У БЕРЕГОВ ИГРИВОЙ ЛАПАТАЙИ

Ушу­айя (Ushuaia) — «мес­то, где вос­хо­дит сол­нце» — ад­ми­нис­тра­тив­ный центр ар­гентин­ской тер­ри­тории (Argentina). По-ис­пан­ски это зву­чит как му­зыка, как вступ­ле­ние Бад­ди Ри­ча в его со­ло на удар­ных. Territorio Nacional de Tierra del Fuego e islas del Atlantiko Sur. Что в пе­рево­де оз­на­ча­ет — На­ци­ональ­ная тер­ри­тория Ог­ненная Зем­ля и ос­тро­ва Юж­ной Ат­ланти­ки. А Ла­патайя (Lapataia River) — наз­ва­ние, дан­ное ин­дей­ца­ми мес­тной гор­ной реч­ке. То­же неп­ло­хо зву­чит и на­поми­на­ет что-то из ла­тино­аме­рикан­ско­го джа­за но­во­ор­ле­ан­ско­го пе­ри­ода…. Пе­рево­дит­ся оно, как «мес­то, где са­мый луч­ший лес»…

О ка­чес­тве ле­са то­му, кто бы­вал, нап­ри­мер, в Кар­па­тах, ко­неч­но, мож­но бы­ло бы спо­рить. Здеш­ние от­ро­ги од­ной из са­мых длин­ных гор­ных сис­тем зем­но­го ша­ра от­но­ситель­но не­высо­ки, изо­билу­ют реч­ка­ми и озе­рами, и пок­ры­ты раз­но­об­разной рас­ти­тель­ностью. Пос­ле сплош­ных ль­дов и сне­гов Ан­тар­кти­ды их зе­леный убор ка­жет­ся не прос­то хо­рошим, а пря­мо-та­ки ска­зоч­ным. И, сбе­га­ющая с вер­шин, слов­но ло­почу­щая что-то на не­ведо­мом ни­кому жур­ча­щем язы­ке, Ла­патайя — очень ми­ла. Прос­то ла­пуш­ка… Ок­ру­жен­ная за­гадоч­ным ле­сом. Это, ко­неч­но, не ко­рабель­ные ро­щи. И да­же не наш род­ной — хвой­ный или сме­шан­ный. Он сос­то­ит пре­иму­ще-ствен­но из бу­ковых и лав­ро­вых за­рос­лей, а так­же дру­гих ма­лоз­на­комых де­ревь­ев и поч­ти неп­ро­ходим. Бо­тани­ки оп­ре­деля­ют его, как лис­то­пад­но-веч­но­зеле­ный. До­бавь­те сю­да еще кра­сок хрес­то­матий­ной «зо­лотой осе­ни», и это­го дос­та­точ­но, что­бы от­да­лен­но пред­ста­вить при­род­ный за­повед­ник на гра­нице Чи­ли и Ар­генти­ны.

В его цен­тре рас­по­ложе­на «иг­ру­шеч­ная» же­лез­ная до­рога. На са­мом де­ле она — нас­то­ящая. Уз­ко­колей­ка, пос­тро­ен­ная ес­ли не в кон­це ХІХ-го, то в са­мом на­чале уже прош­ло­го ве­ка. Она сра­зу ори­ен­ти­рова­ла лю­бопыт­ных, от­ку­да дро­виш­ки… Дет-ская же­лез­ная до­рога в Сы­рец­ком пар­ке Ки­ева выг­ля­дит зна­читель­но фун­да­мен­таль­нее. Хо­тя и не та­кая кра­соч­ная и «ан­тиквар­ная». Крас­ный, свер­ка­ющий медью и ни­келем, важ­но пус­ка­ющий клу­бы ды­ма и прон­зи­тель­но гу­дящий па­рово­зик, не нап­ря­га­ясь, тя­нет от од­но­го за­ман­чи­вого объ­ек­та к сле­ду­юще­му нес­коль­ко раз­ноцвет­ных ва­гон­чи­ков.

Пас­са­жирам здесь — раз­долье. Ник­то не тол­ка­ет­ся. К их ус­лу­гам пред­ла­га­ют­ся мес­та обыч­но­го — ту­рист­ско­го, пер­во­го клас­са и да­же — пре­зидент­ско­го. За ва­ши день­ги — лю­бой кап­риз. В кас­се-из­бушке без вся­кой оче­реди вы мо­жете да­же взять «до детс­тва про­щаль­ный би­лет» и от­пра­вить­ся в путь… Про­тяжен­ность до­роги — 14 ки­ломет­ров. Она со­еди­ня­ет семь кро­хот­ных стан­ций, пос­ледняя из ко­торых на­зыва­ет­ся не ина­че как «Fin del Mundo» — Край све­та… Есть там и ми­ни­атюр­ная буд­ка — поч­то­вое от­де­ление, где мож­но прош­темпе­левать кор­респон­денцию или от­ме­тить ко­ман­ди­ров­ку… Ведь иног­да не зна­ешь, ку­да те­бя вдруг за­несет.

Вся эта раз­вле­катель­ная идил­лия с ми­ни­атюр­ны­ми рес­то­ран­чи­ками, ка­фе, су­венир­ны­ми ла­воч­ка­ми и це­нами, об­ратно про­пор­ци­ональ­ны­ми раз­ме­рам объ­ек­тов, ца­рила здесь да­леко не всег­да. Рань­ше до­рога бы­ла жи­вой тран­спортной ар­те­ри­ей, дос­тавляв­шей бли­же к пор­ту тот «са­мый хо­роший лес», ко­торый за­готав­ли­вали зак­лю­чен­ные. В честь од­но­го из быв­ших «зэ­ков» по име­ни Пи­по, рис­кнув­ше­го со­вер­шить от­сю­да по­бег, наз­ва­на да­же од­на из ре­чушек — Rio Pipo. По су­ти, это бы­ла «их­няя» Си­бирь, мес­то ссыл­ки, ка­тор­га. Толь­ко кли­мат — зна­читель­но мяг­че. Зи­мой тем­пе­рату­ра ред­ко опус­ка­ет­ся ни­же ну­ля, а ле­том — в сред­нем сос­тавля­ет 18 гра­дусов плюс.

Мы с удо­воль­стви­ем поб­ро­дили в этих кра­сивых мес­тах, вдо­воль на­любо­вав­шись гор­ны­ми озе­рами, реч­ны­ми, лес­ны­ми пей­за­жами и па­рово­зика­ми. По­том, нас­ко­ро пе­реку­сив бу­тер­бро­дами, и, взяв на при­лав­ке за­веде­ния «WORLD’S END» зе­леные ви­зит­ки с изоб­ра­жен­ны­ми на них ки­товы­ми хвос­та­ми, от­пра­вились в об­ратный путь. С на­шими ко­шель­ка­ми за­дер­жи­вать­ся тут не име­ло смыс­ла. В ка­чес­тве су­вени­ров я от­щипнул се­бе па­ру ве­точек не­из­вес­тной веч­но­зеле­ной ко­люч­ки и по­доб­рал на гор­ной тро­пин­ке нес­коль­ко кам­ней вул­ка­ничес­ко­го про­ис­хожде­ния. Воз­можных сви­дете­лей рож­де­ния Анд, ко­торые уче­ные счи­та­ют мо­лоды­ми го­рами, не ут­ра­тив­ши­ми сво­ей «твор­ческой» ак­тивнос­ти. Но пе­ред вы­ез­дом из за­повед­ни­ка, всех пас­са­жиров на­шего рос­кошно­го ав­то­буса эк­скур­со­вод поп­ро­сил вый­ти и… раз­гру­зить кар­ма­ны, отяг­ченные фраг­мента­ми Ог­ненной Зем­ли. Чтоб не по­вад­но бы­ло рас­таски­вать ее по раз­ным кон­ти­нен­там. Вот гид ка­кой по­пал­ся… А ведь пло­щадь это­го угол­ка при­роды да­же без не­ис­числи­мых при­лега­ющих ос­тро­вов — 72 ты­сячи квад­ратных ки­ломет­ров. Не учи­тывая тол­щи­ны…

Те­перь, прав­да, на па­ру квад­ратных сан­ти­мет­ров мень­ше. Ви­новат… Они ос­та­лись ле­жать в мо­ей ла­дони. Не ду­маю, что ог­не­земель­цы пос­ле это­го ста­нут пе­рес­чи­тывать свои кам­ни. Как тот ан­глий­ский ма­тема­тик, ко­торый, не вы­ходя из до­му, умуд­рился сос­чи­тать на ка­ком-то пля­же всю галь­ку… Явив ми­ру, при по­мощи соз­данно­го им ме­тода, при­мер блес­тя­щего вир­ту­аль­но­го уче­та. Раз­ве-что за­хотят пос­тро­ить со­ци­ализм?

Че­рез неп­ро­дол­жи­тель­ное вре­мя наш ав­то­бус ос­та­новил­ся еще раз. Не­уже­ли сно­ва про­вер­ка? Нет. На сей раз по прось­бе Вла­дис­ла­ва Ти­мофе­ева, ко­торый изъ­явил нас­той­чи­вое же­лание воз­вра­тить­ся в го­род пеш­ком, что выз­ва­ло в на­ших ря­дах не­кото­рое за­меша­тель­ство. Он же спо­кой­но за­кинул на пле­чи рюк­зак, сде­лал нам руч­кой, и по­шел… Как мне за­хоте­лось тог­да сос­та­вить ему ком­па­нию. Но я не был го­тов к та­кому по­ходу. А Влад все пре­дус­мотрел за­ранее. И не зря он един-ствен­ный из нас прих­ва­тил с со­бой на эту эк­скур­сию свой ан­тар­кти­чес­кий рюк­зак, где, дол­жно быть, на­ходи­лась про­визия и все не­об­хо­димое для пу­тешес­твия. Про­шагав око­ло 20 ки­ломет­ров, он вер­нулся на «Го­ризонт» к ужи­ну, до­воль­ный и пол­ный но­вых впе­чат­ле­ний…

На­чаль­ство на суд­не уже на­чало бы­ло тре­вожить­ся, но Ди­ма Су­хом­ли­нов всех ус­по­ко­ил, ска­зав, что Вла­дис­лав – че­ловек опыт­ный и с ним все бу­дет в по­ряд­ке. Они по вы­ход­ным, во вре­мя зи­мов­ки на стан­ции, не раз вмес­те хо­дили в даль­ние по­ходы в го­ры, на со­сед­ние ос­тро­ва, наб­лю­дали за мор­ски­ми ко­тика­ми, пин­гви­нами, дру­гими оби­тате­лями Ан­тар­кти­ки. И да­же об­на­ружи­ли и тща­тель­но об­сле­дова­ли со­вер­шенно не­веро­ят­ную ле­дяную пе­щеру. Сам Ди­ма, ра­ботав­ший од­но вре­мя на Се­вере, очень ув­ле­ка­ет­ся лы­жами, осо­бен­но – гор­ны­ми. Ор­га­низо­вал он раз­ми­ноч­ную «сла­лом­ную» трас­су и на Га­лин­де­се, где в ред­кие ча­сы до­суга, сов­па­да­ющие с хо­рошей по­годой, ус­тра­ивал со­рев­но­вания зи­мов­щи­ков.

А в тот вос­крес­ный день мы с Ди­мой, огор­ченные не­удач­ной по­пыт­кой по­пасть в во­ен­ный му­зей, ко­торый был вы­ход­ным, прош­лись по нем­но­гочис­ленным ули­цам, ос­мотре­ли брон­зо­вые бюс­ты ос­но­вате­лям го­род­ка, ме­мори­ал ге­ро­ям Маль­вин­ских ос­тро­вов и дру­гие мес­тные дос­топри­меча­тель­нос­ти. А на об­ратном пу­ти заг­ля­нули на рас­по­ложен­ное не­пода­леку от пор­та не­боль­шое го­род­ское клад­би­ще, где сде­лали для се­бя не­ожи­дан­ное от­кры­тие. По­кой­ни­ков там не за­рыва­ют в зем­лю, а вмес­те с гро­бом зак­ла­дыва­ют в бе­тон­ные ни­ши со стек­лянным окош­ком или ста­вят в склеп. Это – кто бо­гаче. Объ­яс­ня­ет­ся это, ви­димо, тем, что го­род сто­ит на скаль­ном грун­те и вы­рыть мо­гилу там прак­ти­чес­ки не­воз­можно. Все ос­таль­ное ос­та­лось для нас за­гад­кой. У каж­до­го за­хоро­нения – мед­ная таб­личка, на ко­торой че­канят­ся име­на усоп­ших, ор­на­мен­ты, дру­гие эле­мен­ты офор­мле­ния. А еще ря­дом с гро­бами на­ходит­ся мно­жес­тво мел­ких ве­щей: фи­гур­ки, под­свеч­ни­ки, до­маш­няя ут­варь, дет­ские иг­рушки, ис­кусс­твен­ные цве­ты.

И еще од­на пи­кан­тная де­таль. Убе­див­шая нас, что мес­тные жи­тели, как ис­тинные де­ти при­роды, по­том­ки ке­чуа и пе­шере­сов, а так­же ма­ло­из­вес­тно­го бро­дяче­го пле­мени «оно», не стра­да­ют ком­плек­са­ми... Поч­ти нап­ро­тив клад­би­ща, че­рез до­рогу был, как мы по­няли, об­щес­твен­ный ту­алет. Но уди­вило нас не мес­то его рас­по­ложе­ния – в об­щем-то, очень нуж­ная и важ­ная вещь, осо­бен­но там, где бы­ва­ет мно­го лю­дей – а не­обыч­ная его ар­хи­тек­ту­ра. Он сос­то­ял лишь из двух бе­тон­ных сте­нок, сос­тавлен­ных бук­вой «Г», нап­равлен­ных уг­лом в сто­рону ули­цы. Боль­ше ни­чего там не бы­ло. Кро­ме ви­да на мо­ре. Оче­вид­но, объ­яс­ня­лось это той же ба­наль­ной при­чиной не­воз­можнос­ти сде­лать яму. По­хоже, что там кто-то обя­затель­но дол­жен сто­ять «на стре­ме». Ина­че, пред­ста­вить се­бе поль­зо­вание этим ори­гиналь­ным ком­му­наль­ным сор­ти­ром – труд­но. Но, ес­ли очень хо­чет­ся, то мож­но…

Ос­та­ток то­го вос­крес­но­го дня был пос­вя­щен про­гул­кам по ве­чер­не­му го­роду, в ко­тором уже все ка­залось зна­комым, изу­чению вит­рин с ан­тар­кти­чес­ки­ми су­вени­рами, ко­торые сос­тавля­ют оп­ре­делен­ную статью до­ходов мес­тных биз­несме­нов, а так­же раз­гля­дыва­нию су­дов, сто­яв­ших у пир­са. Это за­нятие бы­ло мо­им из­люблен­ным «хоб­би», осо­бен­но ес­ли де­ло ка­салось па­рус­ни­ков. А тог­да ря­дом с на­ми по­качи­вал­ся на вол­нах ве­лико­леп­ный не­мец­кий фре­гат. Мас­тер­ски рес­таври­рован, или прек­расный «но­водел», сра­ботан­ный в ста­рин­ном сти­ле, в ажу­ре па­русов и пень­ко­вых ка­натов, он был нас­квозь про­питан воль­ным фли­бусть­ер­ским ду­хом. На его грот-мач­те на­ходи­лась да­же боч­ка для наб­лю­дате­ля, впе­ред­смот­ря­щего, проз­ванная мо­ряка­ми «во­ронь­им гнез­дом». И, меж­ду про­чим, са­мый сов­ре­мен­ный на­вига­ци­он­ный ра­дар…

Нап­ро­тив, по дру­гой сто­роне при­чала, сов­сем близ­ко от «Го­ризон­та» сто­яло под раз­груз­кой мощ­ное, ок­ра­шен­ное в бе­лый и яр­ко оран­же­вый цве­та, ар­гентин­ское суд­но «Antarctic I» мес­тной при­пис­ки. Еди­ница в наз­ва­нии пред­по­лага­ет на­личие и вто­рого та­кого ко­раб­ля. Кра­сиво жить не зап­ре­тишь… На та­ком ги­ган­те не страш­но вый­ти в мо­ре в лю­бое вре­мя го­да. Тог­да же у ме­ня мель­кну­ла мысль, что соз­дать по­доб­ный кра­савец для ан­тар­кти­чес­ких ис­сле­дова­ний Ук­ра­ины впол­не по си­лам су­дос­тро­ите­лям Хер­со­на или Ни­кола­ева. Да и ки­ев­ские ко­рабе­лы то­же кое-что мо­гут…

А уже пе­ред са­мым на­шим вы­ходом из Ушу­айя у при­чала приш­варто­валось круп­но­тон­нажное суд­но из Се­вас­то­поля – «61 год Ве­лико­го Ок­тября» под фла­гом Па­намы… Вряд ли его соз­да­тели – на­ши зем­ля­ки – в 1978 го­ду мог­ли бы во­об­ра­зить, ку­да за­несут вет­ры со­ци­аль­но-ры­ноч­ных пре­об­ра­зова­ний их ре­волю­ци­он­ное де­тище. Во­ис­ти­ну, пу­ти Гос­подни – не­ис­по­веди­мы …

Ко­ман­ды ка­пита­на: «Уб­рать трап!» и «От­дать швар­то­вы!» раз­да­лись, ко­неч­но же, в по­недель­ник, ког­да мож­но бы­ло по­кон­чить с фор­маль­нос­тя­ми, свя­зан­ны­ми с от­прав­кой суд­на. Не­задол­го до это­го мы еще ус­пе­ли сде­лать мел­кие по­куп­ки в мес­тном дву­хэтаж­ном «су­пер­марке­те», быс­тро «про­зон­ди­ровав» его от­де­лы вмес­те с Алек­се­ем Че­пыжен­ко, ко­торый, нес­мотря на расс­тро­ен­ные чувс­тва по по­воду не­дав­ней по­тери при­бора, ока­зал­ся че­лове­ком весь­ма прак­тичным и хо­зяй­ствен­ным. Учи­тывая его за­рубеж­ный опыт, я охот­но прис­лу­шивал­ся к его за­меча­ни­ям о це­лесо­об­разнос­ти тех или иных при­об­ре­тений. И дол­жен ска­зать, что дель­ные со­веты Иль­ича по­мог­ли мне из­бе­жать лиш­них трат.

В 12 ча­сов 15 ми­нут, за­вер­шив бун­ке­ров­ку, «Го­ризонт» от­ва­лил от пос­ледне­го при­чала на краю Зем­ли… Нев­да­леке от нас тут же по­явил­ся бой­кий лоц­ман­ский ка­терок «Nativa» и мы пол­ным хо­дом дви­нулись за ним вслед. Ре­шено, что мы сно­ва сле­ду­ем в Бу­энос-Ай­рес…

Про­веден­ные на­чаль­ством пред­ва­ритель­ные пе­рего­воры с Ан­тар­кти­чес­ким цен­тром Ар­генти­ны, все­лили на­деж­ду на воз­можную ор­га­низа­цию сов­мес­тных ра­бот на кон­ти­нен­таль­ном шель­фе. Пос­ле ря­да де­ловых встреч со сво­ими ар­гентин­ски­ми кол­ле­гами и сот­рудни­ками на­шего по­соль­ства они по­пут­но по­сетят «праз­дник, ко­торый всег­да с то­бой», а от­ту­да вы­летят на ро­дину. В этом слу­чае труд­но бы­ло же­лать им ка­кой-то оп­ре­делен­ной по­годы, что­бы не по­пасть впро­сак. По­желать хо­рошей – сра­зу от­пра­вят­ся до­мой, пло­хой – за­дер­жатся на де­нек в той глу­ши, что за ты­сячу ки­ломет­ров от Бер­ди­чева… Тут уж, как им по­везет.

На­ше воз­вра­щение к Ат­ланти­чес­ко­му оке­ану про­ис­хо­дило че­рез ка­нал Бигль. Ан­глий­ское сло­во «Beagle» име­ет три зна­чения: «ко­рот­ко­ногая гон­чая со­бака», «сы­щик», «шпи­он»… Пы­та­ясь со­об­ра­зить, от­ку­да мне зна­комо это наз­ва­ние, я по­рыл­ся в сло­варях, но ино­го тол­ко­вания не на­шел. И вдруг ме­ня осе­нило. Так это же зна­мени­тое суд­но, ко­торое прос­ла­вил Дар­вин в сво­ей кни­ге «Пу­тешес­твие на­тура­лис­та вок­руг све­та на ко­раб­ле «Бигль»! В 30-е го­ды по­зап­рошло­го ве­ка, вы­пол­няя за­дание Бри­тан­ско­го ад­ми­рал­тей­ства, оно про­води­ло в этих кра­ях гид­рогра­фичес­кие ра­боты, за­нима­ясь съ­ем­ка­ми бе­регов Юж­ной Аме­рики. Сре­ди имен ко­раб­лей пер­во­от­кры­вате­лей, соб­ранных ка­рони­мис­том Н. Ка­лано­вым, оно не встре­чалось. А ведь, сле­дуя тра­дици­ям на­име­нова­ния эк­спе­дици­он­ных су­дов, тут дол­жен быть ка­кой-то сек­рет. Толь­ко вот вы­яс­нить, ко­му при­над­ле­жит пер­венс­тво – ко­раб­лю или ка­налу, мне не уда­лось.

Ле­вый бе­рег ка­нала ар­гентин­ский, а пра­вый – чи­лий­ский. Раз­де­ление это про­изош­ло пос­ле ос­во­бож­де­ния этих стран из-под влас­ти ис­пан­ской ко­роны. Сле­ды ко­лони­аль­ной за­виси­мос­ти ос­та­лись се­год­ня, на­вер­ное, лишь на не­боль­шом ос­тров­ке Harberton, рас­по­ложен­ном поч­ти пос­ре­дине ка­нала, а по­тому при­над­ле­жащем толь­ко пин­гви­нам. Ког­да на­ше суд­но про­ходи­ло ми­мо их ко­лонии, они сто­яли у са­мой во­ды, как мат­ро­сы на всплыв­шей под­водной лод­ке. То бы­ла на­ша пос­ледняя встре­ча, а, сле­дова­тель­но, и про­щание с эти­ми за­бав­ны­ми пти­цами, став­ши­ми жи­вым сим­во­лом хо­лод­ной Ан­тар­кти­ды. Что не ме­ша­ет им, од­на­ко, по­яв­лять­ся у бе­регов Авс­тра­лии и Но­вой Зе­лан­дии, на юге Аф­ри­ки, и да­же на бра­зиль­ских пля­жах. Го­лод – не тет­ка. Что­бы вы­жить, в по­ис­ках про­пита­ния, пус­кать­ся в рис­ко­ван­ные пу­тешес­твия иног­да при­ходит­ся не толь­ко пин­гви­нам.

Во вто­рой по­лови­не дня ско­рость суд­на воз­росла с 12 до 13,7 уз­ла, а вол­не­ние умень­ши­лось до 3 бал­лов. Во­да плюс 8 гра­дусов, воз­дух – вдвое теп­лее. Ат­мосфер­ное дав­ле­ние 755 мм ртут­но­го стол­ба. Идем пол­ным хо­дом.