ЗАПЕЧАТЛЕТЬ НА ПЛЕНКЕ
Опубликовано 25 Декабря 2008 в 17:00 EST
Ирина ЧАЙКОВСКАЯ
Бостон
Мария Герштейн — режиссёр и продюсер документального кино. Родилась в городе Горьком (ныне Нижний Новгород), закончила политехнический институт. Работала преподавателем физики и электротехники. С 1990 года в США, живёт в Бостоне.
Фильмы: «Русская студия», «Первое поколение от первого лица» , «Разведка боем. Встреча с Эренбургом», «Снежинки тают на губах».
— Маша, вы ведь совсем недавно начали делать фильмы…
— Четыре года назад.
— Как получилось, что оказавшись в Америке, вы стали кинодокументалистом?
— Первые попытки делала ещё в России — ходила на курсы при Горьковском телевидении. Там было очень интересно, но, к сожалению, до реальных съёмок дело не доходило — всё ограничивалось написанием сценариев. Здесь, в Америке, я тоже посещала разные кинокурсы, и опять всё заканчивалось сценариями. И вот, наконец, на Ньютонской телестудии у меня появилась реальная возможность делать фильмы от начала до конца.
— Первый ваш фильм был о литературно-художественной студии Нины Гольдмахер, уже много лет существующей в Бостоне. Что вас привело к этой теме?
— Когда мы приехали в Америку в 1990 году, наши дети были еще маленькие, и перед нами встал вопрос о сохранении для них русского языка и русской культуры. Сначала я сама занималась с детьми, вела дома «Школу искусств», потом мы узнали о Нининой студии. Оба сына с разницей в три года прошли семилетний курс в студии Нины Гольдмахер. Всё, что происходило в студии, было частью нашей ежедневной жизни — поэтому и возникла идея фильма.
— Хорошо, что появился фильм о студии. Я в свое время написала о ней статью для российской учительской газеты. Пусть знают, что в Америке существуют такие школы, где детей учат даже не просто русскому языку, а литературе, где на отчетных концертах играются целые пьесы Гоголя, Чехова, Булгакова, хотя исполнители родились уже здесь, в Америке, и русский не был для них «своим»…
Ваш второй фильм как раз об этом. В нем все — малыши и подростки, студенческая молодежь, а также родители — дискутируют на тему: нужен ли русский язык в Америке.
— Действительно, в нашем фильме «Первое поколение от первого лица» вопросы сохранения русского языка и культуры, вопросы самоопределения ставятся на обсуждение. Этот фильм мы делали с Наташей Фошко, и нашей задачей было не навязать зрителю свою точку зрения, а показать динамику самоопределения детей нашей эмиграции. Это фильм-исследование, фильм-размышление.
— По моим наблюдениям, сейчас у родителей нет такого как раньше стремления к скорейшей культурной и языковой ассимиляции, многие хотят, чтобы дети сохранили русский язык.
— В фильме видно, что за маленьких детей выбор делают их родители, «средние» мечутся и часто отворачиваются от русского языка, считая его «ненужным», а взрослые дети, студенты, уже оторвавшиеся от семьи, принимают самостоятельное решение, и часто в пользу русского языка.
— Одна из частей фильма рассказывает о Русском клубе в Иельском университете.
— В последней части фильма действие происходит в студенческом клубе «Янис», куда ребята приходят пообщаться на русском языке. Интересно, что некоторые в школьном возрасте даже с русскоговорящими друзьями беседовали по-английски. А вот в студенческом возрасте происходит…
— Переосмысление.
— Да, возврат к русскому языку.
— Фильм получился совсем не скучный, с интересной музыкой, стихами…
— Спасибо. Порадовало, что фильм вызвал горячие обсуждения.
— Маша, ваш следующий фильм несколько в стороне от темы «детей» и русского языка в Америке. Он посвящен Илье Эренбургу. Эренбурга, его книги и его самого люблю давно, еще с детских лет, когда вся наша семья по допотопному телевизору следила за баталией между Ильей Григорьевичем и Шолоховым, разыгравшейся на каком-то съезде. Уже тогда детским чутьем понимала, как важно, чтобы Эренбург не спасовал перед ехидными шуточками и подначками. Осталось стойкое ощущение, что не спасовал. Уже в Америке прочитала книгу о нем Джошуа Рубинштейна, где собран материал о роли Эренбурга в спасении советского еврейства накануне смерти Сталина. Но вопрос вам хочу задать вот о чём. С некоторых пор к личности Эренбурга принято относиться с подозрением, к нему предъявляют всевозможные, на мой взгляд, дикие и несправедливые претензии. Вы не боялись взять в герои фильма такую «неоднозначную» фигуру?
— Конечно, это противоречивая фигура. Говорят, что камни летят в ту яблоню, на которой много яблок, а Илья Григорьевич сделал для людей столько, будто прожил несколько жизней. Камни летели в него при жизни и летят после смерти. Надежда Мандельштам писала Эренбургу, что его обвиняют в том, что он не повернул реки вспять и не достал луны с неба. Многие забывают или не знают, какую огромную роль играл Эренбург во время Второй мировой войны, не понимают, что без его вмешательства советские евреи, вероятно, были бы высланы в Сибирь, не осознают, что он первый познакомил несколько советских поколений с западной культурой.
— И все же, что послужило импульсом к созданию фильма? Был какой-то внутренний мотив?
— Имя Эренбурга часто вспоминалось в нашей семье. Муж даже мечтал о художественном фильме о жизни Эрeнбурга. У нас дома Джошуа Рубинштейн представлял свою замечательную книгу «Клубок верностей», которую Вы читали. Джошуа и познакомил нас с Борисом Фрезинским, приехавшим из Петербурга с лекциями. Идея сделать документальный фильм родилась у меня как раз тогда, когда я слушала блестящую лекцию Фрезинского об Эренбурге.
— В фильме Фрезинский потрясает — явный пассионарий, человек, заряженный идеей.
— Сейчас он ведущий эренбурговед, недавно в трёх томах переиздал мемуары Эренбурга «Люди, годы, жизнь» со своими комментариями.
— Кажется, он не литературовед по образованию.
— Борис Яковлевич по образованию физик, но настоящей его страстью с юности была история литературы. Фильм получился вполне профессиональный, достойный того, чтобы его посмотрели не только здесь, но и в России. Фильм демонстрировался в West Newton Cinema для русскоязычной публики. Он транслируется по ньютонскому ТВ. Также его показывали в Петербурге на фотовыставке «Париж Ильи Эренбурга» весной и летом этого года.
— В каком зале?
— В Фонтанном Доме-музее Анны Ахматовой. Нам передали положительные отзывы от посетителей выставки, в том числе от известных историков: академика Александра Фурсенко и академика Бориса Ананьича. Некоторые зрители спрашивали, почему картину не показывают на канале «Культура».
— Действительно, почему?
— Честно говоря, не знаем, как к этому подойти.
— Хорошо бы это случилось само собой, силой творчества. Вам кто-нибудь помогал делать картину?
— Помогала вся семья и друзья. Сценарий мы писали вместе с мужем. В съёмках участвовал младший сын Ося, старший сын Аркадий перевёл фильм на английский. Помогли нам и наши друзья: бывший горьковчанин, Илья Теплицкий, ныне живущий в Нью-Йорке, прекрасно озвучил фильм на английском, Борис Гринберг помог в технических делах.
— У вас творческая семья. Ваш муж Миша пишет стихи, ведёт интернетный журнал, помогает Вам в работе над сценариями…
— Недавно мы выпустили короткометражный фильм «Снежинки тают на губах». В фильме звучат Мишины стихи в авторском исполнении.
Это фильм-поэма, с музыкой и зимними пейзажами, его показывают сейчас по Ньютонскому телевидению. На очереди большой 40-минутный фильм — Мишин поэтический сборник.
— Что еще у Вас в планах? Не сомневаюсь, что планы есть. Вас, я думаю, уже несёт течение.
— Это правда, занятие захватывающее. Остановиться невозможно. В планах — фильм о Владимире Набокове. Пока идёт сбор материалов и пишется сценарий. Сценарий пишет Леонид Спивак.
— Знаток Бостона.
— Да, знаток города. Первоначальная идея была связана с Бостоном, с темой «Наши соотечественники в Бостоне», а потом уже мы остановились на Набокове.
— Набоков здесь жил?
— Да, восемь лет. Это был период его перехода на английский язык в литературе.
— Вообще он был этаким космополитом, многоязычным. Говорил о себе, что его голова разговаривает по-английски, сердце — по-русски, а ухо — по-французски. В этом перечне он пропустил немецкий, а ведь провёл в Германии, в Берлине, много лет, там познакомился со своей женой Верой Слоним.
— В 1937 году ему пришлось покинуть Германию, где разрастался фашизм. Жена Набокова была еврейкой, поэтому их семья оказалась под прямой угрозой. До немецкой оккупации Парижа они жили во Франции, а в 1940 году бежали в Америку. И у Набокова начался вынужденный и довольно мучительный переход в творчестве на английский язык, несмотря на то, что он говорил по-английски с детства и был из семьи англоманов. Но писать на английском языке он начал именно в Бостоне. Романы на английском он стал подписывать своей фамилией — Набоков, а в Европе он писал под псевдонимом Сирин. Сначала себе не доверял и работал вместе с переводчиками. Известно, что он тосковал по русскому языку. В письме к жене писал, как «мучительно хочется писать по-русски».
— Чем Набоков занимался в Бостоне? Преподавал?
— Да, преподавал в Уэлсли-колледже, также работал в Музее сравнительной зоологии при Гарвардском университете — занимался бабочками.
— Это всем известная его страсть. Интересно, жена ее разделяла?
— Жена помогала ему во всём. Когда Набокова приглашали в другие города читать лекции, Вера его заменяла и как преподаватель — читала лекции по русской литературе, и в музее — она научилась работать с бабочками. Не говоря о том, что она вела весь дом, воспитывала сына, водила машину.
— Недаром ей посвящают книги. Мне из Италии прислали книгу о ней в переводе на итальянский.
— Она называется «Вера», автор — Стэси Шифф. Я читала её по-английски, но она уже издана на русском. Вера Набокова была прекрасно образована, говорила на нескольких языках. Она знала наизусть все стихи мужа.
— Маша, что вас в вашей работе греет? Ощущаете ли вы какую-то поддержку, кроме поддержки семьи?
— Сама работа и греет. Интересен весь процесс. Интересно встречаться с творческими людьми, у которых глаза горят. Этим заражаешься.
Кроме семьи и друзей поддерживает интерес зрителей. Нам в Бостоне повезло с аудиторией, она и понимающая, и интеллигентная, и взыскательная.
— Значит, вас сама работа греет? Больше и не нужно ничего?
— Конечно, было бы неплохо найти гранты. Пока мы вкладываем свои деньги…
— Творческому человеку трудно совместить свое дело с поиском средств.
— Эренбург говорил, что совмещать историю с собой и с котлетами — дело нелегкое.
— Особенно женщине, у которой с котлетами связь теснее, чем у мужчин. Никуда не денешься ни от котлет, ни от работы для заработка — это Америка.
— Американцам, как ни странно, наша эмигрантская тематика интересна. На конкурсе работ Ньютонской телестудии в 2005 году первое место поделили два фильма: фильм Миши Брусиловского «Аффитаре аппартаменто» и наш — «Первое поколение от первого лица». Ленте об Эренбурге тоже дали главный приз в 2006 году в номинации фильмов на иностранном языке.
— Маша, успешных вам съемок. До нового фильма!
Слушайте
ФОРСМАЖОР
ОСТРЫЙ УГОЛ
Подчинить себе других намного проще, чем сохранить собственную свободу.
сентябрь 2024
ТОЧКА ЗРЕНИЯ
Призывы наших американских доброжелателей (и искренних друзей из ЕС тоже), которые убеждают украинцев в необходимости быть приверженцем демократии во время войны, причем обязательно на своей территории, – это более похоже на провокацию, нежели на уговоры соблюдать права и свободы человека. Как, каким образом их соблюдать и кто когда это делал? Пусть кто мне скажет!
сентябрь 2024
ИСТОРИЯ МЕДИЦИНЫ
Как самое страшное оружие удалось обратить против самой страшной болезни…
сентябрь 2024
НОВЫЕ КНИГИ
Александр I: «Поздравляю тебя. Ты, говорят, вчерась выиграл»
Михайло Ломоносов и императорская премия весом 3,2 тонны!
Генерал М. П. Бутурлин. Прототип Гоголевского городничего в комедии «Ревизор»
сентябрь 2024