Возьмёмся за руки, друзья…

У ма­мы Алек­сан­дра был… да­же не знаю как это наз­вать, ну пред­по­ложим, до­маш­ний эмиг­рант­ский са­лон куль­ту­ры. Там со­бира­лась по­лубо­гем­ная пуб­ли­ка: быв­шие му­зыкан­ты, до­моро­щен­ные пев­цы, не­до­учив­ши­еся ху­дож­ни­ки, по­эты в из­гна­нии, во вся­ком слу­чае так се­бя на­зывав­шие. Вто­рая же часть гос­тей бы­ла "тру­довым кол­лекти­вом" - же­ны твор­ческой ин­телли­ген­ции, тя­желым тру­дом за­раба­тывав­шие хлеб, в том чис­ле для сво­их ин­теллек­ту­аль­ных му­жей: ра­бот­ни­цы близ­ле­жащих фаб­рик, мел­кие слу­жащие, сек­ре­тар­ши, бух­галтер­ши, и неч­то по­доб­ное.

Ма­ма Алек­сан­дра бы­ла серь­ез­но оза­боче­на бу­дущим сы­на. Ему бы­ло уже трид­цать лет, и он не был же­нат. Да и с де­вуш­ка­ми не осо­бен­но встре­чал­ся. Он был кра­сив, вы­соко­го рос­та, ши­рокие пле­чи, нос с гор­бинкой, вос­точные мас­ля­нис­тые гла­за. В ма­му он не по­шел - она бы­ла сред­не­го рос­та с прос­ты­ми чер­та­ми ли­ца, ред­ки­ми во­лоса­ми, от­че­го всег­да но­сила па­рик. На­до ска­зать, что из сво­ей рус­ско­языч­ной эмиг­рант­ской сре­ды де­вянос­тых го­дов в фи­ладель­фий­ском норд-ис­тов­ском ок­ру­жении не так уж лег­ко бы­ло най­ти се­бе па­ру для Алек­сан­дра. Но де­ло еще усу­губ­ля­лось тем, что ма­ма Алек­сан­дра ис­ка­ла оп­ре­делен­ный тип "де­вуш­ки-ан­ге­ла" для сво­его сы­на.

Ма­ма бы­ла да­ма ак­тивная и ре­шитель­ная. Она об­ра­тилась к мно­гочис­ленным зна­комым по­лубо­гем­но­го об­щес­тва куль­ту­ры, ко­торым ру­ково­дила, и об­щи­ми уси­ли­ями "де­вуш­ка-ан­гел", на­конец, бы­ла най­де­на. Как го­ворит­ся: она ему встре­тилась, а он ей - по­пал­ся…

Её зва­ли кра­сивым име­нем Ан­на. Учи­тывая лю­бовь Алек­сан­дра к ма­тери­аль­ной куль­ту­ре, она со­от­ветс­твен­но об­ла­дала дос­та­точ­но боль­ши­ми ок­руглос­тя­ми и впе­реди и сза­ди. Дис­про­пор­ци­ональ­ность фи­гуры при­вела к не­боль­шим ос­ложне­ни­ям - платье не­вес­те да­же с тру­дом не мог­ли отыс­кать в нор­маль­ном ма­гази­не для мо­лодо­женов. Приш­лось в дос­та­точ­ной ме­ре пот­ра­тить­ся день­га­ми и вре­менем на пор­тних из мес­течка Бель­цы, у ко­торых те­перь в Фи­ладель­фии бы­ла своя по­шивоч­ная мас­тер­ская.

Сос­то­ялась рос­кошная рус­ско-ев­рей­ская свадь­ба в рес­то­ране с пре­тен­ци­оз­ным и пыш­ным наз­ва­ни­ем "Им­пе­ратор", ку­да бы­ла приг­ла­шена мес­тная мес­течко­вая знать. Платья бы­ли взя­ты на про­кат на один день в бли­жай­ших ма­гази­нах одеж­ды, си­яла де­шевая би­жуте­рия всех цве­тов и от­тенков. Еда бы­ла на вы­бор: гу­синая пе­чен­ка, пель­ме­ни по-си­бир­ски, ва­рени­ки по-ук­ра­ин­ски, ку­паты по-гру­зин­ски, плов по-ази­ат­ски и т.д. и т.п. Стан­дар­тный на­бор по­дар­ков: ку­хон­ные при­над­лежнос­ти, нем­но­го тех­ни­ки: со­ковы­жимал­ки, сме­сите­ли про­дук­тов и т.д., кро­ме это­го, ко­фей­ные и чай­ные чеш­ские на­боры из рус­ских ма­гази­нов, и всё в та­ком ду­хе.

Пос­ле свадь­бы, на соб­ранные день­ги, сра­зу сня­ли две квар­ти­ры - ря­дом. Од­ну для ма­мы Алек­сан­дра, дру­гую для мо­лодо­женов.

Ес­тес­твен­но, пер­вый скан­дал про­изо­шел на вто­рой же ме­сяц сов­мес­тной жиз­ни мо­лодых. Пос­со­рились, вы­яс­няя от­но­шения, обе ма­мы - же­ниха и не­вес­ты, и, ес­тес­твен­но, Алек­сандр с же­ной не ос­та­лись в дол­гу. Но за эти два ме­довых ме­сяца сов­мес­тной жиз­ни, мо­лодая ус­пе­ла удач­но за­бере­менеть, что впро­чем, бы­ло не та­ким уж и слож­ным де­лом. У Алек­сан­дра поз­днее ро­дил­ся сын… Что та­кое се­мей­ное счастье, вы зна­ете са­ми: это про­межу­ток вре­мени меж­ду дву­мя се­мей­ны­ми нес­часть­ями.

Даль­ней­шую судь­бу его же­ны лег­ко прос­ле­дить в свя­зи с раз­ра­зив­шимся скан­да­лом в меж­ду­народ­ной рус­ской кор­по­рации "Бе­рег", где в то вре­мя слу­жила уже эк­спод­ру­га Алек­сан­дра. Там ра­ботал быв­ший эмиг­рант пос­ле­во­ен­ной вто­рой вол­ны, ста­ричок по име­ни Ни­кол­ка. Он, не вы­дер­жав ок­руглос­тей да­мы и тос­ки по рус­ской круп­ной ма­тери­аль­ной куль­ту­ре, шлеп­нул-хлоп­нул ее по за­ду. Скан­дал был гран­ди­оз­ный. Ста­рич­ка Ни­кол­ку пе­реве­ли в дру­гой фи­ли­ал ком­па­нии, вы­нес­ли вы­говор с пре­дуп­режде­ни­ем за воль­ность в ря­дах ак­ти­вис­тов ан­ти­совет­ско­го про­паган­дист­ско­го со­об­щес­тва - тог­да уже на пол­ную мощ­ность шла кам­па­ния по пе­рес­трой­ке, сбли­жение За­пада и Вос­то­ка, уч­режде­ние сов­мес­тно­го биз­не­са меж­ду дву­мя стра­нами.

Вот тут-то и на­чались до­воль­но-та­ки не­обыч­ные со­бытия. Ма­ма Алек­сан­дра - но­во­ис­пе­чен­ная ба­буш­ка - пол­ностью и бес­по­ворот­но пе­реш­ла на сто­рону не­вес­тки, окон­ча­тель­но по­меша­лась на вну­ке, оча­рова­тель­ном маль­чи­ке по име­ни Саль­ва­дор, в честь но­вого па­пы-эмиг­ранта из Ла­тин­ской Аме­рики. Вот тут-то ба­буш­ка ра­зош­лась по пол­ной прог­рамме и пос­ло­вице - чем бли­же жи­вёт ба­буш­ка, тем тол­ще вну­ки. А сам Алек­сандр "ушел" на вто­рой план. Мать Алек­сан­дра - Со­фия Ни­кола­ев­на - уб­ла­жала не­вес­тку как толь­ко мог­ла, и сы­ну приш­лось съ­ехать с квар­ти­ры в дру­гую часть рай­она.

Даль­ше - боль­ше. Ко­неч­но, Со­фия Ни­кола­ев­на, в де­вичес­тве Фель­дман, не мог­ла за­бывать и о сво­ем род­ном от­прыс­ке Алек­сан­дре. По­это­му че­рез год по­яви­лась не­кая Ро­зоч­ка, сыг­равшая ог­ромную роль в даль­ней­шей жиз­ни на­шего ге­роя.

А де­ло про­ис­хо­дило та­ким об­ра­зом. Ро­зоч­ка по­яви­лась на оче­ред­ной встре­че са­лона куль­ту­ры ма­мы Алек­сан­дра - ма­дам Фель­дман. Ро­зоч­ка бы­ла ук­ра­ин­ско­го ти­па с чер­ны­ми бро­вями и гла­зами, яр­кая и стат­ная де­вица. Каж­дый член со­об­щес­тва по­ощ­рялся в со­об­ще­нии ка­кой-ни­будь ори­гиналь­ной но­вос­ти для об­щей поль­зы и раз­вле­чения.

Ро­зоч­ка, бу­дучи пер­вый раз на та­ком прес­тижном за­седа­нии, от вол­не­ния нем­но­го пе­ребор­щи­ла. Она за­чита­ла вслух, пло­хо пе­реве­ден­ную с ан­глий­ско­го язы­ка за­мет­ку ка­кого-то из­вес­тно­го уни­вер­си­тета о том, что про­жива­ние за гра­ницей обо­гаща­ет твор­ческий по­тен­ци­ал че­лове­ка. Это со­об­ще­ние пот­рясло мес­тное эмиг­рант­ское по­лубо­гем­ное об­щес­тво до глу­бины ду­ши, так как, по во­ле слу­чая, все они бы­ли инос­тран­ца­ми в этой од­ной ими же из­бран­ной стра­не. Ма­ло это­го, со­об­ще­ние Ро­зоч­ки все­ляло им на­деж­ду на бу­дущее твор­ческое су­щес­тво­вание и, ко­неч­но, ра­зуме­ющу­юся вос­тре­бован­ность.

В чем же зак­лю­чалось это со­об­ще­ние? А вот ока­зыва­ет­ся в чем. В за­мет­ке ут­вер­жда­лось, что про­жива­ние не в род­ной стра­не по­мога­ет рас­ши­рять соз­на­ние и обо­гащать твор­ческий по­тен­ци­ал че­лове­ка. Так счи­тали эк­спер­ты пси­холо­гичес­кой ас­со­ци­ации од­но­го зна­мени­того уни­вер­си­тета. Го­вори­лось, что по­луче­ние опы­та в за­рубеж­ных куль­ту­рах дав­но слу­жит клас­си­чес­ким ре­цеп­том сти­мули­рова­ния во­об­ра­жения для пи­сате­лей, му­зыкан­тов и ху­дож­ни­ков.

Спе­ци­алис­ты ре­шили вы­яс­нить, дей­стви­тель­но ли про­жива­ние за гра­ницей де­ла­ет лю­дей бо­лее твор­чески­ми. Был про­веден эк­спе­римент со сту­ден­та­ми. Пред­ла­галось ре­шить опыт-тест твор­ческо­го по­нима­ния: на сто­ле ря­дом с кар­тонной сте­ной бы­ли рас­по­ложе­ны три объ­ек­та - све­ча, пач­ка спи­чек и ко­роб­ка кно­пок. За­дача сос­то­яла в том, что­бы прик­ре­пить све­чу к сте­не и что­бы она го­рела пра­виль­но, и ни кап­ли вос­ка не по­пало на стол или на пол.

Ре­шение проб­ле­мы зак­лю­чалось в ис­поль­зо­вании пус­той ко­роб­ки из-под кно­пок, что­бы по­мес­тить све­чу внутрь. Опыт-тест оп­ре­делил спо­соб­ности че­лове­ка ви­деть раз­личные пред­ме­ты по их фун­кци­ональ­нос­ти и их ха­рак­те­рис­ти­кам, ко­торые мож­но ис­поль­зо­вать не по наз­на­чению…

Ко­роче, ре­зуль­та­ты по­каза­ли, что чем боль­ше вре­мени сту­ден­ты жи­ли за гра­ницей, тем с боль­шей ве­ро­ят­ностью они при­нима­ли са­мые твор­ческие ре­шения за­дачи. Пси­холо­ги по­лага­ли, что адап­та­ция че­лове­ка к инос­тран­ной куль­ту­ре спо­собс­тву­ет сво­его ро­да пси­холо­гичес­кой тран­сфор­ма­ции соз­на­ния, обо­гащая его твор­ческие воз­можнос­ти.

В са­лоне куль­ту­ры ма­дам Фель­дман это со­об­ще­ние Ро­зоч­ки выз­ва­ло прос­то шок. В ос­новном не­вос­тре­бован­ные му­зыкан­ты, ху­дож­ни­ки, по­эты и дру­гие твор­ческие лич­ности твер­до ве­рили в свое пред­назна­чение, ве­рили в свою ис­клю­читель­ность на но­вой ро­дине и толь­ко жда­ли то­го счас­тли­вого мо­мен­та, что­бы мес­тные або­риге­ны то­же это по­няли. А тут це­лая те­ория! Со­об­ще­ние на­уч­но­го цен­тра и уни­вер­си­тета! Пос­тавлен­ные, в кон­це кон­цов, опы­ты! А вы­воды! Да что там го­ворить…

Ге­ро­ем ве­чера, ко­неч­но, бы­ла Ро­зоч­ка. И тут в до­пол­не­ние на­ша ге­ро­иня про­чита­ла взвол­но­ван­ным го­лосом из­вес­тное сти­хот­во­рение-пес­ню Бу­лата Окуд­жа­вы "Возь­мем­ся за ру­ки друзья…", до бо­ли зна­комую эмиг­рантам. Хо­тя вна­чале она хо­тела про­читать пас­терна­ков­ское "Све­ча го­рела на сто­ле, све­ча го­рела…", что­бы про­ил­люс­три­ровать опыт пси­холо­гов. Но в пос­леднюю ми­нуту всё-та­ки ос­та­нови­лась на Окуд­жа­ве. Прав­да, она чи­тала его ти­хим го­лосом в пол­ной нас­ту­пив­шей ти­шине:

Как вож­де­лен­но жаж­дет век
На­щупать брешь у нас в це­поч­ке.
Возь­мем­ся за ру­ки, друзья,
Возь­мем­ся за ру­ки, друзья,
Чтоб не про­пасть по­оди­ноч­ке…

И все при­сутс­тву­ющие друж­но взя­лись за ру­ки. А Ро­зоч­ка про­дол­жа­ла:

Сре­ди сов­сем чу­жих пи­ров,
И слиш­ком не­надеж­ных ис­тин,
Не до­жида­ясь пох­ва­лы,
Мы перья бе­лые свои по­чис­тим.

И даль­ше уже вся а­уди­тория, знав­шая на­изусть это сти­хот­во­рение, под­хва­тила:

Ког­да ж при­дет де­леж­ки час,
Не нас ка­лач ржа­ной по­манит,
И рай нас­та­нет не для нас,
За­то Офе­лия всех нас по­мянет…

Но ко­нец сти­ха она опять про­чита­ла в оце­пенев­шей ти­шине:

По­ка ж не гря­нула по­ра
Нам рас­ста­вать­ся по­нем­но­гу,
Возь­мем­ся за ру­ки, друзья,
Возь­мем­ся за ру­ки, ей-бо­гу.

И все пи­сате­ли, ху­дож­ни­ки и их же­ны друж­но пе­ли.

Это бы­ло зна­мени­тое со­ло Ро­зоч­ки, ко­торое не мог­ло прой­ти ми­мо Алек­сан­дра. Он за­ин­те­ресо­вал­ся но­вой по­сети­тель­ни­цей куль­тур­но­го са­лона. Ро­зоч­ка ока­залась до­черью при­лич­ных ста­рин­ных санкт-пе­тер­бург­ских жи­телей. На куль­тур­ной встре­че она бы­ла пер­вый и пос­ледний раз. Но это­го бы­ло дос­та­точ­но, что­бы Ро­зоч­ка и Алек­сандр близ­ко поз­на­коми­лись. Ро­зоч­ка ког­да-то учи­лась му­зыке, ис­крен­не ее лю­била, осо­бен­но опе­ру, и боль­ше ее ма­ло что ин­те­ресо­вало, раз­ве что чте­ние книг ро­ман­ти­чес­ко­го ха­рак­те­ра. Но и это­го бы­ло дос­та­точ­но для про­дол­же­ния зна­комс­тва с Алек­сан­дром. Ра­бота­ла она в ка­кой-то до­воль­но при­лич­ной ком­па­нии слу­жащей и дос­та­точ­но за­раба­тыва­ла на жизнь.

Ро­зоч­ка ве­ла ис­клю­читель­но зам­кну­тый об­раз жиз­ни. У нее бы­ла до­воль­но прос­торная у­ют­ная квар­ти­ра в вы­сот­ном ко­опе­ратив­ном до­ме. Че­рез не­кото­рое вре­мя нап­ро­тив нее по­селил­ся но­вый со­сед - наш ге­рой рас­ска­за Алек­сандр, став­ший со вре­менем до­воль­но удач­ли­вым прог­раммис­том.

Ро­зоч­ка поч­ти всё вре­мя про­води­ла за ро­ялем и чте­ни­ем книг. Она ни ра­зу не ез­ди­ла ни в Рос­сию, ни в Из­ра­иль, от­ку­да бы­ли ее пред­ки. Ес­ли кто-ни­будь приг­ла­шал их в гос­ти, то Алек­сандр объ­яс­нял без вся­кого сму­щения: "Ро­зоч­ку раз­дра­жа­ют лю­ди. Она их с тру­дом вы­дер­жи­ва­ет. Ей это уто­митель­но. К то­му же мы ра­но ло­жим­ся спать…". Хо­тя мож­но бы­ло всё объ­яс­нить поп­ро­ще.

Но пос­ле­ду­ющие со­бытия раз­ви­вались по уже из­вес­тно­му сце­нарию. Да-да. Ро­зоч­ка, ко­неч­но, лег­ко за­бере­мене­ла и ро­дил­ся, на счастье ма­дам Фель­дман, дру­гой оча­рова­тель­ный маль­чик по име­ни Ри­чард, так по­хожий на сво­его па­пу, то есть на её сы­на. И жизнь пош­ла той же че­редой.

Но смысл этой жиз­ни сос­то­ял в том, что она не дол­жна бы­ла сто­ять на мес­те. Или как го­ворят: соль жиз­ни в том, что она не са­хар, или - най­ти своё мес­то в жиз­ни лег­че, чем его за­нять. Наш ге­рой стал ус­та­вать от буд­ней и од­но­об­ра­зия. На­до­ели рус­ские ма­гази­ны и рес­то­раны, ап­те­ки и па­рик­ма­хер­ские. Да­же до клад­би­ща бы­ло два ша­га ходь­бы. Же­на, уже вто­рая, бы­ла за­нята ре­бен­ком, и на­ходи­ла в этих за­ботах ог­ромное удо­воль­ствие. Он же, как и она, ра­зоча­ровал­ся в лю­дях.

А наш ге­рой тем вре­менем учу­дил но­вый но­мер сво­ей прог­раммы. Он зак­лю­чил очень вы­год­ный кон­тракт с од­ной из­вес­тной фир­мой на ра­боту в од­ну прод­ви­нутую стра­ну Аф­ри­ки. Про­вожать его в а­эро­порт приш­ли две же­ны, од­на быв­шая, и два его ма­лень­ких маль­чи­ка. Плюс всё та же не­уго­мон­ная дер­жа­тель­ни­ца са­лона куль­ту­ры ма­дам Фель­дман, обо­жав­шая сво­его ди­тя и вну­ков.

Даль­ше - еще боль­ше. Че­рез год в Фи­ладель­фию приш­ло два па­кета, пись­мо и фо­тог­ра­фия. Один па­кет с ука­зан­ной боль­шой сум­мой де­нег пред­назна­чал­ся ма­лень­ко­му маль­чи­ку по име­ни Саль­ва­дор и его ма­ме Ан­не. Вто­рой па­кет с ука­зан­ной боль­шой сум­мой де­нег пред­назна­чал­ся ма­лень­ко­му маль­чи­ку по име­ни Ри­чард и его ма­ме Ро­зоч­ке. Пись­мо со­от­ветс­твен­но пред­назна­чалось всем при­сутс­тву­ющим при проч­те­нии. В нем со­об­ща­лось, что Алек­сандр удач­но от­крыл свою собс­твен­ную компь­ютер­ную ком­па­нию и фир­ма за­раба­тыва­ет при­лич­ные день­ги. И сын ма­дам Фель­дман да­же раз­вле­ка­ет­ся но­выми тех­но­логи­ями, соз­дав прог­рамму для аф­ри­кан­ских стран пе­рехо­да от их быв­ше­го со­ци­ализ­ма к те­переш­не­му ка­пита­лиз­му, и про­паган­ди­ру­ет эти идеи на меж­ду­народ­ных кон­фе­рен­ци­ях. Его лю­бимой пос­ло­вицей ста­ло выс­ка­зыва­ние: бе­да Аф­ри­ки не в до­рогах и не в ду­раках, а в ду­раках, ука­зыва­ющих до­рогу…

На фо­тог­ра­фии он снят с пре­лес­тной аф­ри­кан­ской жен­щи­ной - его но­вой граж­дан­ской же­ной и ма­лень­ким шо­колад­ным ме­сяч­ным мла­ден­цем - его но­вым сы­ном по име­ни А­уник - бра­тиком Саль­ва­дора и Ри­чар­да, и треть­его вну­ка ма­дам Фель­дман.

Вот ка­кая ис­то­рия. И за­пом­ни­те: жизнь - это та­кая ло­терея, в ко­торой луч­ше удач­но оши­бить­ся, чем не­удач­но уга­дать. Всех нас хра­нит Гос­подь: вот толь­ко срок хра­нения у всех раз­ный…