Дело - табак

   Как го­вари­вал всем из­вес­тный ве­селый, уса­тый аме­рикан­ский клас­сик, бро­сить ку­рить…вот вот, и я с ним аб­со­лют­но сог­ла­сен, лишь ко­личес­тво под­хо­дов у нас бы­ло раз­ным. Где-то при­мер­но с пол­ста раз я точ­но пы­тал­ся, не счи­тая тех жал­ких по­пыток, ко­торые пред­при­нимал в те­чении пер­вых де­сяти лет. Я не был в этом осо­бо ори­гина­лен, и как у всех, бро­сание ку­рить про­ис­хо­дило с Но­вого Го­да, дня рож­де­ния, 8 мар­та, 23 фев­ра­ля, или на ху­дой ко­нец с пер­во­го чис­ла ме­сяца, или с по­недель­ни­ка. Ре­зуль­тат был, ко­неч­но, один и тот же. Не по­мог­ли се­ан­сы а­утот­ре­нин­га, им­пор­тные  мод­ные  жвач­ки, по­пуляр­ные плас­ты­ри, и все­воз­можные таб­летки.

 А го­ды все шли, и мой стаж в унич­то­жении аро­мат­но­го,  ду­шис­то­го зелья приб­ли­зил­ся к со­рока го­дам. А тут еще врач-са­дюга за­явил, или бро­сишь ку­рить, или го­товь­ся выд­ви­гать­ся в нап­равле­нии клад­би­ща. Сло­жить ру­ки на гру­ди я как то еще сов­сем не был го­тов, и приш­лось ста­вить точ­ку в этой ис­то­рии, ко­торая на­чалась, ког­да мне бы­ло две­над­цать лет.

   Свою пер­вую в жиз­ни си­гаре­ту я стрель­нул, наб­равшись храб­рости, у сво­ей стар­шей сес­три­лы. Ей на тот мо­мент бы­ло двад­цать, и бы­ло  со­вер­шенно фи­оле­тово бур­ча­ние ро­дите­лей, она ку­рила до­ма, рас­сы­пая где по­пало пе­пел, не об­ра­щая ни на ко­го вни­мания. Ус­лы­шав мою прось­бу, она от­ве­ла взгляд от рас­смат­ри­ва­емо­го жур­на­ла мод,  удив­ленно под­ня­ла вы­щипан­ную в нит­ку пра­вую бровь,  ука­затель­ным паль­цем стрях­ну­ла пе­пел с си­гаре­ты в до­вер­ху на­битую ею окур­ка­ми пе­пель­ни­цу, и ле­ниво про­тяну­ла мне бол­гар­скую "ВТ", а я тут же по­чувс­тво­вал се­бя кру­тым и взрос­лым. Как ока­залось впос­ледс­твии, у нее бы­ла лег­кая ру­ка на при­об­ще­ние  ме­ня к  вред­ным при­выч­кам,  пос­коль­ку пер­вый бо­кал ви­на че­рез па­ру лет наль­ет мне то­же она, но вот тя­га к это­му яду ока­залась не нас­толь­ко силь­ной, как  к аро­мат­ной за­тяж­ке, и слезть со ста­кана для ме­ня ока­залось нам­но­го про­ще, хоть я и ус­пел дать стра­не дос­та­точ­но уг­ля.

    Я тут же счас­тли­вый по­летел с си­гаре­той во двор, бе­реж­но сжав ее в ру­ке, в пред­вку­шении не­из­ве­дан­ных  удо­воль­ствий,  где с дву­мя при­яте­лями  мы пус­ти­ли ее по кру­гу, спря­тав­шись от пос­то­рон­них глаз да­леко в кус­тах. В гор­ле пер­чи­ло, мы каш­ля­ли, у ме­ня кру­жилась го­лова, тош­ни­ло, но­ги ста­ли ват­ны­ми, но я не по­давал ви­ду, и изо всех сил ста­рал­ся вы­разить глу­бочай­шее удов­летво­рение. Ре­аль­ность, как всег­да,  об­ма­нула ожи­дания. Бы­ло про­тив­но и нев­кусно, и ни­чего при­ят­но­го в этом не бы­ло со­вер­шенно. Но вслух за­явил, что все это клас­сно, и с се­год­няшне­го дня я бу­ду ку­рить. Мои при­яте­ли ме­ня в этом под­держа­ли, за­верив, что не ос­та­вят ме­ня од­но­го, и рас­хва­лива­ли по­лучен­ное удо­воль­ствие. Че­рез де­сять ми­нут мы  друж­но ша­гали  в "Гас­тро­ном", что­бы ку­пить уже пач­ку. Про­дав­щи­ца, ко­торая нас хо­рошо зна­ла, при­щурив­шись, ос­мотре­ла трех важ­но вы­сыпав­ших на та­рел­ку ме­лочь соп­ля­ков, гар­кну­ла, и выг­на­ла нас вон, по­обе­щав все рас­ска­зать ро­дите­лям. Мы же за уг­лом по­дож­да­ли слег­ка вы­пив­ше­го  дя­деч­ку с доб­рым ли­цом, поп­ро­сили его, и че­рез ми­нуту ста­ли об­ла­дате­лями ма­нящей крас­ной пач­ки "Сто­лич­ных".

   В этот день мы на­кури­лись, точ­но, как па­уки, ме­ня му­тило, страш­но бо­лела го­лова, ду­маю, друзья чувс­тво­вали се­бя так же, но ник­то из нас в этом не приз­нался, что­бы не по­казать­ся сла­баком.

   С это­го дня мы на­чали ку­рить пос­то­ян­но. Си­гаре­ты в дом не нес­ли, спря­тав в элек­три­чес­ких  шка­фах с вы­соким нап­ря­жени­ем, за ба­таре­ями в подъ­ез­де, поч­то­вых ящи­ках, на чер­да­ках и под­ва­лах, сло­вом, во всех скры­тых от люд­ских глаз мес­тах.

Воз­вра­ща­ясь  до­мой, мы со­сали жме­нями мят­ные  ле­ден­цы, что­бы убить та­бач­ный за­пах,  грыз­ли мус­катные оре­хи и тык­венные се­меч­ки. Мы ста­ли пос­то­ян­ны­ми по­купа­теля­ми в фир­менном та­бач­ном ма­гази­не "Га­вана Клуб", что на Крас­но­ар­мей­ской, и за па­ру ме­сяцев пе­реп­ро­бова­ли весь та­бач­ный ас­сорти­мент, а он был, по­верь­те, да­леко не мал, да­же в эпо­ху по­валь­но­го со­вет­ско­го  де­фици­та.  С филь­тром и без, па­пиро­сы, труб­ка, га­ван­ские си­гары и да­же ма­хор­ка- нич­то не обош­ло на­шего жад­но­го ин­те­реса к это­му ат­ри­буту взрос­лой жиз­ни.  Мы ис­про­бова­ли на вкус всю про­дук­цию оте­чес­твен­ной и за­рубеж­ной та­бач­ной про­мыш­леннос­ти, про­да­ющу­юся в на­ших ма­гази­нах,  мог­ли уже от­ли­чить од­ну мар­ку си­гарет от дру­гой, на­чали раз­би­рать­ся в та­баках, су­хой ли он, не пре­лый ли, нас­коль­ко аро­матен и кре­пок, и ка­кого он ка­чес­тва.

   В ре­зуль­та­те дол­гих эк­спе­римен­тов над юны­ми ор­га­низ­ма­ми,  мы с друзь­ями ос­та­нови­лись на си­гаре­тах "Ки­ев", ведь каж­дый нас­то­ящий ку­риль­щик дол­жен ку­рить  что то од­но. В поль­зу на­шего вы­бора го­вори­ло и то, что пер­вый сек­ре­тарь ком­партии Ук­ра­ины, име­ну­емый в на­роде, "па­па" Щер­бицкий, так­же ку­рил "Ки­ев", в чем мы убе­дились во вре­мя прос­мотра ки­ножур­на­ла.

   В шко­ле мы при­об­щи­лись к ды­мящей ко­ман­де стар­шеклас­сни­ков, ока­зав­шись са­мыми юны­ми в их ком­па­нии, ведь все­го-то пя­тый класс! Но за­то ка­кими пер­ца­ми мы се­бя чувс­тво­вали, ког­да де­сятик­лас­сни­ки стре­ляли у нас си­гаре­ту!  Нас при­няли  в их ком­па­нию, и мы уже мог­ли учас­тво­вать в их взрос­лых раз­го­ворах на пе­реме­нах в ту­але­те, где пос­то­ян­но сто­яли клу­бы та­бач­но­го ды­ма, нев­зи­рая на не­щад­ную борь­бу с ку­рени­ем  всех учи­телей муж­ско­го по­ла.

   Был ско­ро неп­ри­ят­ный раз­го­вор с ро­дите­лями, сда­ла ме­ня, как всег­да, пос­ле ссо­ры сес­тра, но это был тот дур­ной воз­раст, ког­да ни­кого не слу­ша­ешь, и час­то де­ла­ешь все на­обо­рот.

   С тех пор на­чал рас­ти мой стаж ку­риль­щи­ка. Пе­рерыв сде­лал лишь в ар­мии, на пол­го­да. Ме­ня приз­ва­ли в пог­ранвой­ска, там приш­лось бе­гать, как ло­сю, а одыш­ка пос­ле пач­ки в день бы­ла еще та, и прос­то не бы­ло дру­гого вы­хода. Слу­жил я в Мол­да­вии, а тут на но­су Олим­пи­ада в Мос­кве, и сов­сем ря­дом, в Ки­шине­ве на­чина­ют вы­пус­кать сов­мес­тно с аме­рикан­ца­ми "Маль­бо­ро". Ну как тут ус­то­ять? И все опять пош­ло-по­еха­ло, но нель­зя ска­зать что на "Маль­бо­ро" я при­сел сов­сем без удо­воль­ствия 

   Олим­пи­ада за­кон­чи­лась, аме­рикан­цы в Ки­шине­ве зак­ры­ли ла­воч­ку, "Маль­бо­ро", так же не­ожи­дан­но и быс­тро ис­чез, как и по­явил­ся, и я сно­ва пе­решел на "Ки­ев", а ког­да от­крыл­ся же­лез­ный за­навес,  окон­ча­тель­но и бес­по­ворот­но ос­та­новил­ся на го­лубой пач­ке с вер­блю­дом. Все так же ре­гуляр­но про­дол­жа­лись по­пыт­ки за­вязать с гу­битель­ной при­выч­кой, но все  без­ре­зуль­тат­но.

   Я же про­дол­жал меч­тать, о том, как бро­шу на­конец то ку­рить, и бу­ду вес­ти здо­ровый об­раз жиз­ни с за­ряд­кой по ут­рам и ез­дой на ве­лоси­педе. Пу­гало в этом ме­ня лишь од­но: как я бу­ду про­сыпать­ся ут­ром, и что бу­дет даль­ше, ведь все эти де­сяти­летия ут­ренний рас­по­рядок не пре­тер­пел ни­каких из­ме­нений, кро­ме сор­та ко­фе и спо­соба его за­вар­ки. Пос­ле лег­ко­го зав­тра­ка- чаш­ка ес­прес­со с си­гарет­кой у ок­на с ви­дом на рас­ки­нув­ший­ся  бы­ков­нян­ский сос­но­вый  лес- это же ка­кое на­чало дня!  Но все­му есть на­чало и ес­тес­твен­но, ко­нец, и как все это про­вер­нуть, у ме­ня сом­не­ний уже не бы­ло.

   В трид­ца­ти ки­ломет­рах от Ки­ева, за Ды­мером, в се­ле Ка­тюжан­ка, пра­вил служ­бу зна­мени­тый бо­соно­гий ста­рец отец Алек­сандр, ле­чащий ал­ко­голи­ков, нар­ко­манов и ку­риль­щи­ков со всей Ук­ра­ины и ближ­не­го за­рубежья. Пер­вый раз я к не­му по­пал, ког­да по­вез к не­му дру­га Же­ню, до­бухав­ше­гося до то­го, что бед­ная его суп­ру­га за­яви­ла, что у не­го вод­кой уже во­ня­ет со спи­ны. Ре­зуль­тат был по­ложи­тель­ным, Же­ка не пил боль­ше го­да, а учи­тывая его ста­дию хро­ничес­ко­го ал­ко­голиз­ма, очень да­же неп­ло­хой ре­зуль­тат. По­том я еще во­зил ту­да шу­рина, тот не пил пос­ле ви­зита око­ло двух лет, и еще раз убе­дил­ся, что ба­тюш­ка тво­рит чу­деса, и мож­но сме­ло ему до­верить свое про­курен­ное брен­ное те­ло.

   Я выб­рал день, ра­но ут­ром сел за руль, и че­рез час с не­боль­шим ез­ды по ши­кар­ной до­роге,  от­ре­мон­ти­рован­ной спе­ци­аль­но  для Яну­кови­ча, что­бы его осо­бу не тряс­ло по пу­ти на охо­ту в ре­зиден­цию  Су­холучье,  подъ­ез­жал уже к хра­му. Ба­тюш­ка за эти го­ды расс­тро­ил­ся, и пос­тро­ил но­вую цер­ковь. На­роду бы­ло мо­ре. Ма­шины с бе­лорус­ски­ми, мол­дав­ски­ми, рос­сий­ски­ми, при­бал­тий­ски­ми и поль­ски­ми но­мера­ми, за­пол­ни­ли все при­лега­ющие к хра­му ули­цы и про­ул­ки. По­ток же­ла­ющих рас­стать­ся со сво­ими по­рока­ми впе­чат­лял. Бро­салось в гла­за ог­ромное ко­личес­тво мо­лоде­жи, и их блеск в гла­зах и осу­нув­ши­еся ли­ца го­вори­ли о том, что нар­ко­та по­бед­но шес­тву­ет по прос­то­рам стра­ны, и уси­лия от­де­лов по борь­бе с нар­копрес­тупностью  нап­равле­ны ку­да то в дру­гую сто­рону.

   На дво­ре бы­ла не поз­дняя осень, как всег­да, я прох­ло­пал, и одел­ся лег­ко. Служ­ба дли­лась око­ло трех ча­сов, и я за­мерз, как со­бака. Я на сто про­цен­тов  был уве­рен, что пнев­мо­ния, или  как ми­нимум, не­деля с тем­пе­рату­рой мне обес­пе­чена. Отец Алек­сандр рас­ска­зывал про на­ши гре­хи, рас­пу­щен­ность не толь­ко те­ла, но и ду­ши, при­зывал бо­роть­ся со сво­ими по­рока­ми, ко­торые от­равля­ют на­шу жизнь и го­товят к ад­ским му­чени­ям. Все друж­но мо­лились, и да­вали обет по­кон­чить со сво­ими гре­хов­ны­ми при­выч­ка­ми. На­конец, служ­ба за­кон­чи­лась, и все выс­тро­ились в длин­ную оче­редь к ба­тюш­ке. Ког­да же по­дошел мой че­ред, я по­дошел к не­му и вы­палил: "Хо­чу бро­сить ку­рить..", внут­ри что то ек­ну­ло, и я сма­лодуш­ни­чал: "Раз­ре­шите две си­гаре­ты в день…". Ба­тюш­ка кив­нул, стук­нул ме­ня паль­цем по лбу, пе­рек­рестил, и по­вер­нулся к сле­ду­юще­му.    

   Вы­шел на ули­цу, сел в ма­шину и по­ехал. Ни­чего не про­изош­ло. Мир не пе­ревер­нулся, ме­ня не пе­реко­сило, не хва­тил кон­дра­тий, все бы­ло как всег­да. Я ехал, и ждал, ког­да ме­ня нач­нет тя­нуть. Но ме­ня не тя­нуло. До са­мого ве­чера ни ра­зу не по­яви­лось же­лания сде­лать за­тяж­ку. Ут­ром я встал, сва­рил ко­фе, вы­курил си­гаре­ту, и по­ехал на ра­боту. Ку­рить не хо­телось! С тех пор я не ку­рю. Поч­ти не ку­рю. И со­вер­шенно не хо­чет­ся. Как от­ре­зало.  Та си­гаре­та, или две, ко­торые я иног­да се­бе поз­во­ляю ут­ром, мне ка­жет­ся не в счет. Сей­час я уже жа­лею, что сдрей­фил,  вык­лянчил эти две си­гаре­ты, но тут же выд­ви­гаю сам се­бе кон­трар­гу­мент: нель­зя рез­ко спры­гивать с кай­фа. Что еще бы­ло уди­витель­но, что  ни­какой прос­ту­ды я в этот раз не под­хва­тил. Сбы­лась моя меч­та: я ре­гуляр­но де­лаю за­ряд­ку по ут­рам и час­то ве­чера­ми ез­жу на ве­лоси­педе.

   Прош­ло нес­коль­ко ме­сяцев, и я раз­го­ворил­ся с од­ним свя­щен­ни­ком о ви­зите к от­цу Алек­сан­дру, и о том, как по­борол вред­ную при­выч­ку. И вот что он мне рас­ска­зал.

   С ви­зитом в ки­ев­скую Лав­ру при­еха­ли пред­ста­вите­ли гре­чес­кой цер­кви. Пос­ле служ­бы они выш­ли из хра­ма, се­ли на ла­воч­ку, дос­та­ли си­гары, и за­кури­ли. На­ши  чуть в об­мо­рок не упа­ли, и уп­ро­сили их  отой­ти в ук­ромный уго­лок, чтоб лю­ди не ви­дели. А все по­тому, что на са­мом де­ле в Биб­лии ни­чего не  ска­зано, что это грех, и не­кото­рые свя­щен­ни­ки гре­чес­кой цер­кви ку­рят. 

    А я, ис­хо­дя из собс­твен­но­го опы­та дол­жен ска­зать: ку­рить нель­зя, вред­но, и все та­кое. Но так клас­сно, иног­да ут­речком, чаш­ка аро­мат­но­го ес­прес­со, див­ный вид на лес с вы­соты де­вято­го эта­жа, и …..

   И на­пос­ле­док. Все та­ки не за­бывай­те!  Минз­драв- то стро­го пре­дуп­режда­ет: КУ­РЕНИЕ ВРЕ­ДИТ ВА­ШЕМУ ЗДО­РОВЬЮ!