Эксклюзивное интервью "Кругозору" Ильи Борисовича Бурштына, впервые заговорившего с прессой о своей легендарной Лере

За­ман­чи­вое пред­ло­жение

В на­чале ап­ре­ля ны­неш­не­го, 2015 го­да мне поз­во­нила зна­комая - нью-й­орк­ская по­этес­са Ири­на Акс:

-  Ра­хель! Ты зна­ешь, что род­ной отец Ва­лерии Но­вод­вор­ской жи­вёт в Аме­рике? Он ни­ког­да и ни­кому не да­вал ин­тервью о до­чери. Пос­ле её смер­ти зам­кнул­ся в се­бе… Очень ин­те­рес­ный че­ловек, ве­теран Ве­ликой оте­чес­твен­ной вой­ны,  ак­тивный учас­тник на­ших по­эти­чес­ких ве­черов. И он го­тов с то­бой встре­тить­ся, хо­чет по­гово­рить о Ва­лерии Иль­инич­не.

От­ка­зать­ся от та­кого не­ожи­дан­но­го, но за­ман­чи­вого пред­ло­жения бы­ло слож­но. Бла­го, друзья по клу­бу ав­тор­ской пес­ни "Си­ний трол­лей­бус" лю­без­но взя­лись под­везти ме­ня в гос­ти к Илье Бо­рисо­вичу Бур­шты­ну и его суп­ру­ге Ли­дии Ни­кола­ев­не, жи­вущим в со­сед­нем шта­те Нью - Джер­си. Бур­штын  - это  нас­то­ящая фа­милия от­ца Ва­лерии Иль­инич­ны Но­вод­вор­ской. 

Встре­тил он ме­ня при­вет­ли­во, по­казал кни­ги, по­дарен­ные до­черью, про­вёл в  у­ют­ную свет­лую кух­ню-сто­ловую. И про­гово­рили мы с ним очень ду­шев­но ча­са два, ко­торые бла­года­ря ин­те­рес­но­му со­бесед­ни­ку про­лете­ли для ме­ня сов­сем не­замет­но.

… Жда­ли сы­на, а ро­дилась дочь

- Илья Бо­рисо­вич, как вы поз­на­коми­лись с ма­мой Ва­лерии?

- Отец Ни­ны Фё­доров­ны  - по­томс­твен­ный дво­рянин, очень сим­па­тич­ный че­ловек Фё­дор Но­вод­вор­ский - жил в Мос­кве. Ни­на при­еха­ла к не­му из Бе­лорус­сии, где жи­ла с ма­терью, и пос­ту­пила в Пер­вый Ме­дицин­ский ин­сти­тут, в ко­тором учил­ся мой друг. Я пос­ле де­моби­лиза­ции в 1947 го­ду пос­ту­пил на ра­ди­офи­зичес­кий фа­куль­тет Мос­ков­ско­го Энер­ге­тичес­ко­го ин­сти­тута. Так мы поз­на­коми­лись с Ни­ной Фё­доров­ной и по­жени­лись в Мос­кве. А ро­жать Ни­на по­еха­ла к ма­тери в Ба­рано­вичи, на сно­сях - её чуть с по­ез­да не сня­ли, но до­еха­ла до­мой и че­рез нес­коль­ко ча­сов ро­дила доч­ку.

Бы­ло это 17 мая 1950 го­да. Мы  с суп­ру­гой жда­ли сы­на, но ро­дилась де­воч­ка - лад­ная, здо­ровень­кая - и то хо­рошо. Вско­ре я сдал лет­ние эк­за­мены и то­же при­ехал в Бе­лорус­сию к семье, впер­вые взял дочь на ру­ки. В кон­це ав­густа мы с суп­ру­гой ос­та­вили Ле­ру ба­буш­ке и у­еха­ли в Мос­кву.  Я про­дол­жал учить­ся, а Ни­на выш­ла на ра­боту. Она бы­ла вра­чом-пе­ди­ат­ром, впос­ледс­твии ра­бота­ла в Мос­ков­ском уп­равле­нии здра­во­ох­ра­нения.

К доч­ке мы на­веды­вались два ра­за в год. Ба­буш­ка Ле­ры очень её лю­била и мно­го сил от­да­ла её вос­пи­танию. Зва­ли её Марья Вла­дими­ров­на, бы­ла она стро­га, но ко мне рас­по­ложе­на,  до­веря­ла  гу­лять с Ле­рой, ка­тать доч­ку зи­мой на сан­ках. Пос­ле на­шего с Ни­ной Фё­доров­ной раз­во­да в 1967 го­ду, Марья Вла­дими­ров­на пе­ре­еха­ла в Мос­кву и жи­ла с до­черью и внуч­кой.  Я бы­вал у них в гос­тях, мы по­дол­гу бе­седо­вали. Она про­жила дол­гую дос­той­ную жизнь и  умер­ла, ког­да я уже жил в Аме­рике.

-  По­чему Ва­лерия Иль­инич­на но­сила фа­милию ма­тери?

- Вре­мя та­кое… Не­попу­ляр­ны бы­ли ев­рей­ские фа­милии. Уже на­бира­ло обо­роты Де­ло вра­чей-от­ра­вите­лей, ко­торое в ма­тери­алах следс­твия но­сило  от­кро­вен­ное наз­ва­ние: "Де­ло о си­онист­ском за­гово­ре в МГБ". Рас­кру­чивал­ся ма­ховик "Де­ла Ев­рей­ско­го ан­ти­фашист­ско­го ко­мите­та", осо­бен­но  пос­ле убий­ства Ми­хо­эл­са по при­казу Ста­лина в 1948-м го­ду. От­но­шения СССР с не­дав­но об­ра­зован­ным го­сударс­твом Из­ра­иль бы­ли весь­ма прох­ладны­ми - слиш­ком вос­торжен­ной бы­ла ре­ак­ция со­вет­ских ев­ре­ев на ви­зит Гол­ды Ме­ер в Мос­кву. Ста­лин стро­ил свои ка­вер­зные пла­ны пе­ресе­ления всех ев­ре­ев СССР на Даль­ний Вос­ток.

 - Раз­ве Бур­штын  - это ев­рей­ская фа­милия? Ско­рее, поль­ская…

- Всё вер­но. Ро­дите­ли мои  - Со­ня и Бо­рух  -  бы­ли ро­дом из Поль­ши, они при­еха­ли в Мос­кву из Вар­ша­вы в 1918 го­ду. По­том хо­тели вер­нуть­ся, но по­ляки ор­га­низо­вали собс­твен­ное не­зави­симое го­сударс­тво  и ро­дите­ли ос­та­лись в Со­вет­ской Рос­сии.  Мои стар­шие сес­тра и брат ро­дились в Вар­ша­ве, и этот "ан­кетный" факт очень ме­шал им впос­ледс­твии, хо­тя на мо­мент их рож­де­ния Поль­ша бы­ла частью Рос­сий­ской им­пе­рии. Сво­их де­душ­ку и ба­буш­ку я не знал - они по­гиб­ли в Вар­шав­ском гет­то. Пом­ню лишь, как хо­дил пе­ред вой­ной с от­цом на поч­ту, от­прав­лял им по­сыл­ки - уже в гет­то…  

Я сво­его ев­рей­ства не скры­вал ни­ког­да. В до­кумен­тах всег­да бы­ло ука­зано: Илья Бо­рисо­вич Бур­штын. И в во­ен­ном би­лете то же.  Что оз­на­ча­ет моя фа­милия, я в детс­тве не знал. Уже ра­ботая, при­ехал в ко­ман­ди­ров­ку в Виль­нюс (там тог­да бы­ло мно­го по­ляков) и ус­лы­шал уди­вив­шую ме­ня фра­зу:

- По­чём этот ваш бур­штын?
 
Ока­залось, что в пе­рево­де с поль­ско­го "бур­штын" оз­на­ча­ет "ян­тарь".

 - "Дар сол­нца"?
 
- Мне бли­же наз­ва­ние  "слё­зы мо­ря"…

Вой­на

- Илья Бо­рисо­вич, как вы по­пали на фронт?

- В и­юле 1941-го ушёл в ар­мию доб­ро­воль­цем. Был свя­зис­том, по­тому и уце­лел. Сей­час чи­таю про злок­лю­чения пе­хоты во вре­мя той вой­ны, и мне да­же как-то стыд­но вы­пячи­вать свои во­ен­ные зас­лу­ги. Пе­хотин­цам, ко­неч­но, бы­ло во сто крат тя­желее.

- Где вы за­кон­чи­ли вой­ну?

- Во­евал на Треть­ем Бе­лорус­ском Фрон­те, за­кон­чил вой­ну в Кё­нин­сбер­ге (об учас­тии в штур­ме го­рода и наг­ражде­нии бо­евым ор­де­ном Илья Бо­рисо­вич скром­но умал­чи­ва­ет).
 
- Бы­ли ра­нены?

- Нет. Ра­нений не бы­ло, в плен не по­падал. Гос­подь ме­ня хра­нил. Не знаю - ев­рей­ский или рус­ский, но Он ме­ня хра­нил.
 
- Илья Бо­рисо­вич, Бог у всех нас один, у не­го на­ци­ональ­нос­ти нет  - улы­ба­юсь я.

- Вы прав­да так ду­ма­ете, Ра­хель? - удив­ля­ет­ся мой со­бесед­ник
 
- Ко­неч­но, Илья Бо­рисо­вич.  Я по­нимаю, по­чему вы ме­ня об этом спра­шива­ете, но по­ка вер­нёмся к во­ен­ной те­ме. Пос­ле вой­ны вы сра­зу де­моби­лизо­вались?

- Ес­ли бы… Поч­ти два го­да пос­ле окон­ча­ния бо­евых дей­ствий слу­жил во Рже­ве. Был ря­довым свя­зис­том, но уже в шта­бе ди­визии, де­моби­лизо­вал­ся осенью 1947. Об­ра­зова­ние поз­во­ляло пос­ту­пить мне в толь­ко что ор­га­низо­ван­ный  ин­сти­тут меж­ду­народ­ных от­но­шений. Я уви­дел обь­яв­ле­ние о на­боре в МГИ­МО и по­шёл к на­чаль­ни­ку шта­ба с прось­бой нап­ра­вить ме­ня на учё­бу. Он от­ве­тил рез­ко: "Вы за­чис­ле­нию в этот ин­сти­тут не под­ле­жите".  О на­ци­ональ­ных кво­тах для пос­ту­па­ющих в ин­сти­туты я тог­да нас­лы­шан не был, и не по­нял - по­чему, в чём де­ло?  Со­об­ра­зил поз­днее - об­ра­баты­вая при­казы  в шта­бе, нат­кнул­ся на "ак­ку­рат­ную" фра­зу:  "нап­равлять в под­разде­ления осо­бого наз­на­чения толь­ко лиц, на­ци­ональ­ность ко­торых со­от­ветс­тву­ет рес­публи­кам СССР". Увы,  Би­робид­жан был лишь сто­лицей ев­рей­ской ав­то­ном­ной об­ласти. По­это­му пос­ле де­моби­лиза­ции я сра­зу пос­ту­пил в МЭИ - ту­да ев­ре­ев при­нима­ли. Пос­ле окон­ча­ния ин­сти­тута ра­ботал ин­же­нером.

(При­меча­ние ав­то­ра. Тут Илья Бо­рисо­вич опять из скром­ности под­держи­ва­ет офи­ци­аль­ную вер­сию, из­ло­жен­ную в Ви­кипе­дии. На са­мом де­ле он воз­глав­лял от­дел элек­тро­ники в круп­ном Мос­ков­ском на­уч­но-ис­сле­дова­тель­ском ин­сти­туте, ра­ботав­шем на обо­рон­ную про­мыш­ленность -  учас­тво­вал в раз­ра­бот­ке рос­сий­ских сис­тем про­тиво-воз­душной обо­роны.   И на мою прось­бу сфо­тог­ра­фиро­вать­ся в пид­жа­ке с ор­ден­ски­ми план­ка­ми Илья Бо­рисо­вич лишь по­мор­щился: - "За­чем? Лишь бы пок­ра­совать­ся? Ве­лика ли те­перь це­на со­вет­ских ор­де­нов и ме­далей? Тем бо­лее, что Го­сударс­твен­ная Ду­ма Рос­сии пла­ниру­ет ли­шить пра­ва на зас­лу­жен­ную в бо­ях с на­цист­ской Гер­ма­ни­ей ве­теран­скую пен­сию тех учас­тни­ков Ве­ликой оте­чес­твен­ной вой­ны, ко­торые эм­мигри­рива­ли из Рос­сии. Не знаю, прав­да ли это или до­сужие до­мыс­лы…)

От­ро­чес­тво  Ва­лерии. Ро­ман­ти­чес­кая бун­товщи­ца.

- В Мос­кве мы жи­ли в рай­оне ВДНХ, - про­дол­жа­ет свой ув­ле­катель­ный рас­сказ Илья Бо­рисо­вич. - Семья у нас бы­ла ин­телли­ген­тная, но в шко­лу Ле­ра пош­ла обыч­ную, про­летар­скую. Мне это бы­ло не по ду­ше, нес­коль­ко раз пред­ла­гал суп­ру­ге пе­ревес­ти Ле­ру в хо­рошую шко­лу в цен­тре Мос­квы, но Ни­на Фё­доров­на бы­ла про­тив эли­тар­но­го вос­пи­тания. Не­дав­но я про­чёл вос­по­мина­ния до­чери Вер­тин­ско­го о том, как её с сес­трой ро­дите­ли от­пра­вили на ле­то в пи­онер­ский ла­герь. За­нят­ная шту­ка: вер­ну­лись бла­говос­пи­тан­ные де­вицы до­мой зав­ши­вев­ши­ми, на­учи­лись не­цен­зурно вы­ражать­ся" - без­злоб­но пос­ме­ива­ет­ся мой умуд­рённый жи­тей­ским опы­том со­бесед­ник.

Ле­ра бы­ла от­лични­цей. Не единс­твен­ной в клас­се: на­до от­дать дол­жное, сре­ди про­лета­ри­ев от­лични­ки то­же бы­ли. Дочь рос­ла не­зави­симой и са­мос­то­ятель­ной, взрос­лой не по го­дам. У нас с ней сло­жились хо­рошие от­но­шения, дру­жес­кие и до­вери­тель­ные. Ко­неч­но, она не мог­ла не за­мечать кри­тичес­ких за­меча­ний в ад­рес влас­ти и пар­тий­ной сис­те­мы, ко­торые мы с Ни­ной Фё­доров­ной се­бе поз­во­ляли выс­ка­зывать до­ма. Дал до­чери про­честь по­весть Сол­же­ницы­на "Один день Ива­на Де­нисо­вича". Ле­ре не бы­ло ещё и три­над­ца­ти, но вос­при­няла, на удив­ле­ние, всё пра­виль­но. Она с детс­тва бы­ла ро­ман­ти­чес­кой на­турой, бун­товщи­цей, да­же в шко­ле ус­тра­ива­ла ка­кие-то за­бас­товки. Од­но вре­мя вос­торга­лась Ку­бой и Вь­ет­на­мом. Хо­дила в рай­ком ком­со­мола, про­сила от­пра­вить её на вой­ну во Вь­ет­нам в ка­чес­тве бой­ца. Ей от­ка­зали, от­пра­вили до­мой с на­казом прий­ти, ког­да на­учить­ся стре­лять. Пред­став­ля­ете, она це­лый год по вос­кре­сень­ям вста­вала ни  свет, ни за­ря и ез­ди­ла на стрель­би­ща. Так и не на­учи­лась, при её-то бли­зору­кос­ти…

 Бесс­траш­на, но не без­рассуд­на.

- Ле­ре бы­ло сем­надцать лет, ког­да я со­об­щил ей о сво­ём ре­шении раз­вестись с Ни­ной Фё­доров­ной. Ре­ак­ция до­чери бы­ла мол­ни­енос­ной: "Я ухо­жу с то­бой!". Мне приш­лось дол­го уго­вари­вать её ос­тать­ся с ма­терью, для ко­торой од­новре­мен­ная  по­теря двух близ­ких лю­дей бы­ла бы силь­ным уда­ром. Я нас­то­ял: "Ле­ра, на­до ос­та­вать­ся". Дочь ме­ня по­няла. Родс­твен­ни­ки Ни­ны Фё­доров­ны то­же ме­ня не осуж­да­ли, мы про­дол­жа­ли под­держи­вать с ни­ми ува­житель­ные от­но­шения.

- Как мо­лодая де­вуш­ка из ин­телли­ген­тной семьи столь  ре­шитель­но оку­нулась в борь­бу про­тив со­вет­ской влас­ти? Что это бы­ло: без­рассудс­тво или от­ча­ян­ная сме­лость?

- Ко­неч­но, это бы­ла от­ча­ян­ная сме­лость.  Она не бы­ла без­рассуд­на, но и трез­во­го рас­чё­та у неё не бы­ло, она бы­ла че­лове­ком ув­ле­ка­ющим­ся. Ре­ша­ясь на свою пер­вую серь­ёз­ную ак­цию, Ле­ра по­нима­ла, что рис­ку­ет очень мно­гим. К то­му вре­мени она с се­реб­ря­ной ме­далью окон­чи­ла сред­нюю об­ра­зова­тель­ную шко­лу и пос­ту­пила на фран­цуз­ское от­де­ление прес­тижно­го ин­сти­тута   инос­тран­ных язы­ков им. Мо­риса То­реза".

 (При­меча­ние ав­то­ра. Илья Миль­штейн (из­вес­тный рос­сий­ский жур­на­лист - РЕД.)  очень точ­но под­ме­тил это ка­чес­тво Ле­ры: "Бла­городс­тво, пом­но­жен­ное на бесс­тра­шие, - вот ред­кость. Эта фи­зичес­кая не­воз­можность смол­чать, ко­торая зас­тавля­ет 19-лет­нюю де­воч­ку раз­бра­сывать лис­товки в Крем­лев­ском двор­це съ­ез­дов, ло­мая се­бе карь­еру и жизнь, об­ре­кая на пы­точ­ный ре­жим в пси­хуш­ках. А пос­ле ос­во­бож­де­ния за­нимать­ся рас­простра­нени­ем Са­миз­да­та, ор­га­низо­вывать под­поль­ную пар­тию, под­поль­ный проф­со­юз... и вый­ти на­конец с пла­катом на де­монс­тра­цию, ед­ва по­ве­ет пе­рес­трой­кой и глас­ностью. "Мо­жешь вый­ти на пло­щадь, сме­ешь вый­ти на пло­щадь..." - эти стро­ки Алек­сандр Га­лича ук­ра­шали член­ский би­лет Де­мок­ра­тичес­ко­го Со­юза - не­быва­лой пар­тии, в ко­торой она сос­то­яла с пер­во­го до пос­ледне­го дня. В гор­дом оди­ночес­тве").

 - Ва­лерия Иль­инич­на  по­дели­лась с ва­ми сво­ими пла­нами?

- К со­жале­нию, нет. Я бы по­пытал­ся её ос­та­новить. Но к то­му вре­мени я уже жил в но­вой семье, в 1967 го­ду у нас с Ли­ди­ей Ни­кола­ев­ной ро­дил­ся сын и я стал уде­лять до­чери мень­ше вни­мания. Единс­твен­ное, что пом­ню из со­бытий осе­ни 1969-го го­да: пе­ред тем, как 5 де­каб­ря пой­ти в Крем­лев­ский дво­рец съ­ез­дов, она проч­ла мне своё собс­твен­ное сти­хот­во­рение - очень злое, нап­равлен­ное про­тив пра­витель­ства, с уко­ром  про­тив вво­да тан­ков в Че­хос­ло­вакию. 

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За все, что сде­лала и де­ла­ешь,
За на­шу ны­неш­нюю не­нависть
Спа­сибо, пар­тия, те­бе!

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За все, что пре­дано и про­дано,
За опо­зорен­ную Ро­дину
Спа­сибо, пар­тия, те­бе!

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За раб­ский пол­день дво­еду­шия,
За ложь, из­ме­ну и уду­шие
Спа­сибо, пар­тия, те­бе!

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За все до­носы и до­нос­чи­ков,
За фа­келы на праж­ской пло­щади
Спа­сибо, пар­тия, те­бе!

За рай за­водов и квар­тир,
На прес­тупле­ни­ях пос­тро­ен­ных,
В зас­тенках ста­рых и се­год­няшних
Из­ло­ман­ный и чер­ный мир...

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За но­чи, пол­ные от­ча­янья,
За на­ше под­лое мол­ча­ние
Спа­сибо, пар­тия, те­бе!

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За на­ше горь­кое не­верие
В об­ломки ис­ти­ны по­терян­ной
В гря­дущей пред­рас­свет­ной мгле...

Спа­сибо, пар­тия, те­бе
За тя­жесть об­ре­тен­ной ис­ти­ны
И за бо­ев гря­дущих выс­тре­лы
Спа­сибо, пар­тия, те­бе!

Сти­хот­во­рение мне пон­ра­вилось, я его пох­ва­лил. Но дей­стви­тель­но не знал, не мог да­же пред­по­ложить, что яз­ви­тель­но наз­ванное Ле­рой об­ра­щение "Спа­сибо, пар­тия, те­бе!" ста­нет тек­стом лис­товки, мно­гочис­ленные эк­зем­пля­ры ко­торой моя дочь и нес­коль­ко её дру­зей дер­зко сбро­сят на го­ловы по­сети­телей по­меще­ния, в ко­тором про­води­лись са­мые важ­ные об­щес­твен­но-по­лити­чес­кие ме­роп­ри­ятия го­сударс­тва.

Пер­вый арест

- Ле­ру и её дру­зей  мгно­вен­но арес­то­вали в за­ле  Крем­лёв­ско­го двор­ца съ­ез­дов, и об­ви­нили в ан­ти­совет­ской аги­тации и про­паган­де (статья 70 УК РСФСР), - го­лос 92-х лет­не­го Ильи Ни­кола­еви­ча го­рес­тно, но точ­но че­канит наз­ва­ние и но­мер статьи уго­лов­но­го ко­дек­са.  - Дочь по­мес­ти­ли в оди­ноч­ную ка­меру следс­твен­но­го изо­лято­ра в Ле­фор­то­во, - про­дол­жа­ет он. - Ту­да к ней стал час­то при­ходить Да­ни­ил Ро­мано­вич Лунц -  пол­ковник КГБ, воз­глав­лявший во Все­со­юз­ном НИИ об­щей и су­деб­ной пси­хи­ат­рии име­ни В. П. Серб­ско­го ди­аг­ности­чес­кое от­де­ление, за­нимав­ше­еся об­сле­дова­ни­ем со­вет­ских дис­си­ден­тов. Да­ни­ил Лунц сов­мес­тно с ди­рек­то­ром ин­сти­тута Ге­ор­ги­ем Ва­силь­еви­чем Мо­розо­вым бы­ли на­ибо­лее из­вес­тны­ми пред­ста­вите­лями прес­тупной  прак­ти­ки ис­поль­зо­вания пси­хи­ат­рии в по­лити­чес­ких це­лях в СССР, пос­ле­дова­теля­ми от­вер­гну­той ми­ровым пси­хи­ат­ри­чес­ким со­об­щес­твом  кон­цепции "вя­лоте­кущей (без­сим­птом­ной) ши­зоф­ре­нии".

Ав­то­ром этой кон­цепции был соп­редсе­датель ста­ци­онар­ной су­деб­но-пси­хи­ат­ри­чес­кой эк­спер­ти­зы А.В. Снеж­нев­ский. Лунц от­кро­вен­но и бес­по­щад­но  про­воци­ровал Ле­ру и она со­вер­шенно зас­лу­жен­но наз­ва­ла его  "ин­кви­зито­ром, са­дис­том и кол­ла­бора­ци­онис­том, сот­рудни­ча­ющим с ГЕС­ТА­ПО". Он об­сле­довал не толь­ко мою дочь - в чис­ле его "па­ци­ен­тов" по­быва­ли из­вес­тные дис­си­ден­ты Петр Гри­горен­ко, Си­няв­ский, Есе­нин-Воль­пин,. Фай­нберг, Яхи­мович,  Бу­ков­ский, Ши­хано­вич. И ко­неч­но, На­талья Гор­ба­нев­ская, с ко­торой Ле­ра под­ру­жилась и вмес­те, в од­ной па­лате на­ходи­лась на при­нуди­тель­ном ле­чении в спе­ци­аль­ной пси­хи­ат­ри­чес­кой боль­ни­це в Ка­зани.  Так на­зыва­емое "ле­чение" в Ка­зани бы­ло жес­то­ким и бес­че­ловеч­ным, и ко­неч­но, серь­ёз­но по­дор­ва­ло здо­ровье мо­ей до­чери.

 - Илья Бо­рисо­вич, вы лич­но на­веща­ли дочь в Ка­зани? Ес­ли да, то что вы там ви­дели?

- На "сви­дания" мы с Ни­ной Фё­доров­ной ез­ди­ли в Ка­зань по­оче­ред­но. Ле­ру всё вре­мя уп­ре­кали в друж­бе с бо­лее опыт­ны­ми дис­си­ден­та­ми. В час­тнос­ти - в друж­бе с Гор­ба­нев­ской; я час­то ви­дел На­талью, ког­да при­ез­жал в эту "спец­ле­чеб­ни­цу". Сви­дания про­ходи­ли в боль­шой ком­на­те, с ши­роким и длин­ным сто­лом, по обе сто­роны ко­торо­го си­дели осуж­денные нап­ро­тив ви­зитё­ров-родс­твен­ни­ков. Од­новре­мен­но в ком­на­ту за­води­ли око­ло 20 осуж­дённых. Воз­ле сто­ла сто­ял над­зи­ратель - раз в ме­сяц раз­ре­шали про­дук­то­вые пе­реда­чи. Ни пе­редать за­пис­ку, ни за ру­ку взять бы­ло нель­зя, хо­тя стек­лянной пе­рего­род­ки, как в тю­рем­ном изо­лято­ре, там не бы­ло.

Ле­ра бы­ла очень силь­ным, вы­нос­ли­вым че­лове­ком, она ред­ко поз­во­ляла се­бе жа­ловать­ся да­же са­мым близ­ким лю­дям. Но в Ка­зани к ней при­меня­лись нас­толь­ко жес­то­кие ме­тоды "ле­чения", что я не мог не пой­ти к глав­вра­чу  - фа­милию это­го офи­цера ме­дицин­ской служ­бы я уже не пом­ню, мно­го лет прош­ло. Про­сил прек­ра­тить при­менять к до­чери элек­тро­шок и изу­вер­ские уко­лы - ведь Ле­ра здо­рова, прос­то не угод­на влас­тям. Сов­сем мо­лодая де­вуш­ка… И ес­ли очень пос­та­рать­ся, в лю­бом из нас мож­но най­ти за­цеп­ку для пси­хи­ат­ри­чес­ко­го ди­аг­но­за. 

Он пря­мо за­явил мне: "Да, вы пра­вы - в каж­дом че­лове­ке, ес­ли прис­мотреть­ся, мож­но най­ти ка­кие-ли­бо пси­хи­ат­ри­чес­кие от­кло­нения. Толь­ко на­до, что­бы не прис­матри­вались."

 - ...мо­раль его выс­ка­зыва­ния прос­та: нель­зя вы­делять­ся из тол­пы. Та­кова бы­ла цель ка­ратель­ной пси­хи­ат­рии. Не­дав­но я бе­седо­вала с из­вес­тным по­этом, дис­си­ден­том и по­томс­твен­ным пси­хи­ат­ром Бо­рисом Хер­сон­ским. Он рас­ска­зал мне о тра­гичес­кой судь­бе ук­ра­ин­ской дис­си­ден­тки Ган­ны Ми­хай­лен­ко, ав­то­ре кни­ги "Ди­аг­ноз КГБ - ши­зоф­ре­ния". И под­твер­дил, что  вы­мыш­ленный Снеж­нев­ским ди­аг­ноз от­ны­не не вхо­дит в офи­ци­аль­ные клас­си­фика­ции ду­шев­ных бо­лез­ней (DSM-5). МКБ - 10.    

- Пол­ностью сог­ла­сен с этой точ­кой зре­ния. О том же пи­сала и На­талья Гор­ба­нев­ская в сво­ей статье "По­зор­ное нас­ле­дие" - это её ре­цен­зия на прив­лёкшую серь­ёз­ное вни­мание кни­гу Вик­то­ра Не­кипе­лова "Ин­сти­тут Ду­раков": 
"Ес­ли го­ворить о "сис­те­ме" и о се­год­няшнем дне, то нель­зя не от­ме­тить: хо­тя в на­чале 90-х на вол­не до­шед­ших на­конец до со­вет­ской и рос­сий­ской пе­чати ра­зоб­ла­чений ка­ратель­ной пси­хи­ат­рии по­ложе­ние во мно­гом из­ме­нилось к луч­ше­му, од­на­ко ин­сти­тут Серб­ско­го, в прош­лом оп­лот этой сис­те­мы пси­хи­ат­ри­чес­ких прес­ле­дова­ний, вновь ре­шитель­но по­вер­нул к прош­ло­му… и да­лее: от­каз пос­мотреть в гла­за прош­ло­му, рас­счи­тать­ся с ним - опас­ная вещь. И для ду­шев­но­го здо­ровья от­дель­но­го че­лове­ка - как па­ци­ен­та или по­тен­ци­аль­но­го па­ци­ен­та, и для са­мого пси­хи­ат­ра, и для ду­шев­но­го здо­ровья об­щес­тва" 
(Ис­точник: Аль­ма­нах "Не­воля". При­ложе­ние к жур­на­лу  "Ин­декс/Досье на цен­зу­ру").

 -  Мас­шта­бы жес­то­кос­ти сис­те­мы на­каза­ний ина­комыс­ля­щих в СССР бы­ли чу­довищ­ны. Тех, кто по­пал в жер­но­ва ка­ратель­ной сис­те­мы, ко­го прес­тупной со­вет­ской влас­ти не уда­валось ли­шить жиз­ни, ци­нич­но ка­лечи­ли, ли­шая мо­лодых и здо­ровых лю­дей воз­можнос­ти пос­тро­ить пол­но­цен­ную  семью …

- Вы пра­вы, Ра­хель. Об этом мно­го на­писа­но - ка­лечи­ли и муж­чин, и жен­щин. В хо­де  "ле­чения" в Ка­зани Ле­ра - мо­лодая, здо­ровая де­вуш­ка, бы­ла нав­сегда ли­шена глав­ной при­виле­гии жен­щи­ны: воз­можнос­ти стать ма­терью. Её здо­ровье бы­ло по­дор­ва­но очень серь­ёз­но. Но си­лу ду­ха и це­ле­ус­трем­лённость Ле­ры пос­ле­довав­шие за пер­вым арес­том мно­гочис­ленные ис­пы­тания, мо­раль­ные из­де­ватель­ства оп­по­нен­тов - "не­далё­ких" по­лити­ков и "жёл­тых", за­каз­ных жур­на­лис­тов - не сло­мили. Лишь ког­да к влас­ти при­шёл дик­та­тор­ский ре­жим пре­зиден­та Пу­тина, Ле­ра с го­речью за­мети­ла, что лю­дей мож­но на­учить же­лать сво­боды, но не­воз­можно зас­та­вить быть сво­бод­ны­ми.

(При­меча­ние ав­то­ра. Это приз­на­ние да­лось Илье Бо­рисо­вичу очень не­лег­ко. До пос­ледне­го мо­мен­та я не хо­тела пре­давать пуб­личнос­ти имен­но этот, очень лич­ный, факт би­ог­ра­фии Ва­лерии Иль­инич­ны. Но ци­низм со­вет­ской по­лити­чес­кой сис­те­мы и вос­пи­тан­ной той сис­те­мой тол­пы, не еди­нож­ды ос­кор­бляв­шей че­лове­чес­кое дос­то­инс­тво Жен­щи­ны, ко­торую я без­мерно ува­жаю и це­ню, вы­нуж­да­ют ме­ня   пой­ти на слож­ный с по­зиции жур­на­лист­ской эти­ки шаг. Имен­но Сис­те­ма прев­ра­тила мо­лодую, здо­ровую и очень кра­сивую де­вуш­ку  в  ин­ва­лида, над ко­торым  бес­стыд­но по­теша­лись все, ко­му не лень).   

 - Ва­лерия Иль­инич­на и пос­ле воз­вра­щения из Ка­зани час­то по­пада­ла  в следс­твен­ный изо­лятор вре­мен­но­го со­дер­жа­ния и на "крат­косроч­ное" при­нуди­тель­ное ле­чение в мос­ков­скую пси­хи­ат­ри­чес­кую кли­нику, из­вес­тную в на­роде под наз­ва­ни­ем "Ка­шир­ка". Что про­ис­хо­дило с ней там, Вам из­вес­тно?

- На следс­твен­ный изо­лятор не жа­лова­лась - го­вори­ла, что уго­лов­ни­цы её ува­жа­ют и не оби­жа­ют. Час­тые обыс­ки квар­ти­ры - это, ко­неч­но, бы­ло боль­шое не­удобс­тво для семьи, ко­торая пос­ле мо­его ухо­да сос­то­яла лишь из трёх жен­щин... Пси­хи­ат­ри­чес­кие кли­ники - это бы­ло нас­то­ящее на­каза­ние. В "Ка­шир­ке" её дер­жа­ли по ме­сяцу, но на­чаль­ник от­де­ления, ку­да её по­меща­ли, был че­лове­ком по­рядоч­ным - пси­хот­ропны­ми пре­пара­тами её не за­калы­вали. Од­на­ко са­ма боль­нич­ная об­ста­нов­ка, жизнь сре­ди пси­хичес­ки боль­ных лю­дей, бы­ла ужас­на. Как-то раз Ле­ра по­жало­валась, что од­на из па­ци­ен­ток пы­талась вы­цара­пать ей гла­за, сор­вав с неё оч­ки. Страш­но это бы­ло….

 Од­нажды дочь по­пала в дру­гое от­де­ление - к жен­щи­не-вра­чу, ко­торая наз­на­чила ей очень силь­но­дей­ству­ющие инь­ек­ции. Я уви­дел Ле­ру аб­со­лют­но бес­по­мощ­ной: её силь­но об­ко­лоли. Ле­ра ред­ко жа­лова­лась, но тут не сдер­жа­лась: поп­ро­сила ме­ня по­мочь. Я за­явил вра­чу, что она дей­ству­ет неп­ра­вомоч­на, и что моя. дочь здо­рова.

От­вет был рез­ким:

- Здо­ровых здесь  нет. Выс­ту­пать про­тив со­вет­ско­го го­сударс­тва мо­жет толь­ко пси­хичес­ки боль­ной че­ловек!

-  O жиз­ни Ва­лерии Иль­инич­ны Но­вод­вор­ской мно­го ин­форма­ции в ин­терне­те. И хо­роше­го, и пло­хого на­писа­но пре­дос­та­точ­но. Ка­ким че­лове­ком в дей­стви­тель­нос­ти  бы­ла ва­ша дочь, Илья Бо­рисо­вич?  
 
- Я ува­жаю всё, что ус­пе­ла сде­лать моя дочь. И по­тому не Ле­ра, нас­та­иваю, - Ва­лерия Иль­инич­на! -  бы­ла очень чес­тным, по­рядоч­ным и сме­лым че­лове­ком. Она бы­ла Лич­ностью. Вы­да­ющей­ся лич­ностью. На­ив­на? Да, не очень хо­рошо раз­би­ралась в лю­дях и по­это­му по­лучи­ла в жиз­ни мно­го ра­зоча­рова­ний: сна­чала че­лове­ком оча­ровы­валась, вдох­новля­лась, а за­тем стра­дала… Мак­си­малис­ткой бы­ла: тре­бова­ла очень мно­гого и от се­бя, и от сво­их со­рат­ни­ков, пе­ред ко­торы­ми под­час ста­вила слиш­ком слож­ные, не­выпол­ни­мые за­дачи.

Бы­ла ис­крен­ней, ум­ной, доб­ро­жела­тель­ной  и ув­ле­ка­ющей­ся:  я очень лю­бил хо­дить с ней в те­атр, по­тому что она уме­ла прос­то и ин­те­рес­но разь­яс­нить мне лю­бую, са­мую слож­ную и за­путан­ную  ре­жис­сёр­скую трак­товку. Её ин­те­ресо­вали ли­тера­тура, фи­лосо­фия, ис­то­рия, дра­матур­гия. Она мно­го учи­лась са­ма, дос­ти­гала все­го собс­твен­ным умом и упорс­твом.

И ко­неч­но, глав­ным для неё бы­ло её слу­жение Рос­сии. Она счи­тала, что каж­дый че­ловек дол­жен по­ложить свою жизнь за рус­ский на­род. И ког­да я го­ворил ей: "Ле­ра, ка­кой рус­ский на­род? О чём ты бес­по­ко­ишь­ся? Рус­ско­му на­роду не нуж­на сво­бода, ему нуж­на лишь де­шёвая вод­ка и де­шёвая кол­ба­са! Не всем, ко­неч­но - но поч­ти всем, 95 про­цен­там на­селе­ния Рос­сии", она мне спо­кой­но и не­воз­му­тимо  от­ве­чала: "А я ра­ботаю ра­ди тех ос­тавших­ся пя­ти про­цен­тов, ко­торым нуж­на Сво­бода !" 

 -  Серь­ёз­ные раз­мол­вки с до­черью слу­чались у  вас?

- Мы мог­ли пос­по­рить, ко­неч­но, но быс­тро ми­рились. Я знаю, что злые язы­ки по­гова­рива­ют, буд­то мои до­вери­тель­ные от­но­шения с до­черью ис­поль­зо­вал КГБ. Эта ор­га­низа­ция час­то зас­тавля­ла близ­ких родс­твен­ни­ков по­лити­чес­ки осуж­денных сле­дить и до­носить… Та­кие фак­ты, увы, из­вес­тны. Но я пе­ред свет­лой па­мятью о до­чери чист - ни­ког­да до­носи­тель­ством не за­нимал­ся. Единс­твен­ная круп­ная ссо­ра про­изош­ла у нас в свя­зи с мо­им оть­ез­дом в Аме­рику. Это со­бытие она пе­ренес­ла очень тя­жело. Оби­делась силь­но, пре­дате­лем наз­ва­ла - она ведь бы­ла мак­си­малис­ткой. На пер­вых по­рах счи­тала это ко­лос­саль­ным пре­датель­ством. Но сер­дце у неё бы­ло доб­рым, че­лове­ком она бы­ла от­ходчи­вым, уме­ла про­щать. Пол­ным раз­ры­вом эта раз­мол­вка для нас не ста­ла.

 - Ва­лерия Иль­инич­на при­лета­ла в Аме­рику. Вы ви­делись с до­черью или она бы­ла очень за­нята ?

- Ви­делись, но не час­то - лишь три ра­за за двад­цать лет. Пер­вый раз она при­ез­жа­ла к нам вмес­те с Бо­ровым. Вто­рой раз при­еха­ла са­ма, выс­ту­пала пе­ред жи­теля­ми на­шего го­род­ка, а по­том мы по­сиде­ли до­ма. Хо­рошо по­сиде­ли, по-се­мей­но­му… Пе­рез­ва­нива­лись:  я всег­да зво­нил в День её рож­де­ния, это обя­затель­но. Но зво­нил, ко­неч­но, не толь­ко раз в год. Прос­то пе­репи­сывать­ся нам бы­ло удоб­нее, Ле­ра не очень лю­била го­ворить по те­лефо­ну. Мы об­сужда­ли с ней спи­сок по­этов, ко­торых она хо­тела вклю­чить в свой сбор­ник "По­эты и ца­ри", да­же нем­но­го пос­по­рили при этом, но не силь­но. Са­мая моя лю­бимая из её книг - это сбор­ник-цикл её лек­ций "Мой Кар­фа­ген обя­зан быть раз­ру­шен". У ме­ня есть все или поч­ти все её кни­ги - их по­мог ей вы­пус­тить Кон­стан­тин Бо­ровой, она ведь бы­ла его по­мощ­ни­ком, ког­да он был де­пута­том Го­сударс­твен­ной Ду­мы. Они ин­те­рес­ны - ес­ли не чи­тали, обя­затель­но проч­ти­те.

Не­вос­полни­мая ут­ра­та

- 12 и­юля прош­ло­го го­да… Смерть Ле­ры бы­ла для ме­ня пол­ной не­ожи­дан­ностью. Толь­ко пе­ред этим я с ней раз­го­вари­вал по те­лефо­ну, всё бы­ло хо­рошо. Ко­неч­но, это не бы­ло зло­наме­рен­ным от­равле­ни­ем (та­кие слу­хи хо­дили), смерть её бы­ла ес­тес­твен­ной. Она бо­лела ди­абе­том, и фа­таль­ной ста­ла не­боль­шая заг­но­ив­ша­яся ра­на на но­ге, выз­вавшая сеп­сис. Рас­ска­зали мне об этом лю­ди, ко­торые жи­ли с Ни­ной Фё­доров­ной и по­мога­ли ей по хо­зяй­ству. 

Ког­да Ле­ра уш­ла, очень чет­ко по­чувс­тво­вал ог­лу­шитель­ную пус­то­ту здесь (ла­донь Ильи Бо­рисо­вича ло­жит­ся на грудь, прик­ры­вая сер­дце)… Для ме­ня Мос­ква опус­те­ла. Я так мно­гое не ус­пел доч­ке ска­зать: не ска­зал, как силь­но её люб­лю, как гор­жусь ею. Как-то не при­нято у нас это бы­ло… Те­перь  поз­дно. 

(При­меча­ние ав­то­ра. В го­лосе Ильи Бо­рисо­вича нет ни кап­ли по­каз­ных слёз­ных нот, но зву­чит он ти­ше, приг­лу­шен­нее. Лишь взгляд его вы­да­ёт всю глу­бокую сте­пень скор­би и от­ча­яния от­ца, без­мерно лю­бив­ше­го свою дочь, и поз­навше­го го­ре пе­режить своё ди­тя).

 - Вся на­ша бе­седа с ва­ми, до­рогой Илья Бо­рисо­вич, бы­ла имен­но об этом, её лей­тмо­тивом ста­ла оте­чес­кая лю­бовь и  го­речь не­вос­полни­мой ут­ра­ты. И ут­ра­ты, увы, не единс­твен­ной…

- Бо­ря… - друж­но, в один го­лос про­из­но­сят имя Бо­риса Ни­кола­еви­ча Нем­цо­ва Илья Бо­рисо­вич и его суп­ру­га Ли­дия Ни­кола­ев­на. - Ка­кого че­лове­ка по­теря­ла Рос­сия, го­ре это боль­шое ! А ведь сов­сем не­дав­но он пи­сал о Ва­лерии Иль­инич­не, по­жалуй, луч­ше всех на­писал

Бо­рис Нем­цов: "Ле­ра - од­на из нем­но­гих в Рос­сии эн­цикло­педи­чес­ки об­ра­зован­ных лю­дей, от­ли­чалась же­лез­ной во­лей, убеж­денностью и прин­ци­пи­аль­ностью. Ком­про­мис­сы  это не про нее. Ее тра­вили, бро­сали в тюрь­мы, приз­на­вали пси­хичес­ки боль­ной... но ни­кому и ни­ког­да не уда­валось ее наг­нуть и сло­мать. Бы­ла она че­лове­ком чис­тым и свет­лым. Удив­ля­лась, ког­да стал­ки­валась с под­лостью, пре­датель­ством. Нес­мотря на тя­желую жизнь умуд­ри­лась сох­ра­нить ка­кую- то дет­скую на­ив­ность и до­вер­чи­вость. Нет та­ких боль­ше в Рос­сии. Свет­лая па­мять, до­рогая Ва­лерия Иль­инич­на..."

______________________________
На фо­то: Ав­тор, Ра­хель Гед­рич, у Ильи Бо­рисо­вича; дарс­твен­ный ав­тограф Ва­лерии Но­вод­вор­ской от­цу на её кни­ге; И.Б.Бур­штын - ве­теран Ве­ликой Оте­чет­венной; Ва­лерия Но­вод­вор­ская в нос­ти со свод­ным бра­том. 1973 год; до­ма у Ильи Бо­рисо­вича - все кни­ги его до­чери, Ва­лерии Но­вод­вор­ской. /Фо­то из лич­но­го ар­хи­ва И.Б.Бур­шты­на/.