ХОРОШАЯ МЕРА ВОСПИТАНИЯ

Вер­нуть на тер­ри­тории Рос­сий­ской Фе­дера­ции та­кое на­каза­ние как смер­тная казнь про­сят де­пута­ты. 
***
– Мы по­нима­ем, то­варищ Ста­лин! мы (он го­ворил за все ми­нис­терс­тво) по­нима­ем: клас­со­вая борь­ба бу­дет обос­трять­ся! Так тем бо­лее тог­да, то­варищ Ста­лин, вой­ди­те в по­ложе­ние – как нас свя­зыва­ет в ра­боте эта от­ме­на смер­тной каз­ни! Ведь как мы ко­лотим­ся уже два с по­лови­ной го­да: про­водить расс­тре­лива­емых по бу­магам нель­зя. Зна­чит, при­гово­ры на­до пи­сать в двух ре­дак­ци­ях. По­том – зар­пла­ту ис­полни­телям по бух­галте­рии то­же пря­мо про­водить нель­зя, пу­та­ет­ся учет. По­том – и в ла­герях при­пуг­нуть не­чем. Как нам смер­тная казнь нуж­на! То­варищ Ста­лин, вер­ни­те нам смер­тную казнь!! – от ду­ши, лас­ко­во про­сил Аба­кумов, при­ложив пя­тер­ню к гру­ди и с на­деж­дой гля­дя на тем­но­лико­го Вож­дя.
И Ста­лин – чуть-чуть как бы улыб­нулся. Его жес­ткие усы дрог­ну­ли, но мяг­ко.
– Знаю, – ти­хо, по­нима­юще ска­зал он. – Ду­мал.

У­иви­тель­ный! Он обо всем знал! Он обо всем ду­мал! – еще преж­де, чем его про­сили. Как па­рящее бо­жес­тво, он пред­восхи­щал люд­ские мыс­ли.
– На-днях вер­ну вам смэр­тную казнь, – за­дум­чи­во го­ворил он, гля­дя глу­боко впе­ред, как бы в го­ды и в го-ды. – Эт-та бу­дыт ха­решая вос­пи­татель­ная ме­ра.
Еще бы он не ду­мал об этой ме­ре! Он боль­ше их всех тре­тий год стра­дал, что под­дался по­рыву прих­вас­тнуть пе­ред За­падом, из­ме­нил сам се­бе – по­верил, что лю­ди не до кон­ца ис­порче­ны.
А в том и бы­ла всю жизнь от­ли­читель­ная чер­та его как го­сударс­твен­но­го де­яте­ля: ни раз­жа­лова­ние, ни все­об­щая трав­ля, ни дом ума­лишен­ных, ни по­жиз­ненная тюрь­ма, ни ссыл­ка не ка­зались ему дос­та­точ­ной ме­рой для че­лове­ка, приз­нанно­го опас­ным. Толь­ко смерть бы­ла рас­че­том на­деж­ным, спол­на.
Толь­ко смерть на­руши­теля под­твержда­ет, что ты об­ла­да­ешь ре­аль­ной пол­ной властью.
И ес­ли кон­чик уса его вздра­гивал от не­годо­вания, то при­говор всег­да был один: смерть.
Мень­шей ка­ры прос­то не бы­ло в его шка­ле.
Из да­лекой свет­лой да­ли, ку­да он толь­ко что смот­рел, Ста­лин пе­ревел гла­за на Аба­кумо­ва. С ниж­ним при­щуром век спро­сил:
– А ты – нэ бо­ишь­ся, что мы те­бя жи пер­во­го и расс­тре­ля­ем?
Это «расс­тре­ля­ем» он поч­ти не до­гово­рил, он ска­зал его на спа­де го­лоса, уже шо­рохом, как мяг­кое окон­ча­ние, как неч­то са­мо со­бой уга­дыва­емое.
Но в Аба­кумо­ве оно обор­ва­лось мо­розом. Са­мый Род­ной и Лю­бимый сто­ял над ним лишь нем­но­го даль­ше, чем мог бы Аба­кумов дос­тать про­тяну­тым ку­лаком, и сле­дил за каж­дой чер­точкой ми­нис­тра, как он пой­мет эту шут­ку.
Не смея встать и не смея си­деть, Аба­кумов чуть при­под­нялся на нап­ря­жен­ных но­гах, и от нап­ря­жения они зад­ро­жали в ко­ленях:
– То­варищ Ста­лин!.. Так ес­ли я зас­лу­живаю... Ес­ли нуж­но...
Ста­лин смот­рел муд­ро, про­ница­тель­но. Он ти­хо све­рял­ся сей­час со сво­ей обя­затель­ной вто­рой мыслью о приб­ли­жен­ном. Увы, он знал эту че­лове­чес­кую не­из­бежность: от са­мых усер­дных по­мощ­ни­ков со вре­менем обя­затель­но при­ходит­ся от­ка­зать­ся, от­чу­рать­ся, они се­бя ком­про­мети­ру­ют.
– Пра­виль­но! – с улыб­кой рас­по­ложе­ния, как бы хва­ля за со­об­ра­зитель­ность, ска­зал Ста­лин. – Ког­да зас­лу­жишь – тог­да расс­тре­ля­ем.
Он про­вел в воз­ду­хе ру­кой, по­казы­вая Аба­кумо­ву сесть, сесть. Аба­кумов опять усел­ся.
Ста­лин за­думал­ся и за­гово­рил так теп­ло, как ми­нис­тру гос­бе­зопас­ности еще не при­ходи­лось слы­шать:
– Ско­ро бу­дыт мно­го-вам-ра­боты, Аба­кумов. Бу­дым й­ище один раз та­кое ме­роп­ри­ятие про­водить, как в трид­цать седь­мом. Весь мир – про­тив нас. Вой­на дав­но не­из­бежна. С со­рок чет­верто­го го­да не­из­бежна. А пе­ред баль-шой вой­ной баль-шая нуж­на и чис­тка.
– Но то­варищ Ста­лин! – ос­ме­лил­ся воз­ра­зить Аба­кумов. – Раз­ве мы сей­час не са­жа­ем?
– Эт-та раз­ве са­жа­ем!.. – от­махнул­ся Ста­лин с доб­ро­душ­ной ус­мешкой.
– Вот нач­нем са­жать – уви­дишь!.. А во вре­мя вой­ны пой­дем впе­ред – там Йи-вро­пу нач­нем са­жать! Кре­пи Ор­га­ны. Кре­пи Ор­га­ны! Шь­та­ты, зар­пла­та – я ты­бе ны­ког­да нэ от­ка­жу.
И от­пустил мир­но:
– Ну, иды-по­ка.

(А.Сол­же­ницын. В Кру­ге Пер­вом)