СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕКА

Ре­дак­ци­он­ная пре­ам­бу­ла

Со­фию Пер­ли­ну чи­тате­ли "Кру­гозо­ра" зна­ют как дав­не­го ав­то­ра вол­ну­ющих рас­ска­зов. Со­вет­ский учё­ный, впер­вые в ми­ре син­те­зиро­вав­ший чис­тые ура­новые ми­нера­лы, она здесь, в Аме­рике, в Мас­са­чусет­се, в своё вре­мя тру­дилась на­уч­ным сот­рудни­ком в Worcester Polytechnic Institute на ка­фед­ре Ин­же­нер­ной Хи­мии, в University of Massachusetts в от­де­ле ядер­но-ра­ди­аци­он­ной ме­дици­ны. И вот пос­ле дли­тель­но­го пе­реры­ва в "Кру­гозор" приш­ла от неё элек­трон­ная поч­та. На сей раз - не с оче­ред­ным рас­ска­зом или стать­ей, а с обык­но­веным пись­мом, ка­ких мно­го при­ходит от чи­тате­лей. Впро­чем, толь­ко на­чав чи­тать это пись­мо, ви­дишь, что ни­какое оно не обыч­ное, а вы­зыва­ющее це­лую гам­му эмо­ций, и важ­ное аб­со­лют­но для каж­до­го

Собс­твен­но, Со­фия пря­мо пи­шет: "Это пись­мо, вер­нее, не­из­бывная пос­то­ян­ная тос­ка и боль сер­дца, да­лись мне с боль­шим тру­дом. Но я хо­чу, что­бы чи­тате­ли зна­ли, что лю­бой че­ловек, где бы он ни жил, мо­жет ока­зать­ся в по­доб­ной си­ту­ации: встре­тить ха­лат­но­го и без­душно­го вра­ча и не най­ти ад­во­ката, ко­торый сог­ла­сил­ся бы взять­ся за де­ло ма­ло­иму­щих граж­дан. Быть мо­жет, мой горь­кий опыт ко­му-то бу­дет по­лезен и при­годит­ся в бу­дущем"...

Чи­тай­те. Вот это пись­мо.

Кон­вей­ер те­рапев­та

"Бо­лее го­да то­му на­зад в страш­ных му­чени­ях скон­чался мой го­рячо лю­бимый муж. Каж­дая семья мо­жет вспом­нить по­доб­ные ут­ра­ты, по­тому что смерть не­из­бежна. Но очень мно­гое за­висит от то­го, как и по­чему слу­ча­ют­ся та­кие по­тери, и как ухо­дят из жиз­ни твои близ­кие.

Мой муж 15 лет был здесь же, в го­роде Вус­те­ре (Worcester, MA) па­ци­ен­том те­рапев­та, эмиг­ри­ровав­ше­го в США из быв­ше­го СССР. Он ши­роко из­вестен в рус­ско­языч­ной об­щи­не, к не­му пред­по­чита­ют хо­дить лю­ди, не зна­ющие ан­глий­ско­го язы­ка. Спус­тя не­кото­рое вре­мя я пред­ло­жила Са­ше пе­рей­ти к дру­гому вра­чу - мес­тно­му ан­гло­языч­но­му, и изъ­яви­ла го­тов­ность быть его пе­ревод­чи­цей, но он от­ка­зал­ся, что­бы не зат­руднять ме­ня.

Я всег­да соп­ро­вож­да­ла Са­шу и за­дава­ла вра­чу воп­ро­сы, свя­зан­ные не­пос­редс­твен­но с бо­лезнью му­жа,  но врач, как пра­вило, рез­ко пе­реби­вал  ме­ня. Од­нажды он да­же отоз­вал Са­шу в сто­рону и пот­ре­бовал, что­бы впредь я не по­яв­ля­лась в его ка­бине­те. Су­дя по все­му, мои зна­ния в об­ласти ме­дици­ны раз­дра­жали док­то­ра. С тех пор, как мне был зап­ре­щен дос­туп в ка­бинет, я за­писы­вала  ко­рот­кие воп­ро­сы, но Са­ша ни­ког­да не имел шан­са их за­дать - док­тор спе­шил при­нять сле­ду­юще­го па­ци­ен­та. Пос­ле каж­до­го та­кого ви­зита муж воз­вра­щал­ся до­мой бо­лее по­дав­ленным и уни­жен­ным. Единс­твен­ным со­ветом док­то­ра бы­ло - "есть боль­ше зе­лени".

В его при­ем­ной всег­да тол­пи­лись па­ци­ен­ты, наз­на­чен­ные на од­но и то же вре­мя. Сво­еоб­разный про­из­водс­тве­ный кон­вей­ер, где на од­но­го боль­но­го вы­пада­ет не бо­лее 3-5 ми­нут  рас­се­ян­но­го вни­мания вра­ча. И это - пос­ле уто­митель­но дол­го­го ожи­дания в при­ем­ной. В каж­дой ком­на­те по­лураз­де­тые па­ци­ен­ты си­дели на ку­шет­ках в ожи­дании док­то­ра, ко­торый всег­да очень спе­шил: ведь чем боль­ше боль­ных, тем боль­ше де­нег идет на его бан­ков­ский счет. Это его до­ход­ный биз­нес.

Док­тор был осо­бен­но груб с вы­ход­ца­ми из быв­ше­го Со­юза и не скры­вал это­го, он вы­соко­мер­но смот­рел на па­ци­ен­тов как чван­ли­вый арис­тократ на свою че­лядь, да­же зная, что мно­гие из них име­ли выс­шее об­ра­зова­ние. Все это за­меча­ли, но по пос­ло­вице "стер­пится-слю­бит­ся" про­дол­жа­ли у не­го "ле­чить­ся". Да и не­лег­ко пе­рехо­дить к дру­гому вра­чу, ког­да че­лове­ку уже за 70. Од­на­ко лю­ди ре­шитель­ные не тер­пе­ли лег­ко и ухо­дили от не­го, как это сде­лала, в час­тнос­ти, са­шина сес­тра.

С тех пор, как Са­ше за­мени­ли мит­раль­ный кла­пан, он стал при­нимать средс­тво, раз­жи­жа­ющее кровь: ес­ли до­за слиш­ком боль­шая, то мо­жет быть кро­воте­чение, ес­ли ма­лень­кая - об­ра­зу­ет­ся тромб. Те­рапевт обя­зан не­укос­ни­тель­но сле­дить за этим. Од­на­ко час­то его кон­троль­ный те­лефон­ный зво­нок сле­довал с боль­шим опоз­да­ни­ем, а од­нажды, ког­да уро­вень прот­ромби­на дос­тиг опас­ной чер­ты, док­тор не поз­во­нил сов­сем. На мой воп­рос вра­чу спус­тя нес­коль­ко дней о при­чине его ха­лат­ности,  док­тор от­ве­тил: "Имею я пра­во на от­дых? У ме­ня вы­ход­ной!".

- А кто же бу­дет ле­чить мо­его му­жа? - спро­сила я.

- Вы. - Вот та­кой хам­ский от­вет я по­лучи­ла.

Слиш­ком дол­го опи­сывать все неп­ри­ят­ные мо­мен­ты, а за 15 лет по­доб­ных эпи­зодов бы­ло мно­жес­тво.

Не то гри­бок, не то - вет­рянка...

Два го­да то­му на­зад Са­ша стал ху­деть, пос­то­ян­но жа­ловал­ся на силь­ную  ус­та­лость, сла­бость бы­ла та­кая, что он не мог удер­жать да­же пус­той ста­кан, об­ли­вал­ся по­том по но­чам, час­то каш­лял, нес­терпи­мый кож­ный зуд не да­вал по­коя, час­то воз­ни­кала ин­фекция мо­чево­го пу­зыря и на ко­же выс­ту­пали крас­ные пят­на. Уви­дев крас­но­ту на те­ле, врач ска­зал, что это гри­бок, а по­том, ког­да пят­на опять выс­ту­пили, ле­чил Са­шу от... ви­руса вет­рянки (и в объ­яс­ни­тель­ном пись­ме нас­та­ивал, что у Са­ши эта бо­лезнь про­тека­ла в тя­желой фор­ме!). А как же, не­об­хо­димая се­год­ня каж­до­му вра­чу он­ко­логи­чес­кая нас­то­рожен­ность? Ведь все пе­речис­ленные сим­пто­мы ти­пич­ны для лим­фо­мы. Вра­чу так­же бы­ло из­вес­тно, что род­ная сес­тра Са­ши шесть лет на­зад за­боле­ла ана­логич­ной бо­лезнью; к счастью, ле­чилась она у дру­гого вра­ча, и на се­год­няшний день здо­рова. Док­тор не мог не знать нас­ледс­твен­ный ха­рак­тер этой бо­лез­ни, и эта до­пол­ни­тель­ная ин­форма­ция об­легчи­ла бы ему пос­та­нов­ку ди­аг­но­за.
 
В 2009 го­ду муж был у вра­ча 16 раз и 10 раз в 2010, и все вре­мя жа­ловал­ся, на­де­ясь на по­мощь. Ни­каких мер врач не пред­при­нял - да­же не пос­лал на кон­суль­та­цию ни к ге­мато­логу, ни к он­ко­логу, не сде­лал ни­каких тес­тов. Он ни­ког­да не об­сле­довал лим­фа­тичес­кие же­лезы Са­ши, ко­торые раз­рослись к то­му вре­мени до раз­ме­ра пе­репе­линых я­иц; не уви­дел уве­личен­ных в раз­ме­рах пе­чени и се­лезен­ки, не об­ра­тил вни­мания на тре­вож­ный ана­лиз кро­ви.

8 мар­та пош­ло­го го­да Са­ше ста­ло так пло­хо, что он поп­ро­сил вра­ча о встре­че. Мед­сес­тра, хо­рошо обу­чен­ная пред­пи­сан­но­му док­то­ром эти­кету, тре­ниро­ван­ным го­лосом по­сове­това­ла Са­ше ждать звон­ка док­то­ра - тот, мол, очень за­нят.  Прож­дав па­ру ча­сов, мы ре­шили по­ехать в офис, где я умо­ляла вра­ча пос­мотреть Са­шу, ко­торый не мог уже сто­ять.

- Я за­нят. Ме­ня ждут очень боль­ные лю­ди, а ваш муж не выг­ля­дит боль­ным,- от­ве­тил врач.

К это­му вре­мени ли­цо Са­ши уже при­об­ре­ло зем­листо-жел­тый цвет, он по­терял бо­лее 25 фун­тов ве­са. У му­жа раз­вился ос­трый цис­тит: мо­ча с кровью ли­лась вдоль брюк и хлю­пала в бо­тин­ках. Но док­тор хо­тел и на этот раз по­казать се­бя хо­зя­ином по­ложе­ния и пе­ренес ви­зит на сле­ду­ющий день. 9 мар­та мед­сес­тра вы­писа­ла Са­ше ан­ти­би­отик, а док­тор так и не по­явил­ся, и толь­ко при вы­ходе он ска­зал Са­ше вдо­гон­ку: "Это ле­карс­тво вам по­может". В ап­те­ке вы­яс­ни­лось, что ле­карс­тво, вы­писан­ное мед­сес­трой, му­жу про­тиво­пока­зано.

Ока­залось - за­пущен­ный рак. А те­рапевт обе­дал...

В ап­те­ке мы про­сиде­ли еще два ча­са в ожи­дании звон­ка от вра­ча по по­воду наз­на­чения дру­гого ле­карс­тва. Док­тор обе­дал: это вре­мя он не­укос­ни­тель­но соб­лю­дал, офис был зак­рыт с пол­дня до ча­су дня. Сра­зу же пос­ле это­го мы по­еха­ли в "ско­рую" гос­пи­таля име­ни Свя­того Вин­сента, где вра­чи быс­тро и сла­жен­но ста­ли де­лать не­об­хо­димые тес­ты. И не­мед­ленно был пос­тавлен смер­тель­ный ди­аг­ноз: аг­рессив­ная, пос­ледняя ста­дия двух ти­пов ра­ка - Ход­чкин лим­фо­ма и рак кос­тно­го моз­га.

Са­шу по­ложи­ли в ре­ани­мацию, за­тем в от­де­ление ин­тенсив­ной те­рапии. Че­рез нес­коль­ко дней его пе­ревез­ли в дру­гой гос­пи­таль, UMASS (Мас­са­чусет­ский ме­дицин­ский уни­вер­си­тет) в от­де­ление транс­план­та­ции кос­тно­го моз­га в на­шем го­роде -Worcester.

Вра­чи са­мо­от­вержен­но бо­ролись за его жизнь, но бы­ло яс­но, что вре­мя без­воз­врат­но упу­щено. Лю­бое вме­шатель­ство толь­ко ухуд­ша­ло его са­мочувс­твие, кос­тный мозг уже не про­из­во­дил кро­вяных те­лец - еще не ро­див­шись, клет­ки по­гиба­ли. Ус­та­нови­ли срок жиз­ни: не­пол­ный ме­сяц, что ско­ро  под­твер­ди­лось.

На­ходясь в од­но­мес­тной па­лате, Са­ша об­ра­тил вни­мание, что все раз­го­воры со мной вра­чи ве­ли в ко­ридо­ре. Он роб­ко, с на­деж­дой спро­сил: "Что со мной?" Я по­пыта­лась его ус­по­ко­ить, объ­яс­нив, что ему пред­сто­ит хи­ми­оте­рапия с  воз­можностью выз­до­ров­ле­ния. Он сде­лал вид, что по­верил мне. Но од­нажды в па­лате по­явил­ся он­ко­лог с пе­ревод­чи­цей, они без оби­няков объ­яви­ли Са­ше его страш­ный ди­аг­ноз и жес­то­кий прог­ноз, не ос­тавляв­ший ни­каких на­дежд. Я умо­ляла вра­ча не де­лать это­го, про­сила пе­ревод­чи­цу смяг­чать тер­ми­ны, но ни мой плач, ни моя от­ча­ян­ная жес­ти­куля­ция не из­ме­нили их на­мере­ния.

-  За­чем вы это сде­лали? - со сле­зами спро­сила я вра­ча.

- У нас су­щес­тву­ет про­токол  -  па­ци­ент дол­жен знать свой ди­аг­ноз.

Са­ша зак­рыл свои по-дет­ски рас­пахну­тые гла­за, его ис­сохше­го те­ла поч­ти не вид­но бы­ло под прос­ты­ней. Поз­днее на лис­тке бу­маги он на­писал: сколь­ко мне ос­та­лось?

...А ес­ли семья про­тив это­го про­токо­ла и умо­ля­ет ос­та­вить че­лове­ку кро­хот­ную на­деж­ду? Не по­ложе­но, док­тор вы­пол­нял свой ин­кви­зитор­ский долг. Хо­тя в дру­гом гос­пи­тале прось­ба род­ных не го­ворить боль­но­му его ди­аг­ноз бы­ла удов­летво­рена. Мне ка­жет­ся, что оп­ти­мис­ти­чес­кая ложь нас­толь­ко не­об­хо­дима в ме­дици­не, что врач, не спо­соб­ный ис­крен­не лгать, выб­рал не ту про­фес­сию.

...От­пра­вили Са­шу уми­рать в один из луч­ших хос­пи­сов на­шего го­рода. Сра­зу по при­бытии он стал за­дыхать­ся, кис­ло­род­ная мас­ка не по­мога­ла, я тре­бова­ла сде­лать ему об­легча­ющий ды­хание укол. Мед­сес­тра ска­зала, что не мо­жет без раз­ре­шения вра­ча, а врач был не­дося­га­ем. Я про­дол­жа­ла нас­та­ивать на сво­ем. На шум соб­ра­лись боль­ные, на­шед­шие там пос­ледний при­ют. На­конец, мед­сес­тра взя­ла на се­бя "сме­лость" и сде­лала Са­ше укол.

В од­но­мес­тной па­лате, ку­да по­мес­ти­ли Са­шу, ок­но не от­кры­валось, сто­яла страш­ная ду­хота, кон­ди­ци­онер ра­ботал пло­хо. Все боль­ные, ко­торые еще пе­ред­ви­гались, не­кото­рые са­ми, дру­гие в ин­ва­лид­ных ко­ляс­ках, име­ли бо­лезнь Аль­цгей­ме­ра. При­сутс­твие лю­дей с та­ким ди­аг­но­зом чрез­вы­чай­но ухуд­ша­ло сос­то­яние тех, кто был в сво­ем уме. В по­меще­нии сто­ял тя­желый за­пах. Ес­ли этот хос­пис был луч­шим, то что же пред­став­ля­ют из се­бя дру­гие по­доб­ные за­веде­ния?        Мы с сы­ном ре­шили не­мед­ленно пе­ревез­ти Са­шу до­мой. На­шу прось­бу охот­но удов­летво­рили и да­же снаб­ди­ли кро­ватью и прис­по­соб­ле­ни­ями для ту­але­та. Мы вдво­ем уха­жива­ли за Са­шей. Прав­да, при­ходи­ли де­вуш­ки из это­го хос­пи­са, мы­ли его и пе­рес­ти­лали пос­тель. Те­лефон­ная связь с де­жур­ной мед­сес­трой бы­ла чет­ко на­лаже­на. Нам вы­писы­вали в дос­та­точ­ном ко­личес­тве мор­фий и дру­гие ле­карс­тва. За этим сле­дил не­обык­но­вен­но чут­кий и бла­город­ный док­тор-он­ко­лог из St. Vincent hospital То­ни Са­маха. Это нас­то­ящий че­ловек и очень хо­роший врач, ко­торо­му мы мог­ли зво­нить при не­об­хо­димос­ти в лю­бой час дня и но­чи, хо­тя он и не был са­шиным вра­чом.

Най­ти хо­роше­го вра­ча - зна­чит, спас­ти се­бе жизнь

Спус­тя не­кото­рое вре­мя я уви­дела кро­вото­чащие ра­ны на спи­не у му­жа, тон­кая, как па­пирос­ная бу­мага,  ко­жица от­де­лялась от прос­лой­ки мышц. Мед­сес­тра ска­зала, что зав­тра бу­дет его пос­ледний день: я дер­жа­ла Са­шину ис­ху­дав­шую ру­ку и слы­шала пос­ледний ни­тевид­ный ис­че­за­ющий нав­сегда пульс.

...Ес­ли бы его те­рапевт сво­ев­ре­мен­но ус­та­новил са­шин ди­аг­ноз, то шан­сов на спа­сение, или, по край­ней ме­ре, на прод­ле­ние жиз­ни бы­ло бы боль­ше, как и у са­шиной сес­тры. Но этот без­душный, нев­ни­матель­ный  врач не сде­лал ни­чего, не пред­при­нял ни­каких по­пыток ра­зоб­рать­ся в пос­то­ян­ных жа­лобах мо­его му­жа.
А ведь все сим­пто­мы ра­ка у Са­ши бы­ли на­лицо еще за два го­да до его смер­ти!

За­чем мой бед­ный, из­му­чен­ный бо­лезнью муж еже­месяч­но при­ходил на при­ем? По­пол­нить бан­ков­ский счет те­рапев­та? Врач, ко­торый не прис­лал да­же со­болез­но­вания, не из­ви­нил­ся, про­дол­жа­ет свою прак­ти­ку, от­крыл в на­шем го­роде еще один офис и проц­ве­та­ет.

"Ес­ли боль­но­му пос­ле ви­зита к вра­чу не ста­ло лег­че, то это не врач", - так пи­сал ака­демик В.М.Бех­те­рев. Най­ти хо­роше­го вра­ча - зна­чит спас­ти свою жизнь.
Мо­жет, этот тра­певт и зна­ет те­оре­тичес­кую ме­дици­ну, но на прак­ти­ке он это­го не до­казал. Мно­гие его па­ци­ен­ты, как и мы, бы­ли не­доволь­ны его от­но­шени­ем, но по рос­сий­ской при­выч­ке все­го бо­ять­ся, мо­его пись­ма в вы­шес­то­ящую ор­га­низа­цию не под­пи­сали. А вдруг он бу­дет ле­чить их еще ху­же?

...Пос­ле горь­ких по­хорон я ре­шила на­чать борь­бу с док­то­ром, ко­торо­го счи­таю пря­мым и единс­твен­ным ви­нов­ни­ком преж­девре­мен­ной смер­ти мо­его му­жа. Я на­писа­ла жа­лобу в ор­га­низа­цию The Board of Registration in Medicine (глав­ная ко­мис­сия по ре­гис­тра­ции и про­вер­ке де­ятель­нос­ти вра­чей).  Её, ес­тес­твен­но, нап­ра­вили то­му са­мому те­рапев­ту, на ко­торо­го я жа­лова­лась. В сво­ем от­ве­те он пе­речис­лил ме­дицин­ские учеб­ные за­веде­ния, в ко­торых обу­чал­ся. Не за­был он и оха­рак­те­ризо­вать се­бя са­мым по­ложи­тель­ным об­ра­зом, не по­жалел кра­сок, опи­сывая свою вы­сокую ква­лифи­кацию и дос­то­инс­тва. Что же ка­са­ет­ся мо­его му­жа, то он при­писал ему бо­лез­ни, ко­торы­ми, яко­бы, мой муж стра­дал, что, мол, и бы­ло при­чиной его смер­ти. О ра­ке - да­же не за­ик­нулся!

Мно­гие фак­ты бы­ли фаль­си­фици­рова­ны, рав­но как и ред­кие ана­лизы кро­ви, од­на­ко ре­ак­ция этой вы­шес­то­ящей ор­га­низа­ции од­нознач­на: ни­каких дис­ципли­нар­ных взыс­ка­ний вра­чу не уг­ро­жа­ет, а по­сему де­ло про­тив не­го ко­мис­сия зак­ры­ва­ет.

Я об­ра­тилась к ад­во­кату по де­лу о ха­лат­ности вра­ча и его нес­по­соб­ности ди­аг­ности­ровать да­же пос­леднюю ста­дию ра­ка, хо­тя все жа­лобы мо­его му­жа но­сили сим­пто­мы, ха­рак­терные для это­го за­боле­вания. Ад­во­катам бы­ла не­об­хо­дима ис­то­рия бо­лез­ни мо­его му­жа за пос­ледние пять лет. Что­бы по­лучить эти бу­маги, те­рапевт пот­ре­бовал раз­ре­шение су­да, что сто­ило мне 145 дол­ла­ров. Пос­ле предъ­яв­ле­ния этой до­рогос­то­ящей бу­маги мне вы­дали ко­пии тре­бу­емых до­кумен­тов, за что офис док­то­ра вос­тре­бовал с ме­ня оп­ла­ту за их труд еще в 137  дол­ла­ров. Я спро­сила: "Вам не дос­та­точ­но смер­ти мо­его му­жа, вы еще без­застен­чи­во бе­рете день­ги?". В дру­гих гос­пи­талях мне та­кие бу­маги вы­дава­ли бес­плат­но.

На­чалось мое мно­гоме­сяч­ное хож­де­ние по му­кам. Мно­гие ад­во­каты, к ко­торым я об­ра­щалась за по­мощью в те­чение го­да, под­твер­ди­ли ха­лат­ность вра­ча, фаль­си­фика­цию  дан­ных, пря­мую от­ветс­твен­ность за смерть мо­его му­жа, но… ни один из них не взял­ся за де­ло, да­же зная, что про­тив это­го док­то­ра уже ве­лось три по­доб­ных су­деб­ных де­ла, так на­зыва­емые malpractice case (де­ла о ме­дицин­ских ошиб­ках). Имея трех ад­во­катов и пла­тя боль­шую стра­хов­ку, го­ре-те­рапевт де­ла вы­иг­рал. Хо­тя вряд ли най­дет­ся мно­го вра­чей, име­ющих та­кую пло­хую ре­пута­цию. 

От всех ад­во­катов я по­луча­ла стан­дар­тные от­писки; они бы­ли про­фес­си­ональ­но веж­ли­вы, под­бадри­вали ме­ня, со­вето­вали ис­кать дру­гих ад­во­катов, а свой от­каз мо­тиви­рова­ли ог­ромны­ми ма­тери­аль­ны­ми зат­ра­тами и труд­ностью "to build a strong case", то есть они не мо­гут при­вес­ти вес­кие до­каза­тель­ства и вы­иг­рать про­цесс.

Не ус­пе­ла я пос­лать ис­то­рии бо­лез­ни нес­коль­ким ад­во­катам, как по­лучи­ла­офи­ци­аль­ную бу­магу от Commonwealth of Massachusetts - executive office - ис­полни­тель­но­го офи­са на­шего шта­та о взи­мании с ме­ня дол­га за ле­чение мо­его му­жа в раз­ме­ре 117, 631.36 дол­ла­ров. Эта бди­тель­ная ор­га­низа­ция счи­тала, что я вы­иг­раю это хрес­то­матий­ное де­ло, по­лучу мил­ли­оны за стра­дания и оп­ла­чу зат­ра­ты стра­ховой ком­па­нии - Medicare.

Хо­тя я по­нимаю бес­смыс­ленность и бес­по­лез­ность мо­ей борь­бы про­тив хо­лод­ной и черс­твой сис­те­мы ме­дицин­ско­го об­слу­жива­ния, я не мо­гу сми­рить­ся с тем, что ушел из жиз­ни прек­расный, доб­рый че­ловек, а пря­мой ви­нов­ник его смер­ти проц­ве­та­ет и уве­рен, что ник­то  не смо­жет отоз­вать его ме­дицин­ско­го удос­то­вере­ния.

Постскрип­тум

Я все-та­ки про­дол­жаю по­ис­ки спра­вед­ли­вос­ти. На­писа­ла пись­мо ге­нераль­но­му ад­во­кату (General Attorney) Martha Coakley, ко­торая по­сове­това­ла ис­кать ад­во­ката, мол, мои де­ла - не ее за­бота, и я об­ра­тилась не по ад­ре­су. Elizabeth Warren, же­ла­ющая быть выб­ранной се­нато­ром и про­из­но­сящая пат­ри­оти­чес­кие ре­чи,  не от­ве­тила сов­сем. Бе­зыни­ци­атив­ный Се­натор  Scott Brown спро­сил: "А что я мо­гу сде­лать?" Да­же пос­ле мо­ей прось­бы прис­лать пись­мен­ный от­вет, ник­то из тро­их это­го не сде­лал.

И толь­ко се­натор Джон Кер­ри (John Kerry) уве­домил ме­ня, что по его нас­то­янию The Board of Registration in Medicine дол­жна от­крыть за­ново де­ло и вни­матель­но рас­смот­реть мою жа­лобу на док­то­ра.
                                          
Что ж, пос­мотрим, чем кон­чится де­ло. С тех пор прош­ло уже боль­ше ме­сяца...".

Пос­лесло­вие "Кру­гозо­ра"

Собс­твен­но, чи­нов­ни­ки в Мас­са­чусет­се, ко­торым се­натор Джон Кер­ри по­ручил за­ново от­крыть де­ло и пе­реп­ро­верить его, обя­заны пря­мо от­ве­тить се­нато­ру преж­де все­го на глав­ное: по­чему у па­ци­ен­та, в те­чение 15-ти лет наб­лю­дав­ше­гося у дан­но­го те­рапев­та, об­на­руже­но два ви­да смер­тель­но­го за­оле­вания уже в поз­дней, не­поп­ра­вимой ста­дии? Дей­стви­тель­но ли те­рапевт, на ко­торо­го жа­лу­ет­ся Со­фия Пер­ли­на, про­явил прес­тупную са­мона­де­ян­ность, не нап­ра­вив па­ци­ен­та для ран­ней ди­аг­ности­ки на кон­суль­та­цию к спе­ци­алис­там? Или жа­лоба - плод по­нят­ной эмо­ци­ональ­нос­ти Со­фии, а на са­мом де­ле те­рапевт - об­ра­зец вер­ности клят­ве Гип­покра­та?

 "Кру­гозор" бе­рёт под кон­троль глас­ностью эту тра­гичес­кую ис­то­рию и бу­дет ин­форми­ровать все­кон­ти­нен­таль­ное со­об­щес­тво "кру­гозор­цев" о её про­дол­же­нии.