МАТЕРИНСКИЙ ЗАВЕТ

  В пер­вое заг­ра­нич­ное пу­тешес­твие пос­ле отъ­ез­да в эмиг­ра­цию, уже в Аме­рике, Да­вид от­пра­вил­ся не с рус­ской груп­пой, как это де­лали его мно­гие при­яте­ли, а,  так ска­зать,  с ан­гло­языч­ны­ми то­вари­щами. При­чин, по­будив­ших его при­нять столь вы­зыва­юще-сно­бист­ское ре­шение су­щес­тво­вало нес­коль­ко. Во пер­вых, Да­вид дос­та­точ­но бой­ко изъ­яс­нялся по ан­глий­ски, а во вто­рых, что не­мало­важ­но, по­нимал о чём го­вори­ли но­вые сог­ражда­не. Ну и собс­твен­ное са­молю­бие, бе­зус­ловно, хо­телось по­тешить, по­чус­тво­вав се­бя нас­то­ящим аме­рикан­цем. Ему уже не тер­пе­лось зап­росто, по­доб­но тем, неб­режно рас­пла­чивать­ся кре­дит­ной кар­точкой, а, не пе­рес­чи­тывая, со­вать кэш, и на­до­ело крас­неть от мыс­ли, что на не­го смот­рят не без снис­хо­дитель­нос­ти, как на ос­таль­ных про­ныр­ли­вых со­оте­чес­твен­ни­ков, но­ровя­щих за­нять вез­де и всю­ду луч­шее мес­то. Ну, стес­ня­ют­ся  иные быв­шие со­вет­ские под­да­ные ощу­щать се­бя час­ти­цей сво­его на­рода, хоть трес­ни!
http://www.sem40.ru/i/up/19299/image_big.jpg

  Мар­шрут Да­вид то­же выб­рал со­от­ветс­тву­ющий - Ве­ликоб­ри­танию. Чем не пол­нокров­ный за­рубеж­ный во­яж - при­лететь из Нью-Й­ор­ка в Лон­дон, а от­ту­да, уже оз­на­комив­шись со сто­лицей ко­ролевс­тва, нес­пе­ша  про­ехать­ся с ги­дом по стра­не на ком­форта­бель­ном ав­то­бусе. По­пасть и в Страд­форд на ро­дину Шек­спи­ра, и в Аб­бот­сфорд за­вер­нуть, вдох­нув там ат­мосфе­ру, ору­жав­шую Сэ­ра Валь­те­ра Скот­та в его вла­дени­ях. Опять та­ки, вок­руг все по ан­глий­ски гу­тарят. Чем не сплош­ное удобс­тво в об­ще­нии и сер­ви­се? В од­ном из ма­лень­ких го­род­ков, где аме­рикан­скую тур­ристи­чес­кую груп­пу рас­по­ложи­ли  на ноч­лег, Да­виду и до­велось в пол­ной ме­ре ощу­тить се­бя имен­но тем, кем он так страс­тно же­лал...

   Гос­ти­ница, при­ютив­шая пу­тешес­твен­ни­ков и его, в том чис­ле, Да­виду сра­зу пон­ра­вилась. Ста­рин­ное зда­ние, на цен­траль­ной пло­щади, тра­дици­он­ный вик­то­ри­ан­ский стиль ин­терь­еров, жи­вое теп­ло ка­мина в хол­ле - очень сво­ев­ре­мен­ное для мар­та ме­сяца, его впе­чат­ля­ло до глу­бины ду­ши. А гос­ти­нич­ный рес­то­ран, где спе­ци­аль­но для учас­тни­ков ту­ра был нак­рыт ужин, и во­об­ще, стал не­ожи­дан­но при­ят­ным сюр­при­зом.

  В тра­пезе, ор­га­низо­ван­ной столь об­сто­ятель­но и бе­зус­ловно с ев­ро­пей­ским шар­мом, Да­виду преж­де учас­тво­вать не при­ходи­лось.  И хоть, ас­сорти­мен­ту хо­лод­ных за­кусок бы­ло да­леко до раз­но­об­ра­зия при­выч­но­го вос­крес­но­го лан­ча-бу­фете где-ни­будь до­ма, в Аме­рике, ка­чес­тво и вид го­ряче­го уго­щения зас­лу­жива­ли са­мых щед­рых пох­вал. Гос­тям пред­ло­жили  за­печё­ную ба­ранью ло­пат­ку, рос­тбиф в гор­чичном со­усе и за­жарен­но­го по­росён­ка.  И всё та­кое све­жее - с пы­лу, с жа­ру! А глав­ное, как Да­вид лю­бил, мя­со в каж­дом блю­де - боль­шим кус­ком, в луч­ших тра­ди­ях пир­шес­тва в сред­не­веко­вом зам­ке, ког­да гос­тей уб­ла­жали це­лой ка­бань­ей ту­шей, при­готов­ленной тут же на вер­те­ле.

  У Да­вида аж гла­за раз­бе­жались - с че­го на­чать?  Ему, уже дос­та­точ­но про­голо­дав­ше­муся к ве­черу, не тер­пе­лось за­пус­тить­ся за стол и по­лако­мить­ся всем по­нем­но­гу, не про­пус­тив ни од­но­го ку­линар­но­го ше­дев­ра. На­чал Да­вид с ба­рани­ны. Её тон­кий соч­ный лом­тик бук­валь­но рас­та­ял во рту, од­на­ко па­мятуя о дру­гих де­лика­тесах, Да­вид на сле­ду­ющий по­ка не поль­стил­ся. И рос­тбиф был не­обык­но­вен­но хо­рош. Не пе­реде­лан­ный, неж­ный, в ме­ру с кровью.  С ним Да­вид то­же не пе­ре­усердство­вал, сох­ра­няя прос­транс­тво в же­луд­ке, столь не­об­хо­димое для глав­но­го явс­тва и ук­ра­шения ужи­на - по­росён­ка. Как во­дит­ся, са­мое вкус­ное он ос­та­вил на­пос­ле­док, на­мере­ва­ясь спол­на нас­ла­дить­ся ред­ким в каж­доднев­ном ме­ню бдю­дом. А что­бы  всу­хомят­ку не же­вать, ре­шил по­бало­вать­ся доб­рой кру­жеч­кой пи­ва или бо­каль­чи­ком крас­но­го ви­на. Ужин в рес­то­ране вхо­дил в сто­имось по­ез­дки, од­на­ко за спир­тное сле­дова­ло зап­ла­тить в ба­ре, рас­по­логав­шемся в дру­гом за­ле, ря­дом. По­доб­ное рос­ко­шес­тво Да­виду не по­каза­лось не­поз­во­литель­ным и, не­дол­го ду­мая, он пос­пе­шил ту­да за ка­ким-ни­будь под­хо­дящим хмель­ным на­пит­ком. Там то у стой­ки ему  и до­велось стол­кнул­ся нос к но­су с со­седом по мес­ту в ав­то­бусе - Мар­ти­ном. Поз­на­коми­лись они в до­роге и да­же ус­пе­ли вы­яс­нить кто из них кто...

   Тя­жёлый ак­цент вы­дал Да­вида с го­ловой в пер­вый же день пу­тешес­твия. Впро­чем, его ло­ман­ный ан­глий­ский сви­детель­ствал ку­да крас­но­речи­вей ак­цента, под­ска­зывая не­ча­ян­но­му со­бесед­ни­ку, что он - инос­тра­нец, при­чём не­дав­но обос­но­вав­ший­ся в Аме­рике. И вы­тяги­вать из Да­вида пре­дыс­то­рию его при­бытия в Шта­ты Мар­ти­ну то­же не приш­лось - тот сам не за­мед­лил вы­ложить, что он по­лити­чес­кий бе­женец из Со­вет­ско­го Со­юза.

  - Ев­рей? - как бы меж­ду про­чим, но чрез­вы­чай­но за­ин­те­ресо­ван­но ос­ве­домил­ся Мар­тин и, по­лучив ут­верди­тель­ный от­вет, пок­ро­витель­ствен­но за­метил, - мои пра­дедуш­ка и пра­бабуш­ка то­же при­еха­ли из Рос­сии.

   - Из под Ки­ева, - уточ­нил он, на­вер­ня­ка сла­бо пред­став­ляя ге­ог­ра­фию той час­ти све­та, где нког­да не бы­вал. Од­на­ко, наз­ва­ние мес­течка, от­ку­да про­ис­хо­дил его род, Мар­тин про­из­нёс без за­пин­ки. Прав­да, Да­виду оно ров­ным счё­том ни­чего не го­вори­ло. Да и пе­ре­име­новать это го­родиш­ко или де­рев­ню  ра­боче-кресть­ян­ская власть впол­не мог­ла пос­ле ре­волю­ции. Сколь­ко их бы­ло гу­берн­ских и у­ез­дных на­селён­ных пун­ктов, ут­ра­тив­ших пер­во­началь­ное зву­чание - не сос­чи­тать. И о при­чинах, пог­навших его пра­роди­телей с тех кра­ёв, Мар­тин то­же до­под­линно знал:

 - Убе­жали от пог­ромчи­ков, - мно­гоз­на­читель­но до­бавил он, нис­коль­ко не сом­не­ва­ясь, что смысл страш­но­го сло­ва, из­вес­тно­го каж­до­му ев­рею и унас­ле­дован­но­го от дав­но ушед­ше­го по­коле­ния, все­объ­ем­лю­ще по­нятен его сов­ре­мен­ни­ку и поч­ти  ро­вес­ни­ку. По­том по­казал фо­тог­ра­фию, хра­нящу­юся в бу­маж­ни­ке, на ко­торой был за­печат­лён маль­чик в ер­молке и с та­лесом на пле­чах.

  - Бар-миц­ва мо­его сы­на, - с гор­достью по­ведал Мар­тин. О же­не, или о той, кем ему при­ходи­лась жен­щи­на, став­шая ма­терью его от­прыс­ка, он по­чему-то пред­по­чёл умол­чать. Во­об­щем, Да­вид с ним осо­бой друж­бы не за­вёл и сей­час, встре­тив в ба­ре, ско­рее, был раз­дасса­дован, чем об­ра­довал­ся че­лове­ку, по су­ти де­ла, бес­ко­неч­но да­лёко­му ему во всех от­но­шени­ях.

  "...Ну вот, зем­ля реп­ну­ла и чёрт выс­ко­чил, - по­думал Да­вид с не­удо­воль­стви­ем, опа­са­ясь не на шут­ку, что Мар­тин  по­пыта­ет­ся на­вязать ему свою ком­па­нию, - И ни­куда не де­нешь­ся те­перь от не­го..."

  Од­на­ко нер­вни­чал Да­вид вов­се не от вдруг прос­нувшей­ся неп­ри­яз­ни к под­на­до­ев­ше­му со­седу, а по впол­не кон­крет­но­му по­воду, пе­режи­вая, что тот и в рес­то­ране за­хочет к не­му при­со­еди­нить­ся.  А там, как наз­ло,  уже ос­ты­вал  ру­мяный по­росё­нок...

  "...Ну, аб­со­лют­но нек­ста­ти, -  по­нурил­ся Да­вид, впер­вые не без ос­но­вания по­жалев, что  пу­тешес­тву­ет не с род­ны­ми и пред­ска­зу­емы­ми со­оте­чес­твен­ни­ками.

 "... Со сво­ими оно ку­да про­ще.  По край­ней ме­ре зна­ешь че­го от них ожи­дать. Всё ку­ша­ют и силь­но име­ют в ви­ду вся­кие глу­пые за­бобо­ны. А при этом кли­ен­те сви­нину трес­кать вро­де и не с ру­ки. Не­удоб­но. Ведь, ка­кой-ни­какой, а  соб­рат по кро­ви..."

   По­росён­ком, об­ло­жен­ным, зе­ленью и мо­лодым кар­то­фелем,  Да­вид со­бирал­ся за­кусить не­замед­ли­тель­но пос­ле вы­пито­го ви­на. О та­ком цар­ском уго­щении он и меч­тать не мог! А тут Мар­тин на его свет­лом пу­ти - не­гадан­ный нравс­твен­ный зас­лон к не­кошер­ной пи­ще.

  "...И при­нес­ла не­лёг­кая те­бя на мою го­лову, - Да­вид был го­тов  по­терять то­го, или по не­об­хо­димос­ти не­замет­но ре­тиро­вать­ся са­мому - как вый­дет. И ве­ро­ят­но, пос­ту­пил бы в со­от­ветс­твии с мгно­вен­ным им­пуль­сом, не ока­жись не­ожи­дан­но Мар­тин пар­нем от­нюдь не хлип­ким. Ни мно­го-ни ма­ло, тот ак­тивно под­на­лёг на шот­ланд­ский вис­ки, но не сма­ковал его по чуть-чуть, как джентль­мен, а ла­кал с эн­ту­за­из­мом до­рож­но­го ра­боче­го. Не­уди­витель­но, что Да­вид  да­же за­ува­жал Мар­ти­на. Хлоп, хлоп -  бар­мен ед­ва ус­пе­вал по­давать пол­ные стоп­ки. Да­вид толь­ко ди­ву да­вал­ся: аме­рика­нец и та­кой креп­кий оре­шек? Сов­сем, как его зна­комые в Брук­ли­не - лю­бите­ли ос­но­ватель­но за­ложить за во­рот­ник.  А ес­ли, те мог­ли зап­росто за­сосать бу­тыл­ку вод­ки каж­дый, то и этот на­вер­ное не от­стал бы в ал­ко­голь­ном ма­рафо­не?

    Ког­да ко­личес­тво опо­рож­ненных Мар­ти­ном сто­пок пе­рева­лило уже за пя­ток, тот приз­нался, что жут­ко го­лоден.

  - А не под­кре­пить­ся ли нам? - пред­ло­жил он и скеп­ти­чес­ки сме­рил бо­кал с ви­ном, ко­торое Да­вид еле це­дил, при­гото­вив­шись по­пот­че­вать­ся под не­го по­росён­ком. Оче­вид­но,  раз­мер бо­кала Мар­ти­ну по­казал­ся слиш­ком нич­тожным, что­бы так прос­то увес­ти че­лове­ка, не без це­ли за­шед­ше­го в бар. Увес­ти то­го, не дав как сле­ду­ет при­нять на грудь? Не­поря­док...

    Да­вид по­нял, что от Мар­ти­на ему, по­хоже, от­вя­зать­ся не удас­тся и всер­дцах осу­шил бо­кал до дна. По­том за­казал вто­рой и толь­ко пос­ле это­го без­ро­пот­но пос­ле­довал вслед за Мар­ти­ном в зал рес­то­рана.

   К по­росён­ку, к счастью, ещё ник­то не прит­ро­нул­ся. То ли лю­ди, при­шед­шие сю­да этим ве­чером вмес­те с Да­видом, тол­ком не ра­зоб­ра­лись чем кор­мят и не со­об­ра­зили нас­коль­ко этот ужин - из ря­да вон вы­ходя­щее ме­роп­ри­ятие в их не­доро­гом ту­ре? Или за­бота о нор­маль­ном уров­не хо­лес­те­рина в кро­ви зас­тавля­ла тех пос­тить­ся? Не суть. Глав­ное, что по­росё­нок тер­пе­ливо до­жидал­ся ис­тинно­го гур­ма­на, го­тово­му тре­пет­но и по дос­то­инс­тву оце­нить его вкус.  Да­вид бы­ло со­бирал­ся без ко­леба­ний плю­нуть на при­сутс­твие Мар­ти­на и на пред­рассуд­ки, ко­торые, как он счи­тал, ему на­вяза­ли в Аме­рике мес­тные ре­лиги­оз­ные без­дель­ни­ки-мра­кобе­сы, но вдруг за­метил, что и тот заг­ля­дыва­ет­ся на по­росён­ка. Зыр­ка­ет так вро­де нев­зна­чай и ос­то­рож­но, но с тай­ным вож­де­лени­ем и неп­ре­одо­лимым же­лани­ем  от­ве­дать сви­нин­ки. И то­же ко­сит­ся, на сво­его спут­ни­ка, как на по­меху. То есть, от­кро­вен­но тя­готит­ся об­щес­твом  Да­вида  -  со­вет­ско­го ев­рея, оче­вид­но, по мне­нию Мар­ти­на, бо­лее пос­лушно­го за­конам ве­ры пра­от­цов, чем он сам.

 "...Вот так но­мер,  -  не­ожи­дан­ное от­кры­тие Да­вида раз­ве­сели­ло, не го­воря уже о том, что за­рони­ло в ду­шу не­объ­яс­ни­мую иро­нию , - и мой аме­рикан­ский друг уд­ру­чён? Вы­ходит, мы друг дру­га сму­ща­ем? Ме­ша­ем друг дру­гу?"

   Мар­тин, ещё ми­нуту на­зад, ка­залось го­раз­дый сло­пать бы­ка, от­че­го-то мед­лил. Не то­ропил­ся ни с са­лата­ми, ни с про­чим под­ножным кор­мом и вся­ким си­лосом,  - при­нятой в Аме­рике пре­люди­ей к го­рячей за­кус­ке. Он яв­но вы­жидал: прит­ро­нет­ся ли к по­росён­ку его но­вый зна­комый или в со­от­ветс­твии с пред­пи­сани­ями То­ры бу­дет соб­лю­дать Каш­рут. В гла­зах Мар­ти­на, осо­лове­лых от вис­ки, мель­ка­ли не то тень рас­сте­рян­ности, не то от­ра­жение уже по­сещав­ше­го его рань­ше сом­не­ния, а ког­да Да­вид уве­рен­но нап­ра­вил­ся к за­вет­но­му блю­ду, тот, не скры­вая, об­легчён­но вздох­нул. Ре­тиво под­хва­тил та­рел­ку и сво­бод­ный, не тер­за­емый бо­лее слож­ной ди­лемой как пос­ту­пить, пос­ле­довал за Да­видом, во­оду­шев­лённый его при­мером.

   - Ну, а как нас­чёт то­го, что нам с то­бой нель­зя не­кошер­ное? - не удер­жался яз­ви­тель­но по­любо­пытс­тво­вать Мар­тин, приз­нав в Да­виде чуть ли не еди­номыш­ленни­ка. Он ус­мехнул­ся, так и не оп­ре­делив­шись ра­зоча­ровал ли его ев­рей из Рос­сии или, на­об­рот, по­корил пре­неб­ре­жени­ем к и­удей­ским пра­вилам, ко­торые то­му сле­дова­ло не­укос­ни­тель­но соб­лю­дать.  Эта мысль Мар­ти­на за­нима­ла не­дол­го и, по­забыв о чу­жом ду­хов­ном па­дении, он спо­кой­но под­це­пил ку­сок по­жир­нее. Жад­но вдох­нул аро­мат спе­ций, заж­му­рил­ся и кряк­нул от удо­воль­ствия, на­мере­ва­ясь неп­ре­мен­но одо­леть ещё один.

  - На­вер­ное, нель­зя - с ви­нова­той улыб­кой под­твер­дил Да­вид, раз­мышляя о сво­ём. Он то­же по­думал о Мар­ти­не, пред­став­ляя его в по­доб­ной  си­туции, но с ины­ми  дей­ству­ющи­ми ли­цами. Ведь впол­не воз­можно, что здесь, в рес­то­ране, Мар­тин мог ока­зать­ся  не с ним, а с дру­гим пу­тешес­твен­ни­ком - с аме­рикан­ским ев­ре­ем! И что тог­да? На­вер­ное, так и по­жирал бы Мар­тин по­росён­ка толь­ко гла­зами, не ре­шив­шись се­бя ском­про­мен­ти­ровать? Впро­чем, Да­вида уже че­рез ми­нуту пе­рес­та­ли вол­но­вать мо­раль­но-лич­нос­тные ас­пекты то­же чуж­до­го ему ми­ровоз­ре­ния. Он, сос­ре­дото­чен­но ору­дуя но­жом и вил­кой, ста­рал­ся от­ре­зать зад­нюю нож­ку.

   - По Га­лахе точ­но нель­зя, -  зак­лю­чил Да­вид, блес­тя­ще спра­вив­шись с за­дачей. Лез­вие но­жа по­пало как раз на соч­ле­нение сус­та­ва и нож­ка, пок­ры­тая  хрус­тя­щей, хо­рошо про­жарен­ной ко­роч­кой, без уп­рямс­тва от­де­лилась от туш­ки. Да­вид удов­летво­рён­но чмок­нул гу­бами и пос­пе­шил за­кон­чить мысль:

   - По­верь,  - его вдруг осе­нила ты­сяче­лет­няя муд­рость соп­ле­мен­ни­ков, вы­нуж­денных вы­живать  к са­мых раз­ных ус­ло­ви­ях, на­чиная с мы­тарств в  еги­пет­ском рабс­тве, - по­верь мне - пря­мому по­том­ку тех, ко­му не­од­нажды до­води­лось не до­едать и да­же го­лодать. Ко­неч­но же,  не­кошер­ное нам нель­зя, но ес­ли, силь­но хо­чет­ся, тог­да мож­но...

  Да­вид вспом­нил ма­ло­об­ра­зован­ную и по жи­тей­ски муд­рую ма­му, умев­шую в два счё­та зак­рыть рот ум­ни­ку, раз­гла­голь­ству­юще­му о спе­цифи­ке ев­рей­ской кух­ни, а в осо­бен­ности, об её ин­гре­ди­ен­тах - чис­тых про­дук­тах. Она лю­бого ста­вила на мес­то не­оп­ро­вер­жи­мой ло­гикой, в своё вре­мя про­дик­то­ван­ной не­лёг­ким бы­том в труд­ные пос­ле­во­ен­ные го­ды, при­чём де­лала это нас­толь­ко бес­хитрос­тно, что и воз­ра­зить ей бы­ло не­чего. Да и как ина­че ма­ма - тог­да мо­лодая жен­щи­на, мог­ла ре­аги­ровать на пус­тые и от­вле­чён­ные от ре­аль­нос­ти нра­во­уче­ния че­лове­ка, ча­ще все­го, ли­цемер­но­го, ко­торо­му на­вер­ня­ка не тре­бова­лось из­во­рачи­ват­ся, как ей, что­бы чем-то на­кор­мить му­жа и тро­их де­тей. Сто­ило та­кому прин­ци­пи­аль­но­му гра­мотею за­ик­нуть­ся о ка­ких-то ре­лиги­оз­ных зап­ре­тах при ви­де ба­нок со сви­ной ту­шён­кой у них в до­ме, как она не­воз­му­тимо вы­нима­ла из ко­шель­ка день­ги, ос­тавши­еся от её с му­жем по­луч­ки, и го­вори­ла:

  - На! Возь­ми! И пос­ко­рее сту­пай. При­неси мне всё, что счи­та­ешь нуж­ным. Мо­жешь кур­ку, мо­жешь во­ловое мя­со, ес­ли, ко­неч­но, шой­хе­та оты­шешь, ко­торый, как по­ложе­но по За­кону жи­вотин­ку за­резал.  Или рИ­бу ку­пи. Толь­ко не за­будь, что на эти грО­ши семье жить до аван­са. А пот­ра­тишь все, и нам не хва­тит, уч­ти - бу­дем сто­ловать­ся  у  те­бя. Я не про­тив...

   Да­вида и его млад­ших брать­ев  ма­ма спе­ци­аль­но не нас­тавля­ла как им жить. Лишь раз в го­ду на Й­ом Ки­пур она не при­каса­лась к хле­бу, не го­тови­ла, и про­сила сво­их па­цанов ни­чего не есть до за­хода сол­нца. Объ­яс­не­ние всег­да бы­ло од­ним и тем же - так на­до... И всё. В си­наго­гу ма­ма не хо­дила и с детс­тва при­учи­ла де­тей к то­му, что мя­со раз­но­го сор­та - это  не бо­лее чем мя­со, а по­тому не­чего мо­рочить се­бе го­лову ка­кое оно. Да и глав­ное, что­бы бы­ло где его ку­пить и на что. Она про­вела мо­лодость в Ки­еве, на По­доле и уже до кон­ца сво­их дней не мог­ла обой­тись без нас­то­яще­го ук­ра­ин­ско­го са­ла тол­щи­ной в три паль­ца.    

  За сто­лом  Да­вид, наб­лю­дая за на­сытив­шимся и ра­зом­левшим Мар­ти­ном,  мол­ча под­нял бо­кал с ос­татком ви­на. Со­бира­ясь сде­лать пос­ледний гло­ток, он мыс­ленно са­люто­вал в честь ма­тери, бла­годар­ный за её прос­тые, но не­оце­нимые за­веты. Вы­пил, взгрус­тнул и по­нял, что уже не хо­чет быть нас­то­ящим аме­рикан­цем, а же­ла­ет нав­сегда ос­тать­ся тем, кем ро­дил­ся...

   Зап­ре­ты в еде - для без­за­бот­ных. Здра­вый смысл - для ис­пы­тав­ших нев­зго­ды.