Наше открытие Америки

25 де­каб­ря хрис­ти­ане за­пад­ных кон­фессий - ка­толи­ки и про­тес­танты - шум­но и праз­днич­но от­ме­ча­ют Рож­дес­тво. В этот день при­нято рас­ска­зывать о про­изо­шед­ших с на­ми чу­дес­ных со­быти­ях, в ко­торых прос­ле­жива­лось бы вли­яние выс­ших сил.

При­веду один та­кой при­мер из мо­ей жиз­ни, ко­торым я ре­гуляр­но де­люсь с аме­рикан­ски­ми друзь­ями и кол­ле­гами.

Ис­то­рия эта на­чалась в 1986 го­ду, за­дол­го до мо­ей пер­вой по­ез­дки в Аме­рику. Бы­ло мне в то вре­мя двад­цать шесть лет, и ра­ботал я, как сей­час пом­ню, ре­дак­то­ром в Гос­те­лера­ди­офон­де.

Од­нажды ве­чером, со­бира­ясь ло­жить­ся в пос­тель, я при­сел на кра­ешек кро­вати. И вдруг, ни с то­го ни с се­го, мо­ему внут­ренне­му взо­ру пред­ста­ло ви­дение мо­ей бу­дущей жиз­ни. Сей­час, рас­ска­зывая об этом слу­чае, я и сам с тру­дом ве­рю в его ре­аль­ность, но, тем не ме­нее, все про­ис­хо­дило имен­но так, как здесь опи­сано, без ка­ких-ли­бо при­ук­ра­шива­ний и пре­уве­личе­ний.

У ме­ня воз­никло ощу­щение, что соз­на­ние мое вне­зап­но ос­ве­тилось и пе­ред мной на­чали проп­лы­вать мыс­ленные кар­ти­ны гря­дуще­го. Я уви­дел, что бу­ду ра­ботать в те­ат­ре и пре­пода­вать. Дли­лось это ви­дение нес­коль­ко се­кунд и прош­ло так же не­ожи­дан­но, как и на­чалось. Внут­ренний свет по­гас, и соз­на­ние пог­ру­зилось в при­выч­ную ть­му. Тог­да толь­ко я и по­нял, что обыч­ное сос­то­яние че­лове­чес­ко­го ума - это, дей­стви­тель­но, пол­ный мрак.

Стра­ха я не ис­пы­тывал ни ма­лей­ше­го. По­вер­нувшись к ле­жащей ря­дом же­не, я рас­ска­зал ей о том, что толь­ко что пе­режил. И до­бавил: "Я мо­гу по­верить, что пе­рей­ду на ра­боту в те­атр, но пре­пода­вать? Ко­му и что я мо­гу пре­подать?" Же­на выс­лу­шала ме­ня с лю­бопытс­твом, но и с из­рядной до­лей не­дове­рия. "Ло­жись спать" - ска­зала она. И на сле­ду­ющий день мы оба бла­гопо­луч­но за­были об этом про­ис­шес­твии.

При­мер­но че­рез пол­го­да, на од­ной из мос­ков­ских улиц мне бро­силась в гла­за афи­ша мос­ков­ско­го те­ат­ра-сту­дии "Ар­ле­кин". Обыч­но я не об­ра­щал вни­мание на те­ат­раль­ную рек­ла­му, но эта афи­ша по­чему-то прив­лекла мое вни­мание. "Ар­ле­кин" объ­яв­лял о на­боре в мо­лодеж­ную сту­дию. Вспом­нив о сво­ем ви­дении, я по­думал: "А по­чему бы и нет?" Ра­бота в Гос­те­лера­ди­офон­де мне дав­но опос­ты­лела. Ме­ня тя­нуло в твор­ческую, ар­тисти­чес­кую сре­ду. Я пи­сал сти­хи и пел под ги­тару - по­чему бы не поп­ро­бовать се­бя в ак­тер­ской про­фес­сии?

В об­щем, я соб­рался с ду­хом и при­шел в те­атр на кон­курс. В ак­тер­ский на­бор ме­ня, к счастью, не взя­ли, но ру­ково­дитель и ре­жис­сер те­ат­ра Сер­гей Ан­дре­евич Мел­ко­нян пред­ло­жил мне дол­жность зав­ли­та. Я с лег­костью сог­ла­сил­ся, бро­сил все и пе­решел на ра­боту в "Ар­ле­кин". Так на­чалась моя но­вая жизнь - "Vita Nuova", как пи­сал Дан­те, - ко­торая вско­ре при­вела ме­ня в Аме­рику.

В те­ат­ре я про­рабо­тал поч­ти че­тыре го­да. За­нимал­ся всем, чем толь­ко мож­но бы­ло - на­чиная от про­дажи би­летов и сос­тавле­ния прог­раммок и до ор­га­низа­ции гас­тро­лей и на­лажи­вания свя­зей с за­рубеж­ны­ми те­ат­ра­ми, ко­торые бы­ли близ­ки на­шему твор­ческо­му кре­до.

В 1989 го­ду Мел­ко­нян от­пра­вил ме­ня в ко­ман­ди­ров­ку в Со­еди­нен­ные Шта­ты, рас­счи­тывая на твор­ческое сот­рудни­чес­тво с инос­тран­ны­ми пар­тне­рами. Пе­ред отъ­ез­дом ко мне об­ра­тил­ся мой дав­ний ин­сти­тут­ский друг с прось­бой. Он меч­тал о пос­тупле­нии в аме­рикан­скую ас­пи­ран­ту­ру на фи­лософ­ский фа­куль­тет и хо­тел, что­бы я соб­рал ему всту­питель­ные ан­ке­ты из раз­личных шта­тов­ских ву­зов.

Дол­ла­ров у ме­ня, как и у лю­бого по­рядоч­но­го со­вет­ско­го че­лове­ка, прак­ти­чес­ки не бы­ло. В США я пи­тал­ся при­везен­ной из Мос­квы коп­че­ной кол­ба­сой и спал на вок­за­лах или у зна­комых. Но в каж­дом го­роде - а по­бывать мне тог­да приш­лось в Нью Й­ор­ке, Фи­ладель­фии, Ва­шин­гто­не и Сан-Фран­циско - я за­ходил в мес­тные уни­вер­си­теты, вел раз­го­воры с сек­ре­тар­ша­ми и за­бирал оче­ред­ную пор­цию до­кумен­тов.

В Фи­ладель­фии я по­сетил нес­коль­ко уни­вер­си­тетов, в том чис­ле и по­луго­сударс­твен­ный по­лу-час­тный Темпл.  В вес­ти­бюле у лиф­тов пос­мотрел на таб­личку, где ка­кая ка­фед­ра рас­по­ложе­на, и с удив­ле­ни­ем об­на­ружил там ре­лиги­овед­ческий де­пар­та­мент. Я знал о фи­лософ­ском и те­оло­гичес­ком об­ра­зова­нии, но что пред­ла­га­ет ка­фед­ра по изу­чению ре­лигий не впол­не пред­став­лял, пос­коль­ку в Со­вет­ском Со­юзе мы изу­чали этот пред­мет как ис­то­рию на­уч­но­го ате­из­ма. Из лю­бопытс­тва я ре­шил ту­да заг­ля­нуть.

Под­нялся на нуж­ный этаж, за­шел в при­ем­ную зав. ка­фед­рой, ко­торый по счастью ока­зал­ся на мес­те. Про­фес­сор Джон Рэй­нс, как он мне пред­ста­вил­ся, пред­ло­жил зай­ти в его ка­бинет и спро­сил, чем он мо­жет быть по­лезен. В от­вет я рас­ска­зал о сво­ем дру­ге, для ко­торо­го со­бираю ин­форма­цию об уче­бе в США. А так­же ска­зал, что сам ин­те­ресу­юсь ис­то­ри­ей ре­лигий и по­это­му за­шел на эту ка­фед­ру.

Пос­ле двух­ча­совой бе­седы, под­робно расс­про­сив ме­ня о мо­ем об­ра­зова­нии, ра­боте и ин­те­ресах, Рэй­нс не­ожи­дан­но пред­ло­жил мне са­мому по­дать до­кумен­ты на уче­бу в ас­пи­ран­ту­ру на ка­фед­ру ре­лиги­ове­дения. Дал мне все не­об­хо­димые ан­ке­ты и с во­оду­шев­ле­ни­ем по­жал ру­ку на про­щание.

Из Темпль­ско­го уни­вер­си­тета я вы­шел ок­ры­лен­ный. Ме­ня не по­кида­ло ин­ту­итив­ное ощу­щение, что пе­редо мной рас­пахну­ли дверь, ко­торую ник­то не в си­лах зат­во­рить. Спус­тя нес­коль­ко дней на од­ной из улиц Нью-Й­ор­ка со мной по-рус­ски за­гово­рил че­ловек, ока­зав­ший­ся про­фес­со­ром из­ра­иль­ско­го уни­вер­си­тета. Он приг­ла­сил ме­ня по­обе­дать с ним за ком­па­нию, и в рес­то­ран­ной бе­седе я упо­мянул, что пи­шу сти­хи и пь­есы-ин­сце­ниров­ки, и со­бира­юсь по­дать до­кумен­ты на ас­пи­рант­скую уче­бу в Шта­тах. Про­фес­сор лю­без­но поп­ро­сил пе­рес­лать ему мои ра­боты и по­обе­щал дать пись­мен­ную ре­комен­да­цию.

В ап­ре­ле 1990 го­да я по­лучил по поч­те уве­дом­ле­ние, что при­нят на уче­бу в Темпл. Мне и в го­лову тог­да не при­ходи­ло, что пос­ту­пить в аме­рикан­ский уни­вер­си­тет - это лишь пол­де­ла. Са­мое глав­ное - по­лучить фи­нан­со­вую по­мощь, пос­коль­ку уче­ба в этих за­веде­ни­ях, в от­ли­чие от ев­ро­пей­ских цен на об­ра­зова­ние, сто­ит не­помер­но до­рого. Я же на­ив­но по­лагал, что зна­читель­но слож­нее бу­дет по­лучить аме­рикан­скую ви­зу и ку­пить ави­аби­леты, что и вправ­ду тре­бова­ло серь­ез­ных зат­рат и уси­лий в Со­вет­ском Со­юзе.

 Сту­ден­ческих виз в СССР не су­щес­тво­вало. По­это­му мне приш­лось по­лучить ту­рис­ти­чес­кую ви­зу на вы­езд из Рос­сии и сту­ден­ческую ви­зу на въ­езд в Аме­рику. Впос­ледс­твие в рос­сий­ском ген­консуль­стве в Нью Й­ор­ке мне со­об­щи­ли, что это бы­ло про­тиво­закон­но, и ме­ня дол­жны бы­ли за­дер­жать на со­вет­ской гра­нице. Од­на­ко, та­можен­ни­кам ни­како­го де­ла до нас не бы­ло, и мы пе­ресек­ли за­вет­ную чер­ту без ка­ких-ли­бо при­дирок и проб­лем.

 Что же ка­са­ет­ся аме­рикан­ской по­лу-ви­зы, то по­соль­ские ра­бот­ни­ки в Мос­кве в те го­ды за­час­тую от­ка­зыва­ли во въ­ез­де в США. Но и тут нас соп­ро­вож­да­ло неп­рекра­ща­юще­еся ве­зение - все до­кумен­ты бы­ли офор­мле­ны без про­воло­чек. Аме­рикан­ка, ко­торая вы­писы­вала раз­ре­шение, да­же под­мигну­ла мне и лу­каво по­сове­това­ла: "Ну, сна­чала на пол­го­да, а по­том прод­ли­те и ос­та­нетесь". Я сто­ял у окош­ка с ка­мен­ным ли­цом и, опа­са­ясь про­вока­ции, де­лал вид, что не по­нимаю, о чем идет речь.

 Ле­том 1990 го­да я сно­ва при­летел в США в слу­жеб­ную ко­ман­дри­ров­ку и без про­мед­ле­ния нап­ра­вил­ся в Темпл к Рэй­нсу. По­казал ему заг­ра­нич­ные пас­порта, куп­ленные би­леты Мос­ква -Нью-Й­орк-Мос­ква (в СССР ты обя­зан был ку­пить об­ратный би­лет, да­же ес­ли не со­бирал­ся воз­вра­щать­ся, и мне приш­лось пот­ра­тить все сбе­реже­ния, что­бы ку­пить три би­лета для се­бя, же­ны и сы­на), и ра­дос­тно объ­явил, что го­тов при­ехать на уче­бу.

В гла­зах Рэй­нса про­мель­кну­ло за­меша­тель­ство. Не впол­не по­нимая его при­чину, я тем не ме­нее по­чувс­тво­вал, что в эти мгно­вения ре­ша­ет­ся моя судь­ба. А Рэй­нс, пос­мотрев на ме­ня, ви­димо, осоз­нал, что я не бле­фую и, дей­стви­тель­но, да­же и не по­доз­ре­ваю о фи­нан­со­вой сто­роне воп­ро­са. Он по­нял, что от­ка­зав мне в тот мо­мент, он ме­ня пси­хичес­ки над­ло­мит и фи­нан­со­во ра­зорит.

Рэй­нс вздох­нул, снял труб­ку те­лефо­на и поз­во­нил в уни­вер­си­тет­скую служ­бу, за­нима­ющу­юся инос­тран­ны­ми сту­ден­та­ми. По­том взял ка­кую-то ан­ке­ту, за­пол­нил ее, на­писав там ми­нималь­ную сум­му, ко­торая тре­бова­лась аме­рикан­ски­ми влас­тя­ми для то­го, что­бы пус­тить ме­ня в США. А мне он ска­зал, что пос­коль­ку фон­дов для фи­нан­со­вой по­мощи от уни­вер­си­тета нет, то он вы­писал мне день­ги со сче­та са­мой ка­фед­ры.

Мно­го поз­же я уз­нал, что сам по се­бе этот пос­ту­пок Рэй­нса был обык­но­вен­ным чу­дом, пос­коль­ку воз­можность фи­нан­со­вой под­дер­жки в Аме­рике та­ким спо­собом бы­ла рав­но­силь­на вы­иг­ры­шу мил­ли­она дол­ла­ров в ло­терею. И все же, факт ос­та­ет­ся фак­том - ас­пи­рант­ский грант я по­лучил. Но еще бо­лее не­веро­ят­ные чу­деса ожи­дали нас впе­реди.

25 де­каб­ря 1990 го­да, спра­вив день рож­де­ния мо­ей суп­ру­ги, пря­мо с ве­черин­ки мы всей семь­ей от­пра­вились в а­эро­порт Ше­реметь­ево. В Рос­сии Рож­дес­тво Хрис­то­во праз­дну­ют на две­над­цать дней поз­же из-за раз­ни­цы в ка­лен­дарном  ис­числе­нии. По­это­му нам ни­ког­да не при­ходи­ло в го­лову свя­зывать эти два со­бытия во­еди­но.

В Аме­рику мы при­лете­ли на сле­ду­ющий день. Про­ходим аме­рикан­скую та­мож­ню. Прис­таль­но всмат­ри­ва­ясь в нас, ог­ромных раз­ме­ров та­можен­ник-негр спра­шива­ет у ме­ня о "пинк-фор­ме". Я ему от­ве­чаю, что у нас это­го до­кумен­та нет - ви­димо, заб­ра­ли в аме­рикан­ском по­соль­стве, ког­да да­вали ви­зу. "В та­ком слу­чае", - го­ворит аф­ро­аме­рика­нец - "я не мо­гу поз­во­лить вам пе­ресечь гра­ницу. Без спе­ци­аль­ной фор­мы въ­езд в Аме­рику вос­пре­щен".

В это мгно­вение я по­думал, что ме­ня хва­тит удар. Дар ре­чи-то я уж по­терял на­вер­ня­ка. Та­можен­ник не­тороп­ли­во рас­крыл пас­порт мо­ей же­ны, бро­сил на не­го взгляд и уви­дел да­ту ее рож­де­ния. "Оh, Christmas baby!" - вос­клик­нул он. - "Welcome to America!" И ши­роким жес­том прос­та­вил нам в пас­порта нуж­ные пе­чати.

Из та­можен­но­го кон­тро­ля я вы­шел на ват­ных но­гах. В кар­ма­нах мо­их брюк ле­жали за­вет­ные сто шесть­де­сят дол­ла­ров. Ни род­ных, ни дру­зей. Так на­чалась на­ша жизнь в Но­вом Све­те. А спус­тя уже во­семь ме­сяцев я про­чел свою пер­вую лек­цию аме­рикан­ским сту­ден­там в уни­вер­си­тете Темпл. Пре­подаю я и по сей день. Так сбы­лось нис­послан­ное Выс­ши­ми Си­лами ви­дение о бу­дущем, ко­торое по­сети­ло ме­ня в тот не­забы­ва­емый и бла­гос­ло­вен­ный мос­ков­ский ве­чер 1986 го­да.

На фо­то - С ма­неке­нами Джор­джа Бу­ша-стар­ше­го и его же­ны Бар­ба­ры у Бе­лого До­ма, Ва­шин­гтон, США, 1989 год.

Ми­ха­ил Сер­ге­ев, Уни­вер­си­тет ис­кусств, Фи­ладель­фия (США).