ЛЮБЛЮ РОССИЮ Я...

ГЛУПЫЙ УМНЫЙ ТЕСТ

Недавно меня угораздило принять, против моего обыкновения, приглашение: тест Фейсбука на предмет "самых употребляемых слов".

Ответ, выданный холодным алгоритмом, меня сильно озадачил - размеры сказали всё: самое большое слово - РОССИЯ, и только потом - ЧЕЧЕНЦЫ (затем идут "Народ, Жизни, Война и т.д.).

Другими словами, вышло, что я думаю о русских больше, чем о народе собственном.

Признаюсь, результат этого - одного из множества подобных глуповатых тестов, которыми полон ФБ - занимает мои мысли всё время, уже недели две как.

Новость эта своей тяжелой непрошенной откровенностью спровоцировала целый цикл воспоминаний и размышлений; прижатый к стенке фактами, я бросался от воспоминания к воспоминанию и от вывода к выводу.

И, скажу откровенно, за эти полмесяца я прошел через несколько этапов созревания, метаясь между дедукцией и индукцией; уж очень нелегко (гуманисты: закройте глаза!) нормальному чеченцу признаться в любви к стране, что носит имя - Россия.

КОРНИ ДУАЛИЗМА

Пытаясь установить причино-следственную связь, я воскрешал между прочим обрывки самых ранних (конца 1970-х) детских воспоминаний.

Например, как я указываю на красное полотнище в журнале и узнаю от матери про такое понятие, как ФЛАГ. Узнав что это - русский флаг, я требую мать показать мне ЧЕЧЕНСКИЙ. Или - как я решаю про себя, что мухи, собаки, гуси, быки - русские, в то время, как муравьи, кошки, индюки, бараны - чеченцы...

Вообще, я рос с твердым (и глубоко личным) мнением русских как о народе, являющем из себя полное противоречие всему правильному, Божескому на земле. В таком качестве русские в моей шкале "правильности" стояли намного ниже животных и даже растений, деля низшую ступеньку с демонами.

Первое переосмысление моей теории случилось, когда мне стал понятен русский язык, и открылся фантастический мир чтения. Мне было 11 лет и - единственный чеченец в классе - за год я вырвался в лучшие ученики и гордость моей школы. Впрочем, перемены эти не подняли мое мнение о русских особо высоко, ибо очень скоро я добрался до французской и английской литературы; теперь русская словесность предстала передо мной в качестве плохого плагиата.

Вообще, очень рано я научился не ненавидеть русских людей. Я знал по опыту тесного с ними общения, что это - люди, в своей основе, простые, добрые и человечные. В то же самое время знал я и то, что и доброта, и человечность в большинстве из них улетучивались, как только им становилась известна моя национальность. Каким-то странным образом в этих существах совмещалось человеческое с дъявольским. Но и это обрело свое место в моей теории по мере того, как я стал постигать Историю...

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ

В силу вынужденного проживания с русскими (долгие годы мы чабановали в Ставрополье и на Кубани), я научился говорить на их языке без акцента, а при том, что внешность у нашей семьи вполне европейская - я часто оказывался в роли "своего среди чужих". Такая практика позволяла огромное количество интересных наблюдений, вкупе с тем, что регулярно оказывался я и "чужим среди своих" (в силу слабого владения правилами поведения и некоторых тонкостей чеченской речи), когда летом приезжал в родное село.

В классе 6-ом я влюбился. И она была русской...

Юное сердце ничего не хотело знать, и я ночами часто бродил вокруг дома одноклассницы, крепко сжимая мое оружие - самодельную дубинку - и умоляя Небеса ниспослать на землю какое-нибудь стихийное бедствии, чтобы я смог её спасти... Но ничего такого не случилось и она так и не узнала про мою любовь.

Она была девочка ничем не примечательная и нисколько не заносчивая. Училась на четверки и ладила со всеми. Часто смеялась, вскидывая свои черные брови и обозначая ямки на щечках. Но войдя в моё сердце, она стала моим самым большим кошмаром. Целых два года (до переезда в другой район и даже после) я истязал свою душу неправильностью подобного к ней обожания, и только нерусская её кличка "Монголка" отчасти сбивала мое отчаянье.

ГОРБАЧ ЛОМАЕТ СТЕРЕОТИПЫ

Горбачев. Вот кто стал крушить и ломать мою теорию о демонической натуре русских. Дальнейшие Перестройка и гласность буквально перевернули мой мир, и, даже патриотические баллады чеченского гитариста Имама не поддерживали уже былого презрения к русским. Всей нашей большой семьей мы горячо полюбили Михаила Горбачева (мой двоюродный дядя даже новорожденного внука нарек "Горбачем"), а через него - то есть через проводимые им реформы человечности и справедливости - мы учились видеть ЛЮДЕЙ в русских.

Два года в армии прошли в ключе заданного преобразованиями Горбачева векторе: утверждая чеченско-кавказское верховенство, мы принимали равными себе самых достойных из инородцев, и русские не были исключением.

Еще с 19-й партконференции, когда на всю страну передали порку Ельцина, во мне росла тревога по поводу будущего реформ. Школьник, я пытался понять мотивы Ельцина, но так ничего и не обнаружил. Год 1991-й с ГКЧП и публичное унижение Горбачева неприятно напрягло, и вечно пьяный Ельцин на фоне непьющего Горбачева воспринимался мной уже как знак беды. Даже умный Хасбулатов в качестве второго человека в новоиспеченной стране - РОССИИ - не помогал.

Нам нужно свое государство. Полная и безоговорочная поддержка независимости страны чеченцев.

Дальнейшие события всё вернули на место: моя детская теория теперь функционирует заново, хоть и обрела более сложную структуру.

МЕЖДУ КЛЕЩОМ И СОЛДАТОМ

"Ну, а где тут заявленная в заголовке любовь к России?" - спросит дотошный читатель.

Отвечаю: а она - любовь эта - ТУТ, в тексте. Несмотря на все зверства, чинимые русскими по отношению к моему народу, я люблю Россию, в отличие от большинства русских, бездумно влюбленных в Путина - главнейшего вредителя России и врага русских.

Я продолжал любить её и верить в неё на фронтах первой российско-чеченской - благодаря тем россиянам, кто рисковал собой, пытаясь остановить это зло: как Сергей Адамович Ковалев, Немцов, Явлинский; во время второй войны - благодаря Старовойтовой, Политковской, Боннэр... и сейчас - благодаря Скобову, Шендеровичу, Стомахину, Подольской, Ганнушкиной...

В то же самое время я понимаю, что благодаря какому-то странному стечению свойств, среднестатистический русский уверенно вернулся сейчас в привычное свое состояние - верного солдата Дьявола. Каким-то нечистым чутьем Путину удалось не только уничтожить последние ростки человечности в русских, но и засеять эту громадную поляну ядовитой коноплей Геенны, в которой очевидная несостоятельность в качестве нации и страны соединяется с убежденностью в праве русского на насилие и убийства относительно всех иных народов.

Я, как и многие Свободные Чеченцы, продолжаю увещевать этот народ, ведя борьбу со Злом, что направляет его руку.

Подобный парадокс может ложиться в голову, не вызывая когнитивного дессонанса, только глубоко больному человеку. Несмотря на мощный поток добровольцев в Донбасс и Сирию, русский народ очень обессилен и глубоко болен. И Путин является тем самым клещом, выпиваюшим последние капли крови России, впрыскивая взамен отраву квазивеличия и могущества.

Итак, своим человеческим нутром я люблю этот глубоко несчастный народ - больной и исступленный; и эта любовь к России, то есть к 140 миллионам человеческих душ, населяющих это пространство, никак не противоречит моему мировозрению Европейца, Свободного Чеченца и Верующего Мусульманина.