Лариса Долина, у которой всё в жизни получается

Не­дав­но свой юби­лей от­праздно­вала  со­вет­ская и рос­сий­ская эс­трад­ная джа­зовая пе­вица, ак­три­са На­род­ная ар­тис­тка Рос­сии, трёх­крат­ная об­ла­датель­ни­ца На­ци­ональ­ной рос­сий­ской пре­мии "Ова­ция" Ла­риса До­лина. "Кру­гозор", вмес­те с мно­гочис­ленны­ми по­чита­теля­ми её  та­лан­та, поз­дра­вив не­за­уряд­ную ак­три­су, про­анон­си­ровал спе­ци­аль­ное ин­тервью с ней как Гос­тем ок­тябрь­ско­го но­мера. Вы­пол­ня­ем обе­щан­ное, чи­тай­те.

О Ла­рисе До­линой уже, ко­неч­но, мно­гое из­вес­тно. И о том, что ро­дом она из Ба­ку, от­ку­да ро­дите­ли-одес­си­ты че­рез два го­да пос­ле ее рож­де­ния пе­ре­еха­ли в Одес­су. Что окон­чи­ла одес­скую му­зыка ль­ную шко­лу по клас­су ви­олон­че­ли, а од­новре­мен­но и кур­сы... ан­глий­ско­го язы­ка: Ла­риса тог­да меч­та­ла о карь­ере пе­ревод­чи­цы. Что впер­вые выш­ла на про­фес­си­ональ­ную сце­ну в 16-лет­нем воз­расте, со­лис­ткой одес­ско­го ВИА "Вол­на", по­бедив в кон­курсе на мес­то в ан­сам­бле. Что выс­ту­пала за­тем в ар­мян­ских кол­лекти­вах - ан­сам­бле "Ар­ми­на" и ор­кес­тре зна­мени­того Кон­стан­ти­на Ор­бе­ляна, азер­бай­джан­ском ан­сам­бле под уп­равле­ни­ем По­лада Бюль-Бюль ог­лы, ор­кес­тре Ка­мер­но­го ев­рей­ско­го му­зыкаль­но­го те­ат­ра, че­тыре го­да бы­ла со­лис­ткой джа­зово­го ор­кес­тра Ана­толия Крол­ла. Что пе­ла с Ва­лери­ем Ле­онть­евым в рок-опе­ре "Джор­да­но". Что яв­ля­ет­ся об­ла­дате­лем боль­шо­го ко­личес­тва пре­мий, за­во­еван­ных на прес­тижней­ших му­зыкаль­ных кон­курсах - в том чис­ле в 1991 го­ду на кон­курсе "Про­фи-91" бы­ла наз­ва­на "Луч­шей пе­вицей Рос­сии", дваж­ды ста­нови­лась ла­уре­атом "Ова­ции" в но­мина­ции "Луч­шая рок-пе­вица" (1993) и "Луч­шая поп-пе­вица" (1996). Что се­год­ня она - на­род­ная ар­тис­тка Рос­сии, вы­пус­тившая мно­жес­тво соль­ных дис­ков, та­ких из­вес­тных, в час­тнос­ти, и клю­чевых для пе­вицы, как "За­тяж­ной пры­жок", "Кар­точный до­мик" (с пес­ня­ми Вик­то­ра Рез­ни­кова), "До­лина в до­лине страс­тей", "По­года в до­ме" (пес­ни Рус­ла­на Го­роб­ца на сти­хи Ми­ха­ила Та­нича) ... Что с об­валь­ным ус­пе­хом гас­тро­лиро­вала по Аме­рике, а не­дав­но пер­вой из рос­сий­ских ар­тистов выс­ту­пила с ог­ромным ус­пе­хом в брод­вей­ском мю­зик­ле "Чи­каго" ... Сло­вом, ка­залось бы, о Ла­рисе До­линой все уже все зна­ют, все, так ска­зать, на ви­ду: вот она пе­ред на­ми - блис­та­тель­ная, ус­пешная су­пер­звез­да, у ко­торой все в жиз­ни по­луча­ет­ся, но... 

В кон­це ее выс­тупле­ния проз­ву­чала пес­ня "Сте­на", пот­рясшая ме­ня, да, ка­жет­ся, и весь зал:

"И сно­ва на пу­ти - сте­на.
И я ее прой­ти дол­жна.
И я справ­ля­юсь со сте­ной,
по­ка вы все со мной" ...

С это­го я и на­чал бе­седу:

- Ва­ша пес­ня "Сте­на", по мо­ему впе­чат­ле­нию, не слу­чай­ная для вас. Мне по­каза­лось, что она - в том чис­ле и про вас лич­но. Про Ла­рису До­лину. Как я по­нял, то, че­го вы в этой жиз­ни до се­год­няшне­го дня до­бились, дос­тигну­то ва­ми, как го­ворит­ся, "не бла­года­ря, а воп­ре­ки" ... Ес­ли я прав, то ска­жите, что для вас зна­чит этот об­раз - "сте­на"?

- Зна­ете, я во­об­ще всег­да бы­ла про­тив­ни­цей пе­сен "про се­бя"... Мне ка­залось, ни­кому не­ин­те­рес­но, что там лич­но у те­бя. Ин­те­рес­но то, что вок­руг, не то, что у ме­ня, пе­вицы, а - что у те­бя, у зри­теля, у тех, кто вок­руг те­бя жи­вет, по­нима­ете? В про­тив­ном слу­чае пес­ня "про ме­ня" - на­вязы­вание зри­телю, слу­шате­лю сво­ей лич­ной жиз­ни, се­бя... Но ког­да ус­лы­шала эту  пес­ню Ар­ка­дия Укуп­ни­ка на сти­хи Ми­ха­ила Та­нича (на­писан­ную, кста­ти, мно­го лет на­зад для Ал­лы Бо­рисов­ны Пу­гаче­вой, ко­торая по ка­ким-то при­чинам от­ка­залась ее ис­полнять), я по­няла, что она приш­ла ко мне очень сво­ев­ре­мен­но: эта пес­ня ока­залась дей­стви­тель­но и про ме­ня, и про тех, кто вок­руг, она очень точ­но уга­дыва­ет то, что мне не­об­хо­димо ска­зать имен­но сей­час, се­год­ня. А ведь для каж­дой пес­ни нуж­но всег­да выб­рать под­хо­дящий мо­мент...

- То есть она для вас в ка­ко й-то сте­пени - ис­по­ведаль­на ...

- Ну да.  Пес­ня-ав­то­би­ог­ра­фия. Она вро­де бы... очень лич­ная, но, с дру­гой сто­роны, как я те­перь это по­нимаю, она лич­ная не для од­ной ме­ня, так как приш­лась по сер­дцу тем лю­дям, кто ме­ня слу­ша­ет. То есть из мо­ей лич­ной прев­ра­тилась в свою для каж­до­го. Это для ме­ня очень важ­но. По­тому что эта пес­ня - мой вы­ход. Она се­год­ня - моя ви­зит­ная кар­точка. Боль­ше то­го - мо­жет быть, ска­жу че­рес­чур сме­ло и кто-то рас­це­нит мои сло­ва так, что я, мол, се­бя очень уж люб­лю (а я, кста­ти, дей­стви­тель­но, се­бя люб­лю, но, ко­неч­но, не пе­рехо­жу гра­ницы, не за­нима­юсь са­молю­бова­ни­ем), - счи­таю, что эту пес­ню, кро­ме ме­ня,  ник­то не смо­жет спеть...

Для ме­ня "сте­на" - это моя жизнь. Я всю жизнь пре­одо­леваю пре­пятс­твия. Да­же сей­час...

- Не­уже­ли у вас и сей­час есть "сте­ны"?

- Есть. Уже, мо­жет быть, не та­кие проч­ные, их мож­но ткнуть - и они рух­нут... Но они есть, и про­дол­жа­ют воз­ни­кать. А рань­ше эти "сте­ны" бы­ли очень тол­стые... И весь­ма серь­ез­ные. В эпо­ху со­ци­ализ­ма, так ска­зать, во вре­мена "зас­тоя" я, нап­ри­мер, очень хо­рошо по­няла на се­бе, что та­кое ан­ти­семи­тизм. И что та­кое ком­му­низм... И что та­кое, ког­да у влас­ти сто­ят ком­му­нис­ты. Это - ху­же фа­шиз­ма! Я все это пе­режи­ла. Ведь свою карь­еру я на­чина­ла при них, при ком­му­нис­тах. И я все это чувс­тво­вала сво­ей ко­жей. Ведь толь­ко за мою внеш­ность ме­ня вы­реза­ли из всех те­леви­зи­он­ных прог­рамм!

- У вас бы­ла "не на­ша" внеш­ность?..

- Ко­неч­но, "не на­ша". Не­рус­ская... Ев­рей­ская! Тог­да это был при­говор. Ни­ког­да не за­буду, ког­да не­кий Ша­лашов, ра­ботав­ший в те вре­мена глав­ным му­зыкаль­ным ре­дак­то­ром на Цен­траль­ном те­леви­дении, уви­дев ме­ня, ска­зал: "Убе­рите от ме­ня эту ев­рей­ку, чтоб я боль­ше ее ни­ког­да не ви­дел"... В об­щем, все это со мной бы­ло. И еще мно­го вся­кого, не хо­чет­ся да­же вспо­минать. Но, зна­ете, я та­кой че­ловек, что, чем боль­ше ме­ня би­ли, тем упор­нее я шла впе­ред. Это по­мога­ло мне вы­живать, да­же сти­мули­рова­ло в ка­кой-то сте­пени.

- То есть вы - силь­ная жен­щи­на?

- Я очень силь­ная жен­щи­на.  Ни­ког­да не опус­ка­ла ру­ки, ни­ког­да не ог­ля­дыва­лась, не смот­ре­ла по сто­ронам.  Прос­то шла впе­ред, нап­ро­лом, и все. Я... как-то да­же не за­думы­валась о том, что  бу­ду де­лать даль­ше, ка­ким об­ра­зом  эту "сте­ну" сло­маю.  Прос­то бы­ла уве­рена, что сде­лаю это.

- Как же все-та­ки вам это уда­валось?

- Как - это уже дру­гой воп­рос... По-раз­но­му. Бы­ли сле­зы, ис­те­рики... Всё бы­ло. Но "сте­ны" все же ло­мала, шла даль­ше. Опять ло­мала, сно­ва шла даль­ше... Опять со сле­зами и ис­те­рика­ми, но шла, шла впе­ред... И так вплоть до се­год­няшне­го дня.

- Стран­но, что и се­год­ня то­же на­до вам их ло­мать. Сей­час Ла­риса До­лина - единс­твен­ная в сво­ем ро­де на рос­сий­ской эс­тра­де, су­пер­звез­да, ко­торую вряд ли кто-то мо­жет прев­зой­ти.

- Сей­час у ме­ня дру­гие проб­ле­мы. По­нима­ете, ког­да я не бы­ла та­кой по­пуляр­ной, как се­год­ня, я... как бы... ни­кому осо­бен­но не ме­шала. СЕ­ГОД­НЯ ЖЕ МЕ­ШАЮ ВСЕМ! Аб­со­лют­но всем! И очень мно­гие мои кол­ле­ги пе­рек­рести­лись бы, ес­ли бы я вдруг, слу­чай­но, спот­кну­лась, слег­ла бы в боль­ни­цу, по­пала в ка­кую-ни­будь ка­тас­тро­фу...

- Не кар­кай­те, Ла­риса...

- Ко­неч­но, не дай Гос­подь... Но все бы они от это­го толь­ко об­легчен­но вздох­ну­ли. Од­на­ко не дож­дутся,   это­го шан­са не дам!

- Что вам во­об­ще по­мога­ет в  жиз­ни?

- Врож­денный одес­ский оп­ти­мизм, юмор... И лю­бовь, ко­неч­но.

- Это, кста­ти, чувс­тву­ет­ся и по ва­шему твор­чес­тву, по ма­нере ис­полне­ния пе­сен, по то­му, как вы об­ща­етесь и в жиз­ни, вне сце­ны.

- Мне очень по­вез­ло: мой муж, Илья Спи­цын, та­кой че­ловек, ко­торый без юмо­ра, ка­жет­ся, не мо­жет про­жить ни од­ной се­кун­ды. Ма­ло то­го, он еще боль­шой мас­тер на ро­зыг­ры­ши. Мне это в нем очень нра­вит­ся. И ес­ли у ме­ня пло­хое нас­тро­ение или та­кое сос­то­яние ду­ши, ко­торое не­воз­можно объ­яс­нить сло­вами, ког­да са­ма уже не спо­соб­на шу­тить (так ведь то­же бы­ва­ет, и это ужас­но, та­кое сос­то­яние в се­бе не­нави­жу, но, к со­жале­нию,  в та­кие мо­мен­ты я не за­вишу от са­мой се­бя), он ме­ня прос­то спа­са­ет - ка­кими-то сво­ими не­ожи­дан­ны­ми ро­зыг­ры­шами, шут­ка­ми и так да­лее.

- Вы в пос­леднее вре­мя ре­шитель­но по­меня­ли свой имидж... И я имею в ви­ду не столь­ко ваш внеш­ний имидж, сколь­ко имидж твор­ческий, имидж пе­вицы До­линой. Она, Ла­риса До­лина, се­год­ня сов­сем дру­гая по срав­не­нию с преж­ней. Лич­но я уз­нал вас как от­личную джа­зовую пе­вицу. И, гля­дя и слу­шая вас в се­год­няшнем кон­церте, ме­ня не по­кида­ло не­кое нос­таль­ги­чес­кое ощу­щение, что вы и се­год­ня, что на­зыва­ет­ся, "дер­жи­те се­бя за все мес­та", что­бы це­ликом не ри­нуть­ся в сти­хию джа­за. Но что-то вас  сдер­жи­ва­ет. Что? Джаз се­год­ня не­дос­та­точ­но вос­тре­бован рос­сий­ской пуб­ли­кой?

- Да, к со­жале­нию. По­нима­ете, что про­изош­ло: весь не­дав­ний "ан­дегра­унд" по­лез на­верх, в мо­ду вош­ла со­вер­шенно дру­гая му­зыка, по­яви­лось но­вое по­коле­ние пев­цов и зри­телей, ко­торые не зна­ют и не по­нима­ют джаз, он им по­это­му не ну­жен. Это очень пло­хо, в час­тнос­ти, с точ­ки зре­ния вос­пи­тания и об­ра­зова­ния мо­лоде­жи. По­тому что она не зна­ет, нап­ри­мер, и что та­кое сим­фо­ничес­кий кон­церт, она на не­го то­же в ос­новном не хо­дит. А луч­шие джа­зовые ор­кес­тры аб­со­лют­но не вос­тре­бова­ны... Об­ра­зовал­ся яв­ный ва­ку­ум, мо­лодежь не хо­чет слу­шать та­кую му­зыку. Это пе­чаль­но. 

- Вы ску­ча­ете по это­му жан­ру, не­ког­да ко­рон­но­му для вас?

- Зна­ете, мне не при­ходит­ся осо­бо ску­чать по не­му, по­тому что, как и вы то­же за­мети­ли, я в кон­церте сво­ем что-то та­кое джа­зовое все-та­ки де­лаю. У ме­ня ведь есть от­дель­ное ан­гло­языч­ное по­пур­ри из из­вес­тных джа­зовых хи­тов и шля­геров. Так что для ме­ня джаз ни­куда не дел­ся, я на этой му­зыке вос­пи­тыва­лась.

- Слы­шал, что вы не лю­бите ра­ботать в клу­бах, рес­то­ранах…

- Нет. Это не мое де­ло. Я не люб­лю, ког­да под мою му­зыку, под мои пес­ни тан­цу­ют, пь­ют или едят.

- А шоу-биз­нес вам не чужд?

- Чужд. Я там до сих пор как бе­лая во­рона. Я во­об­ще вне ту­сов­ки. И имен­но по­это­му у ме­ня воз­ни­ка­ют то и де­ло очень боль­шие проб­ле­мы.

- В чем они?

- Ну, это прос­то: мно­гие хо­тят ме­ня за­полу­чить, и ве­дет­ся та­кая... дос­та­точ­но серь­ез­ная кам­па­ния в этом от­но­шении.

- Про­тив вас?

- Не то что­бы впря­мую про­тив ме­ня... Про­тив ме­ня сей­час осо­бен­но уже не поп­решь. Но вре­мя от вре­мени де­ла­ют­ся ка­кие-то ве­щи, что­бы, ска­жем, очер­нить ме­ня как-то в гла­зах мо­их зри­телей, пок­лонни­ков ли­бо тех лю­дей, ко­торые сто­ят у влас­ти и от ко­торых что-то за­висит... 

- А что ва­шими не­доб­ро­жела­теля­ми дви­жет, как вы счи­та­ете?

- Ду­маю, они идут на та­кие дей­ствия, по­нимая, что я хо­чу ос­та­вать­ся сво­бод­ной, не­зави­симой, не хо­чу ид­ти под чье-ли­бо вли­яние, не хо­чу быть ни под кем. И пос­коль­ку, как я ска­зала, я вне ту­сов­ки, мно­гих кол­лег это раз­дра­жа­ет. В том чис­ле - и в не­малой сте­пени - по при­чине при­митив­ной за­вис­ти: я ведь се­год­ня од­на из очень нем­но­гих гас­тро­леров, ко­торые со­бира­ют в Рос­сии пол­ные за­лы. Это очень боль­шая проб­ле­ма в Рос­сии: на од­ной ру­ке да­же слиш­ком мно­го паль­цев, что­бы пе­рес­чи­тать гас­тро­леров, ко­торые со­бира­ют за­лы. Та­ких от си­лы три-че­тыре че­лове­ка. Не боль­ше. Это, ес­тес­твен­но, вы­зыва­ет за­висть...

- Ощу­ща­ете ли раз­ни­цу ва­шей пуб­ли­ки - за­рубеж­ной и рос­сий­ской? Есть ли во­об­ще эта раз­ни­ца?

- Есть. Бе­зус­ловно. На За­паде рус­ско­гово­рящая пуб­ли­ка, мо­жет быть... нем­но­жеч­ко та­кая, зна­ете... бо­лее эк­спан­сивная, ак­тивно ре­аги­ру­ющая на мои пес­ни. Хо­тя... не вез­де: нап­ри­мер, в Бер­ли­не она бо­лее спо­кой­ная, чем в ос­таль­ной Гер­ма­нии, бо­лее валь­яж­ная... Еще чем от­ли­ча­ет­ся: в сре­де эмиг­рантов для ме­ня от­прав­ной точ­кой кон­церта яв­ля­ет­ся, к при­меру, ев­рей­ское по­пур­ри, а в Рос­сии, ко­неч­но же, нет. В Рос­сии его очень ред­ко ис­полняю.  Есть, ко­неч­но, го­рода, где я его пою, и при­нима­ют очень хо­рошо. В дру­гих го­родах - не пою вов­се, зная си­ту­ацию... А в об­щем, за­пад­ная рус­ско­языч­ная пуб­ли­ка для ме­ня, мо­жет быть, чуть-чуть по­теп­лее, чем рос­сий­ская. Это по­нят­но: боль­ше ску­ча­ют по рус­ской пес­не, по рус­ско­му язы­ку, по прош­лой сво­ей жиз­ни. Хо­тя... пуб­ли­ка вез­де раз­ная. Я за­мети­ла, нап­ри­мер, еще вот что: не­кото­рые при­ходят на кон­церт не ра­ди кон­крет­но­го ис­полни­теля, а ра­ди... "прес­ти­жа": им не нуж­на ни­какая му­зыка, они при­ходят по­казать се­бя, свои брил­ли­ан­ты, свою одеж­ду... Вот это для ме­ня ужас­но!

- Вы это за­меча­ете? Ведь для вас, по-мо­ему, со сце­ны весь зал - чер­ное пят­но...

- Я это не ви­жу, я это чувс­твую. И по­том, они же то и де­ло пе­рего­вари­ва­ют­ся меж­ду со­бой во вре­мя пе­ния... И что са­мое ужас­ное, что при­водит ме­ня бук­валь­но в сос­то­яние гне­ва: вот лю­ди у­ез­жа­ют за гра­ницу, по­купа­ют се­бе до­рогие до­ма, до­рогие ма­шины, но­сят до­рогие одеж­ды и бес­ценные ук­ра­шения, а куль­ту­ры... не при­об­ре­та­ют! И это вид­но по их по­веде­нию на кон­церте. Они, нап­ри­мер, при­ходят на кон­церт со сво­им ре­бен­ком, ко­торо­го, ви­димо, не­куда деть, нель­зя ос­та­вить до­ма од­но­го. Они его рос­кошно на­рядят и са­дят­ся, ко­неч­но, в пер­вый ряд: это для них "прес­тижно", и день­ги на би­леты есть. И ре­бенок во вре­мя кон­церта бе­га­ет, сме­ет­ся, гром­ко раз­го­вари­ва­ет, кап­ризни­ча­ет, ему "по фи­гу" этот кон­церт, и он, ес­тес­твен­но, ме­ша­ет всем ос­таль­ным: весь зал уже смот­рит сов­сем не на ме­ня, а на не­го...

- А вам-то ка­ково в этой об­ста­нов­ке? На вас это вли­яет?

- Еще как вли­яет! Вы се­бе не пред­став­ля­ете! Все раз­ру­ша­ет, что я соз­даю на сце­не: у ме­ня, ска­жем, идет в этот мо­мент мой мед­ленный, ли­ричес­кий блок, серь­ез­ные пес­ни, а ре­бенок бе­га­ет се­бе, не об­ра­щая ни на что вни­мания,  но глав­ное, - ро­дите­ли не об­ра­ща­ют на его по­веде­ние ни­како­го вни­мания! Это не­ува­жение к ар­тисту, ко­торый ра­бота­ет на сце­не. Ког­да ро­дите­лям го­воришь об этом, они по­чему-то так удив­ля­ют­ся... Ло­гика их прос­тая: "Мы зап­ла­тили свои день­ги, и мы хо­тим де­лать то, что хо­тим!" ... Я очень люб­лю де­тей. Но не та­ких ро­дите­лей... 

- Я за­метил, что пос­ле ва­шего "звез­дно­го" пе­ри­ода сод­ру­жес­тва с Вик­то­ром Рез­ни­ковым, блис­та­тель­ным ком­по­зито­ром, к нес­частью, так ра­но ушед­шим от нас, у вас нет пос­то­ян­ных ав­то­ров пе­сен. Не мо­жете най­ти?

- Пос­то­ян­но­го ав­то­ра у ме­ня дей­стви­тель­но сей­час нет и я, на­до ска­зать, не стрем­люсь к это­му. Я хо­чу, что­бы пес­ни у ме­ня бы­ли все раз­ные. Раз­ные по сти­лю, по по­чер­ку. Ког­да все пес­ни пи­шет один ав­тор, по-мо­ему, это мо­жет быть од­но­об­разно. Мне хо­чет­ся раз­нопла­новых пе­сен - и сти­хов, и ме­лодий, рез­ко от­ли­ча­ющих­ся од­на от дру­гой. По край­ней ме­ре, сей­час я так нас­тро­ена. Чтоб лей­тмо­тив, смыс­ло­вая наг­рузка бы­ла од­на, при­сущая мо­ей ин­ди­виду­аль­нос­ти, а му­зыка и сти­хи - со­вер­шенно раз­ные.

- На кон­трас­те, да?

- Ко­неч­но.

- Чувс­тву­ет­ся, вы мак­си­малис­тка. Что вас в жиз­ни бе­сит? Или ра­ду­ет?

- Бе­сит хамс­тво. Наг­лость бе­сит. Пре­датель­ство.

- Вы с этим стал­ки­вались?

- Да... Не­нави­жу гру­бость. Не люб­лю ли­цемер­ных лю­дей. Люб­лю лю­дей от­кры­тых. Пос­ледние го­ды я, ка­жет­ся, ста­ла хо­рошим пси­холо­гом. Мне дос­та­точ­но один раз заг­ля­нуть че­лове­ку в гла­за, что­бы по­нять, что за че­ловек пе­редо мной, мож­но ли мне с ним об­щать­ся. Пос­коль­ку у ме­ня очень силь­ное би­опо­ле, от ме­ня лю­ди пло­хие от­торга­ют­ся сра­зу. Иног­да я это свое ка­чес­тво про­яв­ляю нем­ножко гру­бее, чем на­до бы­ло бы, но... вы пра­вы, я мак­си­малис­тка, у ме­ня нет се­реди­ны: ес­ли люб­лю, то люб­лю очень силь­но, и так же очень силь­но не­нави­жу.

- В ка­кой-то га­зете про­чел, что До­лина - "кап­ризная да­ма".

- О-о, че­го толь­ко не пи­шут! Но те, кто ме­ня хо­рошо зна­ет, ска­жут вам, что ни­какая я не кап­ризная. Ни­ког­да не тре­бую не­воз­можно­го: толь­ко то, что не­об­хо­димо.  Нап­ри­мер, ни­ког­да не поп­ро­шу зи­мой в Рос­сии... че­реш­ню. Я же прек­расно знаю, что это не­ре­аль­но. Или, при­ез­жая в ка­кой-ни­будь рай­центр на соль­ный кон­церт, не бу­ду тре­бовать для се­бя "мер­се­дес" или "лин­кольн", зная, что тут прос­то ни­чего та­кого нет... По­еду спо­кой­но на ка­ком-ни­будь обыч­ном "А­уди" (сме­ет­ся)... Я че­ловек аб­со­лют­но зем­ной. Не ви­таю и ни­ког­да не ви­тала в об­ла­ках. В ос­новном это ка­чес­тво мне по­мога­ло в жиз­ни. По­тому что я всег­да ре­аль­но оце­нива­ла са­мые слож­ные свои си­ту­ации. Да­же ког­да про­ис­хо­дило что-то очень для ме­ня ра­дос­тное и ус­пешное, я всег­да трез­во раз­мышля­ла: а чем это для ме­ня обер­нется в бу­дущем?.. Каж­дая по­беда, ко­неч­но, ра­дова­ла, но и ... как бы это ска­зать точ­нее...

- Нас­то­ражи­вала?

- Да. Имен­но нас­то­ражи­вала. Од­на моя зна­комая, жен­щи­на уже по­жило­го воз­раста, так го­вори­ла в по­доб­ных слу­ча­ях: "Мне страш­но, ког­да все очень уж хо­рошо"... Вот и я та­кой че­ловек. Точ­нее, я та­кой ста­ла.

- Вы сей­час час­то ез­ди­те за гра­ницу с кон­церта­ми. За­чем? За­раба­тывать?

- По­тому что... ме­ня хо­тят ви­деть за гра­ницей (сме­ет­ся). А я всег­да при­ез­жаю ту­да, ку­да ме­ня зо­вут.

- Сей­час в Рос­сии мож­но за­рабо­тать?

- Се­год­ня с этим проб­лем нет. Ес­ли че­ловек лю­бит ра­ботать, ес­ли он "вка­лыва­ет", ес­ли он не ле­нивый, он всег­да за­рабо­та­ет день­ги в Рос­сии. Да­же в пе­ри­од кри­зиса.

Я поб­ла­года­рил Ла­рису До­лину за кон­церт и за ин­тервью, и мы об­ме­нялись ад­ре­сами: я дал ей свой, в Дюс­сель­дор­фе, а она мне свой - в Ин­терне­те...

__________________________________________________
На фо­то ав­то­ра: Выс­ту­па­ет Ла­риса До­лина; дру­жес­кий шарж от ав­то­ра.