Розыск «героя нашего времени»

До на­чала гран­ди­оз­но­го ли­тера­тур­но­го ме­роп­ри­ятия ос­та­валось два дня. 

     В од­ной из боль­ших ком­нат Ад­ми­нис­тра­ции пре­зиден­та  Рос­сии за круг­лым сто­лом соб­ра­лись ли­тера­тур­ные кри­тики и ли­тера­туро­веды: Ни­колай Алек­сан­дро­вич Доб­ро­любов, Вя­чес­лав Дмит­ри­евич Лю­тый, Вик­тор Ле­они­дович То­поров, Юрий Ми­хай­ло­вич Лот­ман, Ва­дим Ва­лери­ано­вич Ко­жинов. Бы­ли и две пред­ста­витель­ни­цы прек­расно­го по­ла: Свет­ла­на Зам­ле­лова и Вик­то­рия Лер­ман­ская.

     Со­веща­ние от­крыл сот­рудник Ад­ми­нис­тра­ции пре­зиден­та, ко­торый уже мно­го лет пы­тал­ся на­писать эпо­халь­ный ро­ман, но у не­го это пло­хо по­луча­лось. С учё­том то­го, что его имя чи­тате­лям не­из­вес­тно, на­зовём его прос­то Ива­ном Ива­нови­чем Ива­новым.

     Иван Ива­нович был в хо­рошем рас­по­ложе­нии ду­ха и бе­седу на­чал сло­вами:

     - Всем, здравс­твуй­те! Ис­крен­не рад ви­деть вас. Спа­сибо, что от­клик­ну­лись на на­шу прось­бу и приш­ли для серь­ёз­но­го раз­го­вора. Гро­мад­ное спа­сибо Ни­колаю Алек­сан­дро­вичу, - он по­вер­нул го­лову в сто­рону Доб­ро­любо­ва, - для нас ва­ше при­сутс­твие – это осо­бая честь.

     Те­му на­шего раз­го­вора все вы зна­ете: нам не­об­хо­димо най­ти «ге­роя на­шего вре­мени» в сов­ре­мен­ной рус­ской ли­тера­туре, то есть в ли­тера­туре но­вой Рос­сии. Мы дол­жны вы­рабо­тать еди­ное мне­ние, что­бы, опи­ра­ясь на не­го, Вя­чес­лав Дмит­ри­евич Лю­тый под­го­товил ко­ротень­кий док­лад, с ко­торым он и выс­ту­пит на пред­сто­ящем ме­роп­ри­ятии. Он сог­ла­сил­ся, спа­сибо ему.

     - У ме­ня воп­рос, - ска­зал Юрий Лот­ман и поп­ра­вил пыш­ные усы. – Как из­вес­тно, в на­шей ли­тера­туре по­доб­ные ге­рои тра­дици­он­но су­щес­тво­вали в двух ипос­та­сях. Пер­вые – это те, кто со­от­ветс­тво­вал лек­си­чес­ко­му зна­чению сло­ва «ге­рой», то есть че­ловек, со­вер­ша­ющий акт са­мопо­жер­тво­вания ра­ди об­ще­го бла­га. Вто­рая ка­тего­рия «ге­ро­ев на­шего вре­мени» - это ли­тера­тур­ный об­раз, воб­равший в се­бя ти­пич­ные чер­ты эпо­хи, отоб­ра­зив­ший дух вре­мени, что со­вер­шенно не обя­затель­но дол­жно быть свя­зано с ге­ро­из­мом, бла­городс­твом и бес­ко­рыс­ти­ем. Я так по­нимаю: нам на­до най­ти ге­ро­ев из пер­вой ка­тего­рии?

     - Да, да, бе­зус­ловно, - сог­ла­сил­ся Иван Ива­нович.

     - Но пред­ва­ритель­но, - всту­пил в раз­го­вор Вик­тор То­поров, - за­дадим се­бе воп­рос: кто мо­жет се­год­ня стать про­тоти­пом та­кого «ге­роя на­шего вре­мени»?

     - Дей­стви­тель­но, кто же? – пе­рес­про­сил Доб­ро­любов. – По­дав­ля­ющее боль­шинс­тво мо­лодё­жи, да и взрос­лых лю­дей то­же, уже по­лучив­ших вос­пи­тание на об­ра­зах «ло­лит» и «ин­терде­вочек», не за­думы­ва­ют­ся над со­дер­жа­ни­ем той эпо­хи, в ко­торой они жи­вут; им прос­то не ин­те­рес­но. И это не уди­витель­но: ди­кий ка­пита­лизм в на­шей стра­не, в об­щем по­нятии, пос­лу­жил нравс­твен­но­му об­ни­щанию  как мо­лодё­жи, так и пред­ста­вите­лей стар­ше­го по­коле­ния.

     - При этом по­яви­лось стой­кое не­жела­ние че­лове­ка вни­кать в прек­расные чер­то­ги ли­тера­тур­но­го ра­зума, - под­держа­ла Вик­то­рия Лер­ман­ская те­зис Доб­ро­любо­ва и до­бави­ла: - мыс­лить в раз­ме­рах веч­ности, раз­ви­вать­ся ду­хов­но.

     - Дей­стви­тель­но, кто же се­год­ня мо­жет быть про­тоти­пом «ге­роя на­шего вре­мени»? – пов­то­рила уже проз­ву­чав­ший воп­рос Свет­ла­на Зам­ле­лова. – Оли­гарх Про­хоров? На­валь­ный? Стрел­ков? Ря­довой бо­ец до­нец­ко­го фрон­та?

     - А мо­жет, ак­ти­вист ком­му­нис­ти­чес­ко­го под­полья? – за­дал­ся воп­ро­сом Доб­ро­любов и от­ме­тил: – Из на­шей ли­тера­туры в пос­ледние де­сяти­летия вы­вет­ри­лись да­же по­пыт­ки соз­дать «ге­роя на­шего вре­мени».

     - Да, по­иск под­линных «ге­ро­ев на­шего вре­мени» в сов­ре­мен­ной рус­ской ли­тера­туре – де­ло неп­ростое, но не­об­хо­димое, - вы­разил своё мне­ние Иван Ива­нович. – Имен­но для это­го мы с ва­ми здесь и соб­ра­лись. Да­вай­те вес­ти по­иск че­рез, ес­ли мож­но так вы­разить­ся, приз­му на­шей на­ци­ональ­ной идеи. Я бы да­же ска­зал так, «ге­рой на­шего вре­мени» - это че­ловек, ко­торый бо­рет­ся и, мо­жет, да­же от­да­ёт свою жизнь за ре­али­зацию на­ци­ональ­ной идеи.

     - Се­год­ня в Рос­сии на­ци­ональ­ная идея – пра­вос­ла­вие и ан­ти­сове­тизм…

     - Ну-ну, - Ива­нов пе­ребил Доб­ро­любо­ва, - Ни­колай Алек­сан­дро­вич, не на­до так.

     - Я дол­го изу­чал твор­чес­тво Алек­сан­дра Сер­ге­еви­ча Пуш­ки­на, - ре­шил сгла­дить ос­тро­ту мо­мен­та Юрий Лот­ман, - и сде­лал вы­вод, что для не­го на­ци­ональ­ной иде­ей бы­ло ве­личие Рос­сии, ко­торое мож­но бы­ло дос­тичь лишь пу­тём свер­же­ния са­модер­жа­вия, от­ме­ной кре­пос­тно­го пра­ва и внед­ре­ни­ем по­лити­чес­ких сво­бод для граж­дан. Мо­жет, и бу­дем ис­кать та­кого ли­тера­тур­но­го ге­роя, ко­торый спо­собс­тву­ет ве­личию Рос­сии?

     - А Го­голь своё по­нима­ние на­ци­ональ­ной идеи сфор­му­лиро­вал в «Выб­ранных мес­тах из пе­репис­ки с друзь­ями, - на­пом­нил при­сутс­тву­ющим Доб­ро­любов. - Он был убеж­дён, что единс­твен­ным ус­ло­ви­ем ду­хов­но­го воз­рожде­ния Рос­сии яв­ля­ет­ся во­цер­ковле­ние  рус­ской жиз­ни. Но вы же все зна­ете, ка­кова на это бы­ла ре­ак­ция Бе­лин­ско­го: «В сло­вах «бог» и «ре­лигия» ви­жу ть­му, мрак, це­пи и кнут».

     - Но пра­вос­ла­вие, - ожи­вил­ся Иван Ива­нович, - это дей­стви­тель­но на­ци­ональ­ная идея го­сударс­тво об­ра­зу­юще­го на­рода Рос­сий­ской Фе­дера­ции.

     - Ни од­на ре­лигия, в том чис­ле пра­вос­ла­вие, ни­ког­да не от­ста­ива­ла ин­те­ресы экс­плу­ати­ру­емых, а всег­да бы­ла, есть и бу­дет на сто­роне экс­плу­ата­торов, - не сда­вал­ся Доб­ро­любов. – Лиш­ний раз этот вы­вод  под­твержда­ет се­год­няшняя жизнь в Рос­сии. У пат­ри­ар­ха Ки­рил­ла всег­да хо­рошее нас­тро­ение: по од­ним дан­ным его сос­то­яние оце­нива­ет­ся в три, по дру­гим – в че­тыре мил­ли­ар­да дол­ла­ров. Нас­то­яте­ли цер­квей в Мос­кве по срав­не­нию с Ки­рил­лом прос­то ни­щие: зар­пла­та у них от 200 ты­сяч до мил­ли­она руб­лей.

     Доб­ро­любо­ва ак­тивно под­держал Ко­жинов. Он вос­клик­нул:

     - Как тут не вспом­нить со­нет Рем­бо! – и про­дек­ла­миро­вал:

 - По­ка над го­ловой свис­тят плев­ки кар­те­чи,
   Ок­ра­шивая синь кро­вавою слю­ной.
   И, сот­ни ты­сяч тел сжи­гая и ка­леча,
   Зло­рад­ный влас­те­лин пол­ки бро­са­ет в бой;

   По­ка скре­жещет сталь, сво­дя с ума бе­гущих,
   И гру­дою пар­ной рас­тёт в по­лях зо­ла, -
   Бед­ня­ги мер­тве­цы! В тво­их, при­рода, ку­щах!
   За­чем же ты лю­дей так свя­то соз­да­ла? –

   В то вре­мя бог, сме­ясь и гля­дя на узо­ры
   Пок­ро­вов, ал­та­рей, на блеск тя­жёлых чаш,
   Ус­пев сто раз на дню ус­нуть под «От­че наш»,

   Прос­нётся, ощу­тив тос­ку­ющие взо­ры
   Скор­бя­щих ма­терей: они приш­ли, - и что ж? –
   Он с жад­ностью гля­дит на их пос­ледний грош.

     - Ва­дим Ва­лери­ано­вич, не на­до, не на­до так, - на­чал воз­му­щать­ся Иван Ива­нович. – Сре­ди при­сутс­тву­ющих, ско­рее все­го, есть пра­вос­лавные. Не на­до ос­кор­блять чувс­тва ве­ру­ющих.

     На за­меча­ние Ко­жинов ни­чего не от­ве­тил и за­мол­чал.

     - Се­год­ня в Рос­сии всё ча­ще го­ворят о на­ци­ональ­ной идее и при этом не­ред­ко фор­му­лиру­ют её в ви­де раз­личных ло­зун­гов, - ре­шил до­вес­ти до при­сутс­тву­ющих свою мысль Доб­ро­любов. – Од­на­ко на­ци­ональ­ная идея – это не столь­ко ло­зунг, сколь­ко со­вокуп­ность кон­крет­ных прин­ци­пов, ко­торы­ми ру­ководс­тву­ет­ся го­сударс­тво в по­лити­ке, эко­номи­ке и дру­гих сфе­рах жиз­ни для ре­али­зации то­го или ино­го ло­зун­га.

     - Я вспом­нил, - опять вме­шал­ся Ко­жинов, - в 2004 го­ду Вла­димир Пу­тин на встре­че со сво­ими до­верен­ны­ми ли­цами за­явил, что на­ци­ональ­ной иде­ей Рос­сии яв­ля­ет­ся кон­ку­рен­тоспо­соб­ность. А в 2011 го­ду в ин­тервью ка­кому-то жур­на­лу он наз­вал на­ци­ональ­ной иде­ей «сбе­реже­ние на­рода», про­цити­ровав Сол­же­ницы­на. Ре­зуль­та­ты это­го «сбе­реже­ния», как вы зна­ете, весь­ма пла­чев­ны: по дан­ным Рос­ста­та за пос­ледние 18 лет чис­ло рус­ских лю­дей в РФ умень­ши­лось на семь мил­ли­онов че­ловек. Впро­чем, это не уди­витель­но. В своё вре­мя Егор Гай­дар пуб­лично за­явил: «Рос­сия как го­сударс­тво рус­ских не име­ет ис­то­ричес­кой пер­спек­ти­вы». А ка­кую но­вую на­ци­ональ­ную идею мы ус­лы­шим от на­шего ли­дера че­рез го­дик-дру­гой, ни­кому не из­вес­тно.

     - Ну, зна­ете, - воз­му­тил­ся Ива­нов, - кри­тико­вать пре­зиден­та в его Ад­ми­нис­тра­ции… По­бой­тесь бо­га!

     - Хо­чу ещё вот что до­бавить, - ска­зал Доб­ро­любов. – Взяв на во­ору­жение мар­ксизм-ле­нинизм, на­роды СССР по­лучи­ли то, что не име­ли при ца­риз­ме, - по­это­му идею со­ци­алис­ти­чес­ко­го стро­итель­ства под­держа­ло по­дав­ля­ющее боль­шинс­тво граж­дан. Это и ста­ло на­ци­ональ­ной иде­ей. Нес­мотря на мно­гочис­ленные ошиб­ки, враж­дебное ок­ру­жение и борь­бу ан­ти­соци­алис­ти­чес­ких сил внут­ри стра­ны, Рос­сия сде­лала фан­тасти­чес­кий ры­вок в сво­ём раз­ви­тии во всех сфе­рах жиз­ни и одер­жа­ла по­беду в хо­де Ве­ликой Оте­чес­твен­ной вой­ны. Да­же та­кой ярый дис­си­дент, как Алек­сандр Зи­новь­ев, приз­нал: «Со­вет­ский пе­ри­од – вер­ши­на рос­сий­ской ис­то­рии».

     - Гос­по­да, то­вари­щи! Я вас ещё раз про­шу, - взмо­лил­ся Иван Ива­нович, - да­вай­те за­нимать­ся де­лом. Нам на­до ис­кать «ге­роя на­шего вре­мени», а мы… - и го­воря­щий раз­вёл ру­ками.

     Воз­никла ко­рот­кая па­уза, ко­торую прер­вал Юрий Лот­ман:

     - Мне пред­став­ля­ет­ся, что сов­ре­мен­ные рос­сий­ские пи­сате­ли по­ка что на­ходят­ся лишь на под­сту­пах к соз­да­нию об­ра­за «ге­роя на­шего вре­мени», толь­ко-толь­ко «на­щупы­ва­ют» кон­ту­ры это­го ге­роя. Для соз­да­ния пол­но­цен­но­го эта­лона им не хва­та­ет пи­сатель­ско­го мас­терс­тва, срав­ни­мого с на­шими ли­тера­тур­ны­ми клас­си­ками.

     - Я, с ва­шего поз­во­ления, до­бав­лю, - ска­зала Вик­то­рия Лер­ман­ская. – Сов­ре­мен­ная ли­тера­тура соз­да­ёт­ся на при­митив­ном бы­товом уров­не, обо­жест­вляя по­рой амо­раль­ное, все те­мы зат­ро­нуты по­вер­хностно, ге­рои и их ха­рак­те­рис­ти­ки про­рабо­таны лишь час­тично, от­да­вая их на рас­терза­ние во­об­ра­жения чи­тате­лей…

     - Но ко­го-то же из сов­ре­мен­ных пи­сате­лей за­пишут в клас­си­ки? – спро­сил Иван Ива­нович, об­ра­ща­ясь к при­сутс­тву­ющим.

     - Бе­зус­ловно, что-то из сов­ре­мен­ной ли­тера­туры на­зовут клас­си­кой, - сог­ла­силась Вик­то­рия. - Но ста­нет ли она та­кой же ве­личес­твен­ной, бу­дут ли пом­нить её и по­читать, бу­дет ли она спо­соб­на че­рез сто­летия воз­рождать и тро­гать сер­дца чи­тате­лей?

     - Ге­ро­ем на­шего вре­мени мож­но сме­ло наз­вать И­уду! – не­ожи­дан­но за­яви­ла Свет­ла­на Зам­ле­лова. – Об­раз его ста­новит­ся по­нятен че­рез со­вер­шённый им вы­бор. По­чему важ­но ра­зоб­рать­ся не в том, по­чему и за­чем он пре­дал, а в том, что имен­но он выб­рал. И­уда ока­зал­ся про­об­ра­зом «об­щес­тва пот­ребле­ния», для ко­торо­го так же, как и для И­уды, не­воз­можно, ос­та­ва­ясь со­бой, сох­ра­нить вер­ность вы­соким иде­алам. Ге­ро­ичес­ко­го в сов­ре­мен­ной ли­тера­туре дей­стви­тель­но нем­но­го. Но это имен­но по­тому, что ге­ро­ичес­кое пе­рес­та­ло быть ти­пич­ным. Влас­ти не­кого пред­ло­жить в ге­рои, а об­щес­тву – не­кого выд­ви­нуть. Имен­но по­это­му в пос­ледние де­сяти­летия из на­шей ли­тера­туры вы­вет­ри­лись да­же по­пыт­ки соз­дать «ге­роя на­шего вре­мени».      

     - Да­вай­те свер­нём рас­сужде­ния и пе­рей­дём к ре­шению на­шей за­дачи пу­тём рас­смот­ре­ния кон­крет­ных про­из­ве­дений, - пред­ло­жил Вя­чес­лав Лю­тый. - Но пе­ред этим бук­валь­но два сло­ва о той кар­ти­не, ко­торая мне ви­дит­ся. Пос­ле рас­па­да Со­вет­ско­го Со­юза все са­мые худ­шие чер­ты ста­рого рус­ско­го прош­ло­го и за­пад­но­го нас­то­яще­го, слов­но ноч­ной убий­ца, про­ник­ли на тер­ри­торию Рос­сии и за­яви­ли о сво­их хо­зяй­ских пра­вах. Се­год­ня ну­вориш и про­даж­ный суд, вяз­кая бю­рок­ра­тия и през­ре­ние к прос­то­му че­лове­ку вновь прев­ра­тились в на­шей стра­не в обы­ден­ность. Так вот, имея в ви­ду эти са­мые об­щие чер­ты ми­нув­ше­го и си­юми­нут­но­го, мы дол­жны оп­ре­делить «ге­роя на­шего вре­мени».

     Иван Ива­нович ре­шил взять под свой жёс­ткий кон­троль ход даль­ней­шей бе­седы и с на­чаль­ствен­ной ин­то­наци­ей об­ра­тил­ся к учас­тни­кам со­веща­ния:

     - Да­вай­те на­зывать кон­крет­но­го ав­то­ра и ис­кать у не­го «ге­роя на­шего вре­мени». Вот, ска­жем, наш клас­сик Алек­сандр Иса­евич Сол­же­ницын. Не­уже­ли у не­го нель­зя най­ти нуж­но­го нам ге­роя?

     - 80 лет – тот воз­раст, в ко­тором и ли­тера­тур­ной зна­мени­тос­ти хо­чет­ся на­пом­нить о се­бе, - проз­ву­чал го­лос Вик­то­ра То­поро­ва, - ес­ли уж не взры­вом, то взвиз­гом. И вот вось­ми­деся­тилет­ний Но­белев­ский ла­уре­ат за­тева­ет двух­томное из­да­ние «Двес­ти лет вмес­те» - и впер­вые с тех пор, как рух­нул Со­вет­ский Со­юз, ста­новит­ся хоть ко­му-то, пусть и не­надол­го, со сво­ими уто­митель­но-над­садны­ми пи­сани­ями ин­те­ресен. Я не ви­жу у не­го нуж­но­го нам ге­роя.

     - Уж как-то вы, Вик­тор Ле­они­дович, не­ува­житель­но… - на­чал Ива­нов и, уло­вив, что за­щит­ни­ков Сол­же­ницы­на не наш­лось, про­дол­жил: - А вот Вик­тор Пе­левин. Ти­ражи у не­го ого-го.

     - У каж­до­го пи­сате­ля есть срок год­ности. У Пе­леви­на он ис­тёк лет двад­цать на­зад, - от­че­канил То­поров.

     - Мо­гут ли та­кие пер­со­нажи Пе­леви­на, как Пётр Пус­то­та из ро­мана «Ча­па­ев и Пус­то­та» или Ва­вилен Та­тар­ский из ро­мана «Generation «П»» быть «ге­ро­ями на­шего вре­мени»? – за­дал воп­рос Ва­дим Ко­жинов и сам от­ве­тил: - При­мени­тель­но к наз­ванным тек­стам этот воп­рос за­давать как-то неп­ри­лич­но.

     Иван Ива­нович уви­дел уны­лые ли­ца ли­тера­торов и кон­ста­тиро­вал:

     - Мне­ние при­сутс­тву­ющих по­нят­но. А вот, Вик­тор Ле­они­дович, мо­жет быть, у Ва­силия Ак­сё­нова мож­но ко­го-то най­ти?

     - Чи­тать его про­зу, ра­зуме­ет­ся, не­воз­можно; в том чис­ле и прос­то фи­зичес­ки: чи­тате­ля по­пере­мен­но одо­лева­ют тош­но­та и зе­вота. Бы­ва­ет, на­каты­ва­ют и вмес­те.

     - Вик­тор Ле­они­дович при­менил в дан­ном слу­чае, ко­неч­но, из­бы­точ­ную до­зу гро­тес­ка, но по су­ти пра­виль­но ска­зал, - отоз­вался Юрий Лот­ман. – Нуж­но­го нам ге­роя мы в пос­тсо­вет­ской про­зе Ак­сё­нова не най­дём.

     - А что ес­ли по­ис­кать у Аку­нина, у не­го ведь есть та­кие за­жига­тель­ные ге­рои? – пред­ло­жил Иван Ива­нович.

     Пер­вым на эту реп­ли­ку опять от­клик­нулся Вик­тор То­поров:

     - Бо­рис Аку­нин ра­зучил­ся пи­сать бук­валь­но в тот же день и час, ког­да, воз­можно нес­коль­ко оп­ро­мет­чи­во,  приз­нался в том, что его на са­мом де­ле зо­вут Гри­гори­ем Чхар­тишви­ли.

     Ва­дим Ко­жинов ус­мехнул­ся, одоб­ря­юще мах­нул ру­кой и сог­ла­сил­ся:

     - Пра­виль­но.

     - А вот Дмит­рий Бы­ков у нас в пос­ледние го­ды всё пре­мии по­луча­ет, - про­дол­жал Иван Ива­нович. - Я, чес­тно го­воря, мно­гое не ус­пе­ваю про­читы­вать. Как там у не­го? Свет­ла­на Ге­ор­ги­ев­на, мо­жет, вы что ска­жете?

     - Я ду­маю, луч­ше Вик­то­ра Ле­они­дови­ча нас­чёт Бы­кова ник­то не ска­жет, - с улыб­кой от­ве­тила Зам­ле­лова.

     Все при­сутс­тву­ющие взгля­нули на То­поро­ва, и тот с удо­воль­стви­ем выс­ка­зал­ся:

     - Не­дав­но би­чуя ны­неш­нюю ли­тера­туру, Дмит­рий Бы­ков за­вер­шил свою речь на не­ожи­дан­но оп­ти­мис­ти­чес­кой но­те. Мол, ос­та­ёт­ся на­де­ять­ся на то, что не за го­рами свой «Об­ло­мов», свои «От­цы и де­ти», а там, чем чёрт не шу­тит, и «Вой­на и мир». Да, ко­неч­но, это имен­но он, Бы­ков, по-гон­ча­ров­ски ум­рёт от ожи­рения сер­дца, но и по-тур­ге­нев­ски пор­вёт свя­зи с Ро­диной то­же он. Бы­ков – на­ше всё, ес­ли не в объ­ек­тивной ре­аль­нос­ти, то в са­мо­оцен­ке.

     - А  вот Ро­ман Сен­чин, Сер­гей Шар­гу­нов, За­хар При­лепин. Ни­колай Алек­сан­дро­вич, - Ива­нов об­ра­тил­ся к Доб­ро­любо­ву, - как вы оце­нива­ете, в их про­из­ве­дени­ях при­сутс­тву­ет «ге­рой на­шего вре­мени»?

     Доб­ро­любов тя­жело вздох­нул, от­кашлял­ся и на­чал свой мо­нолог:

     - Луч­шим про­из­ве­дени­ем Ро­мана Сен­чи­на ли­тера­тур­ны­ми кри­тика­ми и чи­тате­лями приз­нан ро­ман «Ел­ты­шевы», в ко­тором прон­зи­тель­но скво­зит горь­кая прав­да о сов­ре­мен­ной от­вра­титель­ной рус­ской жиз­ни. Все чле­ны семьи Ел­ты­шевых при ак­тивном со­дей­ствии но­вой бур­жу­аз­ной Рос­сии тер­пят в жиз­ни фи­ас­ко по всем по­зици­ям. Чи­татель за­дыха­ет­ся от пе­ре­из­бытка кра­сок пес­си­миз­ма в тка­ни про­из­ве­дения. Ав­тор ут­вер­жда­ет, что бу­дуще­го у на­ших граж­дан нет, а зна­чит, де­ла­ют вы­вод чи­тате­ли, нет бу­дуще­го и у Рос­сии. Мо­жет ли хоть один из пер­со­нажей это­го по­вес­тво­вания пре­тен­до­вать на роль «ге­роя на­шего вре­мени»? Нет, ко­неч­но, - ра­зоча­рован­но ска­зал Ни­колай Алек­сан­дро­вич и про­дол­жил:

- Пос­мотрим, как в этом смыс­ле «чувс­тву­ет се­бя» Сер­гей Шар­гу­нов со сво­им ро­маном «1993», в ко­тором он пи­шет о со­быти­ях в Мос­кве, ког­да схлес­тну­лись сто­рон­ни­ки Ель­ци­на и Вер­ховно­го Со­вета, пре­зиден­том ра­зог­нанно­го и расс­тре­лян­но­го. Глав­ный ге­рой Вик­тор Брян­цев, ис­пы­тыва­ющий не­нависть к но­вой влас­ти, ста­новит­ся на за­щиту Бе­лого До­ма и по­гиба­ет там, но не от пу­ли, а в ре­зуль­та­те ин­суль­та. Жизнь – это преж­де все­го мыс­ли и чувс­тва, ос­таль­ное – бу­тафо­рия. И этой «бу­тафо­рии» Сер­гей Шар­гу­нов уде­ля­ет в ро­мане, на мой взгляд, из­бы­точ­но мно­го вни­мания.

     И ещё в ро­мане под­спуд­но при­сутс­тву­ет воп­рос, ко­торый вол­ну­ет мно­гих чи­тате­лей: бу­дет ли в Рос­сии но­вая ре­волю­ция или она всё-та­ки не слу­чит­ся?

     И этот воп­рос с каж­дым го­дом, ког­да тру­дящи­еся стре­митель­но бед­не­ют, а бо­гатые бас­нослов­но бо­гате­ют, ста­новит­ся всё ак­ту­аль­нее. Про­читы­вая ро­ман че­рез приз­му имен­но это­го воп­ро­са, Вик­то­ра Брян­це­ва, ви­димо, мож­но счи­тать «ге­ро­ем на­шего вре­мени» в рус­ской ли­тера­туре.

     Ско­рее все­го, не­малая часть мо­лодых чи­тате­лей уви­дит «ге­роя на­шего вре­мени» в об­ра­зе Алек­сан­дра Ти­шина из ро­мана За­хара При­лепи­на «Сань­кя». Это про­из­ве­дение впол­не зас­лу­жен­но выз­ва­ло у нас жи­вой ин­те­рес по той при­чине, что в нём ав­тор нап­ро­лом пос­та­вил воп­рос: до­коле мы бу­дем тер­петь от пре­зиден­та и пра­витель­ства та­кое вар­вар­ское от­но­шение к на­роду? За­хар При­лепин прек­расно по­нима­ет, что рабс­тво ме­ня­ет фор­мы, но не со­дер­жа­ние.

     Алек­сандр Ти­шин по­рож­да­ет сим­па­тии в свя­зи с тем, что он за­нима­ет ак­тивную жиз­ненную по­зицию и бо­рет­ся за со­ци­аль­ную спра­вед­ли­вость так, как под­ска­зыва­ет ему со­весть. Од­ни чи­тате­ли пос­чи­та­ют, что Сань­кя пос­ту­пил глу­по. Дру­гие – бу­дут оп­равды­вать ге­роя: мол, луч­ше дей­ство­вать та­ким об­ра­зом, чем за­нимать­ся ныть­ём и си­деть сло­жа ру­ки. Пра­виль­но ли ли­тера­тур­ный ге­рой выб­рал до­рогу или «мы пой­дём дру­гим пу­тём» - это уже воп­рос вто­рой. При всех из­дер­жках, ко­торые при­сутс­тву­ют в ро­мане, об­раз Ти­шина впол­не мо­жет пре­тен­до­вать на «ге­роя на­шего вре­мени».

      Доб­ро­любов за­кон­чил свой длин­ный мо­нолог. Си­дящие за сто­лом мол­ча об­ду­мыва­ли ус­лы­шан­ное.

     Ти­шину прер­вал Ва­дим Ко­жинов:

     - Ни­колай Алек­сан­дро­вич, здесь тут же воз­ни­ка­ет дру­гой воп­рос: в те­чение ка­кого вре­мени это­го пер­со­нажа мож­но счи­тать «ге­ро­ем»? В те­чение пя­ти, де­сяти лет? Мы пом­ним, как в не­дав­нем прош­лом ти­ражи­рова­лись ка­зав­ши­еся тог­да яр­ки­ми ро­маны и по­вес­ти. К при­меру, «ЧП рай­он­но­го мас­шта­ба»  Юрия По­ляко­ва. Но прош­ло все­го де­сяток лет – и те «ге­рои на­шего вре­мени» по­мер­кли, как цве­ты в кон­це осе­ни. А нам, сог­ла­ситесь, нуж­ны не «се­зон­ные» «ге­рои на­шего вре­мени», а под­линные.

     - У каж­до­го вре­мени свои ге­рои, - от­ве­тил Доб­ро­любов. – Дру­гое де­ло – мас­штаб лич­ности это­го ге­роя и его воз­дей­ствие на чи­тате­лей.

     - Спа­сибо, Ни­колай Алек­сан­дро­вич, за очень ин­те­рес­ный ана­лиз, - Иван Ива­нович спе­шил уй­ти от всех этих ге­ро­ев-ре­волю­ци­оне­ров. – У ко­го ещё ка­кие бу­дут пред­ло­жения?

     - На мой взгляд, - про­дол­жил об­сужде­ние Вя­чес­лав Лю­тый, - мож­но счи­тать ге­ро­ем пе­релом­ной эпо­хи  ум­но­го, прин­ци­пи­аль­но­го и чес­тно­го жур­на­лис­та Ива­на Ба­зано­ва из ро­мана Пет­ра Крас­но­ва «За­полье». Этот тра­гичес­кий об­раз ос­та­ёт­ся в па­мяти на­дол­го, он не­раз­рывно со­еди­нён со вре­менем, в ко­тором рас­кры­ва­ет­ся его судь­ба.

     - Мы что-то за­были про ли­тера­тур­ные жур­на­лы, - встре­пенул­ся Иван Ива­нович и спро­сил: - А мо­жет тот, ко­го мы ищем, «пря­чет­ся» в ли­тера­тур­ных жур­на­лах? Там же каж­дый год пуб­ли­ку­ет­ся не­мало и ро­манов, и по­вес­тей.

     Вик­тор То­поров пог­ла­дил свою мо­гучую бо­роду и ска­зал:

     - Ста­лин го­ворил: де­ло пер­восте­пен­ной важ­ности нель­зя по­ручать треть­ес­те­пен­ным лю­дям. В тра­дици­он­ных тол­стых жур­на­лах  ра­бота­ют (а глав­ное, за­да­ют тон) треть­ес­те­пен­ные лю­ди с пя­тис­те­пен­ны­ми вку­сами. Твар­дов­ский, Ко­четов, Ка­та­ев бы­ли преж­де все­го яр­ки­ми лич­ностя­ми – а нын­че что? При­чём слу­живая се­рость си­дит в жур­на­лах дол­ги­ми де­сяти­лети­ями и не за­быва­ет вос­пи­тать се­бе точ­но та­кую же сме­ну.

     - Вот это не в бровь, а в глаз, - сог­ла­сил­ся Доб­ро­любов.

     Ли­тера­торы ещё дол­го си­дели за сто­лом и за­нима­лись ро­зыс­ком «ге­роя на­шего вре­мени» не толь­ко в про­зе, но и в по­эзии и дра­матур­гии. По­пут­но об­сужда­ли и дру­гие воп­ро­сы, свя­зан­ные с ли­тера­турой: вли­яние пос­тмо­дер­низма на сов­ре­мен­ных ав­то­ров, мас­со­вый «па­дёж» чи­тате­лей, от­но­шение го­сударс­тва к пи­сате­лям, ко­му и как да­ют ли­тера­тур­ные пре­мии, сос­то­яние сов­ре­мен­ной ли­тера­тур­ной кри­тики, но­вая школь­ная прог­рамма по ли­тера­туре…

     Иван Ива­нович уже из­рядно уто­мил­ся, ему нес­терпи­мо хо­телось по­курить, и он жаж­дал быс­трее за­кон­чить этот бес­ко­неч­ный раз­го­вор.

     Он поп­ро­сил Вя­чес­ла­ва Лю­того быс­трень­ко наб­ро­сать чер­но­вик ре­золю­ции Круг­ло­го сто­ла. Ког­да ли­тера­тур­ный кри­тик пос­та­вил пос­леднюю точ­ку и про­тянул лис­ток бу­маги Ива­нову, тот не стал брать его в ру­ки и пред­ло­жил:

     - Вы, Вя­чес­лав Дмит­ри­евич, са­ми и про­читай­те.

     Лю­тый ог­ла­сил про­ект ре­золю­ции. На лис­тке бы­ло на­писа­но сле­ду­ющее:

«Круг­лый стол пи­сате­лей, по­этов и фи­лоло­гов на те­му «Ге­рой на­шего вре­мени в сов­ре­мен­ной рос­сий­ской ли­тера­туре» вы­явил ши­рокую па­нора­му мне­ний твор­ческо­го ли­тера­тур­но­го со­об­щес­тва в по­ле вза­имо­дей­ствия сов­ре­мен­ной рус­ской ли­тера­туры и сов­ре­мен­ной рус­ской жиз­ни. Не­об­хо­димость по­ложи­тель­но­го, собс­твен­но ге­ро­ичес­ко­го на­чала в на­шей ли­тера­туре – тре­бова­ние нас­то­яще­го дня. Имен­но так мож­но пре­об­ра­зовать ны­неш­нее рос­сий­ское об­щес­тво, у ко­торо­го мно­жес­тво по­роков и не­дос­татков, в зав­траш­нюю Рос­сию, ког­да сло­ва «Ро­дина» и «го­сударс­тво» не бу­дут ан­та­гонис­та­ми».

     Ког­да Вя­чес­лав Дмит­ри­евич за­кон­чил чи­тать, Иван Ива­нович слег­ка смор­щился и с нот­кой не­доволь­ства ска­зал:

     - А вот зак­лю­читель­ная часть как-то ре­жет ухо…

     - Ес­ли при­сутс­тву­ющие про­голо­су­ют про­тив, убе­рём, - спо­кой­но от­ре­аги­ровал Лю­тый.

     За ре­золю­цию про­голо­сова­ли еди­ног­ласно.

     По­кидая по­меще­ние, Иван Ива­нович по­думал: «Как-то всё ко­мом прош­ло. Ну да лад­но, га­лоч­ку пос­та­вили» - и по­лез в кар­ман за си­гаре­тами.