра­ницу? Ко­го про­вожа­ешь? - спро­сил бри­гадир.

Я по­нял, за день­ги че­рез неп­риступ­ную со­вет­скую та­мож­ню мно­гое мож­но бы­ло про­вес­ти.

- Ни­чего, - от­ве­чаю, - у ме­ня ни­чего не­закон­но­го нет. Нем­но­го лиш­не­го ве­са. По­моги,  что­бы нас мень­ше шмо­нали. В этот раз я у­ез­жаю сам.

- Я все сде­лаю, -от­ве­тил бри­гадир, - Счас­тли­во те­бе, па­рень. Ты пра­виль­но де­ла­ешь, что у­ез­жа­ешь...

Та­можен­ни­ки пе­ревер­ну­ли че­тыре че­мода­на , выб­ра­сывая со­дер­жи­мое на боль­шие сто­лы. Нес­коль­ко че­мода­нов да­же не от­кры­ли. Ни­чего не вер­ну­ли. Или поч­ти ни­чего...

Не­ожи­дан­но один, осо­бо рь­яный та­можен­ник, уви­дел во­ен­ные ме­дали тес­тя: "Ме­дали про­возить нель­зя!" Тесть опе­шил: "Это мои ме­дали. Как я без них?" За­меша­тель­ство, за­мин­ка. За­минок не дол­жно быть! "По­жалуй­ста, вер­ни­те от­цу ме­дали" - поп­ро­сила моя же­на.

По­дошел стар­ший офи­цер: "Сер­жант, вер­ни­те ме­дали ста­рику. Зас­лу­жил - пусть ве­зёт"

Ну, вот и по­езд. У нас два ку­пе на семь че­ловек и две­над­цать че­мода­нов. Ни­чего, вы­тер­пим.

- Всем зай­ти в ку­пе! Ни­куда не вы­ходить! Не вы­совы­вать­ся!

Сол­дат-пог­ра­нич­ник нап­ра­вил ду­ло ав­то­мата пря­мо мне в ли­цо. Де­ти зап­ла­кали.

- Всем си­деть! В ок­на не смот­реть! Пе­ре­ез­жа­ем гра­ницу Со­вет­ско­го Со­юза!

Вы­тер­пим...

Нас­ту­пил ве­чер это­го длин­но­го-пред­линно­го дня. За ок­ном стем­не­ло. По­езд мед­ленно полз по зем­лям Че­хос­ло­вакии. Ско­ро Бра­тис­ла­ва. Ночь нам пред­сто­яло про­вес­ти в этом по­ез­де. Же­на уви­дела, что со­сед­нее ку­пе со­вер­шенно сво­бод­но.

- Мож­но ли но­чевать в пус­том ку­пе? - спра­шиваю про­вод­ни­ка.

- Нель­зя. Не по­ложе­но! - не­ожи­дан­но гру­бо от­ве­тил про­вод­ник. - При­еде­те в свой Из­ра­иль - там да­дут боль­ше.

Мои гла­за на­лились кровью. Мне бы­ло 35 лет. За пле­чами служ­ба в ар­мии, за­нятия воль­ной борь­бой.

Вот он, пос­ледний гад-ан­ти­семит, ко­торо­го я ви­жу в СССР. Со­вет­ские пог­ра­нич­ни­ки уже уш­ли. Я ри­нул­ся на это­го ма­лень­ко­го чер­но­воло­сого че­ловеч­ка. Он дол­жен за всех от­ве­тить. Я у­ехал, но не поп­ро­щал­ся с ни­ми! Не рас­пла­тил­ся за все: за сло­во "жид", за раз­би­тые па­мят­ни­ки на ев­рей­ском клад­би­ще, за 5-лет­не­го Вить­ку, об­зы­вав­ше­го мо­его сы­на ев­рей­чи­ком. Вить­ка - это но­вое, сле­ду­ющее по­коле­ние ан­ти­семи­тов. А до это­го был кир­пич, бро­шен­ный нам в ок­но с над­писью"жид", ког­да мне бы­ло 8 лет. Это ни­ког­да не кон­чится. Го­сударс­твен­ный ан­ти­семи­тизм рож­да­ет бы­товой ан­ти­семи­тизм. Бы­товой ан­ти­семи­тизм пи­та­ет го­сударс­твен­ный. Круг ан­ти­семи­тиз­ма не ра­зор­вать. Вспом­нил, как в шко­ле груп­па па­цанов из стар­ше­го клас­са на­пала на ме­ня, кри­ча "Изя- ев­рей­чик!" Я их не знал. Мне уда­лось по­валить од­но­го из них на зем­лю и бить, бить, бить...Каж­дое по­коле­ние ев­ре­ев име­ет своё по­коле­ние ан­ти­семи­тов. Вспом­нил, как пос­ле служ­бы в ар­мии дол­го ниг­де не мог ус­тро­ить­ся на ра­боту - "Отъ­ез­жа­ющих не бе­рем", хо­тя тог­да я еще и не ду­мал об отъ­ез­де.  Ус­тро­ил­ся по бла­ту. За дя­дю Ми­шу, ко­торый мо­лил­ся на­шему Бо­гу, вык­лю­чив на вся­кий слу­чай свет в ком­на­те. За "бес­плат­ное" об­ра­зова­ние, на ко­торое бес­плат­но всю жизнь иша­чили мой отец и мать. Он, этот ма­лень­кий про­вод­ник, зап­ла­тит за всех! За то, что выг­на­ли в фев­ра­ле с деть­ми и ста­рика­ми на ули­цу, отоб­рав на­шу квар­ти­ру. За то, что мы им да­ли боль­ше, чем они нам.

- Нет, - за­ора­ла же­на, - мы еще в Че­хос­ло­вакии! На­зад!

В это вре­мя в ва­гон вош­ли че­хос­ло­вац­кие пог­ра­нич­ни­ки. Про­вод­ник зас­ме­ял­ся и скрыл­ся в сво­ем ку­пе.

- Про­вер­ка до­кумен­тов, - веж­ли­во по-рус­скис­ка­зали че­хос­ло­ваки. Ни­каких про­ис­шес­твий.Они прош­ли даль­ше по ва­гону.

Де­ти ус­ну­ли.Же­на дер­жа­ла ме­ня за ру­ку.   Ус­по­ко­ит­ся я не мог.Она бы­ла пра­ва: на­до про­ехать че­рез со­вет­ские две­ри...Дож­дусь Авс­трии.

К ут­ру я не вы­дер­жал - ус­нул. За ок­ном бы­ло ут­ро. По вре­мени уже дол­жна быть Авс­трия. В ок­не: цвет­ные ак­ку­рат­ные до­мики, ас­фаль­ти­рован­ные до­роги. А где же пог­ра­нич­ная про­вер­ка? Где со­вет­ский про­вод­ник? Его не бы­ло. Ни в ку­пе, ни в ва­гоне про­вод­ни­ка не бы­ло. Он ис­чез. Ви­димо он со­шел в Бра­тис­ла­ве, где про­из­во­дилась за­мена ра­боче­го сос­та­ва.

Пос­ту­чав­шись, во­шел авс­трий­ский пог­ра­нич­ник. "Всё, - по­нял я, - мы про­еха­ли дверь".

Пе­ред тем, как про­верить на­ши ви­зы, пер­вое, что сде­лал авс­три­ец, - дал нам еще два со­сед­них сво­бод­ных ку­пе. "Вам удоб­но?"

Нам удоб­но!

Ве­на, Рим и про­чие Ла­дис­по­ли

    К се­реди­не дня мы при­еха­ли в Ве­ну. Сош­ли на вок­за­ле, раз­гру­зили че­мода­ны. Толь­ко сей­час до ме­ня ста­ло до­ходить, что даль­ней­шая  часть на­шей по­ез­дки со­вер­шенно не яс­на. Что де­лать даль­ше? Глав­ная цель - вы­езд из СССР - бы­ла дос­тигну­та. Две­ри ос­та­лись по­зади.

   Да­вая ис­то­ричес­кую оцен­ку фак­ту вы­ез­да боль­шинс­тва ев­рей­ско­го на­рода из Со­вет­ско­го Со­юза, не­об­хо­димо ска­зать, что эта за­дача­сос­то­яла из двух час­тей. Са­мой труд­ной и рис­ко­ван­ной бы­ла пер­вая часть: у­ехать из ан­ти­семит­ской стра­ны,увез­ти де­тей, у­ехать из стра­ны, ко­торая да­же не сде­лала по­пыт­ки за­дер­жать, вы­яс­нить при­чины у­ез­да мил­ли­она её граж­дан, фак­ти­чес­ки под­талки­вая и вы­тал­ки­вая их.

За все го­ды ев­рей­ско­го ис­хо­да пра­витель­ствен­ные га­зеты Рос­сии, ра­дио и те­леви­дение ни ра­зу не выс­ту­пили в под­дер­жку ев­ре­ев, не по­пыта­лись ра­зоб­рать­ся и хоть как-то объ­яс­нить при­чину бегс­тва за­коно­пос­лушных граж­дан из стра­ны, ни ра­зу не ос­та­нови­ли ак­ты ан­ти­семи­тиз­ма ни в бы­ту, ни на­вер­ху.

Как и Гри­ша, осу­див­ший сво­его луч­ше­го дру­га де­да Со­ломо­на за же­лание вы­ехать в Из­ра­иль, наш­лись и дру­гие ев­реи, ко­торым бы­ло хо­рошо. По те­леви­зору по­казы­вали ев­ре­ев - де­яте­лей куль­ту­ры и на­уки,  ко­торые не "по­нима­ли" и осуж­да­ли сво­их брать­ев. 

Объ­яв­ля­ли о том, что не­кото­рые ев­реи вер­ну­лись об­ратно из Из­ра­иля в Со­вет­ский Со­юз. Этот факт рас­кру­чивал­ся средс­тва­ми мас­со­вой ин­форма­ции СССР пов­се­мес­тно. Был за­пущен в обо­рот да­же ан­ти­семит­ский анек­дот:

"Едут два па­рохо­да навс­тре­чу друг дру­гу, один в Из­ра­иль, дру­гой из Из­ра­иля. На пер­вом па­рохо­де, том, что в Из­ра­иль,  на па­лубе сто­ят ев­реи и кру­тят у вис­ка паль­цем. На вто­ром воз­вра­ща­ющи­еся в СССР ев­реи по­казы­ва­ют то­же са­мое еду­щим в Из­ра­иль".

Ев­ре­ям, мол,  всег­да че­го-то не хва­та­ет. То они у­ез­жа­ют, то они при­ез­жа­ют. Они са­ми не зна­ют, че­го они хо­тят. "Ев­рею хо­рошо в до­роге..."

Ко­неч­но,бы­ли и те, кто вер­нулся. Это бы­ло ис­клю­чени­ем, под­твержда­ющим пра­вило: лю­ди все раз­ные, и ев­реи все раз­ные.Воз­вра­тив­шихся проз­ва­ли"Дваж­ды ев­ре­ями Со­вет­ско­го Со­юза". Их бы­ли еди­ницы. Их чис­ло не вхо­дило ни в ка­кое срав­не­ние с сот­ня­ми ты­сяч у­ехав­ших и ни­ког­да не ду­мав­ших о воз­вра­те в СССР.

По­том, ока­залось, что Из­ра­иль не очень-то был го­тов к при­ез­ду мил­ли­она но­вых ре­пат­ри­ан­тов. Дей­стви­тель­но, не­кото­рые у­ез­жа­ли из Из­ра­иля из-за бы­товых проб­лем. Но не об­ратно в Со­вет­ский Со­юз, а в Аме­рику, Ка­наду, Ита­лию, Авс­трию. Собс­твен­но, для это­го мы и убе­жали от­ту­да, что­бы жить в сво­бод­ном ми­ре сво­бод­ной жизнью. Так­же как, ска­жем, не все ис­панцы жи­вут в Ис­па­нии, а фран­цу­зы во Фран­ции, так и ев­реи не все жи­вут в Из­ра­иле.

Мой друг Ар­тур из Бу­хары, вы­рос в Авс­трии. Его ро­дите­ли, по­пав в Из­ра­иль и не най­дя там се­бе мес­та, у­еха­ли в Авс­трию. Ар­тур окон­чил в Ве­не шко­лу, по­том  кол­ледж. Его род­ной язык - не­мец­кий. Сей­час вся семья жи­вет в Аме­рике. Эти фак­ты со­вер­шенно не оз­на­ча­ют, что ев­реи раз­лю­били или  пре­дали Из­ра­иль. Под­дер­жка Из­ра­иля - кра­еуголь­ный ка­мень жиз­ни ев­ре­ев лю­бой стра­ны. За су­щес­тво­вание и бла­гопо­лучие Из­ра­иля ев­реи мо­лят­ся в Аме­рике и Мек­си­ке, в Ар­генти­не и Фран­ции, в Ма­рок­ко и Рос­сии.

   Что де­лать по при­ез­ду в Ве­ну? Нас встре­тили лю­ди в из­ра­иль­ской во­ен­ной фор­ме. Это бы­ли пред­ста­вите­ли  по­соль­ства Из­ра­иля в Авс­трии.

- Вам ку­да? - по-рус­ски спра­шива­ли они. Тем, кто ехал в Из­ра­иль, они по­мога­ли под­нять че­мода­ны, вез­ли в а­эро­порт.

- Мы в Аме­рику, - го­ворю.

- Ни­каких проб­лем. Вам ту­да, вас там встре­тят дру­гие, - от­ве­чали они.

Ско­ро, на ма­лень­ком мик­ро­ав­то­бусе мо­лодой ев­рей, го­ворив­ший по-рус­ски с поль­ским ак­центом, от­вез нас на спе­ци­аль­но при­готов­ленну­юд­ля нас  квар­ти­ру. На­чались авс­трий­ские ка­нику­лы.

Ве­на бы­ла прек­расна. В ап­ре­ле уже бы­ло теп­ло. Мно­жес­тво лю­дей пе­ред­ви­галось на ве­лоси­педах, в лёг­ких яр­ких одеж­дах. Рас­цве­тали де­ревья. Ули­цы Ве­ны,чис­тые, вы­мытые шам­пу­нем, бы­ли за­пол­не­ны мно­жес­твом ав­то­машин, но­вых,  цвет­ных,  раз­ных ма­рок. До­ма пок­ра­шены и от­ре­мон­ти­рова­ны. Мы же, при­ехав из-за же­лез­но­го за­наве­са, выг­ля­дели эк­зо­тичес­ки. В кро­личь­их ме­ховых шап­ках, в теп­лых вой­лоч­ных са­погах, в де­шевых тря­пич­ных кур­тках - на нас смот­ре­ли, как на пе­щер­ных лю­дей.

На вок­за­ле "по­ляк" прис­лал мне в по­мощь но­силь­щи­ков, но я ре­шитель­но от­ка­зал­ся. Еще ута­щат один че­модан! Рас­ста­вив сво­их ста­риков по уг­лам, я один пе­рета­щил все две­над­цать че­мода­нов.

Нам по­могал  ХИ­АС - ста­рей­шая в ми­ре аме­рикан­ская ев­рей­ская бла­гот­во­ритель­ная ор­га­низа­ция. День­ги на пе­ре­езд ев­ре­ев в Из­ра­иль и Аме­рику вы­делял ве­ликий и мо­гучий ДЖОЙ­НТ , Аме­рикан­ский Ев­рей­ский со­юз. Обе ор­га­низа­ции су­щес­тво­вали на по­жер­тво­вания аме­рикан­ских ев­ре­ев.

При­вез­ли нас в доб­ротное шес­ти­этаж­ное зда­ние, на вто­ром эта­же ко­торо­го бы­ло ор­га­низо­вано что-то вро­де об­ще­жития. Здесь бы­ло 12 от­дель­ных ком­нат, 3 из ко­торых вы­дели­ли нам. Пос­ре­дине бы­ла боль­шая кух­ня, два хо­лодиль­ни­ка, те­леви­зор на сте­не. Те, кто при­ехал на не­делю рань­ше, по­уча­ли но­вень­ких, как на­до жить в Ве­не:"Су­пер­маркет вот здесь. Хлеб де­шевый - там. Ав­то­бус - до­рого, пеш­ком де­шев­ле - Ве­на не та­кая уж боль­шая". Жи­ли мы не­дале­ко от ста­рин­но­го пар­ка Пра­тер. В этом пар­ке мы гу­ляли с деть­ми, ели ве­лико­леп­ное мо­рожен­ное. Там же впер­вые уви­дели иг­ро­вые ав­то­маты.

На­чина­лась но­вая жизнь. В уг­лу в му­соре ва­лялись при­везен­ные вой­лоч­ные са­поги, ста­рые шап­ки.

Нас выз­ва­ли в по­соль­ство Из­ра­иля под­пи­сать от­каз от из­ра­иль­ской ви­зы. Про­ходи­ло это со­вер­шенно без­бо­лез­ненно. С удив­ле­ни­ем мы смот­ре­ли на ук­ра­шения и­уда­ики на сте­нах и сто­лах  серь­ез­но­го офи­са. Смот­ри­те, из­ра­иль­ский флаг на сте­не, а вот ми­нора - се­мис­вечник. Сот­рудни­ки по­соль­ства при вхо­де це­лова­ли ме­зузы на две­рях. Всё это сво­бод­но, без стес­не­ния. Мы, за­битые бес­прав­ные со­вет­ские ев­реи, смот­ре­ли на это с от­кры­тыми рта­ми. Мы от­хо­дили от га­лута.

В по­соль­стве Из­ра­иля нас не сты­дили за то, что мы хо­тим у­ехать в Аме­рику, не пы­тались из­ме­нить на­ше ре­шение. Мно­го лет спус­тя, уже в Аме­рике, мне пос­час­тли­вилось ус­лы­шать  выс­тупле­ние  быв­ше­го Со­вет­ни­ка  по­соль­ства Из­ра­иля 1987 го­да в Авс­трии, Да­на Аш­бе­ля, пе­ред рус­ско­языч­ны­ми ев­ре­ями:

- Нет, мы не про­тиви­лись то­му, что рус­ские ев­реи едут ми­мо Из­ра­иля. Мы хо­тели по­казать, что они на­ходят­ся в сво­бод­ном ми­ре, и мо­гут сво­бод­но при­нимать ре­шение, где им жить и ку­да ехать. Мы бы­ли уве­рены, что про­из­раль­ские чувс­тва этих лю­дей не из­ме­нят­ся, где бы они не жи­ли, и мы не ошиб­лись.

 А по­том, под ап­ло­дис­менты пуб­ли­ки, до­бавил:

- Это я лич­но под­пи­сывал вам в Ве­не от­ка­зы от из­ра­иль­ской ви­зы!

К мо­ему удив­ле­нию, ев­реи-бе­жен­цы из СССР, у­ехав­шие из Ве­ны и Ри­ма в Из­ра­иль, а не в Аме­рику, че­рез мно­го лет нач­нут го­ворить о ка­ком-то неп­ра­виль­ном ре­шении тех, кто у­ехал в США. По­яви­лись осуж­да­ющие го­лоса, мол один га­лут про­меня­ли на дру­гой. Нас об­ви­нили чуть ли не в ка­ком-то пре­датель­стве Из­ра­иля, за­гово­рили о "кол­басной" эмиг­ра­ции в сы­тую Аме­рику.

Ни­чего по­доб­но­го, ко­неч­но, не бы­ло. Мы один на­род - рус­ско­языч­ные ев­реи, и нам де­лить не­чего.

А про­изош­ло вот что.В 1989 го­ду две­ри СССР прак­ти­чес­ки рас­пахну­лись.Вол­на эмиг­ра­ции вы­рос­ла во мно­го раз.В то же вре­мя Аме­рика, воз­можно по сог­ла­сова­нию с Из­ра­илем, пе­рес­та­ла при­нимать ев­ре­ев из СССР, не име­ющих пря­мых родс­твен­ни­ков в США. На "зак­ры­тии" Аме­рики, как по­том ока­залось, нас­та­ива­ли и быв­шие со­вет­ские ев­реи- дис­си­ден­ты, до­казы­вая, что все ев­реи дол­жны жить в Из­ра­иле. Ведь они имен­но за это и бо­ролись! То ли Из­ра­иль спох­ва­тил­ся, ре­шив, что рус­ские ев­реи нуж­ны и ему, то ли Аме­рика ре­шила, что с неё хва­тит ев­ре­ев, но раз­ре­шения на въ­езд в Аме­рику поч­ти прек­ра­тились.Аме­рикан­ские две­ри зак­ры­лись. С 1989 боль­шинс­тво эмиг­рантов нап­равля­лись в Из­ра­иль. Этот факт бу­дет не­чес­тно при­чис­лить к всплес­ку из­ра­иль­ско­го пат­ри­отиз­ма у со­вет­ских бе­жен­цев. С 1989 го­да из Со­вет­ско­го Со­юза у­ез­жа­ли те, ко­торые рань­ше, то ли из стра­ха, то ли по ка­ким-то дру­гим при­чинам, в 70-80 го­ды не го­товы бы­ли по­давать до­кумен­ты на вы­езд. С 1989 го­да по­лучить раз­ре­шение на вы­езд из СССР ста­новит­ся до­воль­но лег­ко. Так сло­жились об­сто­ятель­ства. Не­кото­рые со­жале­ли о не­об­хо­димос­ти ехать в Из­ра­иль, а не в США, тем бо­лее, что на­чина­ли до­ходить слу­хи о не­готов­ности Из­ра­иля при­нять та­кое боль­шое чис­ло ре­пат­ри­ан­тов. В сво­бод­ном ми­ре бы­товые ус­ло­вия, родс­твен­ные свя­зи не сле­ду­ют сме­шивать с не­дос­татком пат­ри­отиз­ма. Поч­ти мил­ли­он ко­рен­ных из­ра­иль­тян жи­вет и ра­бота­ет за пре­дела­ми Из­ра­иля, не пе­рес­та­вая его лю­бить и под­держи­вать. И рус­ско­языч­ные ев­реи-аме­рикан­цы, бе­зус­ловно, го­рой за Из­ра­иль. Ма­лень­кое ев­рей­ское го­сударс­тво Из­ра­иль - не толь­ко пред­мет на­шей гор­дости, но и единс­твен­ное мес­то, где ев­реи - хо­зя­ева зем­ли, обе­щан­ной нам Бо­гом,  Зем­ли Обе­тован­ной.

Чу­дес­ная Ве­на. Зна­мени­тый Вен­ский опер­ный те­атр. Под­земный тор­го­вый го­род, в ко­тором бы­ло всё на све­те, по­ражал ве­лико­лепи­ем. Жаль, де­нег ни на что у нас не бы­ло. Де­нег, вы­дан­ных ХИ­АСом, хва­тало толь­ко на про­дук­ты и жильё.

Уви­дели де­монс­тра­цию за мир в цен­тре Ве­ны. Де­монс­тран­ты дер­жа­ли в ру­ках воз­душные ша­ры с над­писью "Мир" на раз­ных язы­ках. На од­ном из ша­ров по-ан­глий­ски  бы­ло на­писа­но ев­рей­ское сло­во "Ша­лом" - мир.

Тесть хо­дил по Ве­не в пид­жа­ке с ор­де­нами и ме­даля­ми со­вет­ской ар­мии, по­лучен­ные им  за учас­тие во Вто­рой Ми­ровой вой­не. Од­нажды­вер­нулся пок­раснев­ший и злой.

- Что слу­чилось? -  спра­шива­ем.

- Мне за спи­ной ска­зали "Ра­шен швайн" - рус­ская свинья. Да я их во вре­мя вой­ны... Ку­да вы ме­ня ве­зете? К фа­шис­там?

- Яков Мо­исе­евич, - пы­та­юсь ус­по­ко­ить тес­тя, - Ну, кто та­кие авс­три­яки? Те же нем­цы. Вот при­едем в Аме­рику, Аме­рика бы­ла на­шей со­юз­ни­цей во вре­мя вой­ны. В Аме­рике рус­ские ор­де­на ува­жа­ют...

Ве­чером по­жилой ве­теран от­кру­тил ор­де­на и ме­дали со сво­его пид­жа­ка и бе­реж­но сло­жил их в че­модан.

Про­дали ик­ру и вод­ку. К нам при­ехал по­жилой ук­ра­инец -бан­де­ровец и ску­пил у всех вод­ку: "Люб­лю рус­скую го­рил­ку", - ска­зал.

По кол­лекту поз­во­нили с пе­рего­вор­но­го пун­кта Ми­ше в Аме­рику. Едем.

Про­быв ме­сяц в Ве­не, мы у­еха­ли в Ита­лию. То, что Ита­лия - не Авс­трия, мы по­чувс­тво­вали сра­зу. Де­нег да­вали мень­ше. Жильё бы­ло ху­же, да и са­ми италь­ян­цы жи­ли бед­нее авс­трий­цев.

К на­шему удив­ле­нию по­езд с ев­рей­ски­ми бе­жен­ца­ми из СССР раз­гру­зили в при­горо­де Ри­ма, под ох­ра­ной во­ору­жен­ных италь­ян­ских ка­раби­неров. Нам объ­яс­ни­ли, что это де­ла­ет­ся с целью за­щитить нас от араб­ских тер­ро­рис­тов. Для че­го араб­ским тер­ро­рис­там на­падать на без­за­щит­ных за­тур­канных рус­ских ев­ре­ев, бы­ло со­вер­шенно не­понят­но.

Это ста­нет по­нят­но по­том. По­том, лет че­рез де­сять - пят­надцать ара­бы взво­ют, по­няв, ка­кую ошиб­ку они до­пус­ти­ли, раз­ре­шив мил­ли­ону рус­ских ев­ре­ев вы­ехать из Рос­сии и въ­ехать в Из­ра­иль. На­ши де­ти ста­ли от­личны­ми сол­да­тами Ар­мии Обо­роны Из­ра­иля. Во всех из­ра­иль­ских бо­евых час­тях за­гово­рили по-рус­ски. Рус­ские ев­реи от­но­сились к ара­бам нам­но­го ху­же ко­рен­ных из­ра­иль­тян. Ев­реи - ве­тера­ны аф­ган­ской вой­ны про­сили из­ра­иль­ское ко­ман­до­вание раз­ре­шить соз­дать от­дель­ный снай­пер­ский ба­таль­он. Из­ра­иль­тя­не от­ка­зали: "Рус­ские слиш­ком быс­тро на­жима­ют на ку­рок!"

…Италь­ян­ский ку­рор­тный го­род Ла­дис­поль, в 30 км от Ри­ма, сыг­рал ог­ромное зна­чение в ис­то­рии на­шей эмиг­ра­ции. Мы про­жили здесь два ме­сяца в ожи­дании виз на Аме­рику.Пос­ле нас не­кото­рые про­вели в Ла­дис­по­ли нам­но­го боль­ше. Италь­ян­цы при­няли нас неп­ло­хо. Нам улы­бались, нам сда­вали квар­ти­ры и по­мога­ли. На­вер­ное, ев­рей­ским эмиг­рантам из СССР нуж­но ус­та­новить па­мят­ник тер­пе­ливым  ла­дис­поль­цам.Пред­ставь­те се­бе кар­ти­ну, ког­да по ули­цам ма­лень­ко­го го­рода це­лый день бро­дят без де­ла при­шель­цы, ни сло­ва не по­нима­ющие по-италь­ян­ски и спра­шива­ющие, где ку­пить са­хар, как по-италь­ян­ски сло­во "му­ка", мож­но ли где-то под­ра­ботать. Сна­чала, вмес­те с иран­ски­ми ев­ре­ями, нас бы­ло око­ло ты­сячи че­ловек. По­том, ког­да чис­ло это уде­сяте­рилось,  и Ла­дис­поль пе­репол­нился, ХИ­АС на­чал се­лить эмиг­рантов в Ос­тии и Сан­та-Ма­ринел­ле. На­ши ма­лень­кие де­ти, иг­рая с мес­тны­ми, уже на­чали го­ворить по-италь­ян­ски.  Од­ной из на­ших проб­лем в Ита­лии был хлеб. Ну, не мог­ли мы на­чать вмес­то хле­ба­есть пиц­цу и ма­каро­ны. А хлеб в Ита­лии вы­пекал­ся ка­кой-то стран­ный -пус­той внут­ри. На­конец кто-то на­шел мес­тную пе­кар­ню, где про­давал­ся на раз­вес снос­ный чер­ный хлеб.

На Круг­лом рын­ке в Ри­ме, ку­да все ез­ди­ли за про­дук­та­ми, на­ших де­нег хва­тало толь­ко на ку­риные крылья, са­мое де­шевое, что мож­но бы­ло там най­ти. У нас они на­зыва­лись "Крыль­ями Со­ветов".

Иран­ские ев­реи рас­ска­зыва­ли, как пе­ре­одев­шись в бе­ду­инов, в араб­ских одеж­дах бе­жали они че­рез пус­ты­ню, иног­да на вер­блю­дах. Мир и сей­час го­ворит толь­ко о бе­жен­цах-ара­бах из Из­ра­иля. Но ник­то не хо­чет вспом­нить поч­ти мил­ли­он ев­ре­ев - бе­жен­цев из араб­ских стран. Пра­ва на воз­вра­щение у них нет.

Цен­тром на­шей жиз­ни в Ла­дис­по­ли ста­ла не­боль­шая лю­бави­чес­кая си­наго­га. Став­ший из­вес­тным на всю эмиг­ра­цию, мо­лодой сим­па­тич­ный рав­вин Гершль учил нас азам и­уда­из­ма. Это бы­ло проз­ре­ни­ем. Мы учи­лись быть нор­маль­ны­ми ев­ре­ями.

- Что мы едим на Пас­ху?- спра­шивал рав­вин.

- Ма­цу, - от­ве­чали мы. Я вспом­нил, как в Чер­новцах пе­ред пас­хой ночью, пря­чась,  шли мы с тес­тем к жен­щи­не, пек­шей на сво­ей кух­не ма­цу к пас­халь­ным праз­дни­кам. В бе­лой на­волоч­ке мы нес­ли ей му­ку. На ут­ро на­до бы­ло быс­тро заб­рать са­модель­ную прев­кусную ма­цу. Зап­ретный плод дей­стви­тель­но был сла­док.

Од­нажды на сво­ей ав­то­маши­не при­еха­ла в Ла­дис­поль рус­ская жен­щи­на, ра­ботав­шая пе­ревод­чи­цей ре­лиги­оз­ной ли­тера­туры в Ва­тика­не и го­ворив­шая по-италь­ян­ски. Спро­сила, раз­би­ра­ет­ся ли кто-ни­будь в сан­техни­ке: ей на­до по­чинить кран в ван­ной. Ра­ботать нам не раз­ре­шали, но под­ра­баты­вали не­легаль­но мно­гие. На сле­ду­ющий день мы с же­ной у­еха­ли элек­трич­кой в при­город Ри­ма - Ос­тию ис­прав­лять кран. По­ка я во­зил­ся в ван­ной, моя же­на за один день сши­ла хо­зяй­ке платье из её тка­ни на хо­зяй­ки­ной  швей­ной ма­шине. Оль­га, так зва­ли жен­щи­ну,  с на­ми рас­счи­талась по-цар­ски: так мы за­рабо­тали пер­вые 300 дол­ла­ров  в эмиг­ра­ции. К ве­черу к Оль­ге в гос­ти приш­ли два ка­толи­чес­ких свя­щен­ни­ка вы­соко­го са­на. Уз­нав, кто мы, и что мы сде­лали для Оль­ги, один из них, стар­ший, бла­гос­ло­вил нас: "Вам бу­дет хо­рошо в Аме­рике", - ска­зал кар­ди­нал.

   Не­ожи­дан­но ма­ме ста­ло пло­хо. Не вы­дер­жав нап­ря­жения пе­ре­ез­да, моя ма­ма за­боле­ла. По­пасть к док­то­ру бы­ло слож­но. ХИ­АС с не­охо­той и толь­ко в край­нем слу­чае сог­ла­шал­ся пла­тить за ви­зит к вра­чу. От­цу да­ли ви­зит: у не­го кон­чался ин­су­лин.

По­лучив ин­су­лин, отец за­шеп­тал мне: "Ска­жи, что мне по­ложен спирт для уко­лов".  В Со­юзе для этой це­ли ему дей­стви­тель­но вы­дава­ли бу­тыл­ку спир­та, по­лови­ну ко­торой он эко­номил и вы­пивал. Отец был неп­ри­ят­но удив­лен, ког­да ему при­нес­ли ко­роб­ку со спир­то­выми мар­ле­выми про­тирал­ка­ми. Вы­давить спирт из них бы­ло не­воз­можно. Та­кого мы не ещё ви­дели.

Что слу­чилось с ма­мой, мы не по­нима­ли. Док­тор вы­писал ус­по­ка­ива­ющее ле­карс­тво. Оно не по­мога­ло. Ма­ма ле­жала в пос­те­ли, ей бы­ло пло­хо.

Я ре­шил най­ти док­то­ра из на­ших эмиг­рантов. Один мой ро­вес­ник - врач из Ки­ева выз­вался по­мочь. Он про­был 20 ми­нут у ма­мы, ни­чего не на­шел и ни­чем не по­мог. Я зап­ла­тил ему 20 дол­ла­ров- ог­ромные для ме­ня день­ги. Ма­ме он не пон­ра­вил­ся. Отец нер­вни­чал: "Вы­зывай Маль­ви­ну из Аме­рики!". Как буд­то это бы­ло воз­можно! Мы не зна­ли, что и де­лать. Ма­ма уга­сала.

Не­ожи­дан­но свою по­мощь пред­ло­жил один ри­жанин.

-Ты док­тор?- спра­шиваю.

-Нет, я ра­ботал шо­фером на ма­шине ско­рой по­мощи в Ри­ге. Я её вы­лечу.

В мо­ем по­ложе­нии вы­бора не бы­ло. Де­сять дней каж­дый день по ча­су Мат­вей, так зва­ли риж­ско­го шо­фера, си­дел у пос­те­ли мо­ей ма­мы и раз­го­вари­вал с ней обо всем­на све­те! Ма­ма выз­до­рове­ла, вста­ла, на­чала опять хло­потать на кух­не. Где ты те­перь, Мат­вей?

На один­надца­тый день ма­ма по­дош­ла ко мне и ска­зала: "Он не док­тор. Он шо­фер! Мне всё рас­ска­зали со­седи"

Ма­ма опять за­боле­ла и слег­ла. Спа­сибо и вам, со­седи.

По­сове­щав­шись, мы с же­ной ре­шили ехать в Рим, в ХИ­АС.

- От­пусти­те нас. От­правь­те,по­жалуй­ста, в Аме­рику. Ма­ме пло­хо. Раз­ве вам нуж­но го­ре в Ита­лии? Нас вни­матель­но выс­лу­шали.

Уже по до­роге до­мой нам со­об­щи­ли но­вость: вас вы­зыва­ютоб­ратно вРим. Вас ждут би­леты на са­молет в Аме­рику.

Ма­ма выз­до­рове­ла сра­зу. Прос­то под­ня­лась с пос­те­ли и ста­ла со­бирать че­мода­ны. Ско­ро встре­ча с Кла­рой.

А еще че­рез три дня воз­душный лай­нер ави­аком­па­нии Ал Ита­лия нес нас в дол­гождан­ную Аме­рику.

Ко­неч­ная ос­та­нов­ка - Аме­рика

Че­рез один­надцать ча­сов по­лёта наш са­молет при­зем­лился в нью-й­орк­ском а­эро­пор­ту име­ни Джо­на Кен­не­ди. Пас­са­жиры ап­ло­диро­вали пи­лотам. Мы то­же ап­ло­диро­вали пи­лотам и стю­ар­дессам и всем, всем,кто по­мог нам выр­вать­ся из СССР.

До это­го в са­моле­те вы­дава­ли бу­тер­бро­ды с вет­чи­ной. Нам не вы­дали.Нас ХИ­АС за­писал в спи­сок ве­ру­ющих ев­ре­ев, и нам, как и по­ложе­но,  вы­дали боль­шие зе­леные ко­роб­ки с ко­шер­ной едой. Не знаю, кто сос­тавлял эти про­дук­то­вые на­боры, сос­то­яв­шие из тер­той крас­ной свек­лы, мор­ковки, двух ку­соч­ков ма­цы и не­боль­шой кот­летки из ин­дю­шати­ны, но есть это бы­ло не­воз­можно. "Вы­тер­пим и это", - улы­бались мы.

   Уже в ги­гант­ском а­эро­пор­ту Нью-Й­ор­ка име­ни Джо­на Кен­не­ди, по­ка я со­бирал две­над­цать че­мода­нов, стас­ки­вая их с вер­тя­щего­ся кру­га, два ог­ромных чер­но­кожих по­лицей­ских ос­та­нови­ли на­ших ро­дите­лей и ста­ли что-то гроз­но спра­шивать по-ан­глий­ски. Ма­ма поз­ва­ла ме­ня.

- Что слу­чилось? - спро­сил я по­лицей­ских , ес­тес­твен­но, по-рус­ски.

-Food! Food! - пов­то­ряли по­лицей­ские. И тут я уви­дел ма­лень­кую про­тив­ную со­бач­ку. На ней ви­села над­пись: "Food patrol". Со­бач­ка, не пе­рес­та­вая, тяв­ка­ла на мо­его от­ца.

- Па­па, у те­бя есть ка­кая-то еда?

- Ну, ко­неч­но, - от­ве­чал отец, дос­та­вая из кар­ма­на не­боль­шой, за­вер­ну­тый в сал­фетку, бу­тер­брод с кол­ба­сой. - Я же ди­абе­тик. Мне нель­зя го­лодать.

- Выб­рось!

- Выб­ро­сить? Выб­ро­сить хо­рошую еду в му­сор?- по­нять это со­вет­ско­му че­лове­ку бы­ло не­воз­можно.

- Выб­рось! Че­рез час Кла­ра даст те­бе кол­ба­су. В Аме­рику вво­зить еду зап­ре­щено.

Кол­ба­са уш­ла в му­сор. Со­бач­ка ус­по­ко­илась, и счас­тли­во ви­ляя хвос­ти­ком, убе­жала. Мы выш­ли в зал ожи­дания а­эро­пор­та, ка­тя на те­леж­ках на­ши две­над­цать че­мода­нов.

Ну, вот и всё. Мне труд­но опи­сать кри­ки ра­дос­ти всей на­шей мно­гочис­ленной род­ни. Мы кри­чали то­же. Ма­ма пла­кала, об­ни­мая дочь. Кла­ра то­же пла­кала. Пла­кала, ис­пу­гав­шись, и на­ша ма­лень­кая дочь. Я прис­матри­вал за че­мода­нами: не ук­ра­дут ли.

По­чему на­шу эмиг­ра­цию кое-кто на­зовёт кол­басной? Мо­жет быть по­тому, что у мо­его от­ца в кар­ма­не ле­жал бу­тер­брод с кол­ба­сой? Не знаю. Это уже сей­час, че­рез мно­го лет, ког­да Со­вет­ский Со­юз раз­ва­лил­ся, че­рез от­кры­тые нас­тежь две­ри Рос­сии хлы­нули в по­ис­ках луч­шей жиз­ни сот­ни ты­сяч его граж­дан: рус­ских, бе­лору­сов, ук­ра­ин­цев, та­тар, ка­захов, всех. Бе­зус­ловно это не по­лити­чес­кие, а эко­номи­чес­кие бе­жен­цы. Их и на­до на­зывать кол­басной эмиг­ра­ци­ей.

Но раз­ве мож­но ос­кор­блять и об­ви­нять лю­дей за стрем­ле­ние жить по-че­лове­чес­ки?

Мож­но ли ви­нить ев­ре­ев в раз­ва­ле Со­вет­ско­го Со­юза? Час­тично, да! На­ряду с дру­гими фак­то­рами: Чер­но­быль, аф­ган­ская вой­на, Бер­лин­ская сте­на, де­фицит все­го на све­те, от­сутс­твие ре­аль­ной глас­ности, ложь ком­му­нис­ти­чес­кой про­паган­ды, все­об­щая ев­рей­ская эмиг­ра­ция,-все это вмес­те при­вело к рас­па­ду СССР. Дру­гие на­роды, жив­шие в "друж­ном со­юзе" под зор­ким прис­мотром стар­ше­го рус­ско­го бра­та, пос­ле раз­ва­ла СССР, то­же пос­пе­шили от­де­лить­ся от Рос­сии.

Три ав­то­маши­ны уво­зили нас из а­эро­пор­та. 12 че­мода­нов от­кры­вали все вмес­те. На­ши родс­твен­ни­ки не мог­ли сдер­жать смех, рас­смат­ри­вая де­ревян­ные лож­ки.  На­чина­лась аме­рикан­ская жизнь.

"Ну, это сов­сем дру­гая па­ра га­лош", - ска­зала моя ма­ма че­рез две не­дели жиз­ни в Аме­рике...

Жи­вя в Аме­рике

В Аме­рике мы уви­дели ак­тивную ев­рей­скую жизнь. Здесь бы­ло столь­ко все­го ев­рей­ско­го, что мы ока­зались к это­му и не го­товы. Си­наго­ги всех нап­равле­ний и те­чений, ев­рей­ские цен­тры, ев­рей­ские шко­лы - и­еши­вы, ев­рей­ский уни­вер­си­тет. Ев­рей­ские праз­дни­ки праз­дно­вались от­кры­то, ко­шер­ная пи­ща про­дава­лась в лю­бом ма­гази­не,как и  ев­рей­ские кни­ги, га­зеты, жур­на­лы мод. Ста­вились ев­рей­ские спек­такли, ра­бота­ли те­ат­ры, ев­рей­ские по­хорон­ные бю­ро и ев­рей­ские боль­ни­цы. Мы уви­дели ев­ре­ев- ор­то­док­сов, ко­торые в 30-гра­дус­ную жа­ру хо­дили в ме­ховых шап­ках и бе­лых под­ко­лен­ни­ках. Мой па­па, поль­ско­го про­ис­хожде­ния, сра­зу уз­нал в этих одеж­дах поль­скую мо­ду прош­ло­го ве­ка. Прав­да, по­ляки уже по­меня­ли уко­рочен­ные брю­ки, а уль­тра-ор­то­док­сы -ев­реи нет.

Мы от­да­ли сво­их де­тей на уче­бу в и­еши­ву. От­да­ли и заб­ра­ли. Пе­реве­ли в обыч­ную шко­лу. Слиш­ком мно­го в и­еши­ве мо­лят­ся, и слиш­ком ма­ло учат ма­тема­тике. Мы с удив­ле­ни­ем уз­на­ли, что су­щес­тву­ют ко­шер­ные лиф­ты, ко­шер­ная во­да, ко­шер­ный са­хар, ко­шер­ный чай.

Од­нажды, при­дя до­мой из и­еши­вы, моя млад­шая дочь ска­зала:

- Па­па, у нас в хо­лодиль­ни­ке есть не­кошер­ные про­дук­ты. Учи­тель­ни­ца ска­зала, что та­кие про­дук­ты нуж­но выб­ро­сить.

Мне вспом­ни­лись оче­реди за едой в Со­вет­ском Со­юзе, су­повые на­боры, кри­ки: "Боль­ше од­но­го ки­лог­рамма кол­ба­сы в од­ни ру­ки не от­пускать!"  Де­тей бы на­кор­мить...

- До­чень­ка, всё, что па­па и ма­ма по­ложи­ли в хо­лодиль­ник, всё для те­бя ко­шер­ное.

- Па­па, я, ког­да вы­рас­ту, по­купать бу­ду всё ко­шер­ное.

- Ко­неч­но, до­рогая. А как же ина­че?.. Ког­да вы­рас­тешь.

Сле­ду­ющим мо­им боль­шим сюр­при­зом в Аме­рике яви­лось то, что аме­рикан­цы на­зыва­ют нас, ев­ре­ев, рус­ски­ми. Прав­да, они на­зыва­ют рус­ски­ми всех, кто го­ворит по-рус­ски: и ук­ра­ин­цев, и гру­зин, и уз­бе­ков. Нам нет не­об­хо­димос­ти на­зывать­ся рус­ски­ми.  Мы рус­ско­языч­ные ев­реи, со сво­ими тра­дици­ями, ми­ро­ощу­щени­ем и мен­та­лите­том. Рус­ский язык для нас - это язык об­ще­ния, а не люб­ви к Рос­сии, ко­торая вы­тол­кну­ла нас.  У нас дру­гого язы­ка, к со­жале­нию, нет. Воз­можно, на­ши де­ти и вну­ки, по­теря­ют рус­ский язык. Ну, что ж, зна­чит, так и бу­дет. Рус­ский язык, бе­зус­ловно, ва­жен в сов­ре­мен­ном ми­ре. Од­на­ко ев­реи не дол­жны быть хра­ните­лями рус­ско­го язы­ка, язы­ка стра­ны, унич­то­жив­шей наш язык и куль­ту­ру.

Про­жив в Аме­рикес­толь­ко же лет, сколь­ко и в Со­вет­ском Со­юзе, я мо­гу срав­ни­вать. Аме­рика - не рай. Здесь не те­кут мо­лоч­ные ре­ки в ки­сель­ных бе­регах. Эмиг­рант­ская жизнь со­тен ты­сяч ев­ре­ев из быв­ше­го Со­юза сло­жилась по-раз­но­му. Здесь бы­ли вы­иг­ры­ши и по­тери, уда­чи и не­уда­чи. Но од­но­го в Аме­рике нет: го­сударс­твен­но­го ан­ти­семи­тиз­ма,как и нет го­сударс­твен­но­го ра­сиз­ма, ан­ти­рус­сизма и т.п. Здесь это уго­лов­ное прес­тупле­ние. Ко­неч­но, и в Аме­рике мож­но ус­лы­шать анек­дот про чер­ных, бе­лых, мек­си­кан­цев, италь­ян­цев, ир­лан­дцев, по­ляков, ев­ре­ев. Од­на­ко каж­дый на­род  жи­вет здесь, сох­ра­няя своё дос­то­инс­тво, тра­диции, ре­лигию. Здесь нет мод­ной по всей Ев­ро­пе глу­пос­ти под наз­ва­ни­ем "Ти­туль­ная на­ция", при­нося­щей бе­ды тем, кто не при­над­ле­жит к ней. А в один из глав­ных праз­дни­ков стра­ны День Бла­года­рения  все её жи­тели  бла­года­рят Бо­га за то, что он соз­дал Аме­рику -"God Вless America!"

В ми­ре есть нес­коль­ко стран, та­ких, как Аме­рика, Ка­нада, соз­данных бе­жен­ца­ми. Сю­да убе­жали ир­лан­дцы из Ир­ландии, италь­ян­цы из Ита­лии, по­ляки из Поль­ши, ки­тай­цы из Ки­тая. Для них Аме­рика - ро­дина. Пла­виль­ный аме­рикан­ский ко­тёл ра­бота­ет. Здесь, в Аме­рике, и это глав­ное, ник­то не мо­жет ска­зать: это стра­на мо­их, а не тво­их пред­ков. На ста­туе Сво­боды в Нью-Й­ор­ке вы­литы из брон­зы сло­ва ев­рей­ской по­этес­сы Эм­мы Ла­зарус:

А мне от­дай­те из глу­бин без­донных
Сво­их из­го­ев, люд за­битый свой,
Пош­ли­те мне от­вержен­ных, без­домных,
Я им све­чу у две­ри зо­лотой!

Эти сло­ва очень близ­ко под­хо­дят  ев­ре­ям. Имен­но эти сло­ва оп­ре­деля­ют смысл Аме­рикан­ско­го го­сударс­тва. Бо­лее то­го, Ко­лум­ба, от­крыв­ше­го Аме­рику, в Пор­ту­галии  счи­та­ют пор­ту­галь­цем, в Ис­па­нии - ис­панцем, в Ита­лии - италь­ян­цем. А ев­реи, и я в их чис­ле, име­ем пра­во счи­тать Ко­лум­ба - ев­ре­ем! Ко­лумб был по­том­ком ма­ранов - на­силь­но кре­щеных во вре­мена ин­кви­зиции ев­ре­ев Ис­па­нии. В ко­ман­де Ко­лум­ба бы­ли ев­реи. Го­нимые в Ев­ро­пе, они ис­ка­ли но­вые зем­ли...

Знаю, знаю. За­был о ко­рен­ных жи­телях Аме­рики - ин­дей­цах. Их сог­на­ли, их вы­сели­ли... От­ве­чу вам так: у ин­дей­цев есть свои ле­топис­цы. На­де­юсь, они не ев­реи. Они и рас­ска­жут о судь­бе ин­дей­ских пле­мен. Аме­рика дав­но из­ви­нилась пе­ред ин­дей­ца­ми. Од­но по­нят­но: ес­ли бы в Со­вет­ском Со­юзе у ев­ре­ев бы­ли бы та­кие же ль­го­ты, по­чет и ува­жение, как у ин­дей­цев в Аме­рике, на­шей эмиг­ра­ции мог­ло бы и не быть.

И еще од­на ма­лень­кая прав­ди­вая ис­то­рия.

Ев­ге­ний Заль­цбург, вы­ехав из Одес­сы, го­нял так­си по Нью-Й­ор­ку. Од­нажды поз­во­нила сес­тра из Ко­лора­до: "При­ез­жай, по­моги рас­про­дать обув­ной ма­газин. Зак­ры­ва­юсь"

Же­ня при­ехал. Зак­ры­тие ма­гази­на за­тяну­лось на нес­коль­ко ме­сяцев. Ря­дом с обув­ным ма­гази­ном на­ходи­лась мас­тер­ская по­жило­го ин­дей­ско­го ху­дож­ни­ка, где он из де­рева вы­резал фи­гуры ин­дей­ских во­инов и вож­дей с копь­ями и то­магав­ка­ми. Же­ня ещё в Одес­се  ув­ле­кал­ся резь­бой по де­реву. Поз­на­коми­лись. Ин­де­ец обу­чил Же­ню вы­резать фи­гуры ин­дей­цев. А че­рез год по­жилой ин­де­ец умер, и Же­ня ос­тался единс­твен­ным на Зем­ле хра­ните­лем фоль­клор­но­го ис­кусс­тва резь­бы по де­реву дан­но­го пле­мени. К не­му ста­ли при­водить ин­дей­ских  де­тей для  обу­чения резь­бе по де­реву.Пле­мя вы­дало Же­не сер­ти­фикат о том, что он ин­де­ец.

Те­перь на воп­рос: "Ска­жите, Фи­ма, ев­реи мо­гут быть ин­дей­ца­ми?" На­до от­ве­чать: "А по­чему бы и нет!"

Пред­ви­жу об­ви­нения в от­ступ­ле­нии от са­мого глав­но­го за­вета: ев­реи до­ма - толь­ко в Из­ра­иле! "В бу­дущем го­ду - в И­еру­сали­ме!" - пов­то­ря­ют ев­реи каж­дый год. "В бу­дущем го­ду? А по­чему вы не мо­жете взять би­лет и у­ехать ту­да сей­час?" - спро­сил од­нажды зна­комый ир­ландец.

Сла­ва Бо­гу, это прав­да. В из­ме­нив­шемся ми­ре ев­ре­ям дей­стви­тель­но мож­но у­ехать в И­еру­салим. И едут. Пе­ресе­ление ев­ре­ев в Из­ра­иль не ос­та­нав­ли­ва­ет­ся ни на один день. Так бы­ло не всег­да, се­год­ня, сла­ва Бо­гу, И­еру­салим, ко­торый ме­чом от­би­рали у нас то му­суль­ма­не, то хрис­ти­ане, сно­ва наш. Мы на­де­ем­ся, что те­перь - на­веч­но. Га­ран­ти­ей то­му - на­ши мо­лит­вы и на­ши тан­ки.

Си­онизм - это ев­рей­ский от­вет

11 Сен­тября 2001 го­да я ехал в обыч­ное вре­мя из Стей­тен Ай­лэн­да, где мы тог­да жи­ли, по мос­ту Вер­ра­зано  в Брук­лин, где на­ходил­ся наш сла­боп­роцве­та­ющий биз­нес. По­вер­нув го­лову на­лево, я уви­дел гус­той дым на од­ной из ба­шен Близ­не­цов. Близ­не­цы в то вре­мя бы­ли са­мыми вы­соки­ми и прес­тижны­ми зда­ни­ями сер­дца Аме­рики - Ман­хетте­на. "Не по­нят­но, - по­думал я, - по­жар, на­вер­ное"  Вклю­чил в ма­шине ра­дио. И на­чалось: не­из­вес­тный са­молет вре­зал­ся в са­мое вы­сокое зда­ние Нью-Й­ор­ка...Вто­рой са­молет вре­зал­ся во вто­рое зда­ние Близ­не­цов...

Тер­ро­рис­ти­чес­кая ата­ка на Аме­рику!

За уг­лом, в Пэйс Уни­вер­си­тете, учит­ся мой сын. Зво­ню сы­ну - не от­ве­ча­ет. Зво­ню же­не: где сын? Не зна­ет.  По ули­цам по­нес­лись со страш­ным во­ем по­жар­ные ма­шины. Все на Ман­хеттен! Все! За­выли си­рены ма­шин ско­рой по­мощи. Пе­рес­та­ли ра­ботать мо­биль­ные те­лефо­ны. По те­леви­зору уви­дели не­веро­ят­ную кар­ти­ну: ог­ромные зда­ния Близ­не­цов, как под­ко­шен­ные, ва­лят­ся вниз. А до это­го из окон со­тых эта­жей пры­гали лю­ди.

Как это мог­ло слу­чит­ся в Аме­рике? Где ар­мия, ави­анос­цы, под­водные лод­ки, са­моле­ты?

...Поч­ти 3000 лю­дей по­гиб­ли в тот день. Сын на­шел­ся- у не­го не бы­ло за­нятий. Весь в бе­лой пы­ли поз­дно ве­чером при­шел до­мой из Ман­хетте­на в Брук­лин Се­мён. Не бы­ло ав­то­бусов, саб­вея. Зна­комая по Чер­новцам Бел­ла,гля­дя в те­леви­зор на ру­шащи­еся баш­ни, кри­чала от стра­ха. Там, в од­ном из ба­шен, ра­ботал ее сын Бо­ря. Он вы­жил, её Бо­ря, так же, как и моя со­сед­ка, рус­ская де­вуш­ка Све­та, у ко­торой там дол­жна бы­ла быть де­ловая встре­ча. Она опоз­да­ла на встре­чу!

За­тем каж­дый день бы­ли по­хоро­ны по­жар­ных и по­лицей­ских. По три в день в каж­дой цер­кви. И в си­наго­гах бы­ли по­хоро­ны. Там по­гиб­ли все: хрис­ти­ане, и­удеи, му­суль­ма­не. Тем бы­ли италь­ян­цы, ир­лан­дцы, рус­ские, ки­тай­цы, ев­реи, по­ляки, - там бы­ли все.

 В Брук­ли­не воз­ле ме­чети пры­гали от ра­дос­ти араб­ские де­ти.

Яв­ля­ют­ся ли ара­бы ан­ти­семи­тами? Нет, ко­неч­но. Ну, хо­тя бы по­тому,что ара­бы - то­же се­миты. Ара­бы не сог­ласны со все­ми. Они в веч­ной вой­не со всем ос­таль­ным ми­ром. Так за­вещал им их про­рок. Из­ра­иль прос­то бли­же всех. Но тер­рор не обо­шел ни Лон­дон, ни Мос­кву, ни Мад­рид, ни Со­фию, ни Бер­лин, ни Па­риж, ни Нью-Й­орк. В Из­ра­иле это по­нима­ют. В Ев­ро­пе, по­хоже, - нет. Ан­ти­семит­ская Ев­ро­па пы­та­ет­ся за­доб­рить ара­бов, пы­та­ет­ся дру­жить с ара­бами про­тив Из­ра­иля. Это ей не по­может.  Ара­бы все боль­ше зах­ва­тыва­ют Ев­ро­пу, ме­няя об­лик хрис­ти­ан­ских сто­лиц, строя сот­ни ме­четей. То, что не уда­лось им в 16-том ве­ке, без боя про­ходит сей­час.

В Ев­ро­пе ев­ре­ям не жить. И чем ско­рее ев­реи у­едут из Ев­ро­пы, тем ско­рее за­кон­чится ев­ро­пей­ский ан­ти­семи­тизм.

В кон­це 19-го, на­чале 20-го ве­ков за­родил­ся си­онизм. Цель его бы­ла прос­та и по­нят­на: все ев­реи дол­жны объ­еди­нить­ся толь­ко на зем­ле, за­вещан­ной им Бо­гом, зем­ле Из­ра­иля.Ос­новная цель си­ониз­ма: вер­нуть ев­рей­ское са­мо­ува­жение и дос­то­инс­тво в гла­зах не­ев­ре­ев и вос­ста­новить ев­рей­ский на­ци­ональ­ный очаг у го­ры Си­он в Из­ра­иле, что­бы "жить, как сво­бод­ные лю­ди, на сво­ей зем­ле, спо­кой­но уме­реть в сво­их собс­твен­ных до­мах". - это  ска­зал Те­одор Герцль - глав­ный иде­олог си­ониз­ма. Ни­какие по­пыт­ки соз­дать ев­рей­ское го­сударс­твен­ное об­ра­зова­ние в дру­гих мес­тах, в Кры­му, на Даль­нем Вос­то­ке - Би­робид­жа­не, на ос­тро­ве Ма­дагас­кар в Аф­ри­ке, не по­могут. У тех зе­мель есть дру­гие хо­зя­ева. Да­же, жи­вя в Аме­рике, ев­реи дол­жны, как зе­ницу ока, хра­нить Из­ра­иль, как пос­леднее убе­жище, пос­леднюю  ос­та­нов­ку ев­рей­ско­го по­ез­да!

Си­онизм при­зыва­ет вер­нуть гор­дость и­уде­ям. Нам есть, чем гор­дить­ся.

Выс­ка­жу еще од­ну кра­моль­ную мысль: сло­во "ев­рей" дол­жно быть за­мене­но на сло­во "и­удей". За­мени­ли же нег­ры свое наз­ва­ние на аф­ро-аме­рикан­цы. Сло­во "негр" на­поми­на­ет им о рабс­тве. Сло­во "ев­рей" го­ворит нам о га­луте. Ни­ког­да и­удей не был ра­бом!

За­кан­чи­ваю...

В Мос­кве  в 2013 го­ду от­крыл­ся Ев­рей­ский му­зей то­леран­тнос­ти. Что это за сло­во та­кое, то­леран­тность?

Из сло­варя: "То­леран­тность оз­на­ча­ет ува­жение, при­нятие и пра­виль­ное по­нима­ние дру­гих куль­тур, тер­пи­мость к ино­му об­ра­зу жиз­ни, ве­ро­ис­по­веда­нию, обы­ча­ям".

"Ка­кая-та­кая то­леран­тность в СССР? Не пом­ню та­кого",- вос­клик­нул На­тан Ще­ран­ский, уз­нав о му­зее.  Кто вста­вил ла­тин­ское сло­во "то­леран­тность" в наз­ва­ние ев­рей­ско­го му­зея? Опять об­ман, опять пыль в гла­за. А да­вай­те поп­ро­бу­ем про­читать наз­ва­ние мос­ков­ско­го му­зея без инос­тран­но­го сло­ва "то­леран­тность". По­луча­ет­ся "Му­зей вза­имо­ува­жения и вза­имо­пони­мания рус­ско­го и ев­рей­ско­го на­родов". 

- Ска­жите, Фи­ма, а ка­ков был уро­вень то­леран­тнос­ти меж­ду Се­рым Вол­ком и Крас­ной Ша­поч­кой?

- Ну, зна­ете, си­дел Волк в ле­су, го­лод­ный, хо­лод­ный, ни гос­тинцев ни пёк, ни ягод не со­бирал. Си­дел- си­дел. Злил­ся! Лес-то ог­ромный. И он, Волк, в этом ле­су - хо­зя­ин! Са­мый силь­ный и са­мый глав­ный! Всех мел­ких зве­рюшек за­давил, всех на­пугал, всех по но­рам ра­зог­нал. Но ку­шать-то Вол­ку хо­чет­ся. А тут Крас­ная Ша­поч­ка по тро­пин­ке приш­ла в его лес! В его лес!!!  Ну, как не съ­есть её за втор­же­ние и ок­ку­пацию его ле­са, за его, Вол­ка, го­лод и хо­лод, за ра­зоре­ние ле­са со­бира­ни­ем ягод. Вот он и съ­ел её, а за­од­но и её ба­буш­ку.

- Фи­ма, а что даль­ше-то бы­ло?

- Что - что? Ни­чего! На­ел­ся Волк, ста­ло ему как-то не­удоб­но пе­ред  дру­гими оби­тате­лями ле­са. И соз­дал Волк в ле­су  му­зей то­леран­тнос­ти Се­рого Вол­ка и Крас­ной Ша­поч­ки. А на се­бя Волк­крас­ную ша­поч­ку люб­ви и  ми­ра на­тянул.

Толь­ко, вот, тор­ча­тиз-под­ша­поч­ки­уши... Волчьи уши.

Пом­ни­те: "Ес­ли ты ме­ня ува­жа­ешь, и я те­бя ува­жаю, то мы оба ува­жа­емые лю­ди". А фак­ти­чес­ки, мы их ува­жа­ем, а они нас нет. И длит­ся та­кая то­леран­тность 2000 лет. И это еще воп­рос, кто рань­ше по­явил­ся на тер­ри­тории  се­год­няшней Рос­сии, они или мы? Пом­ни­те у Пуш­ки­на о ве­щем Оле­ге? Год  930-ый.

Как ны­не сби­ра­ет­ся ве­щий Олег
Отм­стить не­разум­ным хо­зарам:
Их се­ла и ни­вы за буй­ный на­бег
Об­рек он ме­чам и по­жарам;

То есть, ха­зары, ис­по­веду­ющие и­уда­изм (и по­это­му - не­разум­ные?) бы­ли не ев­ре­ями, что ста­ратель­но под­черки­ва­ет­ся рус­ски­ми ис­то­рика­ми. Жи­ли и проц­ве­тали Ха­зары на зем­лях, где раз­рознен­ные сла­вян­ские язы­чес­кие пле­мена во­ева­ли друг с дру­гом. И­уда­изм по­явил­ся в этих зем­лях рань­ше пра­вос­ла­вия. По вер­сии ев­рей­ских  и дру­гих уче­ных: ха­зары - это по­том­ки и­удей­ско­го ко­лена Си­ме­оно­ва, а мно­гие аш­ке­назий­ские ев­реи и есть по­том­ки ха­зар. Князь Олег со то­вари­щи унич­то­жил ев­рей­ское го­сударс­тво­хаза­ров. Не от­ту­да ли бе­рёт на­чало их  то­леран­тность?

Проч­ти­те сти­хи ещё раз. По­хоже, Алек­сандр Сер­ге­евич опи­сыва­ет ев­рей­ский пог­ром!

По­чему-то в ев­рей­ских му­зе­ях ми­ра нет ис­то­ри­иборь­бы ев­рей­ско­го на­рода с со­вет­ским ан­ти­семи­тиз­мом 1970-90-х го­дов 20-го ве­ка. А ведь бы­ла по­беда: же­лез­ные две­ри со­ци­алис­ти­чес­ко­го ла­геря бы­ли взло­маны! Поч­ти мил­ли­он ев­ре­ев, го­воря­щих по-рус­ски,выр­вался на сво­боду.

Про­ходят го­ды, и фак­ты ме­ня­ют­ся на прит­чи. Но­вое по­коле­ние ев­ре­ев и не­ев­ре­ев зна­ет об этом по­нас­лышке. Кое-кто за­гово­рил о "кол­басной" эмиг­ра­ции.

Ког­да ме­ня спра­шива­ют: "Не му­чит ли ме­ня нос­таль­гия по быв­шей ро­дине?"  Я вспо­минаю то­го про­вод­ни­ка из ва­гона  "Чоп - Ве­на", и нос­таль­гию, как ру­кой сни­ма­ет...

Пом­ни­те ев­рей­ский анек­дот?

"В Брук­ли­не от­крыл­ся рес­то­ран под наз­ва­ни­ем "Нос­таль­гия". На сте­нах-  бе­рез­ки, не­забуд­ки, ба­лалай­ки. Си­дит ев­рей за сто­лом с рас­ши­той пе­туха­ми  ска­тертью. Пь­ёт вод­ку, за­кусы­ва­ет се­лёд­кой... Пла­чет... Вспо­мина­ет...

Под­хо­дит офи­ци­ант  в шел­ко­вой ру­бахе, под­по­ясан­ный ку­шаком, и спра­шива­ет: "А что, жид, в этот раз за­казы­вать бу­дем? Кровь рус­ско­го на­рода?" Шут­ка!

В 2005 го­ду по приг­ла­шению школь­ных дру­зей мы с суп­ру­гой при­еха­ли в Ук­ра­ину .

В Чер­новцах по­яви­лись ка­кие-то на­мёки на при­сутс­твие ев­рей­ской жиз­ни. Мы уви­дели вы­вес­ку на Ив­ри­те "Ев­рей­ский клуб", ме­мори­аль­ную дос­ку ев­рей­ско­му пи­сате­лю Мо­ше Аль­тма­ну, жив­ше­му на ули­це име­ни Оль­ги Ко­былян­ской, ули­цу име­ни ве­ликой ак­три­сы Си­ди Таль.

Поз­дно! Чер­новцам боль­ше не быть ев­рей­ской сто­лицей. По сло­вам на­шего ста­рого зна­комо­го, быв­ше­го  за­мес­ти­теля мэ­ра Чер­новцов, чес­тно­го и по­рядоч­но­го че­лове­ка Ва­силия Ка­деню­ка, в го­роде ос­та­лось 1,5 ты­сяч ев­ре­ев, в ос­новном по­жило­го воз­раста.

На вхо­де в го­род­ское клад­би­ще, ку­да мы приш­ли, что­бы по­ложить ка­мень на мо­гилу ма­тери мо­ей же­ны, ус­та­нов­лен па­мят­ник вы­да­юще­муся ук­ра­ин­ско­му ком­по­зито­ру Во­лоды­миру Ива­сюку. Па­мят­ник ок­ру­жа­ют мо­гилы с шес­ти­конеч­ны­ми звез­да­ми Да­вида.  Мо­гилы име­ли ухо­жен­ный вид. Ев­реи из Аме­рики, Ка­нады, Из­ра­иля оп­ла­чива­ют уход за мо­гила­ми сво­их род­ных.

Нап­расно не­кото­рые го­вори­ли, что пос­ле отъ­ез­да ев­рей­ских вра­чей, ин­же­неров, пор­тных, пе­карей, му­зыкан­тов, Чер­новцы ждёт упа­док. Это неп­равда. Го­род жи­вет сво­ей жизнью, хо­тя мно­гие прос­тые лю­ди жа­ле­ют об отъ­ез­де ев­ре­ев.

Мы заш­ли на­вес­тить оди­нокую очень по­жилую рус­скую жен­щи­ну, жив­шую прак­ти­чес­ки в ни­щете. На­ша зна­комая по Нью-Й­ор­ку пе­реда­ла ей в по­дарок сто дол­ла­ров. "Мой муж был ев­ре­ем, те­перь я имею пра­во каж­дый день по­лучать бес­плат­ный суп в си­наго­ге. Мой Са­шень­ка кор­мит ме­ня пос­ле смер­ти", - ска­зала она...

Ну, вот и всё. Ук­ра­ина не по­каза­лась нам род­ной. Ев­ре­ям там де­лать не­чего.

Вер­нувшись в Аме­рику, мы поб­ла­года­рили на­шего Бо­га за ту по­беду, за воз­можность у­ехать и увез­ти на­ших де­тей от ан­ти­семи­тиз­ма.

- До­чень­ка. - спро­сил я не­дав­но свою дочь, вы­рос­шую в Аме­рике, - те­бя ког­да-ни­будь кто-ни­будь оби­дел, из-за то­го, что ты ев­рей­ка?

- Ноу!- от­ве­тила моя аме­рика­низи­рован­ная дочь, - Од­нажды од­на чер­но­кожая , си­дев­шая за со­сед­ним сто­лом в кол­ледже, ска­зала мне: "Я знаю, по­чему ты вы­ходишь за­муж за ев­рея. Ты хо­чешь быть бо­гатой!"

- До­чень­ка! Она бы­ла пра­ва. Раз­ве это ос­кор­бле­ние?

Ан­ти­семи­тизм не умер. Не умер в Рос­сии, Ук­ра­ине, ниг­де. Он ко­чу­ет по стра­нам от Фран­ции до Вен­грии, от Ита­лии до Лит­вы. И по­это­му я окан­чи­ваю мой рас­сказ сло­вами из То­ры.

Где бы ни жи­ли ев­реи, где бы мы ни проц­ве­тали, вы­вод один:

"На бу­дущий год в И­еру­сали­ме!".