Анатолий Якобсон. Главное дело жизни

Ко­торый уже год не ус­таю удив­лять­ся той са­мо­от­вержен­ной пре­дан­ности, ко­торой ок­ру­жено имя Ана­толия Якоб­со­на сре­ди лю­дей, его знав­ших. Ка­залось бы, поч­ти че­тыре де­сяти­летия, про­шед­шие со дня его тра­гичес­кой ги­бели, мог­ли бы при­гасить че­лове­чес­кую па­мять, име­ющую свой­ство пок­ры­вать прош­лое как бы на­летом па­тины. Но нет, па­мять все так же жи­ва, о чем го­ворит и юби­лей­ный сбор­ник, пос­вя­щен­ный его 75-ле­тию (мно­гого­лосое сви­детель­ство, как наз­ва­ла его Ири­на Чай­ков­ская), и толь­ко что вы­шед­ший до­кумен­таль­ный фильм, чья пре­зен­та­ция сос­то­ялась нес­коль­ко ме­сяцев на­зад поч­ти од­новре­мен­но в Аме­рике, Гер­ма­нии и Рос­сии.

Ре­ка вре­мен в сво­ем стрем­леньи
Уно­сит все де­ла лю­дей
И то­пит в про­пас­ти заб­венья
На­роды, царс­тва и ца­рей.
А ес­ли что и ос­та­ет­ся
Чрез зву­ки ли­ры и тру­бы,
То веч­ности жер­лом пож­рется
И об­щей не уй­дет судь­бы!

- пи­сал, на­ходясь у края гро­ба, ста­рик Дер­жа­вин. Ка­ким же об­ра­зом уда­ет­ся Якоб­со­ну про­тивос­то­ять этой не­умо­лимой си­ле все­пог­ло­ща­юще­го заб­ве­ния?

Да, был он яр­ким, щед­рым, мно­гог­ранно та­лан­тли­вым, умел прив­ле­кать к се­бе лю­дей и за­ражать их сво­им оба­яни­ем. Не зря, на­вер­ное, так це­нили и до­рожи­ли его друж­бой на­ши ко­рифеи - Ан­на Ах­ма­това и Да­вид Са­мой­лов, Ли­дия Чу­ков­ская и Ма­рия Пет­ро­вых. Но ведь для рас­сто­яния дли­ною в 37 лет это­го, чес­тно го­воря, ма­лова­то.

"Что же ос­та­лось от не­го? - за­да­ет­ся воп­ро­сом один из ав­то­ров якоб­со­нов­ско­го сбор­ни­ка Юрий Гас­тев. - Нем­но­го: "Ко­нец тра­гедии", кни­га о Бло­ке, мне до­рогая, но лег­ко мо­гу пред­ста­вить, как мо­жет она уто­мить и раз­до­садо­вать при­вык­ших к бо­лее спо­кой­ной ар­гу­мен­та­ции. Там же, в при­ложе­нии, прек­расная статья "О ро­ман­ти­чес­кой иде­оло­гии".   Еще сов­сем нем­но­го прек­расных пе­рево­дов - из Лор­ки, из дру­гих, две хо­роших статьи и це­лый че­модан ру­копи­сей… На не­до­умен­ный воп­рос од­но­го за­пад­но­го че­лове­ка, ис­крен­не пы­тав­ше­гося по­нять, кем же был для всех нас То­ля Якоб­сон, где его тек­сты, - мне приш­лось не без рас­те­рян­ности раз­вести ру­ками. "А где тек­сты Сок­ра­та?" или где "за­пах ро­зы, пе­решиб­ленной вче­ра пу­лей?".  Сок­рат, как из­вес­тно, жи­вет в ди­ало­гах Пла­тона. А аро­мат То­ли Якоб­со­на - в каж­дом из нас, кто лю­бил и лю­бит его…"

В этих стро­ках не упо­мина­ет­ся   дру­гая, важ­ней­шая сто­рона якоб­со­нов­ской де­ятель­нос­ти - пра­воза­щит­ная. Да, на дис­си­дент­ском не­бос­кло­не 1960-70-х го­дов он был, бе­зус­ловно, звез­дой пер­вой ве­личи­ны, но ведь да­леко не единс­твен­ной. Бы­ли и дру­гие, ему рав­но­вели­кие. Но ска­жите, по­ложа ру­ку на сер­дце, мно­гих ли из них вспо­мина­ют се­год­ня так же жи­во и тре­пет­но, как То­шу? Мне приш­лось стол­кнуть­ся с этим са­мым не­пос­редс­твен­ным об­ра­зом, ког­да мы вмес­те с Ан­дре­ем Гри­горен­ко пы­тались из­дать сбор­ник, пос­вя­щен­ный па­мяти его от­ца, зна­мени­того "неп­ра­виль­но­го" ге­нера­ла П.Г. Гри­горен­ко.

Петр Гри­горен­ко, 1968 г.

Срав­ни­вать меж­ду со­бой эти две вы­да­ющи­еся лич­ности мож­но, од­на­ко по­пуляр­ность од­но­го не шла ни в ка­кое срав­не­ние с из­вес­тностью дру­гого. О Гри­горен­ко зна­ли ты­сячи, о Якоб­со­не в луч­шем слу­чае две-три сот­ни. Но вот средс­тва на юби­лей­ный якоб­со­нов­ский сбор­ник бы­ли соб­ра­ны с за­вид­ной быс­тро­той, а ана­логич­ное из­да­ние к 100-ле­тию Пет­ра Гри­горь­еви­ча вы­пус­тить так и не уда­лось. Он вы­шел толь­ко 7 лет спус­тя, да и то бла­года­ря фи­нан­со­вой по­мощи Д.Б.Зи­мина да еще вне­зап­но сва­лив­ше­гося, слов­но снег на го­лову, сур­гут­ско­го биз­несме­на Вла­дими­ра Сам­бор­ско­го, лич­но с ге­нера­лом не встре­чав­ше­гося, но в да­лекой юнос­ти слы­шав­ше­го его выс­тупле­ния на ра­дио "Сво­бода".

Все это не­воль­но всплы­вало у ме­ня в го­лове во вре­мя прос­мотра филь­ма Сер­гея Лин­ко­ва.  Как и в слу­чае с Сам­бор­ским, по­жер­тво­вав­шим средс­тва на из­да­ние вос­по­мина­ний о Гри­горен­ко, лич­но с То­лей он ни­ког­да не пе­ресе­кал­ся, но ока­зав­шись в Бос­то­не на пре­зен­та­ции сбор­ни­ка "Па­мяти Ана­толия Якоб­со­на", был по­ражен ат­мосфе­рой, ца­рив­шей в не­боль­шом за­ле, и са­мой лич­ностью ге­роя это­го соб­ра­ния, о ко­тором вспо­мина­ли его уче­ники, друзья и кол­ле­ги. Вспо­мина­ли, как это час­то бы­ва­ет, сум­бурно, от­ры­воч­но, по­рою пов­то­ряя и пе­реби­вая друг дру­га. Но из мо­за­ики этих выс­тупле­ний рож­дался об­раз че­лове­ка уни­каль­но­го, но, вмес­те с тем, и за­печат­левше­го в се­бе ро­довые чер­ты той эпо­хи, в ко­торой толь­ко и мог­ли раз­вернуть­ся все его раз­но­об­разные да­рова­ния. Дру­гой та­кой в на­шей ис­то­рии не бы­ло, да и лич­ностей, по­доб­ных Якоб­со­ну, ви­димо, то­же. И зах­ва­чен­ный этим об­щим нас­тро­ени­ем, Лин­ков ре­шил, что обя­затель­но сни­мет о нем фильм, хо­тя и не пред­по­лагал тог­да, ка­ким дол­гим и слож­ным ока­жет­ся путь от за­мыс­ла до его воп­ло­щения.

Пре­зен­та­ция кни­ги "Па­мяти Ана­толия Якоб­со­на" в Бос­тон­ском уни­вер­си­тете, 2010 г.
Спра­ва на­лево: Джо­шуа Ру­бин­стейн, Па­вел Лит­ви­нов, Ан­дрей Гри­горен­ко, Вла­димир Гер­шо­вич, Вла­димир Аль­брехт, Вик­тор Снит­ков­ский, Алек­сандр Есе­нин-Воль­пин. (Фо­то Эду­ар­да Стон­ке­вича)

От кни­ги фильм от­ли­ча­ет­ся преж­де все­го тем, что он сре­жис­си­рован. И это да­ет нам воз­можность уз­реть за пле­чами его ге­роя не толь­ко тра­гичес­ки ко­рот­кую, пре­дель­но на­сыщен­ную жизнь, но и как бы судь­бу. При­меча­тель­но уже са­мо наз­ва­ние филь­ма: "То­ля Якоб­сон из Хлы­нов­ско­го ту­пика". Я жил не­пода­леку от этих мест и пом­ню, ка­кой дур­ной сла­вой поль­зо­вал­ся в ок­ру­ге этот ту­пик, рек­ру­тиро­вав­ший кад­ры пос­ле­во­ен­ной мос­ков­ской шпа­ны. И эта пер­вая дет­ская "про­пис­ка" - не­мало­важ­ный штрих к би­ог­ра­фии Ана­толия, бро­са­ющий свой от­свет на мно­гие пе­рипе­тии его "взрос­лой" жиз­ни. И ес­ли он в кон­це кон­цов су­мел не толь­ко вы­бить­ся в лю­ди, но и за­нять дос­той­ное мес­то в ря­ду са­мых яр­ких пред­ста­вите­лей сво­его по­коле­ния, то это не бла­года­ря, а воп­ре­ки ей. Од­на­ко его юно­шес­кое ув­ле­чение бок­сом, его бой­цов­ский ха­рак­тер, уме­ние пос­то­ять за се­бя и за до­рогих ему лю­дей, - они ведь то­же от­ту­да. Как и ши­рота его по-рус­ски щед­рой на­туры (вклю­чая и не­уме­рен­ную лю­бовь к спир­тно­му).

А даль­ше фильм пог­ру­жа­ет нас в ат­мосфе­ру шес­ти­деся­тых го­дов, в эпо­ху "поз­дне­го ре­аби­литан­са". Сколь­ко же юно­шес­ких сер­дец об­жог тог­да этот "пос­мер­тный ре­аби­литанс". Ав­тор не слу­чай­но так под­робно ос­та­нав­ли­ва­ет­ся на "Де­ле юных ле­нин­цев", за­вер­шившем­ся тре­мя расс­трель­ны­ми при­гово­рами и 25-лет­ни­ми сро­ками для ос­таль­ных по­дель­ни­ков. Сам То­ля не мог ока­зать­ся сре­ди учас­тни­ков этой ор­га­низа­ции хо­тя бы в си­лу воз­раста - он был на 3-4 го­да мо­ложе боль­шинс­тва юных под­поль­щи­ков. Но свою не­воль­ную ви­ну за это не­учас­тие ощу­щал весь­ма ос­тро. При­мер­но так, как у Твар­дов­ско­го:

Я знаю, ни­какой мо­ей ви­ны
В том, что дру­гие не приш­ли с вой­ны,
В том, что они - кто стар­ше, кто мо­ложе -
Ос­та­лись там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не су­мел сбе­речь, -
Речь не о том, но все же, все же, все же...

Пом­ню, как го­ду в 68-м или 69-м я впер­вые при­шел в его дом со сво­ей до­воль­но на­ив­ной ру­кописью под наз­ва­ни­ем "Тран­сфор­ма­ция боль­ше­виз­ма", ко­торой я пред­послал пос­вя­щение: "Па­мяти без­вес­тных ге­ро­ев Бо­риса Слуц­ко­го, Влад­ле­на Фур­ма­на и Ев­ге­ния Гу­ревич, по­гиб­ших в дни 1952 го­да в воз­расте не­пол­ных 20-ти лет" (моя стар­шая сес­тра, как и То­лина же­на Майя, бы­ли чле­нами этой ор­га­низа­ции, так что я знал о ней не по­нас­лышке) [1].  И, пре­одо­левая сму­щение, за­метил, что, мо­жет быть, эта вещь не пред­став­ля­ет для них ин­те­реса. На что То­ля от­ве­тил с ка­кой-то свет­лой уко­риз­ной: "Не­уже­ли вы ду­ма­ете, что ру­копись с та­ким пос­вя­щени­ем мо­жет быть нам не ин­те­рес­на?" И тот­час свя­зал ме­ня с ге­нера­лом Гри­горен­ко, для ко­торо­го проб­ле­ма от­хо­да от "ле­нин­ских норм пар­тий­ной жиз­ни" бы­ла в ту по­ру еще дос­та­точ­но зло­бод­невна. Так что ор­га­нич­ное вхож­де­ние То­ли в дис­си­дент­ское со­об­щес­тво кон­ца 1960-х гг. бы­ло, мож­но ска­зать, зап­рограм­ми­рова­но всем пред­шес­тву­ющим от­те­пель­ным де­сяти­лети­ем.

Мно­гие наш­ли в этой де­ятель­нос­ти свое под­линное приз­ва­ние, сде­лались чем-то вро­де про­фес­си­она­лов (как, нап­ри­мер, В.Бу­ков­ский или В.Ча­лид­зе). Од­на­ко То­ля был сде­лан из дру­гого тес­та и его пи­тали дру­гие клю­чи, глав­ней­шим из ко­торых бы­ла по­эзия. Ког­да-то М.Горь­кий срав­нил Есе­нина с ор­га­ном, "соз­данным при­родой ис­клю­читель­но для по­эзии, для вы­раже­ния не­ис­черпа­емой "пе­чали по­лей", люб­ви ко все­му жи­вому в ми­ре и ми­лосер­дия, ко­торое - бо­лее все­го ино­го - зас­лу­жено че­лове­ком". Да, ор­ган для вос­при­ятия по­эзии - это, по­жалуй, и про Якоб­со­на, для ко­торо­го мир Пас­терна­ка и Цве­та­евой был не ме­нее ре­ален, чем ок­ру­жав­шая его со­вет­ская дей­стви­тель­ность. Что же ка­са­ет­ся ми­лосер­дия, то Есе­нин был, ско­рее, ми­лосер­ден к жи­вот­ным, чем к лю­дям. А вот у Якоб­со­на оно дей­стви­тель­но бы­ло дви­жущей пру­жиной его ки­пучей на­туры. Ведь и авось­ки с про­дук­та­ми для зна­комых ста­рушек (за­од­но с су­повы­ми кос­тя­ми для их со­бак), и ре­дак­ти­рова­ние "Хро­ники те­кущих со­бытий", опо­вещав­шей об­щес­тво о рас­пра­вах влас­тей над не­угод­ны­ми, и зна­мени­тая статья "О ро­ман­ти­чес­кой иде­оло­гии", изоб­ли­чав­шая лю­до­ед­скую по­доп­ле­ку мно­гих сти­хов Эд.Баг­рицко­го, М.Го­лод­но­го и дру­гих по­эти­чес­ких ли­деров пос­ле­рево­люци­он­но­го по­коле­ния, - все это, как го­ворит­ся, из од­но­го кот­ла.

Шаг за ша­гом фильм под­во­дит нас к глав­ной, мо­жет быть, ипос­та­си Якоб­со­на - к его пе­даго­гичес­ко­му поп­ри­щу. Ед­ва ли он меч­тал о нем, ког­да пос­ту­пал в МГПИ, но так рас­по­ряди­лась судь­ба. И ес­ли Вто­рая физ­мат­шко­ла бы­ла чу­дес­ным ис­клю­чени­ем из об­ще­го пра­вила (а пра­вилом бы­ла еди­но­об­разная иде­оло­гизи­рован­ная пе­даго­гичес­кая сис­те­ма), то не мень­шим чу­дом бы­ло яв­ле­ние в ней Якоб­со­на, при­нес­ше­го с со­бой ос­ве­жа­ющую струю и, по­корив уче­ников сво­ей нес­тандар­тностью, очень   быс­тро на­учив­ше­го их от­де­лять под­линное от мни­мого, зер­на от пле­вел. При­чем для за­во­ева­ния сво­его ав­то­рите­та он не при­лагал ни­каких уси­лий, прос­то ос­та­вал­ся са­мим со­бой. Но это как раз и был единс­твен­но вер­ный ключ к сер­дцам его вос­пи­тан­ни­ков, для ко­торых спо­соб­ность к не­зави­симо­му по­веде­нию, к не­за­ем­но­му мыш­ле­нию бы­ла важ­нее лю­бых пе­даго­гичес­ких ухищ­ре­ний.

Все­го три учеб­ных го­да про­рабо­тал Якоб­сон во Вто­рой шко­ле, но этих трех лет хва­тило, что­бы ос­ве­тить всю их пос­ле­ду­ющую жизнь. Так что его вне­зап­ный уход явил­ся для них тяж­ким уда­ром. Од­на из его быв­ших уче­ниц вспо­мина­ет, как в са­мый пос­ледний день, ког­да ста­ло из­вес­тно о его ухо­де - та­ково бы­ло джен­тель­мен­ское сог­ла­шение меж­ду Якоб­со­ном и ад­ми­нис­тра­ци­ей шко­лы, что­бы не под­став­лять ее под удар, ког­да пе­репол­нится ча­ша тер­пе­ния "ор­га­нов", - он приз­нался, что ра­бота в шко­ле бы­ла глав­ным де­лом его жиз­ни. До­гады­вал­ся ли он об этом рань­ше или по­нима­ние приш­ло к не­му толь­ко в эту дра­мати­чес­кую для не­го ми­нуту?

Ка­мера фик­си­ру­ет пос­леднюю по вре­мени "ли­цей­скую го­дов­щи­ну". По воз­расту ее учас­тни­ки уже вдвое стар­ше сво­его учи­теля, ка­ким он был в день их рас­ста­вания, но имя его по-преж­не­му зву­чит для них, как па­роль, и бу­дет греть ду­шу, по­ка жив хоть один вто­рош­коль­ник. А по­том неп­ри­нуж­денный зас­толь­ный треп вдруг смол­ка­ет или, вер­нее, ста­новит­ся нес­лы­шимым, фи­гуры и ли­ца от­да­ля­ют­ся, мель­ча­ют (ка­мера сме­ня­ет ра­курс), и сквозь лег­кое шур­ша­ние ста­рой маг­нитной плен­ки про­бива­ет­ся То­лин го­лос, до­шед­ший до нас сквозь нап­ласто­вания де­сяти­летий. Якоб­сон чи­та­ет сво­его лю­бимо­го Пас­терна­ка:

Снег идет, гус­той-гус­той.
В но­гу с ним, сто­пами те­ми,
В том же тем­пе, с ленью той
Или с той же быс­тро­той,
Мо­жет быть, про­ходит вре­мя?
Мо­жет быть, за го­дом год
Сле­ду­ют, как снег идет,
Или как сло­ва в по­эме?
Снег идет, снег идет,
Снег идет, и всё в смя­теньи:
Убе­лен­ный пе­шеход,
Удив­ленные рас­тенья,
Пе­рек­рес­тка по­ворот.

Так он и за­кан­чи­ва­ет­ся этот фильм: То­ля Якоб­сон из Хлы­нов­ско­го ту­пика ухо­дит в сти­хи…

__________________________
1.   Де­ло ан­тиста­лин­ско­го "Со­юза Борь­бы за Де­ло Ре­волю­ции", 16 учас­тни­ков ко­торо­го, вклю­чая Майю Ула­нов­скую, бы­ли реп­ресси­рова­ны в 1951 г., см. http://alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/69223

***

Free World' / "3W"."WHAT a WONDERFUL WORLD!"

Вось­мой не­зави­симый фес­ти­валь рос­сий­ско­го до­кумен­таль­но­го ки­но в Нью-Й­ор­ке прой­дет в за­лах Ман­хэтте­на и Брук­ли­на 9-11 ок­тября 2015 го­да.

ТОЛЯ ЯКОБСОН ИЗ ХЛЫНОВСКОГО ТУПИКА

Кон­кур­сная прог­рамма     
Ре­жис­сер: Сер­гей Лин­ков. 2015 г., США
По­каз филь­ма и встре­ча с ре­жис­се­ром
Вос­кре­сенье 11 ок­тября, 18:00-19:40

DowntownCommunityTelevisionCenter (DCTV)
87 LafayetteStreet, New York, NY 10013
Справ­ки и за­каз би­летов: (908) 324-1607
Це­на би­лета $12

Спе­ци­аль­ная прог­рамма фес­ти­валя: "FreeWorld' / "3W". По­каз филь­ма пос­вя­щён 80-ле­тию со дня рож­де­ния ли­тера­тора и пра­воза­щит­ни­ка Ана­толия Якоб­со­на

Вот они в кад­ре: уче­ники мос­ков­ской Вто­рой­ма­тема­тичес­кой шко­лы, друзья, со­рат­ни­ки, вот - Вя­чес­лав (Ко­ма) Ива­нов, Па­вел Лит­ви­нов, Сер­гей Ко­валев, На­талья Гор­ба­нев­ская, Юлий Ким, Игорь Гу­бер­ман… Вспо­мина­ют Ана­толия Якоб­со­на.

Учи­теля ли­тера­туры - до­казав­ше­го сво­им уче­никам с ма­тема­тичес­кой точ­ностью, что ис­кусс­тво - как и че­ловек - мо­жет жить толь­ко "при све­те со­вес­ти".

Дис­си­ден­та - из­да­вав­ше­го в СССР са­миз­да­тов­скую "Хро­нику те­кущих со­бытий".

Че­лове­ка - де­ликат­но­го, ин­теллек­ту­аль­но­го, му­жес­твен­но­го, не­зави­симо­го, нас­то­яще­го рус­ско­го ин­телли­ген­та. Вне за­виси­мос­ти от граж­данс­тва, на­ци­ональ­нос­ти и про­фес­сии.