БОРДЕЛЬ И МОЦАРТ

У са­мых зна­мени­тых опер Мо­цар­та имел­ся со­ав­тор, по­селив­ший­ся двес­ти лет на­зад в за­холус­тном аме­рикан­ском го­род­ке Сан­бе­ри и за­нимав­ший­ся мел­кой ба­калей­ной тор­говлей. Ны­не поч­ти за­бытый Ло­рен­цо Да Пон­те про­жил во­семь нес­кучных де­сяти­летий. Он ро­дил­ся в то вре­мя, ког­да Аме­рика еще бы­ла бри­тан­ской ко­лони­ей, а Джордж Ва­шин­гтон хо­дил в шко­лу. Да Пон­те жил сре­ди са­мых зна­мени­тых лю­дей сво­его вре­мени, о чем по­ведал в об­ширных ме­му­арах. На скло­не лет он ос­но­вал пер­вый в США опер­ный те­атр и был са­мым яр­ким пи­оне­ром ев­ро­пей­ской куль­ту­ры в Но­вом Све­те.

Да Пон­те ро­дил­ся 10 мар­та 1749 го­да в семье ев­рей­ско­го ду­биль­щи­ка Ко­нель­яно на зад­ворках Ве­неции. Мать Эма­ну­эле, так зва­ли маль­чи­ка, ра­но умер­ла, отец вско­ре же­нил­ся на ка­толич­ке и вмес­те со всей семь­ей при­нял кре­щение. Стар­ший из сы­новей, че­тыр­надца­тилет­ний Эма­ну­эле, по обы­ча­ям то­го вре­мени, по­лучил но­вое имя в честь мес­тно­го епис­ко­па, не­кого Ло­рен­цо Да Пон­те. Епис­коп при­нял учас­тие в судь­бе крес­тни­ка - по­мог раз­вить его спо­соб­ности, по­содей­ство­вал то­му, что­бы Ло­рен­цо учил­ся в се­мина­рии.

Юно­ша меж­ду тем ока­зал­ся ис­тинным сы­ном Ве­неции, это­го все­ев­ро­пей­ско­го го­рода ин­триг и уве­селе­ний. Во вре­мена Да Пон­те Ве­неция в пос­ледний раз пе­режи­ла не толь­ко рас­цвет тор­говли и ис­кусств, но и са­мый яр­кий «кар­на­вал утех». Го­товив­ший­ся стать свя­щен­ни­ком, Ло­рен­цо од­новре­мен­но учил­ся му­зыке, пи­сал озор­ные сти­хи и не был чужд плот­ским раз­вле­чени­ям. Во мно­гом он по­ходил на сво­его стар­ше­го дру­га Ка­зано­ву, с той лишь раз­ни­цей, что у Да Пон­те не бы­ло ни бо­гатс­тва, ни ти­тула.

В двад­цать че­тыре го­да Ло­рен­цо стал аб­ба­том и про­фес­со­ром ри­тори­ки в се­мина­рии Тре­визо. Од­на­ко про­фес­сорс­тво­вание ока­залось не­дол­гим, ска­зывал­ся аван­тю­рис­ти­чес­кий склад его на­туры. Да Пон­те за­раба­тывал не столь­ко лек­ци­ями, сколь­ко со­дер­жа­ни­ем пуб­лично­го до­ма для арис­токра­тов. За­час­тую, оде­тый в крас­ную аб­бат­скую су­тану, хо­зя­ин лич­но раз­вле­кал кли­ен­тов иг­рой на скрип­ке. Но уволь­не­ние пад­ре из се­мина­рии и воз­бужде­ние про­тив не­го уго­лов­но­го де­ла бы­ло выз­ва­но от­нюдь не фри­воль­ным об­ра­зом жиз­ни (Ве­неция ви­дела и не та­кое). Весь го­род чи­тал и ра­зучи­вал хо­див­шие в спис­ках са­тири­чес­кие сти­хи Да Пон­те, нап­равлен­ные про­тив власть иму­щих. Вы­сокий суд при­гово­рил ос­тро­ум­ца к из­гна­нию из пре­делов ве­неци­ан­ской рес­публи­ки на пят­надцать лет (прав­да, в мо­мент вы­несе­ния при­гово­ра Ло­рен­цо уже был вда­леке от вод Ад­ри­ати­ки).

В 1782 го­ду Ве­на бы­ла взбу­дора­жена ви­зитом Па­пы Рим­ско­го Пия VI, ко­торый хо­тел скло­нить им­пе­рато­ра И­оси­фа к от­ка­зу от цер­ковных ре­форм. Око­ло двух­сот ты­сяч зри­телей наб­лю­дало за въ­ез­дом пон­ти­фика в авс­трий­скую сто­лицу. Туф­ли Па­пы пе­реда­вались из од­но­го арис­токра­тичес­ко­го до­ма в дру­гой, по ста­рин­но­му обы­чаю их це­лова­ли. В эти бур­ные дни ос­та­лось не­заме­чен­ным со­бытие, ко­торо­му бы­ло суж­де­но сыг­рать ог­ромную роль в раз­ви­тии опер­но­го ис­кусс­тва. С ре­комен­да­тель­ным пись­мом од­но­го из ве­неци­ан­ских дра­матур­гов бег­лый аб­бат пред­стал пе­ред Ан­то­нио Саль­ери, ка­пель­мей­сте­ром Вен­ской им­пе­ратор­ской опе­ры. Прид­ворный ком­по­зитор оце­нил спо­соб­ности Да Пон­те и, в час­тнос­ти, его ред­кий дар сти­хос­ло­жения. Ве­неци­анец был пред­став­лен авс­трий­ско­му им­пе­рато­ру И­оси­фу II. Язы­ки: гре­чес­кий, ла­тынь, ив­рит, италь­ян­ский, блес­тя­щий ум и ос­трое пе­ро вку­пе с ре­комен­да­ци­ей Саль­ери дос­та­вили Ло­рен­цо пост прид­ворно­го по­эта и либ­реттис­та.

Не­веро­ят­ным об­ра­зом быв­ший со­дер­жа­тель бор­де­ля, вдо­бавок не имев­ший ни­како­го серь­ез­но­го ли­тера­тур­но­го опы­та, ока­зал­ся в цен­тре куль­тур­ной жиз­ни Ве­ны. По­мимо при­род­но­го оба­яния и са­мо вре­мя по­мога­ло Ло­рен­цо. Имен­но в эти ме­сяцы под­хо­дил к кон­цу не­удав­ший­ся эк­спе­римент с не­мец­кой опе­рой, и осенью 1782 го­да бы­ла вновь от­кры­та италь­ян­ская опе­ра во гла­ве с ма­эс­тро Саль­ери. Сог­ласно ле­ген­де, ког­да им­пе­рато­ру И­оси­фу ска­зали, что но­вый прид­ворный либ­реттист ни­ког­да не пи­сал опер­ные либ­ретто, тот от­ве­тил: «Это не­важ­но, у нас бу­дет му­за-девс­твен­ни­ца».

«Встре­ча Мо­цар­та и Ло­рен­цо Да Пон­те бы­ла для обо­их нис­послан­ной свы­ше. Аб­бат ис­кал му­зыкан­та, Воль­фганг – по­эта. Слу­чилось так, что в этих об­сто­ятель­ствах они от­лично по­дош­ли друг дру­гу, – пи­сал би­ог­раф Мо­цар­та Мар­сель Бри­он. – Очень ред­ки при­меры сот­рудни­чес­тва, в ко­тором ге­ний по­эта был бы ра­вен ге­нию му­зыкан­та: Де­бюс­си и Ме­тер­линк, Ри­хард Штра­ус и Гоф­ман­сталь...» Пер­вым сов­мес­тным тво­рени­ем Мо­цар­та и Да Пон­те ста­ла опе­ра «Же­нить­ба Фи­гаро». Имен­но Да Пон­те до­бил­ся от им­пе­рато­ра раз­ре­шения на пос­та­нов­ку «воль­но­дум­ной» опе­ры на вен­ской сце­не в 1786 го­ду. Мо­царт в то вре­мя был в не­милос­ти у ма­тери­им­пе­рат­ри­цы Ма­рии-Те­резии и его обя­зан­ности при дво­ре ог­ра­ничи­вались со­чине­ни­ем тан­цев для мас­ка­радов. «Же­нить­ба Фи­гаро» име­ла столь боль­шой ус­пех в сто­лице, что И­осиф II да­же рас­по­рядил­ся ог­ра­ничить чис­ло вы­зовов на бис.

Спе­ци­алис­ты ут­вер­жда­ют, что в сот­рудни­чес­тве с Да Пон­те Мо­царт соз­дал опе­ры, от­но­сящи­еся к ве­личай­шим об­разцам сво­его жан­ра. Это был тот ред­кий слу­чай, ког­да ка­чес­тво либ­ретто приб­ли­жалось к уров­ню му­зыки Мо­цар­та. В стро­ках ве­неци­ан­ца ожи­вал «га­лан­тный» XVIII век, его по­эзия от­ли­чалась не выс­прен­ностью, или ме­лан­хо­ли­ей, или без­ли­кой тор­жес­твен­ностью, ко­торая бы­ла тог­да в мо­де, а жиз­ненностью, лу­кавс­твом, об­разностью язы­ка ее ин­теллек­ту­аль­но­го и сар­касти­чес­ко­го соз­да­теля.

Сле­ду­ющей пло­дот­ворной ра­ботой ве­лико­го Ама­де­уса и аб­ба­та-расс­три­ги стал «Дон Жу­ан», пос­та­нов­ка ко­торо­го осу­щес­тви­лась в Пра­ге в 1787 го­ду. Да Пон­те рас­ска­зал в сво­их «Ме­му­арах» как соз­да­валось зна­мени­тое либ­ретто. Воль­фганг и Ло­рен­цо по­сели­лись на од­ной улоч­ке в Пра­ге и ок­на их квар­тир смот­ре­ли друг на дру­га. В те­чение всей фе­номе­наль­но быс­трой ра­боты – все­го нес­коль­ко не­дель – ком­по­зитор и по­эт об­ме­нива­лись иде­ями че­рез ок­но. Да Пон­те уса­живал­ся за ру­копись ран­ним ут­ром с бу­тыл­кой то­кай­ско­го ви­на. Ес­ли си­лы по­кида­ли по­эта, то по его за­казу яв­ля­лась пре­лес­тная де­вуш­ка с чаш­кой го­ряче­го шо­кола­да. Ло­рен­цо ут­вер­ждал, что для то­го, что­бы за­кон­чить ра­боту над оче­ред­ным ли­тера­тур­ным про­из­ве­дени­ем, ему неп­ре­мен­но нуж­но иметь под ру­кой мо­лодую лю­бов­ни­цу. В сво­их ме­му­арах он ут­вер­жда­ет, что в либ­ретто для бес­смертных опер Мо­цар­та вло­жено не­мало его те­лес­ных сил.

Ес­ли в сю­жете «Дон Жу­ана» мно­гие ви­дят ис­то­рию Джа­комо Ка­зано­вы, с ко­торым Ло­рен­цо об­щался в Пра­ге, то третье либ­ретто для Мо­цар­та иног­да на­зыва­ют ав­то­би­ог­ра­фи­ей ве­неци­ан­ца. Плут и жу­ир, ос­трос­лов и воль­но­думец Да Пон­те соз­дал в ко­мичес­кой опе­ре «Cosi fan tutte» («Так пос­ту­па­ют все») яр­кий пор­трет «га­лан­тной эпо­хи».

В 1791 го­ду Мо­царт умер, а дер­зкий Да Пон­те впал в не­милость у но­вого им­пе­рато­ра Ле­ополь­да II и по­лучил при­каз по­кинуть Ве­ну. Он был ав­то­ром, в об­щей слож­ности, трид­ца­ти шес­ти пь­ес и со­тен со­нетов, но ос­тался в па­мяти как со­ав­тор неп­ревзой­ден­но­го «мо­цар­тов­ско­го трип­ти­ха» – «Же­нить­бы Фи­гаро», «Дон Жу­ана» и «Так пос­ту­па­ют все или Шко­ла влюб­ленных».

Ло­рен­цо Да Пон­те не­кото­рое вре­мя жил в Лон­до­не, где пы­тал­ся сот­рудни­чать с нес­коль­ки­ми те­ат­ра­ми. Де­ла шли из рук вон пло­хо. И тог­да ве­неци­анец со­вер­шил оче­ред­ной куль­бит: в 1805 го­ду он под­нялся на борт па­рус­ни­ка «Ко­лам­бия», от­прав­лявше­гося в Аме­рику. Его то­щий ба­гаж сос­то­ял из скрип­ки и че­мода­на с кни­гами.

В Со­еди­нен­ных Шта­тах Да Пон­те про­жил боль­ше чем где-ли­бо, трид­цать три го­да. На сво­ей но­вой ро­дине он за­нимал­ся не ме­нее ак­тивной ан­треп­ре­нер­ской де­ятель­ностью, но был да­лек от преж­не­го ус­пе­ха. Од­но вре­мя друг Саль­ери и Ка­зано­вы да­вал час­тные уро­ки италь­ян­ско­го, дер­жал ба­калей­ную лав­ку в Нью-Джер­си и пы­тал­ся про­давать ле­карс­тва в Пен­силь­ва­нии.

На за­кате дней «Ло­рен­цо Ве­лико­леп­ный» из­дал в Нью-Й­ор­ке ме­му­ары в трех то­мах, в ко­торых есть приз­на­ние: «Моя жизнь уда­лась в жан­ре тра­гико­медии». Отец пя­ти де­тей, быв­ший прид­ворный по­эт блис­та­тель­ной Ве­ны рас­фа­совы­вал в убо­гой лав­ке чай и та­бак и раз­во­зил в ста­рень­ком фур­го­не за­казы по до­мам.

Ме­му­ары Да Пон­те бы­ли пе­реве­дены на ан­глий­ский толь­ко спус­тя сто лет пос­ле смер­ти ав­то­ра. Ус­мешка Ло­рен­цо прог­ля­дыва­ет сре­ди мно­гих пас­са­жей кни­ги. Аме­рика в то вре­мя бы­ла не­гото­ва оце­нить его та­лан­ты, а италь­ян­ский язык был здесь «столь же из­вестен, сколь ту­рец­кий или ки­тай­ский». Но Да Пон­те опи­сыва­ет жизнь кро­шеч­но­го го­род­ка Сан­бе­ри, за­теряв­ше­гося в пен­силь­ван­ской глу­бин­ке, с не­мень­шей сим­па­ти­ей чем быт и нра­вы Ве­неции, Ве­ны или Пра­ги.

Бу­дучи блес­тя­щим гу­мани­тари­ем, он ока­зал­ся весь­ма пос­редс­твен­ным биз­несме­ном. Од­но вре­мя, от­ча­яв­шись по­лучить пла­ту со сво­их кли­ен­тов, быв­ший либ­реттист стал брать по об­ме­ну от фер­ме­ров-дол­жни­ков на­тураль­ные про­дук­ты. Как пи­шет Ло­рен­цо, вско­ре его дом в Сан­бе­ри ока­зал­ся до­вер­ху по­лон шку­рами, ме­дом, су­хоф­рукта­ми, зер­ном и дру­гими да­рами Пен­силь­ва­нии.

Его аме­рикан­ская би­ог­ра­фия бы­ла в чем-то схо­жа с судь­бой мно­гих им­мигран­тов. Но Да Пон­те не за­терял­ся в «пла­виль­ном кот­ле»; он ока­зал­ся од­ним из пер­вых яр­ких пред­ста­вите­лей ев­ро­пей­ской куль­ту­ры в Но­вом Све­те. На скло­не лет ве­неци­анец вновь об­ра­тил­ся к пре­пода­ванию – в 1830 го­ду се­миде­сяти­лет­ний Ло­рен­цо Да Пон­те стал пер­вым про­фес­со­ром италь­ян­ско­го язы­ка и ли­тера­туры Ко­лум­бий­ско­го уни­вер­си­тета. Его по пра­ву счи­та­ют од­ним из ос­но­вате­лей клас­си­чес­ко­го фи­лоло­гичес­ко­го об­ра­зова­ния в США.

За свою ра­боту про­фес­сор не по­лучал жа­лованья – пре­пода­вание «сов­ре­мен­ных язы­ков» не вхо­дило в обя­затель­ную прог­рамму уни­вер­си­тета. Он про­дол­жал за­раба­тывать на жизнь час­тны­ми уро­ками (нас­чи­тали бо­лее двух ты­сяч его уче­ников) и про­дажей ев­ро­пей­ских книг. Да Пон­те с горь­кой иро­ни­ей пи­сал, что по­сети­тели в его книж­ную лав­ку за­час­тую по­пада­ют по ошиб­ке, не в по­ис­ках Дан­те или Пет­рарки, а в на­деж­де ку­пить не­апо­литан­ское пе­ченье. Тем не ме­нее сот­ни им­порти­рован­ных про­фес­со­ром то­мов сос­та­вили на­чало италь­ян­ской кол­лекции Нью-Й­орк­ской пуб­личной биб­ли­оте­ки и биб­ли­оте­ки Ко­лум­бий­ско­го уни­вер­си­тета. Там же, в Нью-Й­ор­ке, он соз­дал кни­гу ве­лико­леп­ных со­нетов и со­лид­ный ис­то­ричес­кий двух­томный труд «Фло­рен­ция во вре­мена Ме­дичи».

Сох­ра­нил­ся пор­трет Да Пон­те аме­рикан­ско­го пе­ри­ода: из ра­мы гля­дит поч­тенный ста­рец, по-преж­не­му пол­ный жиз­ненной энер­гии. Соз­да­тель кар­ти­ны ока­зал­ся под стать пор­тре­тиру­емо­му – Сэ­мю­эл Мор­зе, впос­ледс­твии заб­ро­сив­ший кисть ху­дож­ни­ка, что­бы стать все­мир­но из­вес­тным соз­да­телем те­лег­ра­фа. Фор­ту­на в те вре­мена бы­ла осо­бен­но изоб­ре­татель­на.

Пос­ледним в бес­ко­неч­ной че­реде пред­при­ятий аме­рикан­ско­го граж­да­нина Да Пон­те ста­ла ор­га­низа­ция и стро­итель­ство в Нью-Й­ор­ке опер­но­го те­ат­ра, пер­во­го в ис­то­рии США. В 1833 го­ду те­атр от­крыл­ся пос­та­нов­кой «Се­виль­ско­го ци­рюль­ни­ка» с приг­ла­шен­ны­ми италь­ян­ски­ми ис­полни­теля­ми, но бо­лее про­из­вел впе­чат­ле­ние на нью-й­орк­скую пуб­ли­ку ин­терь­ером с об­на­жен­ны­ми ан­тичны­ми бо­гиня­ми и но­вомод­ным га­зовым ос­ве­щени­ем. В за­ранее куп­ленной ло­же на каж­дом пред­став­ле­нии по­яв­лялся не­кий граф де Сюр­вилье – не кто иной как эмиг­ри­ровав­ший в США брат фран­цуз­ско­го им­пе­рато­ра Жо­зеф Бо­напарт.

Да Пон­те уже меч­тал о воз­вра­щении к карь­ере те­ат­раль­но­го по­эта и им­прес­са­рио. Но его пос­леднее де­тище – опер­ный те­атр – вы­дер­жал все­го двад­цать во­семь пред­став­ле­ний, став для италь­ян­ца са­мым ра­зори­тель­ным фи­ас­ко (са­мо зда­ние опе­ры сго­рело спус­тя нес­коль­ко лет).

Ло­рен­цо Да Пон­те умер 17 ав­густа 1838 го­да в уни­зитель­ной бед­ности в нес­коль­ких квар­та­лах от за­коло­чен­но­го зда­ния сво­его те­ат­ра. Не обоз­на­чен­ная мо­гила его на од­ном из нью-й­орк­ских клад­бищ со вре­менем за­теря­лась. Та­кая же пос­мер­тная ис­то­рия ког­да-то слу­чилась и с его дру­гом Мо­цар­том.