ЗАПЕЧАТЛЕТЬ НА ПЛЕНКЕ

Ири­на ЧАЙ­КОВ­СКАЯ
Бос­тон

Ма­рия Гер­штейн — ре­жис­сёр и про­дюсер до­кумен­таль­но­го ки­но. Ро­дилась в го­роде Горь­ком (ны­не Ниж­ний Нов­го­род), за­кон­чи­ла по­литех­ни­чес­кий ин­сти­тут. Ра­бота­ла пре­пода­вате­лем фи­зики и элек­тро­тех­ни­ки. С 1990 го­да в США, жи­вёт в Бос­то­не.
Филь­мы: «Рус­ская сту­дия», «Пер­вое по­коле­ние от пер­во­го ли­ца» , «Раз­ведка бо­ем. Встре­ча с Эрен­бургом», «Сне­жин­ки та­ют на гу­бах».

— Ма­ша, вы ведь сов­сем не­дав­но на­чали де­лать филь­мы…

— Че­тыре го­да на­зад.

— Как по­лучи­лось, что ока­зав­шись в Аме­рике, вы ста­ли ки­нодо­кумен­та­лис­том?

— Пер­вые по­пыт­ки де­лала ещё в Рос­сии — хо­дила на кур­сы при Горь­ков­ском те­леви­дении. Там бы­ло очень ин­те­рес­но, но, к со­жале­нию, до ре­аль­ных съ­ёмок де­ло не до­ходи­ло — всё ог­ра­ничи­валось на­писа­ни­ем сце­нари­ев. Здесь, в Аме­рике, я то­же по­сеща­ла раз­ные ки­нокур­сы, и опять всё за­кан­чи­валось сце­нари­ями. И вот, на­конец, на Нь­ютон­ской те­лес­ту­дии у ме­ня по­яви­лась ре­аль­ная воз­можность де­лать филь­мы от на­чала до кон­ца.

— Пер­вый ваш фильм был о ли­тера­тур­но-ху­дожес­твен­ной сту­дии Ни­ны Голь­дма­хер, уже мно­го лет су­щес­тву­ющей в Бос­то­не. Что вас при­вело к этой те­ме?

— Ког­да мы при­еха­ли в Аме­рику в 1990 го­ду, на­ши де­ти бы­ли еще ма­лень­кие, и пе­ред на­ми встал воп­рос о сох­ра­нении для них рус­ско­го язы­ка и рус­ской куль­ту­ры. Сна­чала я са­ма за­нима­лась с деть­ми, ве­ла до­ма «Шко­лу ис­кусств», по­том мы уз­на­ли о Ни­ниной сту­дии. Оба сы­на с раз­ни­цей в три го­да прош­ли се­милет­ний курс в сту­дии Ни­ны Голь­дма­хер. Всё, что про­ис­хо­дило в сту­дии, бы­ло частью на­шей ежед­невной жиз­ни — по­это­му и воз­никла идея филь­ма.

— Хо­рошо, что по­явил­ся фильм о сту­дии. Я в свое вре­мя на­писа­ла о ней статью для рос­сий­ской учи­тель­ской га­зеты. Пусть зна­ют, что в Аме­рике су­щес­тву­ют та­кие шко­лы, где де­тей учат да­же не прос­то рус­ско­му язы­ку, а ли­тера­туре, где на от­четных кон­цертах иг­ра­ют­ся це­лые пь­есы Го­голя, Че­хова, Бул­га­кова, хо­тя ис­полни­тели ро­дились уже здесь, в Аме­рике, и рус­ский не был для них «сво­им»…

Ваш вто­рой фильм как раз об этом. В нем все — ма­лыши и под­рос­тки, сту­ден­ческая мо­лодежь, а так­же ро­дите­ли — дис­ку­тиру­ют на те­му: ну­жен ли рус­ский язык в Аме­рике.

— Дей­стви­тель­но, в на­шем филь­ме «Пер­вое по­коле­ние от пер­во­го ли­ца» воп­ро­сы сох­ра­нения рус­ско­го язы­ка и куль­ту­ры, воп­ро­сы са­мо­оп­ре­деле­ния ста­вят­ся на об­сужде­ние. Этот фильм мы де­лали с На­ташей Фош­ко, и на­шей за­дачей бы­ло не на­вязать зри­телю свою точ­ку зре­ния, а по­казать ди­нами­ку са­мо­оп­ре­деле­ния де­тей на­шей эмиг­ра­ции. Это фильм-ис­сле­дова­ние, фильм-раз­мышле­ние.

— По мо­им наб­лю­дени­ям, сей­час у ро­дите­лей нет та­кого как рань­ше стрем­ле­ния к ско­рей­шей куль­тур­ной и язы­ковой ас­си­миля­ции, мно­гие хо­тят, что­бы де­ти сох­ра­нили рус­ский язык.

— В филь­ме вид­но, что за ма­лень­ких де­тей вы­бор де­ла­ют их ро­дите­ли, «сред­ние» ме­чут­ся и час­то от­во­рачи­ва­ют­ся от рус­ско­го язы­ка, счи­тая его «не­нуж­ным», а взрос­лые де­ти, сту­ден­ты, уже отор­вавши­еся от семьи, при­нима­ют са­мос­то­ятель­ное ре­шение, и час­то в поль­зу рус­ско­го язы­ка.

— Од­на из час­тей филь­ма рас­ска­зыва­ет о Рус­ском клу­бе в И­ель­ском уни­вер­си­тете.

— В пос­ледней час­ти филь­ма дей­ствие про­ис­хо­дит в сту­ден­ческом клу­бе «Янис», ку­да ре­бята при­ходят по­об­щать­ся на рус­ском язы­ке. Ин­те­рес­но, что не­кото­рые в школь­ном воз­расте да­же с рус­ско­гово­рящи­ми друзь­ями бе­седо­вали по-ан­глий­ски. А вот в сту­ден­ческом воз­расте про­ис­хо­дит…

— Пе­ре­ос­мысле­ние.

— Да, воз­врат к рус­ско­му язы­ку.

— Фильм по­лучил­ся сов­сем не скуч­ный, с ин­те­рес­ной му­зыкой, сти­хами…

— Спа­сибо. По­радо­вало, что фильм выз­вал го­рячие об­сужде­ния.

— Ма­ша, ваш сле­ду­ющий фильм нес­коль­ко в сто­роне от те­мы «де­тей» и рус­ско­го язы­ка в Аме­рике. Он пос­вя­щен Илье Эрен­бургу. Эрен­бурга, его кни­ги и его са­мого люб­лю дав­но, еще с дет­ских лет, ког­да вся на­ша семья по до­потоп­но­му те­леви­зору сле­дила за ба­тали­ей меж­ду Иль­ей Гри­горь­еви­чем и Шо­лохо­вым, ра­зыг­равшей­ся на ка­ком-то съ­ез­де. Уже тог­да дет­ским чуть­ем по­нима­ла, как важ­но, что­бы Эрен­бург не спа­совал пе­ред ехид­ны­ми шу­точ­ка­ми и под­начка­ми. Ос­та­лось стой­кое ощу­щение, что не спа­совал. Уже в Аме­рике про­чита­ла кни­гу о нем Джо­шуа Ру­бин­штей­на, где соб­ран ма­тери­ал о ро­ли Эрен­бурга в спа­сении со­вет­ско­го ев­рей­ства на­кану­не смер­ти Ста­лина. Но воп­рос вам хо­чу за­дать вот о чём. С не­кото­рых пор к лич­ности Эрен­бурга при­нято от­но­сить­ся с по­доз­ре­ни­ем, к не­му предъ­яв­ля­ют все­воз­можные, на мой взгляд, ди­кие и нес­пра­вед­ли­вые пре­тен­зии. Вы не бо­ялись взять в ге­рои филь­ма та­кую «не­од­нознач­ную» фи­гуру?

— Ко­неч­но, это про­тиво­речи­вая фи­гура. Го­ворят, что кам­ни ле­тят в ту яб­ло­ню, на ко­торой мно­го яб­лок, а Илья Гри­горь­евич сде­лал для лю­дей столь­ко, буд­то про­жил нес­коль­ко жиз­ней. Кам­ни ле­тели в не­го при жиз­ни и ле­тят пос­ле смер­ти. На­деж­да Ман­дель­штам пи­сала Эрен­бургу, что его об­ви­ня­ют в том, что он не по­вер­нул ре­ки вспять и не дос­тал лу­ны с не­ба. Мно­гие за­быва­ют или не зна­ют, ка­кую ог­ромную роль иг­рал Эрен­бург во вре­мя Вто­рой ми­ровой вой­ны, не по­нима­ют, что без его вме­шатель­ства со­вет­ские ев­реи, ве­ро­ят­но, бы­ли бы выс­ла­ны в Си­бирь, не осоз­на­ют, что он пер­вый поз­на­комил нес­коль­ко со­вет­ских по­коле­ний с за­пад­ной куль­ту­рой.

— И все же, что пос­лу­жило им­пуль­сом к соз­да­нию филь­ма? Был ка­кой-то внут­ренний мо­тив?

— Имя Эрен­бурга час­то вспо­мина­лось в на­шей семье. Муж да­же меч­тал о ху­дожес­твен­ном филь­ме о жиз­ни Эрeнбур­га. У нас до­ма Джо­шуа Ру­бин­штейн пред­став­лял свою за­меча­тель­ную кни­гу «Клу­бок вер­ностей», ко­торую Вы чи­тали. Джо­шуа и поз­на­комил нас с Бо­рисом Фре­зин­ским, при­ехав­шим из Пе­тер­бурга с лек­ци­ями. Идея сде­лать до­кумен­таль­ный фильм ро­дилась у ме­ня как раз тог­да, ког­да я слу­шала блес­тя­щую лек­цию Фре­зин­ско­го об Эрен­бурге.

— В филь­ме Фре­зин­ский пот­ря­са­ет — яв­ный пас­си­она­рий, че­ловек, за­ряжен­ный иде­ей.

— Сей­час он ве­дущий эрен­бурго­вед, не­дав­но в трёх то­мах пе­ре­из­дал ме­му­ары Эрен­бурга «Лю­ди, го­ды, жизнь» со сво­ими ком­мента­ри­ями.

— Ка­жет­ся, он не ли­тера­туро­вед по об­ра­зова­нию.

— Бо­рис Яков­ле­вич по об­ра­зова­нию фи­зик, но нас­то­ящей его страстью с юнос­ти бы­ла ис­то­рия ли­тера­туры. Фильм по­лучил­ся впол­не про­фес­си­ональ­ный, дос­той­ный то­го, что­бы его пос­мотре­ли не толь­ко здесь, но и в Рос­сии. Фильм де­монс­три­ровал­ся в West Newton Cinema для рус­ско­языч­ной пуб­ли­ки. Он тран­сли­ру­ет­ся по нь­ютон­ско­му ТВ. Так­же его по­казы­вали в Пе­тер­бурге на фо­товыс­тавке «Па­риж Ильи Эрен­бурга» вес­ной и ле­том это­го го­да.

— В ка­ком за­ле?

— В Фон­танном До­ме-му­зее Ан­ны Ах­ма­товой. Нам пе­реда­ли по­ложи­тель­ные от­зы­вы от по­сети­телей выс­тавки, в том чис­ле от из­вес­тных ис­то­риков: ака­деми­ка Алек­сан­дра Фур­сенко и ака­деми­ка Бо­риса Анань­ича. Не­кото­рые зри­тели спра­шива­ли, по­чему кар­ти­ну не по­казы­ва­ют на ка­нале «Куль­ту­ра».

— Дей­стви­тель­но, по­чему?

— Чес­тно го­воря, не зна­ем, как к это­му по­дой­ти.

— Хо­рошо бы это слу­чилось са­мо со­бой, си­лой твор­чес­тва. Вам кто-ни­будь по­могал де­лать кар­ти­ну?

— По­мога­ла вся семья и друзья. Сце­нарий мы пи­сали вмес­те с му­жем. В съ­ём­ках учас­тво­вал млад­ший сын Ося, стар­ший сын Ар­ка­дий пе­ревёл фильм на ан­глий­ский. По­мог­ли нам и на­ши друзья: быв­ший горь­ков­ча­нин, Илья Теп­лицкий, ны­не жи­вущий в Нью-Й­ор­ке, прек­расно оз­ву­чил фильм на ан­глий­ском, Бо­рис Грин­берг по­мог в тех­ни­чес­ких де­лах.

— У вас твор­ческая семья. Ваш муж Ми­ша пи­шет сти­хи, ве­дёт ин­тернет­ный жур­нал, по­мога­ет Вам в ра­боте над сце­нари­ями…

— Не­дав­но мы вы­пус­ти­ли ко­рот­ко­мет­ражный фильм «Сне­жин­ки та­ют на гу­бах». В филь­ме зву­чат Ми­шины сти­хи в ав­тор­ском ис­полне­нии.

Это фильм-по­эма, с му­зыкой и зим­ни­ми пей­за­жами, его по­казы­ва­ют сей­час по Нь­ютон­ско­му те­леви­дению. На оче­реди боль­шой 40-ми­нут­ный фильм — Ми­шин по­эти­чес­кий сбор­ник.

— Что еще у Вас в пла­нах? Не сом­не­ва­юсь, что пла­ны есть. Вас, я ду­маю, уже не­сёт те­чение.

— Это прав­да, за­нятие зах­ва­тыва­ющее. Ос­та­новить­ся не­воз­можно. В пла­нах — фильм о Вла­дими­ре На­боко­ве. По­ка идёт сбор ма­тери­алов и пи­шет­ся сце­нарий. Сце­нарий пи­шет Ле­онид Спи­вак.

— Зна­ток Бос­то­на.

— Да, зна­ток го­рода. Пер­во­началь­ная идея бы­ла свя­зана с Бос­то­ном, с те­мой «На­ши со­оте­чес­твен­ни­ки в Бос­то­не», а по­том уже мы ос­та­нови­лись на На­боко­ве.

— На­боков здесь жил?

— Да, во­семь лет. Это был пе­ри­од его пе­рехо­да на ан­глий­ский язык в ли­тера­туре.

— Во­об­ще он был эта­ким кос­мо­поли­том, мно­го­языч­ным. Го­ворил о се­бе, что его го­лова раз­го­вари­ва­ет по-ан­глий­ски, сер­дце — по-рус­ски, а ухо — по-фран­цуз­ски. В этом пе­реч­не он про­пус­тил не­мец­кий, а ведь про­вёл в Гер­ма­нии, в Бер­ли­не, мно­го лет, там поз­на­комил­ся со сво­ей же­ной Ве­рой Сло­ним.

— В 1937 го­ду ему приш­лось по­кинуть Гер­ма­нию, где раз­растал­ся фа­шизм. Же­на На­боко­ва бы­ла ев­рей­кой, по­это­му их семья ока­залась под пря­мой уг­ро­зой. До не­мец­кой ок­ку­пации Па­рижа они жи­ли во Фран­ции, а в 1940 го­ду бе­жали в Аме­рику. И у На­боко­ва на­чал­ся вы­нуж­денный и до­воль­но му­читель­ный пе­реход в твор­чес­тве на ан­глий­ский язык, нес­мотря на то, что он го­ворил по-ан­глий­ски с детс­тва и был из семьи ан­гло­манов. Но пи­сать на ан­глий­ском язы­ке он на­чал имен­но в Бос­то­не. Ро­маны на ан­глий­ском он стал под­пи­сывать сво­ей фа­мили­ей — На­боков, а в Ев­ро­пе он пи­сал под псев­до­нимом Си­рин. Сна­чала се­бе не до­верял и ра­ботал вмес­те с пе­ревод­чи­ками. Из­вес­тно, что он тос­ко­вал по рус­ско­му язы­ку. В пись­ме к же­не пи­сал, как «му­читель­но хо­чет­ся пи­сать по-рус­ски».

— Чем На­боков за­нимал­ся в Бос­то­не? Пре­пода­вал?

— Да, пре­пода­вал в У­эл­сли-кол­ледже, так­же ра­ботал в Му­зее срав­ни­тель­ной зо­оло­гии при Гар­вард­ском уни­вер­си­тете — за­нимал­ся ба­боч­ка­ми.

— Это всем из­вес­тная его страсть. Ин­те­рес­но, же­на ее раз­де­ляла?

— Же­на по­мога­ла ему во всём. Ког­да На­боко­ва приг­ла­шали в дру­гие го­рода чи­тать лек­ции, Ве­ра его за­меня­ла и как пре­пода­ватель — чи­тала лек­ции по рус­ской ли­тера­туре, и в му­зее — она на­учи­лась ра­ботать с ба­боч­ка­ми. Не го­воря о том, что она ве­ла весь дом, вос­пи­тыва­ла сы­на, во­дила ма­шину.

— Не­даром ей пос­вя­ща­ют кни­ги. Мне из Ита­лии прис­ла­ли кни­гу о ней в пе­рево­де на италь­ян­ский.

— Она на­зыва­ет­ся «Ве­ра», ав­тор — Стэ­си Шифф. Я чи­тала её по-ан­глий­ски, но она уже из­да­на на рус­ском. Ве­ра На­боко­ва бы­ла прек­расно об­ра­зова­на, го­вори­ла на нес­коль­ких язы­ках. Она зна­ла на­изусть все сти­хи му­жа.

— Ма­ша, что вас в ва­шей ра­боте гре­ет? Ощу­ща­ете ли вы ка­кую-то под­дер­жку, кро­ме под­дер­жки семьи?

— Са­ма ра­бота и гре­ет. Ин­те­ресен весь про­цесс. Ин­те­рес­но встре­чать­ся с твор­чески­ми людь­ми, у ко­торых гла­за го­рят. Этим за­ража­ешь­ся.

Кро­ме семьи и дру­зей под­держи­ва­ет ин­те­рес зри­телей. Нам в Бос­то­не по­вез­ло с а­уди­тори­ей, она и по­нима­ющая, и ин­телли­ген­тная, и взыс­ка­тель­ная.

— Зна­чит, вас са­ма ра­бота гре­ет? Боль­ше и не нуж­но ни­чего?

— Ко­неч­но, бы­ло бы неп­ло­хо най­ти гран­ты. По­ка мы вкла­дыва­ем свои день­ги…

— Твор­ческо­му че­лове­ку труд­но сов­местить свое де­ло с по­ис­ком средств.

— Эрен­бург го­ворил, что сов­ме­щать ис­то­рию с со­бой и с кот­ле­тами — де­ло не­лег­кое.

— Осо­бен­но жен­щи­не, у ко­торой с кот­ле­тами связь тес­нее, чем у муж­чин. Ни­куда не де­нешь­ся ни от кот­лет, ни от ра­боты для за­работ­ка — это Аме­рика.

— Аме­рикан­цам, как ни стран­но, на­ша эмиг­рант­ская те­мати­ка ин­те­рес­на. На кон­курсе ра­бот Нь­ютон­ской те­лес­ту­дии в 2005 го­ду пер­вое мес­то по­дели­ли два филь­ма: фильм Ми­ши Бру­силов­ско­го «Аф­фи­таре ап­парта­мен­то» и наш — «Пер­вое по­коле­ние от пер­во­го ли­ца». Лен­те об Эрен­бурге то­же да­ли глав­ный приз в 2006 го­ду в но­мина­ции филь­мов на инос­тран­ном язы­ке.

— Ма­ша, ус­пешных вам съ­емок. До но­вого филь­ма!