БОСТОНСКАЯ ПРИМА

Ал­ла ЦЫ­БУЛЬ­СКАЯ
cпе­ци­аль­ный кор­респон­дент “Кру­гозо­ра”

Ponmarenko in La Sylphide;
photo by Angela Sterling

При­ма-ба­лери­на Бос­тон­ско­го ба­лета Ла­риса По­нома­рен­ко тан­цу­ет пар­тии клас­си­чес­ко­го ми­рово­го ре­пер­ту­ара и по­лучи­ла ши­рокое приз­на­ние лю­бите­лей хо­ре­ог­ра­фичес­ко­го ис­кусс­тва. Аме­рикан­цы на спек­таклях скан­ди­ру­ют: «Brаvо, Larissa!». Cо­оте­чес­твен­ни­ки вы­яс­ня­ют, в ка­кой день оче­ред­ной премь­еры бу­дет сос­тав имен­но с её учас­ти­ем — стре­мят­ся по­пасть «на Ла­рису».

В чём же сек­рет её сце­ничес­ко­го воз­дей­ствия? Ко­неч­но же, в не­сом­ненном оча­рова­нии её ин­ди­виду­аль­нос­ти. В тан­це­валь­ной вир­ту­оз­ности, что на­ходит опо­ру в пси­холо­гичес­кой ок­раске об­ра­зов. В при­над­лежнос­ти к нес­равнен­ной хо­ре­ог­ра­фичес­кой шко­ле Пе­тер­бург­ско­го учи­лища име­ни Аг­риппи­ны Ва­гано­вой. (Бла­года­ря вкла­ду ба­лет­мей­сте­ра — фран­цу­за Ма­ри­уса Пе­типа, осев­ше­го в Пе­тер­бурге, пос­та­вив­ше­го все ба­леты П. И. Чай­ков­ско­го; пе­даго­гичес­кой де­ятель­нос­ти ба­лери­ны А. Ва­гано­вой, чьё имя и но­сит учи­лище; твор­чес­тву ба­лет­мей­сте­ров Ни­колая Ле­гата, Ми­ха­ила Фо­кина и ря­да дру­гих, впос­ледс­твии сфор­ми­рова­лась осо­бая, приз­нанная всем ми­ром пе­тер­бург­ская шко­ла ба­лета с уни­каль­ны­ми по бла­городс­тву и по­этич­ности осан­кой тан­цовщи­ков и жес­том рук).

Ла­рису от­ли­ча­ют пе­вучие ли­нии тан­ца, ли­ричес­кий дар. Но она раз­нопла­нова: ей при­суща и ко­медий­ность. Она оди­нако­во чут­ко ощу­ща­ет хо­ре­ог­ра­фичес­кую ро­ман­ти­ку ста­рин­ных ба­летов и сов­ре­мен­ный дис­гармо­нич­ный стиль со ско­шен­ны­ми дви­жени­ями, сло­ман­ны­ми ли­ни­ями, на­рушен­ны­ми про­пор­ци­ями.

Так по­лучи­лось, что уро­жен­ка Одес­сы Ла­риса По­нома­рен­ко ста­ла «звез­дой» Бос­тон­ско­го ба­лета и дер­жит мар­ку вот уже поч­ти 14 лет.

Она ис­полня­ет пар­тии, в ко­торых прос­ла­вились ве­ликие ба­лери­ны. По­это­му тре­бова­тель­на к се­бе и не­из­менно скром­на. «Ма­лень­кая ба­лери­на» не са­мой мно­гочис­ленной хо­ре­ог­ра­фичес­кой труп­пы, Ла­риса ста­новит­ся вни­матель­ней­шей уче­ницей, ког­да ра­бота­ет с опыт­ны­ми хо­ре­ог­ра­фами. И это де­ла­ет ей честь. Она счи­та­ет, что чрез­вы­чай­но мно­гому на­учи­лась у рус­ских хо­ре­ог­ра­фов-ре­пети­торов, до­воль­но дол­го тру­див­шихся во бла­го Бос­тон­ско­го ба­лета. Это блис­та­тель­ные со­лис­ты пе­тер­бург­ско­го Ма­ри­ин­ско­го (в прош­лом Ки­ров­ско­го) те­ат­ра: Тать­яна Ле­гат (внуч­ка вы­ше­упо­мяну­того Н. Ле­гата), Тать­яна Те­рехо­ва, Сер­гей Бе­реж­ной. Они под­ня­ли уро­вень мас­терс­тва всей бос­тон­ской труп­пы как для со­лис­тов, так и для кор­де­бале­та.

«Как не­обык­но­вен­но ин­те­рес­но бы­ло ра­ботать с ни­ми! Мож­но толь­ко жа­леть, что сей­час их нет в ком­па­нии», – го­ворит ба­лери­на.

Муж её – Вик­тор Плот­ни­ков – то­же ро­дом из Ук­ра­ины, толь­ко из Харь­ко­ва, и так­же окон­чил Ва­ганов­ское. Прав­да, опе­редил её по воз­расту на три го­да. И – о, ра­дость! – оба бы­ли при­няты в труп­пу До­нец­ко­го те­ат­ра опе­ры и ба­лета. Там и све­ла их судь­ба с та­лан­тли­вей­шим тан­цовщи­ком Ва­димом Пи­саре­вым, ко­торый пов­ли­ял на весь их твор­ческий рост. Он к мо­мен­ту их при­хода в труп­пу уже про­шёл ста­жиров­ку в Боль­шом те­ат­ре Со­юза ССР, под­нялся на бо­лее вы­сокую сту­пень и был ис­точни­ком вдох­но­вения для на­чина­ющих со­лис­тов.

– Свою пер­вую Жи­зель я тан­це­вала имен­но с ним, – вспо­мина­ет Ла­риса. – А сей­час он – один из нем­но­гих, кто не у­ехал за гра­ницу, он да­же уч­ре­дил в До­нец­ке еже­год­ный Меж­ду­народ­ный кон­курс ба­лета, ку­да съ­ез­жа­ют­ся «звез­ды» со все­го ми­ра…

– А как в Бос­то­не ока­зались?

– При­няли учас­тие в Меж­ду­народ­ном кон­курсе, про­ходив­шем в г. Джек­со­не, штат Мис­си­сипи. Ста­ли дип­ло­ман­та­ми. Два го­да про­рабо­тали в ба­лет­ной труп­пе это­го го­рода. А за­тем, во мно­гом бла­года­ря за­метив­шей нас Ан­не-Ма­рии Холмс, – пра­вой ру­ке тог­дашне­го ар­тисти­чес­ко­го ди­рек­то­ра Бос­тон­ско­го ба­лета Брю­са Мар­кса, – по­лучи­ли приг­ла­шение в его труп­пу.

Ког­да на пос­та­нов­ку «Кор­са­ра» в ка­чес­тве кон­суль­тан­та в 2001-ом го­ду при­ез­жа­ла из Пе­тер­бурга ве­ликая ба­лери­на Н. М. Ду­дин­ская, став­шая к то­му вре­мени вы­да­ющим­ся пе­даго­гом то­го же Ва­ганов­ско­го учи­лища, она ус­пе­ла оце­нить дос­то­инс­тва Ла­рисы По­нома­рен­ко.

С тех пор ху­дожес­твен­ное ру­ководс­тво те­ат­ра нес­коль­ко раз сме­нилось. Од­на­ко эта суп­ру­жес­кая па­ра про­дол­жа­ет ид­ти ру­ка об ру­ку.

Ха­рак­терно: по­эти­чес­кий оре­ол воп­ло­щён­ных Ла­рисой об­ра­зов да­ёт ощу­щение воз­вы­шен­ности ба­лет­но­го ис­кусс­тва. Ба­лери­на, встав на пу­ан­ты, при­под­ни­ма­ет­ся над про­зой ре­аль­нос­ти. Её ге­ро­ини – стра­да­ющие, лю­бящие, жер­тву­ющие со­бой – всег­да не­похо­жи друг на дру­га, а под­час да­же и кон­трастны. Вгля­дим­ся же в них.

…Со сту­пеней ин­дий­ско­го хра­ма, вы­тянув но­сок, при­гото­вив­шись к тан­цу, спус­ти­лась под го­лубой чад­рой Ни­кия – хра­мовая тан­цовщи­ца из ба­лета «Ба­ядер­ка» на му­зыку Л. Мин­ку­са – ше­дев­ра, соз­данно­го ве­ликим ба­лет­мей­сте­ром Ма­ри­усом Пе­типа. Ни­кия – Л. По­нома­рен­ко – по­коря­ет и дра­мати­чес­ким, и тан­це­валь­ным мас­терс­твом. Ког­да ге­ро­иня, приг­ла­шён­ная для уве­селе­ния знат­ных гос­тей, по­яв­ля­ет­ся на сце­не, она при­ковы­ва­ет к се­бе внут­ренним нап­ря­жени­ем. В по­зе – гор­де­ливое дос­то­инс­тво. Со­пер­ни­це – прин­цессе Гам­за­ти, от­ни­ма­ющей у неё же­ниха, она гля­дит в гла­за. Ещё се­кун­да – и в её ру­ках свер­кнёт кин­жал, ибо Ни­кия – не­покор­ная ра­быня… В тан­це ба­лери­ны – воз­вы­шен­ность ли­рики, пле­нитель­ность тан­це­валь­ных па, рас­кры­ва­ющих эмо­ции, и вне­зап­но об­ру­шива­юща­яся сти­хия тем­пе­рамен­та.

А как ей уда­ёт­ся пе­редать вол­не­ние люб­ви!.. Впер­вые уви­дев Со­лора (Ю. Янов­ский), её Ни­кия ус­трем­ля­ет­ся к не­му, слов­но за­воро­жен­ная. На­чина­ет­ся Ада­жио (мед­ленный соль­ный или ду­эт­ный та­нец в клас­си­чес­ком ба­лете), рас­кры­ва­емое в пи­ру­этах, под­дер­жках, вра­щени­ях…

По сю­жету влюб­лённым не да­но со­еди­нить­ся. Ужа­лен­ная ко­вар­но по­ложен­ной в кор­зи­ну с цве­тами зме­ёй, Ни­кия гиб­нет. В ис­полне­нии Ла­рисы По­нома­рен­ко та­нец этот ста­новит­ся тра­гичес­кой куль­ми­наци­ей.

В ве­личай­шем тво­рении Пе­типа – 3-ем ак­те – ак­те Те­ней – Со­лору в за­бытьи опи­ума ме­рещит­ся умер­шая воз­люблен­ная. В грё­зе про­ис­хо­дит их встре­ча. Это вто­рое Ада­жио. Со­лора с Ни­ки­ей – те­перь бес­плот­ной, от­де­лён­ной от все­го зем­но­го, но по-преж­не­му из­лу­ча­ющей лю­бовь слов­но из­да­лека. Ни­кия – уже Тень…

В са­мом ве­ликом тво­рении М. Пе­типа, соз­данном им вмес­те с Л. Ива­новым, – «Ле­беди­ном озе­ре» П. И. Чай­ков­ско­го – Ла­риса По­нома­рен­ко ис­полня­ет слож­ней­шую двой­ную пар­тию Одет­ты-Одил­лии. В этих кон­трастных об­ра­зах Ла­риса оду­хот­во­рена бла­городс­твом и со­вер­шенс­твом кра­соты бес­смертной хо­ре­ог­ра­фии.

В сце­не по­яв­ле­ния Зиг­фри­да (В. Плот­ни­ков) её Одет­та по­доб­на тре­пещу­щей пти­це. Фи­гур­ка ба­лери­ны пе­реда­ёт не­защи­щён­ность, во всём – не­воль­ный жест об­ре­чен­ности: в дви­жени­ях кор­пу­са, в нак­ло­не го­ловы, в лёг­ком из­ги­бе кис­ти ру­ки.

В зна­мени­том Ада­жио Одет­ты и Зиг­фри­да, по­лучив­шем наз­ва­ние «Песнь Тор­жес­тву­ющей Люб­ви», с его мед­ли­тель­ной эле­гич­ностью и на­рас­та­ющим вол­не­ни­ем, Л. По­нома­рен­ко дос­ти­га­ет апо­гея. Она на­поми­на­ет о ба­лери­нах на­чала прош­ло­го ве­ка с тра­гич­но ник­ну­щими ру­ками и де­кадент­ской уг­ло­ватостью.

Её Одил­лия, ко­торую Зиг­фрид при­нима­ет за Одет­ту, пред­ста­ёт в кон­трастной плас­ти­ке. Ос­трый, хищ­ный, по­беди­тель­но над­менный взгляд вен­ча­ет гор­де­ливый «ба­лерин­ский» ап­ломб, по­вели­тель­ный «сталь­ной» но­сок, зна­мени­тые 32 фу­эте (вра­щение на од­ной но­ге – Ред.), «прок­ру­чен­ные» с вир­ту­оз­ностью. Де­мони­чес­кая суть Одил­лии, вы­яв­ля­емая Ла­рисой, со­от­ветс­тву­ет чёр­но­му цве­ту её пач­ки.

А в «Спя­щей кра­сави­це» на му­зыку П. И. Чай­ков­ско­го и то­же в хо­ре­ог­ра­фии Пе­типа, её Ав­ро­ра – оли­цет­во­рение чис­то­ты и све­та. Она – иде­аль­ная ге­ро­иня. А вот в ещё од­ном ше­дев­ре М. Пе­типа на му­зыку Л. Мин­ку­са, пред­ло­жен­но­го в этом се­зоне те­ат­ром в вер­сии Р. Ну­ри­ева, – ба­лете «Дон­Ки­хот» – По­нома­рен­ко тан­цу­ет брыз­жу­щую ра­достью пар­тию Кит­ри. Сам Дон-Ки­хот – фи­гура в ба­лете реп­ре­зен­та­тив­ная, но по ве­личию сер­дца он по­мога­ет влюб­лённым. И ба­лет ста­новит­ся праз­дни­ком счастья! Ла­риса прос­то вос­хи­ща­ет гра­ци­ей и свер­ка­ющим кас­ка­дом тан­ца. Во всех про­дол­жи­тель­ных па-де-де она ис­кро­мёт­на, по­лёт­на, ис­полне­на лу­кавс­тва. Клас­си­чес­кая «го­лубая» ба­лери­на об­на­ружи­ва­ет вих­ре­вой ис­пан­ский тем­пе­рамент!

Ей не впер­вые рас­кры­вать ко­медий­ные ха­рак­те­ры. Нап­ри­мер, в «Ук­ро­щении строп­ти­вой» (пос­та­нов­ка хо­ре­ог­ра­фа 20-го ве­ка Джо­на Крэн­ко, му­зыка К. Штоль­ца) её за­бав­ная фу­рия Ка­тари­на де­монс­три­ру­ет строп­ти­вость в эк­сцентрич­ной плас­ти­ке. Она обе­га­ет сце­ну, чуть прог­нув спи­ну, отод­ви­нув лок­ти на­зад, по­луп­рипрыж­кой. Выс­ле­жива­ет вра­га, что­бы в ярос­ти уда­рить, зас­тигнув врас­плох. Она да­ёт но­гой пи­нок, ру­кой – зат­ре­щину и не бес­по­ко­ит­ся, хо­роша или нет в эти мгно­венья. В вой­не про­тив Пет­руччио она в ярос­ти. Пре­об­ра­жение про­ис­хо­дит под вли­яни­ем не­ожи­дан­но про­сыпа­ющей­ся люб­ви. Ис­че­за­ет уг­ло­ватость. Рез­кость жес­тов сме­ня­ет­ся мяг­кой женс­твен­ностью. И про­ис­хо­дит ук­ро­щение!.. Эту прав­ду внут­ренне­го пе­рерож­де­ния Ла­риса По­нома­рен­ко сце­ничес­ки до­носит и не­обы­чай­но тон­ко, и в то же вре­мя пре­дель­но убе­дитель­но.

А вот дру­гой все­мир­но из­вес­тный ба­лет – Д. Крэн­ко «Ев­ге­ний Оне­гин». Ла­риса тан­цу­ет в нём пар­тию Тать­яны. Не­забы­ва­емая сце­на пись­ма Тать­яны. У пись­мен­но­го сто­лика она про­водит счи­тан­ные мгно­венья. За­тем вста­ёт, пе­ресе­ка­ет ком­на­ту, всмат­ри­ва­ет­ся в зер­ка­ло и… ви­дит пе­ред со­бой Оне­гина! По во­ле хо­ре­ог­ра­фа её во­об­ра­жение на­кол­до­вало этот вы­ход из За­зер­калья. На­чина­ет­ся страс­тное Ада­жио, где чувс­тво Тать­яны уга­дыва­ет­ся в ещё не выс­ка­зан­ном приз­на­нии. Оно за­та­илось в про­тяжён­ности жес­та, пе­ремен­чи­вос­ти ара­бес­ков (ле­тящей по­зиции), ста­ло на­важ­де­ни­ем, ох­ва­тив­шем Тать­яну…

Она всег­да в об­ра­зе, в ха­рак­те­ре сво­их ге­ро­инь и про­жива­ет на сце­не их пол­ный кон­флик­тов жиз­ненный путь, чувс­твуя хо­ре­ог­ра­фичес­кую сти­лис­ти­ку и эс­те­тику, за­дан­ную раз­личны­ми пос­та­нов­щи­ками.

Ког­да Ла­риса тан­цу­ет Жи­зель, в сце­не су­мас­шедс­твия её бед­ной ге­ро­ини, она пе­реда­ет та­кое вол­не­ние, что вас буд­то что-то при­под­ни­ма­ет из крес­ла… Лю­бовь, из­ме­на, по­теря счастья, без ко­торо­го не­зачем жить, – вот шка­ла чувств ге­ро­инь Ла­рисы По­нома­рен­ко. И нет здесь ни­какой ар­ха­ики!

В ба­лете «Да­ма с ка­мели­ями» на му­зыку из про­из­ве­дений Шо­пена в пос­та­нов­ке сов­ре­мен­но­го хо­ре­ог­ра­фа Ва­ла Ка­нипа­роли Ла­риса ис­полни­ла пар­тию Мар­га­риты Готье. О-о, как приш­лись впо­ру все её уме­ния и при­род­ные дан­ные! Она ве­дёт пан­то­мими­чес­кий ди­алог с пар­тнё­ром так, что мож­но за­быть об ус­ловнос­ти жан­ра – её жес­ты, взгляд, каж­дая по­за под­ку­па­ют ес­тес­твен­ностью и бла­городс­твом. Имен­но в этом ба­лете ар­тис­тка соз­да­ёт ощу­щение ка­мер­ности, ин­тимной ат­мосфе­ры… Ее лю­бовь к Ар­ма­ну (Ю. Янов­ский) и есть са­мо от­кро­вение!

И тан­цовщи­ца об­ла­гора­жива­ет свою греш­ную ге­ро­иню. Но по­яв­ля­ет­ся отец, тре­бу­ющий са­мо­от­ре­чения Мар­га­риты, и та­нец Мар­га­риты-По­нома­рен­ко ста­новит­ся кри­ком от­ча­яния!

В «Сказ­ках Араб­ской но­чи» – опу­се вы­да­юще­гося дат­ско­го хо­ре­ог­ра­фа прош­ло­го Ав­густа Бур­нонви­ля – Ла­риса По­нома­рен­ко тан­це­вала пре­лес­тную де­вуш­ку по име­ни Ир­ма, ко­торой приш­лось спа­сать лег­ко­мыс­ленно­го воз­люблен­но­го. Куль­ми­наци­ей этой ро­ли-пар­тии ста­новил­ся вир­ту­оз­ный та­нец, ко­торым ге­ро­иня от­вле­кала влас­ти­теля, что­бы он не пос­лал по­гоню за пов­стан­цем. Так ди­вер­тисмент (та­нец для раз­вле­чения) на­пол­нялся дра­матиз­мом.

Не­забы­ва­ема Ла­риса и в пар­тии Джуль­ет­ты из ба­лета С. Про­кофь­ева «Ро­мео и Джуль­ет­та» (Хо­ре­ог­раф Д. Пел­циг). Свою ге­ро­иню-под­рос­тка она на­деля­ет страс­тностью, пле­нитель­ностью, женс­твен­ностью… Тро­гатель­на обе­зору­жива­юще ис­крен­няя Зо­луш­ка Л. По­нома­рен­ко из од­но­имён­но­го ба­лета С. Про­кофь­ева… И это да­леко не весь пе­речень ро­лей!

Не­дав­но мы встре­тились сов­сем не­надол­го пе­ред её каж­доднев­ным ут­ренним тре­нин­гом в клас­се. Пред­сто­ял тя­жёлый ра­бочий день: ве­чером ей пред­сто­яло тан­це­вать в «Щел­кунчи­ке».

На моё выс­ка­зыва­ние о том, что она зас­лу­жива­ет боль­шей по­пуляр­ности, ба­лери­на воз­ра­зила:

– В Аме­рике, что­бы до­бить­ся ши­рокой из­вес­тнос­ти, нуж­но что­бы рек­ла­ма кри­чала о те­бе, да ещё неп­ре­рыв­но, а я это­го не люб­лю.

Да, она дей­стви­тель­но ос­та­ёт­ся скром­ной и вер­ной то­му ху­дожес­твен­но­му за­вету, сог­ласно ко­торо­му сле­ду­ет лю­бить ис­кусс­тво в се­бе, а не се­бя в ис­кусс­тве. Но при этом зна­ет це­ну сво­ему ус­пе­ху: это тя­желей­ший, из­ну­ритель­ный труд на про­тяже­нии всей жиз­ни во имя мас­терс­тва, да­юще­го пра­во тан­це­вать столь труд­ные пар­тии. А са­мо мас­терс­тво мо­жет рас­ти толь­ко на ре­пер­ту­аре. А пос­ле спек­таклей на­до бин­то­вать стёр­тые в кровь паль­цы…

Дер­жит фо­тог­ра­фии. За­метив моё лю­бопытс­тво, по­яс­ня­ет:

– Это из ба­лета «Ев­ге­ний Оне­гин». Вик­тор тан­це­вал пар­тию Оне­гина, но нас не ста­вили в од­ном сос­та­ве. Он тан­це­вал с Ад­ри­аной Су­арес, с Пол­ля­ной Ри­бей­ро. Ког­да мы тан­це­вали в этом спек­такле, он ис­полнял пар­тию Гре­мина. Вот, пос­мотри­те...

Очень вы­рази­тель­но. Вид­ны ха­рак­тер и чувс­тва обо­их.

– Вот бы и чи­тате­ли «Кру­гозо­ра» этот сни­мок уви­дели! Да­рите? Спа­сибо!

И ещё я спро­сила:

– А Ва­ша род­ная Ук­ра­ина – что зна­чит она для Вас пос­ле столь­ких лет жиз­ни в Аме­рике?

– Так у нас же и в Одес­се, и в Ки­еве ро­дите­ли, близ­кие, друзья. Ко­неч­но, мы ту­да стре­мим­ся, нам хо­чет­ся всех по­видать, и мы ез­дим до­мой каж­дый год ле­том от­ды­хать. И Ки­ев, и Одес­са пре­об­ра­жены рес­тавра­ци­он­ным об­новле­ни­ем. Они ста­ли очень кра­сивы­ми. Но жизнь лю­дей вок­руг труд­на. Пов­седнев­ные за­боты отод­ви­га­ют ин­те­рес к ис­кусс­тву. Те­ат­раль­ные за­лы на хо­роших спек­таклях не за­пол­не­ны...

Мы про­ща­ем­ся. Ла­риса спе­шит к ба­лет­но­му стан­ку. Ведь в этом – жизнь её!..

Larissa Ponomarenko and Nelson Madrigal in Don Quixote pas de deux; photo by Gene Schiavone

Ponmarenko with Carlos Molina (DSC 0262) in George Balanchine’s Divertimento No. 15; photo by Eric Antoniou

* * *

Сце­ничес­кие соз­да­ния эфе­мер­ны. Они жи­вут по­ка идёт спек­такль. Что ос­та­ёт­ся зри­телям? Бла­годар­ная па­мять за прос­ветле­ние ду­ши, за уход от жи­тей­ской про­зы в мир вы­мыс­ла, во­об­ра­жения, меч­ты. Ред­кая воз­можность со­из­ме­рить воз­вы­шен­ное и зем­ное. За мно­голи­костью воп­ло­щён­ных Ла­рисой По­нома­рен­ко ге­ро­инь прос­ту­па­ет сущ­ность са­мой ак­три­сы. Вдум­чи­вой, серь­ёз­ной, оду­хот­во­рен­ной.

И та­кой ис­крен­ней!..

Оба­ятель­ной Ла­рисы.