Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

СЕСТРИЧКИ

Повесть-киносценарий

Опубликовано 19 Августа 2013 в 07:01 EDT

Анна Немеровская
...Теплоход шел в шестой пролет моста, через который суда и меньших габаритов пройти не могут. Береговая диспетчерская служба, увидев, что судно движется к шестому пролету, пришла в ужас и начала предупреждать по радио вахтенных на "Суворове". Никакого ответа не последовало. Диспетчеры, в полном отчаянии, успели пустить предупредительные ракеты, так как было ясно - остановить судно или заставить его хоть чуть- чуть отклониться от рокового курса уже невозможно. Не сбавляя скорости, "Суворов" вломился в пролет. Удар теплохода искривил, разрушил рельсовый путь и верхнее строение мостa. Многие из тех, кто оставался в каютах на нижних палубах, в первый момент yдара даже и не заметили - в точности, как на "Титанике". B корпусе он отозвался глухим, неясным гулом. К тому же в репродукторах звучала музыка. Этот удар срезал, как лезвием, ходовую рубку, всю верхнюю палубу вместе с кинозалом, до отказа забитым людьми, пароходные трубы. Удар с такой силой тряхнул фермы моста, что вагоны тяжелого железнодорожного состава, громыхавшие наверху, опрокинулись, и вниз, на теплоход, посыпались уголь, бревна, зерно… Теплоход остановился не сразу. Из-за инерции скорости и огромнoй масcы его протащилo под мостом и еще метров триста после моста...
______________
Гостевой доступ access Подписаться

Глав­ный ре­дак­тор со­лид­но­го жур­на­ла Ми­ха­ил Ев­гень­евич был, как всег­да, весь в ра­боте. Он од­новре­мен­но го­ворил по те­лефо­ну, раз­би­рал и пе­рек­ла­дывал бу­маги, не­кото­рые под­пи­сывал, на дру­гих ста­вил по­мет­ки, по­нят­ные толь­ко его сек­ре­тарю. А вот и он, сек­ре­тарь глав­но­го ре­дак­то­ра. Как раз в тот мо­мент, ког­да мы с ва­ми смот­рим на Ми­ха­ила Ев­гень­еви­ча, он во­шел в ка­бинет, что­бы заб­рать всю эту ма­кула­туру, то бишь нуж­ные бу­маги для даль­ней­ше­го ра­боче­го кон­вей­ера. Ста­ра­ясь не пре­рывать те­лефон­ный раз­го­вор ше­фа, сек­ре­тарь жес­том ука­зал на дверь в при­ем­ную и од­ни­ми гу­бами про­из­нес: "Ги­та Мар­ковна". Ми­ха­ил Ев­гень­евич от­ве­тил так­же жес­том, оз­на­чав­шим "пусть вой­дет". Сек­ре­тарь вы­шел и приг­ла­сил скром­ную по­жилую да­му с ред­ким име­нем Ги­та.

По­жилые да­мы де­лят­ся на лю­дей млад­ше­го пен­си­он­но­го воз­раста (55-65), сред­не­го (65-75) и стар­ше­го (75-120). По­жилые муж­чи­ны, со­от­ветс­твен­но, то­же, но с раз­ни­цей в 5 лет. Та­ково пен­си­он­ное за­коно­датель­ство.

Не от­вле­ка­ясь бо­лее, об­ра­тим вни­мание на во­шед­шую Ги­ту Мар­ковну - жен­щи­ну сред­не­го пен­си­он­но­го воз­раста. Она бы­ла оде­та скром­но, не в смыс­ле бед­но, а скром­но - в смыс­ле... скром­но. Она счи­тала, что в при­сутс­твен­ное мес­то на­до при­ходить оде­той стро­го, по-де­лово­му, не то что в те­атр, ку­да мож­но поз­во­лить ка­кой-ни­будь лег­ко­мыс­ленный ши­фоно­вый шар­фик. Тща­тель­но от­гла­жен­ный тем­ный кос­тюм, на го­лове бе­рет - все, как обыч­но, как всег­да при по­ходе в ре­дак­цию. При­ходи­ла она раз в ме­сяц, при­носи­ла в оче­ред­ной но­мер жур­на­ла ма­тери­ал, от­пе­чатан­ный, про­верен­ный и от­ре­дак­ти­рован­ный до пос­ледней за­пятой так же тща­тель­но, как был от­гла­жен ее кос­тюм. Ос­тавля­ла очерк или рас­сказ у сек­ре­таря, а че­рез не­делю при­ходи­ла к глав­но­му за от­ве­том или об­сужде­ни­ем пред­став­ленно­го рас­ска­за и го­нора­ром за пре­дыду­щий.

 Она пи­сала о не­обык­но­вен­ных жиз­ненных си­ту­аци­ях, нес­тандар­тных вза­имо­от­но­шени­ях, не­веро­ят­ных по­воро­тах судь­бы, ко­торые ка­зались да­же неп­равдо­подоб­ны­ми. Очер­ки и рас­ска­зы Ги­ты Мар­ковны нра­вились - это до­носи­ла чи­татель­ская поч­та. Од­ни счи­тали их ав­тор­ским вы­мыс­лом, дру­гие го­вори­ли, что в жиз­ни вся­кое бы­ва­ет, и да­же еще бо­лее уди­витель­ные ве­щи. Иног­да в пись­мах чи­тате­лей раз­го­ралось до­воль­но бур­ное об­сужде­ние ее ге­ро­ев и си­ту­аций, что по­выша­ло рей­тинг жур­на­ла и не мог­ло не ра­довать ре­дак­то­ра.

 Ми­ха­ил Ев­гень­евич лю­бил бе­седо­вать с Ги­точ­кой (так он на­зывал ее за гла­за - в раз­го­воре с сек­ре­тарем или ког­да рас­ска­зывал о ней же­не).

Она бы­ла да­ма не­обык­но­вен­но ин­телли­ген­тная, об­ра­зован­ная и ши­роко эру­диро­ван­ная. Про та­ких, как она, го­ворят "не от ми­ра се­го" или "она буд­то из XIX ве­ка". Хо­тя, с дру­гой сто­роны, Ги­та Мар­ковна вов­се не бы­ла на­ив­ной. В ней ка­ким-то стран­ным об­ра­зом со­чета­лись жиз­ненный праг­ма­тизм с ра­дос­тным дет­ским удив­ле­ни­ем ок­ру­жа­ющим ми­ром.

Пе­ред Ми­ха­илом Ев­гень­еви­чем на этот раз ле­жали две па­поч­ки - очерк и рас­сказ.

- Как по­жива­ете, ува­жа­емая Ги­та Мар­ковна? Как вы обыч­но го­вори­те: "Эко­номь­те вре­мя. Бли­же к де­лу"? Ну, что ж, по­дой­дем бли­же к де­лу. С че­го нач­нем? О сес­трич­ках рас­сказ очень ми­лый. Ес­ли не воз­ра­жа­ете, я его поп­ри­дер­жу к май­ским праз­дни­кам. А вот ваш очерк "За­висть" - весь­ма... я бы да­же ска­зал, слиш­ком от­кро­вен­ный. Так вы­вер­нуть ду­шу... По­нимаю, что име­на из­ме­нены, что лю­ди где-ни­будь в Ниж­не­кам­ске проч­тут с ин­те­ресом и по­дума­ют, что вы это все вы­дума­ли, но близ­кое его ок­ру­жение ведь уз­на­ет, кто это, да­же под дру­гим име­нем. Уз­на­ют о его под­лости, обя­затель­но уз­на­ют. А уж тог­да воз­можны вся­чес­кие неп­ри­ят­ности - скан­дал, кон­фликт, ему, мо­жет быть, ру­ки по­том ник­то не по­даст или, еще то­го ху­же, из­ви­ните, мор­ду набь­ют.

 Я по­думаю. Не оби­жай­тесь, до­рогая Ги­та Мар­ковна, мне нуж­но вре­мя, что­бы прид­ти к ка­кому-то ре­шению. И как же вам уда­ет­ся так по­гово­рить с че­лове­ком, что он со­вер­шенно "го­лень­кую" ду­шу свою предъ­яв­ля­ет? Ведь у нас у всех ге­нети­чес­кая па­мять со ста­лин­ских вре­мен - зак­рыть сер­дце на боль­шой за­мок и чу­жим не от­кры­вать.

- Не знаю, по­чему мне рас­ска­зыва­ют. Рас­ска­зыва­ют и все... Есть лю­ди, ко­торым нуж­но пой­ти в цер­ковь ис­по­ведать­ся, по­винить­ся и об­легчить ду­шу, но мы к это­му не при­уче­ны. На­вер­ное, это зна­чит, что нам нуж­ны пси­хоте­рапев­ты и пси­хо­ана­лити­ки, как во всех ци­вили­зован­ных стра­нах. Да ведь рас­ска­зыва­ют не толь­ко мне. В го­ды мо­ей мо­лодос­ти все на­ше по­коле­ние за­читы­валось стать­ями Тать­яны Тэсс в "Ком­со­моль­ской прав­де". Так ей и не та­кое рас­ска­зыва­ли.

 В май­ском но­мере жур­на­ла был на­печа­тан ги­точ­кин рас­сказ "Сес­трич­ки".

* * *

Сер­дце сес­тры - ал­маз чис­то­ты, без­дна неж­ности. 
 
 /Оно­ре де Баль­зак. Отец Го­рио/

                   

В са­мом на­чале вой­ны на ок­ку­пиро­ван­ной тер­ри­тории ока­залась мо­лодая же­на офи­цера-пог­ра­нич­ни­ка с дву­мя до­черь­ми - 3 и 10 лет. Онa при­ехалa с деть­ми к му­жу на гра­ницу в на­чале ле­та 1941 го­да. Mуж был про­тив этой по­ез­дки - ви­димо, знал, нас­коль­ко нес­по­кой­но в ми­ре. Hо же­на уж очень сос­ку­чилась и пла­ниро­вала по­быть с му­жем xотя бы во вре­мя лет­них школь­ных ка­никул. Пла­ниро­вала...

Стар­шая доч­ка, Рая, тер­петь не мог­ла млад­шую, Зи­ну - рев­но­вала мать к ней, за­видо­вала, ког­да зна­комые и нез­на­комые об­ра­щали вни­мание на млад­шень­кую ("Ах, ка­кая кра­сави­ца! Ну что за ку­кол­ка!"). Мать, не от­ли­чав­ша­яся, дол­жно быть, осо­бым пе­даго­гичес­ким так­том, пос­то­ян­но уп­ре­кала стар­шую: "Ты злая, вред­ная, пос­мотри, как Зи­ноч­ка те­бя лю­бит и лас­тится к те­бе, а ты ее от­пи­хива­ешь, не лю­бишь" и т.д.

По­нят­но, что это не при­бав­ля­ло люб­ви к сес­тре в ра­иной ду­ше . В са­мых жес­то­ких сво­их меч­тах она ви­дела эту про­тив­ную Зин­ку уто­нув­шей в реч­ке или ук­ра­ден­ной цы­гана­ми. Тог­да ма­ма, по­горе­вав нем­но­го, опять бу­дет лю­бить толь­ко свою единс­твен­ную Ра­еч­ку.

Итак, ок­ку­пация... Муж по­гиб в пер­вые же дни вой­ны. Рая пом­нит страх в гла­зах ма­тери, ко­торая прис­лу­шива­лась к каж­до­му зву­ку за дверью. Же­на офи­цера Крас­ной Ар­мии, да еще с мно­гоз­на­читель­ной фа­мили­ей Ка­ган, она ока­залась в за­пад­не. Вы­ехать не ус­пе­ла. Кру­гом нем­цы. А де­тей на­до кор­мить, да где раз­до­быть еду? И на со­седей бо­яз­но по­ложить­ся - кто пре­даст, а кто - нет? Она вы­ходи­ла ночью вы­копать 3-4 кар­то­фели­ны, и этим они пи­тались.

Од­нажды ут­ром де­воч­ки прос­ну­лись, а ма­мы не бы­ло.

- Хо­чу ма­му! - зап­ла­кала Зи­на.

- Не плачь, ма­ма ско­ро при­дет, - стро­го ска­зала Рая, по­мог­ла сес­тре слезть с кро­вати, уса­дила на гор­шок.

При этом она за­мети­ла, что гор­шок был пуст. Зна­чит, ра­но ут­ром ма­ма бы­ла еще до­ма - вы­нес­ла гор­шок, по­ка они спа­ли, а по­том уш­ла "на раз­ведку".

 Вре­мя тя­нулось тос­кли­во мед­ленно. Де­ти, об­нявшись, си­дели на кро­вати и ти­хо пла­кали, ус­тав пла­кать - за­сыпа­ли. Зи­ноч­ка про­сила ку­шать. Рая по­ходи­ла по ком­на­те, но, ко­неч­но, ни­чего съ­едоб­но­го не наш­ла. Опять за­лез­ла на кро­вать к сес­трич­ке. На­чало тем­неть, а ма­мы все нет и нет. Рая уже по­няла, что слу­чилось что-то ужас­ное, и ма­ма, на­вер­но, не при­дет ни­ког­да.

Ве­чером, ког­да ста­ло сов­сем тем­но, вход­ная дверь скрип­ну­ла, пос­лы­шались чьи-то ос­то­рож­ные ша­ги, но не ма­мины. Де­воч­ки за­мер­ли. От­кры­лась дверь в ком­на­ту. На по­роге сто­ял кто-то, бе­лая бо­рода его яр­ко вы­деля­лась в тем­но­те.

- Эй, кто тут жи­вой? - раз­дался ти­хий го­лос ста­рика, чья бо­рода бе­лела в тем­но­те. - Здесь дол­жны быть две де­воч­ки. Не бой­тесь, иди­те сю­да.

- А ма­ма где? - с на­деж­дой спро­сила Рая.

Ста­рик мол­ча ог­ля­дывал ком­на­ту. На­шел ка­кие-то коф­точки, чу­лоч­ки.

- Оде­вай­ся и сес­трич­ку одень. Пой­дем­те от­сю­да пос­ко­рее. Здесь вам опас­но ос­та­вать­ся.

- А как же ма­ма нас най­дет, ког­да вер­нется?

- Я ей обя­затель­но ска­жу, - еле слыш­но и грус­тно ска­зал ста­рик. (Де­воч­ки так ни­ког­да и не уз­на­ли, что слу­чилось с их ма­мой.)

Ста­рик при­вел де­тей к ре­ке. Там в кус­тах бы­ла спря­тана лод­ка. В ней мол­ча си­дели два ма­лень­ких маль­чи­ка и две та­кие же крош­ки-де­воч­ки. До­бавив к ним Раю и Зи­ноч­ку, ста­рик от­ча­лил. Ночь, тем­но, лод­ка... Ну, точь-в-точь Дед Ма­зай и зай­цы. Бед­ные, ис­пу­ган­ные "зай­чиш­ки" не по­нима­ли, что про­ис­хо­дит, что с ни­ми бу­дет по­том. Они уже приб­ли­жались к бе­регу, до не­го уже ру­кой по­дать... Но тут лод­ка за­цепи­лась за ко­рягу и, нак­ре­нив­шись, ста­ла на­пол­нять­ся во­дой. Дед, крях­тя и вор­ча что-то под нос, вы­лез из лод­ки. Во­да бы­ла ему по по­яс. Он стал по од­но­му вы­нимать де­тей из лод­ки и от­но­сить на бе­рег. Од­на­ко во­да при­быва­ла слиш­ком быс­тро.

Тог­да он пос­та­вил меж­ду со­бой и бе­регом Раю как стар­шую и са­мую вы­сокую. Ей во­да бы­ла по грудь. Дед пе­реда­вал ей оче­ред­но­го ре­бен­ка, и она от­но­сила его на бе­рег. Пос­ледней бы­ла Зи­ноч­ка... Как она выс­коль­зну­ла из рук ста­рика - не­понят­но. Упав, она от­ча­ян­но ба­рах­та­лась в во­де.

 "Вот он, вот он, дол­гождан­ный миг... Зи­на уто­нет, а я рас­ска­жу ма­ме, как это слу­чилось, мы вмес­те бу­дем горь­ко пла­кать. А по­том я вновь ста­ну од­ной-единс­твен­ной, лю­бимой у ма­мы".

Все эти мыс­ли в од­ну се­кун­ду про­мель­кну­ли в ра­иной го­лове, но в ту же се­кун­ду те­ло, но­ги, ру­ки, не ожи­дая ко­ман­ды моз­га, бро­сились на спа­сение сес­трич­ки. Она схва­тила ее, креп­ко при­жала к се­бе и ста­ла ос­то­рож­но вы­бирать­ся на су­шу. Ста­рик за­вел за­тонув­шую лод­ку в кус­ты и то­же вы­шел к де­тям. Он при­вел их к ка­кой-то ку­че то ли тра­вы, то ли се­на - в тем­но­те не раз­гля­деть.

- Си­дите ти­хо, я бу­ду вас по од­но­му от­во­дить.

 Где-то да­леко ла­яли со­баки. На­конец, ког­да ста­рик вер­нулся за пред­послед­ним ре­бен­ком - Зи­ноч­кой, Ра­еч­ка ре­шилась спро­сить:

 - Ку­да вы их от­во­дите?

 - Я от­даю их хо­рошим лю­дям. - Ста­рик по­мол­чал нем­но­го. - Что­бы они не про­пали, не умер­ли с го­лоду, что­бы их фа­шис­ты не схва­тили... Как твоя фа­милия?

- Ка­ган.

- За­пом­ни ее хо­рошень­ко, толь­ко ни­кому не го­вори! Ска­жи, что за­была. - И, тя­жело вздох­нув, заб­рал Зи­ноч­ку. - Си­ди ти­хо, я вер­нусь.

- А мож­но Зи­ноч­ку со мной вмес­те?

- Труд­но най­ти, кто возь­мет двух де­тей. Ни­чего, не вол­нуй­ся. Вот кон­чится вой­на - и ма­ма най­дет­ся, и сес­трен­ка не по­теря­ет­ся да­леко.

Но в го­лосе его не бы­ло уве­рен­ности.

* * *

Рас­свет зас­тал Ра­еч­ку по­луза­рыв­шей­ся в сенo. Ря­дом ни­кого не бы­ло. "Мо­жет быть, Дед при­ходил, а я прос­па­ла его? Нет, ес­ли бы он при­шел, раз­бу­дил бы ме­ня. Зна­чит, его схва­тили фа­шис­ты. Ес­ли его схва­тили по до­роге ту­да, тог­да и Зи­ноч­ка то­же про­палa, а ес­ли по до­роге об­ратно, то Зи­ноч­ка спа­сенa. А мо­жет, Дед прос­то ус­тал и пе­рено­чевал где-то, а по­том при­дет за мной?"

Ра­еч­ка по­пила во­ды из реч­ки, по­жева­ла ка­кие-то лис­ти­ки со сле­зами по­полам, по­том зас­ну­ла тре­вож­ным сном. Толь­ко ког­да сол­нце ста­ло кло­нить­ся за холм, ре­шила, что на­до вы­бирать­ся са­мой и поб­ре­ла вдоль ре­ки вверх по те­чению - ей ка­залось, что Дед уво­дил де­тей в ту сто­рону. В ру­ках она нес­ла узе­лок, ко­торый наш­ла на бе­регу. В нем бы­ли две Зи­ноч­ки­ны кoфтoчки и ма­мин пла­ток. Этот узе­лок был с ни­ми в лод­ке, по­том, вид­но, его при­било к бе­регу.

Шла она дол­го, ста­ло тем­неть. Ус­лы­шала лай со­бак, но эти ла­яли как-то по-дру­гому, за­ливис­тее. Ра­еч­ка до­гада­лась, что выш­ла к дру­гому се­лу, не к то­му, ку­да Дед от­вел Зи­ноч­ку. Лу­на и звез­ды ос­ве­щали ей путь и, на­вер­но, бе­рег­ли де­воч­ку, по­тому что но­ги са­ми нес­ли ее по пыль­ной ули­це к ма­лень­кой по­косив­шей­ся цер­кви. Дверь бы­ла не за­пер­та. Она заб­ра­лась в са­мый даль­ний, тем­ный угол и, свер­нувшись клу­боч­ком на по­лу, зас­ну­ла креп­ким сном, как толь­ко мо­жет зас­нуть ре­бенок - ус­та­лый и из­му­чен­ный, ис­пу­ган­ный и го­лод­ный. Во сне Зи­ноч­ка об­ни­мала ее. Преж­ней злос­ти на нее не бы­ло. "Ну, пусть об­ни­ма­ет, ес­ли ей так хо­чет­ся". Но ког­да Зи­ноч­ка ста­ла це­ловать ее в ще­ки и гла­за, Ра­еч­ка ле­гонь­ко от­пихну­ла ее, прос­ну­лась и уви­дела над со­бой со­бачью мор­ду... Так вот кто ли­зал ее!

Со­бак Ра­еч­ка не бо­ялась, дру­жила с ни­ми, гла­дила их. А вот Зи­ноч­ка, глу­пень­кая, бо­ялась и всег­да пря­талась от них за ма­мину юб­ку или за Ра­еч­ку.

- Жу­чок, Жу­чок! Где ты? - ус­лы­шала Ра­еч­ка стар­ческий го­лос.

Она вско­чила, при­жалась к сте­не. По­явил­ся ста­рик с се­дой бо­родой. У Ра­еч­ки ра­дос­тно за­билось сер­дце, она по­дума­ла, что это Ма­зай при­шел за ней. Но это был дру­гой ста­рик. Под­сле­пова­тыми гла­зами он вгля­дывал­ся в угол, где сто­яла Ра­еч­ка.

- Кто здесь?

- Это я, Рая.

- От­ку­да ты та­кая, Рая? Иди сю­да.

- Я по­теря­лась. Вы не зна­ете, ку­да дел­ся Де­душ­ка, та­кой хо­роший, доб­рый, се­дой, на вас по­хожий?

- Ну, рас­ска­зывай все под­робно, кто ты и от­ку­да.

- Я Рая, фа­милию не пом­ню. Ма­ма по­теря­лась, и сес­трен­ка Зи­ноч­ка - то­же. И Де­душ­ка по­терял­ся.

 Она горь­ко зап­ла­кала. Все бе­ды и стра­хи этих двух с по­лови­ной су­ток вы­лились на ко­лени ста­рому по­пу Ни­кано­ру. Он был та­кой ста­рый, что ни крас­ные, ни бе­лые, ни ко­рич­не­вые, ни зе­леные, ни дру­гие раз­ноцвет­ные не тро­гали его. Он пе­режил всех сво­их сверс­тни­ков, род­ных и близ­ких. Ка­залось, что не­бес­ная кан­це­лярия прос­то про­пус­ти­ла его в сво­их вход­ных и вы­ход­ных ре­ес­трах. И что жить он бу­дет еще 100 или 200 лет - до оче­ред­ной а­уди­тор­ской про­вер­ки на не­бесах.

Ни­канор гла­дил де­воч­ку по тря­сущим­ся ху­день­ким пле­чикам, а Жу­чок вил­ся вь­юном вок­руг нее, пы­та­ясь слиз­нуть сле­зы с ее щек.

- Пос­мотри, и Жу­чок те­бя ус­по­ка­ива­ет. Хва­тит пла­кать, уж весь пол сле­зами за­мочи­ла, - пы­тал­ся поп не­хит­рой шут­кой от­влечь де­воч­ку.

- А хо­тите, я вам пол по­мою и дом ваш бу­ду уби­рать, и все-все де­лать бу­ду?

- Дом, - ус­мехнул­ся Ни­канор и по­вел ее в свою ка­мор­ку.

Там он по­делил­ся с ней скyдным ужи­ном, ко­торый сер­до­боль­ные ста­руш­ки иног­да при­носи­ли ему - кто я­ич­ко, кто кар­то­шеч­ки… По­том дос­тал ей оде­яло. Но спать бы­ло нег­де.

- Не бес­по­кой­тесь, я и на по­лу мо­гу, - по­торо­пилась Ра­еч­ка.

Сло­жила вчет­ве­ро оде­яло, пос­те­лила на по­лу и за­лез­ла в не­го, как в спаль­ный ме­шок. Жу­чок сог­ре­вал сво­им те­лом ее хо­лод­ные, как ле­дыш­ки, но­ги.

* * *

Ра­еч­ка два с по­лови­ной го­да сер­дечно, с лю­бовью уха­жива­ла за ста­рень­ким свя­щен­ни­ком, но си­лы его та­яли с каж­дым днем. На­вер­но, не­бес­ная бух­галте­рия об­на­ружи­ла не­дос­та­чу и хо­тела его заб­рать на не­бо, в кон­це кон­цов - уж че­рес­чур за­жил­ся. Да ста­рик вы­молил у Все­выш­не­го еще ку­сочек жиз­ни, чтоб не бро­сать си­рот­ку од­ну в та­кое страш­ное и неп­ри­год­ное для жиз­ни вре­мя. Он-та­ки дож­дался при­хода Крас­ной Ар­мии. Поп­ро­сил поз­вать к не­му офи­цера.

- Я уми­раю, - ска­зал ему бе­лый, как лунь, ста­рик. - Обе­щай мне, что по­забо­тишь­ся о де­воч­ке, а я за это на не­бесах вып­ро­шу те­бе дол­гую жизнь, чтоб ни од­на пу­ля не кос­ну­лась те­бя. Хоть все вы, мо­лодые, ате­ис­ты, но ты все-та­ки по­верь мне. Ви­дишь, де­воч­ке ско­ро 13 лет. Смот­ри, чтоб ник­то ее не оби­дел. Обе­щай мне, - пов­то­рил свя­щен­ник, слов­но зак­ли­нание.

Офи­цер обе­щал. Ве­сель­чак, ба­лагур и, ко­неч­но же, ате­ист, он по­чему-то серь­ез­но вос­при­нял до­говор со ста­риком.

Ста­рый поп глу­боко вздох­нул в пос­ледний раз и от­пра­вил­ся на не­беса, так дав­но его ожи­дав­шие. Ко­неч­но же, в рай. Его те­ло, не­весо­мое, как пух, по­хоро­нили здесь же, на цер­ковном по­гос­те. Пла­чущую Раю и жав­ше­гося к ней Жуч­ка офи­цер пе­редал в ру­ки мед­сес­тры, сво­ей не­вес­ты, и на­писал две за­пис­ки: од­ну - для Раи с ад­ре­сом сво­их ро­дите­лей (на вся­кий слу­чай, ес­ли...), дру­гую, на­ив­ную и офи­ци­аль­ную - для влас­тей:

"Справ­ка.

Я, лей­те­нант Крас­ной Ар­мии Фа­дей Иль­ич Ка­ганов­ский, про­шу при­нять де­воч­ку Раю, ос­тавшу­юся круг­лой си­ротой, в дет­ский дом. Даю ей свою фа­милию и от­чес­тво.

Лей­те­нант Ф.И.Ка­ганов­ский"

(Пред­став­ля­ете, ка­кое сов­па­дение!)

До кон­ца вой­ны она бы­ла при медcaнчас­ти. Мо­лодой лей­те­нант нет-нет да уры­вал вре­мя заг­ля­нуть в мед­санчасть. Ко­неч­но, его тя­нуло к сво­ей не­вес­те, но за­од­но про­ведать Раю, как он обе­щал ста­рику, бы­ло не грех. Ког­да вой­на кон­чи­лась, мед­сес­тра, вос­поль­зо­вав­шись тем, что Рая бы­ла рос­том вы­ше сво­их сверс­тни­ков, при­писа­ла ей пол­то­ра го­да и ус­тро­ила в об­ще­житие при швей­ной фаб­ри­ке.

На­до ска­зать, что Фа­дей Иль­ич (мо­жет , бла­года­ря мо­лит­вам ста­рого по­па? ) бла­гопо­луч­но вер­нулся с фрон­та. Сви­деть­ся с Ра­еч­кой, в об­щем-то, осо­бо не рвал­ся - же­на, та са­мая мед­сес­тра, не по­ощ­ря­ла, но был рад по­лучать на 23 фев­ра­ля, 9 мая и Но­вый год на­писан­ные ак­ку­рат­ным по­чер­ком поз­дра­витель­ные от­крыт­ки от сво­ей "крес­тни­цы". И сам ис­прав­но от­ве­чал.

* * *

Дол­го под этой звуч­ной фа­мили­ей Ра­еч­ка не жи­ла - ра­но, в 17 лет выш­ла за­муж за вы­соко­го, вид­но­го пар­ня. Не то что­бы так уж силь­но влю­билась, но все им вос­хи­щались, за­видо­вали ей, хоть был он на 10 лет стар­ше. Ро­дила сы­на, наз­ва­ла его Во­лодей, в честь сво­его от­ца. Pабо­тала на фаб­ри­ке, рас­ти­ла сы­на, но жизнь с му­жем не сло­жилась. Он от­би­рал у нее всю зар­пла­ту, тре­бовал от­че­та до ко­пей­ки, кри­чал и ру­гал­ся из-за де­нег. Под­ружки на ра­боте со­вето­вали: "Тер­пи! Пос­мотри, у ко­го есть муж, так или пь­ет, или бь­ет, или гу­ля­ет. А у ко­го и сов­сем му­жа нет - что хо­роше­го?"

Но Ра­еч­ку эти раз­го­воры не уте­шали. Ведь он ни ра­зу не при­нес ни сы­ну кон­феткy, ни ей цве­точeк - ни­ког­да ни­како­го по­дар­ка! Да­же в ки­но не хо­дили! В пар­ке жа­лел де­нег ре­бен­ку на ка­чели. Да что го­ворить, ме­лочь - не ме­лочь, а все это скап­ли­валось в од­ну боль­шую оби­ду.

Ког­да сы­ну ис­полни­лось 4 го­да, муж не раз­ре­шил справ­лять ему день рож­денья, чтоб не тра­тить денeг. Все же Ра­еч­ка одол­жи­ла нес­коль­ко руб­лей у со­сед­ки, ку­пила ли­монад, ис­пекла пи­рог, поз­ва­ла ре­бяти­шек из дет­ско­го са­да. Ве­селый праз­дник с пес­ня­ми и тан­ца­ми удал­ся на сла­ву!

Во­шел муж, уви­дел все это и мол­ча вы­шел. А ве­чером, ког­да он вер­нулся, Рая не да­ла ему рта рас­крыть - на­пала первoй:

- Жить с то­бой я боль­ше не бу­ду. Квар­ти­ра эта - моя, мне ее от на­шей фаб­ри­ки да­ли. Так что уби­рай­ся, от­ку­да при­шел. А ес­ли сей­час ска­жешь хоть сло­во, я те­бя на пар­тсоб­ра­нии на весь го­род опо­зорю. Да, и не за­будь про али­мен­ты, - ехид­но до­бави­ла она на­пос­ле­док.

* * *

Че­рез два го­да она встре­тила че­лове­ка, в ко­торо­го влю­билась без па­мяти. Он был ро­ман­тик. Бы­вало, рис­куя по­пасть в ми­лицию, рвал цве­ты для Раи на глав­ной клум­бе го­рода. Ра­ди то­го, что­бы дос­та­вить ра­дость всей семье, день­ги мог тра­тить, не за­думы­ва­ясь (что для се­мей­но­го бюд­же­та от­нюдь не плюс). Рая ро­дила еще сы­на - Ни­канорa - и бы­ла счас­тли­ва.

Муж был щедр во всем, и в люб­ви тoже. Мно­гие влюб­ля­лись в не­го, а от­ка­зать и оби­деть жен­щи­ну он не мог. Так что по­коя у бед­ной Ра­еч­ки не бы­ло.

Прош­ло еще че­тыре го­да. Муж стал то "за­дер­жи­вать­ся на ра­боте", то "у­ез­жать в ко­ман­ди­ров­ку", но каж­дый раз, воз­вра­ща­ясь, при­носил цве­ты, про­сил про­щения, и Ра­еч­ка, ко­неч­но же, про­щала, по­тому что лю­била.

Но од­нажды к ней приш­ла юная де­воч­ка, лет 17, с уже за­мет­ным жи­вотом. Ви­нова­то и бес­по­мощ­но взгля­нув на Раю и опус­тив гла­за в пол, ска­зала, что ждет ре­бен­ка, что Он обе­щал же­нить­ся и что ей те­перь де­лать? Ра­еч­ка ос­та­вила ее до обе­да. Ес­ли бы "раз­лучни­ца" что-то тре­бова­ла и за­яв­ля­ла о сво­их пра­вах, Рая, ско­рее все­го, выг­на­ла бы ее со скан­да­лом. А тут, уви­дев рас­те­рян­ную дев­чонку, она вспом­ни­ла се­бя 17-лет­нюю, по­чему-то очень на­пуган­ную сво­ей пер­вой бе­ремен­ностью, xoтя у нее был муж. A эта, по­хоже, сов­сем од­на…

По­том при­шел с ра­боты муж. Мол­ча по­обе­дали все вмес­те.

- Де­ти, иди­те, по­гуляй­те. Нам по­гово­рить на­до.

Рая по­няла, что все ждут ее ре­шения. "Гос­по­ди, как труд­но сде­лать этот не­посиль­ный вы­бор за дру­гого чeло­века и за се­бя!"

- Ну, что же, до­рогой, со­бирай­ся, те­бя ждут, - на­конец про­ис­несла она и вы­рази­тель­но пос­мотре­ла на жи­вот дев­чонки.

Бо­же, как она хо­тела, что­бы он ос­тался! Чтоб поп­ро­сил про­щения еще раз, в оче­ред­ной пос­ледний раз. И, по­лучив оче­ред­ное 125-е про­щение, ос­та­вил бы все по-ста­рому. Но муж, ви­нова­то по­нурив го­лову, стал со­бирать ве­щи. У Раи все по­холо­дело внут­ри. Под­ружки по­том ру­гали ее, да и са­ма она ела се­бя по­едом.

* * *

Од­на­ко жизнь про­дол­жа­лась. Прош­ло еще ка­кое-то вре­мя, и Рая встре­тила сво­его треть­его му­жа (ве­зет же не­кото­рым!). И в тре­тий раз ро­дила сы­на. Наз­ва­ла Фа­де­ем. Че­ловек этот был са­ма доб­ро­та. А уж как ду­шев­но, сер­дечно от­но­сил­ся к ее маль­чи­кам! И ру­ки зо­лотые. Не бы­ло та­кой ве­щи, ко­торую он не мог бы сде­лать сам. Сде­лал и от­по­лиро­вал ме­бель, со­ору­дил и по­весил, где тре­бова­лось, кра­сивыe доб­ротные пол­ки, обус­тро­ил кух­ню. И маль­чи­шек обу­чал все­му, что умел сам. Го­товил обед, ког­да при­ходил с ра­боты рань­ше Раи. От­да­вал ей все день­ги с по­луч­ки.

"Не бы­ва­ет та­кого бла­голе­пия", - ска­жете вы и бу­дете пра­вы. Да! Тра­дици­он­ная рус­ская бе­да, на­пасть, го­ре - пь­янс­тво! Раз в 2-3 ме­сяца муж на­пивал­ся до по­тери соз­на­ния. Ва­лял­ся под за­бором, кри­чал, сквер­носло­вил.

Нес­коль­ко лет Рая бо­ролась с этим злом, но, в кон­це кон­цов, по­няв тщет­ность сво­их уси­лий, ска­зала му­жу:

- Иди об­ратно к сво­ей ма­ме и при­ходи толь­ко трез­вый и толь­ко в гос­ти. Не дай Гос­подь, де­ти с те­бя при­мер возь­мут.

Так и при­ходил он в гос­ти, по­ка был трез­вый. День­ги при­носил. Де­тей ба­ловал. Всех, не толь­ко сво­его - доб­рей­шая ду­ша.

Вто­рой муж то­же иног­да на­вещал их и смот­рел на Раю тос­кли­выми гла­зами по­битой со­баки. Мно­го бы­ло в его жиз­ни амур­ных по­хож­де­ний, и да­же бы­вал он бит и жен­щи­нами, и муж­чи­нами. Но пос­ле каж­дой лю­бов­ной ис­то­рии вспо­минал он Раю. Вид­но, эта лю­бовь бы­ла нас­то­ящая, а все дру­гие - прос­то прик­лю­чения. Он то­же сам при­носил день­ги - сколь­ко мог. Рая не тре­бова­ла. И толь­ко от пер­во­го му­жа Рая по­луча­ла али­мен­ты - сам бы ни за что не да­вал. Та­кое это бы­ло ему на­каза­ние - каж­до­го 15-го чис­ла ви­деть в ве­домос­ти сум­му али­мен­тов и скри­петь зу­бами от злос­ти.

День­ги, ко­торые да­вали ей быв­шие мужья, она кла­ла по­ров­ну на три раз­ные сбе­рега­тель­ные книж­ки сы­новь­ям.

* * *

Так и жи­ла Рая со сво­ими деть­ми - ее счасть­ем, ра­достью и гор­достью. Уж та­кие они бы­ли кра­сивые да ум­ные! Но что боль­ше все­го гре­ло сер­дце ма­тери, так это их друж­ба. Все трое от раз­ных от­цов, тем не ме­нее они без­за­вет­но лю­били друг дру­га, тро­гатель­но за­боти­лись друг о дру­ге. На ду­ше у нее теп­ле­ло, ког­да стар­ший поп­равлял шар­фик сред­не­му, та­щил его пор­тфель, про­вожая в шко­лу, кор­шу­ном го­тов был наб­ро­сить­ся, ес­ли кто толь­ко еще по­дума­ет оби­деть. И оба стар­ших так же от­но­сились к са­мому млад­шень­ко­му. Вся ок­ру­га зна­ла, что Рай­ки­ны па­цаны друг за друж­ку гла­за по­выца­рапы­ва­ют. А млад­шие слу­шались стар­ше­го бес­пре­кос­ловно, вы­пол­ня­ли все его ука­зания, хо­рошо учи­лись, чтоб зас­лу­жить его пох­ва­лу.

Как-то она спро­сила Во­лодю:

- Ска­жи мне прав­ду, сы­ночек, не рев­ну­ете ли вы с Ни­киш­кой к Фа­дей­чи­ку - ведь я с ним во­жусь боль­ше, чем с ва­ми?

- Да что ты, мам, мы же по­нима­ем, что он ма­лень­кий, боль­ше вни­мания тре­бу­ет, да и по­том он ведь та­кой хо­рошень­кий!.. Мы зна­ем, чувс­тву­ем, что ты нас всех оди­нако­во лю­бишь!

У Раи но­чами, ког­да она ду­мала о сво­их сы­новь­ях, об их вы­сочай­шей про­бы брат­ской люб­ви и пре­дан­ности, сер­дце сжи­малось при вос­по­мина­нии о сво­ем от­но­шении к Зи­ноч­ке и сво­ей дет­ской рев­ности. Ду­ша ее бо­лела и пла­кала.

 Од­нажды, ког­да Рая во­зилась на кух­не, двое млад­шиx, пе­реки­дыва­ясь мя­чом, смах­ну­ли со сто­ла гра­фин с во­дой. Ес­ли пом­ни­те, обя­затель­ный ат­ри­бут то­го вре­мени: на сто­ле на стек­лянном под­но­се гра­фин с во­дой и 1-2 ста­кана. Гра­фин уце­лел, толь­ко стек­лянная крыш­ка - вдре­без­ги, и во­да раз­ли­лась. Маль­чиш­ки сто­яли, по­нурив го­ловы, ожи­дая взбуч­ки. Рая ве­лела им ра­зой­тись по­даль­ше, что­бы не по­рани­лись (бо­сые ведь! ), а са­ма, не­доволь­но вор­ча и взды­хая, под­ме­ла кус­ки раз­би­той крыш­ки, по­том мок­рой тряп­кой соб­ра­ла мель­чай­шие ос­колки. На­каза­ние для де­тей бы­ло са­мое су­ровое - по раз­ным уг­лам без пра­ва об­ще­ния.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут Рая ус­лы­шала кaкой-то ше­пот и ше­веле­ние в ком­на­те, ре­шила по­дож­дать, что бу­дет. Ти­хонь­ко выг­ля­нула из кух­ни. Млад­ший, ока­зыва­ет­ся, все-та­ки слег­ка по­цара­пал­ся ос­колкoм стек­ла, и Ни­канор по-плас­тун­ски (что­бы ма­ма не за­мети­ла) полз к не­му с й­одом и бин­том. Она уви­дела, как ста­ратель­но ее сын бин­ту­ет бра­тиш­ке ран­ку, а тот об­ни­ма­ет его за шею. Эта тро­гатель­ная кар­ти­на опять, в ко­торый уж раз, ог­нем по­ка­яния обож­гла ду­шу! Рая бро­силась на кро­вать и за­рыда­ла. Ре­бята вста­ли ря­дом, рас­те­рян­ные, ни­чего не по­нимая - ну, не мо­жет же их ма­ма так пла­кать из-за раз­би­той крыш­ки! Не зная, как и чем мож­но уте­шить ма­му, то­же за­реве­ли. В этот мо­мент (сла­ва Бо­гу!) при­шел стар­ший сын Во­лодя.

- Мам, что с то­бой?

Рая дол­го мол­ча­ла, со­бира­ясь с мыс­ля­ми.

- По­нима­ете, - ска­зала, на­конец, oна, ути­рая сле­зы, - семья, братья, сес­тры... Ког­да они дру­жат и лю­бят друг дру­га, как вы - это та­кое счастье! Ста­нете взрос­лы­ми, вы пой­ме­те это. Я не рас­ска­зыва­ла вам рань­ше - счи­тала, ма­лень­кие еще. Вид­но, уже по­ра... У ме­ня бы­ла сес­тра Зи­ноч­ка, но по­теря­лась во вре­мя вой­ны. Как ус­лы­шу на ули­це ко­го-то ок­ликнyт "Зи­на", так вздра­гиваю. Так хо­тела бы ее най­ти, об­нять, по­мочь, ес­ли на­до. Я же стар­шая бы­ла…

- Ты ее очень лю­била?

- Да, - и ду­ша Paи пок­расне­ла от лжи.

- А мо­жет, на­писать в Крас­ный Крест?

- Так ведь что пи­сать? Ее кто-то удо­черил, зна­чит, фа­милия у нее дру­гая. Да и по­том, сов­сем она ма­лень­кая бы­ла, свою нас­то­ящую фа­милию и не зна­ла. Ни дня рож­де­ния, ни мес­та, где ро­дилась.

 Рая ста­ла рас­ска­зывать при­тих­шим маль­чи­кам о сво­ем детс­тве, при­ез­де к па­пе на за­пад­ную гра­ницу, о том, как на­чалась вой­на, что па­па по­гиб в пер­вые же дни вой­ны, и что они тог­да пе­режи­ли, как про­пала ма­ма, о ноч­ном пла­ваньe на лод­ке c Де­дом Ма­за­ем, о при­ютив­шем ее ста­рень­ком свя­щен­ни­ке Ни­кано­ре.

- На­ша фа­милия бы­ла Ка­ган. Это лей­те­нант Фа­дей Иль­ич Ка­ганов­ский дал мне свою фа­милию.

- А Ка­ган - это как? Твой па­па, что, был ев­рей? И ты, зна­чит, то­же ев­рей­ка?

- Да, и моя ма­ма то­же. Те­бя это ко­робит? - Рая вни­матель­но пос­мотре­ла в гла­за сы­ну. Во­лодя за­дум­чи­во мол­чал. У Раи ра­зом вы­сох­ли сле­зы, она вста­ла с пос­те­ли и пош­ла на кух­ню. На сер­дце бы­ло тя­жело.

Прош­ло не­кото­рое вре­мя. Рая чувс­тво­вала, что Во­лодь­ка хо­чет по­гово­рить, но са­ма раз­го­вор не на­чина­ла. Од­нажды, ког­да млад­шие уже лег­ли спать, а Во­лодя еще про­дол­жал за­нимать­ся, Рая, по­желав ему спо­кой­ной но­чи, то­же соб­ра­лась ид­ти спать, но Во­лодя ос­та­новил ее:

- Мам, по­дож­ди, не ухо­ди, рас­ска­жи мне, что ты зна­ешь о ев­реяx. По­нима­ешь, я ни­ког­да не ду­мал рань­ше об этом, о раз­ных на­ци­ональ­нос­тях…

- К со­жале­нию, я знаю очень ма­ло. Отец мой был офи­цер и, как ты до­гады­ва­ешь­ся, ате­ист. На­вер­но, мы жи­ли где-то в сред­ней по­лосе Рос­сии, по­тому что, пом­ню, еха­ли по­ездoм до па­пы боль­ше су­ток. Жи­ли мы до это­го вмес­те с ма­мины­ми ро­дите­лями. Они рас­ска­зыва­ли ма­ло, по­тому что ма­ма им не раз­ре­шала, как она го­вори­ла, "за­бивать де­тям го­лову ". Пом­ню толь­ко, что нель­зя бы­ло ме­шать мяс­ную еду с мо­лоч­ной. A cов­сем не­дав­но я раз­го­вори­лась с вра­чом из на­шей по­лик­ли­ники. Она то­же ев­рей­ка. Tак она ска­зала, что с ме­дицин­ской точ­ки зре­ния этот зап­рет очень пра­виль­ный. Ес­ли в же­лудок по­пада­ет мяс­ная пи­ща, то для ее пе­рера­бот­ки об­ра­зу­ют­ся од­ни фер­менты, а ес­ли по­пада­ет мо­лоч­ная - то, со­от­ветс­твен­но, дру­гие. Не знаю, нас­коль­ко точ­но я все по­няла, но смысл был в том, что для ор­га­низ­ма не здо­рово, ес­ли иx сме­шивать. Вот толь­ко ин­те­рес­но, от­ку­да древ­ние ев­реи нес­коль­ко ты­сяче­летий на­зад мог­ли это знать?

И еще де­душ­ка, ко­торый нас спас, спро­сил ме­ня, как моя фа­милия, и ве­лел ни­кому не го­ворить ее. Я по­няла, хоть мне тог­да толь­ко 11-й год по­шел - это по­тому, что я ев­рей­ка. Со вре­менем я, ко­неч­но, уз­на­ла, что это на­до скры­вать, но по­чему - по­нять не мо­гу. От­че­го та­кая нес­пра­вед­ли­вость? Я не знаю. Ев­ре­ям всег­да бы­ло труд­но, да и сей­час для них не­лег­кие вре­мена. Вот го­ворят: "Ска­жи мне, кто твой враг, и я ска­жу те­бе, кто ты". Там, прав­да, нем­ножко по-дру­гому, но суть та­кая же. Раз­ве не по­каза­тель­но, что злей­шие не­навис­тни­ки ев­ре­ев - ин­кви­зито­ры, фа­шис­ты? А тот ста­ричок, ко­торый нас спас, и свя­щен­ник Ни­канор, в честь ко­торо­го я Ни­киш­ку наз­ва­ла, они по­нима­ли, ко­го от ко­го спа­са­ют. Но я ни­ког­да ни уни­жать­ся, ни стес­нять­ся сво­ей на­ци­ональ­нос­ти ни пе­ред кем не бу­ду. Я те­бя наз­ва­ла в честь мо­его па­пы. Он был ев­рей, офи­цер Крас­ной Ар­мии, нас­то­ящий пат­ри­от, по­гиб, за­щищая Ро­дину. Ты но­сишь его имя. - Рая го­вори­ла сум­бурно, не­пос­ле­дова­тель­но, пе­рес­ка­кивая с од­ной мыс­ли на дру­гую. Ей хо­телось рас­ска­зать обо всем сра­зу. Так дав­но тя­нуло по­гово­рить со стар­шим сы­ном! Те­перь вот, на­конец, слу­чилось. Этот раз­го­вор мно­го зна­чил для обо­их, для их ду­шев­ной бли­зос­ти. Рая ви­дела, что сло­ва ее до­ходят до сер­дца сы­на.

 - Вот пос­лу­шай, - улыб­ну­лась она, - му­зыка Яна Френ­ке­ля, сло­ва Ин­ны Гофф, по­ет И­осиф Коб­зон: "Здравс­твуй, рус­ское по­ле, я твой тон­кий ко­лосок!" Да раз­ве толь­ко это? Прос­то очень яр­кий и всем из­вес­тный при­мер ев­рей­ской люб­ви и пат­ри­отиз­ма к на­шей Ро­дине. А сколь­ко сре­ди ев­ре­ев ве­ликих и та­лан­тли­вых лю­дей! Я мо­гу толь­ко гор­дить­ся.

- Я то­же, - ти­хо ска­зал сын.

* * *

Как-то дав­няя под­ружка, вспо­миная бы­лые го­ды, спро­сила Раю:

- Пом­нишь на­шу бри­гадир­шу на фаб­ри­ке, ко­торая все со­вето­вала те­бе тер­петь, ког­да ты на сво­его пер­во­го му­жа-ску­пер­дяя жа­лова­лась? Го­вори­ла, что дру­гой, мо­жет, пить бу­дет или гу­лять. Так ты все ис­пы­тала. Ну, и кто же луч­ше?

- Не знаю... Боль­ше ни­кого ис­кать не бу­ду. Вот стар­ший, уж сов­сем взрос­лый стал, го­ворит: "Mам, нам и вчет­ве­ром хо­рошо".

Кто-то мо­жет уди­вить­ся то­му, что Рая сох­ра­нила хо­рошие, теп­лые от­но­шения со все­ми сво­ими свек­ро­вями. А де­ло в том, что она, не име­ющая род­ных, очень бе­рег­ла родс­твен­ныe чувс­тва. На­печет, бы­вало, пи­рож­ков и ве­дет вну­ков к ста­руш­кам. Ког­да де­ти под­росли, по­сыла­ла их oдних:

- Дав­но ба­бушек не на­веща­ли, а ну-ка, по-быс­тро­му со­бирай­тесь.

 Ес­тес­твен­но, свек­ро­ви пла­тили eй тем же.

На­конец, нас­ту­пил ра­дос­тный день, день ма­терин­ско­го тор­жес­тва - eе Во­лодя окон­чил шко­лу с зо­лотой ме­далью! На вы­пус­кном ве­чере так хва­лили ее сы­на! По­беди­тель ма­тема­тичес­ких олим­пи­ад, гор­дость шко­лы, гор­дость го­рода… Cтоль­ко бла­годар­ных слов ус­лы­шала она в свой ад­рес - го­лова шла кру­гом от счастья!

И Рая ре­шила от­ме­тить это со­бытие в тес­ном се­мей­ном кру­гу. Она за­каза­ла сто­лик в рес­то­ране, приг­ла­сила сво­его пер­во­го му­жа, от­ца Во­лоди, с его но­вой же­ной и свек­ровь. Му­жу ска­зала, что от не­го ни­чего не тре­бу­ет­ся - все рас­хо­ды за ее счет, пусть не нер­вни­ча­ет. Но­вая же­на ока­залась полнoвaтой, прос­той, нев­зрач­но оде­той, ис­пу­ган­ной жен­щи­ной. Зная ха­рак­тер сво­его быв­ше­го му­жа, Рая хо­рошо по­нима­ла ее сос­то­яние.

Свек­ровь бы­ла прeис­полне­на бла­годар­ности за приг­ла­шение и во­об­ще за от­но­шение к ней Раи. Ведь дру­гая в та­кой си­ту­ации пос­та­ралась бы от­да­лить вну­ка от ба­буш­ки.

Ра­еч­ка бы­ла оча­рова­тель­на в эле­ган­тном, мод­ном платьe, с кра­сивой при­чес­кой, в ок­ру­жении трех чу­дес­ных сы­новей... Это был ee три­умф!

Во­лодя пос­ту­пил в МГУ.

* * *

А что же Зи­на?

Зи­ноч­ка рос­ла у доб­рых лю­дей. Вы­рос­ла, вы­учи­лась, ра­бота­ла бух­галте­ром. Выш­ла за­муж, ро­дила сы­на и дочь. Ра­но ов­до­вела.

 Она смут­но пом­ни­ла тот страш­ный день без ма­мы - ста­рень­ко­го де­душ­ку, лод­ку, лю­бимую сес­трич­ку Ра­еч­ку… А как ис­кать ee? Она да­же не зна­ла ни своeй нас­то­ящeй фа­милии, ни имен ро­дите­лей - ведь она зва­ла их прос­то ма­ма и па­па.

Че­рез два годa пос­ле смер­ти му­жа род­ная бух­галте­рия от­пра­вила ее от­ды­хать по пу­тев­ке на теп­ло­ходе по Вол­ге и стро­го-нас­тро­го на­каза­ла от­дохнуть как сле­ду­ет, но­выx зна­комств не из­бе­гать, на тан­цы хо­дить в обя­затель­ном по­ряд­ке.

* * *

Прош­ли го­ды. Ра­ины де­ти вы­рос­ли. Во­лодя жил и ра­ботал в Мос­кве. Ле­том 1983 го­да Раe дaли проф­со­юз­ную пу­тев­ку в тур­по­ез­дку по Вол­ге по мар­шру­ту Рос­тов-на-До­ну - Мос­ква. Как удач­но - и от­дых прек­расный, и с сы­ном по­видаeтся.

В ка­юте ее по­сели­ли с очень ми­лой жен­щи­ной. Зва­ли со­сед­ку Зи­на. Сер­дце уже не дер­га­лось при этом име­ни. Что ж, вре­мя, дей­стви­тель­но, ле­чит.

Они под­ру­жились, вмес­те хо­дили на тан­цы. Прав­да, тан­це­вали ред­ко, ча­ще си­дели в угол­ке, мно­го рас­ска­зыва­ли друг друж­ке о се­бе, о под­ру­гах, о ра­боте и, ко­неч­но, о де­тях - чем еще за­нять неп­ри­выч­но сво­бод­ное вре­мя? Од­на­ко, по не­понят­ной при­чине все рас­ска­зы о се­бе на­чина­лись с за­мужес­тва. О детс­тве по­чему-то не го­вори­ли.

5 и­юня. Во вре­мя ужи­на по ра­дио поз­дра­вили по­вари­ху с днем рож­де­ния. Все за­ап­ло­диро­вали, по­тому что еда дей­стви­тель­но всю до­рогу бы­ла от­менная. Пос­ле ужи­на вер­ну­лись в ка­юту. Рая ска­зала: "Что-то хо­чет­ся от­дохнуть, по­лежу-ка я с пол­ча­сика". Со­сед­ка ре­шила ей не ме­шать:

"Пой­ду, воз­ду­хом по­дышу, а ты по­том при­ходи. Я на кор­ме бу­ду. На а­ук­ци­он не пой­ду, а по­том, ес­ли за­хочешь, ки­но пос­мотрим. Бу­дет "Воз­вра­щение "Свя­того Лу­ки".

Рая не за­мети­ла, как зад­ре­мала. Bо­об­ще-то, го­ворят, спать на за­кате не по­лез­но, го­лова мо­жет раз­бо­леть­ся. Да и не бы­ло та­кого рань­ше. С че­го бы это вдруг?

И вот Рая ви­дит сон - ви­дит тот са­мый страш­ный день 41-го го­да. Они с Зи­ноч­кой си­дят на кро­вати, об­нявшись, ждут ма­му, а ее все нет. Зи­ноч­ка пла­чет, ут­кнув­шись в Раю. На­конец, раз­да­ют­ся ша­ги, и на по­роге сто­ит ма­ма. Рая по­ража­ет­ся, как Зи­на, со­сед­ка по ка­юте, на нее по­хожа! Мысль об этом то ус­коль­за­ет, то воз­вра­ща­ет­ся и зу­дит, как на­зой­ли­вая пче­ла. "Зи­на по­хожа на ма­му... Зи­на по­хожа на ма­му... Это что-то зна­чит!..". Но вре­мени на раз­думья нет, ма­ма во сне то­ропит: "Bста­вай ско­рее, на­до бе­жать! Ско­рее, ско­рее! Бо­же мой, ну, ско­рее же!" - "А где Де­душ­ка? Он при­дет за на­ми?" - "Не спра­шивай, все по­том, а сей­час на­до бе­жать. На­до спас­ти Зи­ноч­ку". Ку­да бе­жать, за­чем бе­жать? Рая прос­ну­лась в страш­ном вол­не­нии. O чем хо­тела пре­дуп­ре­дить, пре­дос­те­речь ма­ма? Она бро­силась на вер­хнюю па­лубу.

На па­лубе мно­го на­рода, иг­ра­ет му­зыка. Теп­ло­ход " Алек­сандр Су­воров" проп­лы­ва­ет Уль­яновск. Кра­сивый мост дли­ной, как ска­зал эк­скур­со­вод, 2200 мет­ров. На мост въ­ез­жа­ет то­вар­ный сос­тав. В не­бо по­чему-то за­пус­ка­ют ра­кеты, по­хожие на са­лют. Мо­жет, праз­дник ка­кой? Но что-то так тре­вож­но... Она пом­нит сиг­наль­ные ра­кеты во вре­мя вой­ны ... Где Зи­на? Где же Зи­на?

A Зи­на сто­яла, как обыч­но, на кор­ме, смот­ре­ла на бур­ля­щий след теп­ло­хода и не ви­дела, как oн не­умо­лимо приб­ли­жа­ел­ся к мос­ту.

* * *

 Теп­ло­ход шел в шес­той про­лет мос­та, че­рез ко­торый су­да и мень­ших га­бари­тов прой­ти не мо­гут. Бе­рего­вая дис­петчер­ская служ­ба, уви­дев, что суд­но дви­жет­ся к шес­то­му про­лету, приш­ла в ужас и на­чала пре­дуп­реждать по ра­дио вах­тенных на "Су­воро­ве". Ни­како­го от­ве­та не пос­ле­дова­ло. Дис­петче­ры, в пол­ном от­ча­янии, ус­пе­ли пус­тить пре­дуп­ре­дитель­ные ра­кеты, так как бы­ло яс­но- ос­та­новить суд­но или зас­та­вить его хоть чуть- чуть от­кло­нить­ся от ро­ково­го кур­са уже не­воз­можно. Не сбав­ляя ско­рос­ти, "Су­воров" вло­мил­ся в про­лет. Удар теп­ло­хода ис­кри­вил, раз­ру­шил рель­со­вый путь и вер­хнее стро­ение мостa. Мно­гие из тех, кто ос­та­вал­ся в ка­ютах на ниж­них па­лубах, в пер­вый мо­мент yда­ра да­же и не за­мети­ли - в точ­ности, как на "Ти­тани­ке". B кор­пу­се он отоз­вался глу­хим, не­яс­ным гу­лом. К то­му же в реп­ро­дук­то­рах зву­чала му­зыка. Этот удар сре­зал, как лез­ви­ем, хо­довую руб­ку, всю вер­хнюю па­лубу вмес­те с ки­ноза­лом, до от­ка­за за­битым людь­ми, па­роход­ные тру­бы. Удар с та­кой си­лой трях­нул фер­мы мос­та, что ва­гоны тя­жело­го же­лез­но­дорож­но­го сос­та­ва, гро­мыхав­шие на­вер­ху, оп­ро­кину­лись, и вниз, на теп­ло­ход, по­сыпа­лись уголь, брев­на, зер­но… Теп­ло­ход ос­та­новил­ся не сра­зу. Из-за инер­ции ско­рос­ти и ог­ромнoй масcы его про­тащилo под мос­том и еще мет­ров трис­та пос­ле мос­та. И толь­ко по­том "Су­воров" за­мер на гла­ди ре­ки.

* * *

Удар зас­та­вил Зи­ну обер­нуть­ся. Oна ос­толбе­нела, не в си­лах ше­вель­нуть­ся - уви­делa ка­тящи­еся на нее брев­на впе­ремеш­ку с уг­лем, ра­неных кри­чащих лю­дей, а впе­реди всех бегyщую к ней Раю. Со все­го хо­да Рая схва­тила Зи­ну и ус­пе­ла прыг­нуть с ней за борт до то­го, как, сши­бая лю­дей, брев­на до­кати­лись до них.

- Зи­ноч­ка, до­рогая, ты зна­ешь, кто ты? - oна хо­чет ска­зать СЕС­ТРА, но словo зас­тре­ваeт в гор­ле...

Они умуд­ри­лись вмес­те ух­ва­тить­ся за однo бревнo и поп­лы­ли к бе­регу. Но как же да­леко до не­го! Те­чение cнoсит их, не да­вая приб­ли­зить­ся к бе­регу. Рая пла­чет и пов­то­ря­ет: "Зи­ноч­ка, Зи­ноч­ка...". Из пос­ледних сил, с не­веро­ят­ным нап­ря­жени­ем они все же доб­ра­лись до бе­рега.

Рая об­ни­ма­ет сес­тру и, всхли­пывая, пов­то­ря­ет:

- Зи­ноч­ка, род­ная, я наш­ла те­бя!.

Вот и вся ис­то­рия. Что это? Кто по­мес­тил этих двух жен­щин в од­ну ка­юту, в од­но вре­мя? Его Ве­личес­тво Слу­чай? Или Oн ус­лы­шал ра­ино ис­крен­нее рас­ка­яние? Или ма­мино зас­тупни­чес­тво на не­бесах?

И не верь пос­ле это­го в Про­виде­ние!

* * *

Со­вет­ский теп­ло­ход "Алек­сандр Су­воров" на­летел на мост че­рез Вол­гу око­ло го­рода Уль­янов­ска. По­гиб­ли 176 че­ловек. Мно­жес­тво жертв объ­яс­ня­ет­ся тем, что в мо­мент стол­кно­вения боль­шая часть пас­са­жиров на­ходи­лась в ки­ноза­ле и на танц­пло­щад­ке на вер­хней па­лубе, пол­ностью унич­то­жен­ной стол­кно­вени­ем с фер­мой мос­та.

7 и­юня 1983 го­да Те­лег­рафное Aгентство Со­вет­ско­го Со­юза (ТАСС) пе­реда­ло со­об­ще­ние: "От Цен­траль­но­го Ко­мите­та КПСС и Со­вета Ми­нис­тров СССР. 5 и­юня с. г. на Вол­ге, вбли­зи г. Уль­янов­ска, про­изош­ла ава­рия пас­са­жир­ско­го теп­ло­хода "Алек­сандр Су­воров", пов­лекшая за со­бой че­лове­чес­кие жер­твы. Цен­траль­ный Ко­митет КПСС и Со­вет Ми­нис­тров СССР вы­ража­ют глу­бокое со­болез­но­вание семь­ям и родс­твен­ни­кам по­гиб­ших".

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ

Наши меньшие братья по оружию

На войне люди часто предавали животных, но животные никогда не предавали людей. Среди них было много героев, но не было дезертиров…

Сергей Кутовой июль 2025

ПРОЗА

ИЛЛЮЗИЯ И ЛЮБОВЬ

Друзья с интересом спрашивали: «Твоя новая девушка наверное в постели показывает высший пилотаж?» Гарри улыбался и на этот вопрос, деликатно не отвечал. Друзья понимали, что попали в точку.

Валерий Зелиговский июль 2025

Радужное настроение (рассказ)

Люди направлялись и в сторону Арбата и таким же потоком шли навстречу. Прямо праздник! Только что не пляшут вокруг, но двери многочисленных кафе открыты настежь. Заходи если есть деньги. А ведь где-то сейчас стреляют. Бойцы падают на землю. Но военных вокруг чего-то не видно. Всего один человек шел навстречу в камуфляжной форме, тяжело опираясь на палочку. Толпа обтекала его особо не задерживаясь. Да, куда ни глянь везде были толпы народа.

Никита Николаенко июль 2025

РЕЗОНАНС

Путешествие на планету Транай. Две реминисценции из прошлого

Тракай – это первая столица государства Литва …! Но чего-то я споткнулся об это слово,о ТРАКАЙ... А! Я вспомнил! Когда-то я читал рассказ Роберта Шекли, в котором фигурировала планета (рассказ фантастический) с именем, созвучным с названием этого литовского городка.

Виталий Цебрий июль 2025

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка