Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

Хлебом единым

Быль

Опубликовано 17 Марта 2020 в 07:37 EDT

…Страшные, покинувшие голову десять лет назад сны вновь стали будить Станиславу, тревожа видениями. Дедовская расписная хата… родная мова… детки играют в домики… девочки пекут куличи из глины… варят галушки из камней… и потчуют гостей. А ещё...
Гостевой доступ access Подписаться

«Это вой­на вста­ла меж­ду на­ми, меж­ду
мной и при­родой. Ког­да цве­ли виш­ни,
я ви­дела фа­шис­тов в род­ном Жи­томи­ре».

Свет­ла­на Алек­си­евич
 

При­вок­заль­ный гру­зовик ос­та­вил жен­щи­ну с ре­бен­ком у не­боль­шо­го, шум­но­го ба­зара. Здесь, как и в Таш­кенте, ря­било в гла­зах от оби­лия ав­густов­ских фрук­тов и ово­щей      – Бог слов­но по­казы­вал до­рогим гос­тям глу­боко­го ты­ла ку­сочек об­ще­го для всех лю­дей мир­но­го Рая; осо­бен­но впе­чат­ля­ли «за­мор­цев» ди­ковин­ные боль­шие гра­наты; изо­билие ка­залось бес­ко­неч­ным.

Жен­щи­на быс­тро наш­ла ука­зан­ный в ад­ре­се боль­шой дом с ог­ромны­ми рез­ны­ми во­рота­ми, ко­торый, как вы­яс­ни­лось, был кон­фиско­ван у бо­гато­го куп­ца; здесь уда­лось раз­местить це­лых че­тыр­надцать се­мей, все из се­вер­ных чуж­бин      – же­ны и де­ти фрон­то­виков, ста­рики. В от­ве­ден­ной для пос­ледне­го но­восель­ца уз­кой ка­мор­ке вто­рого яру­са не бы­ло ни­чего, кро­ме па­ры ста­рых мат­ра­цев и по­тус­кнев­шей сто­ловой по­суды; на две­рях ком­на­ты за­бот­ли­во по­вешен на гвоз­дик лис­ток с над­писью: «Ста­нис­ла­ва Зар­ницкая, Жи­томир, Ук­ра­ина».

Ук­ра­ин­ка тог­да смот­ре­ла на свое но­вое жи­лище как на вре­мен­ное прис­та­нище: воз­вра­щение Зар­ницких до­мой, в род­ной сер­дцу Жи­томир, ка­залось тог­да сов­сем близ­ким. Тя­желее бу­дет, уве­рена бы­ла она, при­выкать к раз­ме­рен­ной жиз­ни это­го пыль­но­го вос­точно­го го­рода, к сов­мес­тно­му бла­гопо­лучию, к «ба­сур­ман­ской» еде.

Пер­вая во­ен­ная осень для но­вых жиль­цов до­ма про­лете­ла на удив­ле­ние быс­тро,      – без ес­тес­твен­ных для бабь­его царс­тва ссор. Жизнь эва­ку­иро­ван­ных по­ка еще ве­село кру­тилась в тре­уголь­ни­ке «обо­рон­ный за­вод с об­щим реп­ро­дук­то­ром      – ком­на­ты с тус­клым све­том      – единс­твен­ный в го­род­ке парк». Влас­тво­вало то ред­кое сос­то­яние эй­фо­рии бла­годар­но­го гос­тя, ког­да стес­ни­тель­ность пе­рехо­дила в уве­рен­ность, а уве­рен­ность      – в долг бу­дуще­го гос­тепри­имс­тва.

По­ез­да при­ез­жа­ли и при­ез­жа­ли, а го­родок уже не мог вмес­тить всех при­быв­ших. К кон­цу де­каб­ря, в бес­по­щад­но лю­тую для этих кра­ев зи­му, к не­имо­вер­но плот­но за­селен­ным до­мам эва­ку­иро­ван­ных не­замет­но про­тянул свои щу­паль­ца Го­лод.

Поч­ти опус­тел, прев­ра­тив­шись в ря­довую тол­кучку, ба­зар; с улиц ста­ла хищ­ни­чес­ки ис­че­зать жив­ность      – со­баки, кош­ки. Из пар­ка про­пада­ли де­ревья, оче­вид­но, их ис­поль­зо­вали как топ­ли­во. Лю­ди пос­те­пен­но по­кида­ли бла­годат­ный в осень го­род, пе­ресе­ля­ясь в по­ка еще не ох­ва­чен­ные го­лодом ок­рес­тные киш­ла­ки.

Тя­желее все­го при­ходи­лось оди­ноким, сла­бым и боль­ным. Вы­ходив­шие из до­мов за по­куп­ка­ми ис­то­щен­ные ста­рики сколь­зи­ли по об­ле­денев­шим тро­ту­арам, час­то не­наро­ком па­дали, с хрус­том ло­мая се­бе кос­ти. Не­кото­рые ос­та­вались ле­жать на мес­те, прис­ло­нив­шись спи­ной к фо­нарю или об­няв ру­ками улич­ную чу­гун­ную тум­бу. Не­мощ­но сно­вал по го­роду ус­тавший от чу­жих бо­лей и го­ря единс­твен­ный фа­этон ско­рой по­мощи. На­чав­ший­ся от гря­зи, вшей, го­лода сып­няк ско­сил поч­ти треть го­род­ка.

Осу­нулись ли­ца го­рожан, рез­ко обоз­на­чились кос­ти на их те­лах, ут­ра­тилась сте­пен­ность по­ход­ки.

…Страш­ные, по­кинув­шие го­лову де­сять лет на­зад сны вновь ста­ли бу­дить Ста­нис­ла­ву, тре­вожа ви­дени­ями. Де­дов­ская рас­писная ха­та… род­ная мо­ва… дет­ки иг­ра­ют в до­мики… де­воч­ки пе­кут ку­личи из гли­ны… ва­рят га­луш­ки из кам­ней… и пот­чу­ют гос­тей. А еще сни­лись ле­пеш­ки из ко­ры ли­пы… сос­но­вые шиш­ки… борщ из кра­пивы… жа­реные ежи… про­давав­шие на тол­кучке ржа­ной хлеб ху­дющие ба­бы.

Не­выно­симо хо­телось мя­са, жи­ра, ржа­ного хле­ба, сви­ного са­ла и вод­ки.

Вряд ли Зар­ницкая мог­ла пред­по­ложить, что имен­но ей, по­любив­шей­ся всем «тё­те Ста­се», в эту наг­ря­нув­шую вмес­те с го­лодом не­из­вес­тную зи­му при­дет­ся об­ду­мать свой собс­твен­ный, ты­ловой ге­ро­изм; ре­шить, как пре­одо­леть ма­лень­ко­му бабь­ему царс­тву му­ки го­лода и сох­ра­нить нев­ре­димы­ми хо­тя бы до вес­ны жиль­цов собс­твен­но­го до­ма.

«Не цель­ная ха­та, а пят­надцать от­дель­ных ку­хонь, с бур­жуй­ка­ми, лам­па­ми, при­муса­ми каж­дая; це­лый ху­торок; все коп­тит до слез, ос­тавляя пос­ле се­бя тер­пкий уголь­но-ке­роси­новый за­пах,      – рас­сужда­ла про се­бя сво­им хо­зяй­ским умом Ста­нис­ла­ва.      – И все жиль­цы      – бед­ные, за­вод­ские, мо­лящи­еся на хлеб­ные кар­точки. Не луч­ше ли объ­еди­нить кух­ни в од­ну боль­шую в прис­трой­ке с од­ним ба­сур­ман­ским ка­заном и од­ним, со­еди­нен­ным во­еди­но, длин­ным сто­лом? На­до убе­дить баб и на­ших “ба­ба­ев” поп­ро­бовать по­жить об­щим хо­зяй­ством, вес­ти учет об­щих де­нег хо­тя бы не­делю! На­до вы­жить лю­бой це­ной!»

Дру­гие хо­зяй­ки с Зар­ницкой сог­ла­сились, хо­тя и не сра­зу, осо­бен­но упорс­тво­вали ра­ботав­шие в ноч­ную сме­ну,      – и но­вая не­деля до­ма на­чалась со Cта­сино­го ук­ра­ин­ско­го бор­ща, бла­го у спе­кулян­тов при же­лании мож­но бы­ло най­ти де­шевые таш­кент­ские кон­цен­тра­ты.

Два чет­верга го­тови­ли для трех до­мов плов со­седи-уз­бе­ки; еще два дня      – кор­ми­ли шав­лей и ма­шевой ка­шей. Де­тей по­или све­жевы­жаты­ми со­ками при­пасен­ных гра­натов и за­рытой мор­ко­ви, да­вали им раз­мель­чен­ную в сту­пе я­ич­ную скор­лу­пу; от прос­туд по­могал про­жарен­ный и горь­ко­ватый на вкус са­хар; иног­да ва­рили на при­мусе до­бытый на скла­дах-за­пас­ни­ках прос­ро­чен­ный шо­колад.

Кух­ня прев­ра­тилась в ма­лень­кий удач­ный са­моде­ятель­ный об­ще­пит; сто­ловая ста­ла всем, она ус­пешно за­меня­ла да­же дет­ский клуб. Здесь за сто­лом пос­ле еды го­тови­ли уро­ки, об­сужда­ли чу­жие жиз­ни, чи­тали пись­ма с фрон­та. Опас­но­го оди­ночес­тва в го­лод, уве­рена бы­ла Зар­ницкая, тут быть прос­то не мог­ло. А глав­ное      – жи­телей до­ма все ре­же и ре­же ви­дели в длин­ных оче­редях за про­дук­та­ми и топ­ли­вом.

Так прош­ло две не­дели, по­ка в вос­кре­сенье в дом не наг­ря­нула «ко­мис­сия по об­разцо­вому бы­ту».

Низ­ко­рос­лый, с юр­ки­ми гла­зами ста­ричок, про­давец со­сед­не­го прод­ма­га, по­казал ук­ра­ин­ке жа­лобу: «груп­па жиль­цов» со­об­ща­ла в проф­ком за­вода, что «Зар­ницкая за­рази­ла ок­ру­жа­ющих ку­лац­ки­ми по­вад­ка­ми», «ку­па­ет­ся в сме­тане», «не пус­ка­ет к боль­ным де­тям вра­чей», «за­нима­ет­ся зна­харс­твом», «во­ру­ет аме­рикан­скую гу­мани­тар­ную по­мощь» «и во­об­ще вы­ража­ет сом­не­ние в по­беде со­вет­ско­го на­рода над фа­шис­та­ми».

Та­кой под­лости в до­ме Зар­ницкой не ожи­дали.

– Я вам не ка­кая-ни­будь при­базар­ная Ма­русич­ка,      – от­ве­тила, оп­ра­вив­шись от на­ветов и соб­рав весь свой за­пас рус­ско­язы­чия, Зар­ницкая.      – Так что по­бала­кай­те с ку­мами со сво­ей ли­повой жа­лобой в дру­гом мес­те. И во­об­ще      – пош­ли вы все со сво­ей ко­мис­си­ей из Жи­томи­ра в Пен­зу.

Вся­ких ко­мис­са­ров Зар­ницкая не лю­била и зна­ла их сла­бые мес­та: чер­ные «пи­капы» с ноч­ны­ми пай­ка­ми из спец­рас­пре­дели­телей в до­ма пар­тий­ных ра­бот­ни­ков (и это зна­ли мно­гие) сно­вали и здесь в хо­лод­ное и го­лод­ное вре­мя.

В Пен­зе и Жи­томи­ре ува­жа­емые чле­ны ко­мис­сии, ско­рее все­го, не бы­вали, но от та­кой уве­рен­ности Зар­ницкой в сво­ей пра­воте опе­шили. Все зна­ли, что шу­тить с ра­бочи­ми фаб­ри­ки, шив­ши­ми одеж­ду для фрон­та, бы­ло опас­но: ше­потом они го­ворить не уме­ли, и на­чаль­ство всег­да при­нима­ло их сто­рону.

Ко­мис­сия спеш­но ре­тиро­валась.

В глу­бине ду­ши Ста­нис­ла­ва жа­лела по­явив­шихся нед­ру­гов, ведь ими то­же дви­гал Го­лод      – за­висть уто­ляла его, но ук­ра­ин­ка ни­как не по­нима­ла и не при­нима­ла вра­гов, до­бав­лявших яду в та­рел­ки не­до­едав­ших де­тей.

Трус­ли­вый бо­рет­ся с храб­рым хит­ростью, и еще че­рез день кто-то умуд­рился средь бе­ла дня обок­расть Ста­сину ком­на­ту. Ук­ра­ли все не­хит­рые при­пасы: су­шеные фрук­ты и ово­щи, длин­ную рез­ную бу­тыль с го­рил­кой, от­ло­жен­ное на праз­дник са­ло. На кро­вати ле­жала пред­назна­чав­ша­яся, оче­вид­но, ей за­пис­ка: «Хох­лы, уби­рай­тесь вон!».

Во­ра быс­тро вы­чис­ли­ли      – мес­тная ми­лиция ус­пешно раз­би­рала и не та­кие хи­щения; опус­то­шен­ная Ста­сина бу­тыль об­на­ружи­лась на вит­ри­не со­сед­не­го прод­ма­га: про­давец ока­зал­ся не толь­ко жа­ден, но и глуп. Там же, на скла­де, наш­ли и за­пасен­ные Зар­ницкой меш­ки с су­шены­ми ово­щами и фрук­та­ми.

Са­мая пе­редо­вая до­маш­няя кух­ня го­род­ка ре­шила по слу­чаю по­им­ки во­ра и на­ход­ки ук­ра­ден­но­го ус­тро­ить праз­дник      – на всю ма­хал­лю.

И, хо­тя рус­ский язык в этом, став­шем те­перь зна­мени­том, до­ме зна­ли все,      – ев­реи и бе­лору­сы, по­ляки и по­волж­ские нем­цы, уз­бе­ки и тад­жи­ки,      – те­тя Ста­ся на ра­дос­тях об­ра­тилась к лю­ду по-ук­ра­ин­ски:

– Як­що Бог при­веде вас в наш край, то відвідай­те моє рідне се­ло Дзікун­ка, при­гощу чар­кою горілки і са­лом. При­гощу вас і кумів ка­расем, щу­кою, оку­нем,      – вы­сокая, в ста­ром платье с вы­шив­кой жен­щи­на при этом всплак­ну­ла.

Зар­ницкую еди­ног­ласно наз­на­чили ру­ково­дить той са­мой ко­мис­си­ей. За­седа­ла ко­мис­сия, как пра­вило, под плов с ай­вой и фа­солью или Ста­син борщ, пред­по­читая изу­чению пи­сем ре­аль­ную по­мощь на­селе­нию.

Со всех угол­ков го­род­ка в быв­ший ку­печес­кий дом при­ходи­ли на­бирать­ся опы­та.

Сме­кал­ка и на­порис­тость по­беж­да­ли го­лод.

…В со­бирав­шу­юся бы­ло сдать­ся фа­шис­там Бу­хару приш­ла вес­на, с дол­гождан­ны­ми пер­вы­ми ви­тами­нами, мо­лодой зе­ленью, взбод­ривши­мися ба­зара­ми и дур­ма­нящим бла­го­уха­ни­ем бе­лых ака­ций. «Эх, вер­нуть­ся бы ско­рее на ро­дину,      – все ча­ще меч­та­ла Ста­нис­ла­ва,      – по­гулять бы в пар­ке в лун­ную ук­ра­ин­скую ночь, и не под кле­кот гор­лиц, а под со­ловь­иные тре­ли, и не под ак­ци­ями, а вды­хая аро­мат си­рени!» Зем­ля на ро­дине та­кая бо­гатая, что по­садишь пру­тик      – яб­ло­ня са­ма вы­рас­тет.

Вот за­кон­чится вой­на, жин­ка Ста­нис­ла­ва пе­ре­едет жить на Жи­томир­щи­ну,      – чтоб скон­чать­ся там от зло­упот­ребле­ния го­рил­кой и са­лом и быть по­хоро­нен­ной ря­дом с ма­терью и бать­кою.

По ве­сен­не­му го­род­ку сно­вали, слов­но оч­нувши­еся от хо­лода, ра­зук­ра­шен­ные фа­это­ны. В до­во­ен­ном Жи­томи­ре та­мош­ние ди­лижан­сы бы­ли свет­лы­ми, с сы­тыми и над­менны­ми ку­чера­ми.

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

 

Читайте также

ВЕХИ

Войны и судьбы: Итак, она звалась Татьяной…

С Татьяной Хмельницкой, моей учительницей музыки, я познакомился… даже страшно сказать, сколько лет назад! Пожалуй, прошло уже более полувека и уже прожита целая жизнь. Музыкального таланта мне, чтобы поступить в консерваторию, не хватило, я стал журналистом. Но и сама по себе «музыкальная тема», и многие люди, музыканты и педагоги, меня окружавшие в юности, были со мной до конца репортерской карьеры.

Виталий Цебрий апрель 2025

ТОЧКА ЗРЕНИЯ

Трамп безбашенный

«Не так давно Владимир Зеленский был комиком в Украине…» Ну и что, что комиком? Президент Рейган играл в Голливуде роли дешевого ковбоя – и так прожил до 50 лет! И этот господин Рональд, «актер второго плана» и легкого кино-жанра, стал одним из величайших президентов США!

Виталий Цебрий март 2025

ПРОЗА

Обмен новостями (Рассказ)

Ограничен мой круг общения. То есть желающих пообщаться достаточно, да вот я стал какой-то нелюдимый.Но остались еще люди, с которыми я общаюсь охотно. В тот поздний осенний день мы договорились встретиться в уютном ресторанчике с грузинской кухней, где и кормили неплохо и обслуживание было на высоте. Проверенное место, мы собирались там ранее.

Никита Николаенко март 2025

ПАМФЛЕТ

НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ

Возвращение в мировую политику Трампа, напоминает историю, случившуюся в Москве 20-х годов, описанную М. Булгаковым в романе Мастер и Маргарита. А в главе 13 (чертова дюжина) изложен диалог писателя и поэта в психиатрической лечебнице, где поэт Иван Бездомный оказался после встречи с гостем из преисподней.

Леонид Анцелович апрель 2025

ЗАРУБКИ В ПАМЯТИ

МОЙ ДЯДЯ САНЯ

В 1957 году я стал чемпионом Киева среди юношей в лёгком весе. Кроме грамоты мне вручили приз - кожаную папку и красивый альбом для фотографий. Надеялся, что чемпиона Киева возьмут в любой институт. Но не получилось по определенным обстоятельствам.

Валерий Зелиговский апрель 2025

СТРОФЫ

ПУШКИН – ВЫСОЦКИЙ (ПОЭМА)

Борис Пукин май 2025

Царь Эдип

Потому тут и мор, что остался с женой,
что сроднился вполне со случайной страной;
кто не хочет ослепнуть – не слушай слепца,
нет нам Родины, матери нет, нет отца!

Дмитрий Аникин май 2025

ИСТОРИЯ

Украинские маршалы

Смотрел краем глаза парад победы…

Виталий Цебрий май 2025

РЕЗОНАНС

Украинский почемучка (сериал)

Почти каждое утро и почти каждый украинский гражданин, просыпаясь, задает себе первый вопрос: "Почему американец Дональд Трамп решил, что можно безнаказанно и на свой выбор отбирать у соседа его дом (квартиру), страну, жену, например, и детей?"

Виталий Цебрий май 2025

ИЗ ЖУРНАЛИСТСКОГО ДОСЬЕ

Неизвестный плагиат

Почему «Буратино» был заимствованием, а «Терминатора» едва ни сочли воровством?

Сергей Кутовой май 2025

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка