Щелбан

Щел­бан - ЩЕЛ­БАН, а, м. Удар, щел­чок. Возм. из шк.; об­ще­употр. "щел­чок" + ар­го­тичес­кий суф­фикс "бан" (Ср.: друж­бан, трой­бан и т. п.) …
Сло­варь рус­ско­го ар­го. Си­нони­мы: ЩЕ­ЛОБАН

И твой го­лос - "Я знал трех ве­ликих по­этов. Каж­дый
был боль­шой су­кин сын" - раз­да­ет­ся в мо­их ушах
с не­ожи­дан­ной чет­костью. Я за­мед­ляю шаг.
/И­осиф Брод­ский. "В Ан­глии" (1977). VI. Й­орк./

Пос­вя­щено W.H.A.

Еже­год­ные кон­фе­рен­ции Ас­со­ци­ации Сла­вян­ских язы­ков про­ходи­ли в раз­личных го­родах, но всег­да в ши­кар­ных оте­лях. Вот и эта, ны­неш­няя, име­ла честь сос­то­ять­ся в Ва­шин­гто­не. Сек­ций в ней бы­ло мно­го, и учас­тни­ки дро­бились меж­ду ни­ми, но эта, пос­вя­щен­ная пси­холо­гии Ве­ликих По­этов, соб­ра­ла не­ожи­дан­но боль­шую а­уди­торию. Во­об­ще го­воря, над этим воп­ро­сом раз­мышля­ли, ед­ва ли не все, но го­ворить вслух, да еще на та­ком фо­руме, ма­ло кто от­ва­жил­ся бы… Но вот один та­кой рис­ко­вый на­шел­ся и ува­жение к са­мому это­му фак­ту и вы­рази­ли учас­тни­ки кон­фе­рен­ции, соб­равшись в а­уди­тории.

Док­ладчик, про­фес­сор пе­рифе­рий­но­го кол­леджа, ра­но об­лы­сев­ший, суб­тиль­ный мо­лодой че­лове­ку от­но­сил­ся к той са­мой раз­но­вид­ности чес­тных уче­ных, ко­торые бы­ли при­печа­таны Жюль Вер­ном. Да, Па­ганель! Нас­то­ящий Па­ганель, толь­ко без ше­велю­ры. Чис­тый, чес­тный, на­ив­ный, с ог­ромны­ми дет­ски­ми гла­зами, всей, без ос­татка, ду­шой пре­дан­ный на­уке, по­эзии и ли­тера­туре, и не до­гады­ва­ющий­ся, что есть, ес­ли и не зап­ретные, то, во вся­ком слу­чае, не бе­зопас­ные те­мы. Бо­юсь, что да­же, ес­ли бы ему и объ­яс­ни­ли это, при­чем про­фес­си­ональ­но, ар­гу­мен­ти­рован­но и до­ход­чи­во, он ни за что не по­нял и не при­нял бы это­го. Ни за что! Это бы­ло вне его!

На­чал он с при­веден­ных на­ми в эпиг­ра­фе слов Брод­ско­го и спро­сил а­уди­торию:

- Ува­жа­емые кол­ле­ги, что Вы ду­ма­ете, об этих сло­вах И­оси­фа Брод­ско­го? Име­ют ли они час­тный или об­щий ха­рак­тер? Ведь каж­до­му из нас так хо­чет­ся ду­мать, что ве­ликий по­эт - это, од­новре­мен­но, и чу­дес­ный, доб­рей­ший и иде­аль­ный во всех от­но­шени­ях че­ловек…

Мно­го­опыт­ная а­уди­тория ух­мы­лялась, но мол­ча­ли все, как один! Они по­нима­ли, что ни­чем хо­рошим всё это не кон­чить­ся… А зас­ве­тить­ся в кра­моль­ном не­ува­жении к тем или иным ве­ликим по­этам не хо­тел ник­то!

Ви­дя, что а­уди­тория от­ве­чать ему не со­бира­ет­ся, док­ладчик про­дол­жил:
 - К со­жале­нию, об­ще­из­вес­тно, что это за­ведо­мо не так. Па­рал­ле­лиз­ма меж­ду вы­да­ющей­ся по­эзи­ей и че­лове­чес­ки­ми ка­чес­тва­ми по­эта оп­ре­делен­но нет! А за­час­тую, су­щес­тву­ет ан­ти­парал­ле­лизм! И сов­сем не ред­кость, ког­да те­зис И­оси­фа Брод­ско­го, в той или иной сте­пени, ока­зыва­ет­ся вер­ным!

Для то­го что­бы по­нять при­чину это­го фе­номе­на, при­мем за ис­ходную ту бес­спор­ную мысль, что под­линным ав­то­ром Ве­ликой По­эзии яв­ля­ет­ся Бог! Он, и ник­то дру­гой, по­дарил этот Ве­ликий Дар кон­крет­но­му че­лове­ку - бу­дуще­му Ве­лико­му По­эту. По­эты, кста­ти, это хо­рошо по­нима­ют. Пи­сал же Дмит­рий Ме­реж­ков­ский:

О, Бо­же мой, бла­года­рю
За то, что дал мо­им очам
Ты ви­деть мир, Твой веч­ный храм,
И ночь, и вол­ны, и за­рю...
….
И Ты от­крыл­ся мне: Ты - мир.
Ты - все. Ты - не­бо и во­да,
Ты - го­лос бу­ри. Ты - эфир,
Ты - мысль по­эта, Ты - звез­да...
 
Ес­тес­тве­нен воп­рос: ка­ким об­ра­зом это бы­ло сде­лано? Поз­воль­те мне за­читать Вам сле­ду­ющее со­об­ще­ние, не­дав­но по­явив­ше­еся в пе­чати:
 
"Уче­ные Дар­тмутско­го кол­леджа (США) от­кры­ли ней­рон­ную сеть го­лов­но­го моз­га от­ве­ча­ющую за на­ше твор­чес­тво и во­об­ра­жение. Уче­ные ут­вер­жда­ют, что уз­на­ли, где в ко­ре го­лов­но­го моз­га на­чина­ют­ся про­цес­сы, ког­да мы пре­да­ем­ся во­об­ра­жению или за­нима­ем­ся твор­чес­твом. Ис­сле­дова­тели из США го­ворят, что спо­соб­ность соз­да­вать про­из­ве­дения ис­кусс­тва, ме­ханиз­мы изоб­ре­татель­ства и на­уч­ное мыш­ле­ние про­ис­хо­дить в ней­рон­ной се­ти ко­ры го­лов­но­го моз­га, ко­торая ох­ва­тыва­ет боль­шую часть го­лов­но­го моз­га. Груп­па уче­ных из Дар­тмутско­го кол­леджа опи­сали эту сеть, как "мен­таль­ное ра­бочее прос­транс­тво", где мы мо­жем ма­нипу­лиро­вать об­ра­зами, иде­ями и те­ори­ями, ко­торые впос­ледс­твии мо­гут про­дуци­ровать но­вые идеи". http://skuky.net/80766
 
Итак, на мозг, гру­бо го­воря, наб­ро­шена ней­рон­ная сеть. Вмес­те с тем хо­рошо из­вес­тно, что об­щий ин­теллект за­висит от не­кото­рых ло­каль­ных ре­ги­онов моз­га и свя­зей меж­ду ни­ми. В пер­вую оче­редь, это ле­вая преф­ронталь­ная ко­ра го­лов­но­го моз­га (за лбом), ле­вая ви­соч­ная ко­ра (за ухом) и ле­вая те­мен­ная ко­ра (в вер­хней зад­ней час­ти го­ловы). Боль­шую роль иг­ра­ют и ас­со­ци­атив­ные пу­ти в бе­лом ве­щес­тве го­лов­но­го моз­га, ко­торые со­еди­ня­ют ре­ги­оны, от­ве­ча­ющие за ин­теллект. http://zoom.cnews.ru/rnd/news/line/karta_mozga_kto_v_otvete_za_intellekt
 
Но, ведь кро­ме то­го, в ко­ре го­лов­но­го моз­га су­щес­тву­ют учас­тки, от­ве­ча­ющие за мно­гочис­ленные дру­гие ка­чес­тва лич­ности, как то, чес­тность, доб­ро­поря­доч­ность, люб­ве­обиль­ность, гре­хов­ность, ал­чность, за­висть, по­доз­ри­тель­ность, не­нависть и пр. Не мо­жет ли ока­зать­ся, что наб­ро­шен­ная, по­эти­чес­ки тво­рящая сеть ней­ро­нов, не­воль­но, ак­ти­визи­ру­ет не­кото­рые из неп­ригляд­ных осо­бен­ностей че­лове­ка? Нап­ри­мер, от­ку­да у Кон­стан­ти­на Баль­мон­та сти­хот­во­рение "Бог и Дь­явол":
 
Я люб­лю те­бя, Дь­явол, я люб­лю Те­бя, Бог,
Од­но­му - мои сто­ны, и дру­гому - мой вздох,
Од­но­му - мои кри­ки, а дру­гому - меч­ты,
Но вы оба ве­лики, вы вос­торг Кра­соты.
……
Пос­ле дол­гих му­чений как пле­ните­лен вздох.
О, та­инс­твен­ный Дь­явол, о, единс­твен­ный Бог!

Од­на­ко, ес­ли Баль­монт лишь го­ворит о Дь­яво­ле, то иные, и, в том чис­ле, не­кото­рые Ве­ликие По­эты, об­ла­да­ют дос­та­точ­но неп­ри­ят­ны­ми изъ­яна­ми ха­рак­те­ра и пре­быва­ют или пре­быва­ли, в ре­зуль­та­те, в ис­клю­читель­но нап­ря­жен­ных от­но­шени­ях со сво­им ок­ру­жени­ем. Один из них, Ве­личай­ший из Ве­ликих был рас­путни­ком, пе­репор­тившим всех де­вок-кре­пос­тных в ок­ру­ге и про­фес­си­ональ­ным иг­ро­ком с не­веро­ят­ны­ми дол­га­ми. Дру­гой, фи­зичес­ки не пе­рева­ривал свой собс­твен­ный на­род и сто­ронил­ся его. Третья…

Он не ус­пел за­кон­чить фра­зу, как из а­уди­тории пос­лы­шал­ся стран­ный, приг­лу­шен­ный, оп­ре­делен­но нут­ря­ной, го­лос

 -  Ува­жа­емый док­ладчик, Вы, бе­зус­ловно пра­вы. Но не ли­шай­те нас столь не­об­хо­димых нам ил­лю­зий!

Пред­се­датель сек­ции, не по­няв­ший, кто имен­но это ска­зал, встал и на­чал ос­матри­вать а­уди­торию. Пе­рес­матри­вались и ози­рались и все си­дящие в ней, а это бы­ло, по­ряд­ка, пя­тиде­сяти че­ловек. Не­воз­можно бы­ло по­нять, от­ку­да ис­хо­дил этот го­лос. С од­ной сто­роны, соз­да­валась ил­лю­зия, буд­то пред­по­лага­емый ис­точник зву­ка на­ходит­ся не­дале­ко от пред­се­датель­ско­го сто­ла.  С дру­гой сто­роны, ка­залось, что звук ис­хо­дит из зад­них ря­дов. А в иные мгно­венья чу­дилось, что ис­точник зву­ка во­об­ще пре­быва­ет за сте­ной а­уди­тории. И поч­ти все при­сутс­тво­вав­шие вос­при­нима­ли приг­лу­шен­ный го­лос, до­носив­шимся из зам­кну­того прос­транс­тва, нап­ри­мер, ко­роб­ки или ящи­ка. Од­на­ко пер­вым со­ри­ен­ти­ровал­ся сам док­ладчик:

- Ува­жа­емый кол­ле­га, я с удо­воль­стви­ем от­ве­чу на Ва­ше за­меча­ние, но, по­жалуй­ста, пред­ставь­тесь. Пой­ми­те, мы не в рав­ном по­ложе­нии. Вы ви­дите ме­ня, но я, к со­жале­нию, не ви­жу Вас. Я по­нимаю, что имею де­ло с про­цес­сом чре­вове­щания. при ко­тором че­ловек го­ворит, не ше­веля гу­бами, соз­да­вая ил­лю­зию, что го­лос ис­хо­дит не из не­го. Но ведь это ме­ша­ет пря­мой и чес­тной дис­куссии. Мы сов­ре­мен­ные лю­ди и не счи­та­ем, в от­ли­чие от древ­них, чре­вове­щате­лей, одер­жи­мых де­мона­ми, ко­торые, собс­твен­но, и про­из­во­дят зву­ки. Я по­нимаю, вы хо­тите, поп­росту, сох­ра­нить ано­ним­ность. По­жалуй­ста, пред­ставь­тесь…

Пос­коль­ку от­ве­та не пос­ле­дова­ло, Па­ганель про­дол­жил:

 - Так вот, от­но­ситель­но Дру­гой. Ей - Ве­личай­ше­му По­эту, - бы­ло да­но Свер­ху, воз­можно, боль­ше чем дру­гим Ве­ликим, и нам­но­го. И тем не ме­нее, её вы­зыва­ющая не­вер­ность, её рас­путс­тво и с муж­чи­нами, и с жен­щи­нами вы­ходи­ло за все пре­делы. Ир­ра­ци­ональ­ность её по­веде­ния ста­вила ре­кор­ды…. Впол­не ве­ро­ят­но, что мощ­ней­шая, по­дарен­ная Свы­ше твор­ческая сеть ней­ро­нов, ге­нери­ру­ющих ве­ликие по­эти­чес­кие тек­сты, не­воль­но уг­не­тала не­кото­рые по­зитив­ные цен­тры моз­га и ак­ти­виро­вала иные - не­гатив­ные - от­ве­ча­ющие за от­ри­цатель­ные ка­чес­тва лич­ности.

 - Вы опять за своё - по­дал го­лос из ко­роб­ки, - пой­ми­те же Вы - пра­вы вы, или не пра­вы - не важ­но. Важ­но дру­гое: не пу­тай­те Бо­жес­твен­ную по­эзию, дан­ную Свы­ше, с гре­хов­ным те­лом По­эта! Пло­хие че­лове­чес­кие ка­чес­тва - это не­из­бежная и ма­лоз­на­чимая тень Ве­лико­го Та­лан­та!

Па­ганель от­ве­тил не­мед­ленно:

 - Это Вы пой­ми­те, для чес­тно­го ис­сле­дова­теля По­эзии лю­бого Ве­лико­го По­эта важ­но все, что свя­зано с ним, его твор­чес­твам, его здо­ровь­ем, на­конец, и ха­рак­те­ром. С его вза­имо­от­но­шени­ями с ок­ру­жа­ющим ми­ром, с сов­ре­мен­ни­ками. Ведь это не мытьё гряз­но­го белья - это ис­то­рия жиз­ни и твор­ческо­го про­цес­са Ве­лико­го По­эта!

 - Для ме­ня не­важ­но, кем был Ве­ликий по­эт - свя­тым или уго­лов­ным прес­тупни­ком, кро­вавым се­рий­ным убий­цей или на­силь­ни­ком-мань­яком! - про­рычал "ящик", - пусть он бу­дет хоть Дже­ком-Пот­ро­шите­лем или Чи­кати­ло, это че­ловек над ми­ром и име­ет пра­во на эк­стер­ри­тори­аль­ность, и во­об­ще, на все. И, в час­тнос­ти, он впра­ве вы­бирать и брать се­бе лю­бых жен­щин, в том чис­ле и за­муж­них! - Не смей тро­гать гряз­ны­ми паль­ца­ми его свя­тые строч­ки и стро­фы! А не то, я на­кажу те­бя дру­гими паль­ца­ми!

 - Мне не­понят­ны Ва­ши уг­ро­зы - от­ве­тил Па­ганель, - тем бо­лее, что в Биб­лии, в кни­ге Исайя, по па­мяти 29.4, чре­вове­щание упо­мина­ет­ся сле­ду­ющим: об­ра­зом: "И бу­дешь уни­жен, с зем­ли бу­дешь го­ворить, и глу­ха бу­дет речь твоя из-под пра­ха, и го­лос твой бу­дет, как го­лос чре­вове­щате­ля, и из-под пра­ха шеп­тать бу­дет речь твоя".

 - Урод - за­рычал "ящик", ты не по­нима­ешь прос­тых слов, так по­лучай…

В а­уди­тории раз­дался гром­кий щел­чок. Лек­тор схва­тил­ся сво­ей ру­кой за ма­куш­ку и, ког­да он от­нял её, все мог­ли уви­деть, как на го­лой лы­сине, пря­мо на гла­зах, быс­тро рос­ло и баг­ро­вело взду­тие.  "Ящик" был не толь­ко чре­вове­щате­лем, он вла­дел и бо­евой куль­ту­рой У-ШУ, и древ­ним да­ос­ским ис­кусс­твом Же­лез­ной Ру­баш­ки. Как из­вес­тно, "те­ла древ­них во­инов бы­ли слов­но сде­ланы из ста­ли, и при каж­дом на­носи­мом ими уда­ре из рук их выб­ра­сывал­ся мощ­ный по­ток энер­гии, прон­завший не­под­го­тов­ленно­го про­тив­ни­ка нас­квозь, раз­ры­вав­ший на кус­ки его внут­ренние ор­га­ны и прев­ра­щав­ший его кос­ти в мел­кое кро­шево без ка­кого бы то ни бы­ло кон­такта фи­зичес­ких тел". (Ман­тэк Чиа. "Же­лез­ная ру­баш­ка").

Сей­час, од­на­ко, "ящик", су­дя по все­му, опыт­ный спец­на­зовец, ог­ра­ничил­ся все­го лишь щел­ба­ном, или, как го­вори­ли де­ти, ще­лоба­ном, а то и ша­лоба­ном. Это бы­ло не смер­тель­но, но неп­ри­ят­но, уж как неп­ри­ят­но, в пер­вую оче­редь, лек­то­ру, а во вто­рую, в мень­шей сте­пени, и всем при­сутс­тво­вав­шим.
 
Пред­се­датель сек­ции схва­тил­ся бы­ло за мо­биль­ник - Я зво­ню в по­лицию…, - но наш ми­лый Па­ганель, ко­торо­му сей­час со­чувс­тво­вали все, про­явил не­за­уряд­ное му­жес­тво и са­мо­об­ла­дание, и ос­та­новил его, - Од­ну ми­нут­ку, это по­том. Сей­час я го­тов про­дол­жить дис­куссию да­же в та­ком паль­цеп­риклад­ном и си­няч­ном ва­ри­ан­те. Так вот сей­час, я хо­тел бы от­ве­тить всем фа­натич­ным при­вер­женцам Ве­ликой по­эзии, ко­торую я люб­лю не мень­ше их, и ко­торой я ис­крен­не пре­дан, как чи­татель и про­фес­си­онал. Нес­мотря на то, что на Зем­ле, прак­ти­чес­ки, все­му есть це­на, я го­тов сог­ла­сить­ся, что строч­ки Ве­ликих По­этов бес­ценны, как и мно­гие дру­гие про­из­ве­дения ис­кусс­тва. И все они зас­лу­жива­ют де­ликат­но­го, поч­ти­тель­но­го и тре­пет­но­го от­но­шения и, ес­тес­твен­но, обе­реже­ния. Вмес­те с тем, ис­кусс­тво­веде­ние дол­жно иметь пра­во, в обя­затель­ном по­ряд­ке, ува­житель­но, ис­сле­довать всё, что свя­зано с соз­да­ни­ем Ве­ликой По­эзии. Я пов­то­ряю, всё! Идет ли речь о ду­хов­ной или ма­тери­аль­ной жиз­ни По­эта. Ве­ликий По­эт - это Бо­жес­кий инс­тру­мент для соз­да­ния Ве­ликой По­эзии. И в этом от­но­шении те­ло его и об­сто­ятель­ства ма­тери­аль­ной жиз­ни вто­рич­ны, лишь на пер­вый взгляд. Де­ло в том, что и те­ло По­эта, и его ма­тери­аль­ные жиз­ненные об­сто­ятель­ства соз­да­ют мно­гочис­ленные гра­ди­ен­ты и слож­ности, прев­ра­ща­емые ге­ни­аль­ным моз­гом в Ве­ликую По­эзию. Не будь этих об­сто­ятель­ств, су­щес­тво­вало бы од­но мер­твя­щее бла­голе­пие - вы­рав­ненный, вы­поло­жен­ный мир без ка­ких бы то ни бы­ло пе­репа­дов.  По­доб­ный мир без гра­ди­ен­тов - это прос­транс­тво мак­си­маль­ной эн­тро­пии, в ко­тором, ни­како­го со­зида­ния, в прин­ци­пе, быть не мо­жет! Та­ким об­ра­зом, Ве­ликая Бо­жес­кая По­эзия тво­рит­ся, в час­тнос­ти, из гре­хов­ных дел и тел. По­это­му, для ис­кусс­тво­веде­ния важ­но точ­но осоз­на­вать, не толь­ко ге­ог­ра­фичес­кую Ло­кацию По­эта, но и все его жиз­ненные об­сто­ятель­ства, ка­кими бы слож­ны­ми они не бы­ли.
 
 - Да будь ты прок­лят, - взор­вался "ящик", - по­лучай на­пос­ле­док! -
Два стре­митель­но ле­тящих мощ­ных щел­ба­на об­ру­шились на не­защи­щен­ную го­лову "бо­гохуль­ни­ка", и на лбу Па­гане­ля взду­лись еще две баг­ро­вые шиш­ки!
 
 Слу­шате­ли, учас­тни­ки кон­фе­рен­ции, зас­ты­ли в ужа­се. Пред­се­датель сек­ции дро­жащи­ми ру­ками и паль­ца­ми на­бирал и не мог наб­рать на сво­ем мо­биль­ни­ке 911. А суб­тиль­ный, но от­важный, бесс­траш­ный и, как ока­залось, со­вер­шенно нес­ги­ба­емый Па­ганель вып­ря­мил­ся, что на­тяну­тая стру­на, и, гля­дя, не ми­гая, пря­мо пе­ред со­бой, как буд­то, на­ив­но-го­лубы­ми, а те­перь вы­яс­ни­лось, что сталь­ны­ми, без­бо­яз­ненны­ми и му­жес­твен­ны­ми гла­зами, бес­тре­пет­но сто­ял за сво­ей не­боль­шой три­бун­кой, ус­та­нов­ленной пря­мо на сто­ле, как гвар­де­ец пе­ред двор­цом бри­тан­ской ко­роле­вы. Толь­ко на го­лове его бы­ла не вы­сокая ме­ховая па­паха, а три ог­ромные шиш­ки, в прос­то­речии, фо­наря. Но, су­дя по все­му, этот, не роб­ко­го де­сят­ка уче­ный, мог прос­то­ять так, не мор­гнув гла­зами, веч­но. Ведь он ох­ра­нял неч­то боль­шее чем мо­нар­ший за­мок - он за­щищал, пу­ще зе­ницы ока, Дво­рец Её Ве­личес­тва По­эзии и свое не­зыб­ле­мое, не­отъ­ем­ле­мое Пра­во и Обя­зан­ность Уче­ного знать, что, как и по­чему в Нем про­ис­хо­дит.
 
©Viktor Finkel. Certificate. Writers Guild of America. East 10/25/2017.