"Халтура". История из жизни

Хал­ту­ра – так на­зыва­ли в сред­не­веко­вой Ве­неции кра­жу во вре­мя по­хорон; от ла­тин­ско­го сло­ва chaltularium - мо­лит­ва. Са­мый лёг­кий вид кра­жи, пос­коль­ку все пос­то­яль­цы до­ма от­плы­ва­ют на  ос­тров-клад­би­ще. В нас­то­ящее вре­мя под хал­ту­рой по­нима­ет­ся  лёг­кий спо­соб за­рабо­тать.

НО­ВЫЙ АВ­ТОР «КРУ­ГОЗО­РА» 
 
Лев Гу­ревич - мос­квич, 1945 го­да рож­де­ния. По спе­ци­аль­нос­ти ра­ди­оин­же­нер. Пуб­ли­ковал­ся в жур­на­лах «Ли­тера­тур­ное обоз­ре­ние», «Эмиг­рант­ская ли­ра», «Гос­ти­ная», «За­мет­ки по ев­рей­ской ис­то­рии».

     Па­вел Ль­во­вич Пе­рель­дик – упи­тан­ный мо­лодой че­ловек вы­ше сред­не­го рос­та, со шки­пер­ской бо­род­кой, при­давав­шей его об­ли­ку му­жес­твен­ность и, pardon, сек­су­аль­ность - ро­дил­ся в бла­гопо­луч­ной ев­рей­ской семье, три по­коле­ния ко­торой, на­чиная с ле­ген­дарно­го пра­дедуш­ки Ле­ополь­да, про­жива­ли в Мос­кве.

     Ле­опольд Пе­рель­дик по клич­ке Тэрк, что на идиш оз­на­ча­ет «ту­рок»,  до ре­волю­ции был удач­ли­вым одес­ским кон­тра­бан­дистом, тай­но пе­рево­зящим че­рез гра­ницу фран­цуз­ские ду­хи, фар­фор, шёлк, ви­но, чай, та­бак, си­гары и ещё мно­го вся­кой вся­чины, ко­торую по­ложе­но об­ла­гать пош­ли­ной.  Ро­дом он был из жив­ших в Одес­се «ту­рец­ких» ев­ре­ев, поль­зу­ющих­ся  сво­им за­мор­ским граж­данс­твом для со­вер­ше­ния  сом­ни­тель­ных и рис­ко­ван­ных опе­раций. (Как вы пом­ни­те, в ро­мане со­вет­ских клас­си­ков Ос­тап Бен­дер гор­до на­зывал се­бя «сы­ном ту­рец­ко­под­данно­го».)

Пос­ле 1917 го­да жизнь кру­то из­ме­нилась, и кон­тра­бан­дные по­токи воз­гла­вили сов­сем дру­гие лю­ди, при ко­торых уго­дить в тюрь­му или, не дай Бог,  «схло­потать»  пу­лю, ни­чего не сто­ило. Пос­коль­ку Ев­ро­па бы­ла пе­репол­не­на рус­ски­ми эмиг­ранта­ми, а Лон­дон и Бу­энос-Ай­рес Ле­ополь­да не жда­ли, то вы­бор пал на Мос­кву, ку­да вся семья Пе­рель­ди­ка и при­была в 1923 го­ду.

 Сын Ле­ополь­да – Са­му­ил  Пе­рель­дик  был му­зыкаль­ным вун­деркин­дом из чис­ла тех, ко­торые рож­да­ют­ся в Одес­се по­чему-то   в де­сять раз ча­ще, чем лю­бом  дру­гом го­роде ми­ра. Маль­чик по­явил­ся на свет чуть ли не со скри­поч­кой в ру­ках, и вся его даль­ней­шая жизнь бы­ла то­му под­твержде­ни­ем. Му­зыкаль­ный тех­ни­кум име­ни брать­ев Ру­бин­штейн, Мос­ков­ская кон­серва­тория и кон­цер­тмей­стер в ор­кес­тре Боль­шо­го те­ат­ра – вот ос­новные ве­хи его жиз­ненно­го пу­ти, прод­ливше­гося ни мно­го ни ма­ло 97 лет.

Отец ге­роя на­шего рас­ска­за  – Лев Са­му­ило­вич с са­мых юных лет под­вёргал­ся об­щепри­нято­му для боль­шинс­тва ев­рей­ских де­тей на­каза­нию – обу­чению му­зыке. Но что-то на не­бесах не сло­жилось, и, нес­мотря на уве­щева­ния ба­буш­ки Эс­фи­ри, за­пира­ние в ван­ной ком­на­те и, «ВЭЙ ЗМИР», битьё мок­рым по­лотен­цем –  всё бы­ло нап­расно. Ну а пос­ле то­го, как Лё­вуш­ка по­шёл в го­род­ской Дом пи­оне­ров, рас­по­ложен­ный в из­вес­тном каж­до­му мос­ков­ско­му швей­цар­цу пе­ре­ул­ке Сто­пани и за­писал­ся в сто­ляр­ный кру­жок, на маль­чи­ка мах­ну­ли ру­кой, как бы под­тверждая прис­казку – «в семье  не без уро­да».

 Вы спро­сите – а при­чём тут швей­цар­цы? Ну, это сов­сем прос­то, пос­коль­ку в том же пе­ре­ул­ке Сто­пани  на­ходит­ся по­соль­ство го­сударс­тва Швей­цар­ская Кон­фе­дера­ция.

 Лев бла­гопо­луч­но окон­чил сред­нюю шко­лу и, не мудрствуя лу­каво, пос­ту­пил в Мос­ков­ский ав­то­дорож­ный ин­сти­тут (МА­ДИ), аб­бре­ви­ату­ру ко­торо­го не­кото­рые ос­тря­ки рас­шифро­выва­ли как «Мос­ков­ская ас­со­ци­ация де­тей-и­уде­ев», на­мекая на ко­личес­тво ев­ре­ев, обу­ча­ющих­ся в этом ВУ­Зе, яв­но пре­выша­ющее прес­ло­вутые «пять про­цен­тов». Жизнь по­каза­ла, что вы­бор Ль­ва был бе­зоши­бочен. Во-пер­вых, в ин­сти­туте име­лась во­ен­ная ка­фед­ра, что поз­во­ляло из­бе­жать при­зыва в ар­мию с её «де­дов­щи­ной» и про­чими  «пре­лес­тя­ми». Во-вто­рых, в стра­не ста­ли вы­пус­кать са­мый мас­со­вый со­вет­ский ав­то­мобиль «Жи­гули», вслед за по­яв­ле­ни­ем ко­торо­го, как гри­бы пос­ле дож­дя, на­чали воз­ни­кать пред­при­ятия ав­то­сер­ви­са, ра­бота­ющие в со­от­ветс­твии с глав­ным со­ци­алис­ти­чес­ким прин­ци­пом – «Ты мне – я те­бе».

Глав­ный ин­же­нер Ав­то­тех­цен­тра на Вар­шав­ском шос­се  Лев Са­му­ило­вич Пе­рель­дик не ус­пе­вал за­носить в свою за­пис­ную книж­ку те­лефон­ные но­мера «нуж­ных лю­дей», кон­такты с ко­торы­ми поз­во­ляли пре­одо­левать жиз­ненные проб­ле­мы, на­чиная с де­фици­та про­дук­тов и кон­чая би­лета­ми на са­мый мод­ный спек­такль. А ес­ли ещё учесть свя­зи ма­мы Пав­ли­ка – Софьи На­умов­ны, ра­бота­ющей вра­чом-ото­ларин­го­логом в дет­ской Мо­розов­ской боль­ни­це, то детс­тво Пе­рель­ди­ка-млад­ше­го про­тека­ло в весь­ма  ком­фор­тных ус­ло­ви­ях. По­суди­те са­ми: элит­ный дет­ский сад при Ми­нис­терс­тве внут­ренних дел СССР, ан­глий­ская спец­шко­ла №5 на Ку­тузов­ском шос­се, пу­тёв­ки на луч­шие дет­ские ку­рор­ты стра­ны, «Ёл­ки» в Крем­лёв­ском Двор­це  Съ­ез­дов, и мно­гое то­му по­доб­ное. Сле­ду­ет осо­бо от­ме­тить, что учить ре­бён­ка му­зыке  не ста­ли, так как  в па­мяти ещё бы­ли жи­вы «свет­лые» вос­по­мина­ния о му­зыкаль­ном вос­пи­тании  его па­пы.

В на­чаль­ной шко­ле  всё шло хо­рошо, но, на­чиняя с 6-го клас­са,  проб­ле­мы на­рас­та­ли как снеж­ный ком, и в днев­ни­ке на­чали по­яв­лять­ся трой­ки и двой­ки по  фи­зике, хи­мии, ма­тема­тике, ан­глий­ско­му язы­ку. К вось­мо­му клас­су ста­ло окон­ча­тель­но яс­но –  на­до пе­рехо­дить в обыч­ную шко­лу.

Пав­лик взрос­лел, и, по ме­ре то­го как ин­те­рес к учё­бе  уга­сал, воз­раста­ло же­лание иметь боль­ше  де­нег.  Сум­мы, вы­дава­емой ро­дите­лями на кар­манные рас­хо­ды, ка­тас­тро­фичес­ки не хва­тало, и  школь­ный при­ятель Вить­ка Ге­рони­мус по­сове­товал  по­тихонь­ку тас­кать кни­ги из до­му и «тол­кать» их бу­кинис­там. К со­жале­нию, се­мей­ная биб­ли­оте­ка бы­ла не очень ве­лика, а про­давать мно­готом­ные соб­ра­ния со­чине­ний рус­ских и за­рубеж­ных клас­си­ков Пав­лик по­бо­ял­ся. Па­ру раз уда­лось по­за­имс­тво­вать кни­ги из биб­ли­оте­ки  де­душ­ки Са­му­ила, но стра­ху при этом внук  на­тер­пелся пре­дос­та­точ­но. Из­редка уда­валось вы­тащить па­ру ку­пюр из бу­маж­ни­ка от­ца, но с ма­терью по­доб­ные фо­кусы не про­ходи­ли, так как та бы­ла чрез­вы­чай­но бе­реж­ли­ва. Как шу­тил её муж: «Со­фа зна­ет, сколь­ко кру­пинок греч­не­вой кру­пы у неё в ку­хон­ном шка­фу».

Гря­нула Пе­рес­трой­ка, а сле­дом за ней - ав­густов­ский путч 1991 го­да, и со­вет­ская власть  раз­ва­лилась за три дня. Заз­ву­чали нез­на­комые ра­нее сло­ва – ва­учер, при­вати­зация, ри­эл­тор, и по Ро­дине гор­до, как хо­зя­ин, за­шагал Его Ве­личес­тво  Дол­лар.
 
Пос­ле окон­ча­ния шко­лы пе­ред Пав­ли­ком встал воп­рос, сфор­му­лиро­ван­ный  луч­шим про­летар­ским по­этом Вла­дими­ром Ма­яков­ским:  «Кем быть?». Служ­ба в ар­мии ему не гро­зила, так как пре­дус­мотри­тель­ная Софья На­умов­на сра­зу пос­ле рож­де­ния сы­на в ре­гис­тра­туре Мо­розов­ской боль­ни­це за­вела на сы­на ис­то­рию бо­лез­ни, ку­да  ре­гуляр­но за­носи­лись све­дения о те­кущем сос­то­янии его здо­ровья. К сем­надца­ти го­дам  Пе­рель­дик-млад­ший  на­копил та­кой «бу­кет» раз­лично­го ро­да не­дугов, что да­же  по­мыс­лить   о по­чёт­ной обя­зан­ности за­щищать Ро­дину бы­ло не­воз­можно.

Фи­зичес­кий труд Пав­ли­ку был яв­но про­тиво­пока­зан. Пос­ле то­го, как маль­чи­ка  поп­ро­сили по­мочь по­весить по­лоч­ку в ко­ридо­ре, па­па Лё­ва вы­нес не­уте­шитель­ный ди­аг­ноз: «У пар­ня ру­ки рас­тут не из то­го мес­та». Ос­та­вал­ся единс­твен­ный ва­ри­ант – по­лучить выс­шее об­ра­зова­ние, но пре­дыду­щие один­надцать лет в шко­ле по­каза­ли, что об­ла­дате­лю ат­теста­та со сплош­ны­ми трой­ка­ми, за ис­клю­чени­ем пя­тёр­ки по по­веде­нию, учё­ба да­же в обыч­ном ВУ­Зе не по пле­чу.

По счастью,  пос­ле про­изо­шед­ших в 1991 го­ду пе­ремен,  в стра­не, как гри­бы пос­ле дож­дя, ста­ли по­яв­лять­ся плат­ные ВУ­Зы, ко­торые, су­дя по рек­ла­ме, да­вали об­ра­зова­ние, уж ни­как не ху­же, чем в   Ок­сфор­де, Гар­варде и Сор­бонне. По со­вету зна­комых ро­дите­ли Пав­ли­ка ос­та­нови­ли свой вы­бор   на не­дав­но от­крыв­шей­ся го­сударс­твен­ной клас­си­чес­кой  Ака­демии име­ни Май­мо­нида.  Обу­чение на фа­куль­те­те со­ци­аль­ной фи­лосо­фии и юрис­пру­ден­ции сто­ило око­ло пя­тисот дол­ла­ров за се­местр, дли­лось че­тыре го­да, а по окон­ча­нию Ака­демии вы­дава­ли «Дип­лом ус­та­нов­ленно­го об­разца», ко­торый, по уве­рению от­цов-ос­но­вате­лей учеб­но­го за­веде­ния,  под­тверждал­ся в боль­шинс­тве ци­вили­зован­ных стран.  Проб­лем с пос­тупле­ни­ем  не бы­ло и вов­се. Как по сек­ре­ту со­об­щи­ли в при­ём­ной ко­мис­сии,  при от­сутс­твии  ат­теста­та зре­лос­ти его  тут же мож­но  при­об­рести по впол­не сход­ной це­не.

Ког­да ин­форма­ция о по­ходе вну­ка за зна­ни­ями  дош­ла до Са­му­ила Ле­ополь­до­вича, тот  дол­го до­пыты­вал­ся –    кто же   этот та­инс­твен­ный Май­мо­нид. Уз­нав, что это вы­да­ющий­ся ев­рей­ский фи­лософ и бо­гос­лов ХII ве­ка, ста­рик ус­мехнул­ся и ска­зал суп­ру­ге:

 – Ты зна­ешь, Фи­роч­ка, как го­ворят у нас в Одес­се: «Чем бы ди­тя не те­шилось,  лишь бы не за­бере­мене­ло».

Пер­вым ко­го встре­тил Пав­лик, при­дя 1-го сен­тября на за­нятия в Ака­демию, был его  за­кадыч­ный  школь­ный при­ятель Ви­тя Ге­рони­мус, так же ре­шив­ший  при­пасть к это­му уни­каль­но­му ис­точни­ку зна­ний. Пос­ле соб­ра­ния пер­во­кур­сни­ков по обо­юд­но­му же­ланию бы­ло ре­шено от­ме­тить столь зна­мена­тель­ную встре­чу,  и  друзья от­пра­вились  «по­пить пив­ка».

Весь­ма ве­ро­ят­но, что при­дир­чи­вый глаз ус­мотрел бы не­кото­рые пог­решнос­ти в ор­га­низа­ции учеб­но­го про­цес­са в Ака­демии, но, с дру­гой сто­роны, «АЗО­ХЕН ВЕЙ»,  раз­ве лег­ко прев­ра­тить вче­раш­не­го «тро­еч­ни­ка» в со­ци­аль­но­го фи­лосо­фа и юрис­та?

Сле­ду­ет от­ме­тить, что сту­ден­ты Ге­рони­мус и Пе­рель­дик осо­бо не пе­ренап­ря­гались, сво­бод­но­го вре­мени у них бы­ло пре­дос­та­точ­но, че­го сов­сем нель­зя бы­ло ска­зать о де­неж­ных зна­ках, ко­торы­ми они рас­по­лага­ли.
 Об­су­див проб­ле­му, юно­ши приш­ли к вы­воду впол­не в ду­хе со­ци­аль­ной фи­лосо­фии, к изу­чению ко­торой они не­дав­но прис­ту­пили:  «так боль­ше жить нель­зя и на­до на­чать за­раба­тывать день­ги». Бро­сить ло­зунг лег­ко, а вот как его ре­али­зовать?

Идея рас­простра­нять  про­дук­ты для по­худа­ния под наз­ва­ни­ем «Гер­ба­лайф» от­па­ла сра­зу. И без то­го по Мос­кве мель­те­шили тол­пы быв­ших ин­же­неров, учи­телей, на­уч­ных ра­бот­ни­ков, как пра­вило, в гэ­дэ­эров­ских кос­тю­мах  и  быв­ших «вы­ход­ных» бо­тин­ках, с круг­лы­ми знач­ка­ми в лац­ка­не пид­жа­ков, на ко­торых бы­ло на­писа­но:  «Хо­чешь по­худеть? – Спро­си ме­ня как». Дис­трибь­юто­ры – так на­зыва­ли се­бя эти лю­ди, –  бе­зус­пешно пы­тались   всу­чить го­рожа­нам за­мор­ские пи­щевые до­бав­ки, от ко­торых те ис­пу­ган­но ша­раха­лись. О том, что­бы тор­го­вать  на ве­щевом рын­ке или по­ехать за то­варом в Поль­шу или Тур­цию не мог­ло  быть и  ре­чи, а кри­миналь­ную сос­тавля­ющую пред­по­лага­емо­го обо­гаще­ния бу­дущие юрис­ты от­вер­гли с хо­ду.

Слу­чай­ная встре­ча в пив­ном ба­ре «Жи­гули» с од­но­кур­сни­ком Ди­мой Ма­гид­со­ном не до­бави­ла  при­яте­лям оп­ти­миз­ма. Круп­ный юно­ша лет двад­ца­ти, с тём­ны­ми куд­ря­выми во­лоса­ми,  здо­ровым ру­мян­цем на ли­це и ага­товым перс­тнем на ми­зин­це ле­вой ру­ки,  про­из­во­дил впе­чат­ле­ние че­лове­ка, уве­рен­но ша­га­юще­го по жиз­ни. Джин­со­вый кос­тюм от Levi Strauss и та­кая же ру­баш­ка, фир­менные мо­каси­ны, а глав­ное – тём­но-ко­рич­не­вый бу­маж­ник, ту­го на­битый ва­лютой и руб­ля­ми, ко­торый Ди­ма охот­но про­демонс­три­ровал, ког­да со сло­вами: «О чём раз­го­вор, чу­ваки, уго­щаю!», рас­пла­тил­ся за всех тро­их, – всё это про­из­ве­ло впе­чат­ле­ние на Пав­ли­ка и Ви­тю. Вый­дя из ба­ра, мо­лодые лю­ди нап­ра­вились по Но­вому Ар­ба­ту в сто­рону Крем­ля, бла­го тёп­лый осен­ний ве­терок рас­по­лагал к нес­пешной про­гул­ке.

 –  Ди­ма, ра­ди Бо­га, не по­думай, что мы ле­зем  в твою  жизнь.  Прос­то под­ска­жи:  как нам с Пав­ли­ком «за­шибить баш­ли»? К ко­му не об­ра­тишь­ся, все «рас­ки­дыва­ют паль­цы», сплош­ные «пон­ты», а ни­чего кон­крет­но­го пред­ло­жить не мо­гу.

 –  Ну, вы да­ёте, чу­ваки. Да ни один Карл Маркс с его дру­гом Фрид­ри­хом Эн­гель­сом, не го­воря уж про «кар­та­вого», не от­ве­тят Вам на этот воп­рос. А вот что ка­са­ет­ся  ме­ня, то тут   всё прос­то как граб­ли.

Ди­ма рас­ска­зал, что его отец Мо­исей Ру­вимо­вич Ма­гид­сон слу­жит скром­ным фо­тог­ра­фом на Ва­гань­ков­ском клад­би­ще. По­ток ту­рис­тов, же­ла­ющих за­печат­леть се­бя на мес­те пос­ледне­го упо­ко­ения Вла­дими­ра Вы­соц­ко­го, Ан­дрея Ми­роно­ва, и да­же бан­ди­тов, брать­ев Кван­траш­ви­ли, не ис­ся­ка­ет с ран­не­го ут­ра до зак­ры­тия клад­би­ща.  Глав­ное –  за  вре­мя эк­скур­сии, а это не бо­лее по­луча­са, по-быс­тро­му сфо­тог­ра­фиро­вать, на­печа­тать кар­точки и ни­чего не пе­репу­тать. Кон­ку­рен­ция су­мас­шедшая, – ес­ли по­явит­ся кто-то пос­то­рон­ний, то для на­чала  от­бе­рут фо­тотех­ни­ку, а в сле­ду­ющий раз по­кале­чат. Иног­да от­цу уда­ёт­ся прис­тро­ить его на па­ру дней по­рабо­тать. Так вот – за это вре­мя он за­раба­тыва­ет не мень­ше, чем иной ра­ботя­га за ме­сяц.

 –  А на фи­га, в та­ком слу­чае, те­бе нуж­на на­ша Ака­демия? –  спро­сил удив­лённый Пав­лик.

 – По­нима­ешь, каж­дый ев­рей­ский ро­дитель меч­та­ет дать сво­ему ре­бён­ку об­ра­зова­ние. Мой па­паша мне пря­мо так и ска­зал: «Ди­ма –  ты ду­рак, но по­ка у ме­ня есть день­ги,  – учись, а там пос­мотрим».

В один их дней Пав­ли­ку поз­во­нил его при­ятель Ви­тя и взвол­но­ван­ным го­лосом пред­ло­жил встре­тить­ся.

 – Поз­во­нил  Ма­рик – муж мо­ей стар­шей сес­тры и ска­зал, что для нас есть клас­сная хал­ту­ра. Те­ма, зна­чит, та­кая.  Са­мое вы­год­ное сей­час – за­нять­ся «хав­кой», ина­че го­воря, про­дук­та­ми, сре­ди ко­торых на­иболь­шим боль­шим спро­сом поль­зу­ют­ся ку­риные око­роч­ка, ко­торые в на­роде на­зыва­ют­ся   «нож­ки Бу­ша». В ма­гази­нах, на про­доволь­ствен­ных рын­ках, раз­ных ка­феш­ках их  с ру­ками и но­гами  «отор­вут». Фиш­ка в том, что  бе­рём оп­том нес­коль­ко тонн око­роч­ков, раз­во­зим их по тор­го­вым точ­кам и про­да­ём в роз­ни­цу. На­вар на каж­дом ки­лог­рамме – 25 цен­тов или вро­де то­го. А те­перь пом­ножь свои тон­ны на чет­верть дол­ла­ра – чувс­тву­ешь, ка­кой «на­вар» по­луча­ет­ся? Ко­неч­но, за вы­четом нак­ладных рас­хо­дов.

 – А где же мы  возь­мём эти са­мые «нож­ки Бу­ша»?

 – В том то и де­ло. По­нима­ешь,  есть один чу­вачок, у ко­торо­го име­ют­ся кру­тые «за­вяз­ки» по этим са­мым «нож­кам», и Ма­рик обе­щал ме­ня с ним свес­ти.  Де­ло об­сто­ит сле­ду­ющим об­ра­зом: арен­ду­ем  дней на де­сять реф­ри­жера­тор, за­пол­ненный упа­ков­ка­ми этих са­мых «но­жек» по 5 ки­лог­рамм, бе­рём у тво­его па­пы «Жи­гули», ну,  ти­па в арен­ду, и на­чина­ем раз­во­зить то­вар.  Ад­ре­са  нуж­ных тор­го­вых то­чек,  у ме­ня уже име­ют­ся.

 – А по­чему твой Марк сам этим не зай­мёт­ся?

 –  Он сей­час здо­рово за­нят. Сам по­суди –  три точ­ки на ве­щевом рын­ке в «Лу­же»,   ну, в Луж­ни­ках и  две тор­го­вые па­лат­ки око­ло мет­ро «Крас­нопрес­нен­ская».

 –  А сколь­ко де­нег на­до дос­тать?

 –  «Тон­ны» по три бак­сов с каж­до­го.

 – Хо­рошо, я пе­рего­ворю с пред­ка­ми.

 – Толь­ко дол­го не тя­ни, сам зна­ешь – «Куй же­лезо, не от­хо­дя от кас­сы».

Об­щес­тво с ог­ра­ничен­ной от­ветс­твен­ностью (О­ОО) «ЖЕЛ­ДОРСЕР­ВИС» раз­ме­щалось в дву­хэтаж­ном кир­пичном зда­нии, рас­по­ложен­ном на зад­ворках стан­ции «Кур­ская – То­вар­ная», пос­ре­ди бес­ко­неч­но­го пе­реп­ле­тения же­лез­но­дорож­ных пу­тей. На вто­ром эта­же чис­тень­ко­го, не­дав­но от­ре­мон­ти­рован­но­го по­меще­ния на­ходи­лись офис и ка­бинет,  на две­ри ко­торо­го зо­лоты­ми бук­ва­ми зна­чилось «Аль­берт Сум­ба­тович Мир­зо­ян, Ге­нераль­ный Ди­рек­тор». На сте­нах офи­са ви­сели в зас­теклён­ных бе­лых ра­моч­ках  раз­личные  «Раз­ре­шения», «Ли­цен­зии», «До­гово­ра»,  «По­чёт­ные Дип­ло­мы» и да­же «Бла­годар­ности».

 – Вы не под­ска­жете, где нам най­ти  Аль­бер­та Сум­ба­тови­ча? – об­ра­тил­ся Ви­тя Ге­рони­мус к си­дяще­му за сто­лом лы­сому муж­чи­не, на бей­джи­ке ко­торо­го зна­чилось: «Ар­тю­хов Иван Про­хоро­вич, Стар­ший Ме­нед­жер». 

 –  Он с ут­ра по­ехал в МПС и дол­жен ско­ро подъ­ехать.  Вы по ка­кому воп­ро­су?

Вне­зап­но за­пищал пей­джер, и муж­чи­на пос­мотрел на   эк­ран чёр­нень­ко­го при­ём­ни­ка, ви­сев­ше­го у не­го на по­ясе.

 – А вот и со­об­ще­ние от не­го, обе­ща­ет подъ­ехать ми­нут че­рез со­рок.

По­ка жда­ли Мир­зо­яна, по­сети­тели из­ло­жили свою прось­бу, выс­лу­шав ко­торую,  Ар­тю­хов сог­ласно по­кивал го­ловой, до­бавив, что имен­но этим их фир­ма и за­нима­ет­ся.

Пос­лы­шались ша­ги, и в офис во­шёл ко­ренас­тый муж­чи­на лет пя­тиде­сяти, на смуг­лом ли­це ко­торо­го  вы­делял­ся круп­ный, по-вос­точно­му заг­ну­тый нос. Осан­ка, руб­ле­ные чер­ты ли­ца, се­реб­ристый ёжик во­лос на го­лове, во­левой под­бо­родок – всё вы­дава­ло в нём быв­ше­го во­ен­но­го. Мир­зо­ян поз­до­ровал­ся за ру­ку, пред­ста­вил­ся как  Ге­нераль­ный Ди­рек­тор, а ког­да Ви­тя и Пав­лик наз­ва­ли се­бя, то за­метил:

 – Из­вэ­ните, здесь нэ дэт­ский сад, так что да­вай­те по имэ­ни-от­чэс­тву.

В ре­чи Аль­бер­та Сум­ба­тови­ча  слы­шал­ся  ар­мян­ский ак­цент, хо­тя по-рус­ски он го­ворил  без оши­бок.

Иван Про­хоро­вич ос­ве­домил­ся:  на чьё имя бу­дет офор­млен до­говор,  сде­лал на ксе­рок­се ко­пию  Ви­тино­го  пас­порта и по­мог за­пол­нить не­об­хо­димые бу­маги.  Ког­да речь заш­ла об оп­ла­те,  ме­нед­жер по­ин­те­ресо­вал­ся:

 –  В ка­кой ва­люте бу­дут про­из­во­дить­ся пла­тежи?

 –  У нас дол­ла­ры, –  силь­но нер­вни­чая, вы­палил Ви­тя.

 –  Дол­ла­ры, так дол­ла­ры – пос­чи­та­ем по се­год­няшне­му кур­су Цен­тро­бан­ка, – спо­кой­но за­метил Ар­тю­хов,  –  и за­пом­ни­те но­мер ва­шего ва­гона-реф­ри­жера­тора –  NRDX95119.

  Мир­зо­ян приг­ла­сил Ге­рони­муса и Пе­рель­ди­ка в свой ка­бинет,  при­нял у них пе­ревя­зан­ную цвет­ной ре­зин­кой  пач­ку дол­ла­ров, а за­тем вклю­чил сто­ящий на сто­ле де­тек­тор ва­люты – чёр­ный при­бор с боль­шой лу­пой и уль­тра­фи­оле­товый под­свет­кой. Про­верив все без ис­клю­чения ку­пюры и ещё раз пе­рес­чи­тав их,  Мир­зо­ян вы­писал при­ход­ный ор­дер, рас­пи­сал­ся и пос­та­вил пе­чать.
 
 – Ещё раз пра­читай­те «До­говор», пос­ле че­го рас­пи­шитесь и за­бирай­те свой то­вар. Об­ра­тите внэ­мание, на раз­дел – рим­ская циф­ра V, пун­кты с 6-го по 10-ый, где от­дель­но ука­зыва­ет­ся сто­имость то­вара и сто­имость ока­зыва­емых ус­луг –  арэн­ды, ох­ра­ны, элек­тро­энер­гии для реф­ри­жера­тора. Мэж­ду про­чим, а на чём вы са­бира­етесь вы­возить то­вар?

 Уз­нав, что речь идёт «Жи­гулях», Мир­зо­ян удив­ленно пос­мотрел, но ни­чего не ска­зал.

Пер­вые два дня прош­ли на удив­ле­ние ор­га­низо­ван­но. С ут­ра пар­тнё­ры на­бива­ли до от­ка­за ма­шину ко­роб­ка­ми с око­роч­ка­ми, мча­лись по за­ранее на­мечен­ным ад­ре­сам, сда­вали то­вар, по­луча­ли день­ги и как мож­но быс­трее воз­вра­щались к «сво­ему» ва­гону-хо­лодиль­ни­ку, ста­ра­ясь за день обер­нуть­ся нес­коль­ко раз.

На тре­тий день в их ра­боте слу­чил­ся форс-ма­жор: Ге­рони­мус  под­рался с про­дав­щи­цей оп­то­вого рын­ка «Свиб­лов­ский». По­ка при­яте­ли но­сили  то­вар  в па­виль­он, здо­ровен­ная де­ваха лет двад­ца­ти пя­ти вы­тащи­ла из от­кры­того ба­гаж­ни­ка  пя­тики­лог­раммо­вую упа­ков­ку око­роч­ков и не­воз­му­тимо по­нес­ла её вдоль тор­го­вых ря­дов.  Ви­тя, за­метив столь наг­лую по­пыт­ку ук­расть при­над­ле­жав­шую им  собс­твен­ность, с кри­ком: «Граж­данка, не­мед­ленно вер­ни­те на­ши око­роч­ка!», ? бро­сил­ся вдо­гон­ку. Пос­коль­ку ни­какой ре­ак­ции на его сло­ва не пос­ле­дова­ло, он дог­нал  во­ров­ку и по­пытал­ся вых­ва­тить упа­ков­ку из её рук. Про­ще бы­ло бы зас­та­вить ан­глий­ско­го буль­до­га рас­стать­ся со сво­ей до­бычей, чем от­нять что-ли­бо у за­калён­ной каж­доднев­ным фи­зичес­ким тру­дом до­чери Ук­ра­ины. Че­рез пол­ми­нуты за­пыхав­ший­ся Ви­тя, уда­рив­шись спи­ной о му­сор­ную ур­ну,  от­ле­тел в сто­рону, а по­хити­тель­ни­ца,  как ни в чём не бы­вало, объ­яс­ни­ла соб­равшим­ся: «Я собі спокій­но й­ду, а цей хуліган на­летів на ме­не і хотів  уби­ти».

Ви­те уже ка­залось, что  ук­ра­ден­ный то­вар ис­чез нав­сегда, ког­да не­ожи­дан­но на го­ризон­те по­явил­ся гро­мад­но­го рос­та кав­каз­ский муж­чи­на в ши­кар­ном, яв­но заг­ра­нич­ном се­ром кос­тю­ме.   На его но­гах свер­ка­ли   до блес­ка на­чищен­ные  туф­ли, а из  ру­кава пид­жа­ка  выг­ля­дыва­ли ча­сы «Ро­лекс» с тол­стым зо­лотым брас­ле­том.  ?Ав­тандил Шал­во­вич, Ав­тандил Шал­во­вич, ди­рек­тор рын­ка, ? на­чали пе­рего­вари­вать­ся в  тол­пе.

? Пос­лю­щай, ка­цо, ты дав­но у нас па­явил­ся? ? об­ра­тил­ся он к Ви­те.

? Се­год­ня пер­вый день. Толь­ко  то­вар при­вез­ли, а вот эта, ? Ви­тя по­казал го­ловой на мгно­вен­но прис­ми­рев­шую про­дав­щи­цу, ? у нас упа­ков­ку ук­ра­ла.

? Нэ­мэд­ленно вэр­нуть. На ма­ём рын­ке я жю­ликов нэ да­пущу, ?  су­рово при­казал Ав­тандил Шал­во­вич и до­бавил что-то на чу­жом язы­ке. Из всей фра­зы Ви­тя по­нял толь­ко од­но сло­во ? «пи­лядь».

Пос­ле тру­дово­го дня, пос­та­вив ма­шину на плат­ную сто­ян­ку, при­яте­ли обыч­но «за­тари­вались» пи­вом и рас­по­лага­лись на ла­воч­ке во дво­ре до­ма, где жил  Пав­лик. При­ят­ная ло­мота в нат­ру­жен­ных мыш­цах и хо­лод­ное пи­во рас­по­лага­ли к уми­рот­во­рению и ощу­щению, что фи­зичес­кий труд в со­чета­нии с за­рабо­тан­ны­ми день­га­ми мо­жет  ра­довать.  Ви­тя дос­та­вал из кей­са но­вень­кий каль­ку­лятор CITIZEN, блок­нот и при­нимал­ся, как он сам го­ворил, «под­би­вать баб­ки». Пос­ле  под­ве­дения ито­гов при­яте­ли пре­дава­лись при­ят­ным меч­там, ко­торые, о чём они  и не по­доз­ре­вали, в Одес­се на­зыва­ют «цу шмайт», ина­че го­воря, «ра­дос­тно­му воз­бужде­нию в пред­две­рии пред­по­лага­емо­го ба­рыша».

Ви­тя, нап­ри­мер, же­лал об­за­вес­тись  «ком­пом», то есть пер­со­наль­ным компь­юте­ром, тог­да как Пав­лик спал и ви­дел се­бя за ру­лём собс­твен­ной «тач­ки».  Но, увы, пла­ны че­лове­чес­кие, да­же са­мые про­думан­ные не­совер­шенны и из­менчи­вы.

В один из дней, ран­ним ут­ром  мо­лодые биз­несме­ны при­были к реф­ри­жера­тору, где их ждал неп­ри­ят­ный сюр­приз. На две­рях ва­гона ви­сел нез­на­комый  за­мок, а над­пись   ме­лом гла­сила: «Гос­по­да Арен­да­торы! Сроч­но об­ра­титесь в  О­ОО «Жел­дорсер­ви­са». Ви­тя и Пав­лик пом­ча­лись в офис, но вви­ду ран­не­го вре­мени ни­кого, кро­ме ох­ранни­ка, там не бы­ло.  Не ус­пел Иван Про­хоро­вич  по­явить­ся в по­меще­нии, как на не­го, буд­то со­баки на мед­ве­дя,  с двух сто­рон на­вали­лись раз­гне­ван­ные арен­да­торы. Явив­ший­ся вслед за Ар­тю­ховым Мир­зо­ян, пот­ре­бовал: «прэк­ра­тить ба­зар, нэ­мед­ленно ус­па­ко­ить­ся и выс­лу­шать мэ­ня».

Ока­залось, что на­кану­не по­высил­ся та­риф на элек­тро­энер­гию, и, со­от­ветс­твен­но, уве­личи­лась сто­имость арен­ды. Ког­да за­мес­ти­тель Ге­нераль­но­го Ди­рек­то­ра со­об­щил сум­му, ко­торую не­об­хо­димо доп­ла­тить, Ви­тя схва­тил  каль­ку­лятор и на­чал ли­хора­доч­но под­счи­тывать убы­ток.

 Пря­мо на его гла­зах  каль­ку­лятор, слов­но без­жа­лос­тный зверь, «по­жирал» и пер­со­наль­ный компь­ютер, о по­куп­ке ко­торо­го он уже до­гово­рил­ся со зна­комым «ай­тиш­ни­ком», и Паш­ки­ну «тач­ку», и что са­мое важ­ное – са­мо­ощу­щение лю­дей, ко­торые впер­вые в жиз­ни ре­шили са­мос­то­ятель­но за­рабо­тать день­ги.

 – Но это же не чес­тно, – чуть не пла­ча про­гово­рил Пав­лик, – мы так не до­гова­рива­лись.

 –  Гос­по­дин Пе­рель­дик, от­крой­те, по­жалуй­ста, под­пи­сан­ный Ва­ми  До­говор арен­ды, най­ди­те Раз­дел  Х «Обя­затель­ства Арен­да­тора» и проч­ти­те под­пункт 4.

Па­ша от­крыл До­говор, на­шёл  нуж­ное мес­то и, тща­тель­но всмат­ри­ва­ясь в  текст дан­но­го раз­де­ла,  на­печа­тан­ный кро­хот­ным ти­пог­раф­ским шриф­том с кра­сивым фран­цуз­ским наз­ва­ни­ем нон­па­рель, про­читал:

«… Арен­да­тор обя­зан оп­ла­чивать рас­ход элек­тро­энер­гии в со­от­ветс­твии с ус­та­нов­ленным та­рифом. В слу­чае из­ме­нения та­рифа на элек­тро­энер­гию, Арен­до­дата­тель про­из­во­дит пе­рерас­чёт рас­хо­да элек­тро­энер­гии со дня вве­дения но­вого та­рифа».

 –  У вас ещё есть ко мне ка­кие-ни­будь воп­ро­сы? Ес­ли нет  – из­ви­ните, мне на­до ра­ботать,  –  и Мир­зо­ян при­нял­ся зво­нить по те­лефо­ну.

Обыч­но в  вы­ход­ные дня спрос на око­роч­ка  зна­читель­но уве­личи­вал­ся, так как на­селе­ние от­прав­ля­лось  на оп­то­вые рын­ки, где це­ны бы­ли  за­мет­но ни­же, не­жели чем в ма­гази­нах, но  в это вос­кре­сенье что-то не сло­жилась. На оп­то­вом рын­ке у  мет­ро «Се­мёнов­ская» ми­лиция ус­тро­ила об­ла­ву на ино­город­них про­дав­цов без ре­гис­тра­ции, а на рын­ке воз­ле мет­ро «Вы­хино» про­дав­цы вто­рой день друж­но гу­ляли на свадь­бе, и при­нять то­вар бы­ло не­кому. Пав­лик и Ви­тя по­пыта­лись сдать око­роч­ка в близ­ле­жащие ма­гази­ны, но, убе­див­шись в тщет­ности сво­их по­пыток, по­вез­ли то­вар об­ратно.

 Уже тем­не­ло, ког­да  злые и го­лод­ные при­яте­ли, чер­ты­ха­ясь, за­тащи­ли ко­роб­ки  в ва­гон-реф­ри­жера­тор и по­еха­ли до­мой. На вы­ез­де с тер­ри­тории стан­ции  не­ожи­дан­но им прег­ра­дила до­рогу по­битая и прор­жа­вев­шая ав­то­маши­на «Вол­га», из ко­торой выш­ли   три че­лове­ка, оде­тые слов­но близ­не­цы. Ко­жаные кур­тки, тре­ниро­воч­ные шта­ны с круп­ной над­писью «ADIDAS“, крос­совки, ? всё на вид яв­но ки­тай­ско­го, в луч­шем слу­чае, ту­рец­ко­го про­из­водс­тва, на го­лове вя­заные ша­поч­ки всё с той же не­замыс­ло­ватой над­писью. С на­чалом пе­рес­трой­ки  выг­ля­дев­шие по­доб­ным об­ра­зом мо­лодые лю­ди по­лучи­ли в на­роде проз­ви­ще «кач­ки». 

? Слышь, вы­ходи, раз­го­вор есть, ? об­ра­тил­ся к при­яте­лям один из по­дошед­ших.

 ? Ска­жи, вы тут ра­бота­ете, или так, про­ез­дом?

? У нас здесь ва­гон сто­ит, мо­жем по­казать до­кумен­ты.

? Да нам  на ва­ши бу­маги поср…ть, ? вме­шал­ся дру­гой «ка­чок». ? Те­ма,  зна­чит, та­кая: раз вы на на­шей тер­ри­тории, то мы ? ва­ша «кры­ша», а, сле­дова­тель­но, вы нам дол­жны раз в не­делю от­стё­гивать «баб­ло».

? А нам ник­то ни­чего не го­ворил, ? по­пытал­ся «за­косить  под ду­рака» Пав­лик.

? Па­цан, ты че­го, сов­сем не вру­ба­ешь­ся.  Гля­ди, счас мы те­бе быс­тро моз­ги впра­вим!

По­нимая, что де­ло при­нима­ет серь­ёз­ный обо­рот, Ви­тя по­пытал­ся пе­ревес­ти раз­го­вор на де­ловые рель­сы:

? А о ка­кой сум­ме мо­жет ид­ти речь?

? Вот это дру­гой раз­го­вор. Сей­час подъ­едет «смот­ря­щий» ? тог­да всё и ре­шим.

Ми­нут че­рез де­сять к во­ротам подъ­еха­ла бе­лая «ша­ха», ина­че го­воря «Жи­гули» 6-ой мо­дели, из ко­торой вы­лез вну­шитель­ной на­руж­ности де­тина, оде­тый точ­но так­же как его со­това­рищи, за ис­клю­чени­ем дав­но не­чище­ных ко­жаных мо­касин, на­детых на бе­лые нос­ки. «Смот­ря­щий» по­дошёл поб­ли­же, и при­яте­ли с изум­ле­ни­ем об­на­ружи­ли пе­ред со­бой их од­ноклас­сни­ка Ди­му Се­дова.

? Се­дой, па­цаны ра­зум­ные по­пались, го­товы пла­тить, ? с пре­уве­личен­ным ста­рани­ем  до­ложил один из «кач­ков».

? По­годи, по­годи. Ко­го я ви­жу?  ?от­махнул­ся от не­го «смот­ря­щий», ? не­уже­ли Ге­рыч и Ли­па? Вы то,  от­ку­да тут взя­лись?  Вот что, па­цаны, ? об­ра­тил­ся он к сво­им ко­решам, ? вы по­ез­жай­те, а я тут всё сам по­решу.

Се­дой по­шёл к сво­ей ма­шине, а че­рез ми­нуту вер­нулся, дер­жа в ру­ках боль­шую кар­тонную упа­ков­ку ба­ноч­но­го пи­ва «Bavaria», яв­но не не­мец­ко­го про­из­водс­тва.

? Вот, уго­щай­тесь и рас­ска­зывай­те, как вы тут очу­тились.

В раз­го­воре вы­яс­ни­лось, что Ди­мин брат Алек­сей два го­да на­зад «от­ки­нул­ся из тю­ряги и прис­тро­ил млад­шень­ко­го на тёп­лое мес­течко ? «смот­ря­щим» за мо­лоды­ми па­цана­ми». Ве­лел по­ка на­бирать­ся ума-ра­зума, а по­том, мол, прис­тро­ишь­ся в боль­шой биз­нес. Кой-ка­кой кри­минал есть, ? ну  ку­да ж от не­го де­нешь­ся, ? но вок­руг всё «схва­чено» ? и «му­сора», и го­род­ское на­чаль­ство, а  что слу­чись,  то за «баб­ки от­ма­жут».

Ког­да од­ноклас­сни­ки до­пили пи­во, Ди­ма, мол­ча,   по­шёл к сво­ей ма­шине  и при­нёс бу­тыл­ку вод­ки «Смир­нов­ская».

Че­рез час все трое на­пились «в хлам». Пав­лик и Ви­тя от­пра­вились ло­вить «тач­ку», что­бы доб­рать­ся до до­ма, а бу­дущий «кри­миналь­ный ав­то­ритет», нес­мотря на уго­воры то­вари­щей, усел­ся за руль. Про­ща­ясь, Ди­ма хит­ро улыб­нулся и поч­ти прот­резвев­шим го­лосом про­из­нёс:

? Ну, вам па­цаны по­вез­ло, что мы ста­рые ко­реша, а не то,  я бы с вас «бак­сов» по 200 в не­делю, как с кус­та стряс. 

На­конец, спус­тя три  не­дели,  Ви­тя и Пав­лик  про­дали пос­ледние нес­коль­ко ко­робок око­роч­ков, сда­ли клю­чи от кон­тей­не­ра Ива­ну Про­хоро­вичу и от­пра­вились вос­во­яси.

На сле­ду­ющий день они ста­ратель­но пы­тались от­мыть ма­шину от за­паха в са­лоне, ка­кой обыч­но бы­ва­ет в дач­ном хо­лодиль­ни­ке пос­ле  мно­гоме­сяч­но­го прос­тоя. Плю­шевые чех­лы – да­веш­няя гор­дость Ль­ва Са­му­ило­вича –  бы­ли без­на­дёж­но ис­порче­ны, и приш­лось по­купать но­вые, прав­да, са­тино­вые.

Ког­да при­яте­ли под­ве­ли окон­ча­тель­ные ито­ги сво­его, по мет­ко­му вы­раже­нию де­душ­ки  Са­му­ила «Крес­то­вого по­хода де­тей к гро­бу Гос­подню  в И­еру­сали­ме», то ока­залось, что чис­тая при­быль сос­тавля­ет по­ряд­ка по­лусот­ни дол­ла­ров, ко­торую они в тот же ве­чер и про­пили. Рас­ста­ва­ясь у вхо­да в мет­ро, Ви­тя креп­ко об­нял сво­его дру­га и про­шеп­тал ему на ухо:

 –  Кста­ти, вче­ра зво­нил Ма­рик и пред­ло­жил клас­сную хал­ту­ру… 

С тех пор прош­ло не­мало вре­мени, но каж­дый раз, бы­вая  в гос­тях у де­душ­ки и ба­буш­ки,  Пав­лик ста­ра­ет­ся от­вести взгляд от  зас­теклён­ной  фо­токар­точки, нак­ле­ен­ной на пас­парту, вни­зу ко­торо­го зо­лоты­ми бук­ва­ми  зна­чит­ся: «Фо­тог­раф Вольф Че­хов­ский. Наг­раждён Дип­ло­мом Все­мир­ной выс­тавки в Па­риже 1900 год», и чуть ни­же бо­лее мел­ки­ми бук­ва­ми – «Ри­шель­ев­ская,  дом №7, Одес­са».

Пе­рель­ди­ку-млад­ше­му по­чему-то ка­жет­ся, что ин­те­рес­ный брю­нет в свет­лом кос­тю­ме,  чёр­ных ла­ковых бо­тин­ках с бе­лос­нежны­ми га­маша­ми и  ле­вой ру­кой при­жима­ющий к се­бе ка­нотье с ши­рокой чёр­ной лен­той, иро­ничес­ки улы­ба­ясь, смот­рит  на не­го  и про­из­но­сит зна­комые со шко­лы лер­монтов­ские стро­ки:

— Да, бы­ли лю­ди в на­ше вре­мя,
Не то, что ны­неш­нее пле­мя:
Бо­гаты­ри, не вы!