Юрий Фельштинский о подозрительной смерти оппозиционера Прибыловского, неудавшемся проекте "Новороссия" и разрыве Минских соглашений

Не­понят­ная смерть оп­по­зици­он­но­го пуб­ли­цис­та Вла­дими­ра При­былов­ско­го, най­ден­но­го мёр­твым в Мос­кве, в сво­ей квар­ти­ре, о чём не­дав­но со­об­щил в "Кру­гозо­ре" Юрий Фель­штин­ский, взвол­но­вала мно­гих. Под­робнее о сво­ём по­кой­ном со­ав­то­ре Юрий Фель­штин­ский рас­ска­зал в ин­тервью жур­на­лис­ту Тать­яне Тро­щин­ской для ук­ра­ин­ско­го об­щес­твен­но­го ра­дио "Гро­мадсь­ке радіо".  Бе­седа рас­ши­рилась и пе­реш­ла к ана­лизу проб­лем, вол­ну­ющих се­год­ня мно­гих в раз­ных стра­нах. Чи­тай­те.

Рос­сий­ско-аме­рикан­ский ис­то­рик, док­тор ис­то­ричес­ких на­ук, Юрий Фель­штин­ский уве­рен, что нес­мотря на не­равенс­тво сил, глав­ное сло­во ос­та­ет­ся за Ук­ра­иной: "Мин­ские до­гово­рен­ности бы­ли на­вяза­ны Ук­ра­ине, ког­да весь мир был рас­те­рян пос­ле ан­нексии Кры­ма. Они не­выпол­ни­мы, по­тому что кон­ца и края тре­бова­ни­ям Пу­тина не бу­дет".

Тать­яна Тро­щин­ская: Ин­форма­ци­он­ным по­водом к на­шему раз­го­вору ста­ла смерть рос­сий­ско­го по­лито­лога-пуб­ли­цис­та Вла­дими­ра При­былов­ско­го, ко­торый яв­ля­ет­ся со­ав­то­ром ва­шей кни­ги "Кор­по­рация. Рос­сия и КГБ во вре­мена пре­зиден­та Пу­тина". Ска­жите, по­жалуй­ста, по ва­шему мне­нию, нас­коль­ко эта смерть ка­жет­ся вам, мо­жет быть, стран­ной, по­доз­ри­тель­ной, мо­жет быть, вы­зыва­ет же­лание про­ком­менти­ровать ее не толь­ко как ес­тес­твен­ную?

Юрий Фель­штин­ский: Во-пер­вых, При­былов­ский был дос­та­точ­но из­вес­тным в Мос­кве че­лове­ком. Из­вестен был он сов­сем не толь­ко как со­ав­тор на­шей книж­ки. А тем, что он был пот­ря­са­ющим по­лито­логом, ис­то­риком, уче­ным, со­бира­ющим ба­зу дан­ных. Его ба­за дан­ных - это аб­со­лют­ное сок­ро­вище, ко­торым поль­зо­вались все. Его смерть - это ог­ромная по­теря для на­уч­но­го ми­ра, за­нима­юще­гося изу­чени­ем сов­ре­мен­ной Рос­сии. По­это­му со­об­ще­ния о том, что При­былов­ский умер, за­поло­нили рос­сий­скую прес­су. Что ка­са­ет­ся об­сто­ятель­ств смер­ти, к со­жале­нию, мы, на­вер­ное, ни­каких под­робнос­тей на эту те­му не уз­на­ем. Бу­дет офи­ци­аль­ное ме­дицин­ское зак­лю­чение. В нем бу­дет да­на впол­не прав­ди­во выг­ля­дящая ме­дицин­ская при­чина смер­ти Вла­дими­ра.

На­ша проб­ле­ма с ва­ми в том, что мы нас­толь­ко не до­веря­ем ны­неш­не­му рос­сий­ско­му ру­ководс­тву и нас­толь­ко час­то стал­ки­ва­ем­ся с убий­ства­ми, что каж­дый раз, ког­да уми­ра­ет та­кого ро­да че­ловек - оп­по­зици­онер, не ста­рый, нас это на­водит на грус­тную мысль о том, что его мог­ли убить. Мы стал­ки­вались уже с оче­вид­ны­ми убий­ства­ми: нап­ри­мер, Лит­ви­нен­ко в Лон­до­не, По­лит­ков­ской в Мос­кве, Нем­цо­ва - пря­мо у Крем­лев­ской сте­ны, и со смер­тя­ми ме­нее оче­вид­ны­ми, ко­торые до сих пор яв­ля­ют­ся за­гад­кой и на ко­торые, мо­жет быть, мы ни­ког­да не най­дем от­ве­та.

Нап­ри­мер, смерть Бо­риса Бе­резов­ско­го в Лон­до­не, смерть биз­несме­на Пе­репе­лич­но­го в Лон­до­не, ко­торая сна­чала бы­ла объ­яв­ле­на ес­тес­твен­ной смертью, а те­перь по­нят­но, что его от­ра­вили, не­дав­ний слу­чай с из­вес­тным жур­на­лис­том Вла­дими­ром Ка­ра-Мур­зой, ко­торый чуть не умер. Я мо­гу пе­речис­лять кон­крет­ных лю­дей, ко­торые ли­бо бы­ли от­кры­то уби­ты, ли­бо про ко­торых мож­но по­доз­ре­вать, что их уби­ли рос­сий­ские спец­служ­бы.

Слу­чай с При­былов­ским, к со­жале­нию, ло­жить­ся в этот ряд очень по­доз­ри­тель­ных смер­тей. Но пов­то­ряю - глав­ная на­ша проб­ле­ма в том, что да­же ес­ли пред­по­ложить, что нам ска­жут прав­ду, мы все рав­но в это, на­вер­ное, не по­верим, по­тому что мы слиш­ком не до­веря­ем крем­лев­ско­му ру­ководс­тву. И ос­та­нет­ся ка­кой-то про­цент лю­дей, ко­торый бу­дет счи­тать, что офи­ци­аль­ное со­об­ще­ние при­чины смер­ти При­былов­ско­го яв­ля­ет­ся ложью.

Тать­яна Тро­щин­ская: Не знаю, зна­ете ли вы, но в Ук­ра­ине есть оп­ре­делен­ный круг эк­спер­тов, жур­на­лис­тов и ак­тивная часть граж­дан, ко­торые вас чи­та­ют пос­то­ян­но. И вы при­над­ле­жите к по­зитив­но­му пу­лу ана­лити­ков. Счи­та­ет­ся, что при всей ре­алис­тичнос­ти, мож­но где-то про­честь в ва­шем ана­лизе ка­кие-то по­зитив­ные для Ук­ра­ины прог­но­зы. Мо­жет быть, это прос­то на­ше же­лание внут­ри Ук­ра­ины имен­но так трак­то­вать. Так это или нет? Вы зна­ете и, на­вер­ное, от­сле­жива­ете мин­ский "пе­рего­вор­ный" про­цесс. Ук­ра­ина, как она се­бя ви­дит и по­зици­они­ру­ет сей­час, и ны­неш­няя Рос­сия - мож­но ли го­ворить о пе­рего­ворах?

Юрий Фель­штин­ский: Мой оп­ти­мизм ос­но­ван на том, что я дос­та­точ­но хо­рошо знаю Рос­сию.  Я за­нимал­ся изу­чени­ем этой стра­ны всю свою соз­на­тель­ную жизнь, со сту­ден­ческих лет. Со всей уве­рен­ностью я мо­гу ска­зать, что за­дачи, пос­тавлен­ные Пу­тиным пе­ред со­бой и в этом смыс­ле - пе­ред Рос­си­ей, по­тому что все слож­ности за­дач пе­реки­дыва­ют­ся на пле­чи го­сударс­тва и на­рода, эти за­дачи не­выпол­ни­мы.

Это­го ни­ког­да не про­изой­дет. Бе­зот­но­ситель­но то­го, прав Пу­тин или неп­рав. Его прог­рамма не­ре­алис­тична. В кон­це кон­цов бу­дет толь­ко два пу­ти: ли­бо путь стре­митель­но­го или пос­те­пен­но­го от­ступ­ле­ния, ли­бо ка­тас­тро­фа. Пос­коль­ку, к со­жале­нию, я не ви­жу муд­рости в рос­сий­ском ру­ководс­тве, я скло­нен счи­тать, что Пу­тин до­ведет Рос­сию до ка­тас­тро­фы. Ра­зуме­ет­ся, ког­да ка­тас­тро­фа про­ис­хо­дит со стра­ной уров­ня Рос­сии, это мо­жет пов­лечь за со­бой и ка­кие-то дос­та­точ­но неп­ри­ят­ные пос­ледс­твия для со­седей Рос­сии, к ка­ковым от­но­сит­ся и Ук­ра­ина.

Тем не ме­нее, я ду­маю, что са­мый опас­ный для Ук­ра­ины пе­ри­од уже прой­ден. Я счи­таю, что этот са­мый опас­ный пе­ри­од был в мар­те-мае 2014 го­да. Рос­сия не смог­ла зах­ва­тить Ук­ра­ину. Что бы ни го­вори­ло рос­сий­ское ру­ководс­тво, прог­рамма мак­си­мум бы­ла - что­бы Ук­ра­ина бы­ла зах­ва­чена. Но мы ви­дим, что да­же прог­рамма ми­нимум бы­ла вы­пол­не­на очень от­но­ситель­но. По­тому что, ко­неч­но, Крым зах­ва­чен, Крым на дан­ный мо­мент Ук­ра­иной по­терян.

Но мы ви­дим, что про­ект "Но­ворос­сия", вок­руг ко­торо­го бы­ла сос­ре­дото­чена в ка­кой-то мо­мент вся про­паган­дист­ская ма­шина Рос­сии, зах­лебнул­ся. Это оз­на­ча­ет, что Ук­ра­ина от­сто­яла свою не­зави­симость. В этом смыс­ле Пу­тин по­ка что про­иг­рал. Я всег­да счи­тал, что глав­ное сло­во ос­та­ет­ся за Ук­ра­иной. Я и сей­час так счи­таю. Это от­но­сит­ся и к Мин­ским до­гово­рен­ностям, по­тому что они как раз бы­ли на­вяза­ны Ук­ра­ине в пе­ри­од аб­со­лют­ной рас­те­рян­ности все­го ми­ра. Пос­ле ан­нексии Кры­ма.

Мин­ские пе­рего­воры - это на­вязан­ная Рос­си­ей Ук­ра­ине се­рия бан­дит­ских нев­нятных тре­бова­ний, под ко­торы­ми Ук­ра­ина под­пи­салась, не силь­но чи­тая пун­кты сог­ла­шения и не силь­но по­нимая, нас­коль­ко эти ус­ло­вия вы­пол­ни­мы. По­тому что они не­выпол­ни­мы. Не по­тому, что их нель­зя вы­пол­нить, а по­тому, что они не­кон­крет­ны и ос­тавля­ют прос­транс­тво для со­вер­шенно лю­бой трак­товки. Рос­сий­ским ру­ководс­твом это де­лалось умыш­ленно. Это бы­ла та­кая па­лоч­ка-вы­руча­лоч­ка Крем­ля и Пу­тина на тот слу­чай, ес­ли во­ен­ная опе­рация по ок­ку­пации Ук­ра­ины или на пер­вом эта­пе Вос­точной Ук­ра­ины, про­ект соз­да­ния "Но­ворос­сии" зах­лебнет­ся. И этот про­ект все-та­ки зах­лебнул­ся.

Ос­та­лись Мин­ские до­гово­рен­ности, ко­торые, ко­неч­но, нуж­но ра­зор­вать. В ка­кой-то мо­мент, я уве­рен, что он нас­ту­пит, ук­ра­ин­ское пра­витель­ство объ­явит, что счи­та­ет Мин­ские до­гово­рен­ности на­силь­но на­вязан­ны­ми Ук­ра­ине, и они тре­бу­ют рас­торже­ния. Я ду­маю, что этим за­кон­чится, по­тому что лю­бые про­межу­точ­ные ва­ри­ан­ты ве­дут к то­му, что Рос­сия бу­дет нас­та­ивать на из­ме­нении Кон­сти­туции Ук­ра­ины, по­тому что, вро­де бы, это то, что обе­щало ук­ра­ин­ское пра­витель­ство по Мин­ским до­гово­рен­ностям.

Ни­чего по­ложи­тель­но­го в Мин­ских до­гово­рен­ностях для Ук­ра­ины нет. Они бы­ли на­вяза­ны и в тот мо­мент бы­ли единс­твен­ным, что как-то тор­мо­зило (по край­ней ме­ре, всем так ка­залось) рос­сий­ское нас­тупле­ние. Все пы­тались - Ук­ра­ина, Ев­ро­па и НА­ТО - из­бе­жать кро­воп­ро­лития. Ес­ли это и уда­лось, то не пол­ностью. Что­бы тра­гедия не ста­ла боль­ше, Ук­ра­ина, на ко­торую в этом смыс­ле да­вили и США, и Ев­ро­па, и Рос­сия, не ста­ла от­ка­зывать­ся от Мин­ских сог­ла­шений, ко­торые из­на­чаль­но бы­ли под­лы­ми, ес­ли иметь в ви­ду по­пыт­ку Рос­сии та­ким об­ра­зом соз­дать очаг веч­но­го бу­дуще­го кон­флик­та ти­па Прид­нес­тровья. У Рос­сии в этом смыс­ле боль­шой опыт. Ук­ра­ин­ское пра­витель­ство обя­зано Мин­ские сог­ла­шения ли­бо фор­маль­но пуб­лично ра­зор­вать, ли­бо, ес­ли есть воз­можность, их са­боти­ровать.

Тать­яна Тро­щин­ская: Там есть пун­кты, ко­торые не со­от­ветс­тву­ют ук­ра­ин­ской Кон­сти­туции. Мож­но на­чинать с это­го.

Юрий Фель­штин­ский: Мы сей­час го­ворим о трак­товке. Вы спра­вед­ли­во го­вори­те, что есть пун­кты, не со­от­ветс­тву­ющие ук­ра­ин­ской Кон­сти­туции. На что Кремль вам ска­жет: пра­виль­но, мы и нас­та­ива­ем, что­бы Кон­сти­туция бы­ла из­ме­нена. Кон­ца этим тре­бова­ни­ям ни­ког­да не бу­дет. По­это­му сог­ла­шать­ся на них не­воз­можно и нель­зя.

Од­но де­ло, ког­да сто­ял воп­рос о том, пой­дут ли сос­ре­дото­чен­ные на гра­нице рос­сий­ские вой­ска тан­ка­ми на Ки­ев, дру­гое де­ло, ког­да мы ви­дим, что эти тан­ко­вые вой­ска не в сос­то­янии ид­ти, что, ско­рее все­го, вся ук­ра­ин­ская по­лити­ка Пу­тина зах­лебну­лась, за­кон­чи­лась аб­со­лют­ным для Рос­сии про­валом. По­тому что це­на, зап­ла­чен­ная за ок­ку­пацию Кры­ма и втор­же­ние в Вос­точную Ук­ра­ину - ог­ромна.

Ес­ли вы пос­мотри­те на курс руб­ля, то па­дать он стал имен­но пос­ле это­го. Все эко­номи­чес­кие нев­зго­ды рос­сий­ские, ко­торые толь­ко на­чина­ют­ся - это ре­зуль­тат ук­ра­ин­ской по­лити­ки Пу­тина. В этом смыс­ле Рос­сия зап­ла­тила за ок­ку­пацию не­со­из­ме­римо боль­шую це­ну. Ведь ок­ку­пиро­вать чу­жую тер­ри­торию, ес­ли и мож­но, то ког­да нет дру­гого вы­хода, ког­да это воп­рос жиз­ни и смер­ти го­сударс­тва.

Мож­но спо­рить о том, яв­ля­ет­ся ли та­кого ро­да ок­ку­паци­ей, нап­ри­мер, ок­ку­пация Из­ра­илем ка­ких-то тер­ри­торий. Но это для Из­ра­иля, по край­ней ме­ре Из­ра­иль так счи­та­ет - воп­рос жиз­ни и смер­ти го­сударс­тва. А для Рос­сии ок­ку­пация Кры­ма и Вос­точных ре­ги­онов Ук­ра­ины воп­ро­сом жиз­ни и смер­ти не яв­ля­лась. Бе­зус­ловно, это бы­ла аван­тю­рис­тичная и прес­тупная по­лити­ка Пу­тина.

Все ны­неш­нее ру­ководс­тво Рос­сии пос­то­ян­но соз­да­ет кон­флик­ты. Сна­чала внут­ри­рос­сий­ские - две че­чен­ские вой­ны, по­том внеш­ние - вой­на с Гру­зи­ей, а те­перь еще и вой­на с Ук­ра­иной. Па­рал­лель­но, как мы пом­ним, на­чалось "про­щупы­вание" всех вос­точно-ев­ро­пей­ских ру­бежей рос­сий­ской ар­ми­ей: на­руша­лись воз­душные прос­транс­тва При­бал­ти­ки, нер­вни­чали по­ляки, Жи­ринов­ский гро­зил Поль­ше атом­ной пре­вен­тивной ата­кой, МИД гро­зил Да­нии ядер­ной ата­кой, ес­ли она сог­ла­сит­ся на раз­ме­щение ра­кет НА­ТО на сво­их во­ен­ных ко­раб­лях.

Это наг­лое, на­порис­тое во­ен­ное дав­ле­ние вдруг как-то за­кон­чи­лось, по­тому что Пу­тин ре­шил, что не в сос­то­янии он зах­ва­тывать во­ен­ным об­ра­зом вос­точно-ев­ро­пей­ские го­сударс­тва, и пе­рек­лю­чил­ся на Си­рию. Сей­час мы с ин­те­ресом все смот­рим, как в се­ри­але: пер­вый се­зон за­кон­чился, на­чал­ся вто­рой. У нас вто­рой се­зон пос­вя­щен Ближ­не­му Вос­то­ку. Мы ви­дим, как Пу­тин, заб­ро­сив про­ект "Но­ворос­сия", хо­тя офи­ци­аль­но не приз­на­ет­ся в этом и ни­ког­да не приз­на­ет­ся, ри­нул­ся на Ближ­ний Вос­ток.

Опять же, ес­ли про­ект "Но­ворос­сия" при­вел к ка­тас­тро­фичес­ко­му кру­шению руб­ля, по­тому что Рос­сия вош­ла в Вос­точную Ук­ра­ину и вмес­то ми­ра выб­ра­ла вой­ну, то про­ект "Си­рия" или "Ближ­ний Вос­ток" при­вел, как мы с ва­ми ви­дим, к ка­тас­тро­фичес­ко­му па­дению цен на нефть.