АЛЕКСЕЙ, СЫН АНГЕЛА

30 мая 2014 го­да единс­твен­но­му, жи­вуще­му в Рос­сии учас­тни­ку вос­ста­ния в на­цист­ском ла­гере  Со­бибор,  ря­зан­цу Алек­сею Вай­це­ну ис­полнит­ся 92 го­да. Хо­тя пос­ледние 70 лет он счи­та­ет Днем сво­его рож­де­ния дру­гую да­ту - 14 ок­тября 1943 го­да - день по­беды уз­ни­ков фа­шист­ско­го кон­вей­ера смер­ти.

Встре­ча

Я на­жимаю кноп­ку звон­ка не­боль­шой квар­ти­ры в цен­тре Ря­зани. За дверью раз­да­ют­ся глу­хие шар­ка­ющие ша­ги. На по­роге воз­ни­ка­ет по­жилой муж­чи­на не­боль­шо­го рос­та в ста­рень­ком ко­рич­не­вом пид­жа­ке. На лац­ка­не два ор­де­на Оте­чес­твен­ной вой­ны, Крас­ная звез­да и ме­даль "За от­ва­гу". Алек­сей  Вай­цен - че­ловек-ле­ген­да. Ле­ген­да, о ко­торой  в Рос­сии уз­на­ли сов­сем не­дав­но. Впро­чем, так­же как и о кон­цла­гере Со­бибор и вос­ста­нии в нем.

Фут­бо­лист из Хо­доро­ва

О се­бе Алек­сей Вай­цен рас­ска­зыва­ет ску­по.

- Ро­дил­ся в 1922 го­ду в Поль­ше, в ев­рей­ской семье. Вско­ре мои ро­дите­ли: Ра­хиль и Ан­гел Вай­це­ны с на­ми - че­тырь­мя деть­ми по­том пе­ре­еха­ли  в го­родок Хо­доров не­дале­ко от Ль­во­ва. Здесь я учил­ся в шко­ле. А еще иг­рал в фут­бол,  бил с обе­их ног,  да­же приз­на­ли луч­шим на­пада­ющим  мо­лодеж­ной сбор­ной За­пад­ной Ук­ра­ины. Стар­то­вая ско­рость хо­рошая бы­ла. Она ме­ня по­том не раз в жиз­ни вы­руча­ла. В сен­тябре 1939 го­да За­пад­ную Ук­ра­ину при­со­еди­нили к СССР. В со­роко­вом  я  за­кон­чил  шко­лу. Учил­ся хо­рошо, три язы­ка знал. Взя­ли ра­ботать сек­ре­тарем в мес­тную про­кура­туру. В фев­ра­ле 1941-го приз­ва­ли в Крас­ную Ар­мию. Слу­жил на гра­нице, в го­роде Ра­ва-Рус­ский. Иг­рал в фут­бол за ко­ман­ду ди­визии. В вос­кре­сенье - 22 и­юня, дол­жен был быть оче­ред­ной фут­боль­ный матч, но ут­ром на­чалась вой­на. Часть вся в лет­них ла­герях. Лишь мы - фут­бо­лис­ты, ока­зались в го­роде. Гра­ницу тог­да удер­жать не уда­лось. Приш­лось с бо­ями от­сту­пать. Ока­зались мы  в ты­лу у нем­цев. Шли к ли­нии фрон­та, но она ухо­дила от нас быс­трее. У стан­ции Хрис­ти­нов­ка всту­пили в бой. Тог­да ме­ня ра­нили, и я пер­вый раз по­пал в плен. Дол­го в пле­ну не стал за­сижи­вать­ся - сбе­жал. Встре­тил по­доб­ных мне, лю­дей, ко­торые хо­тели бо­роть­ся. На­пада­ли мы на по­лицей­ских, от­ни­мали у них ору­жие. В де­каб­ре опять не по­вез­ло: по­лицаи выс­ле­дили ме­ня, по­вели на расс­трел. На мес­те расс­тре­ла я вспом­нил о сво­ей стар­то­вой ско­рос­ти: бе­жал быс­трее пу­ли. Пу­ля ме­ня не дог­на­ла. Но че­рез ме­сяц сно­ва уго­дил в за­саду. Ока­зал­ся в Тер­но­поле, в тюрь­ме. Ре­шил и от­ту­да бе­жать, но как. Уго­лов­ни­ков нем­цы по­сыла­ли на ра­боты. Я при­кинул­ся во­ром-до­муш­ни­ком, при­годил­ся  опыт ра­боты в про­кура­туре. Рас­ска­зывал о се­бе по­лицей­ским так убе­дитель­но, что все по­вери­ли. Так я ока­зал­ся на рас­чис­тке за­валов. От­ту­да до сво­боды бы­ло ру­кой по­дать. В 19 лет бе­га­ет­ся лег­ко. Убе­жал и спря­тал­ся в го­роде у по­жило­го муж­чи­ны, с ко­торым поз­на­комил­ся на ра­ботах. И вот тут вез­ти мне пе­рес­та­ло.

К то­му вре­мени на за­нятой тер­ри­тории За­пад­ной Ук­ра­ины уже сви­репс­тво­вала гит­ле­ров­ская "опе­рация Рей­нхард" - сек­ретный план по­голов­но­го унич­то­жения ев­ре­ев Ев­ро­пы. Гит­лер на­зывал это окон­ча­тель­ным ре­шени­ем ев­рей­ско­го воп­ро­са.

Для его осу­щест­вле­ния в Поль­ше бы­ло пос­тро­ено три кон­цен­тра­ци­он­ных ла­геря: Треб­линка, Бел­жен и Со­бибор. мес­тных на­ци­она­лис­тов. Ли­деры ор­га­низа­ции ук­ра­ин­ских на­ци­она­лис­тов (О­УН) за­яв­ля­ли, что ком­му­низм на Ук­ра­ину за­нес­ли "жи­ды и мос­ка­ли". Глав­но­коман­ду­ющий Ис­треб­ле­ние ев­рей­ско­го на­селе­ния эсе­сов­цы ор­га­низо­выва­ли с прив­ле­чени­ем Ук­ра­ин­ской пов­стан­ческой ар­мии Ро­ман Шу­хевич, чь­им име­нем наз­ва­ны сра­зу две ули­цы Ль­во­ва, тре­бовал от под­чи­нен­ных бес­по­щад­но унич­то­жать ев­ре­ев. Для этой це­ли нем­цы при по­соб­ни­чес­тве О­УН сфор­ми­рова­ли да­же два ба­таль­она  мо­лодых ук­ра­ин­цев - вспо­мога­тель­ная си­ла при про­веде­нии пог­ро­мов.

- Во вре­мя од­но­го из пог­ро­мов в Хо­доро­ве уби­ли мою сес­тру Ри­ву и ма­му с от­цом, - вспо­мина­ет Алек­сей Ан­ге­лович, и брать­ев обо­их: Са­му­ила и Ми­ха­ила то­же схва­тили. Это я уз­нал уже по­том. Я же че­рез три дня пос­ле по­бега из Тер­но­поль­ской тюрь­мы был опять схва­чен во вре­мя об­ла­вы, уже нем­ца­ми. Нем­цы быс­тро вы­чис­ли­ли  мое ев­рей­ское  про­ис­хожде­ние. Так я ока­зал­ся в эше­лоне смер­ти.

Со­бибор

Этот эше­лон при­вез его в ла­герь смер­ти Со­бибор. Для 250 000 ев­ре­ев из Гол­ландии, Авс­трии, Поль­ши, Че­хос­ло­вакии, Фран­ции и Рос­сии это ма­лень­кое поль­ское мес­течко в Люб­лин­ском во­еводс­тве вбли­зи Вло­давы ста­ло мес­том, где за­кан­чи­вал­ся Свет. Вспо­минать об этом Алек­сею Ан­ге­лови­чу тя­жело. Он од­нажды по­пытал­ся это сде­лать. Вос­по­мина­ния при­вели к ин­фар­кту. Что же на­до бы­ло тог­да пе­режить это­му че­лове­ку, ес­ли да­же толь­ко вос­по­мина­ния об этом че­рез столь­ко лет зас­тавля­ют рвать­ся сер­дце - нет, не в пе­ренос­ном, - в пря­мом смыс­ле. На его гла­зах выс­ту­па­ют сле­зы. Но он про­дол­жа­ет рас­сказ.

-  Этот ла­герь смер­ти пос­тро­или в мар­те 1942 го­да. Там бы­ло три сек­то­ра: сек­тор при­бытия, ра­бочий сек­тор и зо­на унич­то­жения. В ла­гере ра­бота­ли пор­тные, со­пож­ни­ки, сто­ляры. Я ока­зал­ся две­над­ца­тым, вы­жив­шим из все­го эше­лона. Три­над­ца­того не бы­ло. Ви­димо "13", дей­стви­тель­но, пло­хая циф­ра.  Наз­вался пор­тным.  Для нем­цев пор­тные пе­реши­вали одеж­ду лю­дей, ко­торые уш­ли на смерть. Жи­ли мы в ба­раке. Ме­ня пос­та­вили ра­ботать сор­ти­ров­щи­ком одеж­ды. Пе­ред смертью  лю­ди сни­мали с се­бя одеж­ду яко­бы для де­зин­фекции. Пос­ле каж­до­го эше­лона ос­та­валось го­ры одеж­ды: муж­ской, жен­ской, дет­ской. Я до сих пор пом­ню эти дет­ские бо­тиноч­ки.

Чуть ли не каж­дый день при­ходи­ло по эше­лону. Вна­чале лю­дей  расс­тре­лива­ли. Но по­том пос­тро­или га­зовые ка­меры, при­вез­ли тан­ко­вый дви­гатель. Лю­дям го­вори­ли, что их ве­дут в ба­ню, зас­тавля­ли раз­де­вать­ся. По­том за­води­ли в ба­рак-па­рик­ма­хер­скую. Я ви­дел, как жен­щин стриг­ли пе­ред смертью. А за­тем ох­ранни­ки  за­гоня­ли уз­ни­ков в га­зовые ка­меры и там тра­вили угар­ным га­зом. Ра­бочие-уз­ни­ки по­том уно­сили тру­пы. За­тем и их  унич­то­жали. Ког­да од­ни ох­ранни­ки за­гоня­ли лю­дей в га­зовые ка­меры, дру­гие  го­няли по хо­зяй­ствен­но­му дво­ру нес­коль­ко сот гу­сей. Го­гот гу­сей заг­лу­шал кри­ки лю­дей.

- Сот­ни, ты­сячи лю­дей гна­ли на смерть и они по­кор­но при­нима­ли это? - спра­шиваю со­бесед­ни­ка, ви­дев­ше­го этот ад.

- Им вна­чале го­вори­ли, что их ве­дут на са­нитар­ную об­ра­бот­ку, а ког­да они ока­зыва­лись в так на­зыва­емой ба­не, две­ри наг­лу­хо за­пира­лись. Ког­да лю­ди на­чина­ли по­нимать, что вмес­то во­ды идет газ, бы­ло уже поз­дно. За пят­надцать-двад­цать ми­нут их жизнь за­кан­чи­валась. В на­шем ла­гере вновь при­быв­шие жи­ли не бо­лее двух ча­сов. Это был кон­вей­ер смер­ти. Ка­залось, что ос­та­новить его не­воз­можно. В Со­бибо­ре вмес­те со мной ока­зались и мои братья Са­му­ил и Ми­ха­ил. Ми­ха­ила  па­лачи уби­ли.

Па­лачи и по­соб­ни­ки

Мно­гих из этих па­лачей Алек­сей Вай­цен пом­нит до сих пор.

- Ко­мен­дантом пер­во­го сек­то­ра ла­геря, где я на­ходил­ся, был Карл Френ­цель.

Я на­поми­наю Вай­це­ну, что Карл Френ­цель пе­режил вой­ну. В 1965-м еще с один­надцатью па­лача­ми Со­бибо­ра пред­стал пе­ред не­мец­ким су­дом в го­роде Ха­гене. Был приз­нан ви­нов­ным в том, что при­час­тен к убий­ству в га­зовых ка­мерах 150 000 че­ловек. Суд при­гово­рил его к по­жиз­ненно­му сро­ку, но от­был в зак­лю­чении он все­го 16 лет.

- Раз­ве это спра­вед­ли­во, - раз­мышля­ет Алек­сей Ан­ге­лович. Он дол­жен был до смер­ти гнить в тюрь­ме, хо­тя бы да­же по од­но­му дню за каж­до­го уби­того в ла­гере. И тог­да, по­луча­ет­ся, срок на­каза­ния сос­та­вил бы боль­ше 400 лет.

К бе­седе с Вай­це­ном я под­го­товил­ся ос­но­ватель­но, рас­ска­зываю ему, что в 1946 го­ду в Бер­ли­не один из быв­ших уз­ни­ков ла­геря опоз­нал эсе­сов­ца Эри­ха Ба­уэра. Имен­но он от­ве­чал за ра­боту га­зовых ка­мер и сам на­зывал се­бя га­зовым мас­те­ром Со­бибо­ра. Ба­уэр и  ук­ра­инец-ох­ранник Эмиль вклю­чали тан­ко­вый дви­гатель и по­дава­ли в ка­меры с людь­ми смер­то­нос­ный газ. Ба­уэра при­гово­рили к смер­тной каз­ни, но по­том гу­ман­ное пра­восу­дие за­мени­ло ему смер­тную казнь на по­жиз­ненное зак­лю­чение.

- И по­чему так? А гу­ман­ные не­мец­кие судьи не про­бова­ли пред­ста­вить се­бя го­лыми, из­би­тыми вмес­те со сво­ими деть­ми в га­зовой ка­мере?- воз­не­годо­вал быв­ший уз­ник.

Вай­цен вспо­мина­ет Кур­та Бо­лен­де­ра. Пе­ред су­деб­ным при­гово­ром в Ха­гене в 1966 го­ду ор­га­низа­тор "раз­гру­зок" га­зовых ка­мер Курт Бо­лен­дер об­ви­няв­ший­ся в убий­стве 360 че­ловек и со­дей­ствии в убий­стве еще 86 000 по­весил­ся в тю­рем­ной ка­мере.

А еще Вай­цен рас­ска­зыва­ет о нем­це Гус­та­ве Ваг­не­ре, ко­торый уби­вал выр­ванных из рук ма­терей груд­ных мла­ден­цев и Па­уле Бре­дове, тот стре­лял из пис­то­лета по "дви­жущим це­лям", 50 уби­тых "це­лей" в день - его нор­ма. В ла­гере у каж­до­го па­лача бы­ло  свое "хоб­би".

- Но кро­ме эсе­сов­цев в Со­бибо­ре сви­репс­тво­вали и ох­ранни­ки, - про­дол­жа­ет Алек­сей Ан­ге­лович, - мно­гие из них быв­шие во­ен­ноплен­ные. Они са­ми да­ли сог­ла­сие нем­цам ра­ботать в ла­гер­ной ох­ра­не. Эти прих­вос­тни фа­шис­тов по­рой не от­ста­вали в бес­че­ловеч­ности от сво­их хо­зя­ев: за­гоня­ли об­ре­чен­ных  в га­зовые ка­меры, из­би­вали их, уби­вали. Нем­цы не зря прис­во­или им зва­ние вах­ма­нов (ох­ранни­ков в вой­сках СС).

Я за­читы­ваю Вай­це­ну вы­дер­жки из про­токо­лов доп­ро­сов этих са­мых ох­ранни­ков.

Вах­ман Иван Коз­лов­ский спо­кой­но рас­ска­зыва­ет, как до от­ка­за на­бивал людь­ми га­зовые ка­меры. Стар­ший вах­ман Ми­ха­ил Раз­го­ня­ев го­ворит об убий­ствах лю­дей, как о впол­не буд­ничной ра­боте:

"Это бы­ла фаб­ри­ка, спе­ци­аль­но обо­рудо­ван­ная для мас­со­вого унич­то­жения ев­ре­ев. В те­чение мая-и­юня 1942 го­да я дваж­ды лич­но учас­тво­вал в расс­тре­ле групп лю­дей. В пер­вый раз это бы­ла груп­па из пя­тиде­сяти боль­ных и дрях­лых лю­дей, вто­рой - из двад­ца­ти пя­ти".

Пос­ле вой­ны мно­гие из этих со­об­щни­ков на­цис­тов пы­тались рас­тво­рить­ся сре­ди лю­дей и из­бе­жать на­каза­ния. На­де­ялись, что мир за­будет их зло­де­яния. А мер­твые не за­гово­рят.

Но ос­та­нут­ся в жи­вых уз­ни­ки Со­бибо­ра, ко­торые смо­гут их опоз­нать. В том чис­ле и Алек­сей Вай­цен.

Вос­ста­ние с дву­мя то­пора­ми

О сво­ей по­беде над смертью он про­дол­жа­ет рас­ска­зывать ти­хо и не спе­ша.

- 22 сен­тября 1943 го­да в Со­бибор при­был эше­лон из Мин­ска - шесть­сот  во­ен­ноплен­ных из мин­ско­го тру­дово­го ла­геря дос­та­вили для унич­то­жения. Сре­ди них был  Алек­сандр Пе­чер­ский - лей­те­нант Крас­ной Ар­мии. Его нем­цы отоб­ра­ли в ра­бочую ко­ман­ду. В ра­бочем сек­то­ре ла­геря мы с ним и поз­на­коми­лись. Мы ра­бота­ли, а эше­лоны про­дол­жа­ли при­ходить. Гу­си про­дол­жа­ли кри­чать… Мы по­нима­ли, что ра­но или поз­дно и нас всех унич­то­жат. Тог­да  и воз­никла мысль о по­беге. Но как бе­жать. Кру­гом эсе­сов­цы, во­ору­жен­ные ох­ранни­ки, пу­леме­ты на выш­ках, ко­лючая про­воло­ка с элек­три­чес­ким то­ком, мин­ные по­ля  вок­руг ла­геря. И из ору­жия - два то­пора. Но и ла­герь - это смерть. Вос­ста­ние хоть ко­му-то да­вало шанс на сво­боду и месть.  По­пыт­ки по­бега не­ред­ко про­вали­вались. На­ходи­лись пре­дате­ли, ко­торые за пай­ку хле­ба пре­дава­ли. Бы­ла еще и кол­лектив­ная от­ветс­твен­ность за по­бег. За по­бег од­но­го расс­тре­лива­ли мно­гих. И что­бы спас­тись, од­ни вы­дава­ли дру­гих. По­это­му здесь бе­жать на­до бы­ло всем ла­герем. Мы по­нима­ли, кто ос­та­нет­ся, бу­дет унич­то­жен за убе­жав­ших. А кто нач­нет про­рывать­ся, бу­дет расс­тре­ливать­ся с вы­шек, по­гибать на про­воло­ке с то­ком и мин­ных по­лях. Под­го­тов­ку к вос­ста­нию воз­гла­вил Алек­сандр Пе­чер­ский. Не все бы­ли сог­ласны  на по­бег. Мно­гие ве­ру­ющие ев­реи ре­шили ос­тать­ся, на­де­ясь на ми­лость Бо­га.

Вос­став­шим, с па­рой то­поров не­об­хо­димо бы­ло по­бедить сот­ню во­ору­жен­ных му­чите­лей. Та­кое вос­ста­ние мо­жет по­казать­ся аб­сурдом.

Но то, что про­изош­ло даль­ше, пе­ревер­ну­ло все ра­зум­ные по­нятия о бо­евом ис­кусс­тве.

Ибо во­ля че­лове­ка к жиз­ни не­ред­ко по­беж­да­ет смерть.

14 ок­тября 1943 го­да, - рас­ска­зыва­ет  Вай­цен, - мас­те­ровые, пе­реши­вав­шие для эсе­сов­цев одеж­ду и обувь, приг­ла­сили их в мас­тер­ские на при­мер­ку. Сна­чала в пор­тняж­ную мас­тер­скую явил­ся за­мес­ти­тель на­чаль­ни­ка ла­геря га­упт­штур­мфю­рер И­оганн Нор­манн. Он в этот день за на­чаль­ни­ка ла­геря был, тот у­ехал в Гер­ма­нию. Во вре­мя при­мер­ки кос­тю­ма по­лучил удар то­пором по го­лове. По­том  не­удач­но при­мери­ли са­поги на­чаль­ник ох­ра­ны ла­геря И­охим Грей­тшус и ко­жаное паль­то ун­тершар­фю­рер Й­озеф Вольф. Оба бы­ли уби­ты. Та­кая же участь пос­тигла боль­шинс­тво дру­гих эсе­сов­цев. По­вез­ло, по­жалуй, лишь Кар­лу Френ­це­лю. Он в наз­ванное вре­мя не при­шел оце­нить за­казан­ный им  шкаф.

Ис­поль­зуя не­мец­кую пун­кту­аль­ность вов­ре­мя яв­лять­ся на при­мер­ки, зак­лю­чен­ные в те­чение од­но­го ча­са от­пра­вили на тот свет боль­шинс­тво эсе­сов­цев из ад­ми­нис­тра­ции ла­геря. Но ох­ранни­ки -  по­соб­ни­ки нем­цев, мог­ли об­на­ружить тру­пы фа­шис­тов и под­нять тре­вогу. Во­шед­ший в сго­вор с вос­став­ши­ми ка­по Бжец­кий в наз­на­чен­ное вре­мя свис­тком по­дал сиг­нал к пос­тро­ению. Зак­лю­чен­ные выш­ли из ба­раков и пос­тро­ились. Пе­чер­ский крик­нул: "То­вари­щи! К во­ротам!" Лю­ди ри­нулись на штурм во­рот и ору­жей­но­го скла­да.

Что бы­ло даль­ше, вспо­мина­ет Алек­сей Вай­цен.

- Я ру­ково­дил груп­пой, ко­торая всту­пила в бой с ох­ра­ной ла­геря, что­бы бе­зоруж­ные лю­ди в это вре­мя мог­ли до­бежать до ле­са. У нас бы­ли свои снай­пе­ры, ко­торые из зах­ва­чен­но­го ору­жия стре­ляли по выш­кам. Те­лефон­ную связь и по­дачу то­ка на ог­ражде­ния мы от­клю­чили за­ранее. Лю­ди бро­сились рвать ко­лючую про­воло­ку ло­пата­ми.  У ко­го бы­ло ору­жие, стре­ляли, у ко­го  не бы­ло, бро­сал в ох­ранни­ков кам­ни, за­сыпа­ли им гла­за пес­ком. Прор­ва­лись за ог­ражде­ния. Тут на­до бы­ло на ми­ны ки­дать дос­ки и кам­ни, что­бы они ра­зор­ва­лись. Но, убе­гая, это­го уже ник­то не де­лал. Пер­вые, кто бе­жал, под­ры­вались на ми­нах. Их смерть да­вала воз­можность вы­жить дру­гим.

С мо­мен­та при­бытия Алек­сан­дра Пе­чер­ско­го в ла­герь и до его штур­ма  прош­ло все­го 22 дня. За три не­дели в са­мый раз­гар вой­ны в ла­гере Со­бибор бы­ло под­го­тов­ле­но и осу­щест­вле­но вос­ста­ние, окон­чивше­еся по­бедой - единс­твен­ное ус­пешное вос­ста­ние уз­ни­ков ла­герей смер­ти за всю ис­то­рию Вто­рой ми­ровой вой­ны.

Вос­ста­ние это мог­ло стать по­зором Рей­ха. Ад­ми­нис­тра­ция ла­геря унич­то­жена, ох­ра­на раз­би­та. Из­можден­ные, ед­ва дер­жавши­еся на но­гах зак­лю­чен­ные, по­беди­ли хва­лен­ную не­мец­кую ма­шину смер­ти. Око­ло 400 уз­ни­ков выр­ва­лись на сво­боду. Они мог­ли рас­ска­зать ми­ру о про­ис­шедшем.

По при­казу Гим­ле­ра Со­бибор был стерт с ли­ца зем­ли. Всех уз­ни­ков, ос­тавших­ся в ла­гере унич­то­жили - их Бог ока­зал­ся бес­си­лен. Нич­то ни­кому не дол­жно бы­ло на­поми­нать об этой фаб­ри­ке смер­ти. Ле­са вок­руг ла­геря пе­ри­оди­чес­ки прос­тре­лива­лись пу­лемет­ным ог­нем с са­моле­тов. Для унич­то­жения  бег­ле­цов по их сле­дам бы­ли нап­равле­ны спе­ци­аль­ные ко­ман­ды.

И об этом то­же с грустью раз­мышля­ет Вай­цен.

- Мой брат Са­му­ил - то­же смог выр­вать­ся ла­геря. Бе­жал он в дру­гой груп­пе, скры­вал­ся в поль­ском ле­су. Его об­на­ружи­ли по­могав­шие нем­цам по­ляки и уби­ли. Мне, Алек­сан­дру Пе­чер­ско­му и еще нес­коль­ким бег­ле­цам уда­лось доб­рать­ся до Бу­га. Мо­лодой по­ляк про­водил нас до ре­ки, дал еды, под­ска­зал, как най­ти пар­ти­зан. Раз­ные бы­ли по­ляки… По­том мы пе­реп­лы­ли Буг и по­пали на тер­ри­торию Бе­лорус­сии. Ла­герь - это ад, это - смерть. Но я ос­тался жив. Ви­димо, ме­ня обе­регал ан­гел.

- От­чес­тво у вас хо­рошее - Ан­ге­лович, зна­чит сын ан­ге­ла - за­мечаю я, - с та­ким от­чес­твом уме­реть вам бы­ло не­воз­можно!

Жизнь пос­ле смер­ти

Вот я и не умер, - вос­кли­ца­ет Вай­цен, - пе­реп­ра­вились че­рез Буг, встре­тились с пар­ти­зана­ми, по­мог­ли им нес­ти ра­неных. По­том я во­евал в пар­ти­зан­ском от­ря­де име­ни Фрун­зе, за­тем в Крас­ной Ар­мии, слу­жил в пол­ко­вой раз­ведке, хо­дил в рей­ды.

В 1946 го­ду мо­тос­трел­ко­вая ди­визия, в ко­торой я  слу­жил, ста­ла 76-й де­сан­тной. Стал де­сан­тни­ком, в дол­жнос­ти стар­ши­ны де­сан­тной ро­ты прос­лу­жил сна­чала в Пско­ве, а  по­том в Ря­зани еще це­лых двад­цать лет - до 1966 го­да, со­вер­шил 998 прыж­ков с па­рашю­том, стал мас­те­ром по па­рашют­но­му спор­ту, иг­рал в фут­бол. Пос­ле де­моби­лиза­ции ра­ботал в ор­га­низа­ции "Ря­зань­энер­го".

За тру­довую де­ятель­ность Вай­цен был наг­ражден ме­далью ор­де­на "За зас­лу­ги пе­ред Оте­чес­твом" II сте­пени. А во­об­ще - ме­далей у не­го мно­го, все их за­пом­нить не­воз­можно. Дол­гая жизнь бы­ла. В этой жиз­ни бы­ла и лю­бимая же­на и сын. Же­на умер­ла бо­лее 20 лет на­зад. Пос­ле ее смер­ти умер сын.

- О Со­бибо­ре я  пы­тал­ся за­быть. Пос­ле вой­ны го­сударс­тво не очень жа­лова­ло тех, кто был в пле­ну. Как буд­то это бы­ла ви­на пле­нен­ных, а не са­мого го­сударс­тва. Да­же ближ­ним  ста­рал­ся не рас­ска­зывать. Алек­сан­дру Пе­чер­ско­му по­вез­ло мень­ше, чем мне. Он то­же пос­ле ла­геря во­евал в пар­ти­занах и в Крас­ной Ар­мии. Но бди­тель­ные ор­га­ны рас­ко­пали, что он был в пле­ну. Борь­ба с нем­ца­ми в Со­бибо­ре толь­ко усу­губи­ла его участь: плен­ный, и этим уже за­пят­навший как бы свою честь, со­вет­ский офи­цер не мог быть по­беди­телем. На­ша по­беда ока­залась тог­да ни­кому не нуж­на, кро­ме нас са­мих.        Алек­сандр Пе­чер­ский был от­прав­лен "для ис­купле­ния сво­их гре­хов", а точ­нее гре­хов го­сударс­тва, в штур­мо­вой - штраф­ной ба­таль­он. Шан­сов ос­тать­ся в жи­вых там бы­ло  ма­ло. Здесь он ис­ку­пал "свою ви­ну" кровью. Ис­ку­пил. Во вре­мя оче­ред­ной ата­ки штраф­ни­ков его тя­жело ра­нило. И толь­ко тог­да по­явил­ся до­кумент о его "бла­гона­деж­ности". Пос­ле вой­ны он вер­нулся в Рос­тов, из ко­торо­го ухо­дил на вой­ну. Но вплоть до 1953 го­да для быв­ше­го плен­но­го офи­цера Крас­ной Ар­мии и штраф­ни­ка Алек­сан­дра Пе­чер­ско­го не на­ходи­лось ра­боты. Об его под­ви­ге за­были. Кро­ме нас - тех, кто был с ним в Со­бибо­ре и ос­тался жив. Мы встре­тились в Рос­то­ве 14 ок­тября 1968 го­да, в день 25-ле­тия на­шей по­беды в Со­бибо­ре: я, Ефим Лит­ви­нов­ский, Ар­ка­дий Вай­спа­пир,  На­ум Плот­ницкий, Се­мен Ро­зен­фельд и Алек­сандр Пе­чер­ский. Во вре­мя этой встре­чи я по­нял, что жизнь, нес­мотря ни на что, не сло­мала на­шего ко­ман­ди­ра.         

А по­том Алек­сей Ан­ге­лович ре­шил по­делить­ся со мной са­мым до­рогим и сок­ро­вен­ным для не­го. Он дос­тал из ящи­ка сто­ла бе­лую пап­ку и про­тянул ее мне.

- Возь­ми, про­читай, про­из­нес Вай­цен, - это вос­по­мина­ния Алек­сан­дра Пе­чер­ско­го.

Прав­да о Со­бибо­ре

Вос­по­мина­ния иног­да бы­ва­ют го­рячее ог­ня. К ним нель­зя при­касать­ся. Каж­дое та­кое ка­сание - ожог! Оно вы­зыва­ет  боль, так же как и при­кос­но­вение к ого­лен­ным нер­вам.

Я с вол­не­ни­ем взял пап­ку с по­жел­тевши­ми ма­шино­пис­ны­ми  лис­та­ми. Ка­залось, что они еще сох­ра­ня­ют теп­ло рук Алек­сан­дра Пе­чер­ско­го. На не­кото­рых лис­тах име­лись его по­мет­ки.

Это бы­ли от­кро­вения из днев­ни­ка зак­лю­чен­но­го. Днев­ни­ковые за­писи он де­лал в ла­гере. И хра­нил всю жизнь. А по­том пе­репе­чатал еле ви­димые сло­ва на пи­шущей ма­шин­ке. Мо­жет быть для то­го, что­бы  эти строч­ки се­год­ня  мог­ли про­читать мы.

В ру­копи­си Пе­чер­ско­го мно­го то­го, что я уже знаю от Вай­це­на: ла­герь пос­тро­или в на­чале 1942 го­да по спе­ци­аль­но­му при­казу Гим­мле­ра - поб­ли­зос­ти от глав­ных во­рот - же­лез­но­дорож­ная стан­ция, да­лее - три сек­то­ра. В пер­вом - мас­тер­ские и ба­раки для уз­ни­ков-ра­бочих. Вто­рой сек­тор - раз­де­вал­ки для при­быв­ших в эше­лонах зак­лю­чен­ных. Тре­тий - "ба­ни", в ко­торых вмес­то во­ды по­давал­ся газ тан­ко­вого дви­гате­ля.

Но сви­детель­ства каж­до­го но­вого оче­вид­ца это­го апо­калип­си­са зас­тавля­ют сод­ро­гать­ся:

"Кто хоть раз по­падал в тре­тий сек­тор, об­ратно не воз­вра­щал­ся. Там на­ходи­лись свои уз­ни­ки, ко­торые пе­ри­оди­чес­ки че­рез каж­дые де­сять-пят­надцать дней  унич­то­жались, ибо лю­ди не вы­дер­жи­вали и схо­дили с ума. Все без ис­клю­чения зак­лю­чен­ные это­го сек­то­ра унич­то­жались".

Вок­руг ла­геря бы­ло че­тыре трех­метро­вых ог­ражде­ния из ко­лючей про­воло­ки, на­пол­ненный во­дой ров и за­мини­рован­ная тер­ри­тория. Че­рез каж­дые пол­сотни мет­ров - выш­ки с пу­леме­тами. Меж­ду про­волоч­ны­ми заг­ражде­ни­ями -  во­ору­жен­ная ох­ра­на.

Пос­то­ян­но в ла­гере 15-20 эсэ­сов­цев и при­мер­но 120 ох­ранни­ков (вах­ма­нов). Еще 120 че­ловек из ре­зер­ва ох­ра­ны про­жива­ло не­дале­ко от ла­геря.

"Пер­вый тран­спорт уз­ни­ков при­был в Со­бибор  8 мая 1942 го­да. Из это­го тран­спор­та отоб­ра­ли мо­лодых здо­ровых муж­чин, а ос­таль­ных унич­то­жили.

Пос­ле в Со­бибор   на­чали пос­ту­пать эше­лоны - не ме­нее чем по две ты­сячи че­ловек в каж­дом".

По­ез­да с уз­ни­ками шли из ок­ку­пиро­ван­ных Поль­ши, Че­хос­ло­вакии, Авс­трии, Фран­ции, Гол­ландии.

"Фаб­ри­ка смер­ти прис­ту­пила к ре­али­зации гит­ле­ров­ско­го пла­на унич­то­жения лю­дей".

Это бы­ла ре­али­зация той са­мой прог­раммы "Рей­нхард" - ме­роп­ри­ятий по по­голов­но­му унич­то­жению ев­рей­ско­го на­селе­ния Ев­ро­пы. По ее окон­ча­нию по­доб­ное бы­ло уго­това­но по­лякам и дру­гим сла­вянам. Нуж­но бы­ло ос­во­бож­дать жиз­ненное прос­транс­тво для "Ве­ликой Гер­ма­нии".

Вот, они - ци­нич­ные за­яв­ле­ния Гит­ле­ра: "Я от­дал при­каз без со­жале­ния и жа­лос­ти унич­то­жать муж­чин, жен­щин и де­тей. Толь­ко так мы мо­жем за­во­евать жиз­ненное прос­транс­тво. Поль­ша бу­дет обез­лю­жена и на­селе­на нем­ца­ми! С Рос­си­ей бу­дет то же са­мое, что и с Поль­шей. Мы раз­гро­мим Со­вет­ский Со­юз. Тог­да гря­нет не­мец­кое ми­ровое гос­подс­тво".

О ме­ханиз­ме унич­то­жения лю­дей Пе­чер­ский рас­ска­зыва­ет во всех де­талях:

"Ког­да при­быва­ет оче­ред­ной эше­лон, быс­тро стро­ят­ся на ап­пель­плац уз­ни­ки: бан­но-пра­чеч­ная ко­ман­да, но­силь­щи­ки ве­щей, па­рик­ма­херы. От них на­чина­ет­ся цикл смер­ти.  От­кры­ва­ют­ся за­поры ва­гонов и вы­водят жер­твы. Лю­ди идут и не име­ют по­нятия, что идут на смерть. Эти лю­ди не зна­ют прав­ду, ку­да их при­вез­ли. Нет смыс­ла ее им го­ворить - все рав­но не по­верят. Они идут ми­мо у­ют­ных до­мов эсе­сов­цев. За­тем лю­дям пред­ла­га­ют раз­деть­ся и прой­ти в ба­ню. Жен­щи­нам стри­гут во­лосы. По­том го­лых лю­дей нап­равля­ют в га­зовые ка­меры".

Пос­ле по­дачи га­за и умерщ­вле­ния лю­дей "ба­ни" про­вет­ри­вались с по­мощью вен­ти­лято­ров (фа­шис­ты пре­дус­мотре­ли все). По­том ко­ман­да ра­бочих вы­носи­ла тру­пы. Не­кото­рые из тел бы­ли сцеп­ле­ны в пред­смертных су­доро­гах. "Дан­тисты" от­кры­вали рот каж­до­го и вы­ламы­вали зо­лотые зу­бы. Тру­пы по­рой дол­го ле­жали на зем­ле. Ле­том над  ни­ми ле­тало мно­жес­тво мух. Над ла­герем сто­ял смрад от раз­ла­га­ющих­ся тел.

"Эсэ­совец Зиг­фрид Вольф под­хо­дил к го­лым ре­бятиш­кам, ко­торых гна­ли в га­зовую ка­меру, раз­да­вал им кон­фе­ты, гла­дил по го­лов­кам и го­ворил: "Будь­те здо­ровы, де­ти. Все бу­дет хо­рошо!" Обер­шарфю­рер Бо­лен­дер имел со­баку Бар­ри и на­зывал ее "менч", т.е. че­ловек. Ког­да он нат­равли­вал ее на лю­дей, то кри­чал со­баке: "Че­ловек, хва­тай со­баку!" Бо­лен­дер при­учил сво­его пса бро­сать­ся на го­лых лю­дей, ко­торых по­том прис­тре­ливал. В ла­гере уби­вали лю­дей и ока­зыва­ли по­чес­ти со­бакам. Во вре­мя по­хорон не­мец­кой со­баки уз­ни­кам при­каза­ли сто­ять по стой­ке смир­но со сня­тыми шап­ка­ми.

Од­нажды при­шел тран­спорт в силь­ную жа­ру. В ва­гонах бы­ло мно­го мер­твых и ра­неных. Все бы­ли го­лыми. Так вез­ли лю­дей нес­коль­ко су­ток".

 "Бес­че­ловеч­ность му­чите­лей не зна­ла гра­ниц. Эсе­сов­цы вы­тащи­ли из ва­гона ста­рика и его сы­на. Сы­ну при­каза­ли по­весить от­ца, за что ему обе­щали сох­ра­нить жизнь. Муж­чи­на от­ка­зал­ся. Бы­ли по­пыт­ки спря­тать ма­лень­ких де­тей в во­рохах одеж­ды и му­соре. Но эсэ­сов­цы их на­ходи­ли. По­луго­дова­лого ре­бен­ка уби­ли ло­пата­ми…"

В то, что это мог­ло быть, труд­но по­верить. Но  вос­по­мина­ния Пе­чер­ско­го не ос­тавля­ют на­деж­ды на сом­не­ния.

"Не­кото­рые в ба­не шли к кра­нам за во­дой. Но с по­тол­ка че­рез ши­рокие ме­тал­ли­чес­кие тру­бы мед­ленно пол­зли тем­ные, гус­тые клу­бы га­за, наг­не­та­емые тан­ко­вым мо­тором. От­ча­ян­ный плач, крик де­тей сли­вались в один страш­ный вопль. Ма­тери су­дорож­но при­жима­ли ма­лышей к гру­ди или, по­ложив на пол, ук­ры­вали их сво­ими те­лами, же­лая хоть на не­кото­рое вре­мя от­да­лить их смерть".

А что чувс­тво­вали ис­полни­тели этих бес­че­ловеч­ных ак­ций?

"Мне при­ходи­лось ви­деть их ли­ца пос­ле "ра­боты", пос­ле то­го, как они уду­шили ты­сячи не­вин­ных жен­щин и де­тей", - рас­ска­зыва­ет в сво­их вос­по­мина­ни­ях Пе­чер­ский, - ка­кое ге­рой­ство бы­ло на их ли­цах, сколь­ко са­модо­воль­ство. Как-то Карл Френ­цель вы­вел из ба­раков груп­пу боль­ных ра­бочих. Сре­ди них был боль­ной гол­ландец. Он шел, ша­та­ясь и ед­ва дер­жась на но­гах. Же­на гол­лан­дца, уз­нав, что ее боль­но­го му­жа ве­дут на "фаб­ри­ку смер­ти", не пом­ня се­бя от ужа­са, блед­ная как по­лот­но, ки­нулась за ко­лон­ной и, наг­нав ее, крик­ну­ла: "Из­верги, вы уво­дите мо­его му­жа на смерть, так бе­рите же и мою жизнь". Она схва­тила му­жа за ру­ку и, не от­ры­вая от не­го взгля­да, пош­ла ря­дом с ним в ко­лон­не смер­тни­ков".

Пла­мя Со­бибо­ра бы­ло вид­но за мно­го ки­ломет­ров. За­пах об­го­рев­ших тру­пов рас­простра­нял­ся по ок­ру­ге. Из-за не­го бы­ло труд­но ды­шать. Но па­лачи ды­шали нор­маль­но. Им, ви­димо, был при­ятен этот за­пах, он на­поми­нал о про­делан­ной "ра­боте".

По­бег из ада

Алек­сандр Пе­чер­ский - вы­сокий стат­ный лей­те­нант Крас­ной Ар­мии, по­пал в плен ра­неным. Нем­цы не сра­зу про­яс­ни­ли его ев­рей­скую ро­дос­ловную. А ког­да вы­яви­ли это  об­сто­ятель­ство, то от­пра­вили  сна­чала в Мин­ское гет­то, а по­том в Со­бибор. Там его слу­чай­но ос­та­вили в жи­вых, нап­ра­вив в ра­бочую ко­ман­ду.

В пер­вые же дни в ла­гере про­изош­ло то, что зас­та­вило всех зак­лю­чен­ных за­ува­жать со­вет­ско­го офи­цера. Во вре­мя ра­бот его по­доз­вал ко­мен­дант пер­во­го сек­то­ра Карл Френ­цель, за­явив, что ес­ли за пять ми­нут "рус­ский золь­дат" рас­ко­лет то­пором ог­ромный пень, то по­лучит пач­ку си­гарет и еду, а ес­ли нет, то он бу­дет из­бит плеть­ми.

Пе­чер­ский рас­ко­лол. Но ког­да Френ­цель про­тянул ему си­гаре­ты и хлеб, он из­можден­ный и го­лод­ный, от­ка­зал­ся от это­го ис­ку­шения, за­явив, что  сыт и ла­гер­ной пи­щи ему впол­не хва­та­ет. Френ­цель мог зас­тре­лить его, от­пра­вить в га­зовую ка­меру. Но не сде­лал это­го. Мо­жет быть, по­тому что по­чувс­тво­вал си­лу ду­ха это­го че­лове­ка.

С той ми­нуты Пе­чер­ский стал для зак­лю­чен­ных неп­ре­река­емым ав­то­рите­том. Это поз­во­лило ему за три не­дели спло­тить вок­руг се­бя ла­гер­ни­ков из раз­ных стран ми­ра и вдох­но­вить их на вос­ста­ние.

Для то­го что­бы он мог пе­реме­щать­ся по ла­герю и раз­го­вари­вать с людь­ми, зак­лю­чен­ные поз­на­коми­ли его с де­вуш­кой из Гол­ландии по име­ни Лю­ка. Он вро­де бы об­щался с воз­люблен­ной, но на са­мом де­ле об­суждал с ря­дом сто­ящи­ми зак­лю­чен­ны­ми де­тали по­бега. Пе­ред по­бегом Лю­ка по­дари­ла Алек­сан­дру са­мое до­рогое, что у нее бы­ло: ру­баш­ку уби­того нем­ца­ми от­ца.

Вос­ста­ние бы­ло на­мече­но на 14 ок­тября 1943 го­да. В ле­сах еще бы­ла лис­тва, ко­торая поз­во­ляла в них ук­ры­вать­ся. Да и ко­мен­дант Со­бибо­ра Франц Рей­хслей­тнер у­ехал в Гер­ма­нию. Его обя­зан­ности ис­полнял ун­тер­штурмфю­рер И­оганн Ной­ман.

У об­ре­чен­ных на смерть лю­дей, из ору­жия бы­ло  нес­коль­ко то­поров и са­модель­ных но­жей.

К че­тырем ча­сам дня пор­тные, са­пож­ни­ки и дру­гие мас­те­ровые пер­во­го сек­то­ра приг­ла­сили в свои мас­тер­ские боль­шинс­тво эсэ­сов­цев, за­казав­ших им по­шить одеж­ду и обувь. Что про­изош­ло даль­ше - в ру­копи­си Алек­сан­дра Пе­чер­ско­го.

"Ной­ман при­был в пор­тняж­ную мас­тер­скую на двад­цать ми­нут рань­ше сро­ка. Он снял мун­дир и ре­мень с пис­то­летом в ка­буре. К не­му по­дошел пор­тной Юзеф и на­чал при­мерять кос­тюм. Зак­лю­чен­ный Шу­ба­ев схва­тил то­пор и со все­го раз­ма­ха уда­рил Ной­ма­на обу­хом по го­лове. Труп его бро­сили под кой­ку в мас­тер­ской и за­кида­ли ве­щами.

Так у вос­став­ших по­явил­ся пер­вый пис­то­лет.

"Ров­но в че­тыре ча­са явил­ся в са­пож­ную мас­тер­скую штур­мфю­рер Гет­тингер. Ког­да он сел при­мерять са­поги, Ар­ка­дий Вай­спа­пир од­ним взма­хом то­пора за­рубил его. Де­сять ми­нут пя­того в са­пож­ную за­шел штур­мфю­рер Грей­шут. Он тут же был убит зак­лю­чен­ны­ми Лер­не­ром. Унич­то­жили че­тырех фа­шис­тов и во вто­ром сек­то­ре".

Ка­бели свя­зи и по­дачи элек­тро­тока на заг­ражде­ние к это­му вре­мени уже бы­ли пов­режде­ны. Ав­то­моби­ли нем­цев вы­веде­ны из строя. Не­пун­кту­аль­ность спас­ла Кар­ла Френ­це­ля. Он вов­ре­мя не при­шел ос­мотреть за­казан­ный им шкаф и ос­тался жив.

На выш­ках и у во­рот ос­та­валась ох­ра­на из вах­ма­нов.

Око­ло пя­ти ча­сов раз­дался сиг­нал к пос­тро­ению. Зак­лю­чен­ные выш­ли на плац. И тут Пе­чер­ский крик­нул: "То­вари­щи! К во­ротам!" Его сло­ва зак­лю­чен­ные ста­ли пов­то­рять друг дру­гу на иди­ше, фран­цуз­ском, чеш­ском, поль­ском, вен­гер­ском.

Зак­лю­чен­ные бро­сились к цен­траль­ным во­ротам и ору­жей­но­му скла­ду.

Ос­тавши­еся в жи­вых нем­цы и ча­совые ста­ли стре­лять. Но тол­па зак­лю­чен­ных сме­тала их на сво­ем пу­ти. Зак­лю­чен­ные рва­ли про­волоч­ное заг­ражде­ние, бе­жали по мин­но­му по­лю. Мно­гие из них под­ры­вались. По их те­лам бе­жали дру­гие.

Пе­чер­ский вспо­мина­ет:

"По пла­ну на­до бы­ло на мин­ное по­ле бро­сать кам­ни, дос­ки, что­бы обе­зопа­сить его, но в су­мато­хе это­го ник­то не де­лал. Вок­руг был сплош­ной ад: стрель­ба, взры­вы гра­нат и мин, пу­лемет­ный огонь".

Лю­ди бе­жали из ада, "от страш­но­го за­паха го­рящих че­лове­чес­ких тел".

Пер­во­началь­но спас­лось око­ло 300 зак­лю­чен­ных. Они про­рыва­лись груп­па­ми в раз­ных нап­равле­ни­ях.

В груп­пе Пе­чер­ско­го был са­мые пре­дан­ные ему лю­ди, сре­ди них и Алек­сей Вай­цен. Они шли че­рез тер­ри­торию Поль­ши к сво­им. Они шли, что­бы вновь во­евать с фа­шис­та­ми в ря­дах Крас­ной Ар­мии.

Их пы­тались выс­ле­дить с не­мец­ких са­моле­тов. Их ис­ка­ли по­лицаи и не­мец­кие вой­ска. Их вы­дава­ло нем­цам мес­тное на­селе­ние. Боль­шинс­тво из бе­жав­ших зак­лю­чен­ных по­гиб­ло, в том чис­ле и Лю­ка.

Че­рез нес­коль­ко дней пос­ле вос­ста­ния нем­цы по при­казу Гим­мле­ра уби­ли всех зак­лю­чен­ных, ко­торые не ста­ли учас­тво­вать в по­беге, снес­ли ба­раки, вы­рыли стол­бы, сня­ли ко­лючую про­воло­ку и пе­репа­хали зем­лю про­питан­ную кровью лю­дей.

По не­мец­ким до­кумен­там, на этой зем­ле по­гиб­ло 250 ты­сяч че­ловек. По под­сче­там, сде­лан­ным Алек­сан­дром Пе­чер­ским и его то­вари­щами - го­раз­до боль­ше.

Воп­ре­ки все­му, груп­па Пе­чер­ско­го смог­ла дой­ти до Бу­га, пе­реп­ра­вить­ся на тер­ри­торию Бе­лорус­сии и влить­ся в пар­ти­зан­ские от­ря­ды Брест­ско­го со­еди­нения. Алек­сей Вай­цен во­шел в от­ряд име­ни Фрун­зе, а Пе­чер­ский - в от­ряд име­ни Щор­са. Они сра­жались в пар­ти­занах до са­мого со­еди­нения их от­ря­дов с час­тя­ми Крас­ной Ар­мии.

Ис­купле­ние кровью

Но как толь­ко пар­ти­заны со­еди­нились с час­тя­ми Крас­ной Ар­мии, Алек­сандр Пе­чер­ский был нап­равлен ком­пе­тен­тны­ми ор­га­нами в филь­тра­ци­он­ный ла­герь, а по­том в 15 от­дель­ный штур­мо­вой стрел­ко­вый ба­таль­он. Это бы­ла раз­но­вид­ность штраф­но­го ба­таль­она. Го­сударс­тво че­го-то не смог­ло ему прос­тить: то ли то­го, что он - офи­цер, по­пал в плен, то ли еще че­го. Вы­жить в штур­мо­вом ба­таль­оне шан­сов поч­ти не бы­ло. Но он вы­жил. В од­ном из бо­ев в ав­густе 1944-го его тя­жело ра­нило. И тог­да по­яви­лась справ­ка о том, что свою ви­ну пе­ред Ро­диной Алек­сандр Пе­чер­ский ис­ку­пил кровью.

Дол­гие ме­сяцы он про­вел в гос­пи­талях. В од­ном из них он поз­на­комил­ся с мед­сес­трой Оль­гой Ива­нов­ной. Пос­ле вой­ны она ста­ла его же­ной. Но хоть и окон­чи­лась вой­на, до спо­кой­ной жиз­ни и се­мей­но­го счастья бы­ло да­леко. Пос­ле окон­ча­ния вой­ны его арес­то­вали по по­доз­ре­нию в пре­датель­стве, ведь был у нем­цев - не­важ­но в ка­ком ка­чес­тве. Арес­то­вали за­од­но с бра­том - за­мес­ти­телем ди­рек­то­ра Рос­тов­ско­го те­ат­ра му­зыкаль­ной ко­медии. Брат умер в тюрь­ме. Алек­сандр Пе­чер­ский уме­реть не ус­пел. Его вы­пус­ти­ли. Ни­каких дан­ных о ка­ком-ни­будь его сот­рудни­чес­тве с вра­гом,  до­быто не бы­ло.

Но еще дол­гие го­ды Пе­чер­ский не мог ус­тро­ить­ся на ра­боту. Что­бы не жить на иж­ди­вении же­ны, на­учил­ся плес­ти по­дел­ки и вы­шивать крес­ти­ком кар­ти­ны. Это бы­ли пот­ря­са­ющие ра­боты.

По­том ему раз­ре­шили выс­ту­пать с вос­по­мина­ни­ями. Его ста­ли приг­ла­шать в шко­лы и на пред­при­ятия.

Суд над фа­шиз­мом

Че­рез 20 лет пос­ле вой­ны на мес­те "Со­бибор" воз­двиг­ли па­мят­ник Му­чени­чес­тва и Смер­ти: ог­ромный кур­ган ди­амет­ром 50 мет­ров из кос­тей и зо­лы от сож­женных тел. Кур­ган - на мет­ро­вом цо­коле с окош­ка­ми. Че­рез окош­ки вид­но его со­дер­жи­мое: ос­танки унич­то­жен­ных лю­дей - че­лове­чес­кие кос­ти, во­лосы, зуб­ные про­тезы.

Чуть рань­ше, в 1962-м, Пе­чер­ский был приг­ла­шен в ка­чес­тве сви­дете­ля на су­деб­ный про­цесс над ох­ранни­ками Со­бибо­ра в Ки­ев. Вот что он рас­ска­зыва­ет о под­су­димых.

"Я не мог смот­реть на них спо­кой­но, сколь­ко тру­сос­ти и нич­то­жес­тва бы­ло на их ли­цах. Они - эти "ге­рои" над без­за­щит­ны­ми жен­щи­нами и деть­ми, дро­жали за свои нич­тожные жиз­ни. Они по­теря­ли че­лове­чес­кий об­лик и ста­ли по­соб­ни­ками фа­шист­ских лю­до­едов".

На этом про­цес­се под­су­димый быв­ший ох­ранник Со­бибо­ра Мат­ви­ен­ко на воп­рос судьи: "Ко­го вы уби­вали?" от­ве­тил: "Уби­вали мы де­тей, ста­риков, ста­рух… Крик, шум, вой - жут­кое де­ло, сей­час пред­ста­вить не­воз­можно. Лю­дей раз­де­вали до­гола. А вах­ма­ны расс­тре­лива­ли их и тол­ка­ли. И я стре­лял. Сза­ди сто­яли обер­вахман (стар­ший вах­ман) и не­мец - ку­да де­нешь­ся?"

В ап­ре­ле 1963-го суд при­гово­рил де­сять ох­ранни­ков ла­геря Со­бибор к смер­тной каз­ни. Еще трое бы­ли при­гово­рены к выс­шей ме­ре на­каза­ния в 1965 го­ду.

Су­ды в Гер­ма­нии к па­лачам бы­ли снис­хо­дитель­ны. Те, кто был ви­новен в ги­бели де­сят­ков ты­сяч лю­дей, по­лучи­ли по нес­коль­ко лет тюрь­мы, а не­кото­рые и во­об­ще бы­ли ос­во­бож­де­ны от на­каза­ния - не хва­тило улик. Мер­твым  "тя­жело ули­чать" жи­вых.

Не­из­вес­тный ге­рой

Уз­ни­ки Со­бибо­ра из СССР не­мец­ким пра­восу­ди­ем бы­ли зас­лу­шаны толь­ко че­рез со­рок лет пос­ле вос­ста­ния - в 1984 го­ду в До­нец­ке на вы­ез­дном за­седа­нии зе­мель­но­го су­да го­рода Ха­гена.

Судьи счи­тали, что со­вет­ские во­ен­ноплен­ные бы­ли в ла­гере все­го 22 дня, пос­ле че­го ор­га­низо­вали вос­ста­ние, и  ма­ло что мо­гут рас­ска­зать по су­щес­тву.

Но ор­га­низо­вав и воз­гла­вив вос­ста­ние уз­ни­ков Со­бибо­ра, офи­цер Крас­ной Ар­мии Алек­сандр Пе­чер­ский со­вер­шил под­виг, ана­логов ко­торо­му не бы­ло в ис­то­рии Вто­рой ми­ровой вой­ны. Это бы­ло единс­твен­ное в се­реди­не вой­ны за­кон­чивше­еся по­бедой вос­ста­ние уз­ни­ков фа­шист­ских ла­герей смер­ти. К со­жале­нию, Ро­дина за­была об этой по­беде.

В па­мять о под­ви­ге Пе­чер­ско­го Со­еди­нен­ные Шта­ты Аме­рики  воз­двиг­ли сте­лу и сня­ли ху­дожес­твен­ный фильм "По­бег из Со­бибо­ра". В Из­ра­иле его име­нем влас­ти наз­ва­ли ули­цу.

В Рос­сии в честь Алек­сан­дра Пе­чер­ско­го нет ни­чего.

____________________
На фо­то: 1 и 2 - Алек­сей Вай­зен ; Шес­тёрка дру­зей по фа­шист­ско­му аду; Алек­сей Вай­цен и ав­тор Дмит­рий Плот­кин.