Фривольная история с джентльменским концом

- Соч­ту за честь приг­ла­сить прек­расную да­му в мою скром­ную оби­тель, - Мак­сим га­лан­тно шар­кнул по­дош­вой по тро­ту­ару. Это он всем так го­ворил.

Она мол­ча­ла, бес­це­ремон­но ог­ля­дывая но­вого зна­ком­ца с го­ловы до пят. По­том, вро­де как, при­няла ре­шение.

- К те­бе не по­еду. Хошь - дви­нули в мои края. Толь­ко сра­зу пре­дуп­реждаю: не ближ­ний свет! От Бе­ля­ева две ос­та­новоч­ки на ав­то­бусе или двад­цать ми­нут пеш­кодра­лом.

Те­перь уж он её изу­чал, при­киды­вал в уме. Не­высо­кая, склад­нень­кая, за­горе­лая… при­чёсоч­ка под ка­ре, шус­трые ка­рие глаз­ки - че­рес­чур, по­жалуй, под­ве­дён­ные… к че­му столь­ко ма­ки­яжа в её двад­цать два?.. Двад­цать три?.. В об­щем, прив­ле­катель­ная дев­чонка - что го­ворить. К се­бе приг­ла­ша­ет - это об­на­дёжи­ва­ет! Рис­кнём? Риск был - не воз­можность бан­дит­ской за­сады, а ку­да бо­лее про­за­ичес­кий: еже­ли вдруг не об­ло­мит­ся, прись по­том ночью че­рез всю Мос­кву, не со­лоно хлебaвши… без двух букв. Впро­чем, осо­бых ко­леба­ний он не ис­пы­тывал: с не­кото­рых пор, ре­шение в по­доб­ных си­ту­аци­ях поч­ти всег­да при­нима­лось по­ложи­тель­ное.

- С ва­ми, Ма­риноч­ка, хоть на за­поляр­ный по­лу­ос­тров Тай­мыр.

- При­том, се­ки: пор­тве­ша у ме­ня пол-бу­тыл­ки, и вся лю­бовь. Ото­вари­ла по­зав­че­ра та­лоны, так при­пёр­ся па­пан - пла­кала моя во­дяра.

- А в мо­ём ба­ре конь­ячок при­пасён… и вер­мут… и мус­кат. Мо­жет, всё-та­ки, ко мне?

- Из­ви­ни, к тебe - прав­да, ни­как. Пос­ле объ­яс­ню.

До­рОгой вя­ло бол­та­ли - о ра­боте, об от­пуске. Дол­жность она за­нима­ла ка­кую-то пус­тяшную, ти­па пас­портис­тки. От­ды­хать ез­ди­ли с под­ружкой в Но­вый Афон. Не­делю толь­ко, как вер­ну­лись, за­гар, вон, ещё не слез.

- Не­дав­но с юга - то­же, ко­неч­но, риск, - флег­ма­тич­но от­ме­тил про се­бя Мак­сим, - ну да нам не впер­вой, мы лю­ди под­на­торе­лые!

Уже в су­мер­ках по­дош­ли к блоч­ной пя­ти­этаж­ке. От­сутс­твие све­та в подъ­ез­де не поз­во­ляло оце­нить нас­тенное твор­чес­тво, за­то нап­ря­жён­нее в тем­но­те ощу­щал­ся гус­той за­пах мо­чи. Пеш­ком под­ня­лись на чет­вёртый.

- Пос­ве­ти, - Ма­рина дос­та­ла из сум­ки фо­нарик.

От­пе­рев, впус­ти­ла его в кро­хот­ную, ка­кие бы­ва­ют толь­ко в од­но­ком­натных ма­лога­барит­ных квар­тирках, при­хожую.

- Сы­май шу­зы и то­пай на кух­ню, - она заж­гла бра. - И чтоб мне ни зву­ка!

- Че­го ти­шину-то блю­дёшь? - это Мак­сим за­шеп­тал, нес­коль­ко нас­то­рожен­но, ког­да, ми­нут де­сять спус­тя са­ма она, на­конец, по­яви­лась на кух­не, умы­тая и в бор­до­вом ха­лати­ке. - Со­седи, что ль? Али кто?

- Не бэ, Мак­сю­ха, всё пу­тём! - Ма­рина улыб­ну­лась. По­том бо­лее серь­ёз­но, - Сы­нок у ме­ня, вот кто. Кос­ти­ком звать, пять лет стук­ну­ло. Ма­ман вон уло­жила да к се­бе ука­нала, они ря­дыш­ком тут.

- А муж где?

- В м…е! Был муж, да сплыл, - она на мгно­вение пом­рачне­ла. - Всё, кон­чай ба­зар, бу­дем гу­лять и ве­селить­ся. Раз­ли­вай! К ви­ну огур­чи­ки ма­лосоль­ные, вон баб­ка с да­чи це­лую бан­ку при­тара­нила. И виш­нё­вое ва­ренье - к чаю!

До чая, впро­чем, так и не дош­ло.  Нас­ко­ро рас­пи­ли пор­твейн и при­нялись це­ловать­ся, дол­го, ожес­то­чён­но, вза­сос. Рас­пахнул­ся бор­до­вый ха­латик… Не­заго­релые час­ти на фо­не за­горе­лых осо­бен­но воз­бужда­ли… Ви­дом сво­им… И уп­ру­гостью… И вку­сом…

- Хо­чу те­бя!.. - Мак­сим вдруг ох­рип, - не мо­гу боль­ше!..

- И не­чего прис­тра­ивать­ся - не люб­лю я так, ско­рень­ко. Ай­да в спаль­ню - там кро­вать здо­ровен­ная, мяг­кая!

- А Кос­тик?

- Он как ра­зос­пится - пуш­ка­ми не раз­бу­дишь!

В сей от­ветс­твен­ный мо­мент поз­во­лим се­бе прер­вать по­вес­тво­вание, чтоб со­вер­шить крат­кий эк­скурс в об­ласть эти­ки и мо­рали. Впол­не мо­жет стать­ся, кое-ко­му из чи­тате­лей не тер­пится уже уп­рекнуть на­ших ге­ро­ев в во­пи­ющей без­нравс­твен­ности. На­пере­кор по­доб­но­му мне­нию, об­ра­тим чи­татель­ское вни­мание на тот неп­ре­лож­ный факт, что ни лжи, ни ко­рыс­ти не бы­ло в их стре­митель­ных от­но­шени­ях. Бо­лее то­го, оба учас­тни­ка впол­не име­ли в ви­ду ни­чем друг дру­гу не нав­ре­дить. Под­кре­пим собс­твен­ные рас­сужде­ния мне­ни­ем серь­ёз­но­го ав­то­рите­та - из тех, с кем блюс­ти­тели нравс­твен­ности (осо­бен­но - стар­ше­го по­коле­ния) при­вык­ли счи­тать­ся. "Ес­ли уж неп­ре­мен­но хо­тите, то ми­молет­ная связь-страсть мо­жет быть и гряз­ная, мо­жет быть и чис­тая ", - это ещё в 1915 го­ду пи­сал Инес­се Ар­манд лич­но Вла­димир Ле­нин, а уж этот не сов­рёт... До­бавим ещё, что Мак­сим, бу­дучи ис­тинным джентль­ме­ном, твёр­до при­дер­жи­вал­ся бла­город­но­го прин­ци­па (как мы вско­рос­ти убе­дим­ся, се­бе же во вред): за по­лучен­ное удо­воль­ствие сле­ду­ет пла­тить - дос­тавлен­ным удо­воль­стви­ем. Си­речь, при­лагал не­мало уси­лий, чтоб не за­вер­шить про­цесс доп­реж сво­ей да­мы. Вот и те­перь он дей­ство­вал раз­но­об­разно и не пок­ла­дая… ни­чего, ко­роче, не пок­ла­дая… по­ка, на­конец, ми­нут пят­надцать - или сколь­ко там - спус­тя, она не зас­то­нала, не за­дёр­га­лась, слов­но ток по ней про­бежал… И тот­час жут­кий вопль пот­ряс ком­на­ту.

Мак­сим ли­хора­доч­но ог­ля­нул­ся. При све­те ноч­ни­ка уз­рел он та­кую кар­ти­ну: маль­чон­ка сто­ит в сво­ей кро­ват­ке, рот нас­тежь, слё­зы и соп­ли ручь­ём, паль­чик ты­чет в их сто­рону. Мор­дашка ис­ка­жена ужа­сом: чу­жой дя­дя уби­ва­ет ма­му!

- Быс­тро ли­няй, быс­тро! - выс­коль­знув, про­шипе­ла Ма­рина.

Он под­це­пил мо­нат­ки (один но­сок так и ос­тался на по­ле бра­ни) и, на бе­гу на­тяги­вая джин­сы, выс­ко­чил из ком­на­ты.

Пос­леднее, что он ус­лы­шал, уже зах­ло­пывая дверь квар­ти­ры - воп­рос нем­но­го ус­по­ко­ен­но­го маль­чи­ка:

- А по­чему у дя­ди та­кая боль­шая пи­па?..