До глубин, до сути

Мы вновь за вре­мена­ми тя­нем­ся,
На­чало пу­тая с фи­налом.
И в чь­ей-то па­мяти ос­та­нем­ся,
Явив се­бя в боль­шом и в ма­лом.
Мгно­вений мо­нолит вне вре­мени,
Ис­то­рия  иг­ра­ет  на­ми,  
Не це­ремо­нясь век  ни с те­ми , ни
С ины­ми    ми­ра пле­мена­ми.
По­ка сту­чат сер­дца го­рящие, 
Я для те­бя сла­гаю сно­ва
Сло­ва,  о глав­ном го­воря­щие - 
Взах­лёб, всерь­ёз,   не ра­ди сло­ва.
Мы с те­ми , кто ушёл, рож­да­ем­ся.
Они при­водят нас с со­бою.
И пло­дом жиз­ни нас­лажда­ем­ся
За яб­ло­невою лис­твою.
Ле­лея мыс­ли сок­ро­вен­ные,
Пе­чали уто­лив и жаж­ды,
В не­ведо­мые не­заб­венные
Вра­та вой­дем.  И вот од­нажды, 
Ког­да  спле­тут­ся в узел пла­мен­ный
Огонь блуж­да­ющий и ро­за, 
Гос­подь наз­на­чит всем  эк­за­мены, 
Где нет от­ве­та и  воп­ро­са.
Нас­та­нет  тишь. И сум­рак ве­чера. 
И бу­дет  дождь сту­чать по кры­шам.    
  И го­лос во­допа­да  - веч­ности 
Мы стоя у ок­на ус­лы­шим

             К дню те­ат­ра

"Быть иль не быть"? - ис­кал от­вет
Ак­тер на сце­не под ова­ции ,
Ког­да по­гас в те­ат­ре свет
За миг до сме­ны де­кора­ции.
"Быть иль не быть"? - ка­кой за­мес
На ис­полни­теля по­веси­ли!
По­эзию не жда­ли здесь.
И де­ло вов­се не в по­эзии,
Но в пот­ря­сени­ях вес­ны.
И то­нем в ней, пок­ров сры­вая мы.
Ак­тё­ры ть­мой пог­ло­щены.
До­ма мо­рями омы­ва­емы.
Как пла­мя, Божья бла­годать
На ли­ках сол­нечных пла­нет Его
И нам сов­сем не нуж­но ждать
Оле­дене­ния пос­ледне­го.
Иные дра­мы , пись­ме­на
На глав­ной сце­не тень от­бро­сили .
Ви­валь­ди. Го­да вре­мена.
И прос­ветлен­ность ти­хой осе­ни.
Что муд­рость? - Знанье мер­твых тайн.
И дар иг­ры цен­нее опы­та.
Кру­жит­ся в мю­зик­ле Берн­стайн.
И всё, от кри­ка и до ше­пота,
Мы про­пус­ка­ем сквозь се­бя.
Вот зал с вос­торжен­ны­ми ли­цами.
И жизнь. И сле­зы. И судь­ба.
И гул вол­шебный за ку­лиса­ми

             ***

Вес­на на Зем­ле - осо­бое вре­мя го­да.
Мы наб­лю­да­ем  веч­ность пе­ред за­катом.
Си­лы ду­ши ожи­ва­ют. Прос­тор. Сво­бода.
И мол­нии в не­бе. И пти­цы. И об­ла­ка там.
В точ­ке пе­ресе­ченья внев­ре­мен­ное и вре­мя
Рож­да­ют лю­бовь, и жер­твен­ность, и го­ренье.
 Дар пе­ревоп­ло­щенья - слад­кое бре­мя, 
Как в не­бесах па­ренье , ми­ров тво­ренье.
Вне рас­пи­санья вре­мён про­пус­кать сквозь сер­дце
Муд­рость чу­жую, чу­жие меч­ты и дра­мы...
Страс­ти и мас­ка­рады. Тай­ные двер­цы
В ду­ши люд­ские . Пус­то­ты и па­нора­мы
Прош­ло­го и гря­дуще­го, и мо­мен­ты
Вхо­да во все плас­ты и вы­хода в кос­мос.
А на Зем­ле не смол­ка­ют  ап­пло­дис­менты.
Пь­еса с наз­вань­ем " Жизнь" до­вела   до слез нас. 

Ты - са­ма му­зыка. Му­зыка в те­бе длит­ся.
Дар внут­ренне­го дви­женья прос­транс­тву яв­лен.
О, как  прек­расны в за­ле се­год­ня  ли­ца.
Све­чи го­рят. И но­вый спек­такль объ­яв­лен. 
От по­раже­ний спа­са­ют дар и упорс­тво.
Сколь­ко не прячь­ся от ми­ра, не бе­гай прочь, но
Толь­ко лю­бовь - ос­но­ва для чу­дот­ворс­тва,
Для пол­но­вес­ной жиз­ни и поч­вы проч­ной.
Тём­ное вре­мя го­да. Ду­ша не­мая.
Це­ли как буд­то нет. Но за кра­ем сло­ва
Вспых­нет шаль­ное пла­мя - пред­вес­тник мая.
И  мы жи­вём . Иг­ра­ем. И ды­шим сно­ва.

          ДВА РО­МАН­СЕ­РО

                           1   

                 ЛЕ­БЕДЬ И ЛЕ­ДА  
           ( Зим­нее ро­ман­се­ро) 

Па­ла над зим­ней рав­ни­ной
Ме­сяцем яс­ным ночь.
Соз­вездья все­лен­ской си­лой
Бро­са­ют ле­бедя к Ле­де...
От гиб­лой топ­кой тря­сины
Не­сут те­бя са­ни прочь.
По лун­ной до­роге к ми­лой -
Са­мой прек­расной Lady...
Как бли­ки, зы­бят­ся звёз­ды.
То ярок их свет, то мёртв
Сок­рыт ми­ровой по­жар там ,
В пла­нет мер­ца­ющей гру­де...
Но об­лик её увёз ты,
Ду­шой пред ми­ром прос­тёрт,
Га­дая по звез­дным кар­там -
Что бы­ло с на­ми. Что бу­дет...
А ле­бедь к лю­бимой Ле­де,
Сталь­ное прор­вав коль­цо,
Мах­нув кры­лами зи­мовью,
Рва­нул­ся в свет­лую пол­ночь.
И в ней прек­расная Lady
си­яла, под­няв ли­цо,
неж­ностью и лю­бовью
к не­му и к судь­бе ис­полнясь.
Твои гла­за, как ру­бины,.
Пы­ла­ют крас­ным ви­ном.
Как по­тушить их жар мне ? -
Пью из обо­их, це­луя.
Уз­рел я  чу­до лю­бимых
Глаз, го­рящих ог­нём.
Один за дру­гим пью жад­но.
Пою те­бе " Alleluia"  

И ты на­пол­нишь их сно­ва
Пла­менем вин зо­лотых.
Та­кие люб­лю я боль­ше
Всех вин ос­таль­ных на све­те.
Вби­рай в се­бя моё сло­во .
И гу­бы мои, и стих.
И наш по­целуй тем доль­ше,
Чем ве­чер пь­яней и ве­тер.
О , Ле­да, ско­ро ты сбро­сишь
Баг­ря­ный чу­дес­ный плащ,
Тре­пещу­щий от по­рыва
Зим­них вь­юг и ме­телей.
И ты ни о чём не спро­сишь -
Лишь смех, и ше­пот , и плач .
Лю­би ме­ня, Casta Diva,

***  

Мы оба так за­хоте­ли.
Сор­ву, как ту па­ути­ну,
Тон­чай­ший неж­ный пок­ров.
Мол­чанье. Бла­женс­тво. Тай­на
Рас­кры­та... и не рас­кры­та.
И сквозь об­ла­ков ла­вину
За­кат вплы­ва­ет, баг­ров
Ле­тит над Зем­лёю лай­нер.
Ки­пит вни­зу Dolce Vita 
Вплы­ва­ют  веч­ные те­мы.
Во мгле - си­лу­эты гор.
Го­рят на ка­мине све­чи.
Зи­ма за окош­ком вста­ла.
Про­хожих ред­кие те­ни.
Бес­тре­пет­ный ми­лый взор.
И гу­бы. И эти пле­чи -
Жем­чу­жины и ко­рал­лы...
О , Ле­да, моя кру­чина.
Пусть тём­ные во­ды су­хИ -
Про­гоним мыс­ли дур­ные
О ско­рой Пра­не  и Ле­те.
Я ле­бедь. И я  муж­чи­на.
Ле­тят в прос­транс­тво сти­хи.
Ти­хи го­лоса зем­ные.
И па­да­ет снег на све­те.

  ***   

Пре­чис­тая бо­гиня - (итал. )

                           2

 НО­ВОГОД­НЕЕ РО­МАН­СЕ­РО 

Из ко­локоль­но­го зво­на
Прясть ле­дяную нить...
Хлопья сне­га не та­ют .
 В ро­поте оке­ана 
 Дух  зи­мы   . Вре­мя оно. 
 Нам   его  не  сме­нить. 
Дни с не­бес нис­па­да­ют,
Слов­но пе­пел и ман­на. 
Выт­кать ве­нец приб­режный
В честь тво­ей кра­соты
Из пе­ны вол­ны оди­нокой,
Не­бес­ных  за­катов алых.
Звук име­ни звез­дно-снеж­ный.
Лю­бимые мной чер­ты.
Сла­гаю песнь  див­но­окой
 На выж­женных мо­рем ска­лах. 
Твой лик  пе­чаль­ный и муд­рый
Мне не за­быть ни­как.
Сквозь ве­тер и сквозь раз­лу­ку
Ищу за­вет­ную двер­цу.
Сквозь блеск не­яс­ный и смут­ный,
Сквозь ка­мен­ный ве­ка мрак
Дай про­тянуть мне ру­ку
Пря­мо к са­мому сер­дцу. 
Пов­сю­ду кро­воп­ро­литья,
По раз­ным Зем­ли мес­там.
И но­вых вре­мён уг­ро­зы.
И не­ког­да за­бывать­ся. 
Но  всё ж  хо­чу  по­ложить я 
Ру­ку на тон­кий твой стан
 Хо­чу я но­вою   ро­зой
Вла­деть  - и не от­ры­вать­ся. 
 Я пла­мен­ных пе­сен по­лон - 
При­ми, вол­нуя мне кровь,
Сле­пой  мой   над­рыв ги­тар­ный , 
 По ми­ру блуж­давший  ра­зум. 
Ме­ня сквозь смя­тенье вёл он.
Си­яла  во мгле лю­бовь 
Звез­дою юж­но­поляр­ной, 
Вни­мав­шей сти­хам  и фра­зам.
Струн тво­их про­ник­но­вен­ных 
Дай мне свет­лую ночь - 
Сгус­ток чувств и  на­итий.
 Тре­пет­ность сер­дца  слу­шай .
В сло­вах прос­тых сок­ро­вен­ных 
Пусть вре­мя ис­чезнет прочь.
Се­реб­ря­ны на­ши ни­ти.
И в зо­лоте на­ши ду­ши.

   ВОЛЬ­НЫЙ  ПЕ­РЕВОД ДВУХ СТИ­ХОТ­ВО­РЕНИЙ 

    СЕР­ГЕЯ БРАТ­ЧУ­КА
(ук­ра­ин­ско­го по­эта, во­ен­но­го кор­респон­дента и те­ле-жур­на­лис­та)

ТВОЙ ПО­ЦЕЛУЙ
 
Твой по­целуй во­веки не за­буду —
Пус­кай рас­пнут, как не­ког­да Хрис­та.
От­кры­то сер­дце, яв­ленное чу­ду.
Где нет люб­ви — там в ду­шах не­мота.
Твой по­целуй мне не за­быть во­веки.
Мо­лю вла­дык не­бес­но­го ог­ня:
Пус­кай из бе­регов вы­ходят ре­ки —
Люб­ви не от­ни­май­те у ме­ня.
И пусть я сги­ну в этом ми­ре шат­ком.
Пус­кай в не­рав­ном про­паду бою …
Твой по­целуй — на сер­дце от­пе­чат­ком.
Хра­ни в сво­ей ду­ше лю­бовь мою.

НА СМЕРТЬ ИЦХАКА ИМАСА

 10 лет на­зад в Из­ра­иле, по до­роге до­мой в Хев­рон, тер­ро­рис­та­ми  был убит ис­то­рик, эк­скур­со­вод, че­ловек, вос­хо­див­ший с дру­гими и­уде­ями на Хра­мовую го­ру, очень мно­го об этом знав­ший и рас­ска­зывав­ший. Зва­ли его Иц­хак Имас.  

Вмес­те с ним в расс­тре­лян­ной ма­шине на­ходи­лась же­на Иц­ха­ка. Та­ли. Она то­же бы­ла уби­та. Си­рота­ми ос­та­лись де­ти. В тот же день на­писал сти­хи па­мяти Има­са. Я их ниг­де не пуб­ли­ковал.  

Зрел ви­ног­рад. Си­яла ду­ба кро­на.
Был воз­дух сот­кан из мо­литв и саг...
В та­кие дни в ок­рес­тнос­тях Хев­ро­на
Жил пра­вед­ник по име­ни Исак.
Рас­тил де­тей. Рас­тил де­ревья са­да.
Над древ­ней книж­кой грыз ка­ран­да­ши...
И по­сеща­ли веч­ность и прох­ла­да
Са­ды его тре­пещу­щей ду­ши.
И свер­ху от­кры­валась па­нора­ма.
И выл мул­ла сплош­ную дре­бедень.
И в по­ис­ках по­терян­но­го Хра­ма
Исак всхо­дил на го­ру каж­дый день.
А этот путь так ясен, прост и го­рек.
Кро­вав за­кат над Хра­мовой го­рой.
Вос­хо­дит к не­бесам прос­той ис­то­рик -
Не ан­гел, не Мес­сия, не ге­рой.
А судьи кто? Влас­ти­тели и судьи?
Зем­ная власть - Го­мор­ра и Со­дом...
Под­нять­ся до глу­бин, до са­мой су­ти -
И стро­ить Храм сей­час, а не по­том.
Но в на­ши дни та­кого по­воро­та
Не ждут ни от ко­го - ни там, ни здесь.
И по­тому опять идёт охо­та
И но­вый за­тева­ет­ся про­цесс.
Идёт охо­та, трав­ля и ата­ка.
По­шёл про­цесс меж го­родов и сёл...
Он выб­рал но­вой жер­твою Иса­ка.
Но ан­гел ав­то­мата не от­вёл.

  2010  

"Из дет­ских тет­ра­дей"
                     1985 

              ДИП­ТИХ ПА­МЯТИ ЕСЕ­НИНА
 
   У них и ни Хрис­та, и ни крес­та - с ве­сами круг,
    На те ве­сы кла­дут то­пор и ли­ру.
    Вас не сос­ла­ли в даль­ние мес­та - ВЫ са­ми.Вдруг.
    Дру­гие - кто за Ва­ми, кто - по ми­ру.

    Есть крест, но не бе­резо­вый, На­вет, но не арест -
    По­эт в мо­гиле спас­ся от кон­воя-
   Над Ва­ми пла­чет ро­зовый рас­свет и ржа­вый крест.
     И си­ние гла­за, и клен, и хвоя.

                  2  
                            
  Жил по­эт свет­ло­окий
  При бе­лой Лу­не.
   А ос­та­лись лишь стро­ки:
  "Ша­гане, Ша­гане"

   Но не ждет пер­си­ян­ка
   В той да­лекой стра­не,
    От­зву­чала таль­ян­ка
   на вы­сокой стру­не.

Смол­кли зву­ки сви­рели,
 Не окон­чен со­нет,
"Где он,где,не­уже­ли
Ниг­де его нет?"

Он бро­дил средь че­рёмух,
А над ним об­ла­ка.
Нет его. Толь­ко в дре­му
Оку­нулась ре­ка.

И его ко­локоль­чик
НЕ хо­хочет до слёз.
Он от­пел. Он окон­чил,
До бо­ли тве­рёз.

Нет ни бо­га, ни чёр­та,
Нет во­об­ще ни­чер­та.
Ра­зор­ва­лась а­ор­та -
И ко­нец. И чер­та.

Ни цве­тов, ни сим­фо­ний,
Ни улы­бок,ни лиц
Оди­нокие ко­ни
В об­ла­ка унес­лись.

Скры­лись са­ни за го­ру
И звез­да не го­рит.
Лишь , как ра­не, за бо­ром
Ль­ют сле­зу глу­хари.  

                                    АЛЕК­СЕЮ ГЕР­МА­НУ 
Де­кабрь 1990 го­да. Ка­нун рож­дес­тва.

Я пе­рес­мотрел ки­но Гер­ма­на "Мой друг Иван Лап­шин". Ес­ли рас­ска­зывать о сво­ей жиз­ни — это нуж­но штри­хами. Чер­но-бе­лыми кад­ра­ми. Прок­ру­чивая плен­ку… Как у Гер­ма­на.

По филь­мам Гер­ма­на нуж­но учить­ся сни­мать ки­но. И во­об­ще  — это по­собие для изу­чения вре­мени. Язык Гер­ма­на вы­ходит за рам­ки ки­но.

Ког­да-то ме­ня пот­ряс фильм "Про­вер­ка на до­рогах". По­том дру­гие филь­мы ре­жис­се­ра.

И я про­щал­ся со стра­ной под Гер­ма­на. На сле­ду­ющий день мы за­мыка­ли тран­сцен­денталь­ный круг, воз­вра­ща­ясь че­рез Вар­ша­ву, че­рез Поль­шу, где 300 лет до 1939-го го­да на­ходи­лись в гос­тях мои пред­ки, до­мой — в И­еру­салим.

"Со­беру вас отов­сю­ду — и вер­ну на обе­щан­ную  пра­от­цам зем­лю"…

Уже в по­ез­де, по до­роге в Вар­ша­ву вспо­минал фильм. И за­писал на клоч­ке бу­маги, в све­те мель­ка­ющих в ок­не фо­нарей:

"От­ме­чен де­каб­рем
Зас­тывший ки­нокадр:
Ав­то под фо­нарем
Скри­пит "Труа, ке­атр".
О, как бы я хо­тел
Про­жить ки­но та­кое.
Мель­канье глаз и тел,
Ми­нута до за­поя,
На се­рой мос­то­вой
Про­жеван­ная пи­ща.
И все. Гос­подь с то­бой.
Так луч­ше. Вы­ше. Чи­ще.
Си­пение ма­шин,
На се­рых сте­нах — спер­ма.
Мой друг — Иван Лап­шин.
И с ним ки­нош­ник Гер­ман.
Средь дат, эпох и вех
Мель­кнет па­лач уса­тый.
Про­щай, двад­ца­тый век,
Про­щай, мой век двад­ца­тый.
Как стих ты со­чинен
Штриш­ком, еди­ным ма­хом,
И кем-то на­чинен
До­рож­ной пылью,пра­хом.
Цве­тет степ­ной ко­выль,
Уже не до по­терь нам,
За­не сни­ма­ет фильм
Рос­сий­ский ге­ний Гер­ман.

Это бы­ли мои пос­ледние сти­хи, на­писан­ные в СССР.