КРАСИВЫЕ ЛИЦА

О НО­ВОМ АВ­ТО­РЕ "КРУ­ГОЗО­РА"

Ва­лерий Амур­ха­нович Бо­хов ро­дил­ся в 1941-ом. По об­ра­зова­нию - ин­же­нер-эко­номист (окон­чил Мос­ков­ский ин­же­нер­но - эко­номи­чес­кий ин­сти­тут им. С.Ор­джо­никид­зе). Ра­ботал в раз­личных НИИ, а с 1993 го­да - в сис­те­ме Фе­дераль­ной на­лого­вой служ­бы Рос­сии.

Всю свою зре­лую жизнь пиcал ко­рот­кие рас­ска­зы: дет­ские, де­тек­ти­вы, фан­тасти­ку, мис­ти­ку, юмор. В се­реди­не 2012-го из­дал за свой счёт кни­гу, в ко­торую вош­ло око­ло 50 рас­ска­зов.

ДВОЕ

Лю­бовь ох­ва­тила их креп­ко и сра­зу.

Поз­на­коми­лись они пос­ле ус­пешной сда­чи всту­питель­ных эк­за­менов, на со­бесе­дова­нии с мас­те­ром кур­са.

Пе­реби­рая ра­боты вче­раш­них школь­ни­ков, мас­тер от­ме­тил зре­лость ра­бот обо­их.

- Ви­жу по­ис­ки собс­твен­но­го сти­ля; они вид­ны в ра­ботах. - Ска­зал он, об­ра­ща­ясь к ре­бятам. Но есть и под­ра­жания.

Эль­ми­ра при­еха­ла из Ка­зани. Ан­дрей - се­веря­нин, ти­пич­ный по­мор, свет­ло­воло­сый, кра­сивый и креп­кий па­рень из го­рода Кан­да­лак­ши.

Эль­ми­ра час­то по­сеща­ла мно­гочис­ленные му­зеи и кар­тинные га­лереи род­но­го го­рода.  Учи­лась в круж­ке жи­вопи­си До­ма мо­лодё­жи. Рас­кисшие до­роги и ра­дуга пос­ле дож­дя - её лю­бимые те­мы.

Ан­дрей по­сетил все зна­мени­тые му­зея ми­ра. В этом ему по­мог Ин­тернет. Шту­дию он лю­бил. А за­нимал­ся жи­вописью са­мос­то­ятель­но.

- Ну, что же, друзья, в даль­ней­шем я не на­мерен вы­хола­щивать ва­шу ин­ди­виду­аль­ность и под­во­дить её под ка­кую - то об­щую чер­ту. Нет. Ра­ботай­те! - та­ким на­путс­тви­ем бла­гос­ло­вил сво­их уче­ников мас­тер.

А­уди­торию ре­бята по­кину­ли, дер­жась за ру­ки.

Эль­ми­ра вы­деля­лась сре­ди ро­вес­ниц сво­ей утон­чённой вос­точной кра­сотой с оду­хот­во­рен­ны­ми чер­та­ми ли­ца и зе­лёны­ми ог­ромны­ми гла­зами, вос­хи­щён­но смот­ря­щими на мир. Её вол­шебная кра­сота до­пол­ня­лась тем, что она бы­ла ра­ботя­щей и не­уны­ва­ющей де­вуш­кой. Сто­ило взгля­нуть на неё, как от­ветно лю­ди то­же на­чина­ли улы­бать­ся и ра­довать­ся. Cамо по­яв­ле­ние её где - ли­бо вы­зыва­ло вос­хи­щение и не­воль­ную ра­дость.

Каж­дый день ав­густа они ез­ди­ли на пле­нер, хо­дили по му­зе­ям, выс­тавкам. А в сен­тябре на­чалась учё­ба.

Жи­ли они, как и до эк­за­менов в сту­ден­ческом об­ще­житии, но по­думы­вали о по­луче­нии еди­ной ком­на­ты или о сня­тии сов­мес­тно­го жилья. Де­нег у них с со­бой бы­ло толь­ко на пер­вое вре­мя. Семьи их бы­ли сред­не­го дос­татка, где, кро­ме них, в каж­дой семье бы­ли ещё мень­шие де­ти. По­это­му до­пол­ни­тель­но­го при­быт­ка с той, род­ной сто­роны, они не жда­ли.

Пе­ри­оди­чес­ки Ан­дрей стал под­ра­баты­вать груз­чи­ком на овощ­ной ба­зе или на же­лез­ной до­роге, а Эль­ми­ра - в Мак­до­наль­дсе офи­ци­ан­ткой, что поз­во­ляло про­дер­жать­ся до сти­пен­дии. Но раз­ме­ры сти­пен­дии ни­как не пок­ры­вали их скром­ные зап­ро­сы.

Иног­да они пы­тались рас­тя­нуть за­рабо­тан­ные день­ги, хо­тя и зна­ли, что они не ре­зино­вые. Но всё же иной раз по­луча­лось две ты­сячи рас­тя­нуть на ме­сяц жиз­ни, пи­та­ясь толь­ко хле­бом с ча­ем. Час­то слу­чалось, что они ра­дова­лись бы крен­дель­ку или ку­соч­ку хле­ба с ке­фиром. Но ког­да в ко­шель­ке пус­то, то и на сто­ле ни­чего по­явить­ся не мог­ло.

На за­рабо­тан­ные од­нажды, как он счи­тал, круп­ные день­ги, ку­пил зо­лотое коль­цо. Коль­цо по­дарил ей со сло­вами:

- Это, Эль­ми­ра, бу­дет сим­во­лом на­шей люб­ви, на­шего счастья. Со вре­менем, род­ная, и мне ку­пим пар­ное!

Вре­мя идёт быс­тро, а день­ги та­ют ещё быс­трее.

В пос­леднее вре­мя Эль­ми­ра час­то ока­зыва­лась в та­кой си­ту­ации как се­год­ня. Вот пе­ред ней три ты­сячи, а жить ещё ого - го как дол­го. Ан­дрю­шень­ка мо­жет при­нес­ти ещё что - то, ес­ли бу­дут ва­гоны. А ес­ли их не бу­дет, то не бу­дет ра­боты и де­нег не при­бавит­ся. Дру­гая слож­ность - при­несёт он за­рабо­тан­ные день­ги, но за­дание к зав­траш­ним за­няти­ям он не сде­ла­ет. Или ночь бу­дет си­деть, а зав­тра тог­да - не до за­нятий! Что тут де­лать, как быть? Так жить даль­ше нель­зя! Отец учил Эль­ми­ру, что всег­да на­до ис­кать и на­ходить вы­ход, в лю­бой си­ту­ации.

Нет, коль­цо - сим­вол на­шего счастья, на­шей люб­ви. Нель­зя его про­давать! Нет, не бу­ду! Ан­дрю­ша да­же мыс­ли та­кие не одоб­рит!

Офис. По­недель­ник. На элек­трон­ных ча­сах зе­лёные циф­ры ука­зыва­ют вре­мя - 09-00. На­чина­ет­ся но­вый ра­бочий день, но­вая ра­бочая не­деля. В офи­се но­вая сек­ре­тарь - не­обы­чай­но кра­сивая де­вуш­ка Эль­ми­ра.

Её босс - де­ловая жен­щи­на Ма­рия Сер­ге­ев­на Мень­ши­кова. Она в те­чение ча­са по­казы­вала Эль­ми­ре, как поль­зо­вать­ся ксе­рок­сом и фак­сом, как при­нимать и от­прав­лять пись­ма по элек­трон­ной поч­те. Де­воч­ка ока­залась смыш­ле­ной - что - то она зна­ла и рань­ше, а то, че­го не зна­ла - схва­тыва­ла на ле­ту.

- Ну, по­жалуй и всё, Эль­ми­роч­ка. Кноп­ки на пе­рего­вор­ном ус­трой­стве я те­бе по­казы­вала, да?

- Да, Ма­рия Сер­ге­ев­на.

- Мо­жет быть, те­перь попь­ём ко­фе? Зна­ете, как за­вари­вать его?

- Этот аг­ре­гат мне зна­ком. У мо­ей под­ру­ги та­кой же. Сей­час сде­лаю, - от­ве­тила Эль­ми­ра.

- Тог­да вот ещё, ка­кая прось­ба, Эль­ми­роч­ка. В шка­фу нес­коль­ко сме­сей из юж­но­аме­рикан­ской Ара­бики. Их ис­поль­зуй­те. Всем очень нра­вит­ся.

Вам не труд­но бу­дет от­нести ко­фе ещё и во­дите­лю? Он в ком­на­те от­ды­ха; это че­рез дверь от на­шей при­ём­ной. - Ма­рия Сер­ге­ев­на воп­ро­ситель­но взгля­нула на сво­его сек­ре­таря.

- Хо­рошо, Марь Сер­ге­ев­на, сей­час я сде­лаю ко­фе.

Эль­ми­ра при­гото­вила ко­фе, по­дала чаш­ку бос­су, вто­рую по­нес­ла в ком­на­ту от­ды­ха, где на­ходил­ся  во­дитель. От­кры­ла дверь:

- Ан­дрю­ша? Ты? Как ты здесь ока­зал­ся?

- Эль­ми­ра?

Оба ото­ропе­ли и с удив­ле­ни­ем смот­ре­ли друг на дру­га.

Пер­вым при­шёл в се­бя Ан­дрей:

- Ты дав­но здесь, лю­бимая?

- Пер­вый день ра­ботаю. А ты?

- И я то­же пер­вый. Я хо­тел, что­бы ты про­дол­жа­ла учё­бу, а я бы по­ка смог обес­пе­чивать нас. Ака­деми­чес­кий от­пуск ду­маю офор­мить, а че­рез год на­гоню груп­пу.

- Ан­дрю­шень­ка! Я ду­маю, что на­до на­обо­рот - мне на­до взять от­пуск. Те­бя ведь мо­гут заб­рать в ар­мию. А по­том, как же твои об­ширные пла­ны?

- Эль­ми­ра, я спо­соб­ный и це­ле­ус­трем­лённый че­ловек, вре­мя те­рять не бу­ду. А со справ­кой об ака­деми­чес­ком в ар­мию не дол­жны приз­вать.

- Я не мень­ше те­бя, Ан­дрю­ша, це­ле­ус­трем­лённая. Или ты сом­не­ва­ешь­ся?

- Нет, нис­коль­ко! Ну, что же, тог­да оба ухо­дим в ака­деми­чес­кий от­пуск?

- Я скло­ня­юсь к это­му.

- Я по­нял, Эль­ми­ра, по­чему оба мы под­спуд­но, не сго­вари­ва­ясь, выб­ра­ли эту кон­то­ру - она за­нима­ет­ся ди­зай­нер­ским про­ек­ти­рова­ни­ем в стро­итель­стве. Впол­не воз­можно, что в этой сфе­ре мо­гут про­явить­ся и на­ши ин­те­ресы.

- На­вер­ное, ми­лый! Я смот­ре­ла офи­ци­аль­ный сайт ор­га­низа­ции; по­хоже, что де­ла у неё идут ус­пешно.

- И ещё есть для нас один ва­ри­ант, Эль­ми­ра, есть, о чём по­думать, - за­нимать­ся здесь ди­зай­ном, с за­чис­ле­ни­ем в штат, а учит­ся на ве­чер­нем от­де­лении, да?

 Мы ведь с то­бой не от­сту­па­ем, а лишь де­ла­ем вре­мен­но шаг в сто­рону.

ГОН­ЧАР

Вто­рое ле­то под­ряд я в сос­та­ве меж­ду­народ­ной ком­плексной эк­спе­диции ра­ботал в Уз­бе­кис­та­не, под  Са­мар­кандом.

Нас прив­ле­кали Го­лубые ку­пола Са­мар­канда - ро­вес­ни­ка Ри­ма, Афин и Пом­пеи тем, что мно­го ар­те­фак­тов на­копи­лось за 2500 лет в зем­лях этой сто­лицы Ти­мури­дов, за­нимав­шей клю­чевое по­ложе­ние на Ве­ликом шел­ко­вом пу­ти из Ев­ро­пы в Ки­тай.

Так как эк­спе­диция бы­ла меж­ду­народ­ной, то быт наш был ор­га­низо­ван об­разцо­во: би­оту­але­ты и, что осо­бен­но цен­но при жа­ре - каж­дые два дня цис­терна со све­жей во­дой. Дей­ство­вала да­же пе­ред­вижная ба­ня. Был мед­пункт. Име­лись свои ав­то­моби­ли, ко­торые по­вара и за­гото­вите­ли ис­поль­зо­вали, в ос­новном, для по­ез­дки на ба­зар, в го­род, за про­дук­та­ми.

Над рас­ко­пами прос­ти­рались на­тяну­тые на­весы, да­вав­шие же­лан­ную тень.

В ком­плексную эк­спе­дицию вхо­дили ар­хе­оло­ги, би­оло­ги, ге­ог­ра­фы, поч­во­веды, ху­дож­ни­ки и фо­тог­ра­фы.

Я, мо­лодой ар­хе­олог, ра­нее по­бывал на рас­копках в Егип­те и в Ита­лии. На­ход­ки - из­де­лия май­оли­ки - ке­рами­ки из обож­женной гли­ны с ис­поль­зо­вани­ем рас­писной гла­зури, пок­ры­той неп­розрач­ной эмалью.

Здесь же, под Са­мар­кандом, всё бы­ло мне зна­комо: се­реб­ристые то­поля, рас­ту­щие вдоль пыль­ной до­роги; арык, в жел­тых во­дах ко­торо­го мы иног­да ку­пались; ду­вал, ок­ру­жав­ший нес­коль­ко до­миков в от­да­лении; ме­лан­хо­лич­ные ос­лы, из­редка пы­лив­шие ми­мо на­ших рас­ко­пок с вос­се­дав­ши­ми на них сон­ны­ми хо­зя­ева­ми в цве­тас­тых ха­латах. Ав­то­моби­ли и ав­то­бусы по этой до­роги поч­ти не ез­ди­ли.

Ин­те­рес­но, мно­гое ли из­ме­нилось здесь со вре­мен Ти­мура? - в воз­ду­хе вре­мя от вре­мени по­висал воп­рос, ко­торый я мыс­ленно се­бе за­давал.

Жа­ра бы­ла обыч­ным яв­ле­ни­ем для этих мест. Мо­биль­ни­ки здесь "ожи­вали", ес­ли отой­ти от на­ших па­латок на бу­горок мет­рах в че­тырёх­стах. Ес­ли нас спра­шива­ли, "как по­года", а спра­шива­ли про по­году всег­да, то мы ла­конич­но от­ве­чали "сплош­ной таш­кент". И тут "таш­кент" не был наз­ва­ни­ем го­рода; это бы­ло слен­го­вое оп­ре­деле­ние сос­то­яния кли­мата.

- Смот­ри­те, вер­блю­ды, вер­блю­ды, жи­вые вер­блю­ды! - это звон­ко зак­ри­чала мо­лодая ла­боран­тка Ли­ля. Она при­еха­ла с на­ми из Мос­квы и рань­ше встре­чала ко­раб­лей пус­ты­ни толь­ко в зо­опар­ке. Она от­ве­чала за ну­мера­цию эк­спо­натов эк­спе­диции и опи­сание их. Мы на­зыва­ли её  "наш ну­меро­лог".

Пя­ток вя­лых вер­блю­дов вёл ми­мо нас по­гон­щик.

- Не шиб­ко - то они жи­вые, - от­вет Ли­ле на­шёл­ся сам со­бой.

Дол­гое вре­мя нич­то не от­вле­кало нас от ра­боты. Но вот ка­кие - то зву­ки сна­чала не­яс­ные, по­том за­уныв­ные ста­ли до­летать до нас. На­конец, мы уви­дели три длин­ные фи­гуры, ко­торые шли по до­роге и всё вре­мя на­иг­ры­вали пе­чаль­ные ме­лодии. Это был ор­кес­трик с флей­той, буб­ном и мес­тным струн­ным инс­тру­мен­том. Оде­ты ор­кес­тран­ты бы­ли в яр­кие бу­хар­ские ха­латы.

Впе­реди му­зыкан­тов не­тороп­ли­во шел ос­лик, ко­торый дик­то­вал всей про­цес­сии (так мне ка­залось, а, мо­жет быть, так и бы­ло) темп ходь­бы и за­давал темп му­зыки.

Тол­стяк, си­дев­ший вер­хом на ос­ле, дер­жал обе­ими ру­ками ог­ромный ба­рабан. Он не иг­рал на инс­тру­мен­те, а толь­ко удер­жи­вал его. Но­ги тол­стя­ка ви­сели, не ка­са­ясь жи­вота ос­ла. Ве­ревоч­ные стре­мена, под­вя­зан­ные вы­соко, пет­ля­ми сви­сали по бо­кам ско­тины.

Ос­лик по­дошел сов­сем близ­ко к на­шему рас­ко­пу, вмес­те с ним весь ор­кес­трик по­дошел к нам. Вот они ос­та­нови­лись воз­ле рас­ко­пов, и, не пе­рес­та­вая иг­рать, смот­ре­ли на нас. А мы смот­ре­ли на них. Все три му­зыкан­та бы­ли не­от­ли­чимо по­хожи друг на дру­га. Оди­нако­вой рас­цвет­ки тю­бетей­ки бы­ли на них. Си­дев­ший на ос­ле тол­стяк был стар, сед и слеп. На го­лове у не­го вы­сил­ся ог­ромный тюр­бан. Осел с лю­бопытс­твом смот­рел на нас, хло­пая ог­ромны­ми рес­ни­цами. Так они сто­яли ми­нут пять - семь. По­том ос­ли­ку на­до­ели на­ши скуч­ные не­под­вижные фи­гуры и он дви­нул­ся даль­ше и уны­лые му­зыкан­ты, не пре­рывая иг­ры, от­пра­вились за ним.

Здесь, при рас­копках, в прош­лом го­ду, нам встре­чалось мно­го из­де­лий из гли­ны. В этих мес­тах сыр­цо­вый и жже­ный кир­пич был рас­простра­нен­ным ма­тери­алом для пос­трой­ки кре­пос­тей, хра­мов, жи­лищ.

Час­то мы на­ходи­ли ос­татки гли­няных пе­чей - тан­ды­ров, слу­жив­ших для из­го­тов­ле­ния ле­пешек.

Ещё на­ходи­ли мно­го ос­татков мед­ных куб­га­нов - кув­ши­нов; сре­ди них по­пада­лись и це­лые. Мне же нес­ка­зан­но по­вез­ло: я рас­ко­пал фа­ян­со­вую ва­зу ска­зоч­ной кра­соты. И очень тон­кой ра­боты. И эта ва­за, к на­шему удив­ле­нию, бы­ла це­лой. Она бы­ла рас­пи­сана бе­лой гла­зурью с си­ними узо­рами. Рас­ко­пан­ная на­ход­ка бы­ла упа­кова­на в хо­рошо сох­ра­нив­шу­юся в су­хом пес­ке де­ревян­ную та­ру. Внут­ри это­го ящич­ка, вок­руг ва­зы бы­ло мно­го сгнив­шей ба­рань­ей шер­сти, как уда­лось оп­ре­делить.

При под­робном ос­мотре всех по­ража­ла не­обыч­ная для этих мест  фор­ма ва­зы. По­казан­ное эк­спер­там  - вид­ным ис­кусс­тво­ведам гон­чарное из­де­лие бы­ло приз­на­но не­сом­ненным ше­дев­ром.

В од­ной упа­ков­ке с ва­зой хра­нилась гли­нян­ная до­щеч­ка, на ко­торой сох­ра­нились древ­ние пис­ме­на. До­щеч­ка бы­ла от­прав­ле­на уче­ным Уз­бе­кис­та­на, а сле­пок с  нее и фо­тог­ра­фии бы­ли в Мос­кве пе­реда­ны на рас­шифров­ку крип­то­логам - лин­гвис­там.

И вот в один из обыч­ных рас­ко­поч­ных дней, приш­ла те­лег­рамма, в ко­торой да­валась рас­шифров­ка тек­ста древ­них пис­мен.

В те­лег­рамме со­об­ща­лось "…мой единс­твен­ный сын, вот этой ру­кой (от­пе­чаток ру­ки) сот­во­рил сию ва­зу. Боль­ше он ни­чего не ус­пел сле­пить. Жизнь его обор­ва­лась. А бы­ло ему все­го …семь лет. Ус­то (имя мас­те­ра)".            

ЗНА­КОМС­ТВО

На эту фо­товыс­тавку я заб­рел слу­чай­но, ока­зав­шись ря­дом с До­мом жур­на­лис­тов, где она про­ходи­ла.

Там бы­ли выс­тавле­ны ра­боты нес­коль­ких фо­тожур­на­лис­тов. Каж­до­му был вы­делен раз­дел. Бы­ли раз­ме­щены би­ог­ра­фии каж­до­го из ав­то­ров и его фо­то.

Са­мое яр­кое впе­чат­ле­ние - это один из ав­то­ров. Ав­тор этот - де­вуш­ка. Де­вуш­ка пот­ря­са­ющей кра­соты. И фи­гура и ли­цо - на заг­ля­денье, со­вер­шенней не бы­ва­ет! Да­же ес­ли с выс­тавки уб­рать эк­спо­наты, а ос­та­вить толь­ко её од­ну, то ус­пех у выс­тавки был бы оше­ломи­тель­ный!

Пос­мотрел её би­ог­ра­фию. Уз­нал, что зо­вут её - Ле­на, фа­милия - Иль­ина. Окон­чи­ла МГИ­МО и ус­ко­рен­ный фа­куль­тет жур­на­лис­ти­ки. Мно­го ез­дит по стра­нам Юж­ной Аме­рики. Воз­раст - 28 лет, чуть мо­ложе ме­ня.

Ле­на Иль­ина сто­яла у сво­их фо­тог­ра­фий. Вок­руг неё тол­пи­лось нес­коль­ко че­ловек. У них шла ожив­лённая бе­седа. Не­кото­рые по­сети­тели сто­яли в сто­роне, яв­но лю­бу­ясь не выс­тавлен­ны­ми ра­бота­ми, а их ав­то­ром. Они не­от­рывно смот­ре­ли на неё. И их мож­но бы­ло по­нять. Я то­же смот­рел на неё и дух у ме­ня пе­рех­ва­тыва­ло: "Вот это де­вуш­ка, да! С та­кой мож­но поз­на­комить­ся, вер­нее, на­до поз­на­комить­ся и, ко­неч­но, с са­мыми серь­ёз­ны­ми на­мере­ни­ями!"

Я про­шел­ся вдоль ря­да её ра­бот. Мно­го мо­ря, гор, за­рос­ших ли­ана­ми древ­них ка­мен­ных стро­ений, за­рос­лей джун­глей... На­до ска­зать, что ра­боты доб­ротные, но не "ах!". Та­кие фо­тог­ра­фии не ред­кость в жур­на­лах ти­па "Вок­руг све­та". А в ки­нома­тери­алах есть ви­ды и луч­ше. Про­ходя ми­мо груп­пки лю­дей, ок­ру­жав­ших Ле­ну Иль­ину, я ус­лы­шал, что все на­пере­бой хва­лили её ра­боты. Хва­лили и ль­сти­ли: "Очень соч­ные крас­ки", "Прек­расное ос­ве­щение на Ва­ших сним­ках", "Как Вам уда­лось заб­рать­ся в та­кую даль?"...

Я по­нимал, что ми­мо та­кой де­вуш­ки прой­ти не смо­гу. Но, ну­жен ка­кой-то нес­тандар­тный под­ход. Ведь ди­фирам­бы не зас­та­вят ее об­ра­тить вни­мание на ме­ня. Она к ним при­вык­ла. Ми­ло улыб­нется, но глу­бин­ные стру­ны её ду­ши не бу­дут зат­ро­нуты. На­до обя­затель­но при­думать, как к ней по­дой­ти. По­дой­ти и за­ин­те­ресо­вать её. Вы­бить из кру­га обыч­но­го и при­выч­но­го для неё раз­го­вора.

"Ду­май! Ду­май над нес­тандар­тным и про­дук­тивным под­хо­дом!" - при­казал я се­бе. "Как, как, как? Ру­гать и вы­казы­вать не­доволь­ство, ука­зывая на не­дос­татки? Ис­кать сла­бые сто­роны в её ра­ботах - чре­вато, это мо­жет на­обо­рот, от­пугнуть че­лове­ка".

И вот на ка­кое-то вре­мя круг пок­лонни­ков (а как еще их наз­вать?) Е. Иль­иной вре­мен­но по­редел. Раз­го­вор стал спо­тыкать­ся, за­мирать.

"Впе­рёд", - ска­зал я. И по­дошел к де­вуш­ке.

- Ле­на! А мо­жете ли Вы на сним­ке изоб­ра­зить сос­то­яние ду­ши, пой­мать ка­кое - то пог­ра­нич­ное сос­то­яние, нап­ри­мер, меж­ду го­рем и ра­достью? Мо­жете ли, это уже бли­же к Ва­шей те­мати­ке, пе­редать ве­тер, сля­коть, дождь, не­обыч­ное ос­ве­щение, по­луто­на,  раз­личную яр­кость ос­ве­щения ка­кого - то объ­ек­та, свои впе­чат­ле­ния от сос­то­яния при­роды или че­лове­ка?

Она обер­ну­лась ко мне, яв­но за­ин­те­ресо­ван­ная. Ис­пуг чи­тал­ся в этих не­обы­чай­но ог­ромных вы­рази­тель­ных гла­зах.

- Нет, -  был рас­те­рян­ный от­вет, про­из­не­сен­ный очень ти­хо,  не выр­вавший­ся из глу­бины ду­ши, а вы­дох­ну­тый ею. - А Вы фо­тог­раф? - был её воп­рос, в ко­тором чувс­тво­вал­ся глу­бокий, ис­крен­ний ин­те­рес ко мне.

 "Ло­ви мо­мент, чу­дила! Не мол­чи! Зах­ва­тывай её ин­те­рес как мож­но боль­ше! Про­яв­ляй эру­дицию! По­кажи, что ты не прост, сов­сем не прост! И ве­ди се­бя чуть по­нахаль­нее", - про­мель­кну­ло у ме­ня.

- Ка­кое-то вре­мя я неп­ло­хо фо­тог­ра­фиро­вал. Прош­ту­диро­вал нес­коль­ко ли­тера­тур­ных ра­бот из­вес­тных де­яте­лей куль­ту­ры. В том чис­ле и фо­тог­ра­фов, на­чиная с Род­ченко, и опе­рато­ров оте­чес­твен­но­го ки­но. Вы ведь пом­ни­те мас­те­ров - ки­но­опе­рато­ров: В.Вол­чек, А. Ле­виц­кий, В. Рап­по­порт, А. Го­лов­ня, П. Но­гин… Кар­ти­ны, ко­торые они сни­мали, от­ли­ча­ют­ся и са­мобыт­ностью и сво­еоб­ра­зи­ем, у каж­до­го - своя ма­нера, не­зави­симая от жан­ра ки­но. Я  вни­матель­но  про­читал их ра­боты.

Ле­на вни­матель­но слу­шала ме­ня и рас­те­рян­но ки­вала.

"Не знаю, а есть ли у каж­до­го из них ли­тера­тур­ные тру­ды?" - так я по­думал уже про се­бя.

- Я мно­го за­нимал­ся глу­биной рез­кости, - про­дол­жал я за­ливать­ся со­ловь­ем. - Эк­спе­римен­ти­ровал. Ос­та­лись у ме­ня ра­боты и не­кото­рыми гор­жусь! Но по­том пе­рек­лю­чил­ся на жи­вопись, ри­сова­ние.  Нет, сей­час не фо­тог­ра­фирую!  Но, вот нес­коль­ко раз вмес­те с из­вес­тны­ми фо­тог­ра­фами, не та­кими юны­ми, как пред­став­ле­ны здесь, - при этих сло­вах моя со­бесед­ни­ца впер­вые ши­роко улыб­ну­лась мне, - а бо­лее мас­ти­тыми, учас­тво­вал в эк­спе­дици­ях. Мож­но да­же ска­зать, что ру­ково­дил ими, под­ска­зывал в оп­ре­делен­ные мо­мен­ты и учил тер­пе­нию. Нап­ри­мер, од­нажды в од­ной из ази­ат­ских стран приш­лось ка­ра­улить вос­ход сол­нца до­воль­но дол­го, нес­коль­ко ча­сов, что­бы уви­деть свер­ка­ющую, буд­то об­ли­тую зо­лотом, иг­лу ми­наре­та.

- Жи­вопись, вот чем я очень меч­таю за­нять­ся. Всю жизнь меч­таю! Но вре­мени вов­се нет.

- Жи­вопись - в этом я дей­стви­тель­но си­лен. Есть ра­боты. А я, дей­стви­тель­но, ри­совал для се­бя ког­да - то. Иног­да бы­ла нуж­на от­ду­шина от пов­седнев­ности! И жи­вопись уно­сила ме­ня да­леко от дей­стви­тель­нос­ти. Ес­ли это же­лание у Вас, Ле­на, сох­ра­нит­ся и бу­дет у Вас вре­мя, я го­тов по­могать Вам и ру­ково­дить Ва­ми. Для на­чала, со­ветую по­сетить нес­коль­ко выс­та­вок, га­лерей. Ведь да­же в Треть­яков­ке мо­гу по­казать и рас­ска­зать Вам мно­го ин­те­рес­но­го и мно­го то­го, че­го Вы не зна­ете!

- Нап­ри­мер? - она стро­го и не­довер­чи­во взгля­нула мне в гла­за.

- Ну, вот, для на­чала с че­го - ни­будь прос­то­го… Нап­ри­мер, ес­ли да­же го­ворить об из­вес­тном рус­ском ху­дож­ни­ке Алек­сан­дре Ан­дре­еви­че Ива­нове. Вы пом­ни­те, ко­неч­но, его кар­ти­ну "Яв­ле­ние Хрис­та на­роду". Так вот, ес­ли вспом­ни­те, са­мая ле­вая на его по­лот­не фи­гура - ста­рец, опи­ра­ющий­ся на по­сох и сто­ящий по щи­колот­ку в во­де, - не до­рисо­ван. Да! Не до­рисо­ван! Об­ра­тите вни­мание, в во­де от­ра­жа­ет­ся тем­но - крас­ный хи­тон, а на воз­ду­хе на нем одеж­да - се­рая.

- Прав­да? На­до бу­дет обя­затель­но схо­дить, про­верить! Вы сос­та­вите мне ком­па­нию?

По - мо­ему, Вы зна­ете, что я ей от­ве­тил.

- А у Вас бы­ли уже пер­со­наль­ные выс­тавки? - спро­сила Ле­на.

- Я лю­битель, не про­фес­си­онал. За­нима­юсь глав­ным сво­им де­лом - ста­тис­ти­кой и эко­номи­кой. На сты­ке, так ска­зать на­ук! На ра­боте, в ин­сти­туте,  у ме­ня бы­ли выс­тавки. А в про­фес­си­ональ­ных кру­гах - нет.

- Очень бы­ло бы ин­те­рес­но пос­мотреть Ва­ши ра­боты.

- Уви­дим! С удо­воль­стви­ем Вам по­кажу!

"Это уже ого - го!", - по­думал я. А вслух ска­зал:

- Зна­ете, Ле­на. Да­вай­те кон­крет­ные за­дачи пос­та­вим Вам, или, ес­ли не воз­ра­жа­ете, - нам. По­тому, что я го­тов всег­да по­мочь, го­тов быть ря­дом. Нас­тро­им­ся. По­дума­ем. По­дума­ем, как их ре­шить. А там и ре­шим! Как Вы об этом ду­ма­ете?

- Я - за! А что это мо­гут быть за за­дачи?

Мы с Ле­ной уже не сто­яли воз­ле ее ра­бот, а раз­гу­лива­ли по за­лу, оба ув­лекшись бе­седой. Поз­на­коми­лись, то есть я наз­вался.

- Ска­жем та­кого пла­на, - я за­думал­ся. Мне са­мому бы­ло ин­те­рес­но, ку­да я вы­рулю? А по­том я сам за­горел­ся ре­шени­ем слож­ных за­дач. - Мож­но ведь ска­зать, что про­буж­де­ние вес­ны вы­зыва­ет ожи­дание, вол­не­ние, тре­вогу?

- Бе­зус­ловно, мож­но. От вес­ны всег­да мно­гого ждешь. Вот и вол­ну­ешь­ся! Так что, ска­зать так, очень да­же мож­но. А в чём же, Ми­ша, сос­то­ят на­ши за­дач­ки? Мы к ним при­дём?

- Да, я дер­жу нить раз­го­вора. А вот ес­ли на­до по­казать тре­вогу, вол­не­ние, мож­но ли их пе­редать че­рез пер­вые ве­сен­ние рос­тки, пер­вые лис­точки и трав­ку, Ле­на?

"Не заг­нул ли я? То, что заг­нул - это яс­но. Мо­жет и пе­рег­нул. На­до бы по­нят­нее го­ворить и для се­бя са­мого. Ведь, что я та­кое ска­занул? Сам мог бы ре­али­зовать? На­до быть бли­же к зем­ле, ста­рик", - та­кие мыс­ли бур­ли­ли у ме­ня в го­лове.

- Не знаю, - от­ве­тила Ле­на.

- Я и сам схо­ду не вы­дам Вам от­вет. Да­вай­те пе­рей­дем к кон­крет­ным за­дачам, бо­лее прос­тым и по­нят­ным. Вот, нап­ри­мер, та­кие за­дач­ки:

пер­вая - пе­редать на сним­ке сы­рость. На­до, что­бы зри­теля ох­ва­тывал оз­ноб, что­бы ему хо­телось сог­реть­ся;

 вто­рая - по­казать при­роду, де­ревья, ска­зоч­но пок­ры­тые ине­ем и ос­ве­щён­ные приз­рачным, приг­лу­шен­ным све­том. Сни­мок дол­жен иметь ка­кой - то не­ре­аль­ный флер, на­лет вол­шебс­тва;

 третья - по­казать ра­дость или на­обо­рот, слё­зы, оби­ду, го­ре. Ка­кое-то край­не нес­по­кой­ное сос­то­яние че­лове­ка.

- Вы зна­ете, Ми­ша, слож­но за­пом­нить да­же эти за­дачи. Я уж не го­ворю о ре­шении. Ес­ли бы ус­ло­вия для этих за­дачек вы­вела и пред­ло­жила я са­ма…. Тог­да уж за­пом­нить, по край­ней ме­ре, я бы смог­ла. Так что я про­шу от Вас все­мер­ной по­мощи. Все это жут­ко неп­росто и ин­те­рес­но!

На этом, собс­твен­но, я с Ле­ной и рас­стал­ся, об­ме­няв­шись те­лефо­нами и до­гово­рив­шись о сле­ду­ющей встре­че.

АР­МИЯ И НА­РОД

Маль­чи­ку бы­ло уже две­над­цать лет, а он про­дол­жал иг­рать в сол­да­тики. Иг­рал он каж­дый день. Иг­рал ув­ле­чён­но. Толь­ко в иг­рах со сво­ими  оло­вян­ны­ми друзь­ями и плас­тмас­со­выми "вра­гами" он чувс­тво­вал се­бя ком­фор­тно. Ему не на­до бы­ло нап­ря­гать­ся, что­бы по­нять, что от не­го хо­тят. Маль­чик был глу­хоне­мым от рож­де­ния. Со­об­ра­зитель­ным, но глу­хоне­мым маль­чи­ком. А сре­ди фи­гурок во­ен­ных из оло­ва и плас­тмас­сы он был аб­со­лют­но спо­кой­ным и уве­рен­ным. Эту уве­рен­ность в не­го все­ляли его иг­рушки и те пра­вила во­ен­ных дей­ствий, ко­торые маль­чик сам вы­раба­тывал в хо­де  ба­таль­ных сцен.

Всё его вой­ско сос­то­яло из его лю­бимой ар­мии и сол­да­тиков про­тивос­то­ящей ар­мии. Ник­то в дет­ском до­ме не по­кушал­ся на его вой­ска. Каж­дый из де­тей иг­рал в свои иг­рушки или был за­нят ины­ми ув­ле­чени­ями.

В его ве­лико­леп­ной ар­мии бы­ла уже сот­ня сол­дат. По­бедо­нос­ная ар­мия име­ла и кон­ни­ков и пе­хоту. И в сре­де ка­вале­рис­тов и сре­ди пе­хотин­цев бы­ли офи­церы и ря­довые. Од­но­го от­важно­го пе­хот­но­го офи­цера, от­ли­чив­ше­гося во мно­гих бо­ях, он про­из­вёл в ге­нера­лы. А глав­но­коман­ду­ющим был сам маль­чик. Маль­чи­ка зва­ли Па­вел.

Ар­мия "про­тив­ни­ков" нас­чи­тыва­ла бо­лее сот­ни плас­тмас­со­вых во­инов. В ней то­же бы­ли всад­ни­ки и пе­хотин­цы; ря­довой и офи­цер­ский сос­та­вы. И ко­ман­до­вал ими то­же Па­вел. В от­ли­чие от его ар­мии пе­хотин­цы - "про­тив­ни­ки" во­ева­ли в бо­лее раз­но­об­разных по­зах. Кро­ме сто­ящих смир­но сол­дат тут бы­ли стре­ля­ющие с ко­лена, ле­жащие стрел­ки, бе­гущие в ата­ку бой­цы и во­ины, бро­са­ющие гра­нату.

Пос­ле од­но­го из сра­жений, в ко­торых Па­вел со сво­ей ар­ми­ей одер­жал бе­зого­вороч­ную по­беду и где его оло­вян­ные, сто­ящие по стой­ке смир­но, пе­хотин­цы и си­дящие на бо­евых ко­нях кон­ногвар­дей­цы, на­голо­ву раз­би­ли плас­тмас­со­вых вра­гов, глав­но­коман­ду­ющий хо­тел уже бы­ло сло­жить в кар­тонный ящик всех жи­вых и по­гиб­ших. Но тут он об­ра­тил вни­мание на то, что за сра­жени­ем наб­лю­да­ют, а сол­да­там его по­бедо­нос­ной ар­мии ма­шут ру­кою.

За сра­жени­ем наб­лю­дала кук­ла с боль­ши­ми си­ними гла­зами. У неё бы­ли та­кие кра­сивые и доб­рые гла­за, ка­кими ма­ло кто смот­рел на Пав­ла и его под­чи­нен­ных. Па­ша  не­воль­но под­тя­нул­ся.

А кук­лу дер­жа­ла в ру­ках де­воч­ка и она ма­хала ру­кой этой кук­лы. Де­воч­ка по­яви­лась не­дав­но в их груп­пе дет­ско­го до­ма. Зна­чит, она то­же бы­ла глу­хоне­мой. На шкаф­чи­ке де­воч­ки Па­вел про­читал "Нас­тя". Па­вел за­метил, что Нас­тя очень по­хожа на свою кук­лу; вер­нее, кук­ла по­хожа на свою хо­зяй­ку. Та­кие же вы­рази­тель­ные и кра­сивые гла­за. Ли­ца очень по­хожи! Ах, ка­кие кра­сивые ли­ца! Единс­твен­ное от­ли­чие за­метил Па­вел - улыб­ку. У кук­лы она не ме­нялась. А у Нас­ти  улыб­ка - заг­ля­дение! От та­кой рас­цве­та­ющей улыб­ки дол­жны рас­пускать­ся цве­ты! Па­вел от­ветно то­же улыб­нулся и по­думал, что с Нас­тей он смо­жет под­ру­жить­ся.