Украинская граница: ополченцы обижены предательством русского царя

В суб­бо­ту у по­ручи­ка Лу­каша, как час­тень­ко слу­чалось, соб­ра­лась теп­лая ком­па­ния пе­реки­нуть­ся в "двад­цать од­но". Ве­чер плав­но приб­ли­жал­ся к по­луно­чи, и проч­ная ар­мей­ская друж­ба ещё бо­лее бы­ла скреп­ле­на че­тырь­мя бу­тыл­ка­ми крас­ной оре­ховой нас­той­ки. От­че­го меж­ду гос­по­дами офи­цера­ми  про­тека­ла неп­ри­нуж­денная бе­седа. Швейк, прис­лу­живая за сто­лом, вни­матель­но сле­дил за иг­рой и раз­го­вором.

По­ручик Лу­каш вы­иг­ры­ва и Швейк был до­волен, что его не за­ложи­ли в банк.

- Гос­по­да, вы слы­шали - МИД Рос­сии се­год­ня за­явил сроч­ную но­ту про­тес­та  Ук­ра­ине по по­воду ми­номет­но­го обс­тре­ла та­мож­ни? - поб­лески­вая стек­ла­ми пен­сне, тор­жес­тву­юще объ­явил под­по­ручик Дуб. Сре­ди при­сутс­тву­ющих он был млад­ший по зва­нию и пы­тал­ся это т свой не­дос­та­ток ком­пенси­ровать ин­форми­рован­ностью в меж­ду­народ­ных от­но­шени­ях.   

- Ка­кой к дь­яво­лу сроч­ный про­тест,  - гля­дя в свои кар­ты чер­тыхнул­ся  фель­дку­рат От­то Кац. Пол­ко­вой свя­щен­ник был из­рядно пь­ян, его наг­рудный крест уже нес­коль­ко раз об­макнул­ся  в фу­жер с крас­ным ви­ном, кап­ли ко­оро­го, сте­ка­ющие с рас­пятья, выг­ля­дели зло­веще.

- Два ме­сяца,  - про­дол­жал Кац, - на Ук­ра­ине рус­ские дол­ба­сят друг дру­га из ми­номе­тов и пу­шек, не од­ну сот­ню лю­дей  от­пра­вили на не­беса, а  ваш МИД, под­по­ручик Дуб, толь­ко сей­час за­кудах­тал, - Кац бес­це­ремон­но сре­зал тор­жес­тво Ду­ба.

- Уволь­те, свя­той отец, МИД не мой, а рос­сий­ский, - на­седал на Ка­ца под­по­ручик, - рань­ше на Ук­ра­ине по­тери нес­ли рус­ские опол­ченцы и граж­дан­ское на­селе­ние, а на этот раз ми­на пря­мёхонь­ко уго­дила в кры­шу рос­сий­ской приг­ра­нич­ной та­мож­ни и раз­несла её вдре­без­ги. По­тому рос­сий­ский МИД сроч­но и за­явил ук­ра­ин­ской сто­роне про­тест. Уби­тые рус­ские лю­ди на Ук­ра­ине ни­кому не нуж­ны, а рос­сий­ская та­мож­ня, хоть и ста­рая раз­ва­люха, а всё рав­но  го­сударс­твен­ная собс­твен­ность.

- Своя ру­баха бли­же к те­лу, - фи­лософ­ски всту­пил в бе­седу кад­ро­вый офи­цер  ка­питан Саг­нер, - это клас­си­чес­кий, так­ти­чес­кий, во­ен­ный при­ём.

-  Не хо­тите ли вы, гос­по­дин ка­питан, ска­зать,  что ис­то­рия с та­мож­ней есть фаль­ши­вая про­вока­ция, ко­пия ар­тилле­рий­ско­го обс­тре­ла рус­ских по­зиций на ли­нии Ман­нергей­ма в Фин­ляндии в но­яб­ре 39-го или как две кап­ли во­ды по­хожа на ав­густов­скую ис­то­рию 39-го с  не­мец­кой та­мож­ней пе­ред вхож­де­ни­ем Гит­ле­ра в Поль­шу?.. -  про­зор­ли­во под­ме­тил по­ручик Лу­каш.

Дуб не был спо­собен к ана­лити­чес­ко­му мыш­ле­нию, и по­тому его са­мона­де­ян­ная ата­ка на фель­дку­рата Ка­ца в миг зах­лебну­лась флан­го­выми ин­форма­ци­он­ны­ми уда­рами Саг­не­ра и Лу­каша. Дуб си­дел с от­висшей гу­бой в по­дав­ленным нас­тро­ении, изоб­ра­жая ти­тани­чес­кое нап­ря­жение мыс­ли.

- Нет, гос­по­да, здесь си­ту­ация слож­нее. Это ша­рах­ну­ли ка­толи­ки-бан­де­ров­цы из ук­ра­ин­ской на­ци­ональ­ной гвар­дии по рус­ской пра­вос­лавной та­мож­не  ша­рах­ну­ли. Вы, гос­по­да не зна­ете  ко­вар­ной  ис­то­рии ре­лиги­оз­ных во­ин, - за­метил фель­дку­рат Кац, под­лив ре­лиги­оз­но-на­ци­она­лис­ти­чес­ко­го мас­ла на жер­твен­ный ал­тарь бе­сов­ско­го ог­ня.

Вер­сию фель­дку­рата Ка­ца ник­то из при­сутс­тву­ющих  не за­хотел об­суждать, и за иг­ро­вым сто­лом  на мгно­вение нас­ту­пила ти­шина.

- А что вы, Швейк, ду­ма­ете по это­му по­воду? - Лу­каш пос­мотрел в сто­рону Швей­ка и фа­миль­яр­но до­бавил:  - дру­жище, от­крой­те-ка нам ещё па­ру бу­тыло­чек.

Швейк ожи­вил­ся и со зна­ни­ем де­ла на­чал лов­ко вкру­чивать што­пор в проб­ку оче­ред­но­го зас­толь­но­го "сна­ряда".

 - Ос­ме­люсь до­ложить, гос­по­дин обер-лей­те­нант, на Ук­ра­ине у рус­ских де­ло дрянь. В трак­ти­ре "У ча­ши" был слу­чай - лес­ник Шпе­ра из де­рев­ни Пелж­гри­мово, на­чис­то про­дул­ся в кар­ты и, на­пив­шись, рас­ска­зывал, что сво­ими гла­зами ви­дел, как за­яц нас­ко­чил на мед­ве­дя. Ко­неч­но, ему ник­то не по­верил. Все же зна­ли, что мед­ве­дей во всей на­шей ок­ру­ге уже лет двес­ти не бы­вало.

- Вы хо­тите ска­зать, Швейк, что ук­ра­ин­ские гвар­дей­цы не ре­шились бы драз­нить рус­ско­го мед­ве­дя? - по­няв, ку­да Швейк кло­нит, оце­нил Лу­каш.

- Ос­ме­люсь до­ложить, гос­по­дин обер-лей­те­нант, за­яц жи­вот­ное глу­пое, и нас­ко­чить на мед­ве­дя мог не ина­че как с боль­шо­го пе­репу­га, убе­гая от охот­ни­ков.

В на­шей ка­зар­ме идут раз­го­воры, что рус­ских опол­ченцев на Ук­ра­ине  на­кану­не силь­но пот­ре­пали. А опол­ченцы дав­но уже бы­ли силь­но обоз­ле­ны на рос­сий­ско­го ца­ря за то, что тот им от­кры­то не по­мога­ет, и да­же ми­рот­ворчес­кие си­лы О­ОН для за­щиты на­селе­ния не хо­чет ввес­ти на Ук­ра­ину. И дру­гие мо­нар­хи из Ев­ро­пы и США то­же ник­то не хо­чет  вво­дить ми­рот­ворцев на Ук­ра­ину. Сол­да­ты го­ворят, что у мо­нар­хов на этот счет    кол­лектив­ный сго­вор. Ав­густей­шим осо­бам - на на­род глу­боко на­чихать. Пусть хоть всех лю­дей в ка­пус­ту на­шин­ку­ют  - нис­ко­леч­ко их не жал­ко. Но я с этим мне­ни­ем ка­тего­ричес­ки не сог­ла­сен.

- Швейк, по­чему вы ду­ма­ете, что рос­сий­ский царь не хо­чет по­мочь рус­ским опол­ченцам и не хо­чет вво­дить ми­рот­ворцев на Ук­ра­ину? - уточ­нил Лу­каш.

- Ос­ме­люсь до­ложить, гос­по­дин обер-лей­те­нант. На­род, как и на­шего бра­та сол­да­та  на­до дер­жать стро­го в чер­ном те­ле. Се­год­ня ты ему по­можешь, а зав­тра они раз­ба­лу­ют­ся и от те­бя че­го-ни­будь боль­ше­го поп­ро­сят. Ни­какой дис­ципли­ны тог­да в го­сударс­тве не бу­дет. А по­том, гля­дишь, не­вежес­твен­ные свиньи са­ми без мо­нар­хов за­хотят уп­равлять. Пусть уж луч­ше все  сво­бодо­люб­цы по­гиб­нут. Луч­ше мер­твые, но пре­дан­ные ца­рю ге­рои-пат­ри­оты, чем не­зави­симые и жи­вые. За­то по­том го­сударь на их день­ги им хо­роший па­мят­ник ус­та­новит, бу­дет за­нятие - ко­му  ве­ноч­ки с тор­жес­твен­ным ка­ра­улом воз­ло­жить. Нет жи­вых лю­дей - нет у его ве­личес­тва и проб­лем.

Лу­каш не на­шел­ся, что воз­ра­зить, и Швейк про­дол­жал:

- Рус­ских опол­ченцев ук­ра­ин­ские гвар­дей­цы при­жали к гра­нице, вот они от оби­ды за пре­датель­ство рус­ско­го ца­ря и вле­пили па­ру мин то­му, кто по­пал­ся, - по хо­луй­ской мор­де рос­сий­ским чи­нарям, что­бы те по­шеве­лились. И, как вид­но, опол­ченцы не ошиб­лись. Рос­сий­ский МИД сра­зу от та­кой оп­ле­ухи очу­хал­ся и на­чал бры­кать­ся как на­ша ста­рая ку­хон­ная ко­была, ког­да ей под хвост фи­тиль вста­вили. Опол­ченцам то­го и на­до бы­ло. Они ведь мог­ли бы лег­ко пос­лать нес­коль­ко сна­рядов в лю­бое дру­гое мес­то, но ка­кой ос­то­лоп бу­дет стре­лять ку­да ни по­падя. При­цел ведь нас­тро­ить на­до, а глу­пых на­вод­чи­ков на вой­не не бы­ва­ет

- Ин­те­рес­ное у вас наб­лю­дение Швейк, ин­те­рес­ное  - пох­ва­лил Лу­каш.

- Ос­ме­люсь до­ложить, гос­по­дин по­ручик - так ду­ма­ют сол­да­ты в на­шем ба­таль­оне.

- Is fecit, qui prodest (лат). - Сде­лал тот, ко­му вы­год­но, - ре­зюми­ровал Лу­каш.

- Швейк вы се­год­ня зас­лу­жили наг­ра­ду, возь­ми­те се­бе бу­тылоч­ку.

- Слу­жу на­роду и оте­чес­тву! - вы­палил Швейк.