Горбачёв, Форос: как это было

Сейчас, спустя четверть века, в этом странном деле становится важным все. Все приобретает значимость. До мельчайших подробностей. До деталей быта, до прически и выражения глаз действующих и даже, на непросвещенный взгляд, вполне бездействующих лиц этого уникального спектакля (в том смысле, в каком Шекспир считал нашу жизнь театром), этого фарса с трагическим исходом...

И вроде все уже известно о том, что происходило в стране в эти жуткие августовские дни 1991 года - с 19-го по 22-е. Ну, кажется, уже все непосредственные участники столь необычной для советского человека детективной операции под кодовым названием "вызволение президента" высказались и устно, и письменно. Но теперь, оказывается, важно уже не столько, ЧТО там было, сколько КАК. Как именно, какой походкой шел поверженный, еще несколько минут назад такой грозный шеф КГБ Крючков? Как в первые минуты вел себя изобличенный в предательстве, бывший еще недавно таким всесильным маршал Язов? Как держал себя (или вовсе не держал) наш законно избранный президент Горбачев? Как он был одет? Как выглядела первая леди страны Раиса Максимовна в той иррациональной для нее ситуации? И так далее. От этих деталей - кто знает, - может быть, будет зависеть в будущем установление истины в этом до сих пор еще довольно мутном факте переворота.

    По всему по этому, несмотря на, казалось бы, имеющуюся у нас картину самого процесса освобождения Горбачева из лап путчистов, я могу поделиться с читателем теми подробностями, которые мне удалось "выудить" у одного из непосредственных участников проведенной акции "вызволения", тогдашнего народного депутата РСФСР Владимира ЛЫСЕНКО.

- Владимир Николаевич, как формировалась российская делегация для поездки в Крым?

- Она формировалась Александром Руцким, тогдашним вице-президентом России. Он применил, надо сказать, этакий традиционный пролетарско-крестьянский принцип: составил список, в котором должны быть представлены все категории - кто-то от рабочих, кто-то от автономий... и так далее. Меня вообще не хотели включать туда... Я слышал, что сначала вроде и Александр Николаевич Яковлев хотел поехать...

- И Шеварднадзе?

- Нет, мне сказали, что Шеварднадзе отказался, мотивируя тем, что в его поездке, как он считал, нет необходимости. По-видимому, у него были какие-то сложные взаимоотношения с Михаилом Сергеевичем. Примаков с Бакатиным позвонили, выразили желание поехать, академик Шаталин позвонил, начал давать советы, как там нам надо поступать, но сам решил не ехать... Александр Любимов тоже где-то потерялся... И в конечном итоге оказалось, что депутатов осталось всего четыре человека. Яковлев в последний момент, по-моему, опоздал. Самолет уже начал заводиться, а туг Примаков с Бакатиным бегут, их удалось забрать. А Сергей Адамович Ковалев опоздал, и его уже не пустили в самолет.

- В каком состоянии вы нашли узника по прибытии в Форос?

- В общем-то, в нормальном состоянии. Он к этому времени уже, видимо, был хорошо подготовлен. Дело в том, что путчисты, а также Ивашко и Лукьянов вылетели в Крым примерно в 14 часов, а в 16 они приземлились на местном аэродроме Бельбек, что рядом с дачей Горбачева. К этому времени связь, у президента была уже вновь налажена, он уже многое знал о происходящем, имел возможность пообщаться с внешним миром, в том числе и с заграницей. Принять прибывших заговорщиков он наотрез отказался. Они сидели в комнате для гостей. Горбачев через некоторое время получил по своей связи сообщение, что к нему направляется российский самолет с премьер-министром Силаевым, Руцким и депутатами на борту. Когда мы сели в том же аэропорту Бельбек, нас встретил... первый секретарь Крымского обкома КПСС. В соответствии со старой "доброй" традицией... Он тут же проводил нас к Горбачеву. Нас попросили располагаться и немного подождать в комнатах для гостей. Я ходил по этим комнатам, там было множество дверей, я открыл одну из них и вдруг увидел... Крючкова, Ивашко, Лукьянова, Тизякова, Бакланова. Мне стало как-то не по себе от такого нелепого зрелища, и я быстро закрыл дверь...

Я успел заметить, что, однако, Язова там почему-то не было. Мне потом сказали, что он ушел в комнату к генералу, который командовал охраной Горбачева. По-видимому, Язов решил от остальной компании как-то отмежеваться. Кстати, механик, который встречал их самолет в аэропорту, сказал мне, что из самолета первым вышел Бакланов, а последним Язов. Выглядел он, по его словам, как размазня, если говорить по-русски. Он, наверное, был уже в очень плохом состоянии, его чуть "кондрашка" не хватила...

- Итак, как вас встретил президент?

- Держался он, я считаю, нормально. Беседа с нами длилась почти два часа, он часто улыбался, шутил даже. То есть вел себя в привычной своей манере. Не производил совершенно впечатление раздавленного обстоятельствами человека. Выглядел хотя и усталым, но не подавленным и не испуганным. Одет он был в свитер, пижамные брюки, на нем были импортные туфли, если вам это интересно.

- Он, как вы думаете, ожидал именно такого исхода?

- Не знаю... Во всяком случае, он не ждал такого скорого освобождения. Они с семьей уже, видимо, настраивались на самое худшее: с Раисой Максимовной случился удар... Смотреть на нее было очень тяжело.

- Когда это случилось с ней?

- Когда им стало известно из сообщения какой-то западной радиостанции, что Лукьянов сказал кому-то, что Горбачев настолько плох, что в этом состоянии его даже нельзя показать по телевизору. Она туг же представила себе, что теперь от них можно ждать самого страшного, что они постараются сделать все для того, чтобы и в самом деле довести его до такого "состояния", подогнать задним числом действительность под сказанное Лукьяновым...

...Мы стояли в комнате, где он с нами беседовал, как вдруг по лестнице к нам стала спускаться Раиса Максимовна. Ее трудно было узнать. Она шла очень медленно, была еще очень слаба. Она подошла к каждому из нас, со всеми поздоровалась за руку, поблагодарила за помощь, а с Примаковым расцеловалась.

- Как вел себя Крючков?

- А Крючкова близко я увидел уже тогда, когда была отдана команда "по машинам". Тут для меня была неожиданность: там стояло несколько черных машин, и я думал, что все их займет команда Горбачева, семья его, охрана, но... Вижу, что к одной из этих черных машин идет... Крючков! Причем кто-то из охранников, смотрю, любезно так провожает его к машине, и он садится в нее один, без какой-либо еще охраны. То есть в той же свите, в которой   ехала   команда   Горбачева, ехал и Крючков... Все остальные преступники, видимо, ехали за нами в другой машине.

- Охрана осталась верна Горбачеву?

- Да, абсолютно. И Горбачев очень много раз подчеркивал это. Он сказал, что этих людей надо обязательно наградить. Они заверили его, что будут верными ему до конца, будут защищать президента, если даже придется положить всю дивизию. Он неоднократно повторил, что охрана была его последней надеждой.

- Как вы возвращались в Москву?

- Я летел в российском самолете. Там три салона: один - правительственный, где находилась семья Горбачева. Силаев отдал ему этот свой салон, он как бы несколько изолирован от двух других салонов, а в тех летели мы с Силаевым и Руцким. По прилету Силаев вышел через задний люк (а передний был пока закрыт), чтобы выяснить, какова ситуация на аэродроме. Я шел через этот люк последним и мог наблюдать, как в салоне подошел к Крючкову один человек в штатском из охраны Горбачева и еще двое в военной форме - из команды Руцкого и объявили: "Вы арестованы, просьба следовать за нами". Крючков безвольно встал с кресла и, совершенно не сопротивляясь, покорно пошел за ними. По словам многих, Крючков был одним из самых умных из всей бравой восьмерки.

- А Язов?

- Язов вышел из Ил-62, который приземлился через 10 минут после нас. Он шел первым, держался прямо, как генерал, а за ним - вся команда Руцкого с автоматами наперевес. Внешне в этот момент он держался наиболее достойно. Команда Руцкого, мне кажется, готова была наброситься на Язова в любой момент и растерзать его. Такое было впечатление. Но он спокойно дошел до здания аэропорта, а там какие-то люди в штатском, видимо, горбачевская охрана, оттеснив ребят Руцкого, завели Язова в какую-то комнату вместе с его заместителем (не помню его фамилии), и с ними еще пошел наш, российский, министр внутренних дел Баранников, и они там еще в течение часа что-то выясняли.

- Как Горбачева встретили в Москве?

- Ну... Его встретили аплодисментами, уж не знаю, искренними или нет... Но, во всяком случае, каких-то расшаркиваний с его стороны по отношению к встречающим я не заметил. Все свои слова благодарности он сказал в основном в адрес России, в адрес москвичей, в адрес народа. По моим наблюдениям, он был счастлив. Такая деталь: когда Примаков тащил его к машине, чтобы скорее уехать с аэродрома, он ему несколько раз повторил: "Подожди, я хочу еще подышать свободным воздухом Москвы". То есть он вдруг совершенно четко почувствовал, что весь кошмар для него кончился. Что раз он на этой земле, в окружении людей, которые его уже будут охранять, он в полной безопасности. Он сказал туг же, что полк КГБ, который находится в Кремле, своим приказом вывел из подчинения органам и что полк этот будет теперь находиться в непосредственном подчинении президента СССР.

Вот и вся эпопея...

______________________
На фото: Возвращение Горбачёва из Фороса.