Век минул

С 70-х го­дов прош­ло­го ве­ка на­чал фор­ми­ровать­ися ус­той­чи­вый сте­ре­отип: вся со­вет­ская ис­то­рия - это неп­ре­рыв­ная цепь зло­де­яний и на­силий над на­родом со сто­роны боль­ше­виков. При этом соз­на­тель­но сти­рались все прин­ци­пи­аль­ные раз­ли­чия меж­ду боль­ше­виз­мом и ста­линиз­мом. Ста­линизм пред­став­лялся как про­дол­же­ние ле­ниниз­ма, как его за­кон­ное ди­тя. За этим "ри­ту­аль­ным" вы­водом о пол­ном родс­тве боль­ше­виз­ма и ста­линиз­ма скры­ва­ет­ся по­пыт­ка "кон­до­вых" рус­ских на­ци­она­лис­тов пе­рело­жить все прес­тупле­ния ста­линис­тов на ев­ре­ев, бо­ров­шихся за ми­фичес­ки спра­вед­ли­вое об­щес­тво.

А на­чалось это ещё с кри­тики Хру­щевым куль­та лич­ности Ста­лина, ког­да он по­ложи­тель­но оце­нил его борь­бу с троц­кизмом, ко­торый вел стра­ну яко­бы к рес­тавра­ции ка­пита­лиз­ма.  Хру­щев тем са­мым оп­равды­вал, в пер­вую оче­редь,  се­бя, -  ак­тивно­го учас­тни­ка той борь­бы, и пар­тию, уже не имев­шую ни­чего об­ще­го с соз­данной Ле­ниным.

Од­на­ко, не най­ди тог­да Хру­щев ак­тивно­го се­бе по­соб­ни­ка в ли­це Сол­же­ницы­на, вряд ли этот пе­рекос в вос­при­ятии ис­то­ричес­ких со­бытий ока­зал­ся бы столь ус­той­чи­вым. Сол­же­ницын пре­вос­ходно спра­вил­ся с "пар­тий­ным" зап­ро­сом: об­ви­нить в прес­тупле­ни­ях ста­лин­ско­го ре­жима ев­ре­ев, учас­тво­вав­ших в ста­нов­ле­нии со­вет­ской влас­ти. В кни­гах Сол­же­ницы­на ев­рей­ские име­на так вы­пячи­ва­ют­ся, что толь­ко они и ос­та­ют­ся в па­мяти чи­тате­ля.

Быв­ший мар­ксист-ле­нинец Сол­же­ницын, иг­но­рируя мно­гие оче­вид­ные фак­ты, до­казы­вал, что Ста­лин был вер­ным уче­ником Ле­нина. Хо­тя реп­рессии пе­ри­ода граж­дан­ской вой­ны бы­ли об­ра­щены на во­ору­жен­ных за­говор­щи­ков, а реп­рессии ста­лин­ско­го ре­жима - на бе­зоруж­ных лю­дей, не­доволь­ных ре­жимом. Ре­волю­ция бо­ролась с яв­ны­ми вра­гами и по­это­му не нуж­да­лась в под­ло­гах, ста­лин­ская же бю­рок­ра­тия бо­ролась за собс­твен­ные при­виле­гии и вы­нуж­де­на бы­ла скры­вать свои ис­тинные це­ли, и т.д.

С по­дачи Сол­же­ницы­на ут­верди­лось мне­ние о том, что Ок­тябрь­ский пе­рево­рот был "ле­нин­ско-ев­рей­ской" ре­волю­ци­ей. Под­ме­няя ис­то­ричес­кий взгляд на со­бытия Ок­тября 1917 го­да на­ци­она­лис­ти­чес­ким, Сол­же­ницын и др. соз­да­вали ан­ти­семит­ские кни­ги, в ко­торых под ви­дом кри­тики со­вет­ской влас­ти фаль­си­фици­ру­ет­ся ис­то­рия с целью обол­гать ев­рей­ских учас­тни­ков Ок­тябрь­ско­го пе­рево­рота: Троц­ко­го, Свер­дло­ва, Ка­мене­ва, Зи­новь­ева, Уриц­ко­го, Яго­ду и др., прев­ра­тив их в зло­де­ев.
 
В ре­волю­ции, дей­стви­тель­но, учас­тво­вали пред­ста­вите­ли нац­мень­шинств: по­ляки, гру­зины,  ев­реи, ла­тыши, нем­цы, фин­ны и др. Это бы­ло впол­не ес­тес­твен­ным в ус­ло­ви­ях мно­гона­ци­ональ­но­го го­сударс­тва рос­сий­ско­го. Но ре­волю­ция от это­го не мог­ла ведь стать ни поль­ской, ни ев­рей­ской, ни ка­кой дру­гой. Сол­же­ницын соз­на­тель­но под­ме­нил це­ли рус­ской ре­волю­ции ев­рей­ским про­ис­хожде­ни­ем от­дель­ных её учас­тни­ков.
 
Од­ним из та­ких "зло­де­ев" сде­лали ру­ково­дите­ля Пет­роград­ской ЧК (ПЧК), быв­ше­го "ле­вого ком­му­нис­та" Уриц­ко­го, ко­торо­го наз­ва­ли "Пет­роград­ским Ро­беспь­ером", хо­тя его ме­тоды борь­бы с конт­рре­волю­ци­ей бы­ли бо­лее уме­рен­ны­ми, чем при­меняв­ши­еся ВЧК в Мос­кве.
 
Уриц­кий, один из нем­но­гих имев­ший выс­шее юри­дичес­кое об­ра­зова­ние, был за­ин­те­ресо­ван в вос­ста­нов­ле­нии по­ряд­ка не столь­ко пу­тем тер­ро­ра, сколь­ко в обуз­да­нии рос­та на­силия, эко­номи­чес­ких прес­тупле­ний и зло­упот­ребле­ний властью, и по­это­му он от­ка­зывал­ся сан­кци­они­ровать расс­тре­лы. Та­кой под­ход  ра­зитель­но от­ли­чал­ся от то­го, что де­лалось в Мос­кве.

Уриц­кий из­дал пред­ва­ритель­ные пра­вила про­веде­ния обыс­ков, на­целен­ные на ис­клю­чение зло­упот­ребле­ний со сто­роны не­дос­той­ных че­кис­тов, а так­же на вы­яв­ле­ние и за­дер­жа­ние фаль­ши­вых че­кис­тов-обо­рот­ней. 

Ши­рокую из­вес­тность по­лучил при­каз Уриц­ко­го о сда­че в трех­днев­ный срок все­го не­заре­гис­три­рован­но­го ору­жия, бомб и взрыв­ча­тых ве­ществ. От­ка­зав­ши­еся ис­полнять этот при­каз под­ле­жали су­ду ре­волю­ци­он­но­го три­буна­ла, но без уг­ро­зы расс­тре­ла.

Осо­бен­но был за­метен кон­траст меж­ду Пет­рогра­дом и Мос­квой в сфе­ре по­лити­чес­ких реп­рессий. Пет­роград­ская ЧК мно­гих арес­то­ван­ных, по­доз­ре­ва­емых в конт­рре­волю­ци­он­ной де­ятель­нос­ти, во­ровс­тве и спе­куля­ции, вско­ре от­пуска­ла, осо­бен­но из чис­ла за­дер­жанных по по­лити­чес­ким мо­тивам.

Зи­новь­ев под­черки­вал, что Со­вет­ской влас­ти не­об­хо­димо от­ка­зать­ся от пря­мых ме­тодов борь­бы с по­лити­чес­ки­ми про­тив­ни­ками. Со­вет­ская власть нас­толь­ко ок­репла, что ей не страш­ны от­дель­ные по­лити­чес­кие про­тив­ни­ки. Ра­бочие и сол­да­ты... не хо­тят пос­ту­пать с ни­ми, по­беж­денны­ми в эко­номи­чес­кой и по­лити­чес­кой борь­бе, так, как это де­ла­ет­ся во всех им­пе­ри­алис­ти­чес­ких и мо­нар­хи­чес­ких стра­нах.

Зап­рет на расс­тре­лы был рас­простра­нен и на дру­гие ор­га­ны. Ни­колаю Крес­тин­ско­му, наз­на­чен­но­му на пост ко­мис­са­ра юс­ти­ции в Пет­роград­ском пра­витель­стве, по­ручи­ли раз­ра­ботать инс­трук­цию по при­мене­нию пра­во­ох­ра­нитель­ны­ми ор­га­нами  ору­жия. Бы­ло от­ме­нено раз­ре­шение на расс­тре­лы, вве­ден­ное во вре­мя гер­ман­ско­го нас­тупле­ния.  В Пет­рогра­де этот зап­рет на при­мене­ние выс­шей ме­ры дей­ство­вал до убий­ства Уриц­ко­го.

Уриц­кий счи­тал расс­тре­лы, при­меня­емые ВЧК, контрпро­дук­тивны­ми, а ее ме­тоды доз­на­ния - от­вра­титель­ны­ми.  Его от­но­шения с Дзер­жин­ским бы­ли весь­ма нап­ря­жен­ны­ми.  Они ис­порти­лись из-за той си­ту­ации, ко­торую ос­та­вила ВЧК, спеш­но пе­ре­ехав в Мос­кву. Кро­ме то­го, Дзер­жин­ский иг­но­риро­вал все об­ра­щения к не­му Уриц­ко­го  с прось­бой  вер­нуть следс­твен­ные де­ла на зак­лю­чен­ных ЧК в Пет­рогра­де.

Дзер­жин­ский же во­об­ще  счи­тал Уриц­ко­го, с од­ной сто­роны, слиш­ком мяг­ким для дол­жнос­ти гла­вы ПЧК, а с дру­гой сто­роны, из­лишне са­мос­то­ятель­ным. По­это­му он об­ра­тил­ся  в ЦК с пред­ло­жени­ем отоз­вать Уриц­ко­го и за­менить его "бо­лее стой­ким и ре­шитель­ным то­вари­щем, спо­соб­ным твер­до и не­ук­лонно про­водить так­ти­ку бес­по­щад­но­го пре­сече­ния и борь­бы с враж­дебны­ми эле­мен­та­ми, гу­бящи­ми Со­вет­скую власть и ре­волю­цию".

В пе­рего­ворах в Брест-Ли­тов­ске Уриц­кий, приз­на­вая нес­по­соб­ность Рос­сии в дан­ный мо­мент вес­ти ре­волю­ци­он­ную вой­ну, в то же вре­мя счи­тал, что от­ка­зыва­ясь от под­пи­сания ми­ра и про­из­во­дя де­моби­лиза­цию ар­мии, от­кры­ва­ет­ся путь нем­цам. Но тог­да у на­рода прос­нется ин­стинкт са­мосох­ра­нения и нач­нется нас­то­ящая ре­волю­ци­он­ная вой­на.
 
Пос­ле убий­ства од­но­го из са­мых по­пуляр­ных пар­тий­ных де­яте­лей Пет­рогра­да Во­лодар­ско­го, за­нимав­ше­го пост ко­мис­са­ра по де­лам пе­чати, аги­тации и про­паган­ды в Пет­роград­ском Сов­нарко­ме, кол­ле­ги Во­лодар­ско­го пот­ре­бова­ли отом­стить за его убий­ство объ­яв­ле­ни­ем мас­со­вого тер­ро­ра, что­бы не ждать, "по­ка всех на­ших вож­дей по­оди­ноч­ке пе­ребь­ют".

Од­на­ко ру­ководс­тво го­рода в ли­це Зи­новь­ева, Уриц­ко­го, Ла­шеви­ча стре­милось  пре­одо­леть по­доб­ные нас­тро­ения, из­бе­жать лю­бых эк­сцес­сов. Ког­да о та­кой сдер­жанной по­зиции Пет­роград­ско­го ру­ководс­тва  ста­ло из­вес­тно Ле­нину, он не­мед­ленно от­пра­вил чле­нам Пет­роград­ско­го бю­ро ЦК рез­кую те­лег­рамму: "Толь­ко се­год­ня мы ус­лы­хали, что в Пи­тере ра­бочие хо­тели от­ве­тить на убий­ство Во­лодар­ско­го мас­со­вым тер­ро­ром и что вы удер­жа­ли [их]... Это не-воз-мож-но!"

Уриц­ко­му ед­ва уда­валось про­тивос­то­ять тре­бова­ни­ям про­водить расс­тре­лы и удер­жи­вать из­вес­тных по­лити­чес­ких де­яте­лей в ка­чес­тве за­лож­ни­ков.  В Мос­кве ста­ли прак­ти­ковать расс­трел за­лож­ни­ков в слу­чае но­вых по­куше­ний на жизнь со­вет­ских ли­деров. Да­же пос­ле убий­ства Мир­ба­ха, Уриц­кий про­дол­жал про­тивос­то­ять вол­не экс­тре­миз­ма, стре­мил­ся из­бе­жать не­нуж­но­го кро­воп­ро­лития в Пет­рогра­де, нес­мотря на офи­ци­аль­ное одоб­ре­ние мас­со­вого тер­ро­ра Пя­тым Все­рос­сий­ским съ­ез­дом Со­ветов.

В то вре­мя в ПЧК на по­ложе­нии арес­то­ван­ных на­ходи­лись та­кие в прош­лом из­вес­тные по­лити­чес­кие де­яте­ли, как Ни­колай Кут­лер - вы­соко­пос­тавлен­ный цар­ский чи­нов­ник, один из ли­деров ка­дет­ской пар­тии; быв­ший премь­ер-ми­нистр Вла­димир Ко­ков­цев; Алек­сандр Ам­фи­те­ат­ров - из­вес­тный про­за­ик, ли­тера­тур­ный кри­тик и жур­на­лист, ярос­тный про­тив­ник боль­ше­виков. Они бы­ли от­пу­щены Уриц­ким пос­ле доп­ро­са, боль­ше по­ходив­ше­го на бе­седу или по­лити­чес­кий ди­алог.
 
Од­на­ко, нес­мотря на упор­ное соп­ро­тив­ле­ние Уриц­ко­го, кол­ле­ги­ей ПЧК бы­ло при­нято ре­шение о пе­рехо­де к прак­ти­ке расс­тре­лов. Ког­да этот воп­рос был пос­тавлен на го­лосо­вание на кол­ле­гии ПЧК, про­тив выс­ту­пил один Уриц­кий. И вот не прош­ло и двух не­дель, как ут­ром 30 ав­густа по до­роге на ра­боту на Двор­цо­вой пло­щади Уриц­кий был убит. Его зас­тре­лил Ле­онид Кан­не­гисер, быв­ший ка­дет Ми­хай­лов­ской ар­тилле­рий­ской ака­демии и та­лан­тли­вый по­эт. 

Ле­нин при­казал Дзер­жин­ско­му от­пра­вить­ся в Пет­роград и воз­гла­вить там рас­сле­дова­ние, а ве­чером то­го же дня на са­мого Ле­нина бы­ло со­вер­ше­но не­удав­ше­еся по­куше­ние.  Он выс­ту­пал в тот день на двух за­вод­ских ми­тин­гах. Воз­вра­ща­ясь с выс­тупле­ния на за­воде Ми­хель­со­на, он ед­ва из­бе­жал смер­ти.

Убий­ство Мо­исея Уриц­ко­го ут­ром 30 ав­густа и по­куше­ние на жизнь Ле­нина ве­чером то­го же дня буд­то взор­ва­ли пло­тину, сдер­жи­вав­шую ПЧК от бе­зудер­жно­го тер­ро­ра, ко­торый пос­ле этих со­бытий пре­высил всё про­ис­хо­див­шее да­же в Мос­кве. За од­ну не­делю бы­ли расс­тре­ляны бо­лее пя­тисот конт­рре­волю­ци­оне­ров, и еще поч­ти столь­ко же бы­ло расс­тре­ляно Крон­штадт­ской ЧК.

Не прош­ло и двух ча­сов пос­ле убий­ства Уриц­ко­го, как пре­зиди­ум Пет­роград­ско­го Со­вета ра­зос­лал всем рай­он­ным Со­ветам, рай­он­ным шта­бам Крас­ной ар­мии и ко­мен­да­турам "экс­трен­ное" со­об­ще­ние. В нем пре­зиди­ум Пет­ро­сове­та при­казы­вал не­мед­ленно про­из­вести обыс­ки и арес­ты бур­жу­азии, цар­ских офи­церов, по­доз­ри­тель­ных эле­мен­тов сре­ди сту­ден­тов, гос­слу­жащих, а так­же ан­гли­чан и фран­цу­зов.

Зи­новь­ев пот­ре­бовал, что­бы на этот раз, в от­ли­чие от сдер­жанной по­зиции пар­тии пос­ле убий­ства Во­лодар­ско­го,  "со­от­ветс­твен­ные ме­ры" бы­ли при­няты бе­зот­ла­гатель­но. Он пред­ло­жил "раз­ре­шить всем ра­бочим рас­прав­лять­ся с ин­телли­ген­ци­ей по-сво­ему, пря­мо на ули­це". Ло­зун­ги, опуб­ли­кован­ные на сле­ду­ющий день в га­зетах от име­ни ПК боль­ше­виков, гла­сили: "На бе­лый тер­рор конт­рре­волю­ции мы от­ве­тим крас­ным тер­ро­ром ре­волю­ции!" и "Бе­лог­вардей­цы слиш­ком дол­го ос­та­вались без­на­казан­ны­ми - нас­тал час рас­пла­ты!"

Бес­систем­ный ха­рак­тер "крас­но­го тер­ро­ра" в Пет­рогра­де встре­вожил Пет­роград­ский со­вет про­фес­си­ональ­ных со­юзов.  14 сен­тября он об­ра­тил­ся к Зи­новь­еву с пред­ло­жени­ем ус­та­новить стро­гий кон­троль и га­ран­тии бе­зопас­ности в в от­но­шении арес­тов и обыс­ков в по­меще­ни­ях проф­со­юзов и арес­тов проф­со­юз­ных де­яте­лей, что­бы из­бе­жать не­поп­ра­вимых оши­бок.

В хо­де кам­па­нии по под­го­тов­ке праз­дно­вания пер­вой го­дов­щи­ны со­вет­ской влас­ти Бо­кий под­вел ито­ги де­ятель­нос­ти ПЧК. В час­тнос­ти, за два пос­ледних ме­сяца, с 15 ав­густа по 15 ок­тября, бы­ло за­веде­но 1101 де­ло о конт­рре­волю­ции. По­ряд­ка 800 зак­лю­чен­ных бы­ли расс­тре­ляны в хо­де "крас­но­го тер­ро­ра". Из них 512 расс­тре­лов бы­ли осу­щест­вле­ны ещё до  6 сен­тября, и еще око­ло 300 - в пе­ри­од меж­ду 6 сен­тября и 15 ок­тября.

Мог­ло ли это рас­по­лагать к тор­жес­твам?  Но Пет­роград­ские боль­ше­вики ви­дели мас­су по­водов, что­бы тор­жес­твен­но от­ме­тить приб­ли­жа­ющу­юся го­дов­щи­ну. На вос­то­ке цен­траль­ной Рос­сии уда­лось ос­та­новить нас­тупле­ние ар­мий бе­лых и че­хов. На За­пад­ном фрон­те наб­лю­далось пол­но­мас­штаб­ное от­ступ­ле­ние гер­ман­ских вой­ск. К на­чалу но­яб­ря вой­на Гер­ма­ни­ей бы­ла окон­ча­тель­но про­иг­ра­на.  В Цен­траль­ной Ев­ро­пе про­ис­хо­дили де­мок­ра­тичес­кие ре­волю­ции, хо­тя ещё год на­зад ма­ло кто ве­рил в проч­ность Со­вет­ской влас­ти. Мно­гие меч­та­ли лишь про­дер­жать­ся до Уч­ре­дитель­но­го соб­ра­ния.

В те дни ис­крен­не ве­рили, что и в Ве­не, и в Бу­дапеш­те, и в Пра­ге власть пе­рей­дет к Со­ветам ра­бочих и сол­дат­ских де­пута­тов. А за­тем ре­волю­ция  из Авс­трии пе­реки­нет­ся в Ита­лию, и че­рез ко­рот­кое вре­мя в Ми­лане и в Ри­ме то­же воз­никнут Со­веты. И три­умф ра­боче­го клас­са Гер­ма­нии ка­зал­ся не­от­ра­зимым. Вслед за Бер­ли­ном крас­ный флаг взовь­ет­ся над ра­тушей Па­рижа. С мо­мен­та по­беды со­ци­ализ­ма в Рос­сии, Авс­трии, Гер­ма­нии, Фран­ции и Ита­лии ан­глий­ский ка­пита­лизм ста­нет "до­живать пос­ледние ме­сяцы сво­ей со­бачь­ей ста­рос­ти".

Под­робнее в кни­ге: Марк Ав­ру­тин. "От боль­ше­виз­ма до пу­тиниз­ма".
За­казать кни­гу по E-mail: redaktion@cdialog.org