Загляните в “Лукоморье”

Встре­ча­ют­ся две ма­мы в ма­гази­не:

– При­вет, ты по­чему од­на, а где Да­ня?

– В «Лу­коморье».

– Где?!

– В «Лу­коморье»!

– А что это та­кое?

– Это сту­дия, а, вер­нее, шко­ла, а, точ­нее, «Дет­ский на­уч­но-эс­те­тичес­кий центр».

– И что Да­ня там де­ла­ет? «Ко­том уче­ным по це­пи кру­гом хо­дит»?

– Ко­том был в прош­лом го­ду, те­перь до кня­зя Гви­дона до­рос. Мне его че­рез пят­надцать ми­нут за­бирать, по­еха­ли со мной – са­ма все уви­дишь. Тут не­дале­ко, в Ни­доме (Needham, MA – Ред.), на гра­нице с Нь­юто­ном (Newton, МА – Ред.). Мо­жет, ты Аню от­дашь, она ведь ри­су­ет, а там и ри­сова­ние есть.

Я то­же ре­шил съ­ез­дить, ведь луч­ше один раз уви­деть, чем сто раз ус­лы­шать. Кое-что я, прав­да, знал об этом Цен­тре: иног­да там про­ходят выс­тавки ху­дож­ни­ков (Вой­це­хов­ский, По­лян­ский, Ша­пиро, Си­рота), ка­мер­ные чтец­кие кон­церты – мно­гие пом­нят не­дав­нюю прог­рамму по сти­хам и про­зе Ма­рины Цве­та­евой «Не бы­ло бы Пуш­ки­на, не бы­ло бы ме­ня» (ре­жис­сёр – Люд­ми­ла Ста­роби­нец, ко­торая и ор­га­низо­вала эту шко­лу, ис­полни­тель – Ала­на Ку­мала­гова). Есть тра­диция «Му­зыкаль­но­го чая», ког­да де­ти со­бира­ют­ся и иг­ра­ют на му­зыкаль­ных инс­тру­мен­тах, по­казы­вая друг дру­гу свои твор­ческие воз­можнос­ти, а по­том пь­ют чай. Про­ходи­ли «Ёл­ки», праз­дник «Halloween». Ле­том ра­бота­ет днев­ной ла­герь. Слы­шал я и о му­зыкаль­ном спек­такле «Тень», пос­тавлен­ном Люд­ми­лой Ста­роби­нец прош­лым ле­том со стар­ши­ми сту­ден­та­ми, мно­гие из ко­торых уже учат­ся в кол­леджах. Но всё это бы­ли слу­хи, от­го­лос­ки чь­их-то впе­чат­ле­ний.

Вхо­жу. На ме­ня вы­лета­ет, ед­ва не оп­ро­кинув ма­некен с рос­кошным бар­хатным плать­ем пуш­кин­ских вре­мён, тот са­мый Да­ня с кри­ком: «Ма­ма, две­над­цать при­зов за­рабо­тал!» Из клас­сов вы­бега­ют воз­буждён­ные сту­ден­ты, «док­ла­дыва­ют» ро­дите­лям о сво­их ус­пе­хах и огор­че­ни­ях. Ро­дите­ли то­же прис­трастно счи­та­ют ко­личес­тво па­лочек на дос­ке, каж­дая из ко­торых со­от­ветс­тву­ет за­рабо­тан­но­му при­зу. Люд­ми­ла раз­го­вари­ва­ет с па­пами-ма­мами – об­сужда­ют за­нятие, вы­раба­тыва­ют даль­ней­шую так­ти­ку, ма­лень­кие де­ти нап­ры­гива­ют на неё со сво­ими воп­ро­сами, об­ра­ща­ют­ся за раз­ре­шени­ем взять на кух­не пря­ники-пе­ченье. Го­мон, смех, сло­вом, пе­реме­на. По­дой­ти к пре­пода­вате­лям не­воз­можно, все за­няты деть­ми и взрос­лы­ми.

Но вот и сле­ду­ющий урок, приш­ли бо­лее стар­шие сту­ден­ты. Ста­ло ти­хо. Чи­таю объ­яв­ле­ния на дос­ке: поз­драв­ле­ние шах­ма­тис­там, удач­но выс­ту­пив­шим на тур­ни­ре; прог­рамма по ма­тема­тике для ма­лень­ких; курс по ис­то­рии Рос­сии; со­об­ще­ние о пред­сто­ящем кон­церте. А вот на сте­не ви­сят за­меча­тель­ные дет­ские ри­сун­ки...

Че­рез нес­коль­ко дней мы встре­тились с Люд­ми­лой в «Лу­коморье» до на­чала уро­ков. Си­дим на кух­не, пь­ём чай, раз­го­вари­ва­ем. Я уз­нал, что в Рос­сии она 13 лет ра­бота­ла ак­три­сой в Те­ат­ре юно­го зри­теля в Ниж­нем Нов­го­роде, выс­ту­пала с чтец­ки­ми прог­рамма­ми, про­води­ла дет­ские ёлоч­ные пред­став­ле­ния, бы­ла ав­то­ром и ве­дущей те­леп­рограм­мы «Ут­ренний ко­фе», окон­чи­ла фи­лоло­гичес­кий фа­куль­тет Ни­жего­род­ско­го уни­вер­си­тета и ста­ла пре­пода­вать в Те­ат­раль­ном учи­лище сце­ничес­кую речь и ху­дожес­твен­ное сло­во, по­мога­ла эк­скур­со­водам ре­шать го­лосо­вые проб­ле­мы, за­нима­лась в уни­вер­си­тете с те­лежур­на­лис­та­ми: «Тех­ни­ка ре­чи» и «Ос­но­вы ар­тистиз­ма», юрис­там чи­тала курс «Ри­тори­ка», ве­ла сту­дию «За ку­лиса­ми», в фи­зико-ма­тема­тичес­ком ли­цее про­води­ла за­нятия по эс­те­тике. Ко­неч­но, та­кой бо­гатый и раз­но­об­разный опыт не мог не най­ти при­мене­ния в Но­вом Све­те.

При­ехав в Аме­рику, ре­шила соз­дать свой класс рус­ско­го язы­ка, ли­тера­туры и дра­мы. Сна­чала ве­ла за­нятия в Брук­лай­нской шко­ле (Brookline High School – Ред.), по­том соб­ра­ла нес­коль­ко че­ловек в сво­ём до­ме, а те­перь класс до­рос до шко­лы, в ко­торой пре­пода­ют ма­тема­тику и ло­гику, ри­сова­ние и леп­ку, шах­ма­ты, ис­то­рию Рос­сии, а с не­дав­не­го вре­мени про­водят­ся ло­гопе­дичес­кие уро­ки.

– А в чём осо­бен­ность «Лу­коморья»?

– Я ду­маю, что нас от­ли­ча­ют нес­коль­ко фак­то­ров. Во-пер­вых, осо­бая ат­мосфе­ра, дух, ко­торый я ста­ра­юсь соз­дать здесь. Го­ворим мы толь­ко по-рус­ски, (кро­ме уро­ков ма­тема­тики с пя­того клас­са), все за­нятия про­ходят в иг­ро­вой фор­ме, с юмо­ром, что не ме­ша­ет тре­бова­тель­но до­бивать­ся ре­зуль­та­тов, по-до­маш­не­му пос­ле каж­до­го уро­ка об­сужда­ем с ро­дите­лями на­сущ­ные проб­ле­мы, ищем спо­собы ув­лечь ре­бён­ка обу­чени­ем. Мне хо­чет­ся, что­бы каж­дый сту­дент чувс­тво­вал се­бя здесь нуж­ным, цен­ным, по­лучал по­ложи­тель­ный за­ряд, учил­ся пре­одо­левать се­бя, что­бы сло­во «труд­но» ста­ло нор­маль­ным, а не ру­гатель­ным, что­бы каж­дый по­нял, что та­кое чувс­тво собс­твен­но­го дос­то­инс­тва, ко­торое по­мога­ло бы ему ак­тивно раз­ви­вать­ся. Сло­вом, прос­транс­тво «Лу­коморья» – это дом для де­тей с удо­воль­стви­ями: об­ще­ни­ем, пос­ти­жени­ем се­бя и дру­гих, при­зами, на­конец, без кну­та, но с пря­ника­ми, на ко­торые они с нас­лажде­ни­ем наб­ра­сыва­ют­ся...

Во-вто­рых, сю­да мож­но при­вес­ти ре­бён­ка сра­зу на два-три уро­ка, а в это вре­мя за­нять­ся сво­ими де­лами. На пе­реме­нах сту­ден­ты мо­гут пе­реку­сить на кух­не, мы ра­зог­ре­ва­ем им при­несен­ную еду, а они в это вре­мя ве­дут «свет­ские» раз­го­воры.

В-треть­их, мы при­нима­ем де­тей с трёх лет и ве­дём их до уни­вер­си­тета. А мно­гие ос­та­ют­ся в мо­ей те­ат­раль­ной сту­дии и учась в кол­леджах. Сей­час с са­мыми стар­ши­ми мы го­товим спек­такль по пь­есе А. Вам­пи­лова «Прош­лым ле­том в Чу­лим­ске». Премь­ера сос­то­ит­ся 10 мая в по­меще­нии Trinity Episcopal Church of Newton, в ко­торой про­ходят дваж­ды в год все на­ши кон­церты. (Ин­форма­цию об этом мож­но най­ти на на­шем ин­тернет-сай­те www.RussianKidsCenter.com.

И, на­конец, на­ша спе­цифи­ка – это про­фес­си­она­лизм и азарт. Я про­тив то­го, что­бы у нас ра­бота­ли лю­ди слу­чай­ные, без хо­роше­го об­ра­зова­ния, а, тем бо­лее, без­гра­мот­ные. Всю свою ко­ман­ду я под­би­рала очень тща­тель­но.

Вик­тор Му­равь­ёв – пре­пода­ватель ма­тема­тики и ло­гики с прек­расной пе­тер­бург­ской шко­лой и со сво­ей прог­раммой – уме­ет так ув­лечь де­тей, что они не ухо­дят из клас­са, ког­да уже приш­ли сле­ду­ющие. Вос­пи­тан­ни­ки грос­смей­сте­ра Дмит­рия Ба­раша при­носят всё боль­ше куб­ков с шах­матных со­рев­но­ваний. Фан­та­зия и уме­ние из­вес­тной ху­дож­ни­цы Ка­ти Бес­смертной пе­реда­ют­ся уче­никам, ко­торые так до­рожат сво­ими ра­бота­ми, что не всег­да уда­ёт­ся уго­ворить их ос­та­вить на на­шей выс­тавке ри­сун­ки – всё уно­сят до­мой, что­бы по­казать друзь­ям и близ­ким. Сту­ден­тка ху­дожес­твен­но­го фа­куль­те­та Бос­тон­ско­го уни­вер­си­тета (BU – Ред.) Эли­на Ста­роби­нец мно­го эк­спе­римен­ти­ру­ет: так, толь­ко что ре­бята сде­лали нес­коль­ко за­меча­тель­ных ма­сок из папье-ма­ше для трос­те­вых мо­делей ку­коль­но­го те­ат­ра; гла­за го­рят и у де­тей, и у ро­дите­лей, и у мо­лодо­го пе­даго­га. Ма­рина Филь­штин­ская, раз­ра­ботав­шая и с ус­пе­хом ве­дущая курс «Рус­ской ис­то­рии», очень по­мога­ет мне в ра­боте – те­перь с деть­ми лег­че раз­го­вари­вать о ли­тера­туре, у них есть ис­то­ричес­кий фун­да­мент. Ко­неч­но, я рас­ска­зываю им об ис­то­рии, но у ме­ня не хва­та­ет вре­мени на бо­лее под­робные объ­яс­не­ния, ведь я ви­жу ре­бят один раз в не­делю, а на­до ус­петь за­ложить ос­но­вы грам­ма­тики, об­су­дить про­читан­ное и под­го­товить­ся к кон­церту. Выс­тупле­ния – важ­ная часть на­шей учеб­ной прог­раммы.

Не­дав­но у нас по­явил­ся но­вый пред­мет – ло­гопе­дия, то­же, на мой взгляд, аб­со­лют­но не­об­хо­димый эле­мент эс­те­тичес­ко­го вос­пи­тания. На­талья окон­чи­ла Мос­ков­ский пе­даго­гичес­кий уни­вер­си­тет по спе­ци­аль­нос­ти «ло­гопед-де­фек­то­лог», двад­цать пять лет ра­бота­ла во Все­рос­сий­ском цен­тре па­толо­гии ре­чи и ней­ро­ре­аби­лита­ции в Мос­кве под ру­ководс­твом ака­деми­ка В. М. Шклов­ско­го. Пос­ледние де­сять лет бы­ла ве­дущим ло­гопе­дом Цен­тра. Она – вы­сокоп­ро­фес­си­ональ­ный спе­ци­алист, ко­торый по­мога­ет а­утич­ным де­тям, ле­чит за­ика­ние, ис­прав­ля­ет зву­ковые де­фек­ты.

– За­чем же де­тям, жи­вущим в Аме­рике, нуж­на чис­тая рус­ская речь?

– Да, этот воп­рос час­то за­да­ют мне ро­дите­ли. Ну, во-пер­вых, мне ка­жет­ся, что ес­ли уж че­ловек за что-то бе­рёт­ся, на­до де­лать это, по воз­можнос­ти, на выс­шем уров­не. Та­ково пра­вило про­фес­си­она­лиз­ма, ко­торый при­годит­ся в каж­дом де­ле. Во-вто­рых, су­щес­тву­ет мно­го та­лан­тли­вых ум­ных сту­ден­тов, ко­торым есть что ска­зать, но слу­шать их труд­но, при­ходит­ся нап­ря­гать­ся, по­тому что речь гряз­ная. Это как пят­но на кра­сивой одеж­де, все вре­мя раз­дра­жа­ет, от­вле­ка­ет. Да­же кос­тюм от Ар­ма­ни бу­дет силь­но уце­нен, ес­ли на нём нес­мы­ва­емое пят­но. В-треть­их, мно­гие зву­ки, в час­тнос­ти, ши­пящие и свис­тя­щие, встре­ча­ют­ся в ан­глий­ском язы­ке, и та­кой де­фект мо­жет по­мешать в даль­ней­шем, нап­ри­мер, при про­хож­де­нии ин­тервью, так как речь – один из по­каза­телей в об­щем вос­при­ятии че­лове­ка.

Ещё два сло­ва о вос­пи­тании про­фес­си­ональ­но­го от­но­шения к де­лу. Иног­да ро­дите­ли го­ворят: «Эта книж­ка мо­ему ре­бен­ку не ин­те­рес­на, ес­ли его что-то за­нима­ет, он мо­жет ча­сами си­деть, а тут не зас­та­вишь...» Но ведь та­кое от­но­шение (преж­де все­го ро­дитель­ское) ве­дёт к ди­летантству – все мо­гут за­нимать­ся лю­бимым де­лом, а вот су­меть хо­рошо вы­пол­нить то, что не­об­хо­димо, при­думать свою «изю­мин­ку», се­бя ув­лечь – это серь­ёз­ный под­ход, это­му и ста­ра­ем­ся на­учить. К то­му же, не встре­чала ещё кни­ги, ко­торая бы нра­вилась всем. К счастью, ли­тера­тура об­ширна, мож­но выб­рать по­том сво­их ав­то­ров. Я всё вре­мя го­ворю сту­ден­там: «Кни­га, как друг – преж­де, чем под­ру­жить­ся, на­до поз­на­комить­ся».

– Вы да­ли наз­ва­ние шко­ле «Лу­коморье». По­нят­на связь с Пуш­ки­ным, без ко­торо­го ве­ликая рус­ская ли­тера­тура не су­щес­тво­вала бы. Но ну­жен ли в Аме­рике Пуш­кин?

– Про­жить без не­го, бе­зус­ловно, мож­но. Мож­но во­об­ще ни­чего не чи­тать... Да что го­ворить, на хле­бе и во­де лю­ди вы­жива­ли. Но ведь хо­чет­ся че­го-то вкус­но­го, но­вого, в рес­то­ран пой­ти, ус­триц по­есть или ещё че­го-то эк­зо­тичес­ко­го. Это на­пол­ня­ет жизнь ра­достью, но­виз­ной ощу­щений. А без­гра­нич­ный Пуш­кин да­ёт пи­щу уму и сер­дцу. Впро­чем, кто не хо­чет нап­ря­гать­ся, не дол­жен брать на се­бя та­кую но­шу – учить де­тей рус­ско­му язы­ку в Аме­рике, это не обя­затель­но и не всем под си­лу. Я сво­ими ро­дите­лями, за­мотан­ны­ми и ус­тавши­ми, но при­возя­щими ко мне де­тей, гор­жусь и ис­пы­тываю к ним бла­годар­ность за по­нима­ние важ­ности взя­той на се­бя мис­сии.

– Да­вай­те вер­немся к кон­цертам.

– Я ви­дела мно­го дет­ских выс­тупле­ний в Бос­то­не. И час­то по­вер­хностный и ди­летант­ский под­ход к ним на­носит вред эс­те­тичес­ко­му вос­пи­танию, вы­раба­тыва­ет дур­ной вкус. «Во­инс­тву­ющая» са­моде­ятель­ность – это не­из­ле­чимая бо­лезнь. В те­ат­раль­ные ин­сти­туты, как пра­вило, лю­дей с та­ким опы­том не бе­рут. Ко­неч­но, мои вос­пи­тан­ни­ки поч­ти на­вер­ня­ка не бу­дут ар­тиста­ми (хо­тя был и та­кой слу­чай), но чувс­тво ху­дожес­твен­ной прав­ды не­об­хо­димо лю­бому ин­телли­ген­тно­му че­лове­ку. Те­ат­раль­ные ра­боты мо­их сту­ден­тов то­же да­леко не всег­да бы­ва­ют удач­ны, час­то не хва­та­ет вре­мени на под­го­тов­ку, но я стрем­люсь не пус­кать на сце­ну вранья, на­иг­ры­ша, дур­новку­сия. Ког­да текст про­из­но­сит­ся «на­изусть и по оче­реди», без жи­вого ви­дения и вос­при­ятия пар­тнё­ра, всё это под­делка, сур­ро­гат. Я ста­ра­юсь ис­поль­зо­вать свои про­фес­сии – ак­тёр­скую и фи­лоло­гичес­кую – что­бы до­бивать­ся прав­ды су­щес­тво­вания и смыс­ла в те­ат­раль­ных по­казах.

– А что это за ши­кар­ные на­ряды на ма­неке­нах?

– Мне приш­лось на­учить­ся шить, что­бы кос­тю­мы на кон­цертах со­от­ветс­тво­вали эпо­хе и жан­ру ли­тера­тур­но­го про­из­ве­дения, от­ра­жали еди­ный эс­те­тичес­кий стиль. Это – Пуш­кин­ское вре­мя, (Люд­ми­ла по­казы­ва­ет платья, кам­зо­лы, шля­пы), тут Шек­спир, вот Моль­ер, здесь Че­хов... Я изу­чаю эн­цикло­педии и де­лаю (но­чами – дру­гого вре­мени нет) ис­то­ричес­кие кос­тю­мы, что­бы уче­ники серь­ез­но под­хо­дили к выс­тупле­ни­ям. Ведь вы­ход на сце­ну – это боль­шая от­ветс­твен­ность и пе­ред зри­телем, и пе­ред то­вари­щами, и пе­ред со­бой. Кон­церты тре­ниру­ют па­мять (ина­че не­понят­но: за­чем что-то знать на­изусть), учат ра­боте в кол­лекти­ве (один за всех, все за од­но­го), да­ют на­выки ар­тистич­ности, вы­рази­тель­нос­ти, от­та­чива­ют речь, ды­хание и го­лос, вы­раба­тыва­ют от­ветс­твен­ность и ор­га­низо­ван­ность. На­конец, это про­тотип сда­чи эк­за­менов – в экс­тре­маль­ной си­ту­ации (на сце­не каж­дый «на муш­ке», под при­целом боль­шо­го ко­личес­тва глаз) ты дол­жен вы­дать все, че­му на­учил­ся, ни­чего не за­быть, по­казать луч­шее, что мо­жешь.

– Ос­та­ют­ся ли свя­зи с те­ми, ко­го вы вы­пус­ти­ли?

– Очень час­то. Мно­гие, нап­ри­мер, где бы ни на­ходи­лись, каж­дый год 19 ок­тября, в день пуш­кин­ско­го ли­цея, зво­нят и поз­драв­ля­ют. А с дру­гими – связь че­рез млад­ших брать­ев-сес­тёр – те­перь стар­шие во­зят их ко мне, а я зна­ла ны­неш­них сту­ден­тов еще «в жи­воте». Всех «мо­их быв­ших» пом­ню, по­тому что часть сер­дца от­да­на и очень мно­го от них ра­дос­ти по­луче­но. К то­му же, по­мимо об­щей груп­по­вой прог­раммы, на каж­до­го сту­ден­та у ме­ня есть ин­ди­виду­аль­ная, с уче­том кон­крет­ной лич­ности.

...Ста­ли со­бирать­ся сту­ден­ты в клас­сы. Люд­ми­ла пе­рек­лю­чилась на них. С каж­дым – свои от­но­шения, час­то при­думан­ные смеш­ные име­на, раз­ный стиль об­ще­ния. А вот и ма­ма, ко­торую встре­тил в ма­гази­не – при­вела свою ри­су­ющую Аню на урок рус­ско­го. «Лу­коморье» заз­ву­чало: нап­ра­во – пес­ни, на­лево – сказ­ки, и чу­деса, и ле­ший, и ру­сал­ка... На­чалась ре­пети­ция. Кто ска­зал, что «Лу­коморья боль­ше нет»? За­ходи­те – уви­дите са­ми.

------

50 Kearney Rd. Needham, MA
(781) 444-4300 www.RussianKidsCenter.com