Новые свидетельства о Чеченских войнах

У По­лины Же­реб­цо­вой - ав­то­ра "Кру­гозо­ра" из Фин­ляндии, пи­сатель­ни­цы и пра­воза­щит­ни­цы, ши­роко из­вес­тной сво­им прон­зи­тель­ным "Днев­ни­ком Же­реб­цо­вой По­лины" - за­пися­ми 9-лет­ней де­воч­ки, пе­режив­шей в Гроз­ном ужа­сы Че­чен­ской вой­ны, - выш­ла но­вая кни­га. То­же о том стра­холетье. Не­дав­но в Са­харов­ском цен­тре в Мос­кве сос­то­ялась её пре­зен­та­ция. Ста­нис­лав Бож­ко - пи­сатель, ми­рот­во­рец, быв­ший спа­сатель в Гроз­ном - по­казал свой ав­торс кий фильм "Че­тыре пес­ни о Чеч­не", как и дру­гие жур­на­лис­ты и пра­воза­щит­ни­ки, рас­ска­зывал о но­вой кни­ге. О ней - и его статья, ко­торую пред­ла­га­ем чи­тате­лям "Кру­гозо­ра". А так­же - ин­тервью По­лины Же­реб­цо­вой ук­ра­ин­ско­му те­леви­дению.

29 ап­ре­ля 2014 го­да в из­да­тель­стве "Кор­пус" выш­ла сле­ду­ющая кни­га до­кумен­таль­ных днев­ни­ков По­лины Же­реб­цо­вой - де­воч­ки с пла­неты Чеч­ня.

Кни­га на­зыва­ет­ся "Му­равей в стек­лянной бан­ке. Че­чен­ские днев­ни­ки 1994-2004 гг.".

Прис­ту­пая к чте­нию, мы дол­жны пом­нить, что все то, о чем пи­шет­ся на этих стра­ницах, со­вер­ша­ет­ся внут­ри от­дель­ной ре­аль­нос­ти, где опо­ры, на ко­торых обыч­но дер­жится на­ше вос­при­ятие, сме­щены ли­бо от­сутс­тву­ют вов­се. И оби­лие бы­товых под­робнос­тей не дол­жно вво­дить нас в заб­лужде­ние.

Вой­на нав­сегда выб­ро­сила По­лину Же­реб­цо­ву из ком­фор­тной сре­ды оби­тания - друж­ной боль­шой семьи, дол­гие де­сяти­летия жив­шей вбли­зи от юж­ной гра­ницы дрях­ле­ющей им­пе­рии. Вок­руг По­лины все ув­ле­чены ис­кусс­твом: по­эзи­ей, жи­вописью, те­ат­ром, ки­нема­тог­ра­фом. Од­на из ба­бушек - ак­три­са. Дру­гая обу­чалась у Рос­тисла­ва Плят­та, но впос­ледс­твии ста­ла ху­дож­ни­цей, раз­ри­совы­вала вруч­ную пок­ры­вала и плат­ки. Дед По­лины, из­вес­тный гроз­нен­ский ки­нодо­кумен­та­лист, ве­теран Ве­ликой Оте­чес­твен­ной. И жер­тва пер­вой че­чен­ской. В на­чале днев­ни­ка нам рас­ска­жут ис­то­рию его ги­бели при на­лете фе­дераль­ной ави­ации на го­род­скую боль­ни­цу Гроз­но­го.

Де­воч­ка ос­та­ет­ся с ма­терью, но вско­ре дом, где она про­жила пер­вые го­ды жиз­ни, был час­тично раз­ру­шен. Ее днев­ник фик­си­ру­ет, как мед­ленно, слов­но ог­ромные ло­вуш­ки-ра­кови­ны, схло­пыва­лись па­нель­ные мно­го­этаж­ки, ос­тавляя внут­ри по­лос­тей-скле­пов еще жи­вых лю­дей, как на­чались пер­вые за­чис­тки, жер­твой од­ной из ко­торых она ед­ва не ста­ла.

Во вто­рую че­чен­скую, ког­да По­лина Же­реб­цо­ва и ее мать уже жи­ли не толь­ко в раз­ва­линах жи­лищ, но и внут­ри де­фор­ми­рован­но­го и ис­ка­лечен­но­го че­лове­чес­ко­го со­об­щес­тва, По­лина на­учи­лась ви­деть че­рез сны то, что не ви­дит ник­то дру­гой:

"Пос­ле про­буж­де­ния я не бы­ла спо­соб­на раз­мышлять. Мыс­ли ка­зались пу­таны­ми, труд­ны­ми, не­яс­ны­ми, буд­то я от­хо­дила от об­ще­го нар­ко­за. Лун­ный свет, про­ника­ющий сквозь што­ры, был яр­ким и ос­ве­тил мою ру­ку. Про­ведя ру­кой по ли­цу, я по­няла, что она в кро­ви. Я бро­силась в ван­ную ком­на­ту, вклю­чила кро­хот­ную элек­три­чес­кую лам­почку, и заг­ля­нула в трес­нувшее зер­ка­ло. Мой под­бо­родок и часть шеи бы­ли рас­се­чены, слов­но хи­рур­ги­чес­ким скаль­пе­лем, и от­ту­да по­током ли­лась кровь. По­том это ста­ло по­хоже на ожог, а нем­но­го поз­же он тран­сфор­ми­ровал­ся в тон­кую крас­ную ли­нию, ко­торая на­чина­лась у ниж­ней гу­бы и за­кан­чи­валась поч­ти у ямоч­ки на шее".

Это и на­зыва­ет­ся те­перь Днев­ни­ком. И де­воч­ка, на­учив­ша­яся ори­ен­ти­ровать­ся во внут­ренних ру­инах, про­бу­ет до­гова­ривать­ся с те­ми, кто на­селя­ет внеш­нюю сто­рону, удер­жи­ва­ясь на гра­нице, со­еди­ня­ющей их. Пос­те­пен­но она пос­ти­га­ет то­пику прос­транс­тва, в ко­тором от­пе­чаток ступ­ни пос­ле де­сят­ка хо­дов про­иг­ры­ва­ет по­мечен­ной взры­вом пус­то­те, слов­но за­ново учит­ся хо­дить.

И хо­тя "смерть мо­жет при­нять лю­бые ви­ды и фор­мы, но я всег­да уз­наю ее.- фор­му­лиру­ет ав­тор днев­ни­ка - Ведь мы обыч­но си­дим с ней ря­дом и го­ворим обо всем".

Ког­да вду­мыва­ешь­ся в эту фра­зу, на­чина­ешь по­нимать, что, мо­жет быть, ее днев­ник - это как раз то ус­ло­вие, при ко­тором пи­шущий его мо­жет вый­ти из "тка­ни", но при этом не уме­реть. Пос­коль­ку смерть, при­шед­шая во сне, что-то вро­де при­вив­ки от той, под­сте­рега­ющей сна­ружи, и единс­твен­ный шанс уце­леть - это скрыть­ся внут­ри наб­лю­да­юще­го за то­бой не­под­вижно­го гла­за. "Мне бы­ло один­надцать и ме­ня уже нес­коль­ко раз пы­тались убить. Смерть приш­ла ко мне в ви­де ре­бен­ка. Вмес­то ли­ца у не­го был че­реп, а на го­лове шер­стя­ной кол­пак с бу­бен­чи­ками". Не­кото­рая из­бы­точ­ная ли­тера­тур­ность этой за­писи объ­яс­ня­ет­ся, не­дюжин­ной на­читан­ностью ав­то­ра. В ее до­маш­ней биб­ли­оте­ке, ко­торая ис­чезла вмес­те с раз­ру­шен­ным до­мом, бы­ло нес­коль­ко ты­сяч книг. И ког­да вы­читан­ная из них "смерть", прор­вав кар­тонные пе­реп­ле­ты, встре­тилась со сво­ей род­ной сес­трой, пи­киру­ющей на го­род из гряз­но­го не­ба, об­росла кос­тя­ми и по­сели­лась в Гроз­ном на­дол­го, у По­лины уже бы­ло про­тиво­ядие.

И она не толь­ко уце­лела, но и наш­ла сло­ва, что­бы рас­ска­зать о не­воз­можном.

"Тон­кая крас­ная ли­ния", по­явив­ше­гося из ни­от­ку­да тек­ста на­чина­ет дви­жение к нам.

Иди и смот­ри.

На фо­то: По­лина Же­реб­цо­ва; Об­ложка но­вой кни­ги.

ИНТЕРВЬЮ ПОЛИНЫ ЖЕРЕБЦОВОЙ УКРАИНСКОМУ ТЕЛЕВИДЕНИЮ