Жизнь такая

НОВЫЙ АВТОР "КРУГОЗОРА"

Фё­дор Ми­хай­ло­вич Ошев­нев - про­за­ик, пуб­ли­цист, жур­на­лист. Ро­дил­ся в 1955 го­ду в г.Ус­ма­ни Ли­пец­кой об­ласти. Окон­чил Во­ронеж­ский тех­но­логи­чес­кий ин­сти­тут (1978) и Ли­тера­тур­ный ин­сти­тут име­ни А.М. Горь­ко­го (1990-й). Двад­цать пять ка­лен­дарных лет от­дал гос­служ­бе: в ар­мии и ми­лиции. Май­ор внут­ренней служ­бы в от­став­ке, учас­тник бо­евых дей­ствий. Член Со­юза жур­на­лис­тов Рос­сии. Член Со­юза рос­сий­ских пи­сате­лей. При­чис­лен к нап­равле­нию "жес­то­кого" ре­ализ­ма.

Ав­тор де­вяти книг. Бо­лее ста раз пуб­ли­ковал­ся в пе­ри­оди­ке. В том чис­ле в об­ще­рос­сий­ских из­да­ни­ях: "Ли­тера­тур­ная уче­ба", "Мо­лодая гвар­дия", "Сме­на", "Во­ин Рос­сии", "Жег­лов, Ша­рапов и Ко", "Мы", "На­ша мо­лодежь", еже­недель­ни­ке "Ли­тера­тур­ная Рос­сия". В жур­на­лах Гер­ма­нии, Че­хии, США, Ка­нады, Авс­тра­лии, Из­ра­иля, Бе­лару­си, Ка­зах­ста­на, Уз­бе­кис­та­на, До­нец­кой На­род­ной Рес­публи­ки. А так­же в раз­личных об­лас­тных и кра­евых из­да­ни­ях, ин­тернет-ре­сур­сах.  

Наг­раждён мно­гими ме­даля­ми, в том чис­ле "За рат­ную доб­лесть" - за соз­да­ние по­вес­ти на те­му аф­ган­ской вой­ны "Да ми­ну­ет вас ча­ша сия" (2001).

Жи­вет в Рос­то­ве-на-До­ну, сос­ре­дото­чен на ли­тера­тур­ной де­ятель­нос­ти.

ЗА­ПИС­КИ  БУ­КИНИС­ТА

Зас­лу­жен­ный от­дых

От­дав по­гон­ной служ­бе ров­но чет­верть ве­ка, я в 2002-м, в воз­расте со­рока се­ми, уво­лил­ся "на зас­лу­жен­ный от­дых". Впро­чем, по­ка поз­во­ля­ет здо­ровье, всяк от­став­ник стре­мит­ся под­ра­ботать к пен­си­ону. Толь­ко ма­ло ко­му счас­тли­вит­ся  най­ти при­лич­ное мес­то. Ва­кан­сии для по­жилых скуд­ны по всем па­рамет­рам - смеш­ное воз­награж­де­ние за "то­пить" или "сто­рожить", ли­бо "тре­бу­ет­ся опыт­ный ме­нед­жер по рек­ла­ме", на де­ле же ча­ще это - тор­го­вый агент на ка­баль­ных ус­ло­ви­ях. По­оби­вав де­сят­ка два пор

огов раз­ных уч­режде­ний, я бы­ло, от­ста­вил бес­плод­ные по­пыт­ки тру­до­ус­трой­ства, но имен­но тог­да же­на уго­дила под сок­ра­щение. И вот, оп­ла­тив в сле­ду­ющем ме­сяце "ком­му­нал­ку" и про­ев за две не­дели ос­та­ток мо­ей пен­сии вчис­тую, на­ша сред­неста­тис­ти­чес­кая семья из че­тырех че­ловек (де­ти тог­да учи­лись) вста­ла пе­ред проб­ле­мой вы­жива­ния. Что бы­ло де­лать кор­миль­цу?

Увы: приш­лось сроч­но учи­нять ре­визию боль­шой лич­ной биб­ли­оте­ки, лю­бов­но со­бира­емой еще со сту­ден­ческих вре­мен, а ряд под­пи­сок дос­тался мне от де­да. Отоб­рал то­ма-двой­ни­ки, слу­чай­ные при­об­ре­тения, еще ка­кую-то ли­тера­туру, к ко­торой ду­ша не ле­жала. Упа­ковал книг пять­де­сят в сум­ку "меч­та ок­ку­пан­та", вод­ру­зил ее на од­но­ос­ную те­леж­ку и вы­вез на прис­мотрен­ный пя­тачок пе­ред вхо­дом в не­боль­шой сквер. От­лично пом­ню, что за не­пол­ный ра­бочий день тог­да ре­али­зовал две­над­цать книж­ных еди­ниц и сра­зу пус­тил вы­руч­ку в де­ло: ку­пил хле­ба, мо­лока, ва­реной кол­баски и кол­басно­го сы­ра, пря­ников… А по­ка сто­ял с бу­маж­ным то­варом, аж чет­ве­ро из ми­мо про­ходя­щих изъ­яви­ли же­лание сбыть мне свои биб­ли­оте­ки. И еще мо­лодой муж­чи­на заз­вал при­дарить нас­ледс­твен­ную, дос­тавшу­юся вмес­те с жиль­ем от ба­буш­ки: ина­че, мол, он кни­ги прос­то вы­кинет. 

На­зав­тра тре­мя рей­са­ми заб­рал при­валив­шую "ха­ляву" плюс сде­лал за­куп -   по чис­то сим­во­личес­ким це­нам. Так и на­чалась моя вре­мен­ная карь­ера бу­кинис­та. Об­щать­ся до­води­лось с раз­ны­ми людь­ми, и по­рой нет­ри­ви­аль­но. Вот, нап­ри­мер…

                                  

"С  Ка­кого хре­на?"

С ут­ра раз­ло­жил на кле­ен­ках ли­тера­туру, сам при­сел на склад­ную та­бурет­ку, что-то по­читы­ваю. Ми­мо на­род спе­шит. Кто-то при­ос­та­новит­ся, ки­нет бег­лый взгляд на кни­ги - и даль­ше, по сво­им де­лам… Смот­ри­тель… Дру­гой по­дымет ка­кой-то ро­ман, по­лис­та­ет - и мол­чком на­зад, на кле­ен­ку. Лис­та­тель… А кто-то  ле­ниво и по­ин­те­ресу­ет­ся: по­чем, зна­чит? Но то­же при­об­ре­тать не спе­шит. Спро­ситель… А не­ред­ко еще и Пред­ла­гатель по­яв­ля­ет­ся, ко­торый свою ли­тера­туру мне впа­рить же­ла­ет. Да, как пра­вило, по­чему-то по ас­тро­номи­чес­ким це­нам… Но вот на­конец сос­то­яв­ший­ся кли­ент от­счи­тыва­ет де­неж­ку. По­купа­тель! Ур-ра! "Мо­жет, еще что прис­мотри­те? В дру­гой раз? Ну, за­ходи­те еще. Це­ны-то ку­да ни­же ма­газин­ных…" А по­мимо наз­ванных ка­тего­рий встре­ча­ют­ся - и не­ред­ко - Ру­гате­ли. "Ка­кие пол­ста руб­лей? Да эта кни­га и двад­цатки не сто­ит! Вот и да­вай… за чер­во­нец!"; "То есть как "нет"? Ну и тор­чи тог­да здесь впус­тую, чтоб те­бе… Жмот! Спе­кулянт! Сво­лочь! Ми­лицию б на те­бя нас­лать!" 

Та-ак. А это­му фрук­ту что здесь на­до? Нез­до­ровая блед­ность фи­зии,  бом­же­ватый при­кид. Вя­ло сви­са­ющие ру­ки, час­то об­ли­зыва­емые гу­бы… Не-ет, это­му дядь­ке  не­оп­ре­делен­но­го воз­раста сей­час яв­но не до чте­ния. И?..

- Слышь… Ну ты мо­жешь по­нять ме­ня как му­жик му­жика? - уны­ло буб­нит он, за­ходя из­да­лека.

- И в чем, собс­твен­но, проб­ле­ма?

- Да вот, вче­ра пе­ре­упот­ре­бил без ме­ры, а с ут­ра тру­бы го­рят… Ну дай сто руб­лей на пи­во!    

- Вот ес­ли убе­дишь ме­ня, что имен­но я, имен­но те­бе и имен­но столь­ник, а не, до­пус­тим, рубль или "шту­ку" "зе­ленью" вру­чить обя­зан… Дер­зай! Слу­шаю…

- Ну ты что: сам не му­жик? Не на­жирал­ся ни­ког­да, что ли? Не по­нима­ешь, пло­хо мне! По­дыхаю! Ну дай на поп­равку!

- А вче­ра-то мно­го на­лич­ма­на ух­ло­пал?

- Офи­гитель­но!

- Так че­го ж хо­тя бы столь­ник для опох­ме­ла и не за­начил?

- А у ме­ня на­тура рус­ская, ши­рокая! Гу­лять, так уж на все, до копья!

- Да-а-а… Не­бось вче­ра-то, ког­да гу­дел, про ме­ня и не вспо­минал. Мол, сто­ит  там му­жик на ули­це с книж­ка­ми, мер­знет, на­до бы сто­парик ему для суг­ре­ва под­нести…

- Да с ка­кого это еще хре­на? - пря­мо выз­ве­рива­ет­ся Клян­чи­тель. - Ишь, раз­мечтал­ся! Сто­парик ему! Еще и под­нести! Да я те­бя во­об­ще в пер­вый раз ви­жу!

- Что и тре­бова­лось до­казать! - ус­ме­ха­юсь я. - Как ты мне, так и я те­бе…

- Бра­тел­ла! Да ты ж ме­ня сов­сем не так по­нял! - спох­ва­тыва­ет­ся упо­ров­ший боль­шой ко­сяк. - Ты что, ре­аль­но не дашь? Не му­жик, что ли? Го­ворю: по­дыхаю!

- Кто не ку­рит и не пь­ет, тот здо­ровень­ким пом­рет!

- Гад ты тог­да! Гад и сво­лочь! - те­ря­ет­ся на­деж­да сши­бить с ме­ня день­гу.

- Да с ка­кого это еще хре­на?

- С та­кого! С ог­ро­мад­но­го! Во весь зем­ной шар! У-у, чтоб те­бе! - бес­силь­но сжав кос­тля­вые ку­лаки, гро­зит­ся "ши­рокая на­тура" и ухо­дит клян­чить на опох­мел у дру­гих. Че­рез час вновь бре­дет ми­мо, уже вы­писы­вая не­пос­лушны­ми но­гами крен­де­ля. На мор­щи­нис­том ли­це до­воль­ство, гу­бы прич­мо­кива­ют, ру­ки дви­жут­ся по слож­ным тра­ек­то­ри­ям. Воз­ле ме­ня счас­тли­вец при­ос­та­нав­ли­ва­ет­ся.

- А вот с ка­кого хре­на мне опять хо­рошо?

Раз за день я тро­их Клян­чи­телей от­ва­живал. Ме­дом у ме­ня на­маза­но, что ли?   

Где ми­лиция?..

Весь ра­бочий день на та­бурет­ке не вы­сидишь; вре­мя от вре­мени  раз­ми­на­юсь, про­гули­ва­ясь вок­руг сво­его "ма­гази­на на га­зоне".

Пог­ла­зеть на не­го ос­та­нав­ли­ва­ет­ся плот­ная ба­буля лет шес­ти­деся­ти. Ря­дыш­ком прип­ля­сыва­ет шус­трый маль­чу­ган год­ков эдак пя­ти. Внук, на­до ду­мать. Вот про та­ких-то и го­ворят: ши­ло в зад­ни­це.

По­ка Смот­ри­тель­ни­ца изу­ча­ет ас­сорти­мент, внук за­нима­ет по­зицию у даль­не­го от ме­ня кон­ца кле­ен­ки и не­ожи­дан­но - р-р-раз! - бе­гом про­носит­ся по всей дли­не раз­ло­жен­ных то­мов. Ба­буля до­воль­но улы­ба­ет­ся и, ад­ре­су­ясь ко мне, с гор­достью про­из­но­сит:

- Муж­чи­на! Вы толь­ко пос­мотри­те, ка­кой у нас ак­тивный маль­чик рас­тет!

Ак­тивный маль­чик, ус­лы­хав пох­ва­лу, на пол­ном серь­езе со­бира­ет­ся про­бежать­ся по кни­гам вто­рич­но. Я спе­шу удер­жать его за пле­чи. Ба­буля, с хищ­ным ос­ка­лом ли­ца, бро­са­ет­ся ко мне и обе­ими ку­лака­ми ты­чет  в грудь. Меж­ду про­чим, до­воль­но ощу­титель­но! Так, что от не­ожи­дан­ности я ед­ва не упал.

- Ми­лиция! Где ми­лиция? - ис­тошно орет На­пада­тель­ни­ца. - Ре­бен­ку все ру­ки по­лома­ли!

- Я ему ни­чего не сло­мал, - воз­ра­жаю. - А вот он по мо­им кни­гам бе­га­ет. Вы-то ку­да смот­ри­те? Да еще и ру­ки рас­пуска­ете… не по воз­расту.

- Не те­бе о мо­ем воз­расте су­дить! - не сни­жа­ет то­на ба­буля. - Бе­га­ет, по­нима­ешь… И что с то­го? Раз­ве он что-то пор­вал?

- Так ис­пачкал же…

- Не­бось выт­решь, не об­ле­зешь! Ты один черт здесь бак­лу­ши бь­ешь - ни­кому твоя ма­кула­тура не нуж­на! Вот и по­пых­ти! И во­об­ще: че­го ты сю­да со сво­ими кни­гами вы­пер­ся? Здесь тор­го­вать не по­ложе­но! Ми­лиция! Где ми­лиция?

- Ска­жите, а у вас до­ма те­лефон есть? - ин­те­ресу­юсь я.

- И что с то­го? - по­ка не по­нима­ет На­пада­тель­ни­ца.

- Про­дик­туй­те-ка мне но­мерок…

Я вы­тас­ки­ваю из кар­ма­на лис­то­чек и ав­то­руч­ку.

- А это еще за­чем?

- Так зво­нить по ут­рам бу­ду. Вы се­год­ня на про­гул­ку иде­те? Всё, по­нял, си­жу до­ма, что­бы ак­тивно­му маль­чи­ку не ме­шать на га­зоне рез­вить­ся. Хо­тя, к сло­ву, это ведь то­же зап­ре­ща­ет­ся. Ну а уж ко­ли по­доп­рет, что пос­ледний хрен без со­ли до­ем, - из­ви­няй­те. Тог­да уж вы до­ма по­кукуй­те, а я по­тор­гую. На хле­бушек…

- А-а-а-а! Гад! Сво­лочь! Я твой ло­ток зав­тра же прик­рою! Ми­лиция! Где ми­лиция?

Ты вы­годы сво­ей не по­нима­ешь!..

Жар­ким и­юль­ским днем к мо­ему тор­го­вому мес­ту под­бре­да­ет вет­хий дед. В ру­ке - алю­мини­евая трость, на го­лове - мяг­кая со­ломен­ная шля­па с вы­сокой дыр­ча­той туль­ей. Та­кой мод­ный с пол­ве­ка на­зад го­лов­ной  убор, пом­нится, но­сил и мой отец. Раз­го­вор ви­зитер на­чинать не спе­шит: от­ду­ва­ясь, цеп­ля­ет трость на­бал­дашни­ком за лок­те­вой сгиб, сни­ма­ет шля­пу, об­ма­хива­ет­ся… По­том вы­тира­ет блес­тя­щую лы­сину ог­ромным но­совым плат­ком и на­конец вкрад­чи­во пред­ла­га­ет:

- Ку­пи у ме­ня де­фицит­ную под­писку.

- Это ка­кую же?

- Пять­де­сят пять то­мов Ле­нина.

Ста­новит­ся да­же ин­те­рес­но: сов­сем дед ме­ня за ло­ха дер­жит. Де­фицит­ной под­пиской-то объ­яв­ля­ет­ся чис­той во­ды не­лик­вид. Лад­но, ста­рый гриб, по­шут­ку­ем.

- И сколь­ко же про­сишь?

- Да поч­ти что за­дар­ма от­даю. По двад­цать руб­лёв за том.

- Ито­го, зна­чит, ты­сяча сто "де­ревян­ных"?

- Так и быть, пу­щай бу­дет ров­но "круг­лая". Цель­ных сто руб­лёв те­бе от щед­рот ски­дываю, - соп­ро­вож­да­ет дед собс­твен­ное ве­лико­душие ши­роким взма­хом ру­ки. - Ты их здесь за пять тыщ про­дашь! А еже­ли по­лежат, так лет че­рез двад­цать пять во­об­ще этим ста­нут… как его… Ла­рите­том!

- Вот и обож­ди чет­верть ве­ка, по­том озо­лотишь­ся.

- Я столь­ко не про­живу, - сок­ру­ша­ет­ся ста­рый гриб.

- Это не ко мне. Это вон ту­да, - ты­чу паль­цем в не­бо. - А не хо­чешь ждать, вста­вай ря­дом и сам про­давай. Пог­ля­дим, ког­да и сколь­ко те­бе "тыщ" от­слю­нят.

- Я за ко­рыстью не го­нюсь. За­то те­бе шанс ко­зыр­ный даю. Ты вы­годы сво­ей не по­нима­ешь!

Так. Пус­то­порож­няя бе­седа на­до­ела. Пе­рехо­дим к ре­шитель­ным дей­стви­ям.   

- Это ж ведь тем­но-си­ние то­ма, с про­филем вож­дя на об­ложке?

- Ну…

- Пе­реп­лет твер­дый, тя­желый, а бу­мага оф­сетная, плот­ная, выс­ше­го сор­та?

- На­вер­ное… Да что я, в ей­ных сор­тах раз­би­ра­юсь, что ли? Хо­рошая! Бе­лая!

- Зна­чит, все пять­де­сят пять то­мов куп­но "кэ­гэ" на трид­цать точ­но по­тянут?

Дед не­до­умен­но-не­году­юще впе­ря­ет­ся в ме­ня. Зап­лесне­вело со­об­ра­жа­ет…

- Ты Ле­нина - и на ки­лог­раммы ме­рять?

- Я? Да ни в ко­ем ра­зе! А вот в пун­кте при­ема ма­кула­туры - ага. При­нима­ют ее в цен­тре по пять­де­сят ко­пе­ек за ки­ло. Ад­ре­сок под­ска­жу. Заг­ру­зишь кни­ги в  две сум­ки - в од­ну все яв­но не по­мес­тятся - и на трол­лей­бус. Про­езд у нас в нем (де­ло про­ис­хо­дило в 2005-м) нын­че шесть руб­чи­ков, но у те­бя, пен­си­оне­ра, по­ловин­ный. А вот за груз, из­ви­няй, сде­рут по пол­ной. Зна­чит, шестью два и плюс три - пят­надцать. Сдашь все "мыс­ли вож­дя" - ров­но столь­ко же на­зад воз­вернешь. Ну а уж об­ратно, пар­дон, по­едешь в ми­нус, за свой кров­ный тро­як. Как пер­спек­тивка?

Дед ра­зом не­осоз­нанно рас­став­ля­ет но­ги - так сам­цы че­лове­ко­об­разных обезь­ян пы­та­ют­ся ут­вердить гос­подс­тво, ког­да опа­са­ют­ся всту­пить в дра­ку: без нее по­беди­телем счи­та­ет­ся тот, у ко­го бо­лее вну­шитель­ный член, - сво­дит бро­ви, уча­ща­ет ды­хание и на­конец не­году­юще орет:

- Дур-рак! Ты вы­годы сво­ей не по­нима­ешь! И триж­ды три ра­за дур-рак! Я… Ему… А он! За­тупок! Глуп, как гусь! И вы­годы сво­ей… Дур-рак!

- Слышь, дед, шел бы ты от­сю­да по­доб­ру-поз­до­рову, - со­ветую я.

- Не по­нима­ешь! Не по­нима­ешь! Не по­нима­ешь! - зак­ли­нило ста­рого гри­ба.

- За­то по­нимаю, что ты сам плос­костью ума по­добен та­рака­ну.

- Че-его? - И об­ла­датель "де­фицит­ной под­писки" сту­чит тростью по ас­фаль­ту. - Ты! Ста­рого че­лове­ка! Ос­кор­блять? Да я на те­бя в ми­лицию! Гад!

- И еще сво­лочь, - под­ска­зываю.

- Да! И вы­годы, вы­годы сво­ей ни хре­на не по­нима­ешь!

Вос­во­яси дед уда­лял­ся дол­го. То и де­ло ог­ля­дывал­ся, гро­зя тростью и би­сируя:

- Дур-рак! Вы­годы ни в зуб не по­нима­ешь!

     

Что, жал­ко, да?

На са­мой пер­вой кле­ен­ке, вни­зу, обыч­но рас­кла­дываю так на­зыва­емые "од­но­разо­вые" де­тек­ти­вы: мяг­кие, в по­лови­ну от стан­дар­тно­го фор­ма­та кни­жицы. По­купа­ют из их чис­ла пре­иму­щес­твен­но ав­то­ров-жен­щин. И в ос­новном да­мы же. Ко­му Ус­ти­нова осо­бен­но нра­вит­ся, ко­му По­ляко­ва или Ши­лова… Но боль­ше все­го лю­битель­ниц Дарьи Дон­цо­вой. Кни­ги этих же пи­сатель­ниц, из­данные в клас­си­чес­ком фор­ма­те и твер­дой об­ложке, рас­хо­дят­ся не­важ­но.

- "Од­но­разо­вую" я проч­ту - и вы­кинуть не жал­ко. Или ко­му-то по­дарю, - объ­яс­ня­ла од­нажды мне пос­то­ян­ная кли­ен­тка. - Да и це­на у "мяг­ких" по­дешев­ле.

- Хо­тите, в твер­дой об­ложке за столь­ко же от­дам? - пред­ло­жил тог­да.

- Не хо­чу. Мяг­кий ва­ри­ант и лег­че, и в су­моч­ке мес­та мень­ше за­нима­ет, и от на­чаль­ства на ра­боте пря­тать удоб­нее. Не-е, не хо­чу.

И вот од­нажды к "од­но­разо­вому" то­вару по­дош­ла де­вуш­ка - по ви­ду сту­ден­тка-стар­ше­кур­сни­ца. Пе­рело­пати­ла его весь, а по­том ос­ве­доми­лась:

- Муж­чи­на, а вы по­менять­ся не хо­тите?

- Что на что?

- А вот, вы мне Дон­цо­ву и Ши­лову, а я вам Ма­рини­ну и Ус­ти­нову. У ме­ня их книг по двад­цать.

- Не хо­чу.

- Ну по­чему?

- Не­рав­но­цен­но. На Дон­цо­ву с Ши­ловой спрос боль­ше, да и про­даю я их пусть не­нам­но­го, но по­доро­же.

- Ка­кой вы, од­на­ко, мер­кантиль­ный…

- На том и сто­им. Мо­ей семье то­же ку­шать на­до.

- Ну хо­рошо, хо­рошо, а ес­ли Дон­цо­ву на Дон­цо­ву?

- При­носи­те. Но - бо­лее ста­рые из­да­ния по­меняю на из­данные при­мер­но в те же го­ды, а све­жие на све­жие. И, ра­зуме­ет­ся, два к од­но­му.

- Не по­няла…

- Че­го ж тут не­яс­но­го? Вы мне - две кни­ги, я вам - од­ну.

- А по­чему это не од­ну на од­ну? - ярос­тно воз­му­тилась "сту­ден­тка".

- Да по­тому… Ну, ва­ша вы­года по­нят­на - за бес­плат­но но­вое чти­во по­лучить. А моя в чем? Впус­тую день прос­то­ять? Во­об­ще-то я кни­ги про­даю. Точ­нее, пы­та­юсь про­дать. Вы же тра­тить­ся не же­ла­ете, а рыб­ку чтоб съ­есть. Иди­те тог­да в биб­ли­оте­ку. Кста­ти, там этот жанр уже дав­но плат­ным сде­лали.  

- Но у вас же их вон сколь­ко! - не от­ли­пала "сту­ден­тка". - Хо­тя бы ра­зочек шту­ка на шту­ку мож­но? Де­сято­чек… Я быс­трень­ко, не­дале­ко жи­ву.

- Де­вуш­ка, вы луч­ше пой­ди­те ту­да, где свою ли­тера­туру по­купа­ли, и по­пытай­тесь там эда­ким ма­каром по­менять­ся. А по­том ко мне при­дете и  рас­ска­жете, вы­горе­ло ли, - пы­та­ясь за­вер­шить пус­той раз­го­вор, пред­ла­гаю я.

- Что, жал­ко, да? Жал­ко? Ну, так и ска­жи! - мо­мен­таль­но пе­рехо­дит об­ма­нутая в на­деж­дах ха­лявы "сту­ден­тка" на "ты". - Жмот! Кро­хобор! Сква­лыга!

- Ага. И еще гад и сво­лочь.

- Он вдо­бавок и нас­ме­ха­ет­ся! Зав­тра же пой­ду и в ми­лицию на те­бя за­яв­лю!

- А мож­но уз­нать, за что имен­но?

- Там най­дут! Не от­вертишь­ся.

Бей его!

Од­нажды к кни­гам под­ру­лила мо­лодая суп­ру­жес­кая па­ра с си­дячей ко­ляс­кой, в ко­торой спал прис­тегну­тый маль­чу­ган по­луто­ра-двух лет. Па­па ос­тался при тран­спортном средс­тве, а ма­ма - жгу­чая брю­нет­ка со стриж­кой под маль­чи­ка и со­лид­ным бюс­том - за­ин­те­ресо­валась че­тырех­томни­ком Мар­ша­ка: из­да­тель­ство "Прав­да", 1990 год вы­пус­ка, бу­мага-оф­сет, цвет­ные ил­люс­тра­ции.

Са­мым чи­табель­ным в нем был пер­вый том, име­новав­ший­ся "Про­из­ве­дения для де­тей". Ту­да вхо­дили и "Дет­ки в клет­ке", и "Друзья-то­вари­щи", и "Ска­зоч­ный до­мик", и дру­гие клас­си­чес­кие ве­щи, на ко­торых вос­пи­тыва­лось не од­но по­коле­ние ма­лышей. Имен­но его-то брю­нет­ка и выс­мотре­ла.

- Сколь­ко? - за­дала она мне воп­рос, вып­ря­мив­шись с приг­ля­нув­шей­ся кни­гой.

- Жен­щи­на, она от­дель­но не про­да­ет­ся. А под­писка сто­ит двес­ти руб­лей.

- Мне вся не нуж­на. Мне толь­ко этот том. Так сколь­ко?

- Жен­щи­на, я пов­то­ряю: Мар­шак ре­али­зу­ет­ся толь­ко в ком­плек­те.

- А я пов­то­ряю, что ме­ня весь ком­плект не ин­те­ресу­ет. И во­об­ще: ка­кая вам раз­ни­ца? Ос­таль­ное ко­му-ни­будь дру­гому про­дади­те. Сколь­ко?

- Жен­щи­на, или по­купай­те все че­тыре кни­ги, или по­ложи­те эту на мес­то, - уже с раз­дра­жени­ем про­из­нес я.

Не тут-то бы­ло. Брю­нет­ка вы­нула из су­моч­ки пя­тиде­сяти­руб­левку и за­яви­ла:

- Ну, так. Счи­тать и я умею. Двес­ти раз­де­лить на че­тыре - по­луча­ет­ся пять­де­сят. Возь­ми­те. А кни­гу я за­бираю.

- Да что вы, в са­мом де­ле, не слы­шите, или как? Я три ра­за уже вам ска­зал, что она от­дель­но не про­да­ет­ся! По­ложи­те не­мед­ленно к ос­таль­ным то­мам!

- Мо­жет, пой­дем? - не­реши­тель­но по­дал го­лос па­па. - Ведь он же прав...

- А те­бя не спра­шива­ют! - ряв­кну­ла в его сто­рону брю­нет­ка и швыр­ну­ла ку­пюру по­верх раз­ло­жен­ной ли­тера­туры. - Всё! Мы в рас­че­те!

Я мет­нулся к наг­лой ма­дам пря­мо че­рез ря­ды ро­манов и по­вес­тей. Не с пер­вой по­пыт­ки, но вы­дер­нул-та­ки из ее рук чуть бы­ло не оси­ротев­ше­го Мар­ша­ка. Быс­трень­ко схва­тил и ос­таль­ные то­ма под­писки, унес их к сво­ему та­буре­ту, сло­жил кни­ги по­пар­но на его крыш­ке и усел­ся свер­ху.

- Я пе­реду­мал, ре­шил се­бе это соб­ра­ние ос­та­вить, - за­явил я.

- Ты! От­дай! Я ку­пила! Я зап­ла­тила! - бес­но­валась брю­нет­ка.

Суп­руг ее уны­ло смот­рел на ас­фальт.

- К ва­шему све­дению, про­цесс куп­ли-про­дажи счи­та­ет­ся за­вер­шенным лишь тог­да, ког­да не толь­ко по­купа­тель по­лучил то­вар, но так­же и про­давец оп­ла­ту за не­го и, ес­ли пот­ре­бу­ет­ся, вру­чил сда­чу. Я же до ва­ших де­нег не дот­ра­гивал­ся. Не сог­ласны? Ска­тертью до­рож­ка в суд!

- Ах ты, гад та­кой! - еще гром­че взвы­ла брю­нет­ка. - Ты мне ру­ку вы­вих­нул! Че­го смот­ришь? - Это уже му­жу. - Твою же­ну на тво­их же гла­зах чуть ли не жиз­ни ли­ша­ют, а он хоть бы хны! Бей его! Бей!

Сы­ниш­ка от ма­мино­го кри­ка прос­нулся и зап­ла­кал.

- Пос­лу­шай, ведь он же прав, - не под­дался на про­вока­цию суп­ру­ги па­па. - Вот, еще и ре­бен­ка раз­бу­дила. Пош­ли от­сю­да!

- Ну, по­годи! - не ху­же вол­ка зай­цу из куль­то­вого муль­ти­ка и по-зве­рино­му ос­ка­лясь, по­обе­щала мне брю­нет­ка, под­ни­мая не­ото­варен­ные день­ги. - Ты у ме­ня ско­ро за всё от­ве­тишь!  Сей­час вот в ми­лицию за­яв­ле­ние на­пишу! А с то­бой - опять пе­рек­лю­чилась она на му­жа, - мы до­ма по пол­ной прог­рамме раз­бе­рем­ся! Ты у ме­ня те­перь дол­го на го­лод­ном ноч­ном пай­ке си­деть бу­дешь! Да я те­бе!.. Тряп­ка! Мок­рая ку­рица! Ду­ша ко­рот­ка! Же­ну за­щитить не в сос­то­янии! А я на не­го свою мо­лодость уг­роблять дол­жна! 

По­ка се­мей­ство уда­лялось от ме­ня, ма­ма так и про­дол­жа­ла орать, сын кри­чать, а отец мол­чать. Ох и не за­видую я это­му па­пе…  

"Опу­щен­ный"

Как-то раз в кон­це мар­та к мо­ему раз­ва­лу по­дош­ла жен­щи­на лет се­миде­сяти на вид? в яв­но до­рогом паль­то неж­ной са­лат­ной рас­цвет­ки. С ми­нуту обоз­ре­вала ли­тера­туру на кле­ен­ках, за­тем ре­шитель­но на­чала раз­го­вор:

  - Муж­чи­на, вот мне  по­дари­ли боль­шую кни­гу. Пря­мо эн­цикло­педия… Са­латы, за­кус­ки вся­кие. Сло­вом, хо­лод­ные блю­да. Там и цвет­ных ил­люс­тра­ций мно­го, и бу­мага та­кая… очень хо­рошая. А мне эта кни­га не нуж­на. Про­дай­те ее.

Ага, всё по­нят­но. Оче­ред­ная Пред­ла­гатель­ни­ца яви­лась. Возь­ми­те, ста­ло быть, то­вар под ре­али­зацию.

- Хм. Поп­ро­бовать, ко­неч­но, мож­но. Толь­ко для на­чала из­да­ние-то са­мо где? На­до же пог­ля­деть, ког­да оно вы­пуще­но и ка­ким из­да­тель­ством, со­дер­жа­ние, сос­то­яние… С це­ной опять же оп­ре­делить­ся сле­ду­ет…

  - А че­го с ней оп­ре­делять­ся-то? - не­до­умен­но по­жима­ет пле­чами Са­лат­ная - как я ее уже ок­рестил - да­ма. - Она на ней сза­ди ука­зана. Пять­сот пять­де­сят руб­лей. А кни­га но­вая, это­го го­да, я ее толь­ко раз и по­лис­та­ла.

- Жен­щи­на, - в свою оче­редь удив­ля­юсь я. - Так вы на пол­ном серь­езе же­ла­ете, что­бы я ее здесь по та­кой до­рогу­щей це­не сбыл?

- Я же не ви­нова­та, что на ней имен­но столь­ко ука­зано, - с оби­дой в го­лосе па­риро­вала Пред­ла­гатель­ни­ца. - И по­том: у вас что, со слу­хом проб­ле­мы? Ска­зала же: но­вая она!

- Вы бы еще раз­ва­лива­ющу­юся при­нес­ли, - не без сар­казма ус­ме­ха­юсь я. - А со слу­хом у ме­ня всё в по­ряд­ке. Толь­ко по це­не боль­ше чем за пол­ты­сячи "де­ревян­ных", у ме­ня здесь ник­то ни­чего по­купать не бу­дет. Раз­вал, он на то и раз­вал, что це­ны здесь, мож­но ска­зать, бес­це­ноч­ные.

- Но она же со­вер­шенно не чи­тан­ная! - гнет свою ли­нию Са­лат­ная.  - И бу­мага глад­кая-глад­кая. И ил­люс­тра­ции яр­кие, ко­лорит­ные.

- Лад­но… Мой-то про­цент с про­дажи ка­кой бу­дет, ес­ли удас­тся-та­ки ваш то­вар прис­тро­ить? - лю­бопытс­твую, уже прак­ти­чес­ки пре­дуга­дывая от­вет.

- Ка­кой та­кой про­цент? - враз воз­вы­ша­ет го­лос со­бесед­ни­ца. - Вы ме­ня что, ог­ра­бить хо­тите? Ни сты­да, ни со­вес­ти! Здо­ровен­ный му­жик, дня­ми на та­бурет­ке бак­лу­ши бь­ет; нет чтоб где-то за стан­ком ма­тери­аль­ные цен­ности про­из­во­дить! А он на пен­си­оне­рах на­жива­ет­ся! Да у те­бя их здесь сот­ни то­мов, так что, еще один мно­го мес­та про­лежит?! - воз­му­щен­но пе­рехо­дит она на "ты".

- Жен­щи­на, не на­до так кри­чать, - мор­щусь я. - Ито­жим: ва­ше пред­ло­жение ме­ня не за­ин­те­ресо­вало. Вно­шу встреч­ное: под­хо­дите хоть зав­тра со сво­ей едо­вой эн­цикло­педи­ей и ре­али­зуй­те ее на здо­ровье хоть за ты­сячу ев­ро. Вон сколь­ко еще на га­зоне мес­та сво­бод­но­го! Толь­ко га­зет­ку зах­ва­тите, не на зем­лю ж кни­гу класть.

- Нет! - уже поч­ти кри­чит Са­лат­ная, а для убе­дитель­нос­ти еще и от­верга­ющее прос­ти­ра­ет ру­ку.

- Что "нет"?

- Да чтоб я до та­кого опус­ти­лась! Са­мой, на ули­це, книж­ка­ми тор­го­вать?! Да не бы­вать это­му ни­ког­да!

Гнев­ный жест де­монс­три­ру­ет­ся вто­рич­но.

- А я что, по-ва­шему, вы­ходит, уже опу­щен­ный?

- А ты уже здесь сто­ишь! И дав­но! - злобс­тву­ет Пред­ла­гатель­ни­ца.

- По­нял… Од­ну се­кун­дочку то­же пос­той­те, я сей­час...

Об­хо­жу раз­вал, сбли­жа­юсь с на­халю­гой и слег­ка, быс­трым дви­жени­ем, по­жимаю кон­чи­ки ее на­мани­кюрен­ных паль­цев пра­вой ру­ки.

- Ты что се­бе поз­во­ля­ешь? Из­вра­щенец! К ста­рой жен­щи­не прис­та­вать?! - ис­пу­ган­но от­ша­тыва­ет­ся она. - Где ми­лиция? Лю­ди доб­рые! По­моги­те!

- Да уй­ми­тесь вы! Чтоб я до та­кого опус­тился - к вам и прис­та­вать… Раз­мечта­лись… - ус­ме­ха­юсь я. - Тут де­ло в ином. В мес­тах ли­шения сво­боды есть не­писа­ный за­кон: кто по­руч­ка­ет­ся с опу­щен­ным - это  низ­шая, все­ми пре­зира­емая ка­тего­рия зак­лю­чен­ных, - сра­зу же сам ста­новит­ся та­ким. Опа­рафи­нен­ным, офор­шма­чен­ным, ко­роче - по­зор­ной мас­ти. Те­перь дош­ло?

Я нес­пешно воз­вра­ща­юсь на свой та­бурет. Са­лат­ная то­роп­ли­во вы­тас­ки­ва­ет из су­моч­ки но­совой пла­ток и брез­гли­во на­чина­ет вы­тирать им паль­цы, соп­ри­кос­нувши­еся с мо­ей ла­донью.

- Не по­может! - ед­ко ком­менти­рую я. - Это те­перь на всю ос­тавшу­юся жизнь. Те­перь вы то­же опу­щен­ная, а ес­ли точ­нее - заш­ква­рен­ная.

-  Ты-и-и! - виз­гли­во орет от­вер­гну­тая Пред­ла­гатель­ни­ца. - Ты мер­за­вец, уб­лю­док, под­лец!

- Ага. При­сово­купи­те еще - гад и сво­лочь, - лю­без­но под­ска­зываю я.

- Да! Имен­но так! И я зав­тра же… сей­час! Ми­лицию! На те­бя! Нат­равлю! Они т-те по­кажут! Лю­ди! На нем же клей­ма ста­вить нег­де! Ему в тюрь­ме мес­то!

- Да тра­вите на пол­ное здо­ровье, ма­дам Опу­щен­ная. А по по­воду клей­ма и тюрь­мы… Не за­бывай­те, от­ны­не ведь и вы в той же боч­ке ква­шены…

- Ми­лиция! Ну по­чему тут ря­дом нет ми­лиции? 

"Ду­рак! Гов­но! Пе­дераст!"

Май, се­реди­на дня… Про­хажи­ва­юсь пе­ред сво­ими кле­ен­ка­ми по тро­ту­ару. Ря­дом ос­та­нав­ли­ва­ет­ся муж­чи­на мо­их лет с не­заж­женной си­гаре­той в ру­ке и ко­жаной су­моч­кой в ви­де сун­дучка в дру­гой. По­хоже, кли­ент под­шо­фе.

- Дай при­курить, - сра­зу же на "ты" про­сит он, об­да­вая ме­ня пе­рега­ром.

- Не ку­рю. И дру­гим не со­ветую, - по­мор­щившись, от­ве­чаю я.

- То­же, со­вет­чик на­шел­ся! - ни с то­го ни с се­го вски­па­ет муж­чи­на. - Же­ну по­учи щи ва­рить! Ду­рак! Гов­но! Пе­дераст!

На пос­леднем ру­гатель­стве я с пра­вой въ­ез­жаю ос­корби­телю по ску­ле. Не очень удач­но: на спи­ну он не па­да­ет, а ока­зыва­ет­ся в "ра­ковой" по­зе. От­ша­гиваю в сто­рону. Вы­пив­ший с уси­ли­ем вста­ет, под­ни­ма­ет свой "сун­ду­чок". Нет, в дра­ку не ле­зет. За­то гром­ко обе­ща­ет:

- Ну, по­дож­ди! Ты здесь пос­то­ян­но сто­ишь - так я еще вер­нусь! И не один! Пос­мотрим тог­да, кто здо­ровее! Мор­ду в ж… прев­ра­тим!

Уг­ро­за впол­не ре­аль­на. Не се­год­ня зав­тра явит­ся сю­да в ком­па­нии дво­их-тро­их при­яте­лей, да еще и во­ору­жив­шись ка­кой-ни­будь ар­ма­тури­ной, и быс­тро ста­ну я тог­да бед­ным… По­сему, пы­та­ясь се­бя хоть час­тично обе­зопа­сить, под­ска­киваю к аг­рессив­но­му об­зы­вате­лю и вы­дер­ги­ваю у не­го из наг­рудно­го кар­ма­на ру­баш­ки вид­не­ющий­ся кра­еш­ком до­кумент. От­бе­гаю на нес­коль­ко ша­гов - муж­чи­на в дра­ку не ки­да­ет­ся, топ­чется на мес­те, про­дол­жая ру­гать­ся и вос­кли­цать: "От­дай!" - и рас­кры­ваю крас­ную "ко­роч­ку". Ока­зыва­ет­ся, это  пен­си­он­ное удос­то­вере­ние офи­цера за­паса Во­ору­жен­ных Сил Рос­сии. От­став­ной май­ор, да еще и с фа­мили­ей од­но­го из прос­лавлен­ных рус­ских пол­ко­вод­цев.

- Слышь, де­ятель! - зах­ло­пываю я до­кумент. - Ты че­го же это на сво­их на­ез­жа­ешь? На шта­ны-то мои пос­мотри!

Одет я был тог­да в ста­рые ар­мей­ские брю­ки за­щит­но­го цве­та с вши­тым цвет­ным кан­том. Об­зы­ватель оце­нива­юще пя­лит­ся на них, а по­том на­чина­ет ка­ять­ся:

- Брат, оши­боч­ка выш­ла… Не приз­нал, прос­ти, из­ви­ни…

Воп­рос о са­тис­факции уже не под­ни­ма­ет­ся.

- Ну и ты ме­ня из­ви­ни, - воз­вра­щаю я удос­то­вере­ние вла­дель­цу. - Что не сдер­жался. Но сло­ва-то вдру­горядь вы­бирай, а то ведь за по­доб­ное и на нож нар­вать­ся мож­но… Осо­бен­но ес­ли сце­пишь­ся с тем, кто зо­ну топ­тал.

- Да я… Сам не знаю, как оно… Выр­ва­лось…

Не­дав­ний аг­рессор чуть ли не ле­зет це­ловать­ся.

- Ты ж здесь еще нем­но­го пос­то­ишь? - ин­те­ресу­ет­ся он.

- А ку­да я с под­водной лод­ки де­нусь? Мне толь­ко кни­ги по сум­кам не мень­ше ча­са рас­со­вывать.

- Да я… Уже че­рез пять ми­нут вер­нусь! - сры­ва­ет­ся с мес­та но­во­яв­ленный при­ятель.

Воз­вра­ща­ет­ся он, прав­да, толь­ко че­рез чет­верть ча­са - ока­зыва­ет­ся, бе­гал в бли­жай­ший ма­газин за пи­вом. При­нес две бу­тыл­ки, уси­лен­но пы­та­ет­ся угос­тить.

- Ну не пью я на ра­боте, - от­би­ва­юсь от сме­нив­ше­го гнев на на­до­ед­ли­вую ми­лость "пол­ко­вод­ца", - и не про­си.

А он, за­пас­шись вмес­те с пи­вом и спич­ка­ми, тор­чал в тот день ря­дом со мной еще дол­го, по­ка не вых­ле­бал в оди­ноч­ку обе "Бал­ти­ки". Еле-еле  до­мой его  спро­вадил.

М-да-а… У нас в Рос­сии за­час­тую имен­но так: ли­бо чер­ное, ли­бо бе­лое; ли­бо враг, ли­бо друг. А иных цве­тов и знать не хо­тим…

Пять или пять­де­сят?

Слу­чилось это, пом­нится, в ап­ре­ле 2005-го. Ед­ва в тот день раз­ло­жил­ся, как ко мне под­ко­выля­ла ба­буш­ка - бо­жий оду­ван­чик. С ли­цом, смор­щенным как пе­ченое яб­лочко. В бе­лом пла­точ­ке, в вы­горев­шем до не­оп­ре­деля­емо­го цве­та ста­рин­ном бо­лонь­евом пла­ще, муж­ских су­кон­ных бо­тах "про­щай, мо­лодость" и тол­стых вя­заных чул­ках. В ру­ках ста­руш­ка - на вид лет под во­семь­де­сят - дер­жа­ла тол­стую клю­ку.  

- Сы­нок… - го­лосом уми­ра­юще­го ле­бедя про­из­несла она. - Ты то­ка про­да­ешь али как?

- И "али как" то­же, ба­буля. А у вас что, кни­ги име­ют­ся?

- Ой, сы­нок! - час­тит бо­жий оду­ван­чик. - У ми­не от де­да сто­ко мно­го их ос­та­лось, сто­ко мно­го… Ста­рый пе­нек, всё по­купал, иди­ёт ма­лахоль­ный. Они ми­не не нуж­ны, я их выб­ро­сить хо­тела… По­чем возь­мешь?

По опы­ту я уже знал, что, ког­да из­на­чаль­но ут­вер­жда­ли, буд­то бы пред­ла­га­емые кни­ги со­бира­лись вы­кинуть (от­дать в дет­ский дом, гос­пи­таль, шко­лу), а по­том рез­ко пе­рехо­дили к "по­чем возь­мешь?", пе­редо мной поч­ти на­вер­ня­ка ока­зывал­ся жад­ный че­ловек. Что ж, сей­час и про­верим…

- Ба­буля, я по до­рогой це­не кни­ги не по­купаю, да при­том еще и бе­ру с раз­бо­ром. Ес­ли так ус­тро­ит - что ж, тог­да мо­гу по­дой­ти, пе­рес­мотреть, выб­рать.

- Сы­нок, а вот еже­ли ты усё возь­мешь, га­музом, я так за­деше­во от­дам, так за­деше­во!

И бо­жий оду­ван­чик  для пу­щей убе­дитель­нос­ти приж­му­рива­ет глаз­ки.

- Ну и по­чем же кон­крет­но?

- Ой, сы­нок, да хо­тя б уж по пид­ди­сят руб­лёв за книж­ку дашь - и гос­подь с то­бой…

- Да ты что, офо­наре­ла? - изум­ля­ясь эда­кой наг­лости, на ав­то­мате пе­рехо­жу на "ты". - Я сам по двад­цать-трид­цать руб­лей в сред­нем за кни­гу тор­гую, а чтоб по пол­ста по­купать… По­том-то по ка­кой же це­не ре­али­зовы­вать? 

- Сы­нок, да что ж ты так те­ря­есь­ся-то! - воз­вы­ша­ет го­лос ба­буля. - Да я ж спе­ци­яль­но пле­мян­ни­цу в ма­газин по­сыла­ла. Она ми­не и ска­зала, что там каж­ная книж­ка - по сто руб­лёв и бо­ле. Вот ты у ме­ня по пид­ди­сят-то возь­ми, а сам по сто руб­лёв опос­ля про­давай, в боль­шой вы­годе бу­дешь.

- У ме­ня по ма­газин­ной це­не ли­тера­туру ник­то при­об­ре­тать не спо­добит­ся, - хмы­каю я. - Да там и кни­ги все но­вые, а у те­бя не­бось од­но старье, да еще и ма­кула­туры пол­но. Ей же в скуп­ке вся це­на - пять­де­сят ко­пе­ек за ки­лог­рамм.

- По­бой­ся Бо­га! Мои ста­рые ку­да луч­че но­вых! Сде­лай доб­рое де­ло, по­моги ста­рому че­лове­ку... По пид­ди­сят руб­лёв…

- Ба­буля, ста­новись ря­дом да и тор­гуй на здо­ровье. Хоть по сто пять­де­сят, хоть по ты­сяче - ник­то не зап­ре­ща­ет…

- Я боль­ная, книж­ки чи­желые, да на их про­дажу  до­кумен­тов нет! А ты дол­жон, ты обя­зан! - убеж­да­ет ста­руш­ка. - Ба­буш­ку по­жалеть. По пол­ста руб­лёв…

- Ну, зна­ешь… Я та­кой же пен­си­онер, как и ты. Нас­чет жа­лос­ти же и обя­зан­ностей - это да­вай вон к го­сударс­тву об­ра­щай­ся.

- Ты не та­кой! - вскри­кива­ет бо­жий оду­ван­чик. - Ты здо­ровый! Эвон ско­ко кни­жек ка­жин день тя­га­ешь! А ми­не не се­год­ня зав­тра на по­гост от­не­сут… По­моги! На хле­бушек! По пид­ди­сят!

- Слу­шай, иди от­сю­да! - окон­ча­тель­но ло­па­ет­ся у ме­ня тер­пе­ние. - Что я те­бе, бла­гот­во­ритель­ное об­щес­тво? Сво­ей бы семье на хле­бушек под­за­рабо­тать...

И тут ба­буля на гла­зах рас­прям­ля­ет­ся, а из пе­чено­го яб­лочка враз прог­ля­дыва­ет злю­щая ба­ба-яга. Мгно­вен­но ок­репшим го­лосом с уг­ро­жа­ющи­ми нот­ка­ми она уточ­ня­ет:

- Ну так что, не возь­мешь, зна­чит, усё по пид­ди­сят?

- Ска­зал же: нет…

- Чтоб твои книж­ки ог­нем сож­гло! - по­няв, что де­ло не вы­горе­ло, гро­зит мне ба­ба-яга кос­тля­вым ку­лаком. - Чтоб их во­дой за­лило! Чтоб те­бя ли­хоман­ка раз­би­ла! И всех тво­их сродс­твен­ни­ков то­же! Чтоб ты чирь­ями об­рос, иди­ёт трек­ля­тый! Чтоб те­бе сгнить за­живо, гад пол­зу­чий!

Се­кун­дная па­уза - и ха­рак­тер ру­гатель­ств ме­ня­ет­ся, а крик уси­лива­ет­ся:

- Спи­куль! Мо­шен­ник! Во­рюга! На мо­ем гор­бу в рай въ­ехать хо­тит!

- Баб­ка, мне единс­твен­но от те­бя на­до, чтоб от­сю­да сва­лила по­быс­трее. А в рай - это как раз ты са­ма на мне "по пид­ди­сят руб­лёв" въ­ехать со­бира­лась. И во­об­ще: не ори так гром­ко, а то па­ралик хва­тит, в мо­мент на Се­вер­ном клад­би­ще про­пишешь­ся.

- Не дож­десся, су­кин ты сын! - уже во­пит ба­ба-яга. - Я еще тво­их уну­ков пе­режи­ву! - И де­монс­три­ру­ет мне ком­би­нацию из трех паль­цев. - Фиг те­бе! На! На! На! По­лучи!

Не удов­летво­рив­шись од­ной ду­лей, су­ет под мыш­ку клю­ку, и вот уже в мою сто­рону хищ­но выс­тавле­ны два ку­киша, окан­чи­ва­ющи­еся жел­ты­ми, дав­но не стри­жен­ны­ми ног­тя­ми.

- Вы­куси! Вы­куси! Эвон я чи­час до ми­лиции-то дой­ду, они те жи­во в ба­раний рог скру­тят! Ишь че­го уду­мал! Ми­не на Се­вер­ный! А ти­бе - в ку­туз­ку!

…Бо­жий оду­ван­чик еще дол­го бес­но­вал­ся око­ло кле­енок. По­том в бес­си­лии ткнул клю­кой в вос­по­мина­ния мар­ша­ла Жу­кова и по­ковы­лял сво­ей до­рогой…

А пос­ле обе­да в тот день бу­кинис­ти­ку сво­им вни­мани­ем поч­ти­ла дру­гая ба­буш­ка - воз­раста на­чина­ющей пен­си­онер­ки и весь­ма плот­нень­кая. Кон­крет­но ее за­ин­те­ресо­вал "от­дел дет­ской ли­тера­туры". Пе­рег­ля­дев с де­сяток книг, жен­щи­на выб­ра­ла со­лид­ный том ска­зок Ан­дерсе­на. Ра­зог­ну­лась, дер­жа его в ру­ке.

- Сколь­ко  про­сите?

- Трид­цать руб­лей.

- А это еще по­чему так до­рого? У вас книж­ки ста­рые, они дол­жны быть де­шевые, - де­ла­ет­ся упор на сло­во "дол­жны".

- Од­на­ко ведь не сто руб­лей я за­ломил. И по­том, сос­то­яние то­ма от­личное, об­ложка твер­дая: да­же не кар­тон, а ле­дерин, плюс ил­люс­тра­ции име­ют­ся. Чер­но-бе­лые, прав­да, за­то не­малым чис­лом… Ну, хо­тите бе­рите за двад­цать пять.

- Все рав­но до­рого.

- Хм. Сколь­ко же, по-ва­шему, за это из­да­ние бы­ло бы в са­мый раз?

- Ну… - за­думы­ва­ет­ся Плот­нень­кая, и на ли­це ее от­ра­жа­ет­ся слож­ная гам­ма чувств. - Ну… Де­сять руб­лей… А луч­ше бы за пять.

- Ага, ко­неч­но. У нас про­езд в ав­то­бусе уже до­роже сто­ит. Это, вы­ходит, ес­ли с со­вет­ски­ми це­нами срав­нить, де­шев­ле пя­така? Нет, не спо­рю: бы­ла лет со­рок-пять­де­сят на­зад та­кая се­рия "Мои пер­вые книж­ки". Бро­шюр­ки в мяг­кой об­ложке, лис­тов на де­сять-две­над­цать. Все имен­но по пять ко­пе­ек и сто­или. А из­да­ние вро­де то­го, что вы в ру­ках дер­жи­те, тя­нуло тог­да от пол­тинни­ка и вы­ше.

- Ну, мне тут ля­сы-ба­лясы рас­су­соли­вать не­ког­да. За де­сять руб­лей от­да­ете?

- Нет, ко­неч­но.

- По­давись тог­да ей! - с раз­ма­ху швы­ря­ет Ан­дерсе­на по­верх дру­гих книг Плот­нень­кая. Од­на­ко не ухо­дит, а на­чина­ет "гов­нять" то­вар: - У те­бя книж­ки ста­рые! Они гряз­ные, рва­ные, про­тив­ные! Ты их у бом­жей ску­па­ешь! Ты их на по­мой­ке со­бира­ешь! Ты их в биб­ли­оте­ках во­ру­ешь! По те­бе дав­но ре­шет­ка пла­чет!

- Яс­ное де­ло, ры­да­ет. А вот про­давай я ли­тера­туру по пять руб­лей, так и от бом­жей, и с по­мой­ки, и  кра­деная - в оп­те бы всё за счастье пош­ло?

"Гов­ня­тель­ни­ца" се­кунд пять труд­но раз­мышля­ет, а за­тем, бо­еви­то всхрап­нув, хар­ка­ет на бли­жай­шие то­ма:

- Ть­фу на твои кни­ги! Ть­фу! Гад, ско­тина, сво­лочь!

- Ма­дам! А ведь за та­кое я те­бя са­му оп­ле­вать мо­гу! - де­лаю я к ней шаг.

- Ми­лиция! -  си­реной взре­выва­ет Плот­нень­кая. - Спа­сите! По­моги­те! Уби­ва­ют!

- Сов­сем сблын­ди­ла? - удив­ля­юсь я. - Чтоб я об те­бя ру­ки ма­рать стал?

- Что, ис­пу­гал­ся? - сбав­ля­ет она го­лос. - Вот зав­тра с мен­ту­рой сю­да при­ду, так не­бо с ов­чинку по­кажет­ся! Ты ме­ня еще по­пом­нишь, не­годяй!

…Вы­тирая влаж­ной тряп­кой кни­ги, раз­мышляю, что всем мил был бы, раз­ве по­купая ли­тера­туру с рук по пять­де­сят руб­лей за том, а про­давая оную по­том по пять. Или и тог­да не­доволь­ные наш­лись бы? "А по­чему не по сто и не по руб­лю?" 

Ты кни­ги бе­рёшь?

Стою воз­ле книг и раз­ду­мываю: на­чинать ли уже их ук­ла­дывать в сум­ки, ли­бо еще с пол­ча­сика обож­дать - вы­руч­ка нын­че ну прос­то ни­какая. Под­ле ме­ня ос­та­нав­ли­ва­ет­ся мор­да­тый неб­ри­тый му­жик не­оп­ре­делен­но­го воз­раста, в ка­муф­ляжных брю­ках и гряз­но-бе­лой май­ке-без­ру­кав­ке.

- Ты кни­ги бе­решь? - с мес­та в карь­ер па­ниб­рат­ски об­ра­ща­ет­ся он ко мне.

- Из­ви­ните, а что имен­но вы под­ра­зуме­ва­ете, упот­ребляя в дан­ном слу­чае гла­гол "бе­решь"? - пе­рес­пра­шиваю я на­рочи­то ин­телли­ген­тным то­ном.

- Ты чё, блин, ту­го вса­сыва­ешь? - по­выша­ет го­лос мор­да­тый. - Я еще раз спра­шиваю: ты кни­ги бе­решь? 

- А я еще раз же­лал бы уточ­нить: ка­кой смысл вы вкла­дыва­ете в дан­ном кон­крет­ном слу­чае в гла­гол "бе­решь"?

- Ты ту­пой или не­рус­ский? Я, так и ра­зэдак, пос­ледний раз спра­шиваю: ты кни­ги бе­решь?

- Бе­решь в смыс­ле на ре­али­зацию; бе­решь в смыс­ле по­купа­ешь; или, мо­жет, вы прос­то мне ка­кую-то ли­тера­туру при­дарить хо­тите? - про­дол­жаю веж­ли­во кон­кре­тизи­ровать я. 

- Ну ни хре­на се­бе, рас­ка­тал гу­бен­ки! - воз­му­ща­ет­ся мор­да­тый. - По­дарить ему, как же! Ра­зог­нался на пос­ледней ско­рос­ти! Да ко­неч­но же, про­дать!

- Не ин­те­ресу­ет, - ко­рот­ко от­ве­чаю я.

- А это еще по­чему?

- А те­бе, блин, не один хрен, так и ра­зэдак, по ка­кой имен­но при­чине? - рез­ко пе­рехо­жу я на тон Пред­ла­гате­ля-гру­би­яна. - Ту­пой, что ли, или не­рус­ский? Ту­го вса­сыва­ешь? Да я те сей­час де­сять паль­цев заг­ну, и всё бу­дет "не бе­ру"!

- Ну ты хоть од­ну при­чину на­зови, - сбав­ля­ет тон мор­да­тый.

- Од­ну? Без проб­лем. Ска­жи, вот у ме­ня ли­тера­туры здесь мно­го? - ты­чу я паль­цем в сто­рону кле­енок, ре­шив нем­но­го по­шут­ко­вать.

- И что с то­го?

- Да то са­мое! Всё это мне лю­ди при­нес­ли бес­плат­но, а я вдо­бавок вы­бирал, что взять, а от че­го от­ка­зать­ся. И еще не­сут, не­сут, не­сут… Сум­ка­ми, меш­ка­ми, ящи­ками! Так ка­кого же кля­па мне что-то за день­ги у те­бя при­об­ре­тать?

Мор­да­тый оза­дачен­но при­от­кры­ва­ет рот: ду­бинис­то со­об­ра­жа­ет. За­тем, на­тураль­но, не­году­ет:

- Ни фи­га се­бе, оли­гар­хом ус­тро­ил­ся! Си­дит здесь, по­нима­ешь, как име­нин­ник и на гов­не сме­тану сби­ва­ет!

- Ста­новись со сво­им гов­ном ря­дом, а я пог­ля­жу, мно­го ли сме­таны до­будешь, - пред­ла­гаю я.

- Я по­ка не воль­та­нул­ся, чтоб с ма­кула­турой по­середь ули­цы сут­ка­ми тор­чать!

- Вот и иди тог­да сво­ей до­рогой. То­пай, да пом­ни: у нас нын­че в стра­не де­мок­ра­тия, так что сам вы­бирай, ку­да имен­но сей­час про­гуля­ешь­ся: на три бук­вы, на пять или к со­от­ветс­тву­ющей ма­тери.

- Ах ты!!!

…Ди­алог наш за­вер­шился сплош­ны­ми не­печат­ны­ми вы­раже­ни­ями с обе­их сто­рон. А вот  уг­роз нас­чет об­ра­щения в ми­лицию в тот раз я по­чему-то не ус­лы­шал.

Что-то ним­ба не ви­жу!

Си­рот­ли­во си­жу на та­буре­точ­ке, что-то по­читы­ваю. По­купа­теля­ми да­же и не пах­нет. Не­ожи­дан­но воз­ле кле­енок ос­та­нав­ли­ва­ет­ся ма­чо лет трид­ца­ти, в кос­тю­ме, при гал­сту­ке и с бо­род­кой-эс­пань­ол­кой. В ру­ках - чер­ный и, по­хоже, не­деше­вый "дип­ло­мат". Но за­теп­ливша­яся бы­ло во мне на­деж­да что-то ре­али­зовать ока­залась лож­ной. Пос­коль­ку бо­родач вдруг бес­при­чин­но раз­ра­зил­ся уп­ре­ками:  

- Вот си­дишь здесь без тол­ку? Си­дишь? А жизнь-то ми­мо про­ходит! Впус­тую!

- А ты кто та­кой, чтоб мою жизнь су­дить? - реф­лектор­но выр­ва­лось тог­да у ме­ня. - Го­подь Бог, что ли?

- Да! - гор­до и, по-ви­димо­му, то­же реф­лектор­но за­явил Эс­пань­ол­ка.

- Од­ну ми­нуточ­ку!

С эти­ми сло­вами я встал, по­дошел к бо­рода­чу поб­ли­же и на­чал его вни­матель­но раз­гля­дывать с ног до го­ловы.

- Что та­кое? - не­пони­ма­юще нах­му­рил он срос­ши­еся бро­ви.

- Да вот… Ним­ба по­чему-то не ви­жу, - по­яс­нил я. - За­то хвост, ро­га и ко­пыта в на­личии.

Эс­пань­ол­ка не­мед­ленно за­шел­ся в по­токе ма­тер­ной ру­гани. Я мол­ча ждал, ког­да по­носи­тель вы­дох­нется. За­тем мен­тор­ски рас­толко­вал:

- Ес­ли кто-то по хо­ду спо­ра на­чина­ет сквер­носло­вить зна­чит, он аб­со­лют­но ис­черпал ар­гу­мен­ты. Нес­мотря на гал­стук и "дип­ло­мат". Те­перь же про­дол­жай­те, по­жалуй­ста: эти зву­ки лас­ка­ют слух. С удо­воль­стви­ем раз­вле­кусь,  а то си­жу здесь, по­нима­ешь, без тол­ку, а жизнь-то ми­мо про­ходит. Впус­тую! Итак, весь вни­мание…

 Бо­родач глу­боко вздох­нул, бур­кнул сквозь зу­бы что-то не­раз­борчи­вое и уда­лил­ся быс­трым ша­гом.

Бог тро­иц лю­бит

По­зади и чуть сбо­ку от мо­его "ма­гази­на на га­зоне" - про­ход под ар­кой в боль­шой внут­ренний двор, ок­ру­жен­ный нес­коль­ки­ми де­вяти­этаж­ка­ми. Вот от­ту­да-то и по­яв­ля­ет­ся силь­но неб­ри­тый ма­лорос­лый дядь­ка при­мер­но мо­его воз­раста. В ру­ках у не­го - при­лич­ных раз­ме­ров кар­тонный ящик, на­битый кни­гами. Дядь­ка бу­ха­ет его у мо­их ног и объ­яв­ля­ет:

- Ну, так… Здесь всё толь­ко пер­во­сор­тное! Паль­чи­ки об­ли­жешь! А мне не­ког­да, по­это­му да­вай двес­ти руб­лей, и я по­шел.

- Ко­тов хоть в меш­ках, хоть в ящи­ках не по­купаю, - не сог­ла­сил­ся я. - Сей­час про­верим, ка­кой там дей­стви­тель­но сорт, тог­да об­щую сум­му и по­доч­тем.

- Ты чё, не вру­ба­ешь­ся, что ли? Го­ворю же: спе­шу! День­ги да­вай!

- Ко­неч­но, раз­бе­жал­ся прям… Впро­чем, ко­ли уж так спе­шишь, мо­жешь по­ка кни­ги ос­та­вить, а за ре­зуль­та­том по­поз­же по­дой­ти. Я все од­но до ве­чера тут тор­чу. Или на­зав­тра с этим ящи­ком под­гре­бай, ког­да вре­мя изы­щешь…

- Ага, бу­ду я его ту­да-сю­да тас­кать… Лад­но, да­вай тог­да хо­тя бы столь­ник!

- Не ка­тит. Сна­чала я то­вар пос­мотреть дол­жен - не ма­кула­тура ли…

- У-у-у… Не­довер­чи­вый ка­кой, черт те­бя де­ри! Ну, смот­ри, но толь­ко жи­во!

Иг­но­рируя это ука­зание, на­чинаю прог­ля­дывать пред­ла­га­емую ли­тера­туру.

"Мать" Горь­ко­го, "Из­бран­ное" Ма­яков­ско­го, "Что де­лать?" Чер­ны­шев­ско­го, "Пе­даго­гичес­кая по­эма" Ма­карен­ко… Сплош­ной не­лик­вид. Даль­ше - ста­рые школь­ные учеб­ни­ки, го­род­ской те­лефон­ный спра­воч­ник двад­ца­тилет­ней дав­ности, сбор­ник ле­нин­ских ра­бот, жур­на­лы "Ком­му­нист" поз­днеб­режнев­ских вре­мен… Из той же се­рии: "Ма­де ни­кому не на­до". А дядь­ка всё по­торап­ли­ва­ет ме­ня:

- Ты ско­ро? Рус­ским же язы­ком го­ворю: вре­мени в об­рез! Го­ни столь­ник!

Вып­рямля­юсь с тре­мя оче­ред­ны­ми кни­гами в ру­ках: "Ма­тери­ала­ми ХХV съ­ез­да КПСС" - в яр­кой алой об­ложке, с зо­лотым тис­не­ни­ем наз­ва­ния, - то­щим то­миком "Я - со­вет­ский че­ловек и не знаю дру­гого об­ра­за…" ав­торс­тва не­ко­его Ге­ор­гия Га­чева и ус­та­рев­ши­ми "Пра­вила­ми до­рож­но­го дви­жения".

- Ну, кто и за сколь­ко  у ме­ня это ку­пит?

- А че­го? - с ум­ным ви­дом бро­са­ет­ся дядь­ка в нас­тупле­ние. - Вот у ко­го-то но­вые "Пра­вила" есть, а пот­ре­бова­лось вдруг пос­мотреть, как что-то по ста­рым бы­ло, так в ма­гази­нах их уже нет, а у те­бя - по­жалуй­ста! Еще и пу­тем на­варишь!

- Бре­хать - не па­хать, - ус­ме­ха­юсь я и про­дол­жаю оцен­ку бу­маж­но­го то­вара.

Нес­коль­ко "бес­тсел­ле­ров Гол­ли­вуда" (кро­ме "Сё­гуна", кни­ги этой се­рии сов­сем неп­ро­даж­ны), вновь ку­ча учеб­ни­ков, раз­рознен­ные го­лубень­кие то­ма из под­писки Ста­нюко­вича… "Сло­варь инос­тран­ных слов" - прав­да, с отор­ванным ко­реш­ком. Ну, это еще пол­бе­ды… А вот и пол­ная: сло­варь-то без на­чала и кон­ца. Уф! На­конец хоть что-то дос­той­ное вни­мания: "Два ка­пита­на" Ка­вери­на, "Ураль­ские ска­зы" Ба­жова - увы, в мяг­кой об­ложке - и "Ти­мур и его ко­ман­да" в кар­тонном пе­реп­ле­те, из се­рии "Школь­ная ли­тера­тура". "Ти­мура" еще вре­мя от вре­мени спра­шива­ют: в не­кото­рых шко­лах вновь в прог­рамму вклю­чили.

Боль­ше в ящи­ке ни­чего лик­видно­го я не об­на­ружил.

- За эти три кни­ги честь имею пред­ло­жить де­сять руб­лей, - по­казы­ваю я отоб­ранное про­дав­цу.

- Ты чё, при­калы­ва­ешь­ся? Да­же на пи­во не хва­тит! Пол­тинник хо­тя бы дай!

- Не факт, что я за них сам столь­ко вы­ручу. И ког­да еще.

- По хре­ну, твои проб­ле­мы. А мне сей­час хо­тя бы трид­цатку, на "Бал­ти­ку".

- Не ка­тит. Так чер­во­нец бе­решь?

- Да пош-шел ты со сво­им чи­риком зна­ешь ку­да?

- Это те­бе ту­да до­рога. Ко­роче: не ус­тра­ива­ет де­сять руб­лей -  навь­ючи­вай  свою ма­кула­туру на горб и про­вали­вай!

- На фи­га она мне сда­лась? Я ее у му­сор­ки толь­ко что по­доб­рал! Вот сам ту­да и во­локи… За чер­во­нец!

И дядь­ка спеш­но от­ва­лива­ет по сво­им де­лам, а на мой воз­глас вслед: "Ку­да по­шел, кни­ги за­бери!", не ог­ля­дыва­ясь, триж­ды от­ма­хива­ет­ся обе­ими ру­ками.

Что ж, во­ленс-но­ленс, а при­ходит­ся от­та­щить заб­ра­кован­ное к бли­жай­ше­му му­сор­но­му ящи­ку. Про­ходит с пол­ча­са - по­купа­тели не объ­яв­ля­ют­ся, чи­тать не­охо­та - сло­вом, скуч­но… Под­ре­мываю на та­бурет­ке.

- Дя­день­ка, вам кни­ги не нуж­ны?

Пе­ред кле­ен­ка­ми сто­ят двое маль­чи­шек лет по три­над­цать. С уже зна­комым, по­лег­чавшим на три отоб­ранных мною кни­ги кар­тонным ящи­ком с ма­кула­турой. Зо­лото­ис­ка­тели, блин! Раз­влечь­ся, что ли?

- А это у вас от­ку­да? Не ук­ра­ли слу­ча­ем?

- Да что вы, дя­дя! Это из до­ма…

- Ага, а по­том ро­дите­ли с ми­лици­ей при­дут: мол, у не­совер­шенно­лет­них ли­тера­туру ску­па­ешь… К че­му мне лиш­ние проб­ле­мы?

- Да нет, дя­дя, ник­то не при­дет! Па­па с ма­мой раз­ре­шили! - с жа­ром уго­вари­ва­ют школь­ни­ки.

- Ну лад­но… Пос­мотрим, что тут у вас, - для ви­да на­чал я пе­реби­рать  кни­ги. - "Пе­даго­гичес­кая по­эма!" О-о, да еще ка­кого ста­рого из­да­ния! Под­писные то­ма Ста­нюко­вича! Как раз эти но­мера мне так нуж­ны! О-о-о, "бес­тсел­ле­ры Гол­ли­вуда"! И мно­го! Сло­варь инос­тран­ных слов! Ред­кая вещь, од­на­ко! И сколь­ко же за все вмес­те хо­тите?

На ли­цах под­рос­тков лег­ко чи­талось же­лание: "Как бы не про­деше­вить!" Они пе­рег­ля­дыва­лись друг с дру­гом, ни­как не ре­ша­ясь наз­вать кон­крет­ную циф­ру. На­конец один спо­добил­ся-та­ки от­крыть рот:

- Трис­та…

- Зат­кнись, ду­рак! - обор­вал его вто­рой. - Пять­сот… Нет, ты­сяча!

Меч­ты, меч­ты, где ва­ша сла­дость…

- Ну… - де­лаю вид, что сом­не­ва­юсь и пы­та­юсь тор­го­вать­ся: - А за во­семь­сот не пой­дет?

- Да вы что, дя­дя! Та­кие ред­кие кни­ги! Они ку­да боль­ше сто­ят! Мы и так по де­шев­ке от­да­ем! - убеж­дал (се­бя и при­яте­ля) вто­рой под­росток и ки­дал на пер­во­го гнев­ные взгля­ды: мол, иди­от, из-за те­бя чуть бы­ло та­кую ку­чу день­жищ не упус­ти­ли! А тот ви­нова­то по­тупил взор.

- Что ж, лад­но… - прит­ворно не­охот­но сог­ла­сил­ся на­конец я. - "Шту­ка" так "шту­ка". Вам как, в "бак­сах" или в ев­ро?

"Зо­лото­ис­ка­тели" зас­ты­ли с от­кры­тыми рта­ми. 

- Че­го мол­чи­те?

- Ну… В ев­ро, на­вер­ное, - про­бор­мо­тал уже по­чу­яв­ший не­лад­ное "штуч­ник".

- А в фун­тах стер­лингов не же­ла­ешь? Или, мо­жет, в зо­лотых слит­ках? Быс­тро заб­ра­ли эту ма­кула­туру - и на­зад ее, на му­сор­ку! На­до же! Не ус­пел один раз из­ба­вить­ся - они тут же эту неп­ро­даж­ную ерун­ду на­зад при­волок­ли!

- Ты сам ду­рак! Я же те­бе го­ворил! - не­ожи­дан­но по­дал го­лос пер­вый под­росток, ад­ре­су­ясь ко вто­рому, и… за­дал стре­кача. Се­кун­дой поз­же "штуч­ник" пом­чался за "трех­сотни­ком" сле­дом. Мне же приш­лось про­гулять­ся до му­сор­но­го ящи­ка вто­рич­но. Чер­то­вы се­голет­ки! 

Прош­ло еще пол­ча­са. Я обоз­ленно про­хажи­вал­ся вдоль кле­енок. И тут:

- При­вет, отец. Те­бе кни­ги не нуж­ны?

Воз­ле ме­ня, все с тем же ящи­ком ма­кула­туры, топ­тался бомж. Вот тог­да-то я весь­ма эмо­ци­ональ­но и без ка­ких-ли­бо пре­дис­ло­вий выс­ка­зал всё, что ду­мал о со­дер­жи­мом кар­тонной та­ры. И о том, где ему мес­то. И бом­жа ту­да же пос­лал.

- Че­го орешь? Мож­но бы­ло и без ру­гани объ­яс­нить, - за­явил он, по­нача­лу бы­ло оро­бев­ший от мо­ей об­ли­читель­ной ре­чи. - А раз дерь­мо, на­зад не по­тащу.

Шмяк­нул ящик оземь, так что он час­тично пор­вался по од­но­му из сги­бов, и гор­до уда­лил­ся на по­ис­ки про­пита­ния.

Есть та­кое прис­ловье: "Бог Тро­ицу лю­бит". Пос­ле оче­ред­но­го рей­са к му­сор­но­му ящи­ку я вы­сыпал со­дер­жи­мое кар­тонной та­ры внутрь его, на дно. А са­му та­ру ра­зод­рал на плос­кие кус­ки и за­мас­ки­ровал ими кни­ги-не­лик­ви­ды. Сла­ва Бо­гу, в чет­вертый раз мне их ник­то не при­нес.

"Ссать на сво­ии кни­ги бу­дешь!"

Иным пос­то­ян­ным по­купа­телям я мыс­ленно прик­ле­иваю проз­ви­ща. Так, од­ну те­лесис­тую баб­ку, при ходь­бе пе­рева­лива­ющу­юся как ут­ка, дав­но ок­рестил Кваш­ней. Да, кое-что она у ме­ня вре­мя от вре­мени дей­стви­тель­но при­об­ре­тала. Но  с уже на­бив­шим ос­ко­мину пре­дис­ло­ви­ем! При­мер­но эда­ким…

- Ну что вы та­кое го­вори­те? Ка­кие там со­рок руб­лей? - уме­ло воз­му­щалась она как-то  раз, пот­ря­сая об­лю­бован­ной кни­гой. - Двад­цать - и то за нее мно­го! Са­мая крас­ная це­на - де­сят­ка! Ну ус­ту­пите, ведь вы же мо­жете! Не­бось са­ми за пя­тер­ку ку­пили, а пе­реп­ро­да­ете триж­ды втри­доро­га! Ну я же вас пос­то­ян­но вы­ручаю!

- А хоть бы и за рубль при­об­рел или да­же во­об­ще бес­плат­но. Мое су­губо лич­ное де­ло. Но вот чтоб це­ну про­дав­ца и сра­зу на че­тыре де­лить… Та­кой торг, из­ви­ните, не­умес­тен. За трид­цать пять за­бирай­те - и ра­зош­лись, - воз­ра­жал я.

- Пят­надцать…

- Трид­цать…

- Пят­надцать…

- А по­чему это даль­ше толь­ко я дол­жен ус­ту­пать?

- Пят­надцать…

- Ста­ло быть, се­год­ня ки­на не бу­дет. По­ложи­те кни­гу на мес­то!

- Пят­надцать… Ну что вам сто­ит! Ка­ких-то де­сять руб­лей боль­ной пен­си­онер­ке скос­тить! Я знаю, вы хо­роший! Ну по­жалуй­ста! 

- Это вы по ка­кой ариф­ме­тике счет ве­дете? Пуп­ки­на? Лад­но, двад­цать пять - и ни­каких гвоз­дей!

- Ну по­чему не пят­надцать? Ведь хо­рошая же це­на за та­кое старье…

- Пло­хая. А раз старье, вер­ни­те на мес­то. Ко­му дру­гому за те же пять­де­сят про­дам, - упорс­тво­вал я.

-   Ну… ну… - Язык у Кваш­ни пря­мо-та­ки не по­вора­чивал­ся, но на­конец она че­рез си­лу вы­дави­ла: - Двад­цать… Вот же скря­га! А ду­мала - че­ловек… 

- Так не­уже­ли не по­хож? Зверь, ста­ло быть? Лад­но, черт с ним, за­бирай­те, толь­ко уж что­бы раз­го­вор за­кон­чить! На­до­ело!

- Вот ви­дите - и до­гово­рились! - И кни­га бы­ла спеш­но уп­ря­тана в объ­емис­тый ри­дикюль, а мне жен­щи­на про­тяну­ла… пят­надцать руб­лей.

- Не по­нял… - не спе­шил брать я де­сят­ку и ме­лочь. - Уго­вор до­роже де­нег!

- Ну что вам, эти пять руб­лей по­году сде­ла­ют? У вас же по­купа­телей мно­го, на них и на­вер­ста­ете…

- Ага, ко­неч­но… Аж оче­редь сто­ит! За­то все как на под­бор при­жимис­тые.

- Да бу­дет вам при­бед­нять­ся-то! Пря­мо не по-муж­ски! И не стыд­но?

Ть­фу ты, да про­пади оно всё про­падом!

- Да­вай­те! Но в сле­ду­ющий раз по­доб­ный но­мер не прой­дет!

- Ну что вы та­кое го­вори­те! Я вам впол­не нор­маль­но зап­ла­тила!

- Да, ко­неч­но! Иди­те уж…

Но вот од­нажды Кваш­ня по­яви­лась воз­ле мо­его раз­ва­ла на па­ру с ху­доща­вой де­вуш­кой, а ско­рее, еще де­воч­кой лет пят­надца­ти.

- Ой, ба­буш­ка, смот­ри, но­вая Дон­цо­ва! У нас та­кой нет! - уг­ля­дела внуч­ка све­жий то­мик, толь­ко что вы­менян­ный мною на две бо­лее ран­них из­да­ний кни­ги той же со­чини­тель­ни­цы дам­ских де­тек­ти­вов.  

- И без те­бя ви­жу! - не­ожи­дан­но рез­ко око­роти­ла Кваш­ня внуч­ку. - Не­чего на всю ива­нов­скую орать, че­го до­ма есть, а че­го нет! - И да­же за­мах­ну­лась на нас­ледни­цу отеч­ной ла­донью с уве­личен­ны­ми сус­та­вами паль­цев (рев­ма­то­ид­ный ар­трит?). - Ну и по­чем эта Дон­цо­ва?

- Пять­де­сят руб­лей, - от­ве­тил я, впер­вые, но не без ос­но­вания пред­по­ложив, что моя пос­то­ян­ная по­купа­тель­ни­ца при­об­ре­та­ет кни­ги и в ма­гази­нах, при­чем там-то сов­сем не по бро­совым це­нам.

- Ско-оль­ко? - вы­кати­ла Кваш­ня гла­за. - Да что же это тво­рит­ся-то на бе­лом све­те? Да от­ку­да та­кие бе­шеные це­ны взя­лись? Она и двад­цатки не сто­ит! 

 - Зна­ете что! В ма­гази­не она как раз не мень­ше столь­ни­ка, а проч­ли ее толь­ко раз! - не­доволь­но па­риро­вал я. - Всё, се­год­ня ни­каких ски­док! Ни руб­ля! Не хо­тите - не бе­рите! У ме­ня ее че­рез час-дру­гой за пол­ста с ру­ками отор­вут!

- Не на­до мне сказ­ки рас­ска­зывать! И по­дер­жанная она вов­се - вон, уго­лок под­мят!

- Вот за уго­лок и единс­твен­ную чит­ку це­лый пол­тинник и сбра­сываю. Це­на окон­ча­тель­ная, об­жа­лова­нию не под­ле­жит!

- Ба­буш­ка, ну он же прав­ду го­ворит. В ма­гази­не точ­но не де­шев­ле ста руб­лей бу­дет. Так и да­вай возь­мем, за пять­де­сят-то, - вкли­нилась вдруг внуч­ка.

-  Ну, ты! - ряв­кну­ла Кваш­ня на нее, явив свое вто­рое, вов­се не уго­вари­ва­ющее ли­цо. - Мо­локо еще на гу­бах не об­сохло баб­ку учить! А ты да­вай не вы­пен­дри­вай­ся! Двад­цать руб­лей - и ра­дуй­ся, что сбаг­рил!

- Мо­гу и за двад­цать, - ус­мехнул­ся я тог­да. - Толь­ко пред­ва­ритель­но да­вай­те до ры­ноч­ка про­гуля­ем­ся, это ж ря­дыш­ком, а там, в мяс­ном ларь­ке, вы­бере­те кол­баску - руб­ли­ков этак по пол­ты­сячи за ки­ло. Да и нач­ни­те воз­му­щать­ся: от­ку­да, мол, та­кие бе­шеные це­ны? И по­том пред­ло­жите про­дать вам па­лоч­ку по двес­ти руб­чи­ков. А я тем вре­менем в сто­рон­ке пос­тою да пос­лу­шаю, что имен­но вам про­давец в от­вет ска­жет.

- Дю­же ум­ный на­шел­ся, да? - мгно­вен­но пок­раснев, взре­вела Кваш­ня. - Вот, в сле­ду­ющий раз ссать на свои кни­ги бу­дешь!

Внуч­ка прыс­ну­ла. Я ни­чего не по­нял.

- А это еще к че­му?

- А к то­му, что пом­нишь, как с ме­сяц на­зад про­сил свою ма­кула­туру по­кара­улить, по­ка сам в сор­тир на рын­ке бе­гал? Пом­нишь? Вот я и го­ворю: ссать! Бу­дешь! На свои кни­ги!

- С ка­кой ста­ти мне собс­твен­ный то­вар пор­тить? Уж луч­ше тог­да я те­бя оболью. От мор­ды до ж… - от­бро­сил я веж­ли­вость.

М-да-а… Луч­ше бы уж про­мол­чал. Раз­ве мо­жет че­ловек так гром­ко виз­жать?

- А-а-а! Ху­лиган! Свинья! Мер­за­вец! Лю­ди, вы слы­шите? Он ме­ня обос­сал!

- Ба­буш­ка, - зас­ме­ялась внуч­ка. - Что ты, в са­мом де­ле? Пош­ли от­сю­да!

- Зат­кнись! Яй­ца ку­рицу учить! А на те­бя я быс­тро уп­ра­ву най­ду! В ми­лиции! Ты у ме­ня зав­тра же с ут­ра здесь сто­ять прек­ра­тишь! Гад, де­бил, иди­от!

Хо­хочу­щая внуч­ка с тру­дом утя­нула Кваш­ню в нап­равле­нии рын­ка.

Но, как ока­залось, это бы­ла лишь пер­вая се­рия кон­флик­та. При­мер­но че­рез пол­ча­са скан­да­лис­тка, уже с пол­ны­ми сум­ка­ми, опять про­ходи­ла ми­мо. Толь­ко те­перь од­на. Сде­лал вид, что ее не за­мечаю. Как бы не так! Кваш­ня за­мед­ли­ла шаг:

- Ду­рак! Ть­фу! Иди­от! Ть­фу! Свинья! Ть­фу! Ско­тина! Ть­фу! - наг­ражда­ла она ме­ня мно­гочис­ленны­ми ру­гатель­ства­ми, соп­ро­вож­дая каж­дое смач­ным плев­ком: еще хо­рошо, что не на кни­ги, но все од­но: это она уже пе­рех­ва­тила.

Я быс­трень­ко обе­жал свой ма­газин на га­зоне и прег­ра­дил бра­нящей­ся до­рогу. Она враз зат­кну­лась и ис­пу­ган­но за­мер­ла с сум­ка­ми в ру­ках. Воз­можно, ожи­дала, что сей­час ей вре­жут по фи­зии? Не-ет,  за эту хо­лерич­ную пу­занью рис­ко­вать срок по­лучить… Оно мне на­до? Мы пой­дем дру­гим пу­тем. Сог­ла­шатель­ным, как учил ме­ня зна­комый пси­холог.

- Так что вы мне со­об­щить-то хо­тели? А то из­да­ли пло­хо рас­слы­шал. Пов­то­рите, по­жалуй­ста… - веж­ли­во поп­ро­сил я и да­же иг­ри­во пок­ло­нил­ся.

Кваш­ня взбод­ри­лась, по­няв, что бить ее, по край­ней ме­ре, не со­бира­ют­ся.

- Ты гад, ду­рак и иди­от!

- То­же мне, но­вость! Это я и сам прек­расно знаю. Но вы-то ведь ум­ная…

- Да! - под­ста­вилась не по­доз­ре­ва­ющая о "сог­ла­шатель­ном ва­ри­ан­те об­ще­ния" и яв­но сби­тая с тол­ку не­сос­то­яв­ша­яся по­купа­тель­ни­ца. 

 - Так че­го ж тог­да с ду­раком свя­зались? Из­вес­тно ведь: с кем по­ведешь­ся... И не за­мети­те, как са­ми то­же иди­от­кой ста­нете.

- Да ты… Ты не толь­ко ду­рак! Ты еще и жид во­нючий!

Ага, что-то но­вень­кое - на­ци­ональ­ное. Лад­но, про­дол­жа­ем в том же ду­хе.

- Ра­зуме­ет­ся. Смер­дя­щий и зло­ухан­ный. Раз­ве не чувс­тву­ете: от ме­ня за ки­лометр та­ким смрад­ным ам­бре не­сет, что лю­ди в об­мо­рок па­да­ют! А вы сто­ите здесь ря­дом и то­же ак­тивно про­вани­ва­етесь.

- Да ты во­об­ще боль­ной! Те­бе ле­чить­ся на­до!

Так. Вы­ходим на но­вый уро­вень об­ще­ния.

- Це­ликом и пол­ностью сог­ла­сен! Зав­тра же, вмес­то тор­говли, ук­ла­дыва­юсь на пол­ное об­сле­дова­ние в луч­шую аме­рикан­скую кли­нику!

- Те­бя уже толь­ко гро­бовая дос­ка и вы­лечит!

На­кал бе­седы воз­растал в ге­омет­ри­чес­кой прог­рессии.

- Ка­кие проб­ле­мы? Зав­тра же пос­пе­шаю за­казы­вать гроб, мо­гилу и па­мят­ник. По­мянуть при­дете? Уси­лен­но приг­ла­шаю. Как же, на­илуч­шая кли­ен­тка! А я вам еще из до­мови­ны улыб­нусь и руч­кой по­машу…

- Ты-и-и! - На по­баг­ро­вев­шем ли­це Кваш­ни от­четли­во прос­ту­пили си­зые пят­на. - На­до мной из­де­вать­ся? - ора­ла она до хри­па в го­лосе. - Я всю­ду пой­ду! Я до пре­зиден­та дой­ду! Я все рав­но твою тор­говлю прек­ра­щу-у-у!

Го­лос Уг­ро­жатель­ни­цы сор­вался на вы­сокой но­те, пе­рей­дя в над­рывный ка­шель. Я пос­пешно ре­тиро­вал­ся к кни­гам: еще даст ду­ба пря­мо на тро­ту­аре, до­казы­вай по­том, что не вер­блюд… Кваш­ня, тя­жело ды­ша, плюх­ну­ла пол­ные сум­ки на ас­фальт и су­дорож­но об­терла ли­цо и шею но­совым плат­ком. По­том мол­ча пог­ро­зила мне пух­лым ку­лаком, под­хва­тила пок­ла­жу и, тя­жело ту­пая, уда­лилась вос­во­яси.

Боль­ше она к мо­ему раз­ва­лу ни­ког­да не под­хо­дила.

Не­об­хо­димое пос­лесло­вие

За вре­мя тор­говли по­дер­жанны­ми из­да­ни­ями у ме­ня бы­ло дос­та­точ­но вре­мени по­думать, по­чему имен­но воз­ле мо­его раз­ва­ла столь час­то воз­ни­ка­ют кон­фликтные си­ту­ации. На роль ис­ти­ны в пос­ледней ин­стан­ции не пре­тен­дую, од­на­ко кое-ка­кие со­об­ра­жения на оз­на­чен­ную те­му име­ют­ся.

Нач­нем с то­го, что аб­со­лют­ное боль­шинс­тво рос­си­ян жи­вут в двад­цать пер­вом ве­ке в ус­ло­ви­ях пос­то­ян­ных стрес­со­вых си­ту­аций. Ко­торые столь же пос­то­ян­но тре­бу­ют раз­ря­док, "страв­ли­вания па­ра". А моя тор­го­вая точ­ка для это­го под­хо­дит чуть ли не иде­аль­но.

И в са­мом де­ле: у той же Кваш­ни на­вер­ня­ка хва­та­ет со­об­ра­зитель­нос­ти по­нять оче­вид­ное. То бишь нач­ни она скан­да­лить по по­воду "бе­шеных цен" в лю­бом су­пер­марке­те, тре­бовать, что­бы ей про­дали про­дук­цию де­шев­ле ука­зан­ной сто­имос­ти, вся­чес­ки ос­кор­блять про­дав­ца, да при­том еще плю­ясь пе­ред при­лав­ком - и на мес­те рас­при быс­тро по­явят­ся ох­ранни­ки ма­гази­на. Са­ма же  вздор­щи­ца в этом слу­чае на­вер­ня­ка уго­дит в ту же ми­лицию  - ны­не по­лицию - и от­нюдь не в ро­ли пос­тра­дав­шей. А вот на ме­ня, улич­но­го про­дав­ца с зем­ли, не име­юще­го служ­бы собс­твен­ной бе­зопас­ности, по­чему бы и не поп­ро­бовать  на­ехать?

"Ах, ты со мной не сог­ла­сен, втрое не ус­ту­па­ешь? Так я те­бя хо­тя бы на сло­вах из­ничто­жу!"; "Ах, в том же ду­хе еще и от­ве­чать пос­мел? Да кто ты та­кой, что со мной се­бя взду­мал рав­нять!" И ито­говые пус­то­порож­ние уг­ро­зы: "Там с то­бой раз­бе­рут­ся!" - или же:  "Прек­ра­щу-у-у!"

Что ж, дей­стви­тель­но: книж­ная тор­го­вая точ­ка на га­зоне ува­жения из­на­чаль­но не вну­ша­ет. Бу­маж­ный то­вар бэ­уш­ный и ма­ло ко­му ин­те­рес­ный: прош­ли его луч­шие вре­мена. Тот же, кто "опус­тился" до по­пыток пе­реп­ро­дажи худ­ли­тера­туры, по уко­ренив­шей­ся точ­ке зре­ния, - ско­рее все­го бо­таник (слен­го­во - че­ловек, за­цик­ленный на на­уке), нес­по­соб­ный пос­то­ять за се­бя. Вот, мол, я ему сей­час и по­кажу, где ра­ки зи­му­ют! Тем па­че по­купа­тель (да ка­кая раз­ни­ца, что не­сос­то­яв­ший­ся!) всег­да прав! А на­чаль­ные ос­кор­бле­ния - "ты гад, ду­рак и иди­от!" - схо­жи, пос­коль­ку че­ловек в пов­седнев­ной жиз­ни не очень-то ори­гина­лен. "Ду­рак" так здесь поч­ти обя­зате­лен. 

С ре­зуль­та­тами дю­жины эда­ких "по­каза­тель­ных схлес­тов" вы уже оз­на­ком­ле­ны. Но за нес­коль­ко лет их бы­ло ку­да боль­ше.

И еще. По­ложим, даль­ше ос­корби­тель­ных слов де­ло ча­ще не за­ходи­ло, од­на­ко по­верь­те: драть­ся на сво­ем раз­ва­ле мне слу­чалось то­же не еди­нож­ды.

А ми­лицию (к сло­ву "по­лиция" на­ше об­щес­тво при­выка­ет труд­но) улич­ные скан­да­лис­ты на по­мощь ча­ще при­зыва­ют инер­ци­он­но. Это - вто­рое, что им, как пра­вило, по­мимо ос­кор­бле­ний, при­ходит на язык. Она ведь вез­де дол­жна пра­вопо­рядок под­держи­вать, при­чем еще и не за счет кон­флик­ту­ющих. Ей го­сударс­тво пла­тит. Вот "Бан­ди­ты, на по­мощь!" ини­ци­ато­ры по­доб­ных ссор от­нюдь не взы­ва­ют. Хо­тя кри­миналь­ные струк­ту­ры - в час­тных слу­ча­ях и собс­твен­ны­ми ме­тода­ми - сог­ла­ситесь, то­же спо­соб­ны "вос­ста­нав­ли­вать спра­вед­ли­вость". Од­на­ко уж в этом-то слу­чае "оби­жен­но­му" при­дет­ся со­лид­но рас­ко­шели­вать­ся, а боль­шинс­тво рос­си­ян про­дол­жа­ют пред­по­читать ха­ляв­ный спо­соб све­дения сче­тов. Впро­чем, это - су­губо лич­ное де­ло каж­до­го.

И по по­воду не­адек­ватных, эго­ис­тичных лю­дей ти­па ба­буш­ки, ко­торая  топ­та­ние ее вну­ка на чу­жих кни­гах оце­нива­ла фра­зой: "Вы пос­мотри­те, ка­кой у нас ак­тивный маль­чик рас­тет!", или мо­лодой ма­мы, тре­бу­ющей от му­жа фи­зичес­кой рас­пра­вы со мной за от­каз про­дать от­дель­ный том из соб­ра­ния со­чине­ний… Тут, по­лагаю, име­ет смысл при­пом­нить ста­рую рус­скую по­говор­ку: в хле­бе не без ух­востья, в семье не без уро­да. Но ведь не по уро­ду су­дят о на­роде.  

                                       _____________

                                    

                                  ПЕР­НА­ТЫЙ  МУФ­ЛОН

Ночью из воль­ера зо­опар­ка од­но­го из юж­ных рос­сий­ских го­родов та­инс­твен­но ис­чез муф­лон. То есть, ко­неч­но, не сам ис­чез - эк­спо­нат не был скло­нен к по­бегам, - да и не так что­бы уж очень та­инс­твен­но. Его - раз­мышля­ли уд­ру­чен­ные зо­оло­ги - гру­бо и ци­нич­но под пок­ро­вом душ­ной но­чи на­вер­ня­ка по­хити­ли су­щес­тва бо­лее ра­зум­ные. Как, нап­ри­мер, те же бом­жи, ко­их не­пода­леку от обез­до­лен­но­го зо­опар­ка, в пой­ме ре­ки, ле­том об­ре­талось из­рядное ко­личес­тво.

О са­мом ме­ханиз­ме по­хище­ния то­же га­дать осо­бо не при­ходи­лось. Он яв­но сов­па­дал с ме­ханиз­мом ис­чезно­вения куп­ца Пор­тре­това из зна­мени­того уго­лов­но­го рас­ска­за Че­хова "Швед­ская спич­ка": "Мер­завцы уби­ли и вы­тащи­ли труп че­рез ок­но". Рав­но как и ку­пец Пор­тре­тов, жи­вым муф­лон ма­ло ко­го ин­те­ресо­вал: та­щить-то его во здра­вии пред­став­ля­лось чре­ватым. Ку­да спод­ручнее бы­ло пе­ремах­нуть ог­ражде­ние воль­ера и при­кон­чить без­за­щит­ную жер­тву пря­мо в ее род­ных пе­натах. Да­бы за­тем пе­реб­ро­сить све­жати­ну че­рез сет­ку и, за не­име­ни­ем ок­на, умык­нуть сквозь ды­рова­тый за­бор. На во­ле же труп муф­ло­на, яс­ное де­ло, был на­деж­но скрыт пу­тем за­жари­вания с пос­ле­ду­ющим пог­ло­щени­ем.

К то­му вре­мени, как в рай­он­ный от­дел ми­лиции от ди­рек­то­ра на­уч­но-прос­ве­титель­ско­го уч­режде­ния пос­ту­пило со­от­ветс­тву­ющее за­яв­ле­ние, прош­ло уже  трое су­ток, и от са­мого муф­ло­на ос­та­лись, как в на­роде го­ворит­ся,  рож­ки да нож­ки. А то­таль­ное и ра­дикаль­ное про­мыва­ние же­лудоч­но-ки­шеч­ных трак­тов ок­рес­тных бом­жей ни­каких улик те­перь дать не мог­ло. Од­на­ко за­яв­ле­ние бы­ло за­регис­три­рова­но, и факт ис­чезно­вения жив­ности по за­кону тре­бова­лось рас­сле­довать. И на­чаль­ник уго­лов­но­го ро­зыс­ка рай­от­де­ла пос­ту­пил так, как на его мес­те пос­ту­пил бы и вся­кий дру­гой на­чаль­ник Уг­Ро по Рос­сии: по­ручил  это бес­пер­спек­тивней­шее де­ло са­мому на тот мо­мент мо­лодо­му   опе­рупол­но­мочен­но­му - лей­те­нан­ту ми­лиции Иго­рю Пис­ка­реву…

Хоть и мо­лод был сы­щик, но он да­же пос­ле треть­его ста­кана по­нимал, что отыс­кать осо­бо цен­ный эк­зем­пляр у не­го ров­но ноль це­лых и хрен де­сятых. Тем не ме­нее он доб­ро­совес­тно об­ла­зил весь зо­опарк, так что его на­чали уз­на­вать не­кото­рые из эк­спо­натов, - осо­бен­но дол­го не сво­дил с лей­те­нан­та жел­тых зе­ков­ских глаз ог­ромный ус­су­рий­ский тигр. По­бесе­довал Пис­ка­рев и с нес­коль­ки­ми бро­дяга­ми, ко­ротав­ши­ми вре­мя у ша­лаша из ве­ток на бе­регу ре­ки - из тех, кто на мо­мент раз­го­вора еще мог вя­зать лы­ко. Из та­ково­го об­ще­ния опер вы­нес твер­дое убеж­де­ние, что имен­но они-то и сож­ра­ли нес­час­тно­го кра­сав­ца, но под­кре­пить со­лид­ную вер­сию до­каза­тель­ства­ми… Увы: пле­вое в об­щем-то де­ло прев­ра­щалось в без­на­деж­ный "ви­сяк" - из тех, что уже ни в сейф до луч­ших вре­мен не за­сунешь, ни до су­да ни­каки­ми ста­рани­ями не до­ведешь.

По­нимая это и ощу­щая мно­гок­ратно по­ротым мес­том по­ниже спи­ны гря­дущие неп­ри­ят­ности, на­чаль­ник Уг­Ро ежед­невно, на ут­ренних и ве­чер­них опе­ратив­ках, на гла­зах у зло­рад­ных кол­лег ус­тра­ивал лей­те­нан­ту по­каза­тель­ные и обид­ные раз­но­сы. И, яв­но пе­ре­усердство­вав в этом, до­пек Пис­ка­рева до от­ча­яния и бо­гатой идеи, что пос­коль­ку сле­дов взло­ма зам­ка на две­ри воль­ера не бы­ло, так по­чему бы и не поп­ро­бовать от кош­марно­го фак­то­вого де­ла от­бо­ярить­ся  от­казным

ма­тери­алом?

Идея су­лила по­кой. Идея спа­сала всех. Но на­до бы­ло ее как-то убе­дитель­но обос­но­вать… Глав­ное: ку­да кон­крет­но мог са­мо­ус­тра­нить­ся из за­пер­то­го воль­ера сво­ен­равный муф­лон?..

На Ру­си единс­твен­ным и дос­тупным каж­до­му сот­рудни­ку ми­лиции ис­точни­ком зо­оло­гичес­ких зна­ний спо­кон ве­ку яв­ля­лась пе­реда­ча "В ми­ре жи­вот­ных". Но наш ге­рой, су­дя по все­му, ее от­ро­дясь не смот­рел. Ина­че бы…

Впро­чем, во­об­ра­жени­ем Гос­подь Пис­ка­рева не оби­дел, а по­сему, ос­но­ватель­но по­ломав го­лову над чис­тым лис­том и об­гры­зя кон­чик ав­то­руч­ки ед­ва ли не на сан­ти­метр, опе­рупол­но­мочен­ный в му­ках твор­чес­тва ро­дил сле­ду­ющий нет­ленный до­кумент (ци­тиру­ет­ся пол­ностью):

                                      " П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

                              об от­ка­зе в воз­бужде­нии уго­лов­но­го де­ла

го­род Н-в           

20 сен­тября 199… г.

Опе­рупол­но­мочен­ный О­УР Свер­дловско­го ОВД г. Н-ва лей­те­нант ми­лиции Пис­ка­рев Игорь Юрь­евич, рас­смот­рев ма­тери­ал за № 982647 от 29 ав­густа 199… г. по фак­ту ис­чезно­вения муф­ло­на из го­род­ско­го зо­опар­ка, - 

                                               У С Т А Н О В И Л :

26 ав­густа 199… г. в Свер­дловский ОВД г. Н-ва пос­ту­пило за­яв­ле­ние от ди­рек­то­ра го­род­ско­го зо­опар­ка Мар­ки­зова Се­мена Ве­ни­ами­нови­ча об ис­чезно­вении из за­пер­то­го воль­ера муф­ло­на.

В хо­де сбо­ра ма­тери­ала был оп­ро­шен ра­бот­ник зо­опар­ка Ко­тел­ко Па­вел Ива­нович, ко­торый ут­ром, при раз­да­че кор­ма жи­вот­ным, не­пос­редс­твен­но и об­на­ружил от­сутс­твие муф­ло­на в за­пер­том воль­ере. Про­из­ве­ден­ный ос­мотр тер­ри­тории зо­опар­ка и при­мыка­ющей к не­му мес­тнос­ти по­ложи­тель­ных  ре­зуль­та­тов не дал. Про­веден­ный под­во­ровый оп­рос жиль­цов близ­ле­жащих до­мов сви­дете­лей ис­чезно­вения муф­ло­на из­на­чаль­но не вы­явил.

Од­на­ко в бе­седе с ра­бот­ни­ками зо­опар­ка ус­та­нов­ле­но, что ве­тери­нар уч­режде­ния граж­да­нин Бес­ко­ровай­ный Ва­лен­тин Ан­дре­евич, в обя­зан­ности ко­торо­го вхо­дит наб­лю­дение за сос­то­яни­ем здо­ровья зве­рей и птиц, со­дер­жа­щих­ся в зо­опар­ке, сво­ев­ре­мен­но не при­нял не­об­хо­димых дол­жных мер к пре­дот­вра­щению воз­можнос­ти са­мос­то­ятель­но­го по­кида­ния муф­ло­ном тер­ри­тории упо­мяну­того уч­режде­ния, пос­коль­ку по бес­кон­троль­нос­ти не обс­триг ему крылья в срок, ука­зан­ный в гра­фике об­ре­заний, что поз­во­лило вы­шепо­име­нован­ной пти­це, с уче­том нас­ту­пив­ше­го пе­ри­ода пе­реле­та пер­на­тых на юг и силь­но раз­ви­того у се­мей­ства муф­ло­нов чувс­тва стад­ности, при об­на­руже­нии стаи ди­ких муф­ло­нов, про­лета­ющих над зо­опар­ком в нап­равле­нии теп­лых стран, раз­бе­жать­ся, взле­теть и при­со­еди­нить­ся к соб­рать­ям, ка­ковой про­цесс уле­тания наб­лю­дал­ся сви­дете­лями, граж­да­нами Стрю­ковым Юри­ем Дмит­ри­еви­чем и При­пой­ко Сер­ге­ем Ва­лерь­еви­чем, ли­цами без оп­ре­делен­но­го мес­та жи­тель­ства (отоб­ранные за­яв­ле­ния при­лага­ют­ся к пос­та­нов­ле­нию).

С уче­том из­ло­жен­но­го, ру­ководс­тву­ясь стать­ей 113 и пун­ктом 1 статьи 5 УПК РСФСР, -

              П О С Т А Н О В И Л :

В воз­бужде­нии уго­лов­но­го де­ла по фак­ту ис­чезно­вения муф­ло­на из го­род­ско­го зо­опар­ка от­ка­зать за от­сутс­тви­ем со­бытия прес­тупле­ния".

Пис­ка­рев ра­дос­тно и ви­ти­ева­то под­пи­сал до­кумент, и он лег на стол на­чаль­ни­ка ОВД. Тот не­мед­ленно сог­ла­сил­ся с от­казным и да­же пох­ва­лил мо­лодо­го сы­щика за фун­да­мен­таль­ные зна­ния осо­бен­ностей по­веде­ния муф­ло­нов и про­чих реп­ти­лий. Ма­тери­ал стре­митель­но спи­сали в ар­хив… Из зо­опар­ка, прав­да, ра­за два еще зво­нили и роб­ко ин­те­ресо­вались пос­мер­тной судь­бой муф­ло­на, но к то­му вре­мени на­чаль­ник Уг­Ро уже пе­ревел все те­лефон­ные стрел­ки на Пис­ка­рева, а тот важ­но от­ве­чал: "Ищем… Всем от­де­лом… Как толь­ко, так сра­зу…" А по­том зо­опарк зах­лес­тну­ли со­бытия: за­болел аф­ри­кан­ский слон, у че­ты ус­су­рий­ских тиг­ров по­яви­лось по­томс­тво (ох, не­даром по­лоса­тый па­паша так прис­матри­вал­ся к на­шему лей­те­нан­ту), но боль­ше все­го хло­пот дос­тавлял не­дав­но при­быв­ший из за­бугорья свар­ли­вый и не­ужив­чи­вый кот ма­нул. Сло­вом, вско­ре о не­разъ­яс­ненной про­паже нап­рочь за­были…

Но ров­но че­рез год гря­нула гро­за. Про­курор, кро­пот­ли­во про­веряв­ший от­казные ма­тери­алы, нат­кнул­ся на де­ло о "пер­на­том муф­ло­не". И всё бы­ло бы ни­чего - сам про­веря­ющий ску­по раз­би­рал­ся в воп­ро­сах птичь­их пе­реле­тов, но вот сло­во "муф­лон" ему по­каза­лось до лю­бопытс­тва зна­комым…

На бе­ду лей­те­нан­та Пис­ка­рева, у про­куро­ра бы­ла же­на. Да не прос­то же­на, а зо­олог. Ма­ло то­го, кан­ди­дат на­ук. И тер­за­емый смут­ны­ми сом­не­ни­ями муж об­ра­тил­ся к спут­ни­це жиз­ни за справ­кой: дей­стви­тель­но ли упо­мяну­тые пти­цы от­но­сят­ся к раз­ря­ду пе­релет­ных и друж­ны, как ок­тября­та зас­той­ных вре­мен? 

Нам не­ведо­мо, в ка­ких имен­но вы­раже­ни­ях суп­ру­га ра­бот­ни­ка пра­во­ох­ра­нитель­ных ор­га­нов отоз­ва­лась об умс­твен­ных спо­соб­ностях сво­ей силь­ной по­лови­ны. Важ­нее дру­гое. Жен­щи­на со­об­щи­ла, что муф­лон - это жвач­ное пар­но­копыт­ное жи­вот­ное, от­но­сяще­еся к под­ви­ду ар­ха­ров и раз­мно­жа­юще­еся быс­трее дру­гих его пред­ста­вите­лей.  А что­бы уж у му­жа ис­чезли пос­ледние ил­лю­зии, снис­хо­дитель­но до­бави­ла: "Ба­ран. По­лоро­гий. Гор­ный. Ка­мен­ный. Ди­кий".

Про­куро­ру хва­тило сме­кал­ки от­нести пос­ледние выс­ка­зыва­ния не толь­ко на свой счет…

Что сде­лали с лей­те­нан­том Пис­ка­ревым по слу­жеб­ной ли­нии - о том Ис­то­рия скром­но умал­чи­ва­ет. На­до по­лагать, ни­чего хо­роше­го. Но ку­да ху­же дру­гое. С то­го вре­мени к бе­дола­ге на­веки прик­ле­илось обид­ное проз­ви­ще: "Пер­на­тый муф­лон". В рай­от­де­ле опе­ра и до сих пор ник­то по-дру­гому не на­зыва­ет. Хо­рошо еще, что за гла­за…

____________________
На фо­то: Фё­дор Ошев­нев.