Загадочное слово степь (Часть 2)

Часть 2 (На­чало: За­гадоч­ное сло­во степь. Часть 1)

Сте­пи Шек­спи­ра

Боль­шинс­тво бри­тан­ских эти­моло­гичес­ких сло­варей со­об­ща­ет о рус­ском про­ис­хожде­нии тер­ми­на и по­яв­ле­нии его в Ан­глии в XVII ве­ке. Так, The Concise Oxford Dictionary of English Etymology Edited by T. F. Hoad, 1996, пи­шет: «...vast plain in S.E. Europe and Siberia. XVII. — Russ. step'.»

Со­об­ща­ют они и о пер­вом его упо­мина­нии на за­паде в 1671 го­ду. По-ви­димо­му, име­ет­ся в ви­ду кни­га «The Present State of Russia» (Лон­дон, 1667, 1668, 1671), на­писан­ная С. Кол­линзом, пер­со­наль­ным вра­чом ца­ря Алек­сея Ми­хай­ло­вича. В ог­лавле­нии ко­ей чи­та­ем: «CHAP. XVIII. Of the Southern parts of Syberia. The Wilderness called Step…»

А в ука­зан­ной гла­ве на­ходим сле­ду­ющее: «…a Wilderness called the Step, which is six or seven hundred Versts long, most of it is Champain, it has but few Rivers, yet the ground is incredibly fruitful» (…пус­то­ши, на­зыва­емые степью и про­тянув­ши­еся на шесть­сот-семь­сот верст, боль­шей частью рав­ни­ны с нем­но­гочис­ленны­ми ре­ками, но не­веро­ят­но пло­дород­ной поч­вой).

Лю­бопыт­но, что вско­ре степь мель­кну­ла в днев­ни­ках Пат­ри­ка Гор­до­на, вы­ход­ца из знат­но­го шот­ланд­ско­го ро­да, рус­ско­го ге­нера­ла и контр-ад­ми­рала, во­ен­но­го нас­тавни­ка Пет­ра I. Но пол­ностью его днев­ни­ки не опуб­ли­кова­ны, к то­му же он лишь еди­нож­ды упот­ребля­ет дан­ное сло­во (в фор­ме Stepp.) – опи­сывая дви­жение рус­ской ар­мии под Чи­гирин ле­том 1677 г.

Sic – в обо­их слу­ча­ях тер­мин свя­зан с бри­тан­ца­ми! Впро­чем, Фас­мер пи­шет, что у Шек­спи­ра степь встре­ча­ет­ся рань­ше, чем в рус­ских за­писях, еще в 1600 г., в ко­медии «Сон в лет­нюю ночь». На са­мом де­ле да­же рань­ше, так как ны­не счи­та­ет­ся, что на­писа­на ко­медия бы­ла в 1594-96 гг. Ля­сота к то­му вре­мени еще не ус­пел вер­нуть­ся из за­порож­ской ко­ман­ди­ров­ки и до­ложить Бар­ду о но­вом сло­ве…

To amorous Phillida. Why art thou here,
Come from the farthest Steppe of India?

Оче­вид­но, что сло­во бы­ло из­вес­тно и рань­ше – пуб­ли­ка дол­жна бы­ла знать его, что­бы по­нять, о чем идет речь. Есть и дру­гие ре­зоны, ста­вящие под сом­не­ние пер­венс­тво Шек­спи­ра, и все же рас­смот­рим эту ги­поте­зу ра­ди ее кра­соты и для то­го что­бы под­вер­гнуть сом­не­нию те­зис об им­порте тер­ми­на из Рос­сии.

Мос­ко­вия всег­да бы­ла зам­кну­той дер­жа­вой, кон­такты с инос­тран­ца­ми в ней жес­тко ог­ра­ничи­вались, а для вы­ез­да за ру­беж тре­бова­лось сог­ла­сие чуть ли не са­мого ца­ря. По­это­му вряд ли нем­но­гочис­ленные рус­ские пос­ланцы и не­гоци­ан­ты за­нес­ли на за­пад сей тер­мин. Луч­ше рас­смот­рим со­об­ще­ния инос­тран­цев, по­бывав­ших на Ру­си. Их бы­ло мно­го: по­ляков, ли­тов­цев, нем­цев, гол­лан­дцев, италь­ян­цев, фран­цу­зов, вен­гров и пр., но мы в ра­мах на­шей ги­поте­зы рас­смот­рим ан­глий­ские ис­точни­ки XVI-XVII ве­ков.

Пер­вые пря­мые кон­такты Бри­тании с Мос­квой ус­та­новил ка­питан Ри­чард Чен­слер в 1553 го­ду (в его за­пис­ках сло­во степь от­сутс­тву­ет) и К. Адамс и Р. Джон­сон, его со­рат­ни­ки. В от­че­тах пос­ледне­го, а он не­од­нократ­но бы­вал в Мос­ко­вии и в 1558 г. со­вер­шил пу­тешес­твие в Бу­хару, со­бирая дан­ные о пу­тях из Мос­квы в Ки­тай и о на­родах, жи­вущих меж эти­ми го­сударс­тва­ми, сло­ва степь так­же нет. За­то Адамс в сво­их за­мет­ках со­об­ща­ет: «Зем­ля в Мос­ко­вии ров­ная и сос­то­ит боль­шею час­тию из сте­пей; вы­соких гор там ма­ло» (Кли­мент Адамс «Ан­глий­ское пу­тешес­твие к мос­ко­витам», 1600).

Ка­залось бы, вот оно, зве­но це­пи, ве­дущее к Шек­спи­ру! Увы, пе­ред на­ми ци­тата из пер­вой рус­ской пуб­ли­кации кни­ги Адам­са («Оте­чес­твен­ные за­пис­ки», Часть 27. № 77. 1826). Пе­ревод. В ла­тин­ском же ори­гина­ле тек­ста чи­та­ем: «Terra esse planam ac campestrem…» То есть, зем­ля плос­кая и рав­нинная. В ан­глий­ском пе­рево­де «…the country is an open plane…»

В ито­ге ока­жет­ся, что прак­ти­чес­ки во всех инос­тран­ных ис­точни­ках XVI и пер­вой по­лови­ны XVII ве­ков степь по­яв­ля­ет­ся лишь по при­хоти пе­ревод­чи­ка. И все же про­дол­жим по­ис­ки. Ан­гли­чане с боль­шой энер­ги­ей ис­ка­ли пу­ти в Пер­сию и Ки­тай, мно­жес­тво пу­тешес­твен­ни­ков и ком­ми­во­яже­ров ос­та­вили пись­мен­ные сви­детель­ства о ви­ден­ных стра­нах, та­кие как кни­ги Дже­рома Гор­сея, ко­торый в 1573-1591 гг. по­дол­гу жи­вал в Рос­сии, уп­равляя кон­то­рой ан­глий­ской Мос­ков­ской ком­па­нии.

Из­вес­тна кар­ти­на, на ко­торой Иван IV по­казы­ва­ет сок­ро­вища каз­ны Гор­сею. Но стра­ну бри­танец изу­чал столь усер­дно, что был арес­то­ван и от­прав­лен вос­во­яси. Впро­чем, Ели­заве­та I прос­ти­ла аван­тю­рис­та и сно­ва при­бег­ла к его ус­лу­гам, объ­яс­няя ца­рю: «...Мы ре­шились упот­ре­бить служ­бу (Гор­сея)... по при­чине зна­ния им нра­вов и обы­ча­ев ва­шей стра­ны…» Гор­сей дей­стви­тель­но неп­ло­хо знал Рос­сию, од­на­ко тер­мин степь не ис­поль­зу­ет.
Не упот­ребля­ет его и Джильс Флет­чер, под кон­во­ем ко­его он был преп­ро­вож­ден на ро­дину и с кем щед­ро де­лил­ся све­дени­ями. Со­чине­ние Флет­че­ра «Of the Russe Common Wealth» («О Рус­ском Го­сударс­тве») выш­ло в Лон­до­не в 1591 го­ду.

По­иск и ана­лиз бри­тан­ских ис­точни­ков XVI в. об­легча­ет­ся тем, что они соб­ра­ны под об­ложкой фун­да­мен­таль­но­го сбор­ни­ка Ри­чар­да Гак­люй­та: «The Principal Navigations, Voyages, Traffiques and Discoveries of the English Nation» (1589, рас­ши­рен­ное из­да­ние 1598-1600). В не­го вклю­чены и «Пу­тешес­твия М. Эн­то­ни Джен­кинсо­на» – ос­но­ватель­ные за­пис­ки пер­во­го пол­но­моч­но­го пос­ла Ан­глии в Мос­ко­вии. В 1557-1571 гг. он че­тыреж­ды пла­вал ту­да, из­рядно по­коле­сил по сте­пям, доб­рался до Кав­ка­за и Кры­ма, Бу­хары и Пер­сии и сос­та­вил под­робную кар­ту «Опи­сание Рос­сии, Мос­ко­вии, Тар­та­рии».

Имен­но этот ав­тор ин­те­ресен и ва­жен нам. По­тому что его по­боч­ной до­черью бы­ла Энн У­эй­тли… Юный Шек­спир лю­бил ее, хо­тел же­нить­ся на ней и да­же по­лучил ли­цен­зию на брак. Эта вер­сия ос­но­вана на за­писи в цер­ковной кни­ге ре­гис­тра­ции: «Anno Domini 1582 Novembris 27 die eiusdem mensis. Item eodem die supradicto emanavit Licentia inter Wm Shaxpere et Annam Whateley de Temple Grafton.»

Но уже на сле­ду­ющий день, 28 но­яб­ря Фальк Сон­делс и Джон Ри­чар­дсон, друзья семьи Ха­та­уэй из Страт­форд-он-Эй­вон, внес­ли за­лог в 40 фун­тов в ка­чес­тве фи­нан­со­вой га­ран­тии свадь­бы William Shagspere and Anne Hathwey. Долг пре­выше люб­ви и Шек­спир же­нил­ся на бе­ремен­ной от не­го Энн Ха­та­уэй, ко­торая бы­ла стар­ше на во­семь лет.

С тех пор не прек­ра­ща­ют­ся спо­ры, яв­ля­лась ли за­пись ошиб­кой цер­ковно­го клер­ка, су­щес­тво­вала ли во­об­ще Энн У­эй­тли, и бы­ла ли она той са­мой за­гадоч­ной Смуг­лой ле­ди со­нетов, му­зой Бар­да. Не­кото­рые ис­сле­дова­тели ут­вер­жда­ют да­же, что она-то и яв­ля­лась ис­тинным ав­то­ром его пь­ес! На­писа­но об этом мно­го, од­на­ко ин­форма­ции о ней ма­ло и да­же при­писы­ва­емый ей пор­трет, на­писан­ный италь­ян­ской ху­дож­ни­цей Со­фонис­бой Ан­ги­сола, кое-кто счи­та­ет изоб­ра­жени­ем по­эта Джи­рола­мо Ка­сио кис­ти Джи­ован­ни Боль­трафьо.
Кра­сивая ги­поте­за! Дочь Эн­то­ни Джен­кинсо­на пе­реда­ла воз­люблен­но­му све­дения о да­леких стра­нах, соб­ранные ее от­цом, а Шек­спир ис­поль­зо­вал эк­зо­тичес­кий тер­мин в твор­чес­тве – ан­гли­чан, не ви­дев­ших на сво­ем ос­тро­ве ни­чего прос­торнее ве­рес­ко­вых пус­то­шей, раз­мах сте­пей дол­жен был по­ражать.

Увы, да­же не учи­тывая то­го фак­та, что с тер­ми­ном steppe в Ан­глии бы­ли зна­комы до Шек­спи­ра (и за­дол­го до то­го, как им ста­ли поль­зо­вать­ся на Ру­си!), от ги­поте­зы при­дет­ся от­ка­зать­ся. По той прос­той при­чине, что у Джен­кинсо­на в ори­гина­ле во всех слу­ча­ях име­ют мес­то fields, по­ля. Бо­лее то­го, сте­пей не най­ти ни у ко­го из бри­тан­цев, по­сетив­ших Мос­ко­вию поз­же, в пер­вой по­лови­не XVII ве­ка. Во вся­ком слу­чае, нет его у ав­то­ров, чьи за­писи опуб­ли­кова­ны в сбор­ни­ке Джо­на Миль­то­на.

Этот круп­ный по­лити­чес­кий де­ятель и уче­ный, клас­сик ан­глий­ской ли­тера­туры и «ла­тин­ский» (на­уч­ный) сек­ре­тарь Кром­ве­ля фак­ти­чес­ки за­ведо­вал од­но вре­мя внеш­не­поли­тичес­ким ве­домс­твом. Имея ши­рокий дос­туп к ма­тери­алам, он про­дол­жил де­ло Гак­люй­та и в се­реди­не XVII  из до­несе­ний ан­гли­чан, по­бывав­ших в Рос­сии, сос­та­вил ком­пенди­ум «Ис­то­рия Мос­ко­вии», по­лити­ко-дип­ло­мати­чес­кое ру­ководс­тво. Его труд, кро­ме прак­ти­чес­ких дан­ных о це­нах и мар­шру­тах, тол­ко­вал так­же о по­лити­ке и ге­ог­ра­фии стра­ны, о куль­ту­ре, бы­те и ис­то­рии рус­ско­го на­рода. Но тер­ми­на степь в нем нет.

Нет его и в не­мец­ких ис­точни­ках, хо­тя эти­моло­гичес­кие сло­вари ут­вер­жда­ют, что тер­мин по­пал в Бри­танию че­рез Гер­ма­нию. Пред­ва­ритель­ный ана­лиз сле­дов та­кого тран­зи­та не об­на­ружи­ва­ет. По­пут­но от­бро­сим спе­куля­тив­ные вер­сии про­ис­хожде­ния тер­ми­на, нап­ри­мер, от ста­ровер­хне- и сред­не­немец­ко­го stepfen, ста­рош­вед­ско­го stapfen и да­же ста­росак­сон­ско­го steppian – сту­пать, сле­довать. Мы ищем пу­ти рас­простра­нения ус­то­яв­ше­гося лан­дшафтно­го тер­ми­на, а эти­моло­гию как та­ковую ос­та­вим про­фес­си­ональ­ным фи­лоло­гам и лин­гвис­там.

Ищем, но не на­ходим. Так, в об­сто­ятель­ном «Пу­тешес­твии в Мос­ко­вию» (1663) авс­трий­ца Ав­густи­на Мей­ер­берга он от­сутс­тву­ет, как и в «Пол­ном опи­сании Рос­сии» сак­сонца Г.А. Шлей­син­ге­ра (1687). А ведь тру­ды сии от­но­сят­ся ко вре­мени, ког­да сло­во бы­ло из­вес­тно С. Кол­линзу и Пат­ри­ку Гор­до­ну, то есть об­ще­из­вес­тно, ибо степ­ные де­ла уже во мно­гом оп­ре­деля­ли по­лити­ку Мос­квы. Да, в рус­ском пе­рево­де кни­ги Мей­ер­берга (А.Н. Ше­мякин, 1873-74 гг.) пи­шет­ся о но­гай­ских сте­пях, но во фран­цуз­ском из­да­нии 1858 г. (ла­тин­ский ори­гинал мне не­дос­ту­пен) чи­та­ем: Le desert Nagais – но­гай­ская пус­ты­ня. И так да­лее, ка­кого не­мец­ко­го ис­точни­ка ни кос­нись.

Од­на­ко нет нуж­ды уг­лублять­ся в не­мец­кие, поль­ские, ли­тов­ские, ук­ра­ин­ские и про­чие ра­зыс­ка­ния. Пос­коль­ку, как ни уди­витель­но, тер­мин steppe в ис­ко­мом смыс­ле встре­ча­ет­ся в ан­глий­ских тек­стах за­дол­го до Шек­спи­ра и пер­вых упо­мина­ний о нем на кон­ти­нен­те! Так, Webster's Online Dictionary со­об­ща­ет со ссыл­кой на Barnhart Concise Dictionary of Etymology by Robert K. Barnhart, что «Date "Steppe" was first used in popular English literature: sometime before 1379» (Тер­мин «степь» был впер­вые ис­поль­зо­ван в по­пуляр­ной ан­глий­ской ли­тера­туре ра­нее 1379 г.).
Гм, сло­во бы­ло в хо­ду в Ан­глии за­дол­го до по­яв­ле­ния в рус­ских и поль­ских ис­точни­ках? В по­пуляр­ной ли­тера­туре? То есть, эк­зо­тикой не яв­ля­лось? Но не из ан­глий­ско­го же тер­мин по­пал в рус­ский!? Вряд ли. А вот об­щий ис­точник впол­не ве­ро­ятен. Кста­ти, про­из­но­сит­ся это сло­во в ан­глий­ском впол­не по-ук­ра­ин­ски: степ – и в ста­ром У­эб­сте­ров­ском сло­варе (American Dictionary of the English Language, 1828) так и фи­гури­рова­ло: Stepp.
По­пут­но воз­ни­ка­ет воп­рос, о ка­кой ли­тера­туре идет речь? Пос­ле бит­вы при Гас­тин­гсе в Ан­глии ца­рила т.н. ан­гло-нор­манд­ская ли­тера­тура, воз­росла роль ла­тыни (мо­жет стать­ся, это важ­но для на­ших по­ис­ков) и лишь спус­тя сто­летие сно­ва по­яв­ля­ют­ся тек­сты на ан­гло­сак­сон­ском (пе­рево­ды с ан­гло-фран­цуз­ско­го). Но­вый язык, син­тез ан­гло­сак­сон­ско­го и фран­цуз­ско­го, фор­ми­ру­ет­ся к XIV ве­ку, но и ан­гло-нор­манд­ский не ис­че­за­ет. Он ос­та­ет­ся язы­ком су­доп­ро­из­водс­тва (до 1731 го­да!), уни­вер­си­тет­ской на­уки, хро­ник – и ху­дожес­твен­ной ли­тера­туры.

Кро­ме то­го, нор­манд­ский ди­алект слу­жил лин­гва фран­ка, язы­ком меж­ду­народ­но­го об­ще­ния куп­цов и мо­ряков от Бри­тании до Па­лес­ти­ны, язы­ком по­ходов и го­сударств крес­то­нос­цев. Во вре­мя Сто­лет­ней вой­ны ан­гло-нор­манд­ский обо­гаща­ет­ся па­риж­ски­ми эле­мен­та­ми, прев­ра­ща­ясь в не­кий «френ­глиш» вер­хушки об­щес­тва. Пе­рес­тав быть род­ным и вы­тес­ня­ясь из всех сфер жиз­ни, он сох­ра­нил важ­ную об­щес­твен­ную роль и да­же за­кон 1373 го­да об обя­затель­ном ис­поль­зо­вании ан­глий­ско­го при ве­дении де­лоп­ро­из­водс­тва на­писан по-фран­цуз­ски! Как ви­дим, в язы­ковом пла­не ан­глий­ская ли­тера­тура ис­клю­читель­но бо­гата, у нее раз­вет­влен­ные кор­ни и по­ис­ки мо­гут за­вес­ти нас в Нор­мандию и да­лее на Вос­ток вмес­те с крес­то­нос­ца­ми. И да­же в бо­лее глу­бокое прош­лое.
Нап­ри­мер, ре­зонен воп­рос, не по­пал ли тер­мин в Бри­танию от авар? Они осе­ли в Ев­ро­пе как раз ко вре­мени ан­гло­сак­сон­ско­го пе­ресе­ления в Аль­би­он и ес­ли сла­вяне пе­реня­ли от них сло­ва хо­ругвь, те­лега и ка­ган, то вмес­те с ан­гла­ми и сак­са­ми мог­ли за­имс­тво­вать и сло­во степь. Но ава­ры кон­такти­рова­ли лишь с юж­ны­ми сак­са­ми, не имев­ши­ми от­но­шения к Бри­тании, к то­му же, ско­рее все­го, не бы­ли иран­ца­ми, а в иных ази­ат­ских язы­ках от­сутс­тву­ют сло­ва, с ко­торым мож­но со­пос­та­вить тер­мин.

Но не ан­гло­сак­сы же и нор­манны изоб­ре­ли его? Ви­димо, нет. За­то есть родс­твен­ные иран­ские тер­ми­ны и воз­можно алан­ское вли­яние. Как-ни­как, а с кон­ца IV ве­ка ала­ны вмес­те с го­тами и ван­да­лами про­дела­ли гран­ди­оз­ный Drang Nah Westen и ос­но­выва­ли ко­ролевс­тва в Ита­лии, Гал­лии, Ис­па­нии и Аф­ри­ке. Од­на­ко об их при­сутс­твии в Бри­тании све­дений нет.

Вес­кое сло­во Ри­ма

За­то из­вес­тно о родс­твен­ных ира­но­языч­ных пле­менах, с ко­торы­ми сло­во мог­ло по­пасть в Бри­танию еще во II ве­ке. Ими бы­ли во­ины сар­мат­ско­го пле­мени язы­гов – Ови­дий пи­сал о них из ссыл­ки. Зи­мой 173/174 го­да, во вре­мя мар­ко­ман­ской вой­ны ле­ги­оны им­пе­рато­ра Мар­ка Ав­ре­лия сош­лись с ни­ми на ль­ду Ду­ная. Пре­вос­ходная бро­ниро­ван­ная кон­ни­ца вар­ва­ров в этой си­ту­ации ока­залась бес­по­мощ­ной, она сколь­зи­ла, па­дала, вы­билась из сил и бы­ла раз­би­та опыт­ной рим­ской пе­хотой.

По ус­ло­ви­ям мир­но­го до­гово­ра 175 го­да язы­ги да­ли в рим­скую ар­мию 8000 кон­ни­цы, при­чем 5500 че­ловек бы­ли от­прав­ле­ны в Бри­танию. Часть их слу­жила в Лан­ка­шире, где у Риб­честе­ра сох­ра­нились ос­татки прин­ци­пии (штаб-квар­ти­ры) ко­лонии Bremetennacum veteranorum, ос­но­ван­ной XX По­бедо­нос­ным ле­ги­оном еще при Вес­па­си­ане, ког­да Бри­тани­ей уп­равлял Юлий Аг­ри­кола, и ви­куса, ци­виль­но­го се­ления ря­дом с ук­репле­ни­ем.
Но вряд ли про­тив ди­ких пик­тов тре­бова­лась та­кая мас­са блес­тя­щей кон­ни­цы и до нас дош­ли све­дения лишь о 1-й сар­мат­ской але, как на­зыва­лись эт­ни­чес­кие от­ря­ды ка­вале­рии со­юз­ни­ков Ри­ма чис­ленностью в 500 всад­ни­ков. Ду­маю, все пом­нят звон ко­пыт си­рий­ской алы и ка­вале­рий­ский плащ Пон­тия Пи­лата с кро­вавым под­бо­ем. Пон­тий – от­ку­да он, умыв­ший ру­ки, не с бе­регов ли Пон­та, не из чер­но­мор­ских сте­пей ли?..

Под Риб­честе­ром идут рас­копки и на мо­гиль­ном кам­не RIB 595 сох­ра­нились гру­бое изоб­ра­жение всад­ни­ка с копь­ем и над­пись «D M … DECVRIO AL SARMATARVM» (ду­хам ушед­ших (и) …де­кури­ону сар­мат­ской алы). Ви­димо, этот рай­он был важ­ным цен­тром под­го­тов­ки ка­вале­рис­тов, что кос­венно под­твержда­ет над­пись мо­гиль­но­го кам­ня III ве­ка RIB 594. Пос­та­вил его на мо­гиле мо­лодой же­ны и сы­на Юли­ус Мак­си­мус, singularius consularis, ле­гат с кон­суль­ским ран­гом! Обыч­но кон­су­ляры воз­глав­ля­ли вой­ска це­лой про­вин­ции, а та­кими ла­геря­ми ко­ман­до­вали пре­фек­ты.

На пос­вя­титель­ной над­пи­си 241 го­да (RIB 583) упо­мина­ют­ся EQ SARM BREMETENN GORDIANI – сар­мат­ские кон­ни­ки им­пе­рато­ра Гор­ди­ана. Под­твержда­ет зна­чение и спе­цифи­ку это­го рай­она так­же ве­лико­леп­ный брон­зо­вый па­рад­ный ка­вале­рий­ский шлем для спор­тивных рис­та­лищ, точ­нее, его точ­ная ко­пия, ук­ра­ша­ющая скром­ный Roman Museum Риб­честе­ра (ори­гинал хра­нит­ся в Бри­тан­ском му­зее). Этот шлем, над­пи­си, плюс но­вый по­селок Sarmatian Fold (Сар­мат­ская падь) – все, что ос­та­лось от лан­ка­шир­ских сар­ма­тов. Но юж­нее, в чес­тер­ском Де­ва в 1890 г. най­ден фраг­мент мо­гиль­ной пли­ты кон­ца II, на­чала III ве­ка с изоб­ра­жени­ем дра­кона­рия, млад­ше­го офи­цера ка­вале­рии. Они но­сили draco, сво­еоб­разное зна­мя алы или тур­мы, за­имс­тво­ван­ное у ко­чев­ни­ков, яр­кую ма­тер­ча­тую тру­бу с ме­тал­ли­чес­кой го­ловой дра­кона. При вет­ре или во вре­мя скач­ки она на­дува­лась и слу­жила ори­ен­ти­ром.

Изоб­ра­жения это­го штан­дарта и пан­цирной сар­мат­ской ка­вале­рии мож­но встре­тить на рель­ефах ко­лон­ны Тра­яна, пос­вя­щен­ной со­быти­ям войн с да­ками, но в са­мой рим­ской ар­мии дра­ко по­яви­лись имен­но во II ве­ке, в свя­зи с прив­ле­чени­ем от­ря­дов сар­мат­ских ка­таф­ракта­ри­ев на служ­бу. К сло­ву, бри­тан­ская кон­ни­ца и се­год­ня на­зыва­ет­ся дра­гуна­ми (dragoons).

Воз­можно, сар­ма­ты и есть ни­точ­ка, ко­торая свя­зыва­ет и объ­яс­ня­ет все за­гад­ки, в том чис­ле и на­личие сло­ва степь в мер­твой ла­тыни. Ни­точ­ка тя­нет­ся в прош­лое че­рез осе­тин­ский язык, нас­ледник алан­ско­го. И хо­тя степь по-осе­тин­ски зву­чит нез­на­комо (бы­дыр), есть и близ­кие по смыс­лу и зву­чанию сло­ва. Так, Фас­мер пи­шет: «Бей­ли счи­та­ет степь родс­твен­ным осет. «Плос­кий, ров­ный». Ему воз­ра­жа­ют, что эти­моло­гия Бей­ли, воз­во­дящая это сло­во к иран. Tap- плос­кий, дол­жна быть от­вер­гну­та по той при­чине, что осет. Плос­кий, при­земис­тый, низ­кий; ни­зина, плос­кость, про­ис­хо­дит от тюрк. Tapan ~ taban по­дош­ва; плос­кое мес­то. Но иран­ский ко­рень у ан­тичных ира­но­языч­ных ала­нов и сар­ма­тов все же ве­ро­ят­нее тюрк­ско­го.

Да, ни­точ­ка тон­кая. Не так уж мно­го их бы­ло, блес­тя­щих, с го­ловы до ног за­кован­ных в бро­ню сар­мат­ских всад­ни­ков, что­бы ока­зать вли­яние на язык, и 1-я Сар­мат­ская ала уже к се­реди­не III ве­ка те­ря­ет свое наз­ва­ние, ста­новит­ся обыч­ной но­мер­ной частью. Во­ины-сар­ма­ты, пос­тавлен­ные Ри­му по до­гово­ру с Мар­ком Ав­ре­ли­ем, к это­му вре­мени дав­но по­гиб­ли в бо­ях, по­уми­рали от ста­рос­ти, ну а те, ко­му уда­лось об­за­вес­тись семь­ей, ро­мани­зиро­вались (ис­сле­дова­тели от­ме­ча­ют по­рази­тель­ную спо­соб­ность алан к ас­си­миля­ции и вряд ли близ­кие им язы­ги в этом от­ли­чались). Их де­ти и вну­ки уже пло­хо зна­ли род­ной язык, он обыч­но пе­рени­ма­ет­ся от ма­тери. Так, да­же от бо­лее поз­дних (се­реди­на V ве­ка) и бо­лее мно­гочис­ленных и люд­ных по­селе­ний алан на се­вере Фран­ции ос­та­лось лишь нес­коль­ко то­пони­мов.

Впро­чем, спи­сок вы­соких дол­жнос­тей Notitia Dignitatum (xl.54; 4th/5th C.) упо­мина­ет Cuneus Sarmatarum, Bremetenraco – Сар­мат­ский ку­не­ус (ка­вале­рий­ская часть в ар­мии поз­дней им­пе­рии) Бре­мете­наку­ма – в IV ве­ке. Воз­можно, он сос­то­ял из по­том­ков сар­ма­тов, пос­ланных в Бри­танию при Мар­ке Ав­ре­лии.

Как бы то ни бы­ло, а со­пос­тавле­ние ан­глий­ских и осе­тин­ских слов зас­тавля­ет за­думать­ся: arm – арм, door – ду­ар, egg – а­иг.

Вот и га­дай, то ли это ан­глий­ское вли­яние на осе­тин­ский, что бы­ло бы стран­но, то ли сар­мат­ское на ан­глий­ский, что еще за­гадоч­нее, то ли сов­па­дение по­бегов об­щих ин­до­ев­ро­пей­ских кор­ней. Но по­чему тог­да они не про­яви­ли се­бя в дру­гих ин­до­ев­ро­пей­ских язы­ках?

Так ис­сле­дова­ние в ан­глий­ском нап­равле­нии не­ожи­дан­но воз­вра­ща­ет нас к са­мой, по­жалуй, убе­дитель­ной, хо­тя так­же сла­бо под­твержден­ной иран­ской эти­моло­гии сло­ва, зас­тавляя об­ра­тить вни­мание на Се­вер­ное При­чер­но­морье. То есть, ту­да, ку­да и сле­ду­ет по ло­гике ве­щей, в на­ши сте­пи, где, су­дя по все­му, и дол­жен был по­явить­ся этот тер­мин. Не­даром О.Н. Тру­бачев кон­ста­тиро­вал: «…лин­гвис­ти­чес­кая кон­цепция ин­до­ев­ро­пей­ско­го Се­вер­но­го При­чер­но­морья на­ходит­ся в сов­ре­мен­ном срав­ни­тель­но-ис­то­ричес­ком язы­коз­на­нии все­цело под зна­ком сво­еоб­разно­го «па­нира­низ­ма». В.И. Аба­евым был выд­ви­нут те­зис: «Все, что не объ­яс­не­но из иран­ско­го, в боль­шинс­тве во­об­ще не под­да­ет­ся объ­яс­не­нию»». («Indoarica в Се­вер­ном При­чер­но­морье», М. На­ука. 1999). Име­ет­ся в ви­ду кни­га Аба­ева «Осе­тин­ский язык и фоль­клор».

Ка­зац­кая ги­поте­за

В свя­зи ала­нами вер­немся к ка­закам. С ала­нами свя­зано столь мно­гое, что су­щес­тву­ет да­же ги­поте­за, до­воль­но строй­ная, о ре­ша­ющем их вли­янии на ге­незис не толь­ко ка­зац­тва, но и Ру­си как та­ковой, на фор­ми­рова­ние рус­ско­го го­сударс­тва! Мол, имен­но они и бы­ли те­ми са­мыми ру­сами-ро­сами, ко­торые да­ли имя но­вой дер­жа­ве.
Не всех их сме­ла вол­на гунн­ско­го на­шес­твия, не все ры­цари сте­пей уш­ли на за­пад с го­тами. Часть удер­жа­лась меж­ду Се­вер­ским Дон­цом и сред­ним До­ном, соз­дав вмес­те с бол­га­рами мощ­ную Сал­то­во-ма­яц­кую куль­ту­ру (СМК), го­раз­до бо­лее раз­ви­тую, чем со­седи-сла­вяне, и ока­зав­шую на них боль­шое вли­яние. Проб­ле­ма алан­ской ги­поте­зы в том, что меж­ду раз­гро­мом СМК вен­гра­ми в на­чале IX ве­ка и пер­вы­ми све­дени­ями о рус­ской го­сударс­твен­ности (приз­ва­ние Рю­рика и по­ход Оле­га на Царь­град) име­ет­ся со­рока­лет­няя неп­ре­одо­лимая ла­куна.
Но и пос­ле это­го раз­гро­ма вплоть до та­таро-мон­голь­ско­го пог­ро­ма ала­ны (асы, ясы рус­ских ле­топи­сей, осы в гру­зин­ском язы­ке – все весь­ма соз­вучны язы­гам) ока­зыва­ли зна­читель­ное вли­яние на Русь. Ле­топи­си XII - пер­вой тре­ти XIII ве­ков пос­то­ян­но упо­мина­ют о ясах. Так, Тро­иц­кая ле­топись со­об­ща­ет, что в 1116 г. князь Яро­полк Вла­дими­рович «хо­ди на По­ловь­чскую зем­лю, к ре­це зо­вомей Дон, и ту взя по­лон мног, и 3 го­роды взя По­ловеч­скые: Га­лич, Че­шю­ев и Суг­ров, и при­веде с со­бою ясы, и же­ну по­лони Ясы­ню» (Лав­ренть­ев­ский спи­сок). В Ипать­ев­ском спис­ке го­рода иные: «В се же ле­то пос­ла Во­лоди­мер сы­на сво­его Яро­пол­ка, а Да­выд сы­на сво­его Все­воло­да, на Дон, и взя­ша три гра­ды: Суг­ров, Ша­рукан, Ба­лин. Тог­да же Яро­полк при­веде се­бе же­ну, крас­ну вель­ми, Яс­ско­го кня­зя дщерь по­лонив».

Ан­дрей Бо­голюб­ский был же­нат на яс­ской княж­не или бул­гарке (ясы еще со вре­мен СМК жи­ли в эт­ни­чес­ком сим­би­озе с бул­га­рами). В те вре­мена ясы-бул­га­ры за­нима­ли вид­ное мес­то в ок­ру­жении ве­ликих кня­зей Вла­димир­ских и Все­волод Боль­шое Гнез­до, брат Ан­дрея, так­же был же­нат на ясы­не. От это­го бра­ка ро­дил­ся Ярос­лав, отец Алек­сан­дра Нев­ско­го. О еще од­ной ясы­не пи­шет Ки­ев­ская ле­топись: «В ле­то 6690 (1182 г.) Свя­тос­лав Все­воло­дович оже­ни два сы­на, за Гле­ба поя Рю­риков­ну, а Мь­стис­ла­ва Ясы­ню из Во­лоди­меря Суж­даль­ска­го, Все­вол­жю свесть; бысть же брак ве­лик».

Да­же пос­ле то­го, как мон­го­лы вы­мели из сте­пей преж­них хо­зя­ев, вли­яние алан не прек­ра­тилось. По­это­му не уди­витель­но, что они учас­тво­вали в ге­нези­се ка­заков. Не­даром в Мос­ко­вии ка­заков вплоть до кон­ца XVIII ве­ка на­зыва­ли чер­ка­сами, то есть эк­зо­нимом, ко­торый ра­нее от­но­сил­ся к тор­кам и бе­рен­де­ям, чер­ным кло­букам рус­ских ле­топи­сей. Вос­кре­сен­ская ле­топись XVI ве­ка, опи­сывая со­бытия 1152 г., упо­мина­ет чер­ных кло­буков, по­яс­няя «еже зо­вут­ся Чер­ка­сы». Ка­рам­зин пи­сал: «Тор­ки и Бе­рен­деи на­зыва­лись Чер­ка­сами: Ко­заки – так­же…» Чер­ка­сами на­зыва­ли так­же ка­согов-ады­гов, а Яс­ские и Чер­кас­ские го­ры упо­мяну­ты в по­вес­ти XIV ве­ка о смер­ти Ми­ха­ила Твер­ско­го. «Чер­ка­зы» бы­ли в вой­ске Ма­мая во вре­мя Ку­ликов­ской бит­вы.

При та­тарах в XIII-XIV ве­ках шла мас­со­вая миг­ра­ция чер­ка­сов в сред­нее Под­непровье, по­лучив­шее в ито­ге на­име­нова­ние Чер­ка­сии. В.Н. Та­тищев в «Ис­то­рии Рос­сий­ской» ука­зыва­ет, что кур­ский бас­как Ах­мат выз­вал часть чер­ка­сов с го­ры Беш­тау и Пя­тигорья: «Оные преж­де из ка­бар­дин­ских чер­кес в 14-м ве­ке в кня­жес­тве Кур­ском, под властью та­тар соб­равши мно­жес­тво сбро­да, сло­боды на­сели­ли и во­ровс­твом про­мыш­ля­ли, и из-за мно­гих на них жа­лоб та­тар­ским гу­бер­на­тором на Днепр пе­реве­дены, и град Чер­ка­сы пос­тро­или. По­том, ус­мотрев поль­ское бес­путное прав­ле­ние, всю Ма­лую Русь в ка­заков прев­ра­тили, гет­ма­на или ото­мана из­брав, все чер­ке­сами по­име­нова­лись. При ца­ре И­оан­не IV-м, на Дон с кня­зем Веш­не­вец­ким пе­рей­дя, град Чер­кас­ский пос­тро­или…»

Так что связь ук­ра­ин­ских ка­заков и чер­ка­сов не­сом­ненна. Да­же в кон­це XVIII ве­ка рос­сий­ское пра­витель­ство от­ли­чало чер­ка­сов от ос­таль­но­го на­селе­ния Ма­лорос­сии и в ука­зе им­пе­рат­ри­цы Ека­тери­ны II от 8 де­каб­ря 1765 г. ска­зано: «Бу­де ж кто из по­мещи­ков, зах­ва­тя в свое вла­дение из по­роз­жих Го­суда­ревых зе­мель, по­сели­ли на тех зем­лях раз­ных на­ций лю­дей, яко то Ма­лорос­си­ян и Чер­кас и дру­гого зва­ния, ко­торых в веч­ность за со­бою ук­реплять зап­ре­щено, а они за ни­ми ос­тать­ся и ны­не по­жела­ют, то и на оных Ма­лорос­си­ян и Чер­кас от­ме­рить же зем­ли на чис­ло душ пред­пи­сан­ную…» (Пол­ное соб­ра­ние за­конов Рос­сий­ской им­пе­рии, Пер­вое соб­ра­ние, том XVII под № 12.519, п. 14).

И Лев Гу­милёв счи­тал, что ка­зачес­тво воз­никло пу­тём сли­яния ка­согов и брод­ни­ков пос­ле мон­го­ло-та­тар­ско­го на­шес­твия. Брод­ни­ки бы­ли сме­шан­ным на­родом тюр­ко-сла­вян­ско­го про­ис­хожде­ния, из бул­гар, сла­вян и воз­можно степ­ных огу­зов. С ка­сога­ми Русь зна­кома дав­но – из­вес­тно со­об­ще­ние ле­топи­си Ни­кона и «Сло­ва о пол­ку Иго­реве» о том, как, Мстис­лав Тму­тара­кан­ский, брат Ярос­ла­ва Муд­ро­го, по­бедил ка­согов, убив в еди­ноборс­тве их пред­во­дите­ля: «… иже за­реза Ре­дедю пред пъ­лкы ка­сожъ­ски­ми».

Сле­ду­ет так­же за­метить, что часть вы­битых из сте­пей алан сно­ва, как и во­семь­сот лет на­зад, дви­нулась в Ев­ро­пу. Око­ло 1239 г. вен­гер­ский ко­роль Бе­ла IV раз­ре­шил ку­манам и ала­нам (вен­гры, как и рус­ские, на­зыва­ли их яса­ми) по­селить­ся в Цен­траль­ной Вен­грии, в Яс­ша­ге, ад­ми­нис­тра­тив­ным цен­тром ко­торо­го впос­ледс­твии стал г. Яс­бе­рень. А в 1323 г. ко­роль Карл Ро­берт раз­ре­шил ясам сра­жать­ся под сво­ими зна­мена­ми. Ис­точни­ки се­реди­ны XVI ве­ка го­ворят, что в этот пе­ри­од они еще сох­ра­няли свой язык, но в 1693 г. пе­реш­ли на вен­гер­ский. Ясам бы­ли пре­дос­тавле­ны при­виле­гии, ко­торы­ми они поль­зо­вались вплоть до 1848 го­да, ав­то­номия же Яс­ша­га бы­ла от­ме­нена лишь в 1876 го­ду! Так­же в Вен­грии из­вес­тны семь мес­тнос­тей под наз­ва­ни­ем Eszlar (Oszlar), ко­торое свя­зыва­ют с Aslar, то есть наз­ва­ни­ем алан as и тюрк­ским по­каза­телем мно­жес­твен­ности lar.

В этой свя­зи на­пом­ним еще раз, что в «Кни­ге Боль­шо­му чер­те­жу», сос­тавлен­ной в 1627 го­ду в Раз­рядном при­казе и со­дер­жа­щей дан­ные о тер­ри­тории Рус­ско­го го­сударс­тва, наз­ва­ны про­токи Те­река Под­степ­ная Быс­трая и Под­степ­ной про­ток. Не­кото­рые ис­сле­дова­тели счи­та­ют, что это сви­детель­ству­ет о бы­това­нии тер­ми­на в ре­чи тер­ских, дон­ских и за­порож­ских ка­заков уже в XV сто­летии. И что его по­яв­ле­ние хро­ноло­гичес­ки и тер­ри­тори­аль­но свя­зано с воз­никно­вени­ем ка­зачес­тва.

Степь да степь кру­гом

На­пос­ле­док кос­немся еще од­но­го ас­пекта степ­но­го фе­номе­на. Прав ли П. Се­менов-Тян-Шан­ский в сво­ем по­нима­нии сте­пей? Он пи­сал: «Что же, в кон­це кон­цов, ра­зуме­ет рус­ский че­ловек под наз­ва­ни­ем сте­пи? По-ви­димо­му, об­ширные рав­ни­ны, бо­гатые тра­вянис­той рас­ти­тель­ностью и не тро­нутые еще куль­ту­рой». Гм. Но ведь имен­но в при­чер­но­мор­ских сте­пях рас­цве­ла ев­ро­пей­ская не­оли­тичес­кая ре­волю­ция. Имен­но от­сю­да сог­ласно пос­ледним ге­нети­чес­ким ис­сле­дова­ни­ям рас­се­лились во все сто­роны ин­до­ев­ро­пей­цы, не­ся ми­ру меч и язык, а тем са­мым куль­ту­ру. Пас­си­онар­ный всплеск был столь си­лен, что да­же до Ир­ландии 4300 лет то­му до­кати­лась вол­на миг­ра­ции из при­чер­но­мор­ско-кас­пий­ских сте­пей. Ока­залось, что степ­ной вклад в ге­ном жи­телей брон­зо­вого ве­ка Ир­ландии сос­та­вил 32%!

Это ге­нофонд ско­товод­ческих ко­чевых пле­мен, ас­со­ци­иро­ван­ных пря­мо или опос­ре­дован­но с ям­ной ар­хе­оло­гичес­кой куль­ту­рой. Мож­но пос­ме­ивать­ся над Гу­миле­вым, но ар­хе­оло­ги свя­зыва­ют с этой миг­ра­ци­ей раз­ви­тие ме­тал­лургии и по­яв­ле­ние в Ев­ро­пе ин­до­ев­ро­пей­ских язы­ков. А ге­нети­ки под­твержда­ют их те­зисы.
И на­пос­ле­док вер­немся к Си­ду Кам­пе­адо­ру. По­чет­ное проз­ви­ще Кам­пе­адор обыч­но пе­рево­дят как Во­итель, но впол­не воз­мо­жен иной ва­ри­ант. Де­ло в том, что ла­тин­ское campus обоз­на­чало и мес­то сра­жения (от­сю­да сло­во кам­па­ния – по­ход, мас­со­вое ме­роп­ри­ятие), и по­ле, от­кры­тое прос­транс­тво. В сло­варях мож­но встре­тить та­кие вы­раже­ния: пес­ча­но-гли­нис­тая рав­ни­на – planities arenoso-stepposa; степ­ная рав­ни­на – planities stepposa; плос­кая тра­вяная рав­ни­на – campus planus herbosus. К при­меру, италь­янец Алек­сандр Гвань­ини, всю жизнь про­вед­ший на поль­ской служ­бе, свои кни­ги пи­сал на ла­тыни и в «Опи­сании Мос­ко­вии» (Кра­ков, 1578 г.) степ­ные та­тары пи­шут­ся как tartarorumque campestrium.

По­луча­ет­ся, что Кам­пе­адор был по­вели­телем по­ля, сте­пей. Степ­няк, ины­ми сло­вами. Как и я.