Эхо прошедших дней (глава из повести «Литературный экспресс»)

Сбо­ры в до­рогу за­тяги­вались. Не по­тому, что бы­ло мно­го ве­щей, нет, Сер­гей бро­сил в до­рож­ный сак­во­яж лишь са­мое не­об­хо­димое. Де­ло бы­ло в дру­гом.  Мо­лодой че­ловек, обыч­но лёг­кий на подъ­ём, в этот раз го­товил­ся к по­ез­дке с тя­жёлой ду­шой.

Вче­ра, ког­да ему поз­во­нили из ор­гко­мите­та и как из­вес­тно­го по­эта  приг­ла­сили в про­ект «Ли­тера­тур­ный экс­пресс», он об­ра­довал­ся. Пер­спек­ти­ва уви­деть нез­на­комые мес­та, по­лучить но­вые впе­чат­ле­ния и по­об­щать­ся с дру­гими по­эта­ми выг­ля­дела до­воль­но за­ман­чи­вой. Вче­ра. А се­год­ня вдруг не­понят­но от­ку­да по­яви­лись сом­не­ния: а сто­ит ли во­об­ще свя­зывать­ся с этим не­ожи­дан­ным ме­роп­ри­яти­ем? Да, он уже дал сог­ла­сие на  своё учас­тие, но те­перь со­жалел об этом. На ду­ше бы­ло тос­кли­во как в сля­кот­ный осен­ний день. Хо­тя сто­ял фев­раль, и в ок­но мож­но бы­ло уви­деть зас­не­жен­ные де­ревья, ис­кря­щи­еся под яр­ким сол­нцем.

Мо­лодой че­ловек неб­режно опус­тил в сак­во­яж ко­жаный ре­мень, шер­стя­ной шарф и пот­рё­пан­ный блок­нот. Ма­шиналь­но по­вер­тел в ру­ках трость, от­ста­вил её в сто­рону и зак­рыл сак­во­яж. По­том опус­тился на ди­ван, скло­нил го­лову на сом­кну­тые ру­ки и пос­та­рал­ся при­вес­ти мыс­ли в по­рядок. По­луча­лось это пло­хо.  Мыс­ли пры­гали, ме­нялись, спо­рили друг с дру­гом и пос­то­ян­но пы­тались прев­ра­тить­ся в сти­хот­ворные строч­ки.

«Сти­хами ду­мать – пер­вый приз­нак, что че­ловек со­шёл с ума», - всплы­ло в го­лове.

В дверь нег­ромко пос­ту­чали. Ви­деть ни­кого не хо­телось, и Сер­гей ре­шил не от­кры­вать. Пос­ту­чат и уй­дут.
Дверь, тем не ме­нее, мед­ленно от­во­рилась, и в ком­на­ту не­тороп­ли­во про­тис­ну­лась ка­кая-то тём­ная фи­гура.

Глу­боко над­ви­нутый на лоб ка­пюшон поч­ти скры­вал ли­цо. Но и то, что мож­но бы­ло уви­деть, зас­та­вило Сер­гея вздрог­нуть от про­бежав­ше­го по спи­не хо­лод­ка. Мо­лодо­му че­лове­ку по­каза­лось, что он уз­на­ёт в неп­ро­шен­ном гос­те то­го, ко­го на­де­ял­ся ни­ког­да боль­ше не встре­чать.

А во­шед­ший  зак­рыл за со­бой дверь и про­из­нёс ти­хим вкрад­чи­вым го­лосом:

- Со­бира­ешь­ся в до­рогу?
  Не­уже­ли без ме­ня?
  Мы в раз­лу­ке бы­ли мно­го
  Скуч­ных дней ка­лен­да­ря.
  Я тер­пел та­кие му­ки,
  Пом­ня наш бы­лой раз­дор.
  Но те­перь ко­нец раз­лу­ке -
  Вновь с то­бой я с этих пор.   

Нез­на­комец ог­ля­дел­ся, по-хо­зяй­ски про­шёл­ся по ком­на­те, за­дёр­нул порть­еры на ок­не, пог­ру­зив по­меще­ние в по­лум­рак, и по­вер­нулся к оце­пенев­ше­му по­эту:

- Я тво­их бес­сонниц ле­карь,
  Сто­рож за­та­ён­ных дум.
  Я, по­рыв­шись по су­секам,
  Мно­го тайн най­ти мо­гу.

Те­перь Сер­гей окон­ча­тель­но убе­дил­ся, что пе­ред ним имен­но тот, о ком он по­думал. По­эт рез­ко мах­нул ру­кой, как бы от­го­няя столь взвол­но­вав­ше­го его че­лове­ка:

- Ах, ос­тавь ме­ня, су­кин сын!
Раз­ве ма­ло с то­бой я му­чил­ся?
Уби­рай­ся прочь, чёр­ный джинн.
Иль по трос­ти мо­ей сос­ку­чил­ся?
Я те­перь стал сов­сем дру­гим
И не бу­ду зря жизнь рас­тра­чивать.
Все нев­зго­ды прой­дут как дым,
Вот ещё и с то­бой в при­дачу бы.
Уби­рай­ся прочь, су­кин сын!
Не бу­ди во мне зве­ря лю­того.
Я за­думал жить до се­дин 
И не нуж­но мне кар­ты спу­тывать.

Тём­ная фи­гура приб­ли­зилась и при­села на ди­ван ря­дом с по­этом. Вновь раз­дался нег­ромкий нас­той­чи­вый го­лос:

- Не пы­тай­ся хит­рить, по­эт,
И пу­гать ме­ня злы­ми фра­зами.
Это всё толь­ко жал­кий бред -
Мы с то­бой нав­сегда по­вяза­ны.

Мо­лодой че­ловек от­шатнул­ся от при­шель­ца, вско­чил с ди­вана и раз­дра­жён­но бро­сил:

- Я был бо­лен. Те­перь здо­ров.
Мать-Рос­сия моё спа­сение.
И её вос­пе­вать го­тов
Как и преж­де Сер­гей Есе­нин.
О те­бе я дав­но за­был.
Для че­го ты опять явил­ся?
Ес­ли я с то­бой свя­зан был,
То те­перь-то я из­ме­нил­ся.

Че­ловек в ка­пюшо­не от­кашлял­ся, по­давил сме­шок и сно­ва об­ра­тил­ся к Сер­гею та­ким тер­пе­ливым то­ном, ка­ким обыч­но об­ра­ща­ют­ся к нес­мышлё­ному и кап­ризно­му ре­бён­ку:

- Глу­пый, глу­пый смеш­ной по­эт!
У те­бя, ви­дать, сно­ва бе­лоч­ка.
Той Рос­сии дав­но уж нет,
Как и нет боль­ше сквер­ной де­воч­ки.
Ты чу­жой здесь, бро­сай ту­пить.
И вок­руг те­бя - лю­ди осе­ни.
Ни­чего нам не из­ме­нить,
Хоть и вновь те­бе жизнь под­бро­сили.

В от­вет на эти сло­ва Сер­гей Есе­нин от­ча­ян­но за­мотал го­ловой и с не­годо­вани­ем вы­дох­нул:

- Всё ты врёшь. Ты всег­да мне лгал,
Лишь ка­зались сло­ва прав­ди­выми. 
Но кар­ти­ны, что ты сла­гал,
На ду­ше зас­ты­вали ль­ди­нами.
Не хо­чу те­бя слу­шать. Нет!
Уби­рай­ся прочь, гость неп­ро­шеный!
Ночь прош­ла. Впе­реди рас­свет.
Ухо­ди, про­шу по-хо­роше­му.

Неп­ро­шеный гость лишь рас­сме­ял­ся, и вкрад­чи­вый го­лос заз­ву­чал с но­вой си­лой, при­чём, ка­залось, что ис­хо­дит он не толь­ко сна­ружи, от это­го тём­но­го че­лове­ка, но слов­но за­рож­да­ет­ся и внут­ри,  в го­лове са­мого Сер­гея:

- Слу­шай, слу­шай ме­ня, по­эт.
  Без ме­ня ты про­жить не смо­жешь.
  Пом­нишь жен­щи­ну со­рока с лиш­ним лет?
  Не­уже­ли тос­ка не гло­жет?
  В этом ми­ре сплош­ных по­терь,
  Где во­ру­ют и зря тра­тят вре­мя,
  Кто зак­ро­ет в прош­лое дверь -
  Тот дверь в Зав­тра от­крыть не су­ме­ет.

Есе­нин зат­кнул уши ру­ками и нер­вно за­ходил по ком­на­те, ка­чая го­ловой и бор­мо­ча:

- Не хо­чу те­бя я слу­шать.
От тво­их ре­чей лишь злость.
По­ищи дру­гие ду­ши.
Прочь по­шёл, прес­квер­ный гость.

А че­ловек в ка­пюшо­не, сле­дя за бес­по­рядоч­ны­ми пе­ред­ви­жени­ями по­эта, с неп­рикры­тым сар­казмом уп­рекнул его:

- Что же ты та­кой уп­ря­мый?
Ишь за­ладил: прочь да прочь…
Это из ка­кой же дра­мы -
Гнать гос­тей в не­настье, в ночь?

Чёр­ный си­лу­эт не­ожи­дан­но ока­зал­ся  у ок­на. Порть­еры рас­пахну­лись. За ок­ном ме­тались снеж­ные вих­ри,  и слы­шались глу­хие по­рывы вет­ра. Свет лу­ны, от­ра­жа­ясь от зер­ка­ла на сте­не, тус­кло ос­ве­щал ком­на­ту и про­падал, ед­ва кос­нувшись тём­ной фи­гуры, ка­зав­шей­ся те­перь ещё бо­лее мер­зкой и пу­га­ющей.

Есе­нин за­мер на мес­те, из пос­ледних сил сдер­жи­вая го­товый выр­вать­ся крик. А чёр­ный че­ловек, рас­крыв до­рож­ный сак­во­яж, ос­мотрел его со­дер­жи­мое и ус­мехнул­ся:

- Ви­жу, соб­ра­но в до­рогу
Всё от шар­фа до рем­ня.
Уде­ли, по­эт, нем­но­го
Мес­та здесь и для ме­ня.
Мне чу­ток все­го и на­до:
Я ка­лачи­ком свер­нусь.
Но с то­бою бу­ду ря­дом
И чуть что - вмиг по­яв­люсь.
Не мо­гу те­бя я бро­сить.
Так что, да­же не про­си.
Те­бя так по­рой за­носит,
Хоть свя­тых вон вы­носи.

Чёр­ный че­ловек мед­ленно приб­ли­зил­ся к Сер­гею и с до­воль­ной  из­дёвкой за­верил по­эта: 

- Ре­шено: с то­бой по­еду:
Ты ж как ма­лое ди­тя.
Так ког­да мы едем? В сре­ду?
Что ж, дни быс­тро про­летят…

Не стер­пел Есе­нин. Уже не сдер­жи­вая ярос­тный крик, он схва­тил трость и на­нёс удар по го­лове, прик­ры­той чёр­ным ка­пюшо­ном. По­том ещё и ещё. По­ка не рас­сы­палась тём­ная фи­гура на мел­кие ос­колки, со зво­ном  раз­ле­тев­ши­еся по пар­ке­ту. Лишь рам­ка на сте­не ос­та­лась от раз­би­того зер­ка­ла. У по­эта зак­ру­жилась го­лова, по­тем­не­ло в гла­зах, и он, упав на ди­ван, на нес­коль­ко ми­нут по­терял соз­на­ние.

    А ког­да при­шёл в се­бя и рас­те­рян­но про­вёл взгля­дом вок­руг, то  уви­дел, что ком­на­та пус­та. Луч сол­нца, от­ра­зив­шись от ви­сяще­го на сте­не зер­ка­ла, па­дал на рас­кры­тый сак­во­яж на сто­ле, слов­но на­мекая, что сбо­ры в до­рогу по­ра бы и за­кон­чить. Не бы­ло ни­каких сле­дов не­дав­не­го про­ис­шес­твия, ко­торое, оче­вид­но,  бы­ло лишь иг­рой вос­па­лён­но­го во­об­ра­жения. По­эт об­легчён­но вздох­нул. Мир вок­руг сно­ва стал ощу­щать­ся прос­тым и ре­аль­ным. И толь­ко ма­лень­кий зер­каль­ный ку­сочек, за­катив­ший­ся под стул, нес­коль­ко пор­тил это ощу­щение.