Спасение из Почтового Ящика

Бы­ло это без ма­лого 40 лет на­зад. К се­реди­не се­миде­сятых мы с же­ной окон­ча­тель­но соз­ре­ли - по­няли, что жить в СССР нам ста­ло нев­мо­готу. Для ме­ня воп­рос "ехать или не ехать?" воп­ро­сом не был. От­вет был ясен: ес­ли мо­жешь жить в со­вет­ской ат­мосфе­ре, то ко­неч­но не ехать. Но ес­ли на­чина­ешь там за­дыхать­ся - жизнь-то од­на и на­до её спа­сать, тог­да ехать.

В те го­ды я ра­ботал в элек­трон­ной ла­бора­тории ме­дицин­ско­го на­уч­но-ис­сле­дова­тель­ско­го ин­сти­тута (НИИ) в Свер­дловске. Пос­ле по­луче­ния дип­ло­ма ра­ди­оин­же­нера в по­литех­ни­чес­ком ин­сти­туте мне с тру­дом уда­лось из­бе­жать рас­пре­деле­ния в раз­но­го ро­да сек­ретные за­веде­ния, из­вес­тные лишь по но­мерам их поч­то­вых ящи­ков. Та­ких ящи­ков в го­роде и вок­руг бы­ло мно­го, впро­чем, вся стра­на яв­ля­лась сво­его ро­да ги­гант­ским поч­то­вым ящи­ком. По ка­кому-то под­созна­тель­но­му стрем­ле­нию я все­ми си­лами ста­рал­ся не по­лучать до­пус­ка к сек­ре­там и не ра­ботать на "зак­ры­тых" пред­при­яти­ях. Все мои быв­шие со­уче­ники по­пали в раз­ные "поч­то­вые ящи­ки" и зас­тря­ли там нав­сегда. Я не был ум­ным про­вид­цем, но внут­ренний го­лос мне го­ворил: ту­да не хо­ди, про­падёшь.

Хо­тя в НИИ я по­лучал ку­да мень­шую зар­пла­ту, чем мои друзья из "поч­то­вых ящи­ков", жил бо­лее сво­бод­ной жизнью (нас­коль­ко мож­но бы­ло быть сво­бод­ным в ла­гере, то есть в соц­ла­гере). При­чём жизнью - бо­лее раз­но­об­разной и ин­те­рес­ной. Ме­дицин­ские при­боры у влас­тей под­дер­жки не по­луча­ли (для се­бя они за ва­люту по­купа­ли им­пор­тные), а по­тому на­ша ла­бора­тория бы­ла бед­на. Мы при­думы­вали и стро­или раз­ные при­боры для ме­дици­ны, де­тали для ко­торых уво­ровы­вали на­ши друзья с "поч­то­вых ящи­ков". Мы вы­раба­тыва­ли в се­бе ис­кусс­тво ре­шать слож­ные за­дачи ми­нималь­ны­ми средс­тва­ми.

Я про­водил ув­ле­катель­ные ис­сле­дова­ния с Ро­зой Ку­лешо­вой, ко­торая мог­ла ви­деть ко­жей, и да­же с Воль­фом Мес­сингом, с ко­торым я сдру­жил­ся. Он, как Нос­тра­дамус, ещё в 1968 го­ду мне пред­ска­зывал, что лет эдак че­рез де­сять я уви­жу даль­ние стра­ны. Я ему, ко­неч­но, не ве­рил, од­на­ко так и по­лучи­лось.

Про­рабо­тав в ин­сти­туте мно­го лет, я по­нял - это по­толок. Ни­чего но­вого уже не бу­дет. Дви­гать­ся боль­ше не­куда. В го­роде дру­гой ин­те­рес­ной ра­боты без до­пус­ка к сек­ре­там не бы­ло, а пе­ре­ехать в иной го­род не по­луча­лось: без про­пис­ки не да­дут ра­боту, а без ра­боты не да­дут про­пис­ку - чёр­то­во ко­лесо.

Пос­ле то­го, как я про­сидел мно­го лет за од­ним и тем же ла­бора­тор­ным сто­лом, я по­нял, что жизнь так прой­дёт, и стол по­менять не удас­тся. По­тому на­до по­пытать­ся по­менять ес­ли не стол, то стра­ну. Со­вет­скую власть я не лю­бил, но в дис­си­ден­ты ид­ти не хо­тел - бо­дать­ся с ду­бом смыс­ла не бы­ло: ро­га по­лома­ешь, сис­те­му не из­ме­нишь, а жизнь про­падёт ни за грош.

Свер­дловск был поч­ти зак­ры­тым го­родом, за гра­ницу ма­ло ко­го пус­ка­ли, и мы ста­ли по­дыс­ки­вать спо­собы по­менять на­шу квар­ти­ру в ка­кой-то бо­лее от­кры­тый го­род и там по­давать за­яв­ле­ние на эмиг­ра­цию. Ста­ли ко­пить день­ги на слу­чай дол­го­го от­ка­за и по­тери ра­боты. Но вдруг мы ус­лы­шали но­вость - по раз­ным по­лити­чес­ким при­чинам две­ри в Свер­дловске слег­ка при­от­кры­ли и не­кото­рые от­казни­ки ста­ли по­лучать раз­ре­шения на вы­езд по из­ра­иль­ским вы­зовам. Мы ре­шили рис­кнуть.

Ху­дож­ник Ми­ха­ил Гроб­ман из Из­ра­иля нес­коль­ко раз по­сылал нам вы­зовы и с треть­ей по­пыт­ки один вы­зов до­шёл. В те го­ды по­дача за­яв­ле­ния на эмиг­ра­цию ав­то­мати­чес­ки оз­на­чала осуж­да­ющее соб­ра­ние сос­лу­жив­цев, статьи с прок­лять­ями в га­зетах и уволь­не­ние с ра­боты. Это­го удо­воль­ствия влас­тям и бо­ли ро­дите­лям нам дос­тавлять не хо­телось. По­это­му пер­вое, что мы сде­лали - са­ми уво­лились. Я - из ин­сти­тута, Ири­на - из опер­но­го те­ат­ра, где она ра­бота­ла в ор­кес­тре. За­тем с не­малым тру­дом мы соб­ра­ли не­об­хо­димые до­кумен­ты, от­несли их в ОВИР и ста­ли ждать.

В ка­кую стра­ну ехать, я по­нача­лу не за­думы­вал­ся - не важ­но ку­да, важ­но от­ку­да. Но тя­нуло во Фран­цию, ку­да ме­ня прив­ле­кали её ки­но, ли­тера­тура и жи­вопись. Тя­га та бы­ла со­вер­шенно на­ив­ная и да­же бес­почвен­ная, но по прос­то­те ду­шев­ной так я тог­да ду­мал и с жа­ром стал изу­чать фран­цуз­ский язык.

Мы зна­ли, что эмиг­ри­ровать оз­на­чало нем­ножко уме­реть. Как в элек­три­чес­ком ди­оде, ко­торый про­водит ток толь­ко в од­ном нап­равле­нии, эмиг­ра­ция бы­ла пу­тём в од­ну сто­рону - раз­рыв и про­щание нав­сегда с родс­твен­ни­ками, друзь­ями, с прош­лым - аб­со­лют­но со всем, что бы­ло. Вер­нуть­ся ког­да ни­будь на­зад, да­же в гос­ти, бы­ло со­вер­шенно не­мыс­ли­мо. Мы это по­нима­ли и го­товы бы­ли в той жиз­ни уме­реть. Что мы мог­ли с со­бой увез­ти? Поч­ти ни­чего, кро­ме са­мого не­об­хо­димо­го. И па­мяти. Всё цен­ное от­би­рали на та­мож­не, да и не бы­ло у нас ни­каких цен­ностей. И тог­да я по­думал - ос­та­ёт­ся па­мять. Это­го они от­нять не смо­гут. Я уве­зу па­мять о друзь­ях, ро­дите­лях, го­роде где я вы­рос, где прош­ло детс­тво и юные го­ды, где учил­ся и ра­ботал.

В свой НИИ я уже не хо­дил, сво­бод­но­го вре­мени бы­ло мно­го. Я взял фо­то­ап­па­рат и стал сни­мать на па­мять всё под­ряд. Я хо­дил по го­роду и сни­мал лю­дей, ули­цы, зда­ния, где я учил­ся и где ра­ботал. Сни­мал род­дом, где я ро­дил­ся и где 30 лет спус­тя ро­дил­ся мой сын, шко­лу в ко­торой учил­ся, дом Ипать­ева, где бы­ла уби­та семья пос­ледне­го рус­ско­го ца­ря. Один мой при­ятель рас­ска­зал мне, что в двух ча­сах от го­рода есть пре­лес­тная ста­рин­ная нак­лонная ко­локоль­ня, сов­сем как в италь­ян­ской Пи­зе. На­до бы её то­же снять, по­думал я и ре­шил съ­ез­дить в го­род Невь­янск, где сто­яла эта баш­ня - бла­го не­дале­ко.

И­юнь­ским ут­ром я соб­рался, по­ложил в кар­ман ключ от до­ма, день­ги, взял не­боль­шой спор­тивный ме­шок, су­нул ту­да бу­тер­брод с сы­ром, пас­порт и фо­то­ап­па­рат. Тут я вспом­нил, что в ап­па­рате нет плён­ки. Пром­то­вар­ные ма­гази­ны от­кры­вались в 11 ут­ра и ждать мне не хо­телось. "Ни­чего, при­еду в Невь­янск и там куп­лю", по­думал я и от­пра­вил­ся на вок­зал. Взял би­лет на элек­трич­ку в обе сто­роны, сел в поч­ти пус­той ва­гон и при­гото­вил­ся к двух­ча­совой по­ез­дке. По­езд тро­нул­ся и по­качи­ва­ясь по­катил на се­вер. Где-то че­рез час он ме­ня дей­стви­тель­но ука­чал и под мо­нотон­ный стук ко­лёс в тёп­лом ва­гоне я раз­мо­рил­ся и зад­ре­мал, прис­ло­нив го­лову к ок­ну. Сколь­ко я так дре­мал, не знаю. Вдруг по­чувс­тво­вал, что по­езд ос­та­нав­ли­ва­ет­ся и сквозь дрё­му ус­лы­шал го­лос ма­шинис­та из реп­ро­дук­то­ра: "Сле­ду­ющая стан­ция Невь­янск".

Я про­тёр гла­за, схва­тил свой ме­шок и выс­ко­чил из ва­гона на пер­рон. По­езд сра­зу тро­нул­ся и по­катил даль­ше. Я стал ози­рать­ся, и тут же по­нял свою ошиб­ку - вы­шел на пол-ча­са рань­ше не на той стан­ции. Это был не Невь­янск, а Верх-Ней­винск. Зву­чит по­хоже, но не од­но и то же. Плат­форма бы­ла пус­та. У ма­лень­кой буд­ки на щи­те кноп­ка­ми при­коло­то рас­пи­сание по­ез­дов. Я пог­ля­дел и уви­дел, что сле­ду­ющая элек­трич­ка на Невь­янск бу­дет толь­ко че­рез два ча­са. "Вот влип!", по­думал я. Но де­лать бы­ло не­чего. На­до ждать. Я стал гу­лять взад-впе­рёд по де­ревян­но­му гряз­но­вато­му пер­ро­ну. Не­дале­ко спра­ва вид­нелся по­сёлок, ве­ро­ят­но Верх-Ней­винск, а на про­тиво­полож­ной сто­роне от пу­тей на хол­ме вы­сились ка­кие-то зда­ния, тру­бы и выш­ки ра­ди­оан­тенн. Тут я вспом­нил, что где-то здесь на­ходит­ся один из са­мых сек­ретных поч­то­вых ящи­ков, где обо­гаща­ют уран для атом­ных бомб. На­зывал­ся он Свер­дловск-44 и я слы­хал о нём от не­кото­рых сво­их со­уче­ников по ин­сти­туту, ко­торых ту­да рас­пре­дели­ли на ра­боту. Жи­ли они там поч­ти без­вы­ез­дно, но в от­но­ситель­ном ком­форте, в при­лич­ных квар­ти­рах, с ку­да луч­шим, чем мы в "от­кры­том" го­роде, снаб­же­ни­ем про­дук­та­ми и ве­щами. "Впро­чем, - по­думал я, - мне-то ка­кое де­ло до этой зо­лотой клет­ки? Дож­дусь свою элек­трич­ку и по­еду даль­ше. Ждать на­до бы­ло ещё дол­го и я ре­шил, чтоб не те­рять зря вре­мени, схо­дить в по­сёлок - дол­жен же там быть ка­кой-то ма­газин, где мож­но ку­пить фо­топ­лёнку. Так я и сде­лал, спус­тился с плат­формы и по пыль­ной до­роге от­пра­вил­ся в Верх-Ней­винск.

Сна­чала я шёл вдоль бе­рега боль­шо­го пру­да, а за­тем ми­мо за­рос­ше­го бурь­яном ого­рода, где у ов­ра­га на брев­не си­дел бе­лоб­ры­сый па­рень в кеп­ке на­бек­рень и пас ко­зу. Ко­за грус­тно на ме­ня пос­мотре­ла и от­верну­лась. Мо­жет зна­ла че­го? Па­рень же­вал тра­вин­ку и це­лил­ся но­сом в си­нее не­бо. День шёл к по­луд­ню, сол­нце над го­ловой на­бира­ло лет­нюю си­лу, ще­бета­ли ве­сёлые пи­чуж­ки, жуж­жа­ли шме­ли, воз­дух был на­лит тра­вяным аро­матом и нас­тро­ение у ме­ня под­ня­лось. По мос­ти­ку пе­решёл че­рез уз­кую ре­чуш­ку и вско­ре до­шёл до по­сёл­ка. У про­ходив­шей ми­мо мо­лоду­хи в ко­сын­ке и с ре­бён­ком, за­вер­ну­тым в тёп­лое оде­яло, я спро­сил, где тут пром­то­вар­ный ма­газин. Она по­каза­ла ре­бён­ком в ко­нец ули­цы. "В та­кую жа­ру и так ку­та­ет ре­бён­ка", - по­думал я и нап­ра­вил­ся к ма­гази­ну. По­вез­ло - фо­топ­лёнку там про­дава­ли. Я ку­пил ко­робок и от­пра­вил­ся об­ратно на стан­цию, ми­мо той же мо­лоду­хи с ре­бён­ком, при­сев­шей у ма­гази­на на ла­воч­ке, а по­том ми­мо ко­зы у ов­ра­га, что пас­ла пар­ня в кеп­ке на­бек­рень.

Как и рань­ше, на стан­ции бы­ло пус­то. До элек­трич­ки ос­та­валось ещё боль­ше ча­са. Я про­голо­дал­ся и ре­шил, что по­ра бы съ­есть свой бу­тер­брод. Стал ози­рать­ся вок­руг - со­вер­шенно нег­де при­сесть - ни скамьи, ни брев­на. Не­дале­ко за пу­тями вид­не­лась бе­рёзо­вая ро­щица. Тон­кие де­рев­ца бы­ли усы­паны све­жей яр­ко-зе­лёной лис­твой и я по­думал: "Там мо­жет ка­кой-то пе­нёк най­дёт­ся, да и во­об­ще при­ят­нее ждать в ле­соч­ке, чем на зап­лё­ван­ной плат­форме". Так я и сде­лал, спрыг­нул с плат­формы, пе­решёл пу­ти и нап­ра­вил­ся к ро­щице. Она ме­ня ра­зоча­рова­ла - сре­ди хи­лых де­ревь­ев  бы­ло до­воль­но гряз­но. Ва­лялись по­ломан­ные ме­тал­ли­чес­кие и де­ревян­ные ящи­ки, мот­ки вы­соко­воль­тно­го ка­беля, ржа­вые ка­нис­тры из под ка­ких-то жид­костей, гну­тые тру­бы и во­об­ще вся­кий про­из­водс­твен­ный хлам. Но де­лать бы­ло не­чего. Я выб­рал ящик по­чище и при­сел. Дос­тал из меш­ка бу­тер­брод с сы­ром и толь­ко соб­рался от­пра­вить его в рот, как ус­лы­шал от­ры­вис­тую ко­ман­ду:

- Встать. Не дви­гать­ся. Ру­ки на го­лову!
- 
Я вско­чил и уви­дел, что со всех сто­рон ок­ру­жён не­из­вес­тно от­ку­да воз­никшим коль­цом сол­дат с ав­то­мата­ми, нап­равлен­ны­ми пря­мо на ме­ня. За­давать воп­ро­сы, ког­да в те­бя на­целен де­сяток ав­то­матов, со­вер­шенно не­умес­тно, по­это­му я не­мед­ленно по­ложил ру­ки на ма­куш­ку. Из-за коль­ца вы­шел лей­те­нант с зе­лёны­ми по­гона­ми, что оз­на­чало КГБ. Он по­дошёл ко мне, под­нял с зем­ли мой ме­шок и ки­нул его под­бе­жав­ше­му сол­да­ту, то­же в зе­лёных по­гонах. Дру­гой сол­дат по­дошёл ко мне сза­ди, взял сна­чала ме­ня за пра­вую ру­ку, вы­нул из неё бу­тер­брод, по­том за ле­вую ру­ку, и на за­пясть­ях за­щёл­кнул блес­тя­щие на­руч­ни­ки. Он сра­зу же обыс­кал и очис­тил все мои кар­ма­ны (но день­ги ос­та­вил), про­щупал одеж­ду, на­шёл ко­робоч­ку с фо­топ­лёнкой, что я ку­пил в по­сёл­ке, и от­дал всё лей­те­нан­ту. Сол­дат с меш­ком рас­крыл его, пос­мотрел внутрь, вы­тащил фо­то­ап­па­рат и пас­порт и то­же про­тянул их лей­те­нан­ту. Тот гля­нул на моё ли­цо, рас­крыл пас­порт, по­лис­тал и спро­сил:

- Что вы де­ла­ете на свал­ке стра­теги­чес­ко­го му­сора?
- 
- Что де­лаю? Со­бира­юсь ку­шать свой бу­тер­брод. А ес­ли этот му­сор стра­теги­чес­кий или ещё ка­кой, че­го он тут пря­мо у стан­ции ва­ля­ет­ся?
- 
Уди­витель­но, но я сов­сем не ис­пу­гал­ся. На­ив­но ду­мал, что ни­какой ви­ны за мной нет, ни­чего про­тиво­закон­но­го я не сде­лал, а ку­шать бу­тер­брод на по­мой­ке, хоть и "стра­теги­чес­кой", да­же по су­ровым со­вет­ским за­конам вряд ли тя­нуло на на­руше­ние. Да, у ме­ня с со­бой был фо­то­ап­па­рат, но он да­же не был за­ряжен. Я ни­чего с по­мой­ки не брал и был уве­рен, что это ка­кое-то не­дора­зуме­ние и ме­ня сей­час от­пустят.

Лей­те­нант от­ве­том ме­ня не удос­то­ил и мах­нул сол­да­там: - Да­вай­те его в ма­шину! Ме­ня вы­вели из ро­щицы к не­из­вес­тно от­ку­да по­явив­ше­муся гру­зови­ку. Два сол­да­та взя­ли ме­ня под ру­ки и, как пё­рыш­ко, вски­нули на от­кры­тый ку­зов. Там уса­дили на ска­мей­ку спи­ной к ка­бине. Нап­ро­тив ли­цом ко мне усе­лись лей­те­нант и один из сол­да­тиков с ав­то­матом. Нес­коль­ко че­ловек то­же усе­лись в ку­зов, а ос­таль­ные - в подъ­ехав­ший га­зик. Ма­шины вы­еха­ли на до­рогу. Я пос­мотрел на на­руч­ни­ки. Там бы­ли вы­биты бук­вы "Made in U.S.A.". "Спа­сибо, дя­дя Сэм", - по­думал я. 

Сол­дат, что си­дел нап­ро­тив ме­ня, силь­но вол­но­вал­ся, смот­рел мне в ли­цо не ми­гая. На­вер­ня­ка был уве­рен, что ох­ра­ня­ет опас­но­го прес­тупни­ка. Он упер­ся ду­лом ав­то­мата мне в жи­вот, дер­жа па­лец на спус­ко­вом крюч­ке. Это мне сов­сем не нра­вилось, так как гру­зовик пры­гал на уха­бах и, че­го доб­ро­го, сам то­го не же­лая, сол­да­тик мог пуль­нуть мне в жи­вот. Я ска­зал об этом лей­те­нан­ту и тот кив­нул сол­да­ту, чтоб от­вёл ствол в сто­рону. Ма­шина та­щилась мед­ленно вверх по скло­ну. По­том ос­та­нови­лась, лей­те­нант сос­ко­чил на зем­лю и я ог­ля­нул­ся. И вот тут я в пер­вый раз дей­стви­тель­но ис­пу­гал­ся - мы сто­яли пе­ред во­рота­ми у про­ход­ной то­го са­мого "поч­то­вого ящи­ка" Свер­дловск-44. Хо­лодок про­бежал по мо­ей спи­не - ес­ли ме­ня ве­зут ту­да, зна­чит де­ло серь­ёз­ное. Мне там де­лать сов­сем не­чего, но уж ес­ли ме­ня без до­пус­ка ве­зут в эту сек­ретную зо­ну, зна­чит уве­рены в ка­ком-то мо­ём страш­ном прес­тупле­нии и об­ратно мне пу­ти не бу­дет. По­хоже, что моя по­ез­дка к нак­лонной баш­не скло­нялась к боль­шой неп­ри­ят­ности, ко­торая на дол­гие го­ды мог­ла от­пра­вить ме­ня вмес­то Па­рижа в ка­кую-то там Мор­до­вию или ещё по­даль­ше на вос­ток. Я вол­но­вал­ся о же­не и ре­бён­ке - что бу­дет с ни­ми? Что ста­нет с мо­ими ро­дите­лями?

Лей­те­нант вер­нулся и усел­ся в ка­бину к во­дите­лю. Во­рота рас­кры­лись и мы въ­еха­ли в поч­то­вый ящик. С пу­га­ющим ляз­гом во­рота зах­лопну­лись за гру­зови­ком.

Мы еха­ли по до­роге меж про­мыш­ленных кор­пу­сов. Гру­зовик час­то ос­та­нав­ли­вал­ся, лей­те­нант вы­ходил, за­бегал в ка­кие-то две­ри, по­том воз­вра­щал­ся и мы про­дол­жа­ли кру­жить сре­ди зда­ний. Я по­думал, что он не зна­ет, что со мной де­лать. Всё же это бы­ла про­мыш­ленная, хоть и сек­ретная, зо­на. Вряд ли у них там бы­ла тюрь­ма или во­об­ще мес­то где ме­ня мож­но за­переть. А по­ка я ози­рал­ся на при­чуд­ли­вые фор­мы тол­стен­ных труб, со­еди­няв­ших вы­сокие кор­пу­са, на ог­ромные элек­тро­лиз­ные ча­ны, что бы­ли  вид­ные че­рез от­кры­тые во­рота зда­ний, на ци­лин­дры из нер­жа­ве­ющей ста­ли, ко­торые сгру­жали ра­бочие из кры­тых бре­зен­том гру­зови­ков. Над гру­зови­ками и ци­лин­дра­ми бы­ли на­тяну­ты ши­рокие се­ти с ка­муф­ля­жем. У не­кото­рых кор­пу­сов сто­яли мощ­ные тран­сфор­ма­тор­ные под­стан­ции из ко­торых тя­нулись ка­беля на шесть ки­ловольт. "Там, ве­ро­ят­но, обо­рудо­вание, ко­торое на­до силь­но кор­мить элек­тро­энер­ги­ей", по­думал я. Что это бы­ло за обо­рудо­вание, я мог до­гадать­ся, так как неп­ло­хо знал фи­зику и по­нимал, что обо­гаще­ние ура­на - про­цесс энер­го­ём­кий. С од­ной сто­роны, мне бы­ло ин­те­рес­но это всё раз­гля­дывать, но я слиш­ком хо­рошо по­нимал, что та­кая неп­ро­шен­ная эк­скур­сия по сек­ретной зо­не мне до­рого обой­дёт­ся и "век мне во­ли не ви­дать".

Ма­шина въ­еха­ла в при­мыкав­ший жи­лой рай­он. Там всё выг­ля­дело до­воль­но мир­но и буд­нично. По ули­цам бе­гали де­ти, ста­руш­ки си­дели на ска­мей­ках, на бал­ко­нах су­шилось бельё. Ма­шина ос­та­нови­лась у подъ­ез­да са­мой обыч­ной пя­ти­этаж­ки. У две­рей  при­бита вы­вес­ка "Штаб Граж­дан­ской Обо­роны". Это ме­ня уди­вило - что об­ще­го меж­ду мной и обо­роной, хо­тя бы и граж­дан­ской? Ме­ня сня­ли с ку­зова и лей­те­нант по­вёл ме­ня по лес­тни­це на вто­рой этаж. Там у од­ной из квар­тир ви­села та­кая же над­пись про штаб граж­дан­ской обо­роны. Лей­те­нант тол­кнул дверь и мы вош­ли в ко­ридор. Бы­ло яс­но, что обыч­ная жи­лая квар­ти­ра пе­ре­обо­рудо­вана в кан­це­лярию. Он за­вёл ме­ня в ком­на­ту сле­ва и ве­лел са­дить­ся пе­ред пись­мен­ным сто­лом. Дос­тал из наг­рудно­го кар­ма­на клю­чик, снял с ме­ня на­руч­ни­ки и вы­шел, зак­рыв за со­бой дверь.

Ком­на­та бы­ла обыч­ным ка­бине­том, где над пись­мен­ным сто­лом ви­сел пор­трет Ан­дро­пова - пред­се­дате­ля КГБ. "Так вот, что это за граж­дан­ская обо­рона!", по­думал я. На сто­ле сто­яли два те­лефо­на. Ме­бели бы­ло ма­ло - кро­ме сто­ла, в уг­лу сто­яли шкаф и сейф, а у ок­на два сту­ла. На по­тол­ке над ок­ном при­вин­че­на те­лека­мера. Я ждал ми­нут де­сять, по­том дверь от­кры­лась и во­шёл пол­ковник с зе­лёны­ми по­гона­ми, со ску­лас­тым мор­щи­нис­тым ли­цом, се­дым боб­ри­ком во­лос и оч­ка­ми, точь-в-точь, как у Ан­дро­пова на пор­тре­те. На вид ему бы­ло лет 55. В ру­ках он дер­жал мой фо­то­ап­па­рат и пас­порт.

- Да­вай­те зна­комить­ся, - ска­зал он, уса­жива­ясь к пись­мен­но­му сто­лу. - Ме­ня зо­вут пол­ковник Ве­реща­гин. А как ва­ше имя?
- 
Я наз­вал се­бя. Пол­ковник вни­матель­но раз­гля­дывал пас­порт. Вид­но бы­ло, что его осо­бен­но за­ин­те­ресо­вал пя­тый пункт, то есть на­ци­ональ­ность: ев­рей. Он с ин­те­ресом на ме­ня пос­мотрел и про­дол­жил:

- Ну что-ж, рас­ска­зывай­те, что вас при­вело к нам сю­да?
- 
- Стран­ный воп­рос, - ска­зал я, - это ведь ваш лей­те­нант при­вёз ме­ня, я его не про­сил.
- 
- Да вы я ви­жу боль­шой шут­ник! Я то­же люб­лю по­шутить. Что-ж, по­весе­лим­ся вмес­те. Ну, а всё же рас­ска­жите, что вы де­лали у пе­римет­ра на­шего объ­ек­та и что ис­ка­ли на свал­ке стра­теги­чес­ко­го обо­рудо­вания?
- 
Я стал ему рас­ска­зывать всё, как бы­ло: как по­ехал сни­мать нак­лонную баш­ню, как вы­шел не на той стан­ции, как по­шёл в ро­щу ку­шать бу­тер­брод. Он слу­шал не пе­реби­вая, де­лал за­писи в сво­ём блок­но­те, ехид­но улы­ба­ясь, а по­том ска­зал:

- Вы ме­ня что, за ду­рака при­нима­ете? Ко­му вы сказ­ки рас­ска­зыва­ете! Не­уже­ли вы ду­ма­ете, что этой че­пухе кто-то по­верит?  Вот объ­яс­ни­те мне, что вы де­лали в по­сёл­ке Верх-Ней­винск пе­ред тем, как вас арес­то­вали?
- 
Из это­го воп­ро­са я по­нял, что за мной сле­дили, по­ка я хо­дил в по­сёлок.

- У ме­ня плён­ки не бы­ло, я хо­дил её по­купать в пром­то­варах.
- 
- Вот как! Ну это мы сей­час про­верим, - ска­зал Ве­реща­гин и на­жал кноп­ку, где-то под сто­лом. Тут же в ка­бинет впор­хнул па­рень в штат­ском кос­тю­ме с ва­силь­ко­выми гла­зами и пун­цо­выми ще­ками.
- 
- Ива­нов, - ска­зал пол­ковник, - возь­ми эту плён­ку, сле­тай быс­трень­ко в по­сёлок и про­верь, дей­стви­тель­но ли он её там ку­пил.
- 
Ког­да Ива­нов ушёл, пол­ковник взял мой пас­порт и опять стал вчи­тывать­ся в пя­тый пункт: - А есть ли у вас родс­твен­ни­ки за гра­ницей?

- Нет, - ска­зал я. В этот мо­мент заз­во­нил те­лефон. Он снял труб­ку, пос­лу­шал:
- 
- Хо­рошо, не­сите его сю­да.
- 
В ка­бинет во­шёл дру­гой мо­лодой че­ловек в штат­ском, с длин­ным лис­том пер­фо­риро­ван­ной по кра­ям бу­маги, пок­ры­той пе­чатан­ным тек­стом. Ве­реща­гин взял этот сви­ток и стал чи­тать. Чи­тал он дол­го, от­ме­чая от­дель­ные мес­та ка­ран­да­шом, удив­лённо хмы­кал, а по­том снял оч­ки и спро­сил:

- Зна­ете, что это? Это те­летайп с ко­пи­ей ва­шего досье, ко­торый мне вот сей­час прис­ла­ли из об­лас­тно­го уп­равле­ния. Тут мно­го ин­те­рес­но­го. Ока­зыва­ет­ся вы по­дали за­яв­ле­ние на вы­езд в Из­ра­иль. Ин­те­рес­но-то как! Вы по­луча­ли пись­ма из заг­ра­ницы: два из Фран­ции, два из США и од­но из ФРГ. Да­лее - вы ста­ли учить фран­цуз­ский язык. Он вам за­чем в Из­ра­иле? Или вот тут - ещё де­сять лет на­зад вы вы­учи­ли язык эс­пе­ран­то. А это вам за­чем на­до бы­ло? С кем вы на нём со­бира­лись об­щать­ся? Тут вон сколь­ко ин­те­рес­но­го, и всё ука­зыва­ет на то, что вы не та­кой прос­так, как при­киды­ва­етесь. По от­дель­нос­ти вро­де бе­зобид­но, но вмес­те скла­дыва­ет­ся в чёт­кую мо­за­ику. Так что да­вай­те уж на­чис­то­ту. Мы ведь мо­жем быть снис­хо­дитель­ны к тем, кто чис­то­сер­дечно приз­на­ёт­ся. По­думай­те, вы же мо­лодой че­ловек, за­чем вам так ра­но се­бя гу­бить?
- 
Я мол­чал.

- Тут де­ло яс­ное, - про­дол­жал пол­ковник, - вы со­бира­лись эмиг­ри­ровать и ре­шили там заг­ра­ницей обес­пе­чить се­бе без­бедную жизнь, про­давая на­ши сек­ре­ты. Вра­жес­кие раз­ведки, ЦРУ или там Мос­сад, за­пус­ка­ют к нам над го­ловой спут­ни­ки, но что там свер­ху нас­ни­ма­ешь? Мы ведь то­же не де­ти, зна­ем, что на­до про­тив это­го де­лать. А вот пос­мотреть вбли­зи на наш объ­ект и сде­лать сним­ки сни­зу - это для них ой как мно­го зна­чит! И вот по­жалуй­ста, с иди­от­ской сказ­кой про ко­локоль­ню, эда­кая не­вин­ная овеч­ка, за­меть­те - с фо­то­ап­па­ратом, вдруг ока­зыва­ет­ся у са­мого на­шего по­рога. Что на­до ещё до­казы­вать? Яс­но, что в оди­ноч­ку вы дей­ство­вать не мог­ли. По­ка что мы не зна­ем, кто ва­ми ру­ково­дит, но уж не сом­не­вай­тесь - уз­на­ем всё.
- 
В этот мо­мент в дверь пос­ту­чали, во­шёл крас­но­щёкий Ива­нов и ска­зал:

- Про­верил, то­варищ пол­ковник. В по­сёл­ке он плён­ку не по­купал.
- 
Тут я ра­зоз­лился и ска­зал:

- Он врёт! На­вер­ное да­же не был в по­сёл­ке. Вот пусть пой­дёт в ма­газин и све­рит по се­рий­но­му но­меру на пач­ке. Я точ­но её там по­купал.
- 
- Да ка­кая раз­ни­ца, где вы по­купа­ли плён­ку! Важ­но то, что вы на неё ус­пе­ли зас­нять. Ива­нов, возь­ми-ка эту плён­ку в ла­бора­торию на про­яв­ку.
- 
- Так ведь плён­ка све­жая, да­же не бы­ла в ап­па­рат за­ряже­на! - зак­ри­чал я.
- 
- А вот это мы и про­верим, - ска­зал пол­ковник и про­тянул Ива­нову па­кетик с плён­кой. К мо­ему ужа­су он дал ему и фо­то­ап­па­рат. Мне ста­ло яс­но, что Ива­нов плён­ку за­рядит и на­щёл­ка­ет ку­чу та­ких кад­ров, ко­торые ме­ня на­дёж­но уп­ря­чут в ла­герь на дол­гие го­ды. Я сов­сем сник, а пол­ковник си­ял. "Си­дел он тут в этой ды­ре дол­гие го­ды и пен­сию ждал - ду­мал я, - и вдруг та­кая уда­ча! Пой­мал шпи­она. Да он мне та­кое нашь­ёт, что ма­ло не по­кажет­ся. Мо­жет да­же в ге­нера­лы вый­дет. Вот ведь по­вез­ло не­годяю".
- 
Пол­ковник про­дол­жал доп­рос. Въ­едал­ся в де­тали, спра­шивал про всё и всех. Я от­ве­чал вя­ло, по­нимая, что это всё те­перь ни к че­му. Так, фор­маль­нос­ти. Дей­стви­тель­но ли он ве­рил, что я свя­зан с ка­кой-то инос­тран­ной раз­ведкой, или прос­то хо­тел ис­поль­зо­вать под­вернув­шу­юся уда­чу? Кто зна­ет? По­хоже, что он ис­крен­не ме­ня по­доз­ре­вал. А что бу­дет даль­ше? Он ме­ня на­вер­ня­ка от­пра­вит в  об­лас­тное уп­равле­ние, где то­же есть лю­бите­ли сде­лать из му­хи сло­на и за­рабо­тать лиш­нюю звёз­дочку на по­гоны.

Длил­ся этот доп­рос дол­го, ча­сов до шес­ти ве­чера. По­том Ве­реща­гин вы­шел и ос­та­вил ме­ня од­но­го. Я си­дел и тос­кли­во смот­рел в ок­но. Вер­нулся он нес­ко­ро, где-то че­рез пол­ча­са, пос­мотрел на ме­ня в упор и вдруг ска­зал:

- Я все про­ана­лизи­ровал и при­шёл к вы­воду, что всё это не сто­ит вы­еден­но­го яй­ца. Вы дей­стви­тель­но ока­зались у на­шего объ­ек­та по глу­пос­ти и зло­го умыс­ла мы тут не ви­дим. По­это­му я ре­шил вас от­пустить. Ез­жай­те до­мой.
- 
Я не по­верил сво­им ушам. Ка­кой по­ворот сю­жета! Пос­ле всех этих раз­го­воров и уго­воров, вдруг - раз - и от­пустить. Не­уж­то он дей­стви­тель­но по­рядоч­ный че­ловек, ко­торый зла ближ­не­му не же­ла­ет? Нет нуж­ды го­ворить, как я был счас­тлив и рад это­му не­ожи­дан­но­му по­воро­ту. Пол­ковник по­дошёл к сто­лу, на­жал кноп­ку и опять тут же вле­тел ру­мяный Ива­нов.

- Ива­нов, - ска­зал пол­ковник дра­мати­чес­ким го­лосом, - выд­во­ри это­го на­руши­теля за пре­делы объ­ек­та. Прос­ле­ди, чтоб он сел на по­езд и боль­ше не шлял­ся, где не по­ложе­но. Ну а ваш фо­то­ап­па­рат, - ска­зал он об­ра­ща­ясь ко мне, - мы ос­та­вим для даль­ней­ше­го рас­сле­дова­ния.
- 
Я был так оша­рашен, что в тот мо­мент не по­думал - ка­кое там ещё нуж­но рас­сле­дова­ние, ес­ли я ни в чём не ви­новен? Ива­нов взял ме­ня за пле­чо и по­вёл вниз к га­зику, сто­яв­ше­му у подъ­ез­да. Че­рез пять ми­нут мы уже бы­ли на плат­форме. Ива­нов вер­нул мне би­лет до го­рода, клю­чи от до­ма, пас­порт и ме­шок, но без фо­то­ап­па­рата и бу­тер­бро­да.  Мы жда­ли ког­да по­дой­дёт по­езд на Свер­дловск. На плат­форме сто­яли ещё че­ловек во­семь-де­сять. Сре­ди них я уз­нал пар­ня в кеп­ке на­бек­рень, но без ко­зы. Сто­яла там и мо­лоду­ха с ре­бён­ком в тёп­лом оде­яле. Бы­ли ещё па­рень с де­вицей, по­хожие на влюб­лённых го­луб­ков, да па­роч­ка сту­ден­тов с книж­ка­ми в ру­ках. По­езд по­дошёл, все заб­ра­лись в ва­гон и че­рез ми­нуту я по­кинул это не­гос­тепри­им­ное мес­то.

?

Я си­дел у ок­на ва­гона и бе­зучас­тно смот­рел на плы­вущие ми­мо пус­тынные по­ля и ред­кие из­бы - ус­тал бе­зум­но. Дру­гие пас­са­жиры за­нима­лись сво­ими де­лами - сту­ден­ты чи­тали, мо­лоду­ха ка­чала мла­ден­ца, влюб­лённые шу­шука­лись. Те­ло у ме­ня за­тек­ло пос­ле дол­го­го си­дения и чтоб раз­мять­ся я ре­шил нем­но­го прой­тись. Я встал и по­шёл к пе­рехо­ду в дру­гой ва­гон. И тут к мо­ему изум­ле­нию я уви­дел, что моя не­вин­ная про­гул­ка по элек­трич­ке выз­ва­ла боль­шое ожив­ле­ние сре­ди пас­са­жиров. Мо­лоду­ха с ре­бён­ком вско­чила и ста­ла нап­ря­жён­но смот­реть в ок­но, два сту­ден­та то­же вдруг ре­шили прой­тись по ва­гонам и пош­ли вслед за мной. Па­рень в кеп­ке встал и на­чал рыть­ся в кар­ма­нах. От­вет был со­вер­шенно ясен - пол­ковник и не ду­мал ме­ня от­пускать. Он прос­то сме­нил де­кора­ции. Я всё ещё был в его пол­ной влас­ти. Все эти пас­са­жиры - и мо­лоду­ха с ре­бён­ком (ве­ро­ят­но, с кук­лой), и "сту­ден­ты", и бе­лоб­ры­сый па­рень в кеп­ке на­бек­рень да и все ос­таль­ные бы­ли людь­ми Ве­реща­гина. Не по­давая ви­да, что я по­нял си­ту­ацию, я спо­кой­но про­шёл­ся по ва­гонам, вер­нулся на своё мес­то и стал ду­мать.

Что же это зна­чило? Ско­рее все­го пол­ковник ре­шил про­верить не бу­дет ли у ме­ня в по­ез­де по пу­ти в го­род ка­кой-то встре­чи с со­об­щни­ками. Для это­го он ме­ня ок­ру­жил сво­ими топ­ту­нами или, как их ещё на­зыва­ли - шеп­ту­нами из-за то­го что они пе­рего­вари­вались, шеп­ча в мик­ро­фоны, спря­тан­ные у них в во­рот­ни­ках. Ког­да по­езд при­дёт в го­род, наб­лю­дение за мной бу­дет про­дол­жать­ся, чтоб вы­яс­нить, не ждёт ли ме­ня там кто-то пос­ле по­ез­дки. А по­том ме­ня сно­ва арес­ту­ют.

Стоп! Но по­чему же я всех шеп­ту­нов в по­ез­де сра­зу рас­познал? Как это мо­жет быть? Я ведь про эти шпи­он­ские штуч­ки знал толь­ко из книг и ки­но. Опы­та у ме­ня ни­како­го, од­на­ко я их сра­зу же зап­росто вы­чис­лил. Наб­лю­дение дол­жно быть не­замет­ным, ина­че оно те­ря­ет смысл. А тут - ка­кой-то дур­дом! Объ­яс­не­ние, ко­торое я на­шёл бы­ло оче­вид­ным: эти топ­ту­ны не про­фес­си­она­лы. Да и от­ку­да наб­рать фис­каль­ный опыт в "поч­то­вом ящи­ке"? Вот ког­да по­езд при­дёт в го­род, там ме­ня при­мет уже серь­ёз­ная бри­гада из об­лас­тно­го уп­равле­ния КГБ. Этих-то ду­раков я ви­жу и они это­го не по­нима­ют, за­то там, в го­роде, мне вряд ли рас­познать про­фес­си­ональ­ных топ­ту­нов. Де­ла всё ещё бы­ли не­весё­лые, и что де­лать даль­ше я не пред­став­лял.

По­езд под­хо­дил к го­роду. На ос­та­нов­ках са­дилось всё боль­ше но­вых пас­са­жиров и коль­цо шеп­ту­нов вок­руг ме­ня ста­нови­лось всё тес­нее. Они бо­ялись вы­пус­тить ме­ня из по­ля зре­ния и я за­мечал, как они шеп­чут в во­рот­ни­ки, но ви­да не по­давал. На­конец по­езд ос­та­новил­ся на го­род­ском вок­за­ле, тол­па вы­лилась не пер­рон и да­лее рас­сы­палась би­сер­ным ве­ером по при­вок­заль­ной пло­щади. Я ре­шил не ехать до­мой и поб­ро­дить в этом рай­оне, чтоб оце­нить си­ту­ацию и по­думать, что де­лать даль­ше.

Я вы­шел на пло­щадь и нап­ра­вил­ся в бо­ковую ули­цу вдоль трам­вай­ных пу­тей. И­юнь­ские дни на Ура­ле дол­гие и до­воль­но свет­ло поч­ти до 11 ве­чера. Ужас­но хо­телось есть - во рту с ут­ра не бы­ло ни ро­син­ки. Мой бу­тер­брод с сы­ром пол­ковник кон­фиско­вал и на доп­ро­се не кор­мил. Вда­ли си­яла вы­вес­ка бу­лоч­ной, я нап­ра­вил­ся к ней, за­шёл и стал в зас­теклён­ной стой­ке раз­гля­дывать ват­рушки и пи­рож­ки. Вдруг, к мо­ему изум­ле­нию, я уви­дел в стек­ле от­ра­жение од­но­го из "сту­ден­тов", приль­нув­ше­го к ок­ну и наб­лю­да­юще­го за мной с ули­цы. Как так? По­чему топ­ту­ны из "поч­то­вого ящи­ка" всё ещё у ме­ня на хвос­те? По­чему их не сме­нила мес­тная бри­гада? Топ­ту­ны Ве­реща­гина ведь не мо­гут хо­рошо знать этот чу­жой для них го­род, как же они смо­гут ме­ня вес­ти? Я ре­шил не спе­шить, ку­пил ват­рушку и жуя вы­шел на ули­цу. На­до всё ос­мыслить и най­ти сле­ду­ющий ход.

Ду­мал я так. Сей­час ид­ти до­мой нель­зя - там они ме­ня сра­зу за­берут. Ес­ли здесь за мной хо­дят эти лю­бите­ли из "поч­то­вого ящи­ка", зна­чит мес­тный КГБ ни­чего об этом не зна­ет. Ста­ло быть, пол­ковник Ве­реща­гин сво­ему на­чаль­ству про ме­ня по­ка не со­об­щил. По­чему? Ли­бо он не был уве­рен, что де­ло сто­ящее, ли­бо хо­тел сна­чала сам соб­рать как мож­но боль­ше ин­форма­ции, нап­ри­мер, вы­явить с кем я в кон­такте, и уж по­том пре­под­нести на блю­деч­ке пол­ный ком­пот и тем сор­вать мак­си­маль­ный куш. Как бы то ни бы­ло, с его сто­роны это яв­ное на­руше­ние, а зна­чит, у ме­ня был ка­кой-то шанс.

Тут мне в го­лову приш­ла спа­ситель­ная мысль на этом сыг­рать. На­до сде­лать так, чтоб лич­но для не­го ста­ло опас­ным даль­ше рас­кру­чивать ис­то­рию с мо­им арес­том, осо­бен­но пос­ле то­го, как он по глу­пос­ти ус­тро­ил мне эк­скур­сию по сек­ретной зо­не. Те­рять мне бы­ло не­чего и я ре­шил пой­ти ва-банк. Пол­ковник яв­но по­доз­ре­ва­ет, что я мо­гу быть шпи­оном, ина­че за­чем ему за мной сле­дить и вы­яс­нять мои кон­такты? Нуж­но его в этом заб­лужде­нии ут­вердить, а за­тем пос­та­вить в труд­ное  по­ложе­ние, что­бы он за­хотел за­мять де­ло. Для это­го мне на­до быс­тро и не­ожи­дан­но ис­чезнуть, да уй­ти от топ­ту­нов так лов­ко, чтобs соз­дать у пол­ковни­ка ил­лю­зию опыт­но­го кон­спи­рато­ра. Че­лове­чес­кая при­рода та­кова, что топ­ту­ны ведь не до­ложат ему, что они ло­хи и упус­ти­ли ме­ня по сво­ей не­уме­лос­ти. Ско­рее все­го они бу­дут оп­равды­вать­ся: мол, не мог­ли тя­гать­ся с про­фес­си­она­лом вы­соко­го уров­ня. А зна­чит Ве­реща­гину бу­дет опас­но док­ла­дывать об этом сво­ему на­чаль­ству. За про­вал его по го­лов­ке не пог­ла­дят, и для не­го бу­дет са­мым луч­шим всё ти­хо спус­тить на тор­мо­зах. Та­кой был мой план.

Отор­вать­ся от топ­ту­нов ока­залось нес­ложной за­дачей. У ме­ня бы­ло яв­ное пре­иму­щес­тво. Во-пер­вых, я имел де­ло с груп­пой со­вер­шенно не­опыт­ных про­вин­ци­алов. Во-вто­рых, они не мог­ли знать го­род так, как знал я. Моё детс­тво прош­ло тут, не­дале­ко от вок­за­ла. Я знал здесь каж­дый угол, каж­дую под­во­рот­ню. Но всё же сна­чала на­до про­верить, не за­меша­на ли в слеж­ке мес­тная бри­гада? Ес­ли да, то у них где-то поб­ли­зос­ти обя­затель­но дол­жен быть ав­то­мобиль. Это не­об­хо­димо вы­яс­нить в пер­вую оче­редь. Я стал пет­лять, ста­ра­ясь за­ходить на ули­цы с од­носто­рон­ним дви­жени­ем - тог­да бы я точ­но за­метил ма­шину, раз­во­рачи­ва­ющу­юся на пе­рек­рес­тках. Хо­дил я так с пол­ча­са, но ни­каких ма­шин не бы­ло вид­но, толь­ко ве­реща­гин­ские топ­ту­ны мель­ка­ли вда­леке, при­киды­ва­ясь обыч­ны­ми про­хожи­ми. Бы­ло за­мет­но, что они ста­ра­ют­ся дер­жать­ся ко мне поб­ли­же - их яв­но нас­то­рожи­ло моё пет­ля­ние.

Я шёл по ули­це, па­рал­лель­ной ши­рокой  ули­це име­ни Свер­дло­ва, где хо­дили трам­ваи и ав­то­бусы. В прос­ве­те меж­ду до­мами я уви­дел, что по Свер­дло­ва от вок­за­ла к цен­тру го­рода идёт ав­то­бус. Я знал где ос­та­нов­ка, по­доб­рал шаг так, чтоб приб­ли­зил­ся к ос­та­нов­ке в мо­мент, ког­да ав­то­бус за­кон­чит по­сад­ку пас­са­жиров. Я де­лал вид, что ме­ня ав­то­бус не ин­те­ресу­ет, но в пос­ледний мо­мент вдруг зас­ко­чил в зад­ние две­ри и ав­то­бус по­шёл. Я усел­ся на пос­леднее си­дение и ви­дел, как топ­ту­ны ки­нулись бе­жать вслед (вот для та­ких си­ту­аций им бы нуж­на ма­шина).

Па­рень в кеп­ке на­бек­рень был яв­но сприн­те­ром. Он обог­нал ав­то­бус, выс­ко­чил пе­ред ним на до­рогу и за­махал ру­ками. Во­дитель тор­мознул,  от­крыл пе­ред­нюю дверь и впус­тил его. А я си­дел сза­ди и де­лал вид, что ме­ня это всё не ка­са­ет­ся. Те­перь мы ос­та­лись один на один. Он сто­ял впе­реди и смот­рел на ме­ня, а я смот­рел в окош­ко, кра­ем гла­за за ним наб­лю­дая. Пос­те­пен­но он рас­сла­бил­ся и стал де­лать вид, что он то­же прос­той пас­са­жир. На треть­ей или чет­вёртой ос­та­нов­ке я уви­дел в ок­не, как у обо­чины так­сист вы­сажи­ва­ет пас­са­жиров. Это бы­ла моя уда­ча! И сно­ва, в са­мый пос­ледний мо­мент, ког­да две­ри ав­то­буса зак­ры­вались, я вдруг вско­чил, вы­ныр­нул из ав­то­буса, впрыг­нул в так­си, су­нул во­дите­лю все день­ги, что у ме­ня бы­ли, и ска­зал:

- Го­ни на юго-за­пад­ный. Опаз­ды­ваю на сви­дание.

Это бы­ло в про­тиво­полож­ной сто­роне от мо­его до­ма. Так­сист на­жал на газ. Че­рез зад­нее стек­ло ма­шины я ви­дел, как оду­рачен­ный топ­тун ус­тра­ива­ет в ав­то­бусе сце­ну, как он за­тем выс­ко­чил на ули­цу, но с так­си этот сприн­тер тя­гать­ся не мог.

Я от­пустил ма­шину, ког­да уже стем­не­ло и по­том ещё бо­лее ча­са бро­дил по ули­цам. До­мой по­ка ид­ти бы­ло нель­зя - в этом был окон­ча­тель­ный штрих мо­его пла­на. Ког­да я от них отор­вался, топ­ту­ны на­вер­ня­ка ки­нулись к мо­ему до­му, но я там не по­явил­ся ещё дол­го. Где я был всё это вре­мя, с кем встре­чал­ся? Ве­реща­гин это­го знать не мог и в не­из­вес­тнос­ти бы­ла для не­го опас­ность. Та­кова ло­гика, ду­мал я, но был ли пол­ковник ло­гичес­ким че­лове­ком?

До­мой я доб­рался да­леко за пол­ночь. Вол­но­вал­ся ужас­но - вдруг ме­ня там ждут? У до­ма бы­ло пус­тынно. Я от­пер дверь и за­шёл в квар­ти­ру. Ири­на и ре­бёнок спа­ли, я лёг, но ус­нуть не мог. Ут­ром за­нял­ся ка­кими-то до­маш­ни­ми де­лами, а око­ло по­луд­ня от­пра­вил­ся за хле­бом в со­сед­нюю бу­лоч­ную. Ког­да вы­ходил из ма­гази­на, кто-то тро­нул ме­ня за пле­чо. Я ог­ля­нул­ся и уви­дел че­лове­ка в бу­ром пла­ще и над­ви­нутой на гла­за шля­пе. Вгля­дев­шись, я уз­нал пол­ковни­ка Ве­реща­гина. Был он весь ка­кой-то по­серев­ший, неб­ри­тый и яв­но то­же ночь не спал. Он ти­хо бур­кнул:

- Отой­дём-ка в сто­рон­ку, по­гово­рить на­до. Ты ко­му ни­будь про вче­раш­нее го­ворил?
 
- Нет, ни­кому…
 
- Вот и не го­вори. Дер­жи язык за зу­бами. За­пом­ни, бол­тать бу­дешь - те­бе не жить. А луч­ше все­го, у­ез­жай от­сю­да к чёр­то­вой ма­тери… Да­леко у­ез­жай….
 
- Да ку­да же я мо­гу у­ехать?
 
- Ты до­кумен­ты в Из­ра­иль по­давал - вот ту­да и ез­жай. У ме­ня свя­зи есть, по­могу. А у­едешь - и там мол­чи. Кста­ти, вот твой ап­па­рат, за­бирай. Он мне ни к че­му.

С этим он вы­нул из пла­ща и про­тянул мне мой "Зе­нит", по­вер­нулся и не про­ща­ясь ушёл. Я сто­ял пот­ря­сён­ный, ещё не ве­ря то­му, что про­изош­ло.

Не­дели че­рез две я вы­нул из поч­то­вого ящи­ка от­крыт­ку из ОВИ­Ра, а ещё че­рез де­сять дней мы при­зем­ли­лись в вен­ском а­эро­пор­ту.