Знакомьтесь: поэт Лиана АЛАВЕРДОВА

Зна­комь­тесь: по­эт Ли­ана АЛА­ВЕР­ДО­ВА

Ее ли­рика прон­зи­тель­на, а сти­хи на ев­рей­скую те­му на­поми­на­ют эпи­чес­кие по­лот­на, сот­канные из биб­лей­ских об­ра­зов, ра­дос­тей и скор­бей, муд­рости и юмо­ра.  Это по­эти­чес­кие мос­ты, со­еди­ня­ющие вре­мя пред­ков с сов­ре­мен­ностью.

Ли­ана Ала­вер­до­ва ро­дилась в  Азер­бай­джа­не. Сти­хи она пи­шет с детс­тва, и по­мимо ли­ричес­ко­го жан­ра она ус­пешно ра­бота­ет в жан­ре ли­тера­тур­ной па­родии. По­ража­ешь­ся ос­тро­умию и точ­ности её пе­ра, её уме­нию вос­создать в па­родии шут­ли­вую ле­топись ли­тера­тур­но­го про­цес­са  рус­ско­го за­рубежья. Её па­родии,  эс­се, а так­же пе­рево­ды с ан­глий­ско­го и азер­бай­джан­ско­го язы­ков,  пе­чата­ют­ся в рес­публи­кан­ских пе­ри­оди­чес­ких из­да­ни­ях. Она пос­то­ян­ный ав­тор жур­на­ла "Гос­ти­ная", и пос­ледний цикл её сти­хот­во­рений, пос­вя­щён­ных па­мяти бра­та, это прек­расный "па­мят­ник не­рукот­ворный" неп­ре­ходя­щей сес­тринской люб­ви.

 Ли­ана - ав­тор нес­коль­ких по­эти­чес­ки сбор­ни­ков, пос­ледний из ко­торых вы­шел в прош­лом го­ду. Он вклю­чил в се­бя так­же пе­рево­ды её по­эзии на ан­глий­ский, сде­лан­ные пи­сатель­ни­цей и Л. Р. Сто­ун. По­мимо все­го, Ли­ана ав­тор двух пь­ес. Она жи­вёт в Нью-Й­ор­ке и ра­бота­ет стар­шим биб­ли­оте­карем в го­род­ской биб­ли­оте­ке Квин­са.

От име­ни жур­на­ла "Гос­ти­ная" я поз­драв­ляю Ли­ану с её ус­пе­хами и же­лаю мно­го твор­ческой энер­гии в этом зна­мена­тель­ном для неё го­ду. Пусть он бу­дет счас­тли­вым и доб­рым, до­рогая Ли­ана!

Ве­ра Зу­баре­ва

КОГДА ЯВЛЯЕШЬ МИРУ КРАСОТУ

Ли­ана АЛА­ВЕР­ДО­ВА
Нью-Й­орк

И­ери­хон­ская Ро­за

Ме­ня про­сили на­писать о Ро­зе
Од­но сти­хот­во­ренье (но не в про­зе) -
И я спе­шу, вни­манье на­вос­трив,
В пус­ты­ню Не­гев мыс­ленно ум­чать­ся,
Где за­теря­юсь (го­ре до­мочад­цам!) -
По­ка я но­вый не соз­дам мо­тив.

И там при­леж­ной до­черью Си­она
Я Ро­зу вос­пою И­ери­хона
(вне свя­зи с и­ери­хон­скою тру­бой,
за­мечу в скоб­ках, и не с пол­ко­вод­цем,
сви­репым И­ешуа). Мне при­дет­ся
за­нять­ся Ро­зой. Ред­кой. Не лю­бой.

Вы ска­жете: вли­яние Вос­то­ка.
По­эт и Ро­за. Те­ма столь глу­боко
Про­рыта ази­ат­ской ста­риной,
Прис­та­ло ль мне, ди­тяти ин­терне­та,
Пи­сать о том, что ты­щи раз вос­пе­то
Сти­лом, трос­тинкой, пе­рыш­ком, зур­ной?

Тог­да от­ве­чу, кри­тик пре­подоб­ный,
Что иног­да не­веж­дой быть удоб­но
И прос­то на все­лен­ском сквоз­ня­ке.
Ос­та­вив кни­ги, свит­ки и трак­та­ты
Всем тем, кто ру­ководс­тву­ет­ся кар­той,
Я дви­нусь по на­итью, на­лег­ке.

Рас­те­ние - ко­рич­не­вый ко­мочек -
За­сох­ло, не­похо­же на цве­точек,
О не­дора­зуме­ние, урод!
Но вла­гой оро­шен­ное неж­данной,
Под­чи­нено сво­им за­конам стран­ным,
Оно, вне­зап­но ожи­вя, цве­тет.

Его го­няли по пус­ты­не вет­ры,
Оно ка­тилось ми­ли, ки­ломет­ры,
Скор­лупка, ща­рик, пол­ное зе­ро...
Бук­валь­но на гла­зах, все­му пе­реча,
За сло­ем слой рас­кро­ет­ся навс­тре­чу,
Ли­куя, тре­пеща, не­ся доб­ро.

Во вре­мена хам­си­на, су­ховея,
Ты, Ро­за, слов­но древ­ние ев­реи -
Вет­ра из­гна­ния те­бя не­сут,
Ру­чей иль дождь, о­азис дол­гождан­ный -
Ты до­жила до той по­ры же­лан­ной,
Ког­да яв­ля­ешь ми­ру кра­соту.

Не пти­ца Фе­никс и не бог Оси­рис,
не тот, с по­терей чь­ей дав­но сми­рились,
и не бо­ец, чей дух не­побе­дим -
Вос­пря­нешь Ро­за ты И­ери­хона,
Как мой на­род, как ты, зем­ля Си­она,
Как го­род мой, свя­той И­еру­салим.

Пусть рим­ля­нин за­сыпет зем­лю солью,
И нет пре­дела ни тос­ке, ни бо­ли,
И ок­ру­жа­ют кле­вета и ложь,
В рас­се­яньи прош­ли ты­сяче­летья,
В тос­ке о до­ме вы­рас­та­ют де­ти -
Ты, слов­но Ро­за, толь­ко ча­са ждешь.

И по­тому, де­ла за­кон­чив ско­ро,
Я в сад иду, где изу­ча­ют фло­ру,
И где си­дят уче­ные му­жи.
Ис­пра­шивая ум­но­го со­вета,
Я по­купаю Ро­зу и при этом
Ве­ду неб­режный раз­го­вор "за жизнь".

И прит­во­ря­ясь в со­вер­шенной ме­ре,
Что я чуж­да сен­ти­мен­таль­ной ве­ре,
А му­за Клио очень да­леко,
И тща­тель­но сок­рыв свое вол­ненье,
Я при­ношу к се­бе до­мой рас­тенье,
Чтоб уви­дать цве­тение его.

7-8 ап­ре­ля 2009 г.

ДВОР ДЕТС­ТВА МО­ЕГО

Маль­чиш­ки вет­ки жгли.
Ко­му есть де­ло вро­де?
Но ба­буш­ка кри­чала
На них, что оз­на­чало
За­боту о при­роде.

Де­ревья и кус­ты.
Орех, сос­на, ака­ция.
Зе­леные оре­хи.
То бы­ло в прош­лом ве­ке-
Ты­сяче­летьи, брат­цы.

Двор детс­тва мо­его.
Ста­ро, из­би­то. Ка­юсь.
Зов па­мяти глу­бок.
Сцеп­ля­ет звенья строк,
Выс­тра­дывать пы­та­ясь

Гар­мо­нию из мглы.
О, мне б ус­лы­шать го­лос,
Сер­ди­тый ок­рик твой
"Ско­рей иди до­мой!"
Но неп­рекло­нен Хро­нос.

Вне­зап­но пти­ца-грусть,
Взмах­нув кры­лами воль­но,
Пос­мотрит мне в гла­за.
Иль хо­чет что ска­зать?
И клю­нет в сер­дце боль­но...

20 фев­ра­ля 2009 г. 

СВЕТ­ЛОЙ ПА­МЯТИ МО­ЕГО ДЯ­ДИ СО­ЛОМО­НА
 
 "О Гос­по­ди!.. и это пе­режить...
И сер­дце на клоч­ки не ра­зор­ва­лось..."
    Ф.И.Тют­чев
1

Как ра­да, что те­бя я по­вида­ла
по бы­тово­му по­воду, пос­коль­ко
нет вре­мени на зва­ные обе­ды -
и я заш­ла в и­юль­скую жа­ру.

Мы го­вори­ли о ли­тера­туре,
и ты, пок­лонник зо­лото­го ве­ка,
ска­зал, что век се­реб­ря­ный не це­нишь.
О до­чери тво­ей заш­ла бе­седа,
о вну­ках... Я пись­мо пе­рево­дила
с ан­глий­ско­го на рус­ский, а ча­сы
тор­жес­твен­но обоз­на­чали вре­мя
зна­комым зво­ном. Слу­шать скри­пача
ме­ня ты звал ос­тать­ся. "К со­жаленью,
бе­жать мне на­до". Не до Пе­рель­ма­на!
Как ра­да, что те­бя я по­вида­ла
в пос­ледний раз...

2

В день тра­ур­ный, в день раз­ру­шенья хра­ма,
в трек­ля­тый день для каж­до­го ев­рея,
ца­рапа­ющий сер­дце нам ос­колком
пог­ромной но­чи, кон­чи­ком пе­ра,
пи­сав­ше­го указ не­веро­ят­ный
кич­ли­вого ис­панца Фер­ди­нан­да,
ког­да Еру­шала­им был рас­па­хан
и Ан­глию по­кинул и­удей,
в тот день, ког­да по­ложе­но пос­тить­ся
и го­ревать, к во­де не при­каса­ясь,
мой дя­дя-ате­ист по­шел на бе­рег.
Тог­да-то Ан­гел Смер­ти рас­сердил­ся.
Он гля­нул взо­ром ги­бель­ным так близ­ко
рас­пахну­тых не­выно­симых глаз,
что сер­дце стра­хом по­ниманья сжа­лось
и за­мер­ло...

28 и­юля  2004 г.

ДОМ

Мо­им ро­дите­лям и ба­буш­ке
с лю­бовью и неж­ностью        

1

Этот дом не по­местье, где дух сто­летий.
За­уряд­ный хрус­таль в при­воз­ном бу­фете,
и Стен­да­ля за­читан двух­цвет­ный то­мик,
и пе­ро пав­ли­на в ста­ром аль­бо­ме.
Здесь мой дед рас­ска­зывал мне про Ноя,
здесь го­тови­ли плов, бор­щи и жар­кое.
На­тюр­морт прос­то­душ­но за­пол­нен ар­бу­зом,
и в лар­це па­лех­ском ле­жит ме­зуза.
Семь сло­нов, что бре­дут друг за друж­кой сле­дом
от­ра­жа­ют бо­ка в са­мова­ре мед­ном,
тор­жес­тву­ют мар­тов­ские нар­циссы,
и гу­ля­ют го­луби по кар­ни­зу.

Этот дом ис­чез, как буд­то и не был,
Ат­ланти­дой сги­нул, стал быль и не­быль.
Из­на­чаль­нее "до" ( и не толь­ко но­ты),
для ме­ня ре­аль­ней, чем хлеб и ко­фе.
Дом упал лег­ко, раз­ле­телись кар­ты,
и не пах­нет преж­ним жиль­ем апар­тмент.
Мы уш­ли к дру­гим го­родам и ве­сям,
кто в ду­ше ли­куя, кто нос по­весив.
Тут в на­качан­ных мус­ку­лах ки­ноге­рои,
тон­ко­ногие ди­вы, чьи гру­ди вдвое
норм обыч­ных, а спать нам не­ког­да да­же,
и сплош­ные сей­лы, и дух про­дажи.
Эмиг­ранты мы, это на­ша участь.
Мы опять сби­ва­ем­ся в об­щность ку­чи.
И от­ре­зана жизнь, как по шву пор­ва­лась.
И кто зна­ет, сколь­ко нам миль ос­та­лось...

Март 1994 г.

2

Этот дом, ко­торый мой дед пос­тро­ил,
Пом­нит мно­жес­тво драм и се­мей­ных ис­то­рий.
По­вели­тель­ные ле­тели гла­голы
Мо­ей ба­буш­ки гроз­ной, ди­рек­то­ра шко­лы.

Там но­чами дро­жало дет­ское тель­це,
В стра­хе: вдруг ее ма­му зах­ва­тят нем­цы?
Днем - сра­женья за скуд­ный вы­бор иг­ру­шек.
Толь­ко перья ле­тели из ста­рых по­душек!

Там мой дед в сер­дцах го­ворил "Хо­лера!".
И но­сили гал­сту­ки пи­оне­ры,
И мо­роже­ной ры­бе бы­вали ра­ды,
И хо­дили по­кор­но на все па­рады.

Там да­вали кон­фе­ты-по­душеч­ки к чаю,
За ин­жир и ик­ру тор­го­вались от­ча­ян­но,
И сме­ялись так и так пи­рова­ли,
Слов­но ни бо­лез­ней, ни го­ря не зна­ли.

Там, где вход со дво­ра - пе­ди­атр с те­рапев­том
Вра­чева­ли усер­дно зи­мой и ле­том.
А под на­ми - ху­дож­ник, со­лидар­но тер­певший,
Как отец мой че­канил по ме­ди и жес­ти.

А над на­ми со­сед. Так орал "Добр-р-рый ве­чер-р-р!",
Что не труд­но бы­ло свой слух ис­ка­лечить.
Си­рануш-му­зыкант с ин­ва­лидом до­черью.
Ува­жали, но боль­ше жа­лели, впро­чем.

А в со­сед­нем подъ­ез­де жил тол­стый маль­чиш­ка,
За ко­торо­го я зас­ту­палась слиш­ком.
Но, на сто­рону си­лы пе­ремет­нувшись,
Он пре­дал ме­ня из мо­тивов не луч­ших.

Мне ка­залосЬ, что мир этот бу­дет ве­чен
что всег­да мне орать бу­дут "Добр-р-рый ве­чер-р-р!",
И со­седи, и мы, и все ми­роз­данье
Сох­ра­нит­ся в из­вес­тном нам сос­то­яньи.

Но уш­ли в мир иной  пе­ди­атр с те­рапев­том.
Их по­томс­тво рас­се­яно по кон­ти­нен­там.
Умер­ла Си­рануш с ин­ва­лидом до­черью,
И со­сед "Доб­рый ве­чер", и мно­гие про­чие.

Дом ос­тался в прош­лом, но толь­ко сте­ны.
По­коленья дру­гие вы­ходят на сце­ну.
Я сла­гаю сти­хи, пря­ду свою пря­жу.
Все на­де­юсь, что кто-то спа­сибо ска­жет.

Мой да­лекий прав­нук или прав­нучка!
Для те­бя ра­бота­ет ав­то­руч­ка.
Как бу­тыль в оке­ан - вам мое пос­ланье,
От пра­баб­ки кло­чок раз­ноцвет­ной тка­ни.

Март 2009 г.

МЫС­ЛИ ОБ ЭЛЕ­ГИИ

Эле­гию пи­сать... На­пол­нив грудь,
зак­рыв гла­за, я пры­гаю в пу­чину.
Эле­гия... Ду­ше не от­дохнуть.
Что дви­жет мир и твор­чес­тву при­чина?

Эле­гия, эк­ло­га... Две ладьи,
два па­рус­ни­ка, что вда­ли ма­ячат,
две це­ли не рас­цвет­шие мои
ма­нят ме­ня слад­чай­шим из па­лачеств.

За­чем сла­гать эле­гию, ска­жи?
И вре­мя ль эле­гичес­ким раз­думь­ям,
ког­да свер­ка­ют в воз­ду­хе но­жи,
мир го­лода­ет, че­ловек бе­зумен?

Пи­сать о смер­ти? Смер­тная тос­ка,
бо­юсь, ме­ня при­давит не­воз­врат­но.
Об оке­ане, что ог­ро­мен? Да,
ог­ро­мен он, вос­пет и ты­щек­ратно.

Я в Бос­то­не и Гар­вардом ды­шу.
Лу­жай­ки зе­лены, сту­ден­ты в шор­тах.
Джон Гар­вард мо­ложав и тон­ко­ус
си­яет баш­ма­ком сво­им ис­тертым.

А ря­дом сов­ре­мен­ных ди­карей
Я наб­лю­даю встре­пан­ную стай­ку.
Здесь где-то тень ар­бат­ских фо­нарей,
вер­ней, на­обо­рот. И это знаю.

Здесь но­белев­ской гвар­дии оп­лот.
Те­чет ре­ка Чарльз ри­ва или Чар­ли.
Чай бос­тон­ский, вальс бос­тон­ский... Но стоп!
Я ува­жаю бос­тон­ские ча­ры.

Но где же ты, эле­гия моя?
Ты за­теря­лась в деб­рях пус­тозвонс­тва.
Да, па­рус­ник, да, свет­лая ладья.
Ког­да-ни­будь вер­нусь к те­бе. При­дет­ся.