Болтыш и Жаба

Кон­фликт этот стар­то­вал в поз­днеб­режнев­ские вре­мена. 

У за­вуча-ис­то­рика, двад­ца­ти лет по­теряв­ше­го на фрон­те но­гу вы­ше ко­лена и на­чина­ющим пе­даго­гом за­полу­чив­ше­го не­завид­ное проз­ви­ще Рас­клад­ной - при ходь­бе нег­ну­щу­юся де­ревяш­ку  при­ходи­лось вы­носить по ду­ге вбок, - бы­ло двое де­тей. По су­ти, из раз­ных по­коле­ний. Дочь пя­тиде­сято­го го­да рож­де­ния и сын шесть­де­сят вось­мо­го: дваж­ды от­цу тог­да уже стук­ну­ло со­рок че­тыре.

Пос­ле­дыша наз­ва­ли То­лей. Рос он вез­де­суще-су­ет­ли­вым, по лю­бому по­воду  спе­ша выс­ка­зать­ся. В каж­дой боч­ке за­тыч­ка. Это имен­но про не­го.

Впро­чем, учил­ся па­ренек поч­ти на од­ни пя­тер­ки.

Еще с млад­ших клас­сов его, лег­ко за­быва­юше­го о сво­их обе­щани­ях, ок­рести­ли Бол­ту­ном. Поз­днее проз­ви­ще это фа­таль­но пе­реро­дилось в сход­но-тух­ло­вас­тень­кое - Бол­тыш: так  на­зыва­ют не­оп­ло­дот­во­рен­ное, без за­роды­ша, яй­цо. Не­гожее ни под на­сед­ку, ни в пи­щу. То­лик не еди­нож­ды драл­ся, не же­лая ми­рить­ся с по­зор­ной кли­кухой. Раз да­же к от­цу воз­звал: как бы от нее из­ба­вить­ся?        

- А  ни­как, - от­ве­тил тот. - Не удас­тся. По край­ней ме­ре, в этой шко­ле.

- Меж­ду про­чим, в на­шей вы­уч­ке те­бя вти­хую то­же драз­нят. Зна­ешь кем? - раз­дра­жен­но выр­ва­лось тог­да тай­ное у силь­но раз­до­садо­ван­но­го маль­чиш­ки.

- Ко­неч­но, - ра­зитель­но уди­вил его в ту ми­нуту отец.    

- И не обид­но?

- Ну еще бы… Ведь не сам же я се­бя по ду­рос­ти но­ги ли­шил. Или вот наш физ­рук Ста­роко­нев - гла­за. Ты про его-то проз­ви­ще в кур­се?

- Ага. Ко­сой. Го­ворят, вро­де по пь­яни при­целом на сук на­порол­ся.

- Эх ты, охаль­ник! Слы­шал звон… Ва­силий Ни­кола­евич - фрон­то­вой  лет­чик. Пос­ле тя­желей­ше­го воз­душно­го боя - один про­тив трех "мес­се­ров" - чу­дом, с ос­колком в гла­зу, до сво­их до­тянул, ис­тре­битель спас. Он этот ос­ко­лок и им рас­по­лосо­ван­ный шле­мофон как па­мять о бо­евой юнос­ти хра­нит. Мы Ро­дину от не­людей за­щища­ли, а вы, по глу­пос­ти ма­лолет­ней да не­объ­яс­ни­мой жес­то­кос­ти, за на­ши ра­ны и кровь нас же - и но­сом в дерь­мо. Не су­дите, да не су­димы бу­дете. Фра­за хоть и биб­лей­ская, а бес­спор­на. Впро­чем… И с те­лес­ны­ми изъ­яна­ми на­до ста­рать­ся жить пол­но­цен­но. Ну а ты, сын,  проз­ви­ще свое по­делом зас­лу­жил. За язык без кос­тей, за не­обя­затель­ность, за "и так сой­дет".

- Но я ж не знал… - реф­лектор­но тро­нул маль­чиш­ка оваль­ную плос­кую  ро­дин­ку-лен­ти­го на ле­вой ще­ке. - Про физ­ру­ка, зна­чит… А он сам не рас­ска­зывал… - окон­ча­тель­но съ­ехал па­ренек с те­мы собс­твен­ной кли­кухи.

- За­чем? Я ведь то­же вся­кому не объ­яс­няю, что в тан­ке го­рел. Га­дос­ти же и про ме­ня из­мышля­ют. Мол, во хме­лю под по­езд уго­дил, и про­чее в том же ду­хе.

То­лик сму­щен­но ото­шел от от­ца…

 Клас­сным ру­ково­дите­лем у маль­чиш­ки пос­ле "на­чал­ки" ста­ла ру­сис­тка Алев­ти­на Фи­лип­повна По­ляко­ва. До­род­ная с юнос­ти, она по­нача­лу пы­талась - впро­чем, хал­турно - бо­роть­ся со склон­ностью к ожи­рению. Пе­реп­ро­бова­ла ку­чу ди­ет, с лен­цой ког­да-ког­да за­нима­лась гим­насти­кой… Од­на­ко пос­ле трид­ца­ти рас­плы­лась без­на­деж­но. Вес жен­щи­ны рез­во пе­рева­лил за сто ки­ло, а на пух­лом ли­це, об­рамлен­ном ко­рот­ки­ми свет­лы­ми куд­ряшка­ми, обоз­на­чились об­висшие лос­ня­щи­еся ще­ки и вы­рос трой­ной под­бо­родок, студ­нем сот­ря­сав­ший­ся при вол­не­нии. И ни­какие уси­лия:  сдав­ли­вание тен­нисно­го мя­чика под­бо­род­ком, его ме­довый мас­саж, вти­рания вся­ких кре­мов и да­же от­ча­ян­ное луп­це­вание  шей­ных скла­док скру­чен­ным в жгут мок­рым по­лотен­цем - к их ис­чезно­вению не при­вели.

Как и мно­гие учи­теля той, да и иных рос­сий­ских школ По­ляко­ва со вре­менем за­полу­чила проз­ви­ще. Не по ха­рак­те­ру или сфе­ре де­ятель­нос­ти, а (так слу­ча­ет­ся мно­го ча­ще) по схо­жей на­руж­ности и весь­ма не­лес­тное: Жа­ба.

Бы­ло вре­мя, ког­да она серь­ез­но на­цели­валась на мес­то Рас­клад­но­го. Вну­шая на всех уров­нях, что ин­ва­лид пер­вой груп­пы прос­то не в сос­то­янии пол­но­цен­но ис­полнять обя­зан­ности за­ва учеб­ной частью. Мол, здесь яв­но тре­бу­ет­ся кто-то и по­моло­же, и поз­до­ровее. И что - ах, ес­ли бы толь­ко ей по­вери­ли и до­вери­ли…

Алев­ти­на Фи­лип­повна да­же пы­талась на­давить на ди­рек­то­ра шко­лы и зав­рай­оно че­рез му­жа - ра­бот­ни­ка рай­ко­ма. Не про­кати­ло: ди­рек­тор, сам учас­тник вой­ны, про­шед­ший ее в пол­ко­вой раз­ведке, нат­вердо при­дер­жи­вал­ся иной точ­ки зре­ния: в его шко­ле за­вучем дол­жен быть толь­ко муж­чи­на!

От­но­шения у По­ляко­вой с То­ликом уп­ро­чились пер­ма­нен­тно кон­фликтные. На­чиная с то­го, что ру­сис­тка яро не тер­пе­ла за­быв­чи­вос­ти и тре­па. Но глав­ное: ком­плек­суя по по­воду не­удав­шей­ся пе­даго­гичес­кой карь­еры и упор­но про­дол­жая счи­тать, буд­то ви­новен в том имен­но не воз­же­лав­ший "под­ви­нуть­ся" Рас­клад­ной,  жен­щи­на свой субъ­ек­ти­визм к от­цу про­еци­рова­ла на сы­на. (По­доб­но­го ро­да по­веде­ние боль­ше свой­ствен­но как раз де­тям, склон­ным пе­рено­сить неп­ри­язнь к кон­крет­но­му учи­телю на его пред­мет.) И сто­ило То­лику в чем-то, пусть по ме­лочи, прош­тра­фить­ся, клас­су­ха тот­час спе­шила на­ябед­ни­чать о поп­ра­нии школь­ных ус­то­ев на­чаль­ни­ку-ро­дите­лю, упи­ва­ясь не­дол­гой спе­цифич­ной властью над ним.

Вку­шать это сла­дос­тное чувс­тво ви­нитель­ни­це ни­чуть не на­до­еда­ло.

- Как же так? Вы - зав учеб­ной частью, опыт­ный пе­дагог и нас, ря­довых учи­телей, во всех воп­ро­сах вос­пи­тания дол­жны нап­равлять и поп­равлять... Сы­на же столь яв­но упус­ка­ете, - с нас­лажде­ни­ем вы­гова­рива­ла Алев­ти­на Фи­лип­повна Рас­клад­но­му, вновь втор­гшись на пе­реме­не к не­му в ка­бинет. - Он же мне урок   се­год­ня ед­ва-ед­ва не сор­вал! Да! - И мно­го­этаж­ный "бур­дюк" ру­сис­тки гнев­но за­колы­хал­ся. - Убе­дитель­но тре­бую уде­лять его вос­пи­танию дол­жный над­зор!

- Нель­зя ли по­кон­крет­нее? - прер­вал тог­да ис­то­рик по­ток воз­му­щений.

- Мож­но и нуж­но. Зна­чит, се­год­ня мы изу­чали фра­зе­оло­гиз­мы. В ка­чес­тве од­но­го из при­меров я ис­поль­зо­вала иди­ому "кот нап­ла­кал". По­яс­ни­ла, что хо­тя слез­ные ка­налы у ко­шек и есть, са­мих слез от них не дож­дешь­ся. От­сю­да и пош­ло упо­мяну­тое вы­раже­ние, обоз­на­ча­ющее си­ту­ацию, ког­да ко­го-то или че­го-то го­раз­до мень­ше не­об­хо­димо­го или ожи­да­емо­го.  

- Про­шу про­щения, - прер­вал ми­ни-лек­цию Рас­клад­ной. - А вот я где-то чи­тал, что здесь име­ло мес­то тран­сли­тери­рова­ние. То есть араб­ский обо­рот "ко­ты на­илак" - из­на­чаль­но лишь: "пе­рес­тать по­лучать дос­та­точ­но де­нег", а по-на­шему: "чтоб ты жил на од­ну зар­пла­ту", пе­реда­ли бук­ва­ми рус­ско­го ал­фа­вита. Ну и по­том еще под­коррек­ти­рова­ли. Толь­ко со вре­менем смысл ус­то­яв­шей­ся фра­зы  по­чему-то рез­ко рас­ши­рил­ся до зна­чения ми­зер­но­го ко­личес­тва уже все­ох­ватно.

- В дан­ном слу­чае ва­ри­ации ге­нези­са не столь важ­ны! - не поз­во­лила втя­нуть се­бя По­ляко­ва в эти­моло­гичес­кий спор. - Зна­чит, я пред­ло­жила  по­доб­рать си­нони­мы к рас­хо­жему сло­восо­чета­нию. Выс­ка­зыва­лись, на­до ска­зать,  ак­тивно. И "с гуль­кин нос", и "очень ма­ло", и "все­го ни­чего"… "Не­дос­та­точ­но", "на до­ныш­ке"…

- Ну, это-то я по­нял, - сно­ва вкли­нил­ся Рас­клад­ной. - Кон­крет­но к Ана­толию у вас ка­кие пре­тен­зии?

- Боль­шие! - при­шел в дви­жение мо­гучий под­бо­родок. - Он на га­лер­ке си­дит. Ду­мал, не ус­лы­шу. А я ус­лы­шала! Зна­ете, что он ляп­нул?

- По­ка нет.

- Кот нап­ла­кал - кот на­какал! Еще и с та­ким глу­боко­мыс­ленным ви­дом! А весь класс три­ум­фаль­но ржал, гром­че та­буна ди­ких ло­шадей! От­ку­да в лек­си­коне шес­тиклас­сни­ка, поз­воль­те спро­сить, поч­ти не­цен­зурщи­на?

- От­нюдь. Впол­не при­лич­ный гла­гол для обоз­на­чения ес­тес­твен­ных на­доб­ностей. По по­воду же про­цити­рован­ной ва­ми фра­зы - ка­жет­ся, до­гады­ва­юсь о ее кор­нях. У мо­ей сес­тры си­ам­ская кош­ка име­ет­ся. В кои-то ве­ки наш­ли ей ана­логич­ной по­роды же­ниха, слу­чили. Ну а од­но­го маль­чи­ка из прип­ло­да  при­дари­ли нам. Вот с пе­ремен­ным ус­пе­хом учим те­перь ко­тика в  про­тивень с пес­ком хо­дить, но вче­ра он пос­ре­ди кух­ни на­гадил. Ас­со­ци­ация яс­на?

- Да уж ко­неч­но! Толь­ко это ва­шего сы­на не оп­равды­ва­ет! И се­год­няшний слу­чай - вов­се не пер­вый, ког­да он во вре­мя уро­ков не­сус­ве­тицы и за­вираль­ные идеи вык­ри­кива­ет. Так даль­ше про­дол­жать­ся не мо­жет! Еще ска­жите спа­сибо, что я по­ка до ди­рек­то­ра не дош­ла! А по боль­шо­му сче­ту дав­но сле­дова­ло бы! Да!

Фрон­то­вик, воз­раст ко­торо­го на тот мо­мент приб­ли­жал­ся к шес­ти­деся­ти, клас­сной ру­ково­дитель­ни­це сы­на от­нюдь не сим­па­тизи­ровал.

- Я-то, ко­неч­но, с ним по­гово­рю, - по­обе­щал он. - Но, на мой взгляд, вы опять пал­ку пе­реги­ба­ете. Ни­чего та­кого уж, как вы ут­вер­жда­ете, чуть ли не кри­миналь­но­го, Ана­толий не со­вер­шил. Ну, бряк­нул с мес­та глу­пость, так и не оп­равды­ваю... Од­на­ко и вы не за­бывай­те: ему все­го-то  две­над­цать.

- Фун­да­мент вос­пи­тания зак­ла­дыва­ет­ся в детс­тве! Са­ми о том   твер­ди­те! - ви­тий­ство­вала По­ляко­ва. - Толь­ко к собс­твен­но­му сы­ну этот те­зис по­чему-то не же­ла­ете при­менять! А он, чувс­твуя ва­шу под­дер­жку, на го­лове го­тов хо­дить!

- Это уж вы яв­но че­рез край хва­тану­ли! Ана­толий ни­чем не ху­же сверс­тни­ков, - воз­ра­жал Рас­клад­ной.

- А дол­жен быть при­мером для все­го клас­са! - гну­ла свою ли­нию Алев­ти­на Фи­лип­повна. - При та­ком-то зас­лу­жен­ном от­це!

- В ва­ших пос­ледних выс­ка­зыва­ни­ях ус­матри­ва­ет­ся не­доб­рая иро­ния. Ага, зво­нок. Что ж, на­пос­ле­док - в кол­лекцию си­нони­мов к нап­ла­кав­ше­му ко­ту. Две кон­сер­вные бан­ки плюс ды­ра от ба­ран­ки. Из­ви­ните, у ме­ня урок…

"Бан­ки-ба­ран­ки… Яб­ло­ко от яб­ло­ни… Не-ет, толь­ко к ди­рек­то­ру!" - рас­па­ляла се­бя не удов­летво­рен­ная раз­го­вором ру­сис­тка, груз­но то­пая по ко­ридо­ру. 

Осо­бо же сле­ду­ет рас­ска­зать, как в на­чале седь­мо­го клас­са сын Рас­клад­но­го уго­дил в серь­ез­ный пе­реп­лет и раз­ряд неб­ла­гопо­луч­ных уча­щих­ся.

В один из сен­тябрь­ских вы­ход­ных он соб­рался на но­вый фильм. Но в тот день  да­же до кас­сы ки­ноте­ат­ра не до­шел. На под­хо­де к не­му по­пал­ся на гла­за ху­лига­нис­то­му дыл­де-де­вятик­лас­сни­ку из со­сед­ней шко­лы, не по­доз­ре­вав­ше­му, что пе­ред ним - сын за­вуча, а то бы на­вер­ня­ка по­ос­те­рег­ся  свя­зывать­ся.

- Ме­лочиш­ку на кин­чишку… Ну-кась! Быс­тро кар­ма­ны вы­вер­нул! - не очень-то стра­шась про­хожих, в лоб пот­ре­бовал дыл­да.      

- У ме­ня ров­но се­бе на би­лет, - яв­но не спе­шил тот рас­стать­ся с день­га­ми.

- В упор не ко­лышет! - от­ру­бил оз­ливший­ся де­вятик­лас­сник. - Слышь, ты, чмош­ник ту­поры­лый… Мо­гу ведь для по­нят­ли­вос­ти и по мор­да­сам вка­тить!

- Поп­ро­буй - по­жале­ешь… - ре­шитель­но сжал ку­лаки То­лик.

Но дыл­да "по мор­да­сам" бить не стал. Он под­ло уда­рил нес­го­вор­чи­вого па­рень­ка бо­тин­ком в пах. От ди­кой бо­ли маль­чиш­ка мо­мен­таль­но сло­жил­ся вдвое, при­жав ла­дони к ушиб­ленно­му мес­ту и тщет­но пы­та­ясь вздох­нуть. Гра­битель меж тем пред­при­им­чи­во об­ша­рил кар­ма­ны жер­твы, вы­удил нес­коль­ко мо­нет, раз­греб их по ла­дони, де­лови­то пе­рес­чи­тал.

- Вот вы­ручил, - из­де­ватель­ски хлоп­нул он То­лика по сог­ну­той спи­не. - Те­перь дуй до­мой и зуб­ри, зуб­ри, зуб­ри. Ученье - свет, не­ученье - су­мер­ки! Хо-хо!

И, до­нель­зя до­воль­ный, пос­пе­шил к ки­ноте­ат­ру…

Жа­ловать­ся оби­жен­ный не по­шел. Выс­лу­шал учас­тли­вые сло­ва двух па­рал­лель­нок­лас­сни­ков, наб­лю­дав­ших бес­чес­тный удар… А за­тем удач­но отыс­кал на бли­жай­шей му­сор­ке ку­сок ржа­вой тру­бы-дюй­мов­ки с пол­метра дли­ной. Там же, в за­кут­ке, пот­ре­ниро­вал­ся в об­ра­щении со сво­им "хо­лод­ным ору­жи­ем". По­том обер­нул его ста­рой га­зетой и усел­ся в за­саде на ла­воч­ке.

Обид­чи­ка он наг­нал за нес­коль­ко квар­та­лов от ки­ноте­ат­ра, ког­да ни­чего не по­доз­ре­ва­ющий дыл­да выс­матри­вал оче­ред­ной объ­ект для быс­тро­го обо­гаще­ния.

Тру­бой То­лик с раз­ма­ху вре­зал сза­ди. По за­тыл­ку вра­га. Что есть си­лы.

Бо­лее чем удач­но: де­вятик­лас­сник не­лов­ко за­валил­ся на­бок, по­том на спи­ну. Поль­зу­ясь этим, ог­раблен­ный с прыж­ка без­жа­лос­тно при­зем­лился ему на ге­нита­лии.

- По­нял те­перь, как мне боль­но бы­ло? - уточ­нил он у скор­чивше­гося в по­зе эм­бри­она жа­лис­то взго­лосив­ше­го вра­га.

Уле­пет­нуть вер­ши­тель спра­вед­ли­вос­ти не ус­пел. Трое муж­чин, один из ко­торых ока­зал­ся пен­си­оне­ром МВД, прив­ле­чен­ные тос­кли­вым во­ем по­вер­женно­го, за­дер­жа­ли дра­чунов, преп­ро­водив обо­их в ми­лицию.

Дав­но сос­то­яв­ший там на уче­те де­вятик­лас­сник по­нача­лу факт из­би­ения и ог­рабле­ния млад­ше­го от­ри­цал. Од­на­ко сви­дете­лей на­чаль­ной фа­зы кон­флик­та опе­ратив­но ра­зыс­ка­ли, и они стоп­ро­цен­тно под­твер­ди­ли по­каза­ния То­лика.

В фи­нале раз­би­ратель­ства при­нима­ла учас­тие и По­ляко­ва. На сле­ду­ющий же день она нас­ту­патель­но выс­ка­зыва­ла свое "фу" от­цу-за­вучу.

- С та­ких лет - и та­кая жес­то­кость! - воз­му­щалась Алев­ти­на Фи­лип­повна. - От­ку­да? На­пасть сза­ди, ко­лотить лю­то, не­щад­но, ме­тал­лом и по го­лове! Он же че­лове­ка убить мог! Да!

- Ну а о том, что сей че­ловек, ко­торый мо­его сы­на и стар­ше и силь­нее, его рань­ше не ме­нее жес­то­ко из­бил, день­ги от­нял и ки­но ли­шил, вы по­чему-то за­быва­ете? Ана­толий, в си­лу сво­их воз­можнос­тей, на­шел спо­соб са­мос­то­ятель­но пок­ви­тать­ся с за­ведо­мо пре­вос­хо­дящим его фи­зичес­ки ху­лига­ном. За­од­но на­чина­юще­му гоп­ни­ку и моз­ги про­мыл… Уве­ряю: на бу­дущее он триж­ды три ра­за по­дума­ет, преж­де чем вновь ре­шить­ся млад­ших гра­бить! 

- Од­на­ко ка­ким имен­но об­ра­зом ваш сын дей­ство­вал? По су­ти, учи­нил фор­менный са­мосуд с яв­ной опас­ностью для чу­жой жиз­ни! Это не по-со­вет­ски! Коль уж так слу­чилось - рас­ска­жи о том учи­телям, ро­дите­лям. Они и бу­дут при­нимать со­от­ветс­тву­ющие ме­ры. Кто ему ме­шал, ес­ли он знал, что ху­лиган на се­ан­се, быс­трень­ко до­мой воз­вра­тить­ся и об ин­ци­ден­те до­ложить?

- Ско­рее, за­ложить… Толь­ко ко­му? Мы с же­ной с ут­ра к родс­твен­ни­кам у­ез­жа­ли. В шко­ле в вос­кре­сенье - раз­ве сто­рож. Ва­шим же ад­ре­сом сын не рас­по­лагал. И да­же ес­ли бы его вы­яс­нил, край­не сом­ни­тель­но, что­бы из-за со­рока-пя­тиде­сяти ко­пе­ек вы бы не­мед­ленно пом­ча­лись в ми­лицию. Да и во­об­ще: дос­той­но он пос­ту­пил! Как нас­то­ящий муж­чи­на, не опус­ка­ясь до фис­каль­ства. Хо­тя приз­наю: пал­ку пе­рег­нул. За что уже и поп­ла­тил­ся. По пол­ной прог­рамме. 

- Как от­пе­тый ху­лиган он пос­ту­пил! Вы в кор­не не­вер­но вос­пи­тыва­ете сы­на! - шко­лила за­вуча ру­сис­тка. - По­роч­но! Нес­вой­ствен­но на­шему строю! Да!

- Мне, как от­цу и как пе­даго­гу, вид­нее.

- Я силь­но в этом сом­не­ва­юсь!

- Ну а я - нис­ко­леч­ко! И по пра­ву ро­дите­ля сы­на за­щищать бу­ду всег­да!

- Бы­ли бы вы пра­вы - не ока­зал­ся б он на уче­те в ми­лиции! - по­бедо­нос­но по­дыто­жила Алев­ти­на Фи­лип­повна. - Жут­чай­ший стыд и по­зор для на­шей шко­лы!

От даль­ней­шей по­леми­ки Рас­клад­ной тог­да воз­держал­ся. Толь­ко гу­бы сер­ди­то сжал и глу­боко, стра­даль­чес­ки вздох­нул.

Пе­рене­сем­ся те­перь на нес­коль­ко ме­сяцев впе­ред.

На­кану­не Дня По­беды По­ляко­ва зап­ла­ниро­вала чи­татель­скую кон­фе­рен­цию "Ве­ликая Оте­чес­твен­ная вой­на в про­из­ве­дени­ях со­вет­ских пи­сате­лей". То­лику же по­ручи­ла, плюс к чте­нию на­изусть от­рывка из "Сы­на пол­ка", еще и рас­ска­зать о бо­евом прош­лом Рас­клад­но­го. Ведь он ока­зал­ся единс­твен­ным в клас­се  ро­дите­лем-фрон­то­виком, ос­таль­ные па­пы бы­ли го­раз­до мо­ложе его. И на­до же так слу­чить­ся, что под­росток со­бирал­ся по­под­робнее расс­про­сить от­ца о пе­режи­тых ба­тали­ях имен­но на­кану­не куль­тме­роп­ри­ятия - что­бы на­зав­тра, в сво­ем выс­тупле­нии "по све­жим впе­чат­ле­ни­ям", ни­чего не упус­тить, - и нап­рочь за­был по­дой­ти в тот ве­чер к ро­дите­лю. Еще и книж­ный текст вы­учил че­рез пень-ко­лоду. Са­ма же клас­сная ру­ково­дитель­ни­ца зах­ло­пота­лась, не про­кон­тро­лиро­вав ма­лона­деж­но­го уче­ника. Впро­чем, все это, как го­ворит­ся, бы­ло бы еще пол­бе­ды, од­на­ко в класс - ну сов­сем уж нек­ста­ти! - наг­ря­нул зав­рай­оно.

Кар­ти­на мас­лом…

- По обык­но­вению, в сво­ем ре­пер­ту­аре! - жел­чно рас­пе­кала клас­су­ха То­лика - по­ка один на один - пос­ле за­нятий. - Ни кап­ли сты­да! Да! Хоть кол на го­лове те­ши: ни­каких сдви­гов к луч­ше­му! На­обе­ща­ет с три ко­роба, а по­том "с чис­той со­вестью": "Из­ви­ните, зас­пал, упус­тил из ви­ду, па­мять от­шибло…" Пол­ней­шая бе­зот­ветс­твен­ность! Ин­те­рес­но бы уз­нать: как ты даль­ше-то жить со­бира­ешь­ся?

- Не ху­же дру­гих, - на­суп­ленно ог­рызнул­ся се­мик­лас­сник.

- Вот-вот! Не ху­же! Све­жо пре­дание, да ве­рит­ся с тру­дом! - И ог­ромный под­бо­родок бо­еви­то за­колы­хал­ся. - Э-эх, чу­до бес­по­мин­ное! Не вый­дет из те­бя ни­чего пут­но­го. Не­даром Бол­ты­шом-то ок­рести­ли! То­же ник­чемный и не­год­ный ни на что рас­тешь! Да!

- Ах, зна­чит, я - Бол­тыш? - мгно­вен­но още­тинил­ся То­лик.

- Во вся­ком слу­чае, не я же те­бе это за­зор­ное проз­ви­ще при­лепи­ла, - сар­касти­чес­ки ус­мехну­лась По­ляко­ва. - За­пом­ни: по зас­лу­гам и честь…

- Ага… Лад­но… - И То­лик раз­думчи­во кос­нулся круп­ной ро­дин­ки на ще­ке: при­выч­ка-па­разит. - Пусть я - Бол­тыш… - Под­росток упер­ся в клас­сную ру­ково­дитель­ни­цу уп­ря­мым жа­лящим взгля­дом. - За­то ты тог­да - Жа­ба!

И пос­ле ми­ни-па­узы дер­зко усу­губил-ут­вердил, рас­тя­гивая на­чаль­ный сог­ласный звук:

- Жжжа­ба! Жжжа­ба!! Жжжа­ба!!!

На ка­кое-то вре­мя Алев­ти­на Фи­лип­повна впа­ла в сту­пор: зас­ты­ла, над­ры­вис­то ло­вя воз­дух ртом, с вы­пялен­ны­ми гла­зами, ис­ступ­ленно сжи­мая  паль­ца­ми клас­сный жур­нал… На­конец, труд­но сглот­нув, ряв­кну­ла: 

- Ты-ы!

И со вто­рой по­пыт­ки не­лов­ко вско­чила со скор­бно скрип­нувше­го сту­ла.

- Не­годяй! Хам! Пар­ши­вец! Пош­ли! Бе­гом! К от­цу!

Ру­сис­тка во­инс­твен­но стис­ну­ла тон­кое за­пястье То­лика сво­ей круп­ной тес­тя­ной ла­донью.

- Пус­ти! - упи­ра­ясь всем ху­день­ким те­лом, изог­нулся маль­чиш­ка. - Не име­ешь пра­ва! Хва­тать!

- Я т-те сей­час по­кажу пра­ва! - гру­бо по­волок­ла его По­ляко­ва к две­ри в ко­ридор. - Ты у ме­ня в мо­мент из шко­лы вы­летишь! Да! А-ай! - вне­зап­но взвы­ла она: То­лик впил­ся зу­бами ей в ру­ку по­ниже лок­тя, ед­ва не про­кусив до кро­ви…

- Суть кон­флик­та мне яс­на, - выс­лу­шав обе враж­дебные сто­роны и внеш­не сох­ра­няя спо­кой­ствие, за­явил Рас­клад­ной, си­дя за сво­им ра­бочим сто­лом, пе­ред ко­торым уг­незди­лась на сту­ле от­ча­ян­но тря­сущая под­бо­род­ком По­ляко­ва и, на­бычив­шись, сто­ял То­лик. - Сын, ну-ка пой­ди, по­гуляй по­ка в ко­ридо­ре…

А ког­да маль­чиш­ка вы­шел, мрач­но-раз­дра­жен­но по­ин­те­ресо­вал­ся:

- Ну, Алев­ти­на Фи­лип­повна, и как те­перь из край­ней си­ту­ации вы­ходить?

- И вы еще спра­шива­ете? - до­нель­зя воз­му­тилась ру­сис­тка. - Для на­чала  пусть зар­вавший­ся маль­чиш­ка из­ви­нит­ся! В при­сутс­твии все­го клас­са! А даль­ше тре­бую вы­нес­ти этот во­пи­ющий ин­ци­дент на за­седа­ние пед­со­вета. Уж там-то жи­во да­дут прин­ци­пи­аль­ную оцен­ку, в ка­ком имен­но мо­раль­ном ду­хе зав учеб­ной частью вос­пи­тыва­ет собс­твен­но­го сы­на! Да!

- Нет! Сов­сем не круг­ло вы­ходит! - сгус­тил ме­чевид­ные бро­ви Рас­клад­ной. - Как там у де­душ­ки Кры­лова? "Не луч­ше ль на се­бя, ку­ма, обо­ротить­ся?" Из­на­чаль­но-то ведь это вы Ана­толия обоз­ва­ли. И еще по­том, раз­но-мно­гок­ратно. Плюс не­понят­но по ка­кому пра­ву пос­ме­ли вслух пе­речер­кнуть всё его бу­дущее. Ну и с че­го вдруг та­кая уве­рен­ность, что мой сын в жиз­ни ни­чего не дос­тигнет? Где не­зыб­ле­мые на то ос­но­вания? Лишь са­мо вре­мя единс­твен­но и смо­жет рас­су­дить, нас­коль­ко вы про­зор­ли­вы. Ра­зуме­ет­ся, лич­ное мне­ние на сей счет вам ник­то не зап­ре­ща­ет иметь. Но вмес­те с тем дер­жи­те-ка его глу­боко при се­бе! И - пов­то­ряю и ак­центи­рую: за­чин­щи­ком кон­флик­та яви­лись имен­но вы.

По­ляко­ва при этих сло­вах дер­ну­лась на сту­ле и слег­ка по­далась впе­ред, яв­но со­бира­ясь воз­ра­зить. Но Рас­клад­ной про­тес­ту­ющее под­нял ру­ку:

- Ми­нуту! Са­мо со­бой, я сы­на ни в ко­ей ме­ре не обе­ляю, од­на­ко его вы­пад хо­тя бы объ­яс­ним. Он ведь как мог за­щищал­ся. И уж прос­ти­те за эту па­рал­лель, при­мер­но тем же ма­каром, как от ху­лига­на, из­бивше­го его и обоб­равше­го. За­тева­ющий бой без пра­вил всег­да рис­ку­ет ог­рести об­ратку на столь же бес­прин­ципный ма­нер.

- По-оз­воль­те! -  в бе­шенс­тве взво­пила Алев­ти­на Фи­лип­повна. -  За эда­кое ос­кор­бля­ющее срав­не­ние… Я на вас! В суд! Иск!

- Без воз­ра­жений, -  хмык­нул, сог­ласно раз­ве­дя ру­ками, Рас­клад­ной. -  Толь­ко прип­лю­су­ем к сло­вес­ным ос­кор­бле­ни­ям, что вы при лю­бых об­сто­ятель­ствах так­же не бы­ли пра­вомоч­ны  школь­ни­ка, как  прес­тупни­ка, за ру­ку уцеп­лять и та­щить во­локом. Это, пар­дон, ни­кому не пон­ра­вит­ся, по­тому вас и уку­сили. А что Ана­толию еще ос­та­валось? Ве­совые ка­тего­рии раз­ные, а чувс­тво собс­твен­но­го дос­то­инс­тва, как и у лю­бого дру­гого, име­ет­ся. Вы же это чувс­тво -  че­рез ко­ридор, на ви­ду у всех, во­локом и в пыль рас­те­реть воз­же­лали. Осоз­на­ёте?

За­вуч по­вер­тел в ру­ках тол­стый крас­но-си­ний ка­ран­даш, хму­ро су­нул его в гип­со­вый ста­кан­чик с ба­рель­еф­ным ри­сун­ком из ра­кушек.

- По спра­вед­ли­вос­ти ес­ли, так вы пер­вая пе­ред мо­им сы­ном из­ви­нять­ся дол­жны, а уж он - сле­дом. Толь­ко я уве­рен, что на это у вас му­жес­тва не­дос­та­нет, хо­тя вар­вар­ски на­рушить ка­ноны пе­даго­гичес­кой эти­ки  - по­жалуй­ста. Так что вот вам мое пред­ло­жение: за­быть этот… м-м-м… схлест - дру­гого сло­ва и не под­бе­ру. Тем па­че что кро­ме нас тро­их о нем по­ка ник­то не зна­ет и - со сво­ей сто­роны мо­гу вам твер­до обе­щать - не уз­на­ет. Ну а с Ана­толи­ем у ме­ня до­ма сос­то­ит­ся бо­лее чем серь­ез­ный раз­го­вор. И в чем он неп­рав, я ему сам под­робно рас­толкую.

- Ни за что! - во­инс­твен­но про­воз­гла­сила По­ляко­ва. -  Ис­клю­читель­но че­рез пед­со­вет! А за трав­му… -  ру­сис­тка еще раз про­демонс­три­рова­ла уже поб­леднев­шие сле­ды уку­са, - он у ме­ня от­дель­но от­ве­тит. Ес­ли на­до, и до рай­оно дой­ду! На сей раз сы­на, как обыч­но, не вы­горо­дите! Да!

- Ар­хиглу­по, - от­ре­аги­ровал за­вуч. - В та­ком слу­чае вы­нуж­ден бу­ду пос­та­вить воп­рос пе­ред тем же рай­оно, до­пус­ти­мо ли пос­ле со­де­ян­но­го вам за­нимать­ся пе­даго­гичес­кой де­ятель­ностью во­об­ще.

- Вы… Вы его во всем пок­ры­ва­ете! - зад­ро­жали шей­ные склад­ки. - Ис­поль­зуя слу­жеб­ное по­ложе­ние! А он уве­рен в без­на­казан­ности за ши­рокой от­цов­ской спи­ной, вот и выт­во­ря­ет… та­кое!!! Я, к при­меру, спе­ци­аль­но де­тей в дру­гую шко­лу от­да­ла. Уж ме­ня ник­то не уп­рекнет, что осо­бые ус­ло­вия им соз­даю!

- Это су­губо ва­ше лич­ное де­ло, - про­ком­менти­ровал Рас­клад­ной. -  А мне, зна­ете ли, удоб­нее, ког­да нас­ледник под бо­ком. На про­тезе-то да­леко не раз­бе­жишь­ся… Дочь, кста­ти, то­же у нас обу­чалась  - и ни­чего, уже в лю­ди выш­ла: ин­сти­тут окон­чи­ла, ра­ботой до­воль­на, прек­расная семья, сы­на-вто­рок­лас­сни­ка рас­тит. Не от­личник, но хо­рошист…

- Вы с боль­ной-то го­ловы на здо­ровую не пе­рева­ливай­те! - во­инс­твен­но  пе­реби­ла Алев­ти­на Фи­лип­повна. - Сей­час речь не о  вну­ке, а о сы­не ва­шем идет. До се­год­няшне­го дня ме­ня еще ник­то и ни­ког­да в гла­за Жа­бой не об­ру­гивал! Как у не­го толь­ко язык-то по­вер­нуть­ся пос­мел?!

- А за гла­за - в кур­се? - жес­тко воп­ро­сил за­вуч. - Или, мо­жет, бу­дете уве­рять, что впер­вые в жиз­ни о сво­ем проз­ви­ще от Ана­толия уз­на­ли? Что вы са­ми-то ему за­яви­ли? "По зас­лу­гам и честь", так? Так и ку­шай­те то же с мас­лом, ни­куда те­перь  не де­нетесь. И он от ему при­леп­ленно­го… по край­ней ме­ре, по­ка ат­тестат не по­лучит. И я с нак­ле­ен­ным яр­лы­ком пом­ру, хо­тя, мыс­лю, ну ни­как его не зас­лу­жил. Про три чет­верти дру­гих на­ших учи­телей, в ту же ли­нию "мар­ки­рован­ных", сей­час про­мол­чим. Пой­ми­те: с этим прос­то на­до на­учить­ся жить, не при­нимая близ­ко к сер­дцу. Од­на­ко ос­та­юсь при сво­ем мне­нии, что для школь­ни­ка ус­лы­шать его проз­ви­ще из уст пе­даго­га, а еще и клас­сно­го ру­ково­дите­ля, обид­нее вдвой­не и да­же втрой­не, не­жели на­обо­рот.  И ру­ки не­чего рас­пускать! А те­перь - ска­тертью до­рога. Хоть в рай­ком, хоть в об­ком, хоть на при­ем к ми­нис­тру об­ра­зова­ния!

"Тай­ну тро­их" сох­ра­нить-та­ки не уда­лось. Нет­ри­ви­аль­ный схлест вы­катил­ся за школь­ные сте­ны, и су­дачи­ли о нем мно­гие. Од­на­ко под­робнос­ти раз­би­ратель­ств на ди­рек­тор­ском уров­не и в рай­оно ши­рокой пуб­ли­ке ос­та­лись не­из­вес­тны. Дос­то­вер­но лишь од­но: вско­рос­ти То­лика пе­реве­ли в па­рал­лель­ный класс, в ко­тором, от­ме­тим осо­бо, По­ляко­ва не пре­пода­вала. И до са­мого вы­пус­кно­го ба­ла под­росток при встре­чах с быв­шей клас­су­хой на­рочи­то с ней не здо­ровал­ся.

Вре­мя… Неп­реклон­ное бес­ком­про­мис­сное вре­мя…

В ты­сяча де­вять­сот де­вянос­том го­ду Ана­толий окон­чил Ярос­лав­ское выс­шее во­ен­ное фи­нан­со­вое учи­лище, выс­лу­жив лей­те­нант­ские по­гоны, и был наз­на­чен на дол­жность на­чаль­ни­ка фин­служ­бы от­дель­но­го де­сан­тно-штур­мо­вого ба­таль­она.

Как раз тог­да в Рос­сии стар­то­вала эпо­ха "го­рячих то­чек", и мо­лодой офи­цер про­шел их не од­ну и не две, по­видав на сво­ем ве­ку не­мало та­кого, о чем еще дол­го не на­пишут от­кры­то. В ар­мии он по­лучил и но­вое проз­ви­ще: Же­лез­ный Фи­ник.

Пос­ле смер­ти его ро­дите­лей - мать быс­тро­теч­но съ­ел рак, а нем­но­го по­годя, тя­жело пе­режи­вав­ший кон­чи­ну суп­ру­ги, вслед за нею в мир иной ушел и за­вуч-фрон­то­вик - быв­ший Бол­тыш на ма­лую ро­дину не при­ез­жал мно­го лет…

Но вот од­нажды, по вес­не за нес­бывшим­ся кон­цом све­та,  вдо­ва и пен­си­онер­ка со ста­жем Алев­ти­на Фи­лип­повна По­ляко­ва, стра­дав­шая от це­лого бу­кета бо­лез­ней и по­тому ве­дущая ма­лопод­вижный об­раз жиз­ни, спо­доби­лась вый­ти на  про­гул­ку, за­од­но же­лая и при­купить кое-ка­кую про­дук­то­вую ме­лочев­ку.

До­ковы­ляв до глав­но­го рай­цен­тровско­го гас­тро­нома, жен­щи­на, вес ко­торой  вплот­ную приб­ли­зил­ся к по­луто­ра цен­тне­рам, при­ос­та­нови­лась, опи­ра­ясь на клю­ку и ас­тма­тич­но, с хри­пот­цой ды­ша. В эту ми­нуту из две­рей ма­гази­на вы­шел и спус­тился по об­ли­цован­ным клин­керной плит­кой сту­пеням зда­ния мо­ложа­вый, но с гус­то се­реб­ря­щими­ся вис­ка­ми под­полков­ник-де­сан­тник в фу­раж­ке-"а­эрод­ро­ме" с вы­сокой туль­ей. Ос­та­новив­шись не­пода­леку от По­ляко­вой, он пос­та­вил на ас­фальт се­рый дип­ло­мат, дос­тал за­жигал­ку и пач­ку "Пар­ла­мен­та"…

Алев­ти­на Фи­лип­повна сколь­зну­ла взгля­дом по муж­ской фи­гуре в лад­но приг­нанной во­ен­ной фор­ме -  и вдруг уг­ля­дела ко­рич­не­вато-крас­ную ро­дин­ку- лен­ти­го на ли­це при­кури­вав­ше­го. В ак­ку­рат на ле­вой ще­ке. Прис­мотре­лась пов­ни­матель­нее… И сквозь тол­щу де­сяти­летий вне­зап­но прос­ту­пил зна­комый дет­ский об­лик.

"Не­уже­ли он? Ведь оп­ре­делен­но по­хож на от­ца!"

- То­ля? - ос­то­рож­но-по­лу­ут­верди­тель­но воп­ро­сила быв­шая учи­тель­ни­ца.  

Под­полков­ник, в свой че­ред, за­тяж­ным про­щупы­ва­ющим взо­ром на­целил­ся  на бе­зоб­разно оп­лывшую сгор­блен­ную ста­руху с рых­лым ли­цом, на ко­тором силь­но вы­деля­лись глаз­ные впа­дины, а ра­дуж­ка са­мих глаз поч­ти выц­ве­ла; с гус­то-мор­щи­нис­той ше­ей, ка­жущей­ся утоп­ленной в груд­ную клет­ку; с отеч­ны­ми де­фор­ми­рован­ны­ми сус­та­вами паль­цев рук и сло­новь­ими но­гами. Глу­боко, жад­но за­тянул­ся. Реф­лектор­но дот­ро­нул­ся до при­мет­ной ро­дин­ки. На­конец крат­ко, от­чужден­но об­ро­нил:

- Да…

Под­хва­тил дип­ло­мат. И стре­митель­но за­шагал прочь.

                                                                                                                                                          

Бол­тыш и жа­ба

      Рас­сказ

Фё­дор Ошев­нев,

г.Рос­тов-на-До­ну, дом. тел: (863)2771292

E-mail:   fedoroshevnev@rambler.ru

Кон­фликт этот стар­то­вал в поз­днеб­режнев­ские вре­мена. 

У за­вуча-ис­то­рика, двад­ца­ти лет по­теряв­ше­го на фрон­те но­гу вы­ше ко­лена и на­чина­ющим пе­даго­гом за­полу­чив­ше­го не­завид­ное проз­ви­ще Рас­клад­ной - при ходь­бе нег­ну­щу­юся де­ревяш­ку  при­ходи­лось вы­носить по ду­ге вбок, - бы­ло двое де­тей. По су­ти, из раз­ных по­коле­ний. Дочь пя­тиде­сято­го го­да рож­де­ния и сын шесть­де­сят вось­мо­го: дваж­ды от­цу тог­да уже стук­ну­ло со­рок че­тыре.

Пос­ле­дыша наз­ва­ли То­лей. Рос он вез­де­суще-су­ет­ли­вым, по лю­бому по­воду  спе­ша выс­ка­зать­ся. В каж­дой боч­ке за­тыч­ка. Это имен­но про не­го.

Впро­чем, учил­ся па­ренек поч­ти на од­ни пя­тер­ки.

Еще с млад­ших клас­сов его, лег­ко за­быва­юше­го о сво­их обе­щани­ях, ок­рести­ли Бол­ту­ном. Поз­днее проз­ви­ще это фа­таль­но пе­реро­дилось в сход­но-тух­ло­вас­тень­кое - Бол­тыш: так  на­зыва­ют не­оп­ло­дот­во­рен­ное, без за­роды­ша, яй­цо. Не­гожее ни под на­сед­ку, ни в пи­щу. То­лик не еди­нож­ды драл­ся, не же­лая ми­рить­ся с по­зор­ной кли­кухой. Раз да­же к от­цу воз­звал: как бы от нее из­ба­вить­ся?        

- А  ни­как, - от­ве­тил тот. - Не удас­тся. По край­ней ме­ре, в этой шко­ле.

- Меж­ду про­чим, в на­шей вы­уч­ке те­бя вти­хую то­же драз­нят. Зна­ешь кем? - раз­дра­жен­но выр­ва­лось тог­да тай­ное у силь­но раз­до­садо­ван­но­го маль­чиш­ки.

- Ко­неч­но, - ра­зитель­но уди­вил его в ту ми­нуту отец.    

- И не обид­но?

- Ну еще бы… Ведь не сам же я се­бя по ду­рос­ти но­ги ли­шил. Или вот наш физ­рук Ста­роко­нев - гла­за. Ты про его-то проз­ви­ще в кур­се?

- Ага. Ко­сой. Го­ворят, вро­де по пь­яни при­целом на сук на­порол­ся.

- Эх ты, охаль­ник! Слы­шал звон… Ва­силий Ни­кола­евич - фрон­то­вой  лет­чик. Пос­ле тя­желей­ше­го воз­душно­го боя - один про­тив трех "мес­се­ров" - чу­дом, с ос­колком в гла­зу, до сво­их до­тянул, ис­тре­битель спас. Он этот ос­ко­лок и им рас­по­лосо­ван­ный шле­мофон как па­мять о бо­евой юнос­ти хра­нит. Мы Ро­дину от не­людей за­щища­ли, а вы, по глу­пос­ти ма­лолет­ней да не­объ­яс­ни­мой жес­то­кос­ти, за на­ши ра­ны и кровь нас же - и но­сом в дерь­мо. Не су­дите, да не су­димы бу­дете. Фра­за хоть и биб­лей­ская, а бес­спор­на. Впро­чем… И с те­лес­ны­ми изъ­яна­ми на­до ста­рать­ся жить пол­но­цен­но. Ну а ты, сын,  проз­ви­ще свое по­делом зас­лу­жил. За язык без кос­тей, за не­обя­затель­ность, за "и так сой­дет".

- Но я ж не знал… - реф­лектор­но тро­нул маль­чиш­ка оваль­ную плос­кую  ро­дин­ку-лен­ти­го на ле­вой ще­ке. - Про физ­ру­ка, зна­чит… А он сам не рас­ска­зывал… - окон­ча­тель­но съ­ехал па­ренек с те­мы собс­твен­ной кли­кухи.

- За­чем? Я ведь то­же вся­кому не объ­яс­няю, что в тан­ке го­рел. Га­дос­ти же и про ме­ня из­мышля­ют. Мол, во хме­лю под по­езд уго­дил, и про­чее в том же ду­хе.

То­лик сму­щен­но ото­шел от от­ца…

 Клас­сным ру­ково­дите­лем у маль­чиш­ки пос­ле "на­чал­ки" ста­ла ру­сис­тка Алев­ти­на Фи­лип­повна По­ляко­ва. До­род­ная с юнос­ти, она по­нача­лу пы­талась - впро­чем, хал­турно - бо­роть­ся со склон­ностью к ожи­рению. Пе­реп­ро­бова­ла ку­чу ди­ет, с лен­цой ког­да-ког­да за­нима­лась гим­насти­кой… Од­на­ко пос­ле трид­ца­ти рас­плы­лась без­на­деж­но. Вес жен­щи­ны рез­во пе­рева­лил за сто ки­ло, а на пух­лом ли­це, об­рамлен­ном ко­рот­ки­ми свет­лы­ми куд­ряшка­ми, обоз­на­чились об­висшие лос­ня­щи­еся ще­ки и вы­рос трой­ной под­бо­родок, студ­нем сот­ря­сав­ший­ся при вол­не­нии. И ни­какие уси­лия:  сдав­ли­вание тен­нисно­го мя­чика под­бо­род­ком, его ме­довый мас­саж, вти­рания вся­ких кре­мов и да­же от­ча­ян­ное луп­це­вание  шей­ных скла­док скру­чен­ным в жгут мок­рым по­лотен­цем - к их ис­чезно­вению не при­вели.

Как и мно­гие учи­теля той, да и иных рос­сий­ских школ По­ляко­ва со вре­менем за­полу­чила проз­ви­ще. Не по ха­рак­те­ру или сфе­ре де­ятель­нос­ти, а (так слу­ча­ет­ся мно­го ча­ще) по схо­жей на­руж­ности и весь­ма не­лес­тное: Жа­ба.

Бы­ло вре­мя, ког­да она серь­ез­но на­цели­валась на мес­то Рас­клад­но­го. Вну­шая на всех уров­нях, что ин­ва­лид пер­вой груп­пы прос­то не в сос­то­янии пол­но­цен­но ис­полнять обя­зан­ности за­ва учеб­ной частью. Мол, здесь яв­но тре­бу­ет­ся кто-то и по­моло­же, и поз­до­ровее. И что - ах, ес­ли бы толь­ко ей по­вери­ли и до­вери­ли…

Алев­ти­на Фи­лип­повна да­же пы­талась на­давить на ди­рек­то­ра шко­лы и зав­рай­оно че­рез му­жа - ра­бот­ни­ка рай­ко­ма. Не про­кати­ло: ди­рек­тор, сам учас­тник вой­ны, про­шед­ший ее в пол­ко­вой раз­ведке, нат­вердо при­дер­жи­вал­ся иной точ­ки зре­ния: в его шко­ле за­вучем дол­жен быть толь­ко муж­чи­на!

От­но­шения у По­ляко­вой с То­ликом уп­ро­чились пер­ма­нен­тно кон­фликтные. На­чиная с то­го, что ру­сис­тка яро не тер­пе­ла за­быв­чи­вос­ти и тре­па. Но глав­ное: ком­плек­суя по по­воду не­удав­шей­ся пе­даго­гичес­кой карь­еры и упор­но про­дол­жая счи­тать, буд­то ви­новен в том имен­но не воз­же­лав­ший "под­ви­нуть­ся" Рас­клад­ной,  жен­щи­на свой субъ­ек­ти­визм к от­цу про­еци­рова­ла на сы­на. (По­доб­но­го ро­да по­веде­ние боль­ше свой­ствен­но как раз де­тям, склон­ным пе­рено­сить неп­ри­язнь к кон­крет­но­му учи­телю на его пред­мет.) И сто­ило То­лику в чем-то, пусть по ме­лочи, прош­тра­фить­ся, клас­су­ха тот­час спе­шила на­ябед­ни­чать о поп­ра­нии школь­ных ус­то­ев на­чаль­ни­ку-ро­дите­лю, упи­ва­ясь не­дол­гой спе­цифич­ной властью над ним.

Вку­шать это сла­дос­тное чувс­тво ви­нитель­ни­це ни­чуть не на­до­еда­ло.

- Как же так? Вы - зав учеб­ной частью, опыт­ный пе­дагог и нас, ря­довых учи­телей, во всех воп­ро­сах вос­пи­тания дол­жны нап­равлять и поп­равлять... Сы­на же столь яв­но упус­ка­ете, - с нас­лажде­ни­ем вы­гова­рива­ла Алев­ти­на Фи­лип­повна Рас­клад­но­му, вновь втор­гшись на пе­реме­не к не­му в ка­бинет. - Он же мне урок   се­год­ня ед­ва-ед­ва не сор­вал! Да! - И мно­го­этаж­ный "бур­дюк" ру­сис­тки гнев­но за­колы­хал­ся. - Убе­дитель­но тре­бую уде­лять его вос­пи­танию дол­жный над­зор!

- Нель­зя ли по­кон­крет­нее? - прер­вал тог­да ис­то­рик по­ток воз­му­щений.

- Мож­но и нуж­но. Зна­чит, се­год­ня мы изу­чали фра­зе­оло­гиз­мы. В ка­чес­тве од­но­го из при­меров я ис­поль­зо­вала иди­ому "кот нап­ла­кал". По­яс­ни­ла, что хо­тя слез­ные ка­налы у ко­шек и есть, са­мих слез от них не дож­дешь­ся. От­сю­да и пош­ло упо­мяну­тое вы­раже­ние, обоз­на­ча­ющее си­ту­ацию, ког­да ко­го-то или че­го-то го­раз­до мень­ше не­об­хо­димо­го или ожи­да­емо­го.  

- Про­шу про­щения, - прер­вал ми­ни-лек­цию Рас­клад­ной. - А вот я где-то чи­тал, что здесь име­ло мес­то тран­сли­тери­рова­ние. То есть араб­ский обо­рот "ко­ты на­илак" - из­на­чаль­но лишь: "пе­рес­тать по­лучать дос­та­точ­но де­нег", а по-на­шему: "чтоб ты жил на од­ну зар­пла­ту", пе­реда­ли бук­ва­ми рус­ско­го ал­фа­вита. Ну и по­том еще под­коррек­ти­рова­ли. Толь­ко со вре­менем смысл ус­то­яв­шей­ся фра­зы  по­чему-то рез­ко рас­ши­рил­ся до зна­чения ми­зер­но­го ко­личес­тва уже все­ох­ватно.

- В дан­ном слу­чае ва­ри­ации ге­нези­са не столь важ­ны! - не поз­во­лила втя­нуть се­бя По­ляко­ва в эти­моло­гичес­кий спор. - Зна­чит, я пред­ло­жила  по­доб­рать си­нони­мы к рас­хо­жему сло­восо­чета­нию. Выс­ка­зыва­лись, на­до ска­зать,  ак­тивно. И "с гуль­кин нос", и "очень ма­ло", и "все­го ни­чего"… "Не­дос­та­точ­но", "на до­ныш­ке"…

- Ну, это-то я по­нял, - сно­ва вкли­нил­ся Рас­клад­ной. - Кон­крет­но к Ана­толию у вас ка­кие пре­тен­зии?

- Боль­шие! - при­шел в дви­жение мо­гучий под­бо­родок. - Он на га­лер­ке си­дит. Ду­мал, не ус­лы­шу. А я ус­лы­шала! Зна­ете, что он ляп­нул?

- По­ка нет.

- Кот нап­ла­кал - кот на­какал! Еще и с та­ким глу­боко­мыс­ленным ви­дом! А весь класс три­ум­фаль­но ржал, гром­че та­буна ди­ких ло­шадей! От­ку­да в лек­си­коне шес­тиклас­сни­ка, поз­воль­те спро­сить, поч­ти не­цен­зурщи­на?

- От­нюдь. Впол­не при­лич­ный гла­гол для обоз­на­чения ес­тес­твен­ных на­доб­ностей. По по­воду же про­цити­рован­ной ва­ми фра­зы - ка­жет­ся, до­гады­ва­юсь о ее кор­нях. У мо­ей сес­тры си­ам­ская кош­ка име­ет­ся. В кои-то ве­ки наш­ли ей ана­логич­ной по­роды же­ниха, слу­чили. Ну а од­но­го маль­чи­ка из прип­ло­да  при­дари­ли нам. Вот с пе­ремен­ным ус­пе­хом учим те­перь ко­тика в  про­тивень с пес­ком хо­дить, но вче­ра он пос­ре­ди кух­ни на­гадил. Ас­со­ци­ация яс­на?

- Да уж ко­неч­но! Толь­ко это ва­шего сы­на не оп­равды­ва­ет! И се­год­няшний слу­чай - вов­се не пер­вый, ког­да он во вре­мя уро­ков не­сус­ве­тицы и за­вираль­ные идеи вык­ри­кива­ет. Так даль­ше про­дол­жать­ся не мо­жет! Еще ска­жите спа­сибо, что я по­ка до ди­рек­то­ра не дош­ла! А по боль­шо­му сче­ту дав­но сле­дова­ло бы! Да!

Фрон­то­вик, воз­раст ко­торо­го на тот мо­мент приб­ли­жал­ся к шес­ти­деся­ти, клас­сной ру­ково­дитель­ни­це сы­на от­нюдь не сим­па­тизи­ровал.

- Я-то, ко­неч­но, с ним по­гово­рю, - по­обе­щал он. - Но, на мой взгляд, вы опять пал­ку пе­реги­ба­ете. Ни­чего та­кого уж, как вы ут­вер­жда­ете, чуть ли не кри­миналь­но­го, Ана­толий не со­вер­шил. Ну, бряк­нул с мес­та глу­пость, так и не оп­равды­ваю... Од­на­ко и вы не за­бывай­те: ему все­го-то  две­над­цать.

- Фун­да­мент вос­пи­тания зак­ла­дыва­ет­ся в детс­тве! Са­ми о том   твер­ди­те! - ви­тий­ство­вала По­ляко­ва. - Толь­ко к собс­твен­но­му сы­ну этот те­зис по­чему-то не же­ла­ете при­менять! А он, чувс­твуя ва­шу под­дер­жку, на го­лове го­тов хо­дить!

- Это уж вы яв­но че­рез край хва­тану­ли! Ана­толий ни­чем не ху­же сверс­тни­ков, - воз­ра­жал Рас­клад­ной.

- А дол­жен быть при­мером для все­го клас­са! - гну­ла свою ли­нию Алев­ти­на Фи­лип­повна. - При та­ком-то зас­лу­жен­ном от­це!

- В ва­ших пос­ледних выс­ка­зыва­ни­ях ус­матри­ва­ет­ся не­доб­рая иро­ния. Ага, зво­нок. Что ж, на­пос­ле­док - в кол­лекцию си­нони­мов к нап­ла­кав­ше­му ко­ту. Две кон­сер­вные бан­ки плюс ды­ра от ба­ран­ки. Из­ви­ните, у ме­ня урок…

"Бан­ки-ба­ран­ки… Яб­ло­ко от яб­ло­ни… Не-ет, толь­ко к ди­рек­то­ру!" - рас­па­ляла се­бя не удов­летво­рен­ная раз­го­вором ру­сис­тка, груз­но то­пая по ко­ридо­ру. 

Осо­бо же сле­ду­ет рас­ска­зать, как в на­чале седь­мо­го клас­са сын Рас­клад­но­го уго­дил в серь­ез­ный пе­реп­лет и раз­ряд неб­ла­гопо­луч­ных уча­щих­ся.

В один из сен­тябрь­ских вы­ход­ных он соб­рался на но­вый фильм. Но в тот день  да­же до кас­сы ки­ноте­ат­ра не до­шел. На под­хо­де к не­му по­пал­ся на гла­за ху­лига­нис­то­му дыл­де-де­вятик­лас­сни­ку из со­сед­ней шко­лы, не по­доз­ре­вав­ше­му, что пе­ред ним - сын за­вуча, а то бы на­вер­ня­ка по­ос­те­рег­ся  свя­зывать­ся.

- Ме­лочиш­ку на кин­чишку… Ну-кась! Быс­тро кар­ма­ны вы­вер­нул! - не очень-то стра­шась про­хожих, в лоб пот­ре­бовал дыл­да.      

- У ме­ня ров­но се­бе на би­лет, - яв­но не спе­шил тот рас­стать­ся с день­га­ми.

- В упор не ко­лышет! - от­ру­бил оз­ливший­ся де­вятик­лас­сник. - Слышь, ты, чмош­ник ту­поры­лый… Мо­гу ведь для по­нят­ли­вос­ти и по мор­да­сам вка­тить!

- Поп­ро­буй - по­жале­ешь… - ре­шитель­но сжал ку­лаки То­лик.

Но дыл­да "по мор­да­сам" бить не стал. Он под­ло уда­рил нес­го­вор­чи­вого па­рень­ка бо­тин­ком в пах. От ди­кой бо­ли маль­чиш­ка мо­мен­таль­но сло­жил­ся вдвое, при­жав ла­дони к ушиб­ленно­му мес­ту и тщет­но пы­та­ясь вздох­нуть. Гра­битель меж тем пред­при­им­чи­во об­ша­рил кар­ма­ны жер­твы, вы­удил нес­коль­ко мо­нет, раз­греб их по ла­дони, де­лови­то пе­рес­чи­тал.

- Вот вы­ручил, - из­де­ватель­ски хлоп­нул он То­лика по сог­ну­той спи­не. - Те­перь дуй до­мой и зуб­ри, зуб­ри, зуб­ри. Ученье - свет, не­ученье - су­мер­ки! Хо-хо!

И, до­нель­зя до­воль­ный, пос­пе­шил к ки­ноте­ат­ру…

Жа­ловать­ся оби­жен­ный не по­шел. Выс­лу­шал учас­тли­вые сло­ва двух па­рал­лель­нок­лас­сни­ков, наб­лю­дав­ших бес­чес­тный удар… А за­тем удач­но отыс­кал на бли­жай­шей му­сор­ке ку­сок ржа­вой тру­бы-дюй­мов­ки с пол­метра дли­ной. Там же, в за­кут­ке, пот­ре­ниро­вал­ся в об­ра­щении со сво­им "хо­лод­ным ору­жи­ем". По­том обер­нул его ста­рой га­зетой и усел­ся в за­саде на ла­воч­ке.

Обид­чи­ка он наг­нал за нес­коль­ко квар­та­лов от ки­ноте­ат­ра, ког­да ни­чего не по­доз­ре­ва­ющий дыл­да выс­матри­вал оче­ред­ной объ­ект для быс­тро­го обо­гаще­ния.

Тру­бой То­лик с раз­ма­ху вре­зал сза­ди. По за­тыл­ку вра­га. Что есть си­лы.

Бо­лее чем удач­но: де­вятик­лас­сник не­лов­ко за­валил­ся на­бок, по­том на спи­ну. Поль­зу­ясь этим, ог­раблен­ный с прыж­ка без­жа­лос­тно при­зем­лился ему на ге­нита­лии.

- По­нял те­перь, как мне боль­но бы­ло? - уточ­нил он у скор­чивше­гося в по­зе эм­бри­она жа­лис­то взго­лосив­ше­го вра­га.

Уле­пет­нуть вер­ши­тель спра­вед­ли­вос­ти не ус­пел. Трое муж­чин, один из ко­торых ока­зал­ся пен­си­оне­ром МВД, прив­ле­чен­ные тос­кли­вым во­ем по­вер­женно­го, за­дер­жа­ли дра­чунов, преп­ро­водив обо­их в ми­лицию.

Дав­но сос­то­яв­ший там на уче­те де­вятик­лас­сник по­нача­лу факт из­би­ения и ог­рабле­ния млад­ше­го от­ри­цал. Од­на­ко сви­дете­лей на­чаль­ной фа­зы кон­флик­та опе­ратив­но ра­зыс­ка­ли, и они стоп­ро­цен­тно под­твер­ди­ли по­каза­ния То­лика.

В фи­нале раз­би­ратель­ства при­нима­ла учас­тие и По­ляко­ва. На сле­ду­ющий же день она нас­ту­патель­но выс­ка­зыва­ла свое "фу" от­цу-за­вучу.

- С та­ких лет - и та­кая жес­то­кость! - воз­му­щалась Алев­ти­на Фи­лип­повна. - От­ку­да? На­пасть сза­ди, ко­лотить лю­то, не­щад­но, ме­тал­лом и по го­лове! Он же че­лове­ка убить мог! Да!

- Ну а о том, что сей че­ловек, ко­торый мо­его сы­на и стар­ше и силь­нее, его рань­ше не ме­нее жес­то­ко из­бил, день­ги от­нял и ки­но ли­шил, вы по­чему-то за­быва­ете? Ана­толий, в си­лу сво­их воз­можнос­тей, на­шел спо­соб са­мос­то­ятель­но пок­ви­тать­ся с за­ведо­мо пре­вос­хо­дящим его фи­зичес­ки ху­лига­ном. За­од­но на­чина­юще­му гоп­ни­ку и моз­ги про­мыл… Уве­ряю: на бу­дущее он триж­ды три ра­за по­дума­ет, преж­де чем вновь ре­шить­ся млад­ших гра­бить! 

- Од­на­ко ка­ким имен­но об­ра­зом ваш сын дей­ство­вал? По су­ти, учи­нил фор­менный са­мосуд с яв­ной опас­ностью для чу­жой жиз­ни! Это не по-со­вет­ски! Коль уж так слу­чилось - рас­ска­жи о том учи­телям, ро­дите­лям. Они и бу­дут при­нимать со­от­ветс­тву­ющие ме­ры. Кто ему ме­шал, ес­ли он знал, что ху­лиган на се­ан­се, быс­трень­ко до­мой воз­вра­тить­ся и об ин­ци­ден­те до­ложить?

- Ско­рее, за­ложить… Толь­ко ко­му? Мы с же­ной с ут­ра к родс­твен­ни­кам у­ез­жа­ли. В шко­ле в вос­кре­сенье - раз­ве сто­рож. Ва­шим же ад­ре­сом сын не рас­по­лагал. И да­же ес­ли бы его вы­яс­нил, край­не сом­ни­тель­но, что­бы из-за со­рока-пя­тиде­сяти ко­пе­ек вы бы не­мед­ленно пом­ча­лись в ми­лицию. Да и во­об­ще: дос­той­но он пос­ту­пил! Как нас­то­ящий муж­чи­на, не опус­ка­ясь до фис­каль­ства. Хо­тя приз­наю: пал­ку пе­рег­нул. За что уже и поп­ла­тил­ся. По пол­ной прог­рамме. 

- Как от­пе­тый ху­лиган он пос­ту­пил! Вы в кор­не не­вер­но вос­пи­тыва­ете сы­на! - шко­лила за­вуча ру­сис­тка. - По­роч­но! Нес­вой­ствен­но на­шему строю! Да!

- Мне, как от­цу и как пе­даго­гу, вид­нее.

- Я силь­но в этом сом­не­ва­юсь!

- Ну а я - нис­ко­леч­ко! И по пра­ву ро­дите­ля сы­на за­щищать бу­ду всег­да!

- Бы­ли бы вы пра­вы - не ока­зал­ся б он на уче­те в ми­лиции! - по­бедо­нос­но по­дыто­жила Алев­ти­на Фи­лип­повна. - Жут­чай­ший стыд и по­зор для на­шей шко­лы!

От даль­ней­шей по­леми­ки Рас­клад­ной тог­да воз­держал­ся. Толь­ко гу­бы сер­ди­то сжал и глу­боко, стра­даль­чес­ки вздох­нул.

Пе­рене­сем­ся те­перь на нес­коль­ко ме­сяцев впе­ред.

На­кану­не Дня По­беды По­ляко­ва зап­ла­ниро­вала чи­татель­скую кон­фе­рен­цию "Ве­ликая Оте­чес­твен­ная вой­на в про­из­ве­дени­ях со­вет­ских пи­сате­лей". То­лику же по­ручи­ла, плюс к чте­нию на­изусть от­рывка из "Сы­на пол­ка", еще и рас­ска­зать о бо­евом прош­лом Рас­клад­но­го. Ведь он ока­зал­ся единс­твен­ным в клас­се  ро­дите­лем-фрон­то­виком, ос­таль­ные па­пы бы­ли го­раз­до мо­ложе его. И на­до же так слу­чить­ся, что под­росток со­бирал­ся по­под­робнее расс­про­сить от­ца о пе­режи­тых ба­тали­ях имен­но на­кану­не куль­тме­роп­ри­ятия - что­бы на­зав­тра, в сво­ем выс­тупле­нии "по све­жим впе­чат­ле­ни­ям", ни­чего не упус­тить, - и нап­рочь за­был по­дой­ти в тот ве­чер к ро­дите­лю. Еще и книж­ный текст вы­учил че­рез пень-ко­лоду. Са­ма же клас­сная ру­ково­дитель­ни­ца зах­ло­пота­лась, не про­кон­тро­лиро­вав ма­лона­деж­но­го уче­ника. Впро­чем, все это, как го­ворит­ся, бы­ло бы еще пол­бе­ды, од­на­ко в класс - ну сов­сем уж нек­ста­ти! - наг­ря­нул зав­рай­оно.

Кар­ти­на мас­лом…

- По обык­но­вению, в сво­ем ре­пер­ту­аре! - жел­чно рас­пе­кала клас­су­ха То­лика - по­ка один на один - пос­ле за­нятий. - Ни кап­ли сты­да! Да! Хоть кол на го­лове те­ши: ни­каких сдви­гов к луч­ше­му! На­обе­ща­ет с три ко­роба, а по­том "с чис­той со­вестью": "Из­ви­ните, зас­пал, упус­тил из ви­ду, па­мять от­шибло…" Пол­ней­шая бе­зот­ветс­твен­ность! Ин­те­рес­но бы уз­нать: как ты даль­ше-то жить со­бира­ешь­ся?

- Не ху­же дру­гих, - на­суп­ленно ог­рызнул­ся се­мик­лас­сник.

- Вот-вот! Не ху­же! Све­жо пре­дание, да ве­рит­ся с тру­дом! - И ог­ромный под­бо­родок бо­еви­то за­колы­хал­ся. - Э-эх, чу­до бес­по­мин­ное! Не вый­дет из те­бя ни­чего пут­но­го. Не­даром Бол­ты­шом-то ок­рести­ли! То­же ник­чемный и не­год­ный ни на что рас­тешь! Да!

- Ах, зна­чит, я - Бол­тыш? - мгно­вен­но още­тинил­ся То­лик.

- Во вся­ком слу­чае, не я же те­бе это за­зор­ное проз­ви­ще при­лепи­ла, - сар­касти­чес­ки ус­мехну­лась По­ляко­ва. - За­пом­ни: по зас­лу­гам и честь…

- Ага… Лад­но… - И То­лик раз­думчи­во кос­нулся круп­ной ро­дин­ки на ще­ке: при­выч­ка-па­разит. - Пусть я - Бол­тыш… - Под­росток упер­ся в клас­сную ру­ково­дитель­ни­цу уп­ря­мым жа­лящим взгля­дом. - За­то ты тог­да - Жа­ба!

И пос­ле ми­ни-па­узы дер­зко усу­губил-ут­вердил, рас­тя­гивая на­чаль­ный сог­ласный звук:

- Жжжа­ба! Жжжа­ба!! Жжжа­ба!!!

На ка­кое-то вре­мя Алев­ти­на Фи­лип­повна впа­ла в сту­пор: зас­ты­ла, над­ры­вис­то ло­вя воз­дух ртом, с вы­пялен­ны­ми гла­зами, ис­ступ­ленно сжи­мая  паль­ца­ми клас­сный жур­нал… На­конец, труд­но сглот­нув, ряв­кну­ла: 

- Ты-ы!

И со вто­рой по­пыт­ки не­лов­ко вско­чила со скор­бно скрип­нувше­го сту­ла.

- Не­годяй! Хам! Пар­ши­вец! Пош­ли! Бе­гом! К от­цу!

Ру­сис­тка во­инс­твен­но стис­ну­ла тон­кое за­пястье То­лика сво­ей круп­ной тес­тя­ной ла­донью.

- Пус­ти! - упи­ра­ясь всем ху­день­ким те­лом, изог­нулся маль­чиш­ка. - Не име­ешь пра­ва! Хва­тать!

- Я т-те сей­час по­кажу пра­ва! - гру­бо по­волок­ла его По­ляко­ва к две­ри в ко­ридор. - Ты у ме­ня в мо­мент из шко­лы вы­летишь! Да! А-ай! - вне­зап­но взвы­ла она: То­лик впил­ся зу­бами ей в ру­ку по­ниже лок­тя, ед­ва не про­кусив до кро­ви…

- Суть кон­флик­та мне яс­на, - выс­лу­шав обе враж­дебные сто­роны и внеш­не сох­ра­няя спо­кой­ствие, за­явил Рас­клад­ной, си­дя за сво­им ра­бочим сто­лом, пе­ред ко­торым уг­незди­лась на сту­ле от­ча­ян­но тря­сущая под­бо­род­ком По­ляко­ва и, на­бычив­шись, сто­ял То­лик. - Сын, ну-ка пой­ди, по­гуляй по­ка в ко­ридо­ре…

А ког­да маль­чиш­ка вы­шел, мрач­но-раз­дра­жен­но по­ин­те­ресо­вал­ся:

- Ну, Алев­ти­на Фи­лип­повна, и как те­перь из край­ней си­ту­ации вы­ходить?

- И вы еще спра­шива­ете? - до­нель­зя воз­му­тилась ру­сис­тка. - Для на­чала  пусть зар­вавший­ся маль­чиш­ка из­ви­нит­ся! В при­сутс­твии все­го клас­са! А даль­ше тре­бую вы­нес­ти этот во­пи­ющий ин­ци­дент на за­седа­ние пед­со­вета. Уж там-то жи­во да­дут прин­ци­пи­аль­ную оцен­ку, в ка­ком имен­но мо­раль­ном ду­хе зав учеб­ной частью вос­пи­тыва­ет собс­твен­но­го сы­на! Да!

- Нет! Сов­сем не круг­ло вы­ходит! - сгус­тил ме­чевид­ные бро­ви Рас­клад­ной. - Как там у де­душ­ки Кры­лова? "Не луч­ше ль на се­бя, ку­ма, обо­ротить­ся?" Из­на­чаль­но-то ведь это вы Ана­толия обоз­ва­ли. И еще по­том, раз­но-мно­гок­ратно. Плюс не­понят­но по ка­кому пра­ву пос­ме­ли вслух пе­речер­кнуть всё его бу­дущее. Ну и с че­го вдруг та­кая уве­рен­ность, что мой сын в жиз­ни ни­чего не дос­тигнет? Где не­зыб­ле­мые на то ос­но­вания? Лишь са­мо вре­мя единс­твен­но и смо­жет рас­су­дить, нас­коль­ко вы про­зор­ли­вы. Ра­зуме­ет­ся, лич­ное мне­ние на сей счет вам ник­то не зап­ре­ща­ет иметь. Но вмес­те с тем дер­жи­те-ка его глу­боко при се­бе! И - пов­то­ряю и ак­центи­рую: за­чин­щи­ком кон­флик­та яви­лись имен­но вы.

По­ляко­ва при этих сло­вах дер­ну­лась на сту­ле и слег­ка по­далась впе­ред, яв­но со­бира­ясь воз­ра­зить. Но Рас­клад­ной про­тес­ту­ющее под­нял ру­ку:

- Ми­нуту! Са­мо со­бой, я сы­на ни в ко­ей ме­ре не обе­ляю, од­на­ко его вы­пад хо­тя бы объ­яс­ним. Он ведь как мог за­щищал­ся. И уж прос­ти­те за эту па­рал­лель, при­мер­но тем же ма­каром, как от ху­лига­на, из­бивше­го его и обоб­равше­го. За­тева­ющий бой без пра­вил всег­да рис­ку­ет ог­рести об­ратку на столь же бес­прин­ципный ма­нер.

- По-оз­воль­те! -  в бе­шенс­тве взво­пила Алев­ти­на Фи­лип­повна. -  За эда­кое ос­кор­бля­ющее срав­не­ние… Я на вас! В суд! Иск!

- Без воз­ра­жений, -  хмык­нул, сог­ласно раз­ве­дя ру­ками, Рас­клад­ной. -  Толь­ко прип­лю­су­ем к сло­вес­ным ос­кор­бле­ни­ям, что вы при лю­бых об­сто­ятель­ствах так­же не бы­ли пра­вомоч­ны  школь­ни­ка, как  прес­тупни­ка, за ру­ку уцеп­лять и та­щить во­локом. Это, пар­дон, ни­кому не пон­ра­вит­ся, по­тому вас и уку­сили. А что Ана­толию еще ос­та­валось? Ве­совые ка­тего­рии раз­ные, а чувс­тво собс­твен­но­го дос­то­инс­тва, как и у лю­бого дру­гого, име­ет­ся. Вы же это чувс­тво -  че­рез ко­ридор, на ви­ду у всех, во­локом и в пыль рас­те­реть воз­же­лали. Осоз­на­ёте?

За­вуч по­вер­тел в ру­ках тол­стый крас­но-си­ний ка­ран­даш, хму­ро су­нул его в гип­со­вый ста­кан­чик с ба­рель­еф­ным ри­сун­ком из ра­кушек.

- По спра­вед­ли­вос­ти ес­ли, так вы пер­вая пе­ред мо­им сы­ном из­ви­нять­ся дол­жны, а уж он - сле­дом. Толь­ко я уве­рен, что на это у вас му­жес­тва не­дос­та­нет, хо­тя вар­вар­ски на­рушить ка­ноны пе­даго­гичес­кой эти­ки  - по­жалуй­ста. Так что вот вам мое пред­ло­жение: за­быть этот… м-м-м… схлест - дру­гого сло­ва и не под­бе­ру. Тем па­че что кро­ме нас тро­их о нем по­ка ник­то не зна­ет и - со сво­ей сто­роны мо­гу вам твер­до обе­щать - не уз­на­ет. Ну а с Ана­толи­ем у ме­ня до­ма сос­то­ит­ся бо­лее чем серь­ез­ный раз­го­вор. И в чем он неп­рав, я ему сам под­робно рас­толкую.

- Ни за что! - во­инс­твен­но про­воз­гла­сила По­ляко­ва. -  Ис­клю­читель­но че­рез пед­со­вет! А за трав­му… -  ру­сис­тка еще раз про­демонс­три­рова­ла уже поб­леднев­шие сле­ды уку­са, - он у ме­ня от­дель­но от­ве­тит. Ес­ли на­до, и до рай­оно дой­ду! На сей раз сы­на, как обыч­но, не вы­горо­дите! Да!

- Ар­хиглу­по, - от­ре­аги­ровал за­вуч. - В та­ком слу­чае вы­нуж­ден бу­ду пос­та­вить воп­рос пе­ред тем же рай­оно, до­пус­ти­мо ли пос­ле со­де­ян­но­го вам за­нимать­ся пе­даго­гичес­кой де­ятель­ностью во­об­ще.

- Вы… Вы его во всем пок­ры­ва­ете! - зад­ро­жали шей­ные склад­ки. - Ис­поль­зуя слу­жеб­ное по­ложе­ние! А он уве­рен в без­на­казан­ности за ши­рокой от­цов­ской спи­ной, вот и выт­во­ря­ет… та­кое!!! Я, к при­меру, спе­ци­аль­но де­тей в дру­гую шко­лу от­да­ла. Уж ме­ня ник­то не уп­рекнет, что осо­бые ус­ло­вия им соз­даю!

- Это су­губо ва­ше лич­ное де­ло, - про­ком­менти­ровал Рас­клад­ной. -  А мне, зна­ете ли, удоб­нее, ког­да нас­ледник под бо­ком. На про­тезе-то да­леко не раз­бе­жишь­ся… Дочь, кста­ти, то­же у нас обу­чалась  - и ни­чего, уже в лю­ди выш­ла: ин­сти­тут окон­чи­ла, ра­ботой до­воль­на, прек­расная семья, сы­на-вто­рок­лас­сни­ка рас­тит. Не от­личник, но хо­рошист…

- Вы с боль­ной-то го­ловы на здо­ровую не пе­рева­ливай­те! - во­инс­твен­но  пе­реби­ла Алев­ти­на Фи­лип­повна. - Сей­час речь не о  вну­ке, а о сы­не ва­шем идет. До се­год­няшне­го дня ме­ня еще ник­то и ни­ког­да в гла­за Жа­бой не об­ру­гивал! Как у не­го толь­ко язык-то по­вер­нуть­ся пос­мел?!

- А за гла­за - в кур­се? - жес­тко воп­ро­сил за­вуч. - Или, мо­жет, бу­дете уве­рять, что впер­вые в жиз­ни о сво­ем проз­ви­ще от Ана­толия уз­на­ли? Что вы са­ми-то ему за­яви­ли? "По зас­лу­гам и честь", так? Так и ку­шай­те то же с мас­лом, ни­куда те­перь  не де­нетесь. И он от ему при­леп­ленно­го… по край­ней ме­ре, по­ка ат­тестат не по­лучит. И я с нак­ле­ен­ным яр­лы­ком пом­ру, хо­тя, мыс­лю, ну ни­как его не зас­лу­жил. Про три чет­верти дру­гих на­ших учи­телей, в ту же ли­нию "мар­ки­рован­ных", сей­час про­мол­чим. Пой­ми­те: с этим прос­то на­до на­учить­ся жить, не при­нимая близ­ко к сер­дцу. Од­на­ко ос­та­юсь при сво­ем мне­нии, что для школь­ни­ка ус­лы­шать его проз­ви­ще из уст пе­даго­га, а еще и клас­сно­го ру­ково­дите­ля, обид­нее вдвой­не и да­же втрой­не, не­жели на­обо­рот.  И ру­ки не­чего рас­пускать! А те­перь - ска­тертью до­рога. Хоть в рай­ком, хоть в об­ком, хоть на при­ем к ми­нис­тру об­ра­зова­ния!

"Тай­ну тро­их" сох­ра­нить-та­ки не уда­лось. Нет­ри­ви­аль­ный схлест вы­катил­ся за школь­ные сте­ны, и су­дачи­ли о нем мно­гие. Од­на­ко под­робнос­ти раз­би­ратель­ств на ди­рек­тор­ском уров­не и в рай­оно ши­рокой пуб­ли­ке ос­та­лись не­из­вес­тны. Дос­то­вер­но лишь од­но: вско­рос­ти То­лика пе­реве­ли в па­рал­лель­ный класс, в ко­тором, от­ме­тим осо­бо, По­ляко­ва не пре­пода­вала. И до са­мого вы­пус­кно­го ба­ла под­росток при встре­чах с быв­шей клас­су­хой на­рочи­то с ней не здо­ровал­ся.

Вре­мя… Неп­реклон­ное бес­ком­про­мис­сное вре­мя…

В ты­сяча де­вять­сот де­вянос­том го­ду Ана­толий окон­чил Ярос­лав­ское выс­шее во­ен­ное фи­нан­со­вое учи­лище, выс­лу­жив лей­те­нант­ские по­гоны, и был наз­на­чен на дол­жность на­чаль­ни­ка фин­служ­бы от­дель­но­го де­сан­тно-штур­мо­вого ба­таль­она.

Как раз тог­да в Рос­сии стар­то­вала эпо­ха "го­рячих то­чек", и мо­лодой офи­цер про­шел их не од­ну и не две, по­видав на сво­ем ве­ку не­мало та­кого, о чем еще дол­го не на­пишут от­кры­то. В ар­мии он по­лучил и но­вое проз­ви­ще: Же­лез­ный Фи­ник.

Пос­ле смер­ти его ро­дите­лей - мать быс­тро­теч­но съ­ел рак, а нем­но­го по­годя, тя­жело пе­режи­вав­ший кон­чи­ну суп­ру­ги, вслед за нею в мир иной ушел и за­вуч-фрон­то­вик - быв­ший Бол­тыш на ма­лую ро­дину не при­ез­жал мно­го лет…

Но вот од­нажды, по вес­не за нес­бывшим­ся кон­цом све­та,  вдо­ва и пен­си­онер­ка со ста­жем Алев­ти­на Фи­лип­повна По­ляко­ва, стра­дав­шая от це­лого бу­кета бо­лез­ней и по­тому ве­дущая ма­лопод­вижный об­раз жиз­ни, спо­доби­лась вый­ти на  про­гул­ку, за­од­но же­лая и при­купить кое-ка­кую про­дук­то­вую ме­лочев­ку.

До­ковы­ляв до глав­но­го рай­цен­тровско­го гас­тро­нома, жен­щи­на, вес ко­торой  вплот­ную приб­ли­зил­ся к по­луто­ра цен­тне­рам, при­ос­та­нови­лась, опи­ра­ясь на клю­ку и ас­тма­тич­но, с хри­пот­цой ды­ша. В эту ми­нуту из две­рей ма­гази­на вы­шел и спус­тился по об­ли­цован­ным клин­керной плит­кой сту­пеням зда­ния мо­ложа­вый, но с гус­то се­реб­ря­щими­ся вис­ка­ми под­полков­ник-де­сан­тник в фу­раж­ке-"а­эрод­ро­ме" с вы­сокой туль­ей. Ос­та­новив­шись не­пода­леку от По­ляко­вой, он пос­та­вил на ас­фальт се­рый дип­ло­мат, дос­тал за­жигал­ку и пач­ку "Пар­ла­мен­та"…

Алев­ти­на Фи­лип­повна сколь­зну­ла взгля­дом по муж­ской фи­гуре в лад­но приг­нанной во­ен­ной фор­ме -  и вдруг уг­ля­дела ко­рич­не­вато-крас­ную ро­дин­ку- лен­ти­го на ли­це при­кури­вав­ше­го. В ак­ку­рат на ле­вой ще­ке. Прис­мотре­лась пов­ни­матель­нее… И сквозь тол­щу де­сяти­летий вне­зап­но прос­ту­пил зна­комый дет­ский об­лик.

"Не­уже­ли он? Ведь оп­ре­делен­но по­хож на от­ца!"

- То­ля? - ос­то­рож­но-по­лу­ут­верди­тель­но воп­ро­сила быв­шая учи­тель­ни­ца.  

Под­полков­ник, в свой че­ред, за­тяж­ным про­щупы­ва­ющим взо­ром на­целил­ся  на бе­зоб­разно оп­лывшую сгор­блен­ную ста­руху с рых­лым ли­цом, на ко­тором силь­но вы­деля­лись глаз­ные впа­дины, а ра­дуж­ка са­мих глаз поч­ти выц­ве­ла; с гус­то-мор­щи­нис­той ше­ей, ка­жущей­ся утоп­ленной в груд­ную клет­ку; с отеч­ны­ми де­фор­ми­рован­ны­ми сус­та­вами паль­цев рук и сло­новь­ими но­гами. Глу­боко, жад­но за­тянул­ся. Реф­лектор­но дот­ро­нул­ся до при­мет­ной ро­дин­ки. На­конец крат­ко, от­чужден­но об­ро­нил:

- Да…

Под­хва­тил дип­ло­мат. И стре­митель­но за­шагал прочь.