«Войско нового строя» первых Романовых: за полвека до Полтавы

Ра­бота фо­тоху­дож­ни­ка Алек­сан­дра Гри­гор­ченко­ва.

Ис­то­рия и лич­ности

Тос­кли­вая, уто­па­ющая в неп­ро­лаз­ной гря­зи мно­гове­ковая де­ревян­ная от­ста­лость, уг­рю­мо на­суп­ленные бо­рода­тые бо­яре, веч­но бун­ту­ющие стрель­цы в крас­ных каф­та­нах, крес­тя­щий­ся дву­мя пер­ста­ми в ожи­дании при­хода Ан­тихрис­та тем­ный прос­той на­род. И че­рез весь этот бес­прос­ветный мрак, под ба­рабан­ный бой, це­ле­ус­трем­ленно мар­ши­рова­ли «по­теш­ные» ро­ты мо­лодо­го ца­ря Пет­ра Алек­се­еви­ча, соб­равше­гося пин­ка­ми заг­нать стра­ну в свет­лое ев­ро­пей­ское бу­дущее. Имен­но так боль­шинс­тво из нас пред­став­ля­ют се­бе Рос­сию кон­ца 17 ве­ка – и да­же не по­доз­ре­ва­ют, нас­коль­ко при этом оши­ба­ют­ся!

Бе­да в том, что мно­гие лю­ди, лю­боз­на­тель­но ин­те­ресу­ющи­еся ис­то­ри­ей, пы­та­ют­ся поз­нать её пос­редс­твом ху­дожес­твен­ных книг и филь­мов – ведь они ку­да ин­те­рес­нее скуч­ных хро­ник и на­уч­ных тру­дов! Од­на­ко по­дав­ля­ющее боль­шинс­тво из них лишь ос­но­ваны на ре­аль­ных со­быти­ях, не­ред­ко очень от­да­лен­но. И да­же те нем­но­гие про­из­ве­дения, ко­торые пре­тен­ду­ют на жанр ис­то­ричес­ких, всё рав­но от­ра­жа­ют лич­ный взгляд ав­то­ра, ко­торый он под­кре­пит сво­им бо­гатым во­об­ра­жени­ем – осо­бен­но ес­ли соз­на­тель­но ста­вил целью по­казать прош­лое в оп­ре­делен­ном ра­кур­се. Нап­ри­мер, что­бы изоб­ра­зить по­зитив­ный ли­бо не­гатив­ный об­раз ка­кого-то ис­то­ричес­ко­го де­яте­ля, ин­тер­пре­тиро­вать ка­кие-то ис­то­ричес­кие со­бытия или це­лую эпо­ху.

И в этом от­но­шении эпо­ха прав­ле­ния Пет­ра Пер­во­го, в те­чении ко­торой Рос­сия дей­стви­тель­но силь­но из­ме­нилась, пре­тер­пев боль­шие пот­ря­сения и дос­тигнув боль­ших ус­пе­хов, всег­да бы­ла по­пуляр­ной те­мой для ис­то­ричес­ких про­из­ве­дений. Пер­вые кни­ги о пер­вом все­рос­сий­ском им­пе­рато­ре по­яви­лись еще при его жиз­ни, о нем пи­сали и оте­чес­твен­ные, и за­рубеж­ные ав­то­ры.

Мож­но ска­зать, что сво­ей ми­ровой из­вес­тностью и по­зитив­ной по­пуляр­ностью (ос­па­рива­емой толь­ко не­кото­рыми ук­ра­ин­ца­ми, осер­чавши­ми на ца­ря за Ма­зепу) Петр Пер­вый обя­зан имен­но ли­тера­туре, а с 20-го ве­ка ещё и ки­нема­тог­ра­фу. Ведь в учеб­ни­ках ис­то­рии упо­мина­ют­ся все пра­вите­ли, но да­леко не о каж­дом на­писа­но столь­ко книг и сня­то столь­ко филь­мов! Нап­ри­мер, его отец Алек­сей Ми­хай­ло­вич, по проз­ви­щу Ти­шай­ший, яв­лялся не ме­нее зна­чимым для Рос­сии го­суда­рем: он про­вел боль­шие важ­ные ре­фор­мы и вы­иг­рал вой­ну с Поль­шей, ито­гом ко­торой ста­ло при­со­еди­нение Ма­лой Ру­си. Но в по­пуляр­ной ли­тера­туре он упо­мина­ет­ся лишь всколь­зь, прак­ти­чес­ки как вто­рос­те­пен­ный пер­со­наж, а на эк­ра­не по­явил­ся лишь од­нажды в се­ри­але Ни­колая Дос­та­ля «Рас­кол» (2011).

В прин­ци­пе, это­му мож­но най­ти объ­яс­не­ние. Пред­ста­вите­ли ди­нас­тии Ро­мано­вых (или их суп­ру­ги), в си­лу спе­цифи­ки борь­бы за власть, всег­да очень нуж­да­лись в пуб­личном одоб­ре­нии сво­их дей­ствий, сво­его пра­ва на трон. Уже из­на­чаль­но им нуж­но бы­ло убе­дить всех, что они бы­ли дос­той­ны его боль­ше, чем сом­ни­тель­ный дваж­ды «спас­ший­ся чу­дом» Дмит­рий Ива­нович (пос­редс­твом цен­зу­ры, про­паган­ды и той же ли­тера­туры на­веч­но и бе­запел­ля­ци­он­но зак­лей­мен­ный как Лжед­митрий), поль­ский ко­роле­вич Вла­дис­лав или по­пуляр­ный в на­роде во­ево­да Дмит­рий Тру­бец­кой. Петр Пер­вый с са­мого детс­тва и до кон­ца жиз­ни жил в ок­ру­жении двор­цо­вых за­гово­ров и наз­ре­ва­ющих бун­тов, и ему прос­то приш­лось стать Ве­ликим, что­бы не по­терять свою ко­рону. Как и Ека­тери­не II, свер­гнув­шей с прес­то­ла сво­его му­жа – пос­ледне­го на то вре­мя Ро­мано­ва муж­ско­го по­ла. При этом уби­ен­ных ца­рей Пет­ра III и Пав­ла, те­ми же ме­тода­ми, пос­мер­тно сде­лали ка­кими-то по­ло­ум­ны­ми чу­дака­ми – да­бы не воз­ни­кали сом­не­ния в не­об­хо­димос­ти их свер­же­ния.

И они поч­ти не воз­ни­ка­ют! Об­щес­тво вос­при­нима­ет трак­товку ис­то­рии, пре­под­не­сен­ную ему в учеб­ни­ках, в ли­тера­туре и ки­но, как дол­жное, не за­думы­ва­ясь о том, что ре­аль­ная ис­то­рия и ре­аль­ные ис­то­ричес­ки лич­ности мог­ли быть чу­точ­ку дру­гими. Ес­ли же кто-то и пред­ла­га­ет ему взгля­нуть на ис­то­рию и её ге­ро­ев с дру­гого ра­кур­са, то это «раз­венча­ние» мо­гут вос­при­нять весь­ма бур­но (вспом­ним Оле­ся Бу­зину и его кни­гу «Вур­да­лак Та­рас Шев­ченко).

А еще од­на проб­ле­ма в том, что ког­да то­го или ино­го го­суда­ря де­ла­ют ве­ликим, пусть он это и зас­лу­жил, то в его те­ни не­заме­чен­ны­ми ос­та­ют­ся де­яния пред­шес­твен­ни­ков. И соз­да­ет­ся впе­чат­ле­ние, что до не­го в стра­не не бы­ло ни­чего - лишь сплош­ной «зас­той» и ве­ковая от­ста­лость. В слу­чае с Пет­ром Пер­вым это бы­ло сде­лано, воз­можно, на­роч­но: да­бы еще боль­ше под­чер­кнуть его зас­лу­ги, ре­шили соз­дать ви­димость, что до не­го стра­на бы­ла пол­ностью от­ста­лой и ос­тро нуж­да­лась в ре­фор­мах, осо­бен­но во­ен­ных. Так и ро­дилась псев­до­ис­то­ричес­кая ле­ген­да о том, что рус­ская ар­мия, одер­жи­вая по­беду под Пол­та­вой и вы­иг­равшая за­тем Се­вер­ную вой­ну, бы­ла соз­да­на Пет­ром Пер­вым «с ну­ля», на ос­но­ве его «по­теш­ных» Се­менов­ско­го и Пре­об­ра­жен­ско­го пол­ков – а до это­го рус­ское вой­ско сос­то­яло лишь из стрель­цов и дво­рян­ско­го опол­че­ния. И лишь нем­но­гие, ин­те­ресу­ющи­еся ре­аль­ной ис­то­ри­ей, зна­ют, что это сов­сем не так.

Дво­рян­ская ка­вале­рия и стрель­цы

На­вер­ня­ка все мы пом­ним, что в учеб­ни­ках ис­то­рии вкрат­це упо­мина­лись т.н. «пол­ки но­вого строя» (или «ино­зем­но­го строя»), сфор­ми­рован­ные при Алек­сее Ми­хай­ло­виче в ка­чес­тве та­кого се­бе эк­спе­римен­та. Там же ут­вер­жда­лось, что они неп­ло­хо се­бя по­каза­ли, но пос­ле его смер­ти, с нас­тупле­ни­ем пе­ри­ода «бо­яр­ской ре­ак­ции», го­сударс­тво по­теря­ло к ним вся­кий ин­те­рес - а об их даль­ней­шей судь­бе эти учеб­ни­ки мол­ча­ли. Но пос­коль­ку в ли­тера­туре о бур­ных со­быти­ях кон­ца 17 ве­ка в Рос­сии фи­гури­рова­ли лишь стрель­цы, «дво­рян­ское опол­че­ние», «по­теш­ные» и не­кий полк Гор­до­на (он же Бу­тыр­ский полк), а так­же ка­заки, то у чи­тате­лей соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что иных во­ору­жен­ных фор­ми­рова­ний в стра­не не бы­ло.

На са­мом де­ле пер­вый полк «ино­зем­но­го строя» был сфор­ми­рован еще в 1609 го­ду, то есть ещё за сто лет до Пол­тав­ской бит­вы, 23-лет­ним боль­шим во­ево­дой (зва­ние рав­ное фель­дмар­ша­лу) Ми­ха­илом Ско­пиным-Шуй­ским (пле­мян­ни­ком ца­ря Ва­силия Шуй­ско­го). Он на­зывал­ся полк «сол­дат­ско­го строя» и нас­чи­тывал поч­ти 18 ты­сяч че­ловек! Тут нуж­но уточ­нить, что в те вре­мена пол­ком на­зыва­ли круп­ные со­еди­нение: боль­шой полк, полк пра­вой и ле­вой ру­ки. Но­виз­ной же для Рос­сии то­го вре­мени был имен­но «сол­дат­ский строй», пе­реня­тый у инос­тран­ных на­ем­ни­ков (нем­цев, шве­дов и фран­цу­зов).

Да­бы по­нять, в чем она сос­то­яла, нам нуж­но от­пра­вить­ся еще на пол­ве­ка на­зад – во вре­мена Ива­на Гроз­но­го, сфор­ми­ровав­ше­го в 1550 го­ду ре­гуляр­ное стре­лец­кое вой­ско. Тог­да глав­ной удар­ной си­лой рус­ской ар­мии бы­ла ка­вале­рия, фор­ми­ру­емая из т.н. «де­тей бо­яр­ских» и дво­рян. По су­щес­тву, дво­ряна­ми в сов­ре­мен­ном по­нима­нии бы­ли оба со­ци­аль­ных сос­ло­вия, но тог­да раз­ли­чие меж­ду ни­ми еще счи­талось ог­ромным: мно­гие «де­ти бо­яр­ские» за­нима­лись ис­клю­читель­но во­ен­ной служ­бой, чем очень гор­ди­лись, дво­ряне же слу­жили в «двор­ной че­ляди» у ца­ря и кня­зей. Это уже бли­же к на­чалу 17 ве­ка нра­вы и в Рос­сии, и в Ев­ро­пе из­ме­нились, и по­давать ца­рю блю­до с мя­сом ли­бо быть хра­ните­лем ко­ролев­ских чу­лок ста­ло счи­тать­ся по­чет­ной при­виле­ги­ей! В об­щем, для при­мера пред­ставь­те се­бе гор­до­го Ато­са и ус­лужли­вого Ля Ше­не: оба яв­ля­лись дво­ряна­ми, но ка­кая меж­ду ни­ми раз­ни­ца!

Боль­шая часть этой ка­вале­рии бы­ла не­регу­ляр­ной и со­бира­лась в пол­ки (опол­ча­лась) толь­ко для во­ен­ных по­ходов, для пе­ри­оди­чес­кой служ­бы на ох­ра­не ру­бежей го­сударс­тва (та­кие се­бе ко­ман­ди­ров­ки в «го­рячие точ­ки»), а так­же на во­ен­ные смот­ры.

Для под­дер­жки ка­вале­рии на по­ле боя и бы­ли соз­да­ны стрель­цы, сна­чала сфор­ми­рован­ные в раз­ря­ды (по пять со­тен), а за­тем в при­казы (с 1682-го в пол­ки). Их служ­ба бы­ла ре­гуляр­ной, а в си­лу сво­ей прес­тижнос­ти к се­реди­не 17 ве­ка ста­ла и нас­ледс­твен­ной, хо­тя в со­ци­аль­ной лес­тни­це стрель­цы сто­яли нам­но­го ни­же дво­рян и «де­тей бо­яр­ских». Да и по­лучи­ли за свою служ­бу они не по­местья и ок­ла­ды, а ку­да бо­лее скром­ное го­довое жа­лова­ние, ре­гуляр­ные «хлеб­ные» вып­ла­ты (зер­ном или день­га­ми) ли­бо не­боль­шие зе­мель­ные на­делы, плюс подъ­ем­ные на пос­трой­ку до­ма, плюс «пре­мии» день­га­ми или сук­ном на по­шив каф­та­нов. Кста­ти, их каф­та­ны бы­ли не толь­ко крас­ные, но так­же жел­тые, си­ние, ко­рич­не­вые и т.д. у каж­до­го пол­ка свой.

Ра­бота фо­тоху­дож­ни­ка Алек­сан­дра Гри­гор­ченко­ва.
Ис­то­ричес­кая ре­конс­трук­ция одеж­ды и во­ору­жения стре­лец­ко­го вой­ска XVII ве­ка.

Сво­еоб­разной гвар­ди­ей бы­ли мос­ков­ские стрель­цы (так и на­зыва­лись), сос­тавляв­шие гар­ни­зон сто­лицы и ох­ра­няв­шие Кремль, а так­же соп­ро­вож­давшие в по­ходах ца­ря. Стрель­цы, но­сив­шие служ­бу в дру­гих го­рах, а так­же в кре­пос­тях и ос­тро­гах, на­зыва­лись прос­то го­родо­выми (как поз­же по­лицес­ких). Лю­бопыт­ное сов­па­дение, учи­тывая, что в мир­ное вре­мя стрель­цы дол­жны бы­ли вы­пол­нять фун­кции по­лицей­ских, ох­ранни­ков и по­жар­ных, а во вре­мя бун­тов еще и сво­еоб­разно­го ОМО­На, жес­то­ко раз­го­няя тол­пы. Вот толь­ко стрель­цы, осо­бен­но мос­ков­ские, и са­ми не­ред­ко бун­то­вали: ког­да под­держи­вая двор­цо­вые за­гово­ры и пе­рево­роты, а ког­да выд­ви­гая собс­твен­ные тре­бова­ния.

Но глав­ной проб­ле­мой стрель­цов бы­ла их во­ин­ская спе­цифи­ка. Они яв­ля­лись лишь стрел­ка­ми, лег­кой пе­хотой, под­держи­вая ог­нем «пи­щалей» свою ка­вале­рию и отс­тре­лива­ясь от ата­ку­юще­го про­тив­ни­ка за по­левы­ми ук­репле­ни­ями (т.н. «гу­ляй-го­рода»). Од­на­ко в Ев­ро­пе тог­да все боль­шее зна­чение на­бира­ла тя­желая пе­хота (с 18 ве­ка на­зыва­лась ли­ней­ной), имев­шая в сво­их ря­дах пи­кине­ров и гре­наде­ров, умев­шая дей­ство­вать не­зави­симо от сво­ей ка­вале­рии и ус­пешно про­тивос­то­ять вра­жес­кой. На­ем­ная тя­желая пе­хота, по­лучив­шая в Рос­сии наз­ва­ние «сол­да­ты», хо­рошо за­реко­мен­до­вал се­бя в сра­жени­ях Смут­но­го вре­мени – и по­это­му во­ево­да Ско­пин-Шуй­ский ре­шил соз­дать та­кое же вой­ско «сол­дат­ско­го строя» из рус­ских во­инов.

Ар­мия «ев­ро­пей­ско­го стан­дарта»

Пер­вый блин вы­шел ко­мом. Вна­чале ар­мия Ско­пина-Шуй­ско­го, во мно­гом бла­года­ря уме­лому дей­ствию пе­хоты «сол­дат­ско­го строя», блес­тя­ще раз­гро­мила ар­мию Са­пеги в Ка­лязин­ской бит­ве, а за­тем в сра­жении на Ка­рин­ском по­ле - что пред­ре­шило па­дение Ту­шин­ско­го ла­геря. В «бла­годар­ность» спа­сите­ля Мос­квы выз­ва­ли в сто­лицу, где… от­ра­вили. Так за­кон­чи­лась карь­ера мо­лодо­го блес­тя­щего пол­ко­вод­ца. А его обу­чен­ную ар­мию воз­гла­вил без­дарный и за­вис­тли­вый дя­дя Дмит­рий Шуй­ский, ко­торый по­губил её в Клу­шин­ской бит­ве, пос­ле че­го о вой­ске «сол­дат­ско­го строя» за­были на доб­рых двад­цать лет.

В 1630 го­ду пра­витель­ство ца­ря Ми­ха­ила Ро­мано­ва на­чало го­товить­ся к но­вой вой­не с Поль­шей. Пос­коль­ку вы­яс­ни­лось, что от­прав­лять в по­ход кро­ме 20 ты­сяч дво­рян­ской ка­вале­рии и сня­тых с гар­ни­зон­ной служ­бы стрель­цов не­кого, бы­ло ре­шено вспом­нить опыт пре­дыду­щей вой­ны и соз­дать 4 пол­ка «сол­дат­ско­го строя» (по 1600 че­ловек). Имен­но они и ста­ли пер­вы­ми рус­ски­ми пол­ка­ми в сов­ре­мен­ном по­нима­нии этой во­ен­ной еди­ницы (де­лив­шей­ся на нес­коль­ко рот, а за­тем ба­таль­онов).

Из­на­чаль­но в эти пол­ки хо­тели наб­рать «де­тей бо­яр­ских», спра­вед­ли­во рас­су­див, что по­томс­твен­ные про­фес­си­ональ­ные во­ины быс­трее обу­чать­ся но­вой так­ти­ке, да и во­евать бу­дут луч­ше прос­тых му­жиков, отор­ванных от со­хи. Од­на­ко «де­ти бо­яр­ские» не за­хоте­ли опус­кать­ся до не прес­тижной для них служ­бы ря­довы­ми пе­хотин­ца­ми: в пол­ки за­писа­лись лишь 60 «арис­токра­тов», да и те пре­тен­до­вали на ко­ман­дные дол­жнос­ти. И тог­да ва­кан­сию от­кры­ли для всех сво­бод­ных «охо­чих лю­дей» (доб­ро­воль­цев).

Так­же в 1632 го­ду был сфор­ми­рован пер­вый в Рос­сии полк «рей­тар­ско­го строя», с ко­торо­го на­чалось пос­те­пен­ное вы­тес­не­ние по­мес­тной дво­рян­ской ка­вале­рии (но она про­сущес­тво­вала до на­чала 18 ве­ка). Рус­ские рей­та­ры пред­став­ля­ли со­бой ва­ри­ант ки­раси­ров, но во­ору­жен­ных ка­раби­ном и пис­то­лета­ми для расс­тре­ла неп­ри­яте­ля с рас­сто­яния. Поз­же по­яви­лись рус­ские пол­ки «гу­сар­ско­го строя», глав­ным удар­ным во­ору­жени­ем ко­торых бы­ло длин­ное копье, и «дра­гун­ско­го строя», ко­торые спе­шива­лись для стрель­бы из муш­ке­тов.

Хо­тя вой­на 1632-34 г.г., по­лучив­шая наз­ва­ние Смо­лен­ской (её целью ста­вили воз­вра­щение это­го го­рода) окон­чи­лась не­удач­но для Рус­ско­го царс­тва, пол­ки «ино­зем­но­го строя» (сол­дат­ско­го, рей­тар­ско­го и пр.), по­каза­ли се­бя в ней как са­мые бо­ес­по­соб­ные час­ти. Тем не ме­нее, пос­ле её окон­ча­ния, бы­ло при­нято ре­шение рас­пустить не толь­ко на­ем­ные инос­тран­ные, но и под­го­тов­ленные рус­ские пол­ки. Пос­коль­ку их со­дер­жа­ние об­хо­дилось каз­не слиш­ком до­рого, а най­ти им при­мене­ние в мир­ное вре­мя не смог­ли (гар­ни­зон­ную и по­лицей­скую служ­бу нес­ли стрель­цы).

Воз­рожде­ние ар­мии «ино­зем­но­го строя» про­изош­ло во вре­мя боль­шой Рус­ско-поль­ской вой­ны 1654-67 г.г. Она на­чалась с целью зак­репле­ния пе­рехо­да тер­ри­тории Вой­ска За­порож­ско­го и Гет­манщи­ны к Рус­ско­му царс­тву. Пос­коль­ку юри­дичес­ки эти зем­ли яв­ля­лись поль­ски­ми, то Пе­ре­яс­лав­ское сог­ла­шение бы­ло не бо­лее чем дек­ла­раци­ей о на­мере­ни­ях Хмель­ниц­ко­го отой­ти «под ру­ку бе­лого ца­ря», с ко­торой Поль­ша бы­ла ка­тего­ричес­ки не сог­ласна. Так что окон­ча­тель­ное при­со­еди­нение Ма­лой Ру­ки к Ве­ликой про­изош­ло нес­коль­ко поз­же, лишь пос­ле под­пи­сания в 1667 го­ду Ан­дру­сов­ско­го пе­реми­рия. Че­му пред­шес­тво­вала дол­гая и тя­желая вой­на, ко­торую Рос­сия не вы­иг­ра­ла бы без ар­мии но­вого об­разца.

Её фор­ми­рова­ние от­ли­чалось, преж­де все­го, сво­ей мас­со­востью. Что­бы наб­рать поч­ти пол­сотни сол­дат­ских и дра­гун­ских пол­ков «охо­чих лю­дей» уже не хва­тало, по­это­му был про­из­ве­дена мо­били­зация «да­точ­ных лю­дей» из рас­че­та 1 рек­рут с 25 дво­ров. Од­на­ко им пла­тили хо­рошее жа­лова­ние, а семь­ям без­зе­мель­ным вы­дела­лись от 12 до 25 чет­вертей (6-12 гек­та­ров) зе­мель­ных на­делов. Так­же в пол­ки «сол­дат­ско­го строя» вре­мен­но пе­реве­ли (с пе­ре­обу­чени­ем) часть го­родо­вых стрель­цов. По­доб­ным об­ра­зом пос­ту­пили с ка­вале­ри­ей: доб­рую по­лови­ну по­мес­тной кон­ни­цы за­писа­ли в рей­тар­ские пол­ки, а в гу­сары наб­ра­ли са­мых ху­дород­ных и бед­ных дво­рян – но всё же прос­то­люди­нов тог­да в тя­желую ка­вале­рию не пус­ка­ли (толь­ко в дра­гуны и ка­зац­кие пол­ки).

Сог­ласно за­писям вой­ско­вой бух­галте­рии, к 1665 го­ду в сос­та­ве рус­ской ар­мии на­ходи­лось бо­лее 77 ты­сяч сол­дат «но­вого строя» (сол­дат­ских, рей­тар­ских, гу­сар­ских и дра­гун­ских пол­ков). Но пос­ле окон­ча­ния вой­ны их вновь ста­ли сок­ра­щать: дво­ряне-ка­вале­рис­ты разъ­еха­лись по по­месть­ям, быв­шие стрель­цы вер­ну­лись к го­родо­вой служ­бе (в стрель­цы пе­реве­ли и часть сол­дат), не­кото­рых рас­пусти­ли по до­мам. Ос­та­вили лишь офи­церов-инос­тран­цев: кто про­дол­жал служ­бу в пол­ку, по­лучал 2/3 преж­не­го жа­лова­ния, а кто ушел во вре­мен­ную от­став­ку и жил в «не­мец­ких сло­бодах», 1/3 от жа­лова­ния во­ен­но­го вре­мени. И как вы на­вер­ня­ка уже до­гада­лись, эти ве­тера­ны рус­ско-поль­ской вой­ны ста­ли по­том друзь­ями юно­го Пет­ра Пер­во­го, за­час­тивше­го в «под­москов­ную Ев­ро­пу».

 Оче­ред­ной на­бор в пол­ки «ино­зем­но­го строя» на­чал­ся уже в царс­тво­вание Фе­дора Алек­се­еви­ча (1676-82), чье ко­рот­кое царс­тво­вание бы­ло при­меча­тель­но ря­дом не­об­хо­димых, но не за­вер­шенных ре­форм (кста­ти, это он ввел при дво­ре мо­ду на бритье бо­роды и но­шение ев­ро­пей­ско­го платья, прав­да, поль­ско­го а не «не­мец­ко­го»). Сре­ди них бы­ла и во­ен­ная ре­фор­ма, по­ручен­ная кня­зю В.В. Го­лици­ну, важ­ной часть ко­торой бы­ло упо­рядо­чение ар­мей­ской струк­ту­ры и вве­дение ев­ро­пей­ской сис­те­мы ко­ман­дных зва­ний. Но пос­ле смер­ти ца­ря Фе­дора меж­ду Ми­лос­лав­ски­ми и На­рыш­ки­ными (и под­держи­ва­ющи­ми их бо­яр­ски­ми груп­пи­ров­ка­ми) раз­верну­лась мно­голет­няя борь­ба за власть, от­ло­жив­шая эти ре­фор­мы до кон­ца сто­летия.

В на­чале слав­ных дел

В 1686 го­ду Го­лицын соб­рал пос­леднее боль­шое вой­ско «до­пет­ров­ской эпо­хи»: в его Крым­ских по­ходах учас­тво­вали поч­ти сто­тысяч­ные ар­мии (без уче­та ма­лорос­сий­ских ка­заков), бо­лее по­лови­ны ко­торых сос­тавля­ли пол­ки «ино­зем­но­го строя». И всё же зна­читель­ная до­ля в них по­мес­тно­го «опол­че­ния» и ко­ман­ди­рован­ных стре­лец­ких пол­ков ука­зыва­ла на то, что го­сударс­тво то ли ис­пы­тыва­ло серь­ез­ные проб­ле­мы с фи­нан­си­рова­ни­ем ар­мии, то ли прос­то на­чало «за­жимать» на неё день­ги. А без­ре­зуль­тат­ность этих по­ходов (Крым не взя­ли, та­тар­ские на­беги не прек­ра­тились) выз­ва­ло воз­му­щение бо­яр­ской оп­по­зиции: мол, за­чем же впус­тую тра­тить ка­зен­ные день­ги! Это при­вело к сок­ра­щению и упад­ку про­фес­си­ональ­ной рус­ской ар­мии в 90-х го­дах 17 ве­ка, на фо­не ко­торо­го её пос­ле­ду­ющее вос­ста­нов­ле­ние уже Пет­ром Пер­вым мог­ло дей­стви­тель­но по­казать­ся соз­да­ни­ем с ну­ля. Но лишь по­казать­ся!

Азов­ские по­ходы (1695-96) вновь про­демонс­три­рова­ли, что для ве­дения ус­пешной вой­ны, а не толь­ко по­беды в от­дель­ном сра­жении, не­об­хо­дима боль­шая, хо­рошо ос­на­щен­ная, под­го­тов­ленная сов­ре­мен­ная ар­мия. И тут мо­лодой царь до­пус­тил ошиб­ку, сде­лав став­ку на ко­личес­тво, а не ка­чес­тво. При фор­ми­рова­нии но­вых сол­дат­ских пол­ков в них, во-пер­вых, вновь ста­ли пе­рево­дить стрель­цов – ко­торые не го­рели же­лани­ем ни ид­ти в по­ход, ни тра­тить вре­мя на пе­ре­обу­чение. Имен­но это и спро­воци­рова­ло стре­лец­кий бунт 1698 го­да! Во-вто­рых, про­из­ве­ден­ный мас­со­вый на­бор рек­ру­тов при­вел в ар­мию мно­жес­тво вче­раш­них кресть­ян (в луч­шем слу­чае), ко­торые ви­дели в каж­дом инос­тран­ном офи­цере «нех­ристя» и «по­гано­го нем­ца». А от­прав­ленные в рек­ру­ты за­дер­жанные «гу­лящие лю­ди» толь­ко и жда­ли воз­можнос­ти де­зер­ти­ровать.

Не­гатив­ное пос­ледс­твие име­ло пе­ревод поч­ти всей ка­вале­рии в дра­гуны: там про­фес­си­ональ­ные рей­та­ры и гу­сары, вмес­те с над­менны­ми дво­ряна­ми, пе­реме­шива­лись с рек­ру­тами из «чер­ных лю­дей», что силь­но под­ры­вало дис­ципли­ну и ор­га­низа­цию. На­конец, но­вая рус­ская ар­мия Пет­ра Пер­во­го не ус­пе­ла ос­во­ить но­вую ев­ро­пей­скую так­ти­ку боя: ни ли­ней­ный строй, ни ис­поль­зо­вание шты­ка, ни дра­гун­ские ата­ки. Всё это и при­вело к по­раже­нию под Нар­вой!

Тем не ме­нее, Петр Пер­вый от­ли­чал­ся не­веро­ят­ной це­ле­ус­трем­ленностью, что по­мог­ло ему очень быс­тро оп­ра­вить­ся от этой «кон­фу­зии». Он счел оп­ти­маль­ной для тог­дашней Рос­сии сле­ду­ющую фор­му­лу но­вых во­ору­жен­ных сил: толь­ко пол­ки «но­вого строя» (сох­ра­нили лишь ка­заков), фор­ми­ру­емые из рек­ру­тов (ря­довой сос­тав) и дво­рян ли­бо инос­тран­цев (офи­цер­ский) с воз­можностью выс­лу­ги (по Та­белю о ран­гах), вы­пол­ня­ющие фун­кции как ре­гуляр­ной ар­мии, так и гар­ни­зон­ной и по­лицей­ской служ­бы.

А что­бы не сок­ра­щать свою ар­мию пос­ле окон­ча­ния Се­вер­ной вой­ны, от­прав­ляя опыт­ных ве­тера­нов ку­рить труб­ку на пе­чи, им­пе­ратор ре­шил на­чать но­вую – от­пра­вив­шись в Пер­сид­ский по­ход. По всей ви­димос­ти, пос­коль­ку все вра­ги Рос­си в Ев­ро­пе бы­ли уже по­беж­де­ны, с Тур­ци­ей под­пи­сали оче­ред­ной мир, а до Ки­тая бы­ло да­леко­вато, во­евать ос­та­валось толь­ко с иран­ским ша­хом!