Я не согласен ни с одним словом, которое вы говорите, но готов умереть за ваше право это говорить... Эвелин Беатрис Холл

независимый интернет-журнал

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин
x

Золотых Дел Мастер

Рассказ

Опубликовано 15 Января 2020 в 02:43 EST

...Меира взяли первого июня среди бела дня. Дверь в мастерскую резко распахнулась, вошли три НКВД-ешника с пистолетами в руках. Ничего...
Гостевой доступ access Подписаться

Дав­ным-дав­но, ещё в прош­лой жиз­ни, ког­да бы­ло мне лет 12 или 13, моя ба­буш­ка Бер­та не­ожи­дан­но со­об­щи­ла, что у неё, ока­зыва­ет­ся, был брат-близ­нец, ко­торый умер в Мос­кве око­ло двух лет на­зад. При­кинув её воз­раст, я со­об­ра­зил что ему бы­ло тог­да где-то под семь­де­сят. «Ну был близ­нец, так был, что с то­го?», — по­думал я. Ни­ког­да я про не­го не слы­хал, на мо­ей па­мяти в на­шей семье его не упо­мина­ли. Моя под­рос­тко­вая жизнь бы­ла до пре­дела за­пол­не­на раз­ны­ми ин­те­реса­ми и по­тому родс­твен­ни­ки, осо­бен­но ко­торых я ни­ког­да не ви­дел, ме­ня ма­ло за­нима­ли. Ба­буш­ка взя­ла со сто­ла кон­верт, про­тяну­ла его мне и ска­зала:

— Я пись­мо по­лучи­ла от Си­мы, его вдо­вы. Те­бе бу­дет ин­те­рес­но уз­нать, что здесь на­писа­но. Но преж­де, чем ты это проч­тёшь, я те­бе дол­жна кое-что рас­ска­зать про мо­его бра­та. Ког­да мы с ним ро­дились в мо­роз­ный ян­вар­ский день, не­бо бы­ло чис­тое и све­тило яр­кое сол­нце. По­это­му ме­ня наз­ва­ли Бер­та, то есть «яс­ная», а его — Ме­ир, что по-ев­рей­ски зна­чит «си­яющий». Мы жи­ли в Чер­ни­гове; до ре­волю­ции у ме­ня бы­ла своя ма­лень­кая мас­тер­ская дам­ских шляп, а у Ме­ира юве­лир­ная мас­тер­ская. Он по­том и при со­вет­ской влас­ти ра­ботал юве­лиром. Жи­ли они с Си­мой не­дале­ко от нас, де­тей у них не бы­ло. Мы дру­жили, хо­дили друг к дру­гу в гос­ти, вмес­те праз­дни­ки справ­ля­ли. Он мно­го ра­ботал, но зар­пла­та бы­ла ма­лень­кая и жи­ли они скром­но. До поз­дне­го ве­чера Ме­ир си­дел в кро­хот­ной мас­тер­ской, из­го­тов­лял ук­ра­шения, чи­нил би­жуте­рию и ча­сы, а по­том он не­ожи­дан­но ис­чез. Это был страш­ный 1937 год. Он ис­чез и же­на его Си­ма то­же ис­чезла. Мы сна­чала не по­нима­ли, что про­изош­ло; я пош­ла к ним до­мой и уви­дела, что дверь опе­чата­на. Тог­да ста­ло яс­но, что их арес­то­вали, а на­водить справ­ки в те вре­мена бы­ло опас­но, да и бес­смыс­ленно. С тех пор мы о них ни­чего не зна­ли, ду­мали, что про­пали они нав­сегда. Но вот на прош­лой не­деле я по­лучи­ла от Си­мы это пись­мо. Двад­цать лет прош­ло, как они ис­чезли, и вдруг — пись­мо. Проч­ти…

Я взял кон­верт, не чи­тая по­ложил его в кар­ман и убе­жал по сво­им де­лам, а ког­да ве­чером вер­нулся до­мой, вспом­нил про не­го, дос­тал и стал чи­тать. Про 1937 год я тог­да ма­ло что знал и пись­мо ме­ня по­рази­ло. Дол­го чи­тал и пе­речи­тывал, ста­ра­ясь по­нять, как та­кое мог­ло про­изой­ти? С тех пор прош­ло бо­лее шес­ти­деся­ти лет, дав­но нет в жи­вых ни мо­их ба­бушек-де­душек, ни ро­дите­лей. Тот раз­го­вор поч­ти стёр­ся из мо­ей па­мяти, как вдруг прош­лым ян­ва­рём в 130-й день рож­де­ния ба­буш­ки Бер­ты я вспом­нил её рас­сказ о бра­те-близ­не­це и про то, что я про­читал в пись­ме.

***

Ме­ира взя­ли пер­во­го и­юня сре­ди бе­ла дня. Дверь в мас­тер­скую рез­ко рас­пахну­лась, вош­ли три НКВДеш­ни­ка с пис­то­лета­ми в ру­ках. Ни­чего не ска­зали, толь­ко спро­сили имя, скру­тили ру­ки за спи­ной и за­тол­ка­ли в ма­шину. Си­му арес­то­вали до­ма в тот же са­мый день, всё обыс­ка­ли, увез­ли её в тюрь­му, а дверь квар­ти­ры опе­чата­ли. Доп­ра­шива­ли Ме­ира по но­чам. Сле­дова­тель с крас­ны­ми от бес­сонни­цы гла­зами и сам бе­зум­но ус­тавший от неп­ре­рыв­ных доп­ро­сов расс­пра­шивал его про дру­зей и родс­твен­ни­ков, но осо­бен­но ин­те­ресо­вал­ся дво­юрод­ным бра­том Се­мёном Ту­ров­ским, ко­торый слу­жил за­мес­ти­телем ко­ман­ду­юще­го Харь­ков­ским во­ен­ным ок­ру­гом, имел зва­ние ком­бри­га и дру­жил с ко­ман­дармом Яки­ром. Ме­ир ска­зал, что он Се­мёна ви­дел с пол­го­да на­зад, ког­да тот при­ез­жал из Харь­ко­ва в Чер­ни­гов по­видать­ся, а по­том у­ехал в Ле­нин­град, вот и всё. Но сле­дова­телю это­го бы­ло ма­ло. В тём­ном уг­лу ком­на­ты си­дел его по­мощ­ник, здо­ровен­ный де­тина, ра­бота ко­торо­го бы­ла толь­ко бить. Сле­дова­тель ки­вал ему, тот вста­вал со сту­ла, ле­ниво под­хо­дил к Ме­иру, хва­тал за во­лосы, зап­ро­киды­вал его го­лову на­зад и с раз­ма­ху бил ку­лаком по ли­цу. По­том воз­вра­щал­ся к се­бе в угол ждать сле­ду­юще­го кив­ка, а сле­дова­тель за­давал но­вый воп­рос. Он тре­бовал что­бы Ме­ир под­робно рас­ска­зал о встре­чах с Ту­ров­ским, го­ворил ли тот про Яки­ра, про­сил ли о чём, бы­ли ли раз­го­воры о то­вари­ще Ста­лине, о во­ен­ной тех­ни­ке и про­чих ве­щах, о ко­торых бед­ный Ме­ир не имел ни ма­лей­ше­го по­нятия. В пер­вую же ночь ему вы­били два пе­ред­них зу­ба; он ути­рал кровь, со­чив­шу­юся изо рта, и не по­нимал, что от не­го хо­тят. Про­токол под­пи­сал не чи­тая. Осо­бое со­веща­ние объ­яви­ло ему при­говор — 10 лет ла­герей.

Си­му не доп­ра­шива­ли, но про­дер­жа­ли в тюрь­ме с пол­го­да; по­том при­вели в ка­кой-то ка­бинет, где си­дел хму­рый че­ловек в во­ен­ной фор­ме. Он про­тянул ей лис­ток и ска­зал: «Рас­пи­шитесь». Там бы­ло на­писа­но, что Се­рафи­ма Ро­гин­ская при­гово­рена к пя­ти го­дам ла­геря как член семьи из­менни­ка ро­дины. От­бы­вать срок от­пра­вили в АЛ­ЖИР, то есть в «Ак­мо­лин­ский Ла­герь Жён Из­менни­ков Ро­дины», пос­ре­ди ка­зах­ской сте­пи. В том ла­гере со­дер­жа­ли жен­щин всех воз­растов: мо­лодых, сов­сем дев­чо­нок, ста­рух, бы­ли бе­ремен­ные и да­же ма­тери с деть­ми. Вско­ре сре­ди зак­лю­чён­ных Си­ма наш­ла се­бе па­ру при­ятель­ниц, та­ких же нес­час­тных, му­жей ко­торых расс­тре­ляли за «из­ме­ну ро­дине». О судь­бе Ме­ира она ни­чего не зна­ла и по­лага­ла, что его то­же нет в жи­вых. В АЛ­ЖИ­Ре она про­была до но­яб­ря 43-го го­да; пос­ле ос­во­бож­де­ния сра­зу же по­еха­ла в Чер­ни­гов, из ко­торо­го толь­ко что бы­ли из­гна­ны нем­цы. На­де­ялась уз­нать о судь­бе родс­твен­ни­ков. Ни­кого не наш­ла, а уви­ден­ное так её пот­рясло, что про­быв в род­ном го­роде все­го три дня, Си­ма у­еха­ла в Мос­кву к дво­юрод­ной сес­тре. Вско­ре уда­лось там про­писать­ся, най­ти ра­боту и да­же по­лучить кро­хот­ную ком­натку в ком­му­наль­ной квар­ти­ре.

Чти ка­са­ет­ся Ме­ира, от­бы­вать срок его от­пра­вили на Ко­лыму. С пе­ресыл­ка­ми этап за­нял ме­сяца три; в бух­ту На­га­ева па­роход из Вла­дивос­то­ка при­шёл к кон­цу ле­та. Бы­ло ещё теп­ло, пос­ле не­дель­но­го пу­тешес­твия в тём­ном трю­ме се­вер­ное сол­нце ка­залось осо­бен­но яр­ким, а скло­ны со­пок к за­паду от Ма­гада­на кро­ваво-крас­ны­ми. Све­дущие зэ­ки объ­яс­ни­ли — это от спе­лой брус­ни­ки, ко­торой в тот год бы­ло изо­билие. Сра­зу же по­пал он на об­щие ра­боты до­бывать оло­вян­ную ру­ду. Без ма­лого два го­да ка­тал в шах­те тач­ку, но за­тем на­чаль­ство за­мети­ло его спо­соб­ности к сме­калис­той ра­боте — мог лов­ко чи­нить во­дяные на­сосы, то­чить пи­лы, ла­дить ко­лёса к тач­кам, про­водить элек­три­чес­кое ос­ве­щение, а по­тому пе­реве­ли его в «при­дур­ки», то есть в об­слу­гу. На об­щих ра­ботах ма­ло ко­му вез­ло про­жить бо­лее трёх-че­тырёх лет, а у «при­дур­ков» труд был всё же по­лег­че и вы­жива­ли они ча­ще.

К на­чалу 1942 го­да на шах­те, где ра­ботал Ме­ир, оло­вян­ная вы­работ­ка бы­ла прой­де­на и всех зэ­ков от­ту­да пе­реве­ли на до­бычу зо­лота в лаг­пункт при­ис­ка име­ни Во­роши­лова, что в Тень­кин­ском раз­ведрай­оне в 150 км на се­веро-за­пад от Ма­гада­на. Зэ­ки вскры­вали тор­фа, то есть би­ли грунт ло­мами, взры­вали мёр­злую по­роду и по ле­дяной до­рож­ке в ко­робах вы­вози­ли её за кон­тур карь­ера, всё вруч­ную. Ког­да нас­ту­пала вес­на и схо­дил лёд на ре­чуш­ке На­тал­ка, на­чина­ли про­мыв­ку зо­лото­нос­но­го пес­ка из из­мель­чён­ной по­роды. Где-то че­рез год Ме­иру опять по­вез­ло — наз­на­чили его ре­мон­тни­ком. В 1943 го­ду для по­дачи к реч­ке по­роды прис­по­соби­ли дви­гатель с кон­вей­ером. Это обо­рудо­вание пос­то­ян­но ло­малось, осо­бен­но зи­мой, а кро­ме Ме­ира чи­нить его ник­то не умел. Ра­бота бы­ла ой как тя­жела — в 40-гра­дус­ный мо­роз паль­цы при­мер­за­ли к ме­тал­лу, смаз­ка твер­де­ла и её на­до бы­ло ра­зог­ре­вать ог­нём, буш­лат ма­ло за­щищал от про­низы­ва­юще­го вет­ра. Но всё же это луч­ше, чем ко­лотить ло­мом по мер­зло­те, осо­бен­но ког­да те­бе уже за пять­де­сят. Так про­рабо­тал он на зо­лотых при­ис­ках до са­мого кон­ца сро­ка, но по ос­во­бож­де­нии у­ехать ему не поз­во­лили — сна­чала жил за зо­ной как воль­но-на­ём­ный ме­ханик, а по­том смог пе­реб­рать­ся в Ма­гадан, где, нес­мотря на то, что стук­ну­ло ему уже шесть­де­сят, ре­шил вер­нуть­ся к сво­ему ста­рому ре­мес­лу. Воз­раст, ко­неч­но, был пен­си­он­ный, да и здо­ровье ста­ло ни­кудыш­ное: опу­хали но­ги, час­то бо­лело сер­дце и не хва­тало ды­хания, но на­до бы­ло на что-то жить — не по­мирать же с го­лоду под за­бором. Ус­тро­ил­ся он на ра­боту в ча­совую мас­тер­скую. Сна­чала ре­мон­ти­ровал бу­диль­ни­ки и ча­сы, а за­тем там же стал из­го­тов­лять зо­лотые ук­ра­шения для жён го­род­ско­го и ла­гер­но­го на­чаль­ства.

Зо­лото — уди­витель­ный ме­тал. Он кра­сивый, мяг­кий, не ржа­ве­ет, не ста­ре­ет, его мож­но вы­коло­тить в тон­чай­шие лис­тки для пок­ры­тия ку­полов хра­мов, а ещё у зо­лота есть стран­ное свой­ство — оно лип­кое: прис­та­ёт к ру­кам тех, кто с ним име­ет де­ло. На ко­лым­ских при­ис­ках зо­лотые пес­чинки не­ред­ко “при­липа­ли” к зас­ко­руз­лым ла­доням зэ­ков, а за­тем осе­дали в кар­ма­нах ох­ра­ны и ла­гер­но­го на­чаль­ства. За зо­лотую кру­пицу мож­но бы­ло от­ко­сить от ра­боты, по­лучить до­пол­ни­тель­ную пай­ку или ещё ка­кую поб­лажку. С при­ис­ков не­уч­тённое зо­лото тай­но пе­рете­кало к жен­ско­му на­селе­нию Ко­лымы. Ра­зуме­ет­ся, дос­та­валось оно не нес­час­тным зэч­кам, а сы­тым на­лож­ни­цам и жё­нам ВОХ­Ры, то есть во­ору­жён­ной ох­ра­ны. Но вот не­зада­ча — что за ра­дость хра­нить его в ку­быш­ках и са­хар­ни­цах? Зо­лото дол­жно ук­ра­шать паль­чи­ки, уши и шеи до­род­ных вох­ров­ских жён и лю­бов­ниц! Од­на­ко, прев­ра­тить зо­лотой пе­сок и мел­кие са­мород­ки в коль­ца, бро­ши и серь­ги сов­сем не прос­то. Это вы­сокое юве­лир­ное ис­кусс­тво, ко­торое тре­бу­ет ху­дожес­твен­но­го вку­са, тер­пе­ния и глав­ное — уме­лых рук. Имен­но та­кие ру­ки бы­ли у Ме­ира Ро­гин­ско­го, единс­твен­но­го зо­лотых дел мас­те­ра Ко­лымы.

***

Жи­вя в Ма­гада­не, Ме­ир пос­то­ян­но пы­тал­ся ра­зыс­кать же­ну, но все его пись­ма в Чер­ни­гов воз­вра­щались с по­мет­кой «Ад­ре­сат вы­был». Пи­сал он зна­комым, родс­твен­ни­кам и сес­тре, то есть мо­ей ба­буш­ке Бер­те — всё впус­тую. Пись­ма при­ходи­ли на­зад. Мно­гие из на­шей род­ни по­гиб­ли в мя­соруб­ке ста­лин­ских реп­рессий и ог­не вой­ны, а моя ба­буш­ка в то вре­мя жи­ла на Ура­ле, ку­да ей пос­час­тли­вилось по­пасть в эва­ку­ацию. Че­рез два го­да пос­ле смер­ти Ста­лина ле­том 1955 го­да Ме­ира выз­ва­ли в мес­тное уп­равле­ние КГБ и со­об­щи­ли, что он пол­ностью ре­аби­лити­рован и мо­жет ехать на все че­тыре сто­роны. Впро­чем, сто­рона бы­ла там толь­ко од­на — сна­чала на юг па­рохо­дом во Вла­дивос­ток, а от­ту­да по­ез­дом на за­пад. Как раз в это вре­мя он до­гадал­ся на­писать пись­мо в Мос­кву сво­им ста­рым зна­комым, ко­торые ра­зыс­ка­ли дво­юрод­ную сес­тру Си­мы и пе­реда­ли ей пись­мо. К ве­ликой сво­ей ра­дос­ти Ме­ир на­конец уз­нал, что его же­на жи­ва.

Соб­рал он свои не­хит­рые по­жит­ки, ко­торых и бы­ло-то все­го-ни­чего: две па­ры ста­рого ла­тано­го-пе­рела­тано­го белья, под­би­тые ва­лен­ки, по­дер­жанный дву­бор­тный кос­тюм, куп­ленный в Ма­гада­не по слу­чаю, те­лог­рей­ка с пят­ном на спи­не от спо­рото­го ла­гер­но­го но­мера, ста­рые ча­сы «Бре­гет», да ящи­чек с юве­лир­ны­ми инс­тру­мен­та­ми: щип­чи­ки, мо­лоточ­ки, на­коваль­ни, ти­соч­ки и про­чие про­фес­си­ональ­ные прис­по­соб­ле­ния. Сло­жил всё в кар­тонный че­модан; ког­да па­роход при­шёл во Вла­дивос­ток, сел там в об­щий ва­гон по­ез­да даль­не­го сле­дова­ния и по­ехал в Мос­кву.

Си­ма встре­тила его на вок­за­ле, при­вез­ла в свою ко­мор­ку, отог­ре­ла, на­кор­ми­ла и на­де­ялись они на­чать жить сна­чала, хо­тя обо­им бы­ло уже под семь­де­сят. Но не сло­жилось — судь­ба-зло­дей­ка рас­по­ряди­лась ина­че. Где-то че­рез не­делю пос­ле при­ез­да ему ночью сжа­ло сер­дце, стал за­дыхать­ся. Си­ма по­бежа­ла на ули­цу к те­лефо­ну-ав­то­мату вы­зывать ско­рую, а ког­да вер­ну­лась до­мой, уви­дела, что бед­ный Ме­ир уже не ды­шал.

По­хоро­нила она его и ос­та­лась опять од­на, как преж­де. Жи­ла бед­но, пен­сия у неё бы­ла ми­зер­ная, 350 руб­лей в ме­сяц, это ещё в до­рефор­менных день­гах, и ста­ла она но­сить на ба­рахол­ку свои по­жит­ки, что­бы про­дать их хоть за ка­кие-то день­ги. Про­дала кос­тюм по­кой­но­го му­жа, кар­манные ча­сы «Бре­гет», а по­том наш­ла под кро­ватью ящи­чек с юве­лир­ны­ми инс­тру­мен­та­ми. Снес­ла и его на ры­нок. Инс­тру­мен­ты дол­го ник­то брать не хо­тел, но од­нажды по­дошёл к ней под­вы­пив­ший мас­те­ровой и стор­го­вал их за 50 руб­лей. Си­ма про­сила 100, но он ты­кал паль­цем в ящи­чек и вор­чал: «Ста­рые, ржа­вые, им во­об­ще грош це­на.». Про­дала…

Пос­ле Ме­ира ос­та­лась у неё од­на лишь те­лог­рей­ка со сле­дом на спи­не от спо­рото­го но­мера — ко­му та­кая нуж­на? Ста­рая, вся в зап­ла­тах, про­питан­ная хо­лодом и стра­хом. Где-то че­рез пол­го­да ре­шила она выб­ро­сить её на по­мой­ку, сня­ла с гвоз­дя и тут во внут­реннем кар­ма­не за­мети­ла кон­верт. На кон­верте бы­ла над­пись: «Для Си­мы от Ме­ира лич­но. От­крыть в слу­чае мо­ей смер­ти». Внут­ри ле­жал не­боль­шой лис­ток, на ко­тором по­чер­ком Ме­ира бы­ло на­писа­но: «Я в Ма­гада­не мас­те­рил юве­лир­ку для вер­ту­хай­ских жён. За ра­боту они иног­да рас­пла­чива­лись со мной зо­лотым пес­ком. За эти го­ды наб­ра­лось у ме­ня поч­ти 2 кг зо­лота. Дер­жать его при се­бе бы­ло опас­но, по­это­му для мас­ки­ров­ки я из не­го сде­лал на­бор юве­лир­ных инс­тру­мен­тов и что­бы при­дать им неп­ри­мет­ный вид пок­рыл зо­лото сло­ем же­леза. Си­ма, бе­реги эти инс­тру­мен­ты, ни­кому не го­вори и не по­казы­вай. Ес­ли смо­жешь най­ти на­дёж­но­го по­купа­теля, про­давай, толь­ко не все сра­зу. Ме­ир»

_________________________________
© Jacob Fraden, 2019

Чи­тай­те рас­ска­зы Яко­ва Фрей­ди­на на его веб­сай­те: www.fraden.com/рас­ска­зы
Кни­ги Яко­ва Фрей­ди­на мож­но при­об­рести че­рез: http://www.fraden.com/books

Не пропусти интересные статьи, подпишись!
facebook Кругозор в Facebook   telegram Кругозор в Telegram   vk Кругозор в VK
 

Слушайте

СТРОФЫ

БРАТЬЯ НАШИ МЕНЬШИЕ

Наши меньшие братья по оружию

На войне люди часто предавали животных, но животные никогда не предавали людей. Среди них было много героев, но не было дезертиров…

Сергей Кутовой июль 2025

Держись заглавья Кругозор!.. Наум Коржавин

x

Исчерпан лимит гостевого доступа:(

Бесплатная подписка

Но для Вас есть подарок!

Получите бесплатный доступ к публикациям на сайте!

Оформите бесплатную подписку за 2 мин.

Бесплатная подписка

Уже зарегистрированы? Вход

или

Войдите через Facebook

Исчерпан лимит доступа:(

Премиум подписка

Улучшите Вашу подписку!

Получите безлимитный доступ к публикациям на сайте!

Оформите премиум-подписку всего за $12/год

Премиум подписка