ЛОНДОНСКИЕ ТЕРМИНАЛЫ «ХИТРОУ»

Ин­на ДА­ВИДО­ВИЧ
Из­ра­иль

Ка­ким-то об­ра­зом я про­пус­ти­ла вы­ход к тран­зитным во­ротам и пош­ла со всем по­током даль­ше, к пас­пор­тно­му кон­тро­лю, на вы­ход. Тут, по идее, по­ток дол­жен был раз­де­лить­ся на три струи: од­на — для об­ла­дате­лей ан­глий­ско­го пас­порта, вто­рая — для чле­нов ев­ро­пей­ско­го со­юза, аме­рикан­цев, ка­над­цев и авс­тра­лий­цев; третья — для всех ос­таль­ных. Третья, са­мая люд­ная тро­па, бы­ла в се­реди­не. Ес­ли не чи­тать вы­весок, ров­но ту­да и по­пада­ешь. Ки­шела она по­чему-то аме­рикан­ца­ми, ко­торые с тос­кой пог­ля­дыва­ли на со­сед­ние ко­рот­кие оче­реди, од­на из ко­торых сос­то­яла, в ос­новном, из их же со­оте­чес­твен­ни­ков, и му­жес­твен­но за­нима­ли се­бя и со­бесед­ни­ков веж­ли­выми «small talk». Из­редка раз­да­вались роб­кие воз­гла­сы: «А не от­кры­ли ли ещё ка­кую-то оче­редь?», но ник­то ни­куда не пе­рехо­дил. Так и сто­яли они за мно­жес­твом ин­ду­сов и об­ла­дате­лей дру­гих пас­портов. В «ан­глий­ской» оче­реди тол­пи­лось ра­за в два мень­ше ин­ду­сов, ма­ло чем от­ли­чав­шихся от сво­их в со­сед­ней оче­реди сто­ящих родс­твен­ни­ков. Раз­ве что — пас­портом.

Я сто­яла вмес­те с аме­рикан­ца­ми весь­ма дол­го, кру­тила го­ловой и бо­ялась опоз­дать на свой са­молёт, ко­торый уже че­рез пол­то­ра ча­са дол­жен был вы­летать из дру­гого тер­ми­нала. Спро­сить, сто­ит ли мне сто­ять тут, бы­ло не у ко­го. Ког­да по­яви­лась слу­жащая а­эро­пор­та, я зас­толби­ла у сто­яще­го за мной аме­рикан­ца оче­редь и на­мере­валась взять с со­бой рюк­зак, но мой со­сед по нес­частью ми­ролю­биво мах­нул ру­кой и пред­ло­жил рюк­зак ос­та­вить, мол, он за ним прис­мотрит. Я уди­вилась: как это он не бо­ит­ся за чу­жими ве­щами прис­матри­вать, нес­мотря на пос­то­ян­ные объ­яв­ле­ния во всех а­эро­пор­тах — меж­ду­народ­ных и мес­тных — но сог­ла­силась и ве­село об­на­ружи­ла, что по нев­ни­матель­нос­ти про­пус­ти­ла свой ко­ридор, из ко­торо­го не тя­нулось во­об­ще ни­какой оче­реди. Заб­ра­ла рюк­зак, поб­ла­года­рила аме­рикан­ца и выш­ла в пус­той зал. Слу­жащие ска­зали мне, что ав­то­бус при­едет че­рез де­сять ми­нут. До по­сад­ки ос­та­вал­ся час и пол­то­ра ча­са — до взле­та.

В пус­той зал вош­ла жен­щи­на в плат­ке с доч­кой. Она се­ла за мной и спро­сила, сю­да ли при­ходит ав­то­бус, ко­торый ве­зёт к чет­вёрто­му тер­ми­налу. Я кив­ну­ла. Она из­ви­нилась за свой ан­глий­ский, по­ка я рас­смат­ри­вала скром­ную бу­лав­ку на её плат­ке, и спро­сила ме­ня, ку­да я ле­чу.

— В Тель-Авив, — от­ве­чаю.

Она вздрог­ну­ла и не до­жида­ясь мо­его воп­ро­са, про­бор­мо­тала:

— А мы — в Ку­вейт.

— Ни­чего, бы­ва­ет, — ма­шиналь­но бро­сила я.

— Что?

— Бы­ва­ет, — го­ворю.

Она нем­но­го по­мол­ча­ла и сно­ва об­ра­тилась ко мне:

— А что ты там бу­дешь де­лать, в Тель-Ави­ве?

— Я там жи­ву.

Она ис­пу­ган­но ос­мотре­ла ме­ня и поч­ти ско­рого­вор­кой вы­дала:

— А мы — в Ира­ке!

— Это ни­чего, я те­бя не уку­шу, — не­удач­но по­шути­ла я.

— Что? — сно­ва пе­рес­про­сила она. — Прос­ти, у ме­ня очень сла­бый ан­глий­ский. Ты уве­рена, что мы си­дим в пра­виль­ном мес­те? Ав­то­бус точ­но при­ходит сю­да?

И не ус­пе­ла я ей от­ве­тить, как во­дитель ав­то­буса вы­шел к нам и нас тро­их, единс­твен­ных, поз­вал в ав­то­бус. Ког­да мы в не­го вош­ли, ав­то­бус сра­зу тро­нул­ся и нап­ра­вил­ся к нуж­но­му нам тер­ми­налу.

Жен­щи­на, име­ни ко­торой я так и не знаю, ска­зала что-то сво­ей до­чери, пос­ле че­го сно­ва об­ра­тилась ко мне:

— Ты по-араб­ски не по­нима­ешь?

— Нет.

— Что, ни сло­ва?

— Ну, я, ко­неч­но, знаю «са­баба» и «ха­сам­ба», «алан» и «ар­ба», но на этом мои поз­на­ния в араб­ском за­кан­чи­ва­ют­ся.

Она улыб­ну­лась на «ха­сам­бу» и кив­ну­ла, про­дол­жив го­ворить с до­черью.

Че­рез нес­коль­ко ми­нут она вновь об­ра­тилась ко мне:

— Ты уве­рена, что нас ту­да ве­зут?

— Да, а раз­ве есть при­чины бес­по­ко­ить­ся?

— Мы едем уже нес­коль­ко ми­нут, и во­об­ще вы­еха­ли из а­эро­пор­та. Мо­жет быть, он нас не ту­да ве­зет?

— Пой­ти уз­нать?

— Ес­ли те­бе не труд­но, а то я со сво­им ан­глий­ским…

— А что, в Ира­ке жен­щин не учат язы­ку?

— Учат, но толь­ко чи­тать и пи­сать. Мы поч­ти не го­ворим на ан­глий­ском в шко­ле, да и нег­де тол­ком.

Че­рез па­ру ми­нут ав­то­бус ос­та­новил­ся у нуж­но­го нам тер­ми­нала. Ещё ка­кое-то вре­мя мы бе­гали по аб­со­лют­но без­людно­му ко­ридо­ру, вы­бирая, ку­да нам ид­ти. На эс­ка­лато­ре она до­вер­чи­во про­тяну­ла мне свой би­лет, в ко­тором я рас­счи­тыва­ла уви­деть но­мер во­рот, но ни­чего не об­на­ружи­ла, кро­ме рей­са.

Ког­да в кон­це ко­ридо­ра за­ма­ячи­ла фи­гура ра­бот­ни­ка а­эро­пор­та, мы бро­сились к не­му.

— Нам нуж­но знать, от­ку­да от­прав­ля­ют­ся два рей­са, — об­ра­тилась я к муж­чи­не, по ви­ду — ара­бу, — в Ку­вейт и в Тель-Авив.

Он слиш­ком, как мне по­каза­лось, пос­пешно взял мой по­садоч­ный та­лон и стро­го спро­сил что-то у мо­ей спут­ни­цы. Пос­ле то­го, как она ему не от­ве­тила, он вер­нул мне мой би­лет и по­казал нам, в ка­ком нап­равле­нии дви­гать­ся даль­ше.

— Раз­ве он не по-араб­ски го­ворил с то­бой? — спро­сила я.

— Да нет же, это во­об­ще ин­дус.

На­конец-то мы выш­ли к таб­ло.

— Ше­ва, — ска­зала я, про­верив ку­вей­тский рейс.

— Ше­ва? — в ис­пу­ге пе­рес­про­сила моя спут­ни­ца.

— Семь, — пов­то­рила я сно­ва на ан­глий­ском, удив­ля­ясь, что да­же счё­та араб­ско­го не пом­ню. Вам — во­рота но­мер семь, это ту­да, нап­ра­во, а мне — вот ту­да, на­лево, мой са­молёт вы­лета­ет от­ту­да.

И тут она рас­плы­лась в улыб­ке и бро­силась ме­ня бла­года­рить, и об­ни­мать, и це­ловать, от­че­го мне ста­ло да­же как-то не­лов­ко, по­тому что ведь ни­чего осо­бен­но­го я ей не сде­лала, и об­ща­лась она со мной на том же ан­глий­ском, на ко­тором я за­дава­ла воп­ро­сы слу­жащим, и ав­то­бус вёз нас ту­да, и нап­равле­ние нам за­дали вер­ное. Шла се­бе к сво­им во­ротам и ду­мала, что толь­ко что ме­ня по­цело­вала нез­на­комая араб­ская жен­щи­на, с ко­торой мы про­вели вмес­те лишь пят­надцать ми­нут.

По­цело­вала — прос­то так…